– Да, я не ожидал. Я до последнего не мог поверить!
– Это все правда пап, все до последней капли правда.
– Что с тобой произошло, тем вечером? Я и представить не мог, что такое может произойти с нами!
– Я все расскажу только коротко, ладно. Когда эта история вышла с моими одноклассниками, на меня обратили внимания мои…, мои соратники, и с какого-то времени следили за мной. Но когда ты запер меня, прости, я не виню тебя за это, они решили меня забрать, пока все не закончилось плохо. Вот в принципе и вся история.
– Я, даже …., я просто не нахожу слов.
– Не надо пап, все хорошо, прости еще раз, что все так вышло.
– Я тебя никогда не винил, ни в чем не винил, это все расплата за мои грехи.
– Пап это наш последний разговор, ты уж, пожалуйста, не трать время на поиски. Поверь, смысла здесь нет совсем. Я же знаю, что ты все еще ищешь меня.
– Хорошо милая. Я больше не буду, зная что ты в порядке. Только будь осторожна, дружочек, и если что…Я люблю тебя!
Глава 14
Вы, должно быть, сейчас негодуете, почему я, несмотря на столько смертей, столько несчастий, что принес этот ребенок, продолжал как прежде любить ее. Да, конечно же стоит считаться с произошедшим, но следует обратить внимание и на другие стороны этой истории. Она всего лишь божье дитя. Как вообще она может быть в чем-то виновна, если ее способности, обычные для ее племени и пугающие для нашего, всего-навсего непростой, но дар свыше.
Главная загвоздка происшествия была в том, что этот ребенок взрослел не в том обществе, что могло дать настоящее воспитание, достойное уровню развития его разума. Образно говоря, ее воспитали обезьяны, но она-то все это время была обвешана гранатами.
Она росла среди нас, взрослела и ее силы преумножались, вместе с эмоциональным миром, восприятием и желаниями. Теперь, если она любила, то безгранично, если ненавидела, то смертельно, если желала зла, то всеми фибрами своей души. Вся вселенная была готова пойти на любое преступление, но сделать то, что она желает.
Да, разум ее, в данном случае, оказался величайшим злом и мукой, как для своего хозяина, так и для окружающих ее людей. Теперь и я не думаю, что гении рода людского, также могут быть счастливы сами с собою.
И нам простым земным существам, тоже приходится страдать от своего разума, ведь мир, что нас окружает, полностью соответствует образу нашего мышления, степени внутреннего миропонимания и любви к нему. Потому, забегая вперед, предположу, что окружающее нас пространство зачастую становится не самым удобным местом для жизни. Даже напротив, беспокойным, опасным и крайне однообразным.
Кто из нас не испытывал страданий от собственной ярости и обиды, подхваченной из-за какой-нибудь мелочи. А сколько войн, несчастий и преступлений за нашими плечами. А повседневных проблем, забот и одиночества, в которых мы уже устали вариться. Вы слышите голос своего разума? А слушаете?
Никто теперь не скажет, что бы произошло, если бы она не ушла. Как бы поступил я и чем бы это для меня закончилось. Бог помиловал меня и все завершилось, не побоюсь этого слова, благополучно, относительно того, в какую яму все могло скатиться. И слава Богу.
Кстати о боге. Я подозреваю, у вас, у многих сейчас созрел вопрос: а как на самом деле я сейчас отношусь к тому, что прежде считал своей миссией? То, в чем я нашел свой профессиональный путь.
На самом же деле почти ничего не изменилось. Вы знаете, я до какого-то момента имел весьма слабые представления об окружающем мире, то есть о том, что находится за пределами земной атмосферы. Все космическое пространство для меня ограничивалось холодной луной да теплым солнышком. А звезды, – жалкие точки, приклеенные к потолку для красоты. Но когда я начал думать об истинных границах нашего мира, о числе и многообразии всех прочих высокоразвитых планет, тогда я по-новому взглянул на Его величие и могущество.
Тут, понимаете, я не никогда не видел бога, но я понимал его, чествовал его, ощущал его сущность, будто свое сердце или кожу. Если бы я захотел, то с той же легкостью, как дотронутся кончиком пальца до своего носа, я мог убедиться в его животворящей силе. Просто оглянувшись вокруг, наблюдая как растет трава и листья на деревьях. Как поют птицы и дует теплый ветер. И в каждой таком событии я чувствовал его дыхание.
И да, появились вместе с тем кое-какие поводы для отчаяния. Всю свою жизнь я думал о том, что Его взгляд непрестанно падает на каждого из нас. Но опять же, давайте вернемся к размерам космического пространства. Прямо сейчас попробуем ощутить его размах. Каков шанс, что теперь Он обратит внимание на нас, на жалкий атом, вращающийся вокруг светящейся точки, – нашего великого Солнца, если узреть всю картину в масштабах звездной карты. И понимая это, я был по-настоящему напуган. Напуган быть оставленным без его заботы, осознавая, сколь мелки, сколь банальны дела человеческие.
С тех пор, я каждый вечер поднимаю свою голову к звездному небу, я растворяю свой взгляд в бесчисленной россыпи вечных звезд. А затем я, не знаю как это объяснить, какими-то новыми открывшимися чувствами ощущаю тот вселенский объем вокруг себя. Внимаю те расстояния до последних границ, мчащихся в черную пустоту одиноких фотонов. Представляю, какими грандиозными объектами, красками и безграничным смыслом наполнен мир.
Многие даже вообразить себе не могут, что это за чувство, познавать масштабы вселенной и, одновременно, по заслугам, признать себя самым ничтожнейшим из существ. Я молюсь и делаю это, новыми словами совсем другими, родившимися из чистых глубин моей души. «Моя милая вселенная, моя бесконечная вселенная…».
Мой вам совет, чаще смотрите на звезды, тогда и узреете, как смешны ваши проблемы в мире людском.
Глава 15
Да, и вот еще что, чуть не забыл. Я хотел показать вам одну вещицу, оставленную в корзинке вместе с Венерой, когда ее подбросили. – вспомнил священник и вынул из кармана небольшое украшение на цепочке. – Когда мы принимали детей в интернат, то все принадлежащие им вещи мы хранили до их совершеннолетия. Просто так спокойнее для них же самих. А с Венерой прилагалось какое-то тряпье, короткая записка и кулон. Последний, как видите, ничего особенного собой не представлял, – кусочек металла с камушком на цепочке и скорее всего, снятый с родительской шеи.
И вот однажды, спустя пару лет, как все это закончилось, я сидел в своем кабинете, просто отдав свою голову на растерзание вольных мыслей, и вдруг опомнился будто ото сна. С ней же были еще какие-то вещи, осенило меня, и одна из них теперь казалась весьма любопытной.
Я отбросил все свои планы и позвонил в свой старый интернат, где старшая сестра просила вновь обратиться через час. На месте ничего не оказалось, был ее ответ. Видимо все забрали служаки, подумал я в свою очередь. Но неделю спустя она неожиданно перезвонила мне, и к моему счастью сообщила, что нашла записку и кулончик, правда в другом месте.
День спустя я мчался на машине обратно, а на руке у меня болталась цепочка с этим странным предметом. Что-то было в нем до боли знакомое. Однозначно, я где-то уже видел эту вещицу, но где? Сколько я не ломал голову, ничего припомнить мне не удавалось. С полной уверенностью могу заявить, что и вам она покажется знакомой, если вы достаточно внимательны. Что-то масонское было в нем, а может, вы разглядите черты культуры Древнего Египта, времен пирамид. Но однозначно что-то знакомое.
И только благодаря помощи нашего общего друга Леонарда, мне удалось найти людей, кто сталкивался с подобными предметами. На самом деле, это символ религии, какой мы носим на своих христианских шеях, но, разумеется, внеземного происхождения. Кроме всего прочего, он вроде как содержит частицу дыхания их космического бога, а вернее, энергии, и спрятана она, похоже, в этом маленьком синем камушке. Сейчас я вам все покажу.
Священник зажал кулон в кулаке и принялся трясти его, резко, словно забивал молотком гвозди. И так продолжалось около тридцати секунд.
– Смотрите! – сказал он и положил кулон на столешницу. К всеобщему восторгу и удивлению, тот встал вертикально, словно кто-то сверху притягивал его магнитом, и опирался лишь на мизерную точку своего заостренного конца. Он едва колебался и, казалось, даже тонкая цепочка свисавшая с отверстия, не мешала ему сопротивляться земному тяготению.
– Вот такой вот инопланетный крестик, – пояснил священник, – и так висеть он будет часа где-то два. Удивительная это вещица, скажу я вам, но и страшная для меня. Вот смотрю я на нее и постоянно думаю, до чего я мог дойти в своей жизни, и часто, об истинных размерах мудрости и величия Бога.
***
Но что же я, автор этой книги и свидетель встречи могу разъяснить относительно этой истории и вещицы, увидевшей свет в качестве доказательства. Пожалуй, позволю раскрыть свое критическое мнение, раз вы не видите моего лица.
На первый взгляд все вроде бы правдоподобно, и даже схожие события, переданные священником, имели место на карте истории. Ну и совпадений в нашем мире хоть пруд пруди. Даже сам рассказчик признал, что угодил в ловушку чехарды нелепых ситуаций, рассмотреть которые казалось бы логичным с разных сторон, но только не с самой невероятной. Кто знает, чему еще это могло служить веским доказательством.
Относительно кулончика, я конечно же имею кое-какие сомнения. Фокусников в наше время предостаточно и такое иногда покажут, что волосы дыбом становятся. Не то, что это мелочишко. В общем, забудьте!
А мне, я думаю, хватит тянуть кота за хвост и тратить Ваше драгоценное время, уважаемые искатели. Лучше перейдем к следующему рассказчику. Но дальше уж сами, пожалуй, рассудите для себя, насколько искренней и близкой эта история является для Вас!
01.10.2019 г.
Рассказ №3 Карточка
Глава 1
– Ну что, кто у нас следующий на очереди со своей историей? – спросил Леонард, сразу как священник спрятал свой удивительный кулон в карман. – Есть еще желающие?
– Разумеется, – отозвался один из присутствующих, лет пятидесяти, но, возможно и моложе. На лице его застыл яркий отпечаток алкогольной зависимости и связанными с ним последствия порока. Желтые глаза, разбухший красный нос, морщины и прокисший запах. Я даже не говорю о его растрепанной шевелюре и ветхой одежде. Даже сейчас, он не расставался со здоровенным бокалом виски, чем подтверждал свой образ жизни.
– Лучше дайте мне продолжить, пока я еще могу соображать, – предложил незнакомец ржавым голосом.
– Хорошо, пожалуйста! Только расскажите немного о себе, – согласился Леонард и подозрительно уставился на собеседника. – Мы с вами, похоже, не совсем знакомы.
– Ну, тут нечего сказать толком. Меня зовут Джим, я безработный, да и плевать на работу, не хочу. А как тут очутился, спросите вы. Приятель меня сюда затащил. Он вас знает и вы его хорошо. Сидит тут за столом, кипит, знать меня не хочет, когда я хмельной. Поехали, говорит, познакомлю с людьми. Убедишься заодно в том, что твое приключения не самое поганое, однако. Да и ладно, мы еще посмотрим кто кого.
Так, что же еще рассказать о себе… мм…. Ну…, я безработный уже говорил, почти бездомный, и есть у меня одно качество, что делает меня хуже остальных представителей рода людского. Я игрок, игрок во все, что подразумевает азарт и деньги. Я всегда играл, сколько себя помнил. И пусть это прозвучит слабым оправданием, но эту гиблую привычку я унаследовал от своего отца. Пить меня, кстати, тоже он научил.
Сам он, с помощью игры, всеми силами пытался избавиться от всякой нужды пахать на заводе, ненавистный ему до колик в боку. Иногда он напивался, сильно напивался и перед тем, как его выворачивало наизнанку, он рычал, что ненавидит свою жизнь, потому как приходится кормить нас, дармоедов и нахлебников, работая сутками. Ну да, сутками!
Как заевшую пластинку, он слово в слово, по тысячи раз за день, внушал мне, как тяжко достаются бабки. Разумеется, с бутылкой пива он не расставался, ни на миг, и все его байки о трудной жизни, подразумевали какой же он все-таки классный недооцененный мужик! Да пошел он, – жалкий неудачник!
Еще тогда, будучи в начальной школе, я наблюдал его сидящим в трусах, перед телеящиком. На коленях лотерейные билеты, взгляд напряжен, он с нетерпением ожидает выходной розыгрыш. Так себе зрелище, однако, видеть брызжущую со рта слюну, в момент выпадения вожделенных цифр. Но он был не самым умным человеком, и сомневаюсь что везучим. Потому, судьба упорно обходила его стороной. Я бы сказал, надсмехалась над ним, плевала в него, а тот вытирал рожу и упорно лез ей на рожон.
В конце каждого такого розыгрыша, весь дом корежило от звуков уныния и затем, мой папаша, в дурном настроении, шел курить во двор. Его и наш выходной день, с той секунды, продолжался весьма напряженно. Хлопанье дверьми, злобные взгляды и неподдельная ненависть на лице все воскресенье.
Хуже того, назло своим неудачам, он щедро насыпал их мне. По какому-то странному алгоритму, он начинал проверять мою школьную успеваемость, открывал тетрадки и тщательно изучал их. Конечно же, я учился как карта ляжет, ведь трудно быть идеальным ребенком у родителей-неандертальцев. Как итог, в начальных классах я исправно стоял в углу, а в средних получал размашистые подзатыльники. Потом уже, в старших, я обрел заряд наглости и шлялся с братвой, подальше от нашей берлоги.
Ну и это еще не все. К вечеру наш дом наполнялся шумом семейной драмы, а вернее очередным скандалом отца с матерью. Уже не знаю, правда это или нет, но по мнению папаши, транжирила она что надо. Мать же, будто назло, была несгибаема как железнодорожная шпала. Ее слово всегда должно было звучать последним и потому, распри продолжались до раннего утра, с битьем посуды и показным грохотом дверьми. Каждые выходные так, черт возьми!
Ну вот. В какой-то жизненный этап, папаня решил попробовать что-то новенькое. Не вечно же ступать на одни и те же грабли. Может быть, я невинный мальчишка, более удачный в этом азартном деле, спохватился он. И вот, в руках у меня первый мой лотерейный билет, я сижу на диване рядом с отцом и слышу призывные звуки телепередачи.
И что бы вы думали? О чудо, я выиграл семьдесят пять долларов! Сумма непомерная для меня четвероклассника. Разумеется, кроме каких-то сладостей я ничего не получил. Зато глаза моего отца сияли ярче, чем у нашего кота из-под кровати.
***
Пару лет, с тех пор, отец покупал билеты, моей рукой, а я исправно сидел на диване рядом с ним во время розыгрышей. Но увы, чудо, как известно, случается лишь пару раз за целую жизнь.
Зато я успел стать тем плодом от плохого дерева и крепче отца подсел на зависимость от легких денег. Задолго до того, как успел осознать, а зачем, черт побери, они нужны мне вообще. При каждом удобном случае я играл, от имени отца покупал лотереи и вел двойную игру. Да, разумеется, карманных денег всегда не хватало, вернее их почти не было. Но в данном случае, я терял гораздо больше, чем мой отец, ведь ставил я все до копейки.
Я перестал противиться походами за продуктами, чтобы прибрать хоть какую-то мелочь, и даже полюбил ездить к своей бабушке, которая нет-нет, но расщедривалась на доллар. А однажды, я так заигрался, что спустил все деньги, оставленные мне на закупку жратвы для всей семьи. Я пришел домой, сказал что деньги потерял и, получив свой дежурный подзатыльник, уселся за уроки.
Потом это повторялось еще несколько раз, а родители, в конце концов, обшарили всю мою комнату и вывернули каждый мой карман, пытаясь найти наркотики. Ха, наркотики! Их, конечно, можно отобрать, а ты попробуй, выдерни эту глупость из головушки. Что за негодяй меня подсадил, наверно спрашивали они друг друга. Вот так я стал игроком и до сих пор, несмотря на все то, что со мной произошло, им и остался.
***
Я рос, становился крепче и вместе с тем приобретал опыт, заодно усиливая свою зависимость. В мире азарта я испытал почти все, до чего могли дотянуться руки. Началось, как я говорил, с лотерей. Следом шли карточные игры и затем, ставки на спорт. Помнится, были даже игры на биржах. Возня с ценными бумагами мне не понравилась. Долговато, нудно и скучно. Я, бывало, работал на двух работах, но этот проклятый азарт неуклонно вознаграждал меня падением в безденежье и долги. Уже не помню сколько раз я чуть не оказывался на улице.
Азарт! Красивое, вроде, слово, но я познал с ним все муки ада еще при жизни. Не понаслышке знаком с этой болезнью, этой грязью, этой наркотической зависимостью, со всеми последствиями для сидящего на крючке. Лучше бы я мет употреблял и тихо сдох, чем так, продуть всю свою жизнь, а в денежном выражении, – жизнь нескольких людей. Это будто смертельная болезнь, сифилис или черт его знает что еще. Его легко подцепить, а избавиться сложно и дорого, очень дорого, пока не поймешь это, пока не потеряешь все.
***
Итак, после колледжа я заимел приличную работу, машину и даже чертову лужайку перед арендованным домом. И, конечно же, я все это успешно продул, однажды перегнув палку своей осмотрительности. Хуже того, пытаясь расплатиться с долгами, назанимал еще и пустил деньги опять же в игру. Разумеется, я задолжал в три раза больше, в пять раз худшим людям и, в конце концов, сбежал очертя голову с насиженного места.
В чужом городе, без цента в кармане и крыши над головой меня, конечно же, никто не ждал. И потому, я оказался на улице, спустя месяц скитаний по дешевым мотелям. Думаете, мне было страшно? Разве что поначалу. Двух недель и вам хватит, чтобы ко многому, очень многому привыкнуть. Вот и я так.
А дальше, – только хуже. Кроме денег я потерял человеческое лицо. Я стал пить сомнительное пойло, питаться из бака возле забегаловки, и ночевать в старом полуразрушенном здании. И в один прекрасный день я понял, честно признался себе, что у меня нет ни единой возможности выбраться из этой помойной ямы. Больше потому, что не чувствовал ни сил ни желания овладеть собой, взять в себя в руки и выстроить свою жизнь заново.
Кто бы мог подумать, что судьба, проигранная в карточные игры, выиграет от этого еще больше. Невероятно насколько больше и затем…. Ведь были же моменты, когда казалось, я взял свое, я заполучил столько денег, сколько физически выиграть бы не смог. Но вы и сами, уверен, понимаете. Жизнь игрока она такова, сколько бы ни было, столько и будет проиграно. И даже больше того. С тем столкнулся и я.
Глава 2
Шел голодный мартовский вечер, обещавший обласкать сегодняшней ночью и холодом, чтобы удовольствия от жизни были прочувствованы не только внутри, но и снаружи. Мне же, назло всем невзгодам, как-то удалось раздобыть дешевого пойла, что гнали местные подвальные бутлегеры и от того, было спокойно на душе. Все о чем я думал, полеживая на грязном матрасе в глубине заброшенной многоэтажки, это каким образом удалось какому-то доходяге так вывернуться, чтобы на четырехметровом полотке написать мудрейшее из всех афоризмов: Жизнь – Г.
Надо же! Здесь это дело стоит рассмотреть как вселенскую мудрость, положенную на мастерство гимнаста. Но очевидно, в расчет не был принят слишком размашистый подчерк, потому, последнее слово резко обрывалось на единственной букве, примыкавшей к стене. И что же задумал автор, тщетно размышлял я. Жизнь – грязь, гадость, гибель, головная боль, грусть, голод, границы, горе? Хоть бы одно хорошее слово пришло в голову. Героизм, – ну уж нет! И тут нужно прилагать титанические усилия и шкурой рисковать, влача жалкое существование. Проклятье! И зачем я об этом думаю. Может снова заметаю мысли о голоде?
***
Очнулся я посреди ночи от чувства сдавленности в груди. Я протер глаза и увидел силуэт кошки, которую я периодически подкармливал. Просто так, ведь прежде у меня в доме всегда были кошки. Видимо ей стало холодно и она воспользовалась чужой тлеющей жизнью, чтобы согреть свою. Она не спала, а мурчала и смотрела на меня немигающим взглядом. Я в ответ уставился на нее и вслед потянул свою руку, чтобы погладить по ее шерстке. Но она резко повернула свою голову, будто что-то услышала и вслед, навострила свои уши.
Да действительно, за внешними стенами происходила какая-то суета и она, очевидно, приближалась ко мне. Я услышал шаги на лестнице внизу, хрипящее дыхание загнанного от бега человека, затем удары каблуков на нижнем этаже, а далее короткое затишье, с редкими вспышками удушья. Снаружи дома последовали голоса, принадлежавшие молодым парням, весьма самоуверенным, если судить по их интонации. Они кого-то искали и очевидно того, кто спрятался этажом ниже.
– Куда он мог провалиться? – рычал первый голос.
– Я откуда знаю! Лучше заткнись, неслышно ничего из-за тебя.
– Если он ушел, мы оба заткнемся навечно.
– Не уйдет! Отвечаю! Я, кажется, две пули всадил в него.
– А потом он еще быстрее деру дал, стрелок ты косоглазый.
– А ты что сделал, критик чертов. Пошли туда, посмотрим.
– Тут ни черта не видно, – грязь да мусор.
– Хватит скулить. Делай дело, боец.
– Кто тебе вообще сказал, что ты главный?
– Потом поговорим. Я пойду туда, а ты куда захочешь …
Как только они прошли мимо я, сквозь дыру в полу, услышал кашель и затем прерывистое свистящее дыхание внизу. Но уточнить, кому они принадлежат, отважился не сразу. Только двумя часами позже я накопил смелости проведать нового соседа, к тому же, хорошенько подгрузился алкоголем.
То, что я увидел внизу, уверен, любого подвергло бы в шок. И даже меня! Поверьте, я уже таких бездомных повидал, вам и не снилось! Заживо гниющих, разлагающихся и на ходу, теряющих от гангрены конечности, будто зомби какие-то. Старые бомжи, наркоманы и алкоголики. Живые биологические бомбы, и ходячие плантации для личинок мух, чесотки и вшей. От некоторых смердело так, что диву даешься, а как это вообще возможно. Не редко, вся эта прелесть под слоями грязи вперемежку с запекшейся кровью, калом и гноем. И, как обычно, с полным равнодушием к своему состоянию. Главное, побыстрее найти где выпить, раздобыть чем уколоться. Так что, меня действительно нечем было удивить, но только не в этот раз.
Прямо в углу, на чьей-то временной ночлежке, но теперь пустой, лежало тело. Нет, не человека, и даже не сатаны, а существа, натянувшего кожу на свою, внеземную, чтобы бы походить за нашего собрата. Я не сразу это понял, а лишь приблизившись вплотную и обойдя его, чтобы пропустить свет из окон.
Итак, половина лица, человеческого лица, была снесена к чертям собачьим, а его остатки висели на рваных лоскутках кожи. Очевидно, с помощью тех двух парней с их пистолетами. В глубине я различил другое лицо. Нет не человека, а огромный вполне еще живой глаз внеземного существа, рот и бугорок носа с темной синеватого цвета кровью, стекающей из всех щелей. Существо вздрогнуло при моем приближении и глубоко захрипело своим легкими, захлюпало своим горлом. Видимо, ранение было тяжелое. Рукой оно прикрывало то место где у нас обычно печень, а из-за рта, вместе с выдохами, брызгала пена грязно-синего цвета.
Оно повернулось ко мне своей разорванной мордой, когда я склонился над ним, и уставилось на меня глазами двух разных существ. Вот тут-то я и осознал, что именно передо мной лежит, и просто онемел от ужаса.
– Мать твою, что за…, – только и успел выдавить из себя, как бросился обратно наверх, и забился в самый дальний угол, где меня вряд ли кто-то будет искать. В одну руку я схватил нож, а в другую кирпич. Драться, я думал, до последнего. Значит, эти глупые байки все-таки бывают верны, подумал я, вспомнив местных бичей, сказками которых я начисто пренебрегал.
Но спустя примерно час, казавшийся мне вечностью, я все же надумал спуститься обратно. Простите меня за мой малодушный поступок, но я был на дне, в самом низу социальной лестницы, потому и реакция на события была соответствующая.
Я решил проверить живой ли он там вообще, ведь никаких звуков я больше не улавливал. А если ему не повезло дожить до своей инопланетянской пенсии, то я был бы рад обшарить его карманы. Вдруг для меня найдется что-либо ценное. А в данном случае, я ожидал прибрать к рукам очень много любопытных вещиц. И уж точно немного денег. Медлить нельзя, пока добыча не досталось кому-нибудь еще.
Я спустился и осторожно подошел к жертве, словно это была туша спящего тигра. Затем, посчитав его бездыханным, легонько толкнул его носком ботинка. Ничего, вроде сдох. Пихнул еще, но и здесь ответа не последовало. Тогда я присел на корточки и начал обшаривать его карманы, один за другим. Но не тут-то было, существо оказалось вполне себе живым и крепко схватило меня за запястье, будто я под пресс угодил. Пытаясь вырваться, я двумя ногами уперся в тело, но затем рука расцепилась и я грохнулся на свой зад.
– Воды, прошу воды, – произнес хрипящий кровью голос, а затем кашель.
Что делать я не знал, но желая найти повод исчезнуть отсюда, обещал принести и побежал к себе наверх. Но пару минут спустя, все же принес бутылку.
Я открыл ее и на вытянутой руке положил рядом с телом. Но жертва, видимо, была совсем беспомощна и продолжала просить воды. Тогда, аккуратными шажками со стороны головы пришельца, я приблизился к нему и принялся вливать жидкость в разорванное лицо, готовый бросить все и бежать очертя голову. Но существо кашляло, захлебывалось и мотало головой. Видимо я попадал не туда. Наконец, оно схватило бутылку в руку и присосалась к ней, что не оторвать.
Хорошенько прокашлявшись и вырыгнув темную жижу, оно отбросило бутылку прочь и вновь обратилось ко мне, застывшему в трех метрах от него.
– Позвони по номеру на красной визитке, в бумажнике, в кармане. Скажешь, где я.
– У меня нет денег…
– Карточка, там же. Возьми. Код 8729. Ну…?
– 8729.
– Делай по-быстрому и не попадайся. Никому! Я отблагодарю.
– Я не полезу тебе в карманы, – отбрехался я, после чего существо потратило с минуту чтобы, чтобы достать бумажник самостоятельно. После, оно бросило его ближе ко мне, на пол.
– 8729.
– Ага, – сказал я, нашел в бумажнике карточку с визиткой и, отряхнувшись, побежал вниз до ближайшего таксофона.
Но не тут-то было. Те двое парней все еще продолжали искать нашего гостя, не утрачивая при этом пыла. Я приметил их и замер за дверным проемом, ожидая, когда они уйдут. Но они, как назло, не спешили. Мало того, к ним присоединилась еще пара головорезов. Отчаявшись, я вернулся к своему непрошенному гостю, но к своей радости, он уже был мертвее мертвого. Я несколько раз толкнул его ботинком, послушал его дыхание, но результат говорил об одном. Тогда я отвесил размашистого пинка по его бедру, так, на всякий случай, а в ответ тишина.
Не желая терять время, я бросился обыскивать своего гостя, но ничего привлекательного в его карманах не обнаружил. Какие-то свернутые бумаги с иероглифами, разбитый, видимо в погоне, сотовый телефон, книжица, похожая на молитвенник, карманные часы на цепочке, перьевая ручка, блокнот и какие-то таблетки. В бумажнике же одни визитки. Интерес представляла только банковская карточка, ту, что он мне дал, и воспользоваться ею следовало в самое ближайшее время.
Впрочем, я так и поступил. Выбравшись окольными путями из района хибар, я тем же утром склонился над банкоматом и о чудо, снял около двух тысяч долларов.
Поверьте мне, вы в жизни не видели более счастливого человека, каким я был тогда. Да и я не припомнил такого подъема жизненных сил, такого чувства осязаемой удачи. Даже в прошлом, когда выигрывал более увесистые суммы. Но сейчас, эти жалкие две тысячи долларов для меня были целым состоянием. С ними я мог довольно долго распоряжаться, если экономить. Прилично питаться какое-то время и даже прикупить ботинки потеплее, и пойла повкуснее.
Столько планов закрутилось в голове на их счет, вы и представить себе не можете. Что странно, мне отчаянно хотелось выкурить сигару, будто это негласный символ подлинного торжества.
Карточку я едва не выбросил, ведь с ней я ожидал заработать массу неприятностей. В данном случае я становился свидетелем преступления, и хуже того, убийства. Чего доброго, и меня могли посадить, будто я расправился с тем типом. Тем более, это был не человек, а черт знает что! Но все же, я удержал себя от прощания с драгоценным кусочком пластика, но и воспользоваться ею уже не мечтал. Труп, скорее всего, вскоре найдут, а счета заблокируют, рассуждал я. Но пока, можно и насладиться тем, что есть!