Глава 14
Мы приехали домой и Годзилла тут же принялся сбрасывать свои вещи в одну кучу. Он выбрал угол в гостиной и покидал туда все, а затем перетащил в свой автомобиль. Часу не прошло, и на память о нем осталась лишь горка грязных носков, сваленная в шкафу.
Я же, по прибытию, взялся за Пижона. Нашел его паспорт и заказал билет на вечерний рейс до Торонто. Там же забронировал номер в гостинице. Для себя же решил приобрести пистолет, на всякий случай. Пусть я беспощадный пацифист и искренне обещал себе не марать руки о подобную грязь, но сейчас бы стоило отбросить громкую браваду. Буду подавать им сигнал тревоги, если что!
Жид же, как всегда, заперся в своей комнате и видимо пошел спать. Я же не успокоился до самого утра, пока не посадил нашего героя-любовника на рейс.
Но прошла неделя, вторая и ничего не произошло. Тишина. Единственное, в газетах писали о еще одном трупе, найденном в окрестностях нашего городка. Шестой или седьмой за полтора года. Но мы уже будто привыкли к столь рядовым событиям. Опять кого-то убили, подумаешь! Каково же было наше удивление, когда жертвой оказалась наша Лахудра. Позже, припомнив ее образ жизни, мы посчитали этот случай более чем логичным. Прав оказался Годзилла, ляпнув, что мы скоро перешагивать станем через мертвецов. Кстати, его мы больше ни разу не видели и не слышали. Он даже телефонный номер поменял и нам не сказал.
Но к своему удивлению, пополам с разочарованием, я столкнулся с Пижоном в столовой общего с ним здания, всего лишь три недели спустя неприятного события с женой бандита.
– Привет, как дела! – похлопал он меня по плечу, застав меня позади на раздаче.
– Твою мать! Ты-то что здесь делаешь!? – взорвался я от возмущения. Самое забавное, я не сразу узнал нашего любителя пьяных выходок. Одет он был непривычно скромно: свитер и джинсы с кедами, а волосы покрасил в темный цвет. На лице проступила бородка.
– Я не могу всю жизнь прятаться, вот и приехал.
– Тебе следовало хотя бы пару месяцев отдохнуть поодаль. Кто его знает, что в голове того безумного.
– У меня есть работа, в конце концов, и незавершенные проекты. Что до нашего рогоносца, то мне плевать на него. – Кстати, ты слышал про Лахудру? Я даже подумал на Жида. Но вспомнив его руки-спички, усмехнулся своей идее. Та явно трижды сильнее. Представился бы случай, она бы ему голову откусила, как цыпленку, и переломила о свое колено его позвоночник, будто палочки для еды. Этот-то ночью выйти боится во двор, что о прочем говорить.
– А ты еще общаешься с той женушкой? – укоризненно спросил я. Прекрасно понимая, что Пижон пытался заболтать меня, я едва сдержал себя, когда он, безмозглый источник проблем, посмел надсмехаться над Жидом.
– Нет!
– Точно, я спрашиваю?
– Да нет же, отвали! Я больше с ней не разговаривал с того самого вечера. Даже номер телефона сменил. Его теперь никто не знает.
– Ты где сейчас живешь?
– Я снял жилье в апарт-отеле. Там охрана, если что. Так что, за меня не беспокойся. Я справлюсь.
– Кстати, у нас в доме осталась куча твоих шмоток. Забирай, пока я их не вышвырнул!
– Я, приеду, как немного разгружусь, не беспокойся.
– Хорошо. Бывай!
***
Он ушел и мы, с тех пор, больше не разговаривали. Разве что иногда махали друг другу рукой из вежливости. Он за столиком со своими коллегами, горячо спорил о своей работе, я со своими. К тому же, в нашей организации несколько корпусов, и в каждом по три своих точки питания. Я, до поры, перестал интересоваться его судьбой, пока не узнал, что к нам в дом хотят заселить новенького. Пришлось вновь напомнить Пижону о его вещах, но в этот раз, найти его оказалось не так-то просто. Его коллеги тоже мотали головами по сторонам.
– Позвонил, пару дней назад, сказал что заболел. Вроде переехал к своим родителям в Нью-Йорк, – ответила одна наша общая знакомая.
Я спросил его телефонный номер и мне его дали. Правда, предупредили, что проще до бога дозвониться, чем до него.
Домой я приехал мрачный как скала. Откопал в ящике с бельем свой пистолет и попытался освежить в памяти как им пользоваться. Вернулся Жид и я просил его перекинуться со мной парой слов. Может показаться ироничным, но это так. Раньше я подталкивал его в действиях, всячески помогал придти к разумным доводам, но теперь он пытался успокоить меня.
С пропажей Пижона, я места себе не находил. Весь следующий рабочий день не смог сконцентрироваться даже на минуту. Непрестанно оглядывался на улице и в каждом видел врага. Но Жид был спокоен, как удав. Мало того, все также тонко рассуждал, будто вдалеке от окружающих нас событий, и продолжал вести себя, как ни в чем не бывало.
– Все нормально будет, обещал он, вот увидишь. Если с Пижоном что и произошло, мы-то им зачем сдались. Лучше давай сначала уточним, действительно ли он пропал или пьет себе микстурки и кайфует, в своей дворянской усадьбе. За пару дней не дозвонимся, тогда идем в полицию.
Но вскоре выяснилось, что Пижон действительно исчез. И об этом мы узнали из уст самих полицейских, которые прибыли в наш дом с целью уточнения обстоятельств. А значит, дела пошли серьезные. Жид, после того, подошел ко мне и просил созваниваться каждый час, что мы находимся порознь, вне работы. Сам он переехал к своей подруге, воспользовавшись одолевавшими ее страхами, после гибели Лахудры. Я согласился, и с тех пор, сам пропадал на работе круглыми сутками. Жилье я планировал сменить, но дело это затянул.
Глава 15
Неделю спустя я возвращался из магазина, неся покупки в обоих руках, и вдруг почувствовал будто мне голову прессом сдавили, а в глазах я увидел фиолетовое зарево с ослепительными прожилками, будто электрические разряды прошли по моим зрачкам. Затем тишина.
Кажется, минутой спустя я очнулся, и очень удивился, обнаружив себя привязанным скотчем к стулу, в незнакомом помещении, притом совершенно голым. Впереди, – длинный стол с электроинструментом и какими-то механическими узлами, будто это была автомастерская. За ним, кирпичная стена. Помещение на первый взгляд, далеко не маленькое и я тщетно пытался придумать, как и где я оказался. За спиной я услышал голоса. Кто-то горячо рассказывал свою жизненную историю, а двое других смеялись.
– Эй…, есть там кто-нибудь, – спросил я опасливо. – Я здесь! Прошу вас, развяжите меня, пожалуйста.
– Пойди разберись, – произнес голос.
– Вырубить его? – спросил другой.
– Накачай. Босс только вечером приедет. Пусть оттянется последний разок.
– Понял.
Я услышал приближающиеся шаги и мой взгляд уперся в молодого человека, очевидно мексиканца. Он склонился надо мной и демонстративно повертел перед моим носом медицинским шприцом с темной жижей внутри. Видимо, спасать меня никто не планировал.
– Прошу вас, отпустите меня, я ни в чем не замешан, – лепетал я, но тот, молча схватил меня за челюсть и резко повернул мою голову в бок. Пара секунд и толстая игла бесцеремонно проткнула кожу на моей шее. Мексиканец даже отойти от меня не успел, а у меня перед глазами все поплыло, все закружилось в плавном танце.
***
Очнулся я от того, что кто-то вылил ведро воды на мою голову и не успел я разуть глаза, как меня подбодрили обжигающие пощечины.
– Ну что, очнулся малыш? – спросил меня человек в деловом костюме. Я разлепил глаза и узнал Людоеда. – Думал что, я вас просто так оставлю? От меня еще ни один должник не уходил. Ты, наверное, домой хочешь? Не торопись, у нас с тобой вся ночь впереди. Поработаем немножко и, возможно, я тебя отпущу. Если жив останешься. Тебе, должно быть, уже рассказывали про мое увлечение боксом. Ну, так вот. Мешок для битья из тебя, конечно, так себе, придется принять это во внимание, но что есть то есть, – разъяснил он и повернулся к своим подчиненным.
– Давайте, вешайте его!
Меня отвязали от стула и ручным подъемником подвесили за наручники во весь рост. Людоед тем временем, снимал рубаку и между тем потрясывал своими маслами, будто делал разминку перед боем. Сбросив брюки, под которыми обнаружились боксерские шорты и натянув борцовки, он быстро двинулся ко мне и со всего маху отвесил удар в живот. Секунда и его кулак приземлился на моем лбу, пробудив в голове просто потрясающее своей красочностью светопреставление.
Еще несколько ударов и я перестают понимать, перестаю логично воспринимать весь этот странный мир.
***
Что дальше произошло я не смогу внятно передать. Поначалу что-то прыгало, металось перед моими полузакрытыми глазами, затем, день начал сменять ночь, все стало яснее, четче, но вместе с тем бессмысленно, глупо. Я, даже, ловил себя на мысли, что это, возможно, сон. Но вместе с тем, я несколько раз убеждал себя, что он закончился, и в друг, он вновь продолжался. Нет, не может быть такого, непрестанно ловил я себя на мысли, такого не бывает. И вот я оказывался в разных местах и встречался со знакомыми людьми, и помнится, погостил у родителей. Что-то делал, говорил, но совершенно не существовало того, что происходило между этими событиями. Они резко обрывались, отчерчивались яркими вспышками света в глазах, новыми стремлениями в голове.
Как я здесь оказался? Я куда-то шел, потом провал, и вновь, я оказываюсь в другом месте. Да, это сон, черт возьми! Сейчас, еще чуть-чуть и я выйду из него, еще немного и у меня все получился. Меня схватили тысячи рук, черные вырвавшиеся из под земли и намертво сковали мои движения. А я рвусь, я мечусь в ужасе, но ничего не выходит.
И вдруг я вижу тонкую светлую полоску перед своими глазами, будто щель или чревоточина в другой параллельный мир, появившаяся ниоткуда. Полоска стала шире и да, действительно, там что-то есть. Я какими-то остатками воли раздвинул ее, на сколько мог, и увидел себя вновь туго примотанным скотчем к чертову стулу.
Вот же досада, лучше бы я сдох, – первое что подумал я, и мысленно пробежался по своему телу. Ноги и руки сильно затекли и я сразу отбросил надежду, что еще смогу выпутаться и убежать. Нескольких зубов не оказалось на месте, губы разбиты и потеряли форму. По ним все текло из-за рта. Голова, чертова голова раскалывалась, будто в нее забили с добрый десяток железнодорожных гвоздей. Кроме того, словно бритва застряла в горле, меня мучила жажда.
Мозг немедленно начал поиск решений. Все чувства натянулись, как нити паутины, готовясь уловить самый незаметный сигнал. Но что толку? Как выбраться отсюда? Кричать, просить, умолять? Боже, где моя смелость и оптимизм? А может мне прямо сейчас полюбить смерть, с невероятной силой захотеть уйти на тот свет? Странная штука, эта надежда. Прилипла ко мне, прямо как жвачка к ботинку и отказывалась покидать меня. Разум, напротив, кричал мне в прямо в уши, что я больше не жилец на этом свете. Так что же делать, не сидеть же просто так?
Остается одно, включать гнев, злобу и агрессию. Пусть беззубую агрессию, но только так можно притупить боль и забыть о страхе. Только так быстрее иссякнут ресурсы организма, и в порыве мимолетной мысли, стоит попытаться ускорить развязку, едва уловив на это шанс. Сердце билось железным ритмом и кровь со стуком ударяла в воспаленный мозг. Я продолжал разглядывать предметы, что были перед моим носом и думал, как поступить. Я осторожно попытался проверить слабые места своих пут, но нет, не поддавались.
За спиной я услышал будоражащий душу вой, заставивший меня вздрогнуть. Глухой, будто во рту у бедолаги кляп и затем, визг работающего электроинструмента. Пронзительный вопль нечеловеческий вопль оглушил меня, перебив мое дыхание и прервался вновь, чтобы с новой силой вырваться из легких.
Минуту спустя, визг машинки прекратился, и всплески боли перетекли в словесный скулеж из под кляпа, прерываемый хрипами дыхания.
– Молчите пациент, – услышал я, и вновь заработала адская машинка, а с ней, нечеловеческий рев боли и шум, бьющихся в бессилии ног о поверхность верстака.
Я молчал, я запрещал себе шелохнуться, даже глубоко вдохнуть воздух. Притворился, будто все еще не пришел в сознание, но постоянно думал. И вдруг меня осенило. А откуда, черт возьми, было взяться тому бедолаге, что лежал сейчас под пытками, ведь насколько я помню, все шоу должно было достаться мне. Да и голос мучителя мне показался уж совсем очевидным.
Гортанные вопли резко оборвались и я вновь услышал знакомые слова, положенные на столь же известный мне голос.
– А вот сейчас будет очень больно, но ради науки стоит идти на любые жертвы! Не так ли? – уловил я и затем последовал хруст и вторившие им прерывистые вопли несчастной жертвы.
Я медленно повернул голову, но ничего рассмотреть не удалось. Зато услышал звук приближавшихся шагов, затишье и предо мной выпрыгнуло тело в прозрачной дождевой накидке, защитной маске и перчатках. Все бы ничего, я уже успел попрощаться со своей жизнью, когда услышал шум за спиной, но такое увидеть я ни как не ожидал!
– Тадам! – громко сказало существо, похожее на инопланетянина. Да черт возьми, почему похожее? Это и был чертов инопланетянин, каких мы видим на постерах и футболках. Мелкий, тощий и серый. Два огромных глаза на раздутой голове и маленький разрез рта, словно это приемник для монет. Окровавленные резиновые перчатки были натянуты поверх дождевика и по пустому резиновому пальцу с каждой стороны болталось в воздухе, сами по себе.
В одной руке у него был медицинский зажим, а в другой, маленький металлический предмет, который я не сразу распознал. Сказать, что я пребывал в шоке или ужасе от увиденного, будет неверно. Мне будто мозг вынули и я пялился на это явление пустыми глазами, а в вакууме моей головы не было ни одной подходящей идеи.
– Ну что, пришел в сознание, дружище! – спросил пришелец голосом Жида. – Прошу прощение, это я тебя привязал к стулу. Кто тебя знает, как бы ты среагировал, – продолжил он, затем приблизился и посветил мне фонариком сначала в один глаз, а затем в другой. – Нормально, жить будешь! Ты только подожди меня немного, я тут чуть-чуть занят с пациентом, сейчас зажимы посажу и вернусь.
– Ты… ты…. Жид!? – спросил я, искренне ужасаясь своим догадкам.
– Воплоти! Как я тебе в таком виде? – спросил он и обернулся вокруг оси. – Кстати, именно так я и выгляжу на самом деле. Ну да, я, как у вас тут принято говорить, до мозга костей пришелец. Прежде ты меня всегда видел в облаке ауры, – это штука такая, камуфляж. Адренохром, знаешь ли, иногда тяжело добывается, вот я всем своим видом и помогаю пациенту его вырабатывать. Я не мог не отметить, когда я в своем естественном виде, он более концентрированный получается. К тому же нужно провести несколько опытов из разряда экспериментальной медицины, а своими пальцами работать гораздо удобнее.
– Адренохром!? – промямлил я, все еще не в силах собраться с мыслями и оторвать от него взгляда.
– Да, штука весьма ценная на нашей планете. Сам уж разузнаешь для чего он. А сейчас, подожди. Мне нужно все-таки отвлечься, пока образец еще рабочий, – сказал он и скрылся за моей спиной.
– Значит это ты…мм…
– Кромсал тех девушек? Да, все верно. Я и есть тот потрошитель, который будоражит городишко все последние месяцы. Для моего дела живчики подходят как ни что другое, а на работе одни только трупы. А тебе что, жалко их? Помнится, ты и себе не очень-то был рад. Искал что-то вечно, обещания давал, а тут сокрушаешься по незнакомым людям. Не пойму логику вашего вида.
– Тут другое. Они же живые, у них родители!
– Живые говоришь!? Ну тогда у меня есть для тебя подарочек, – ответил Жид с небольшим разочарованием в голосе. – Подожди пару минут, – просил он, и я услышал сдавленный стон жертвы за спиной и частый стук его ног о стремянку. – Тише пациент, тише, – и будто следуя его уговорам, наступила тишина.
– О, да Фил, ты молчун, когда испытываешь шок. Похвально. Я же когда занят, становлюсь болтливым, и совсем не могу контролировать себя. Все болтаю и болтаю. Ну что же, вот и готово.
Жид, а вернее то, что скрывалось под его обликом подошло ко мне сзади и почти прижалось к моему стулу, а мне только и оставалось гадать, какую подножку на сей раз подставит моя жизнь.
– А вот это, неразумный человек, что? – спросил он и через мою голову перебросил поднос на котором как обезглавленная рыба билось еще живое человеческое сердце. – Видишь!? Работает себе, как ни в чем не бывало. Хозяин богу душу отдал, а оно, ретивое, будто знать его не хочет. Если пожелаешь, я могу приложить его к твоему уху и, возможно, ты услышишь, как схлопываются его клапаны…
– Убери, убери это! – взорвался я. – Зачем, черт возьми!
– Спокойно! – прервал меня Жид. – Услуга за услугу. Ты мне помог, а я тебе показал, что ты мечтал увидеть.
– Я не хотел, чтобы кто-то умирал.
– А разве кто-то может умереть в твоем квантовом мире?
– Мне плевать! Я не хочу жертв, – выпалил я, все еще не отрывая взгляда от затухающего сердца.
– Ну ладно, воля твоя. Думал, ты обрадуешься разгадке своей тайны. Наша разновидность жизни склонна свято чтить некоторые правила, в отличие от людей. Если мне помогают, то я обязан помочь в ответ.
Кстати, наша цивилизация, благодаря логике и такому проявлению честолюбия, в разы быстрее достигла совершенства, чем ваша. Я, честно признаться, вообще удивлен, как вам удалось с деревьев-то слезть. Вечные ужимки, недоговорки, интриги, лизание задниц и встреча по одежонке. Одно неверное слово, одно лишнее движение и ты изгой, а твоя работа никому не нужна. Жуть просто!
Со стороны все это понять нелегко, тем более, когда у тебя стоит конкретная задача, важная работа. Потому, я искренне благодарен тебе, что делился со мной наукой. Уверен, в будущем нас ждет успех.
– Я не хотел, я не знал…
– Не кори себя! Кстати, хочешь открою секрет? Я ни один здесь такой? Ты и представить себе не можешь, сколько нас среди вас и почти все отчаянные неудачники. И знаешь, в чем причина? Этот пресловутый барьер, это чувство превосходства всезнающего высшего существа, над низшими формами жизни, и упорное нежелание вступать на ступень ниже. Гордыня, мать ее, и упрямство.
Чтобы стать человеком, быть похожим на него, нужно многому плохому, неприятному научиться. И чем ты хуже, изворотливее наглее и подлее, тем человечнее выглядишь. По отношению друг к другу мы совершенно лишены этого, презираем это. В том-то и трудность. Да что говорить, вся наша вселенная превратилась бы в один безграничный огненный шар, рассуждай мы как люди.
– Чье это было…?
– Нашего старого друга. Пока ты пребывал в отключке, мы с ним здорово разоткровенничались. Он обещал меня познакомить со своей сестрой. Эй тело, как говоришь твою сестру зовут? – и Жид с диким скрипом ножек стула об пол, развернул меня лицом к своему операционному столу.
Передо мной в наручниках, по рукам и ногам, пристегнутым к ножкам железного верстака лежал Людоед, абсолютно, голый, а куски его одежды оказались разбросанными по полу. Мощный прожектор освещал тело. Я не сразу заметил, но кроме наручников, он весь был перемотан проволокой, видимо, чтобы обездвижить его. Что странно, при всем при этом его ноги оставались в борцовках.
Но самое отвратительное, что я увидел, была его грудная клетка, или то, что от нее осталось. Куски реберных стенок словно распахнутые ворота торчали из грудины, широко раскрывая нутро. Оттуда же выглядывали медицинские инструменты, тянулись провода приборов и трубки. Рядом я заметил несколько полных пакета для сбора донорской крови. Сейчас Людоед представлял собой столь же неодушевленный предмет, как и верстак, на котором он прохлаждался.
Признаться честно, меня нисколько не обрадовало увиденное. Чего греха таить, того же я ждал и для себя. Неужели я буду жив, когда он будет вынимать мои органы. Слева от стремянки я увидел еще два вялых тела, видимо друзья Людоеда. Они были вполне себе живыми, их ноги подрагивали, но, очевидно, они пребывали в наркозном сне.
Справа точно труп. Пустая чаша черепушки несчастного, была направлена в мою сторону и рядом его черепная крышка с волосами, как какой-то колпачок от фломастера. Жид, видимо, уловил мой взгляд и внес свои пояснения.
– Представляешь, я тому образцу ботинки снял, и просто чуть не сдох от вони. Он похоже хотел удушить меня запахом своих ног. Пришлось обувь вернуть на место. Я, пожалуй, впервые в жизни ухаживал за здоровенным мужиком.
– Что ты намерен со мной делать? – задал я свой самый мучительный вопрос.
– Отпущу, разумеется. Но чуть позже, хорошо. Как я говорил, ты был достаточно полезен, и потому, я не смогу себе простить, если что-то с тобой случиться. У тебя есть еще вопросы?
– Как ты нашел меня?
– Наши технологии. Долго рассказывать, да ты и не поймешь. В общем, как только я до тебя не дозвонился, то бросил все дела пошел по твоему следу. Добравшись до места, бродил два часа кругами, изобретая, как тебя выудить из их лап. Пришлось в лабораторию вернуться, за инструментом.
Все просто. Я заткнул вентиляционные трубы на крыше, пустил газ и вуаля. Кстати, Годзилла тоже на моем счету. Жирный черт. Терпеть не могу таких препарировать. Те шалости, что он себе позволял, извини, но я никак не мог простить.
– Сколько я уже здесь?
– С момента моего появления, где-то шесть часов уже. Токсин очень сильный. Связал отморозков, усадил тебя и даже парочку образцов, как видишь, успел испортить, пока ты был в отключке. Первого пациента я четыре часа обрабатывал. Он даже не сразу понял, что мы с ним в доктора играем. В общем, можешь не благодарить.
– А…, спасибо, я даже не знаю что и как это выразить…
– Да не надо. Тебя кстати я нашел подвешенным за руки. И да, тебя успели здорово поколотить. Признаться честно, я мог опоздать. Но прежде чем уйдешь отсюда, тебе следует умыться. Хорошо?
– Мм…, сделаю. А что с теми…? – и я махнул головой в сторону подчиненных Людоеда, ожидавших своего часа.
– Этих друзей ждет операция по трансплантации органов. Я тут подумал, что раз выпал такой шанс, стоит как следует повеселиться. Еще не знаю точно, что именно буду делать, но пару дней, надеюсь, займет.
– Как мне дальше поступить?
– Я отпущу тебя, но при одном условии Давай-ка ты свалишь из города, не прямо сейчас, а через месяц-два. За это время обязательно все уляжется и встанет на круги своя. К тебе приедут ребята из конторы и проведут допрос. Может быть и полиция подопрет. Эх, знаю вас людей, конечно все выложите, как есть. В общем, так и сделай. Единственное, я бы хотел обратить внимание на один момент. Если все еще хочешь жить, не вздумай упомянуть меня как инопланетянина. Лет десять хотя бы потерпи после того. Договорились?
– Да!
– Ну тогда прощаемся! Меня же ты больше не увидишь, – сказал он и приложил к моему лицу наркозную маску.