Наследие. Том седьмой. 2021

Я брюки белые на старости купил…

Я брюки белые на старости купил,

Отгладил себе белую рубашку,

Щетину старую до лоска так отбрил,

Что не узнала даже кошка Машка…

Но тут жена испортила всё вновь,

– Куда собрался это ты, повеса?

Не думая сказал: крутить любовь!

Жена в ответ: мне даже интересно…

Не знаю, что ей интересно вдруг,

– И я пойду тогда! – кричит супруга…

– Но там у нас свой, наш мужицкий, круг!

– А в круге том одна на всех подруга?

Хотел я ей неласково сказать,

Мол, бес в ребро – какие наши годы!

Но промолчал. Иначе указать

Могла б на дверь в такую непогоду!

Ей повезло, и тут же дождь пошёл,

Я вместо друга – на диван к супруге…

И так нам вместе было хорошо,

Не хуже, чем в своём мужицком круге…

А белые штаны уж третий год

Висят в шкафу и даже не пылятся…

И друг теперь уж в гости не зовёт…

Есть только одно место прогуляться

В одежде белой, но я погожу —

Ведь ещё тапки надо прикупить…

…Ну, а пока и в чёрном похожу,

Да и жене нет повода вопить…

А сколько же тогда грехов под рясами?

Сказал наместник Бога на земле,

Что Церковь наша – грешников собрание,

Отправленных на перевоспитание…

А где тогда святые в этой мгле?

Душа запуталась, ей, как и мне, не ясно,

Как отличить ей грешных от святых,

Когда в молитвах много слов пустых,

А сколько же тогда грехов под рясами?

Не перечесть! Но пусть их судит Бог,

Хотя, конечно, и они, чуть-чуть, начальство…

А рассуждать так – ересь и нахальство —

За что меня осудит, знаю, Бог —

Но только потому, что их не смог…

Любая власть – здесь нечего скрывать —

Не только для народа должна жить!

…Раскаюсь. В монастырь уйду – грешить,

А заодно иконы целовать…

Куда мы посылаем иногда…

Одна лишь буква и три точки – слог высокий!

Так пишет только истинный поэт,

Когда испишется, похоже, что до срока,

Хоть срока давности в поэзии той нет…

Во все века три точки означали

Всё тоже самое… И будут означать…

А ведь без них великими б не стали

Великие, но знали, как начать…

Великий и могучий мат! Но русский,

Спасибо, что ты есть, как был всегда!

…Никто как мы, не скажет по-французски

Куда мы посылаем иногда…

Я в семь хотел стать тоже музыкантом…

Не все мечты сбываются, бывает…

Особенно, когда вам только семь,

Мечты свои мы даже не скрываем,

Но стать великими дано, увы, не всем…

Я в семь хотел стать тоже музыкантом,

Играть на фортепиано, как Шопен…

Не оказалось и не слуха, не таланта —

Так мне сказал какой-то ассистент…

Когда пришёл я музыке учиться

В тот самый дом, где Ника жил давно,

Но Римский-Корсаков не смог бы получиться

И не тогда и не сейчас бы всё равно…

Но этот дом, оставленный когда-то

Великим им, чтобы великим стать,

Он до сих пор влечёт меня обратно,

А где б я мог ещё его познать?

Здесь музыку его могу послушать

И осознать сполна его талант…

…Мы всё равно с ним родственные души

И земляки, хоть я не музыкант…

А помнишь ты  их?

История – великая наука —

Она нам, людям, для того дана,

Чтобы мы помнили великих имена…

– А, помнишь ты их? – я спросил у внука —

Хотя ты их не знаешь, но пока —

Вот подрастёшь, и многое откроешь

В науке той не только для себя…

Как прадеды твои и за тебя,

Пролили здесь своей немало крови…

Как били шведов и причём не раз,

Как крестоносцев с земли нашей гнали,

И как за Русь святую умирали,

Чтобы она опять цвела – для нас…

И мы им всем, что есть у нас, обязаны,

Но главное – нам память сохранить,

Чтоб не порвалась нашей жизни нить,

Которой воедино все мы связаны…

Ведь делают историю не боги,

Её творят такие же, как ты,

Так отойди порой от суеты

И вспомни тех, кому обязан многим,

Кого при жизни ты не мог и знать,

Но должен знать и помнить, а иначе,

Не будет снова никому удачи,

Останется себя лишь проклинать…

И за любовь и за беспамятство мы платим

Жизнью своей в итоге всё равно —

За то, что было здесь давным давно,

За то, как дни свои мы здесь растратим…

Как здесь мы проживём и, что оставим

И мы и вы когда-нибудь потом,

Каким потомкам свой оставим дом,

Мы и об этом забывать не вправе…

…Мой внук меня послушал и спросил:

А ты в истории той, значит, тоже будешь?

– Конечно, если ты вдруг не забудешь

О том, о чём тебе я говорил…

Жаль только я остался сам с собой…

Не знаю, что опять вас тянет в Сочи,

Похоже, только море нужно вам?

У нас – река и пляж есть, между прочим,

И солнце есть. Оно – что здесь, что там…

У нас в июле – тропики с жарою,

Такой, что в Сочи не было давно,

Но если вы такие уж герои —

У нас – ковид, и там есть всё равно…

Не зря же говорят: добра не ищут,

Когда и здесь полным полно добра.

Вот только, жаль, что вновь меня не слышат,

Ведь поезд в Сочи вас увёз вчера…

И вновь один лежу на местном пляже,

А где-то там, у вас, шумит прибой…

…Кому, где больше повезёт, июль покажет,

Жаль только я остался сам с собой…

СМС

– Мой милый, ты был прав, конечно, всё же,

Я в Сочи ехала, теперь хочу назад:

Всё и везде здесь каждый день дороже

И никому никто давно не рад…

А море, море… Море – просто горе,

Как будто каждый день на море шторм…

Приеду и с тобой не буду спорить,

Но это будет только лишь потом…

Когда вернусь, надеюсь, без ковида,

И всё тебе подробно расскажу,

Какие, помнишь, раньше были виды,

Я даже их теперь не покажу…

Ведь в них теперь не то, что на буклетах,

И вместо красоты лишь суета —

Такое нынче сочинское лето,

Не то, что наша дома красота…

А ты, надеюсь, тоже загораешь

На нашем пляже, хоть без моря он…

Надеюсь, что и ты меня прощаешь —

Я в горы ухожу… Уж ждёт вагон…

– Какие разговоры – я же знаю,

Когда тебе, что надо – будет спор…

…И в смс пишу: я жду, родная,

Когда на землю спустишься ты с гор…

Остались только имена…

В семье моей и Пётр и Павел

Не просто чьи-то имена —

Одно я в отчество добавил,

Другое дед мой мне оставил,

И в этом не моя вина,

Что мне родные имена,

Я своим детям не оставил…

Но, может быть, когда – ни будь,

Среди праправнуков найдутся,

Те, кому по сердцу придутся

И Пётр и Павел – буду рад,

А если нет, потом найдутся

И на святую Русь вернутся

Святые имена назад…

Ведь сам Бог в этих именах,

Они – столпы и нашей Веры,

Любви божественной без меры,

Проводники греховных душ —

Кого уже до райских кущ,

Кого пока что лишь до храма,

Чтобы закончилась их драма,

Кто Бога в них сумел познать…

И в этот день Петра и Павла

Престольный праздник у меня,

Вновь соберётся вся родня,

Родни вот только не осталось…

…Ни Павла нет, нет ни Петра,

Остались только имена…

Твой поцелуй

Твой поцелуй похожий на миндаль —

Немного горечи и аромат печали,

Мне говорил без слов, что будет жаль,

Если любовь закончится в начале

И после первой встречи я уйду,

Чтобы потом к тебе не возвращаться…

…Глаза же говорили мне: найду!

И потому не стоит нам прощаться…

Ведро малины

Сегодня день рожденья у отца

И у него сегодня именины…

Я помню до сих пор, как с утреца,

Он в этот день принёс ведро малины…

Как целый день потом её я ел,

И про подарок позабыл, однако…

Возможно всё ведро я съесть хотел,

Потом ночь напролёт о папе плакал…

В тот год, когда мне было только пять,

Мой папа без подарка вновь уехал

И я один остался вновь опять

И вот опять очередная веха…

Сегодня папе было бы сто два

И тридцать два из них я без малины

И вкус её уж помню я едва

И старый сад и дом его старинный…

Всё в прошлом. И мне семьдесят уже,

Но в моей жизни этот день особый…

…Малина вновь созрела на меже

И я ему привёз её попробовать…

Так, что есть время?

Тот, кто считает – время без границ,

Тот ничего о времени не знает,

Он лишь себя за время принимает,

И то тогда, когда падёт он ниц,

Чтоб превратиться снова в никого

В потоке вечного, как вечность, мироздания —

Всего лишь бит вселенского сознания,

А время будет жить и без него…

Границу времени перешагнуть несложно,

Чтобы навек в безвременье уйти,

Но вот дорог обратно не найти

И потому вернуться невозможно…

Их просто нет. Как будущего с прошлым —

Мы все живём и там и там и там,

Где время есть, придуманное нам,

Чтобы мы в нём запутались нарочно…

Века, года, часы, даже минуты —

Всего лишь пустота – один мираж,

И этот мир, нам кажется – он наш,

На самом деле нет ни дня, ни утра,

Ни вечера – одна сплошная ночь

И в ночи той всем время управляет:

Мы будем – если время пожелает,

Не будет нас, если уйдёт вдруг прочь…

Решив, что можно всё начать сначала,

Забыв совсем, что есть всему конец,

Что есть и у него его творец,

Но вряд ли от того нам полегчало?

Так что есть время? Кто нам даст ответ?

Быть может, время даст ответ само нам,

Что вечны мы подобно электронам,

Что времени на самом деле нет…

Для этого мы здесь и существуем…

Ни в Бога и ни в магию не верил

И лишь одно твердил всем с детских лет,

Что магия всего лишь суеверия,

А Бога на Земле и в небе нет!

Теперь уже не так категоричен,

Когда есть опыт жизни за спиной,

Когда всё больше думаю о личном,

Что будет через пару лет со мной?

И где я буду – здесь в земле? На небе?

А, может быть, пока не там, не там…

Но где бы я потом однажды не был,

Я своё Эго, знаю, не предам…

И чтобы мне теперь не говорили

Ни маги, ни обычные попы,

Что человека боги сотворили,

Но всё равно душой мы все слепы…

Ни тем и ни другим опять не верю,

Ни в Книгу мёртвых, в Библию, в Коран…

Быть может, от того слегка растерян,

Что в мои годы мне б давно пора

Найти опору для грядущей вечности,

Которая уже нас где-то ждёт…

Лишь разобравшись в личной человечности,

Каждый из нас себя и там найдёт…

…Для этого мы здесь и существуем,

Для этого здесь познаём любовь,

Чтоб после нас оставить жизнь живую,

А не её осколки, смерть и кровь…

Спина болит…

Календари, в которых пишем годы,

Даны нам, чтобы проще дни считать…

Спина болит, но вряд ли от погоды,

Она от прошлых дней могла устать —

Уж слишком много их скопилось за спиною,

Чтоб под их тяжестью меня сломала жизнь…

Возможно, так возможно – не со мною —

Я сам себе давно сказал: держись!

И я держусь вне времени и правил,

Которые диктуют мне года,

Себя я в прошлом так и не оставил

И молодость моя со мной всегда…

Пусть телом стар – оно лишь оболочка,

Того, что у меня живёт внутри —

А там душа и молодая, точно!

Хоть кто бы, что бы мне не говорил…

И сколько бы мне время не сложило

На мои плечи тонн бед и проблем,

Оно во мне само ведь тоже жило,

И мне служило так же, как и всем:

Оно меня учило выживанию…

И стало мне оно – почти родня,

Но у меня есть тайное желание —

Пусть поживёт немного без меня…

Кто есть кто?

Смешно бы было аж до самых слёз

В кино нам покажи такой курьёз,

Да и на видео хотя уже увидели,

Не посмеялись, но зато обиделись,

Что снова оскорбили ту страну —

Украли стрелку? Так всего одну!

А вдруг их не хватает там у них?

Не зря ж на дело был направлен,

Но не псих,

А самый настоящий дипломат —

Тот, если что, поймёт наш русский мат…

К тому же, чтобы красть нужен талант,

И чтобы не сказали – диверсант!

Такой скандал иначе разразится,

Что в сне плохом им даже не приснится…

Но всё прошло на удивленье тихо,

Отправили домой того диппсиха,

А вот со стрелкой или без, увы, не знаю,

Но, как и все у нас, предполагаю,

Что в нашем МИДе всё же не в обиде…

…Ведь кто есть кто – весь мир зато увидел!

Что ты, ворон, раскричался?

Что ты, ворон, раскричался,

Может, кто-нибудь скончался?

Знать, тому не повезло…

Уноси подальше зло,

Улетай от нас покуда,

А иначе будет худо,

Если нам, то и тебе —

Ты поверь своей судьбе…

…В жизни есть такие вещи,

Где не нужен ворон вещий

И твой вроде вещий крик —

Знаю, умер там старик,

Смерть его к себе прибрала,

Ведь прожил он лет не мало,

И ушёл в тот мир в свой срок —

Никакой ты не пророк!

Никакой не предсказатель

И кричать не обязательно…

И, чем попусту кричать,

Сейчас лучше помолчать,

Так, как принято у нас…

…Все умрём, но не сейчас!

За месяц до того, как…

За месяц до того, как я родился,

Такой же был июль, возможно, вторник,

Ещё от радости отец мой не напился…

Ещё всё так же мёл дорогу дворник…

Но не было меня. Я ждал свой август.

Тринадцатое – чёртово число,

Когда в квартире стану самым главным

Друзьям всем папиным, наверное, назло…

Ну, а пока вчера был папин праздник —

Ведь тридцать третий год ему пошёл!

За это мужики не выпью разве?

Конечно выпили! И утром был рассол…

И целый месяц жарких летних будней

И предвкушение явленья моего

А что оно тринадцатого будет

Похоже, не волнует никого!

Ведь все вокруг безбожниками были,

Пусть на словах, зато всегда прилюдно…

И тайно, но потом, меня крестили -

В июль такой же…  И пили беспробудно…

Сон

Чем ближе к финишу, тем чётче виден старт,

Как-будто бы сегодня это было…

И этот сон не просто сон, а дар

От памяти, которая забыла

Его мне вовремя когда-то передать…

А, вдруг, попридержала для кого-то,

Чтоб он успел от снов своих устать —

Красивых, но пустых и беззаботных…

И кем-то тем, вдруг оказался я,

И этот сон настолько был реальным…

Я в нём летел, внизу была Земля,

И свет вокруг, звёзд дальних, чуть печальный…

Возможно, что печалилась душа,

Вдруг потеряв земное тяготение,

Но в этом сне, увы, не ей решать,

Есть кто-то у кого другое мнение…

Подобное уже мне что-то снилось,

Когда мне и всего —то было пять,

Тогда душа мне ничего не объяснила,

Тогда зачем всё повторять опять?

Опять знакомый вижу звездолёт,

Знакомый космопорт, знакомый мальчик,

Вот он сейчас мимо меня пройдёт…

Так это я! Не от того ль я плачу?

А кто тогда ему навстречу шёл?

Выходит, тоже я, но только взрослый?

Тогда куда же мальчик тот ушёл?

И кто из нас реальный? Вновь вопросы,

А вместо ответа – очередной вопрос,

Но этот сон не может быть случайным,

Выходит, что один из нас со звёзд?

Вот почему их свет всегда печальный….

Вот почему себя увидев вдруг,

Я в тот же миг из сна того вернулся…

А утром разбудил меня мой внук,

Выходит, это с ним я разминулся?

Один ответ, похоже, получил я,

Ну, а другие тоже получу

Когда-нибудь. Всё точно так случится…

…Смотри, душа, а я и, впрямь, лечу!

А я поверил и пошёл за ней…

Я в гору шёл – шёл медленно и долго

И мне порой казалось – не дойду

И в метре от вершины упаду,

Время потратив глупо и без толка,

Но так хотел увидеть с той вершины

Всю жизнь мою, прошедшую в пути!

И если уж не Бога там найти,

Хотя б найти, зачем я здесь, причину…

Зачем и почему, свой выбрав путь,

Я больше не искал пути другого —

Хотел дойти до неба голубого,

А не прожить внизу там как-нибудь,

Быть выше всех в заоблачной дали,

Устав от суеты земной однажды…

Куда приду – тогда было неважно,

Важнее, чтоб другие не смогли!

Чтоб только мне достался главный приз:

Я выше всех, а выше только Бог!

И никого… Дойти никто не смог,

Чтобы потом не падать сверху вниз,

Оставшись там, искать свои ответы,

А я решил себя преодолеть…

Выходит, шёл сюда, чтоб умереть,

И в гордом одиночестве при этом?

Но тут моя гордыня возмутилась,

Что у меня всегда и всё не так —

Что не она, а я теперь дурак,

Она ж тогда всего лишь пошутила,

А я поверил и пошёл за ней…

– Но почему же ты, душа, молчала?

– Ты слушать не хотел, а я кричала,

Где проведёшь ты свой остаток дней…

И оступившись на вершине, я проснулся,

Жаль, что не видел, как я вниз летел,

Туда, где жизнь свою дожить хотел…

…А если бы вдруг всё же не вернулся?

И всё-таки я осень подожду…

Расцвёл подсолнух под моим окном

И с каждым днём всё больше становился…

Уехал я, совсем забыв о нём,

Вернулся и невольно удивился —

Сияло солнце, но земное, предо мной,

И наполняло душу странным чувством,

Хотя вокруг был тот же мир земной,

Но почему-то мне вдруг стало грустно…

Я просто знал, того не может быть —

У нас на севере их просто не бывает!

А, может, и не я не мог забыть —

Моя душа о нём не забывает,

Мне показав прекрасный этот сон,

Сон, ставший явью… Виновато лето,

Теперь у нас подсолнухов сезон,

И засуха опять на юге где-то…

Не знаю, радоваться чуду или нет?

Неужто сами мы испортили погоду?

И пальмы вырастут, глядишь, но в этот бред

Поверил б вряд ли кто-то из народа…

И всё-таки я осень подожду

И пальму посажу, потом бананы

Свои родные я всем покажу…

– Они же с этикетками! Не странно ль?

Сегодня правду хоронили

Сегодня правду хоронили

С очередным её вождём —

В могилу прочную зарыли

И, с неба окропив дождём,

Казалось бы навеки скрыли…

Но, кое-что, видать, забыли,

Ведь правда – она, как душа,

И ей не место быть в могиле…

Кто против правды согрешат

То место точно заслужили,

А суд потом свой совершат

Потомки их и удостоят

Всего по мере их трудов —

Кому-то мавзолей построят,

А от кого-то и следов

Для будущего не оставят…

И правду отделив от лжи,

Себя же наконец заставят

Отчизне, а не лжи служить,

И до конца стоять за правду,

Хоть это будет не легко…

…Любая власть и этом главное —

Всегда от правды далеко…

Последний маршал той войны (Памяти Кирилла Афанасьевича Мерецкова)

Один из маршалов Победы,

Тот, кто вошёл в почётный строй…

Когда страна познала беды,

Он первым был её герой,

Кто первую принес Победу

В тот страшный сорок первый год,

И чтоб народ о том не ведал,

Всё сделали наоборот…

– Да будет так! В Москве сказали —

Москва – столица, Тихвин —ноль…

Москве Победу приписали,

Стал город Сталина герой!

А Тихвин – городом остался

Таким, как был, на много лет,

Возможно, кто-то опасался,

Что истинный найдя ответ,

Потом напишет правду кто-то

О той победе в декабре…

Миф рухнет и придут заботы,

Что написать в календаре…

Хоть мы и от вранья устали,

Но всё оставили, как есть

Москве, где сам товарищ Сталин…

А Мерецков остался здесь,

Как символ первой той победы,

Которой всем надежду дал…

Пришла Победа точно в среду,

Как маршал наш нам предсказал…

…Стою у бюста Мерецкова,

Ложу к подножию цветы —

Его я знал ещё живого,

Хотя давно не молодого

Солдата из моей мечты…

И вот теперь он снова рядом

И он вернулся в город свой,

Но не командовать парадом —

Быть просто памятью – живой!

Вы где-то там…

Вы где-то там, мадам, увы, остались,

Возможно, в моей жизни, но другой,

И в этой жизни не тому достались,

А я навеки потерял покой…

Я Вас ищу всю жизнь среди прохожих,

И мимо Вас, возможно, прохожу,

Но не одной на Вас, увы, похожей

Не нахожу, не нахожу, не нахожу…

И век не тот, не те давно здесь лица

И Петербург давно уже не тот…

А Петербург наш мне всего лишь снится,

И Вы в нём снитесь в тот счастливый год…

В тот год, когда ещё мы не расстались

И нас не разлучил ещё вокзал,

Возможно, Вы в том сне со мной остались,

Чтобы о нём Вам лично рассказал…

Когда-нибудь и Вы ко мне вернётесь,

Когда-нибудь найдёте Вы меня,

А, может быть, как я, мадам, проснётесь

В начале нового, увы, чужого дня…

В котором Вы и я давно чужие,

А встретиться чужим не суждено…

…Выходит, мы свою любовь уже прожили

Давным – давно, давным – давно, давным – давно…

Возможно, были раньше и святые

И грешники становятся святыми,

Святые грешниками тоже иногда,

И только души тёмные, пустые

Блаженство не получат никогда…

Греховно наше тело изначально,

Но это, вряд ли, самый страшный грех,

Греховная душа – вот, что печально,

А ведь душа, не тело – человек!

Оно для нас лишь только оболочка,

Под ней мы часто прячем лишь грехи,

А если это так, то надо срочно

Лечить не тело – к Богу мы глухи!

Болезнь души – не лечится врачами,

Больную душу можно запереть

В психушку, но, конечно, только с нами,

Чтоб дать спокойно телу умереть…

А где тогда лечить? Конечно – в Храме

Среди святых икон, людей святых…

А вы уверены, что и они святые сами?

Что нет других святых там и без них?

Как нас, и кто проверит в них на святость?

Кто дал им право нам грехи прощать?

Таким святым и я мог стать когда-то

И много всем всего наобещать…

Не крест на рясе, а духовность наша

Даёт нам право верить или нет,

Но кто-нибудь когда-нибудь покажет

Что в их душе? Увы, не жди ответ…

А к тем, кто служит Богу за зарплату,

Давно я потерял свой интерес,

У них – работа и они не виноваты,

Что в их душе давно не Бог, а бес…

…Возможно, раньше были и святые,

Возможно, Бог на землю приходил…

Когда же храмы мы в работу превратили,

Я Бога в них уже не находил…

Кошмар

Какой кошмар! Что стало со страной!

И в новостях лишь только про пожары,

Про пандемию, вновь про летний зной,

Про то, как ноги липнут к тротуару…

Забыли мы, как выглядят дожди,

Хотя бы раз за сутки показали!

А Вильфанд снова: ждут нас впереди,

Но не дожди… А сами не устали

Нас доводить у телека до слёз?

И те, похоже, тоже пересохли…

…Когда же вы начнёте про мороз,

Пусть даже врать, пока мы все не сдохли!

Вся жизнь игра…

Сбываются надежды и проклятия,

Мечты сбываются, но только иногда…

Страна ажиотажем вся охвачена —

На миллиард играет вновь она!

Потом сидит у телека печальная,

Опять не повезло и не сбылось,

Опять дыра в кармане аномальная,

И выиграть опять не довелось…

Вся жизнь игра. В игре важен расчёт —

Кому и сколько всё давно рассчитано,

Сколько в карманы чьи-то потечёт,

А разговоры про удачу – так, для вида…

В такой игре удачи нет давно —

Вместо неё простая математика,

А вам в ней даже думать не дано,

Вдруг вы и, правда, что-нибудь отхватите?

А тех, кто выиграл, вы видели хоть раз?

Не видели ни их, ни миллионы?

Пока есть игроки в стране у нас,

Обманывать продолжат нас законно…