Петрович сидел за домом в беседке и резал яблоки на сухофрукты.
– Урожайный год сегодня на яблоки, – вытирая руки об фартук, поздоровался он с Витей. – Я вот тебе тоже набрал, – Он показал на большую корзину, стоящую на полу, – В багажник высыпи, а корзину верни.
– Спасибо, товарищ капитан.
– Да, ладно тебе. Какой я тебе капитан, – поморщился Петрович, – Ты, кстати, мой рапорт на увольнение отправил?
–Нет, Петрович. Извини. Закрутился. Забыл.
– Ну и хорошо, – похлопал его по плечу Петрович, – Генерал Канцелапов обещал сам приехать. Вот ему в руки и отдашь. И вот еще что. – Он снял с шеи цепочку с большим серебристым ключом и протянул ее Вите, – Это ключ от сейфа. У меня в кабинете, под столом стоит. Там табельный пистолет. Тоже его генералу отдашь.
– Хорошо, – надевая себе цепочку с ключом на шею и пряча под футболку, ответил Витя, – А зачем ты меня звал то?
–Вот для этого и звал, – укоризненно посмотрел на него Петрович.
– Тогда я поехал, – Витя приподнялся, беря корзину, и повернувшись лицом к саду, где белыми столбиками светились свежеокрашенные стволы деревьев, спросил, – Петрович, а чем ты свои деревья красишь?
–Известкой, чтобы долгоносик не заводился.
–А не смоет дождем, – Витя посмотрел на небо, по которому к ним со стороны города надвигалась черная туча.
– Моя год простоит, ничего не будет. Я туда куриного помета добавляю для крепости.
– Слушай, а у тебя не осталось больше известки этой? А то мне тоже надо покрасить кое, что.
– Осталось, наверное, с полведра. – Петрович наклонился и вытащил из-под лавки ведро, завернутое в целлофановый пакет. Он развязал пакет. Ведро было наполовину заполнено белой жидкостью. – Хватит тебе?
– Хватит, – обрадовался Витя и, взяв ведро и корзину с яблоками, отнес их к машине.
– Не забудь, про пистолет, – крикнул на прощанье Петрович и Витя, сев в машину, выехал за территорию дач и снова поехал к пионерскому лагерю. Он решил сегодня полностью рассчитаться с Чеховым.
Но не успел он подняться от дач на пригорок, как черная туча обрушилась сверху проливным дождем. Ехать было по такой дороге невозможно, и Витя съехал в сторону на траву, к лесопосадке. Он, заглушив мотор, откинул спинку сиденья назад, включил радио и закрыв глаза, скоро задремал под звуки джаза и барабанящего по крыше дождя.
Сон Вити.
Не известно сколько прошло времени, как вдруг кто-то настойчиво постучал по стеклу со стороны пассажирской двери. «Откройте, а то я промок совсем», – послышались требовательный голос и Витя, дотянувшись до двери, потянул ручку и приоткрыл дверь. Тут же дверь распахнулась и на сиденье опустилось что-то конусообразное, зеленовато-изумрудного цвета. Это что-то выдохнуло с облегчением и захлопнув дверь произнесло. «Ну, и место ты выбрал для встречи. Что в городе нельзя было? Чему вас там в ЧК учат? Тоже конспиратор».
– Вы, кто, – н не понимающе посмотрел на незнакомца Витя.
–Нос в пальто, – передразнил незнакомец и поправился, -Точнее сказать без пальто. Что не признал?
Витя внимательно рассмотрел незнакомца и произнес пересохшим горлом: Вы, что нос?
–Нос, нос, – усмехнулся в ответ тот. – Мне Петрович сказал, что ты ищешь меня. Вот я и пришел. Итак, зачем я тебе нужен?
– Вы, Нос Чехова, – начал приходить в себя Витя.
– Зачем же так грубо. У Чехова свой, персональный нос. А я нос памятника Чехова. Это совсем разные вещи.
– Извините. Я неправильно выразился.
– Принимается, – согласился Нос. – Итак повторяю вопрос. Зачем я тебе нужен?
– Я вас хотел вернуть обратно. На памятник.
– Зачем, -строго произнес Нос, – Чтобы выслужиться перед начальством?
– Ну, в общем-то, да, – кивнул в ответ Витя.
–А с чего они вдруг вспомнили обо мне? Я уже десять лет на свободе. Никому до меня дела не было. А тут вдруг вспомнили. И кто? Жандармы! Странно все это не находите?
– Действительно странно, – согласился Витя.
– Им похоже делать больше нечего, как искать нос памятника неизвестного скульптора и кстати, не имеющего никакой художественной ценности. Что молчишь?
– Я даже не знаю, что ответить. С одной стороны, вы правы. Но я же на службе и обязан выполнять распоряжение начальства.
– Даже самые глупые, – ехидно уточнил Нос.
– Как правило, – согласился Витя.
– И что, как твой внутренний мир? Никакого дискомфорта не испытываешь?
– Честно, нет. Подумаешь, найти нос и поставить его обратно. Что в этом зазорного, – с вызовом посмотрел на него Витя.
– А если я не хочу, – выделяя каждое слово произнес Нос, – Если я привык уже к свободе и независимости. Почему я должен подчиняться приказам твоего начальства?
– Потому что так не положено, – насупился в ответ Витя. – Если каждый нос начнет отделять от головы, что же тогда будет?
– Все нормально будет, Витя. Я тебя уверяю. Мир не разрушиться. Люди продолжат жить, как жили. Рожать детей, бухать по пятницам после работы. «Ничего не изменится», —уверенно произнёс Нос и с сочувствием посмотрел на Витю.
– И что же вы предлагаете, – сделав долгую паузу спросил Витя.
– Займись чем ни будь более полезным и нужным. Тебя же Люся, кажется, предлагала уехать в деревню, гусей разводить.
– Я как-то не очень люблю гусей, – снова насупился Витя.
–А ловить нос по приказу начальства, это ты считаешь нормальным занятием, – не выдержав, засмеялся Нос.
– Начальству виднее, – прервал смех Носа, хлопнул рукой по панели Витя.
– Эх, Витя, Витя, – с сожалением посмотрел на него Нос. – А я о тебе был лучшего мнения. Ладно, дождь, кажется, закончился. Пойду я. А на счет гусей советую подумай еще раз, – и он, открыв дверь быстро выскользнул наружу.
– Подождите, – закричал Витя и открыл глаза.
Он все также сидел на водительском кресле, а в салоне тихо играло радио. Только окна все запотели изнутри от большой влажности и ничего не было видно вокруг. Он открыл дверь и выглянул наружу. Дождь уже перестал и только редкие капли падали иногда на капот. «Эх, в отпуск бы уйти. Третий год без выходных и проходных на этой службе. А чем занимаюсь, не понятно», -подумал с сожалением Витя, заводя машину и выезжая на дорогу.
Проехав немного вперед, он остановился и взяв ведро с краской, стал спускаться к пионерскому лагерю. Дойдя до памятника, поставил ведро на пьедестал и собрался было залезть наверх, как вдруг увидел белую лужицу внизу, на земле, и такого же белого цвета след, спускающийся сверху. Витя медленно поднял голову и остановился глазами на голове памятника. На месте носа снова было прежнее углубление. Витя наклонился и макнув палец в белую лужицу, брезгливо понюхал его, а потом вытер об пьедестал, так что остался белый след в виде буквы N. Он, усмехнувшись еще раз макнул палец и приписал знак «?».
Вернувшись к машине, Витя вытащил телефон и набрал номер Рабиновича.
– Привет. Это Витя. «Я у тебя нос Чехова купил сегодня, – бодро произнес он и продолжил с сарказмом, – Только его смыло дождем». Не знаешь почему? А я знаю. Потому, что ты его сделал из гипса. Что скажешь?
– Да, из гипса, – равнодушно согласился Рабинович, – Вы же сами так и заказывали?
– Я заказывал как рога, на эпоксидной смоле с мраморной крошкой, – возмущенно закричал Витя.
– Нет, – вежливо ответил Рабинович, – С мраморной крошкой стоило три тысячи. А вы попросили за тысячу. Вот я и сделал из гипса.
– Ну, вы и ж-ж-ж…, – начал было Витя, но остановился, не найдя нужного слова.
–Ага. Сами денег пожалели, а евреи виноваты, – обиженно произнес Рабинович. – Ну, так что, будете на эпоксидки заказывать?
– Нет, – гаркнул Витя, и выключил телефон.
Он сел в машину и посмотрел на часы. До обеда еще оставалось достаточно времени, и он решил съездить на пруд к Красному Пути, поймать хоть какой-нибудь рыбы, пожарить ее на мангале, и накрыть Толику поляну. Тем более удочку он всегда возил с собой, а в бардачке фордика лежала бутылка водки, купленная видимо для Петровича и забытая прапорщиком Козловым. Идея немного подняла настроение и Витя, включив зажигание поехал в Красный Путь.
***
Здесь мы на некоторое время оставим Витю и вернемся немного назад по времени, когда он только покинул главную городскую площадь и поехал в отдел забирать Люсю. А в это время, в зале приемов городничего, в торговом центре Вась-Вась, собралась вся городская верхушка на экстренное совещание по поводу происходящих в Васьков событий.
Городничий сидел, задумавшись по центру зала в золоченом кресле, оббитом красным бархатов, а с обеих сторон, вдоль стен стояли в почтительных позах люди из ближайшего окружения. На городничем был зеленый сюртук полувоенного образца с серебристыми погонами-эполетами, который он надевал только по случаю главных государственных праздников, приезда высокопоставленных персон и в день рождение супруги.
– Ну и где этот господин N сейчас находится, – тяжело вздохнув, городничий обвел глазами присутствующих.
– В гостинице, ваше превосходительство, – пробасил полицмейстер, крупный мужчина в синем камуфляжном комбинезоне и свекольного цвета лицом, и в зале повис сладковатый запах перегара, – Его мои вчера задержали, но потом в гостиницу отвезли, от греха подальше. Кто его знает, что он за птица?
–Не простая, похоже, птица, – со знанием дела произнес рядом, стоящий почтмейстер, – Видишь, как себя ведет. Ничего не боится.
– Это точно, – уныло согласился городничий.
–Я вот не пойму, он как ревизор прибыл или агент Нахального, – с прононсом произнес полноватый гражданин, в полосатой жилетке по фамилии Морошкин, зам губернатора по имущественным отношениям, а до этого директор картонно-бумажной фабрике имени Чехова.
– Какая тебе разница? Человека из Квасквы прислали. А кто, это уже не нашего ума дело, – ответил, подозрительного вида господин, старший из братьев Айженписов.
– Это, точно, – согласился городничий, – Думаешь, если Нахальный с коррупцией борется, и беспорядки везде подмечает, это он по своей воле что ли? Нет, конечно. Только с самого высокого разрешения, я так думаю, – и он, подняв голову, задумчиво посмотрел на потолок, а следом за ним и все присутствующие тоже подняли головы в том направлении.
– И даже про нашу заграничную недвижимость он что-то знает, – прервал молчание, младший из братьев Айженписов и все одновременно повернули голову в его сторону, а почтмейстер спросил: «И что это значит?»
– А, то. «Тут малыми деньгами не откупишься», —наставительно произнес старший Айженпис. И все снова вопросительно посмотрели на городничего.
– Что вы предлагаете, – устало произнес городничий.
– Надо бы вам с ним встретиться ваше превосходительство. И поговорить. И между делом, как бы уточнить сумму, – ответил за всех старший Айженпис и все остальные утвердительно закивали головами. – И не откладывая. Прямо сегодня. Пока он новый фильм не успел снял.
–Да, похоже, другого варианта нет, – немного подумав, согласился городничий. – Надо кому-то сходить в гостиницу и пригласить его сюда ко мне. Но не официально. Скажите, что у моей супруги именины и она ждет его на чашку чая.
–Это правильно. Надо в неофициальной обстановке, – одобрительно загудели все присутствующие.
– Ну, так кто пойдет, – остановил гул городничий.
– Я могу, – сделал невинное лицо зам по имуществу Морошкин.
–Ну, а ты тут причем, – недовольно посмотрел на него полицмейстер, – Тут представитель военной власти должен быть. Предлагаю свою кандидатуру.
– Мы тоже можем сходить, – одновременно предложили братья Айженписы, – Он человек молодой, наверняка бизнесом интересуется.
– Почтмейстер пойдет, – замахал руками городничий, – Тут попроще человек нужен. Надо прощупать сначала, что он за птица.
– Почтмейстер, да. Почтмейстер то, что надо. Он может прощупать, – одобрительно поддержали остальные.
– Тогда, решено. Приглашай его ко мне на обед. А тут я уж своих баб подключу, жену с дочкой. Они его обработают как надо, – встал из кресла городничий. – Все свободны.
–Обработают, обработают, – все радостно закивали в ответ и начали расходиться.
– Да и как-то надо среагировать на критику, – поднял руку городничий, становив всех – Что там ему не понравилось?
– Что дорогие в городе плохие, – ответил за всех Морошкин, – А к коттеджному поселку в Красный Путь, наоборот хорошие.
– Городские мы сейчас подлатать не успеем, – вздохнул городничий, – А вот в коттеджный поселок, подразбить не много надо будет. Чтоб так сказать, не особо выделялись.
–Прекрасная идея. Правильно, – одобрительно пронеслось по залу.
– Ты, вот что, Аркадий, – губернатор посмотрел на старшего Айженписа, – Дороги, это твоя вотчина. Тебе и исправлять.
– Сделаем, ваше превосходительство, – согласился старший Айженпис.
– Ну, с богом, – мелко перекрестился городничий и все быстро, стараясь опередить друг друга, направились к выходу.
– Нет, это кто-то из своих, этого господина N сюда надоумить приехать, – дождавшись, когда все уйдут, вслух произнес городничий, – Эх, копает кто-то под меня здесь. Но, я узнаю. Я обязательно узнаю, – и городничий, погрозив пальцем вслед уже скрывшимися за дверями приближенным, и вышел из зала через другую дверь.
***
Было уже обеденное время, но Толик так и не выходил из номера. Деньги ему и сегодня не перечислили. Поэтому он, закрыв дверь на ключ и лежа на кровати, разгадывал старые кроссворды, дожидаясь приезда Вити. Тут в номер кто-то тихо постучал. Толик встал и осторожно подойдя, приложил ухо к двери и прислушался.
–Господин N, – раздался вкрадчивый голос, – Я знаю, что вы здесь. Но вы не беспокойтесь, я ничего дурного вам не сделаю.
– Что вам надо, – осторожно спросил Толик.
– Я почтмейстер, – ответил голос за дверью, – Меня к вам прислало одно очень ответственное лицо по сугубо конфиденциальному делу. Откройте пожалуйста.
Толик подумал немного и повернув ключ слегка приоткрыл дверь и выглянул наружу. Перед ним стоял улыбаясь, довольно безобидного вида господин в старомодном цилиндре и длинном сюртуке.
– Разрешите войти, – быстро оглянувшись по сторонам, вежливо спросил тот.
Толик, приоткрыв дверь запустил его в номер и тут же закрыл ее на ключ.
– Не очень тут у вас уютно, – грустно оглядев номер произнес почтмейстер. – Что ж более приличного номера не нашлось?
– Это временно пока, – замялся Толик, – Мне деньги должны прийти, и я сразу переду в другой.
– Вот оно что, – сочувственно покачал головой почтмейстер. – Но это я думаю решаемый вопрос. По поводу денег.
– Каким образом, – насторожился Толик.
– Меня за этим, собственно, и прислал к вам, – тут почтмейстер перешел на шёпот.
–Кто?
– Сам городской голова. Точнее сказать его жена. Она ждет вас к пяти часам на чашечку чая.
– Я ничего не понимаю. При чем эта ваша голова, его жена и деньги, – также шёпотом спросил Толик.
– Тсс, – приложил палей к губам почтмейстер, – Там все эти вопросы и порешаете. Не беспокойтесь. У вас больше не будет никаких материальных проблем.
– Но сейчас только полдень, – взглянул на висевшие на стене часы Толик.
– Я зайду за вами в полпятого и провожу куда надо. А сейчас, больше не смею беспокоить. Отдыхайте, – и почтмейстер, приподняв цилиндр скрылся за дверью.
– Ничего не понимаю, – озадаченно произнес Толик, подойдя к двери и закрывая ее на ключ, – И Вити нет, чтобы посоветоваться. – Он подошел к окну и отодвинув штору выглянул на улицу. Почтмейстер уже бежал в верх по улице, в сторону городской площади. Толик взял со стола газету с кроссвордом и прилег было на кровать, как в дверь снова постучали. На этот раз стук был более громкий, но то же вежливый, как у почтмейстера.
– Что вам надо, – не вставая с кровати раздраженно спросил Толик.
– Простите, я к вам по конфиденциальному делу. Моя фамилия Морошкин. Я могу быть вам очень полезен.
– Еще один, – с интересом произнес Толик. Он подошел к двери, открыл ее и впустил господина в клетчатой жилетке.
– Морошкин, – еще раз представился вошедший, счастливо улыбаясь, – Заместитель градоначальника по имущественным отношениям. Лично хотел засвидетельствовать вам свое почтение и поинтересоваться может какие есть пожелания или претензии?
– Да меня лично вроде все устраивает, – пожал плечами Толик, – Если вы насчет денег за гостиницу, то я должен вот-вот получить и рассчитаюсь.
–Ах, простите, – воскликнул Морошкин, – Как же я сразу то не сообразил про деньги. А какая сумма требуется? – И он, сунув руку в карман, вытащил достаточно объемный портмоне и вопросительно взглянул на Толику.
– Я не помню точно какую, – растерялся тот.
– Конечно. Конечно. Простите за бестактность, – и Морошкин, не глядя вытащил и положил на стол приличную стопку ассигнаций. – Вот примите в качестве компенсации за временные неудобства и на мелкие расходы. А с администрацией гостинице я все вопросы улажу. Не беспокойтесь. Прямо сейчас, – и он, поклонившись направился было к двери, но вспомнив, достал из кармана визитку и положил ее на стол рядом с деньгами, – Морошкин, моя фамилия. Тут все телефоны. По всем вопросам, в любое время, – и он, еще раз поклонившись, вышел из номера.
Толик взял со стола деньги, пересчитал. Это была очень приличная сумма. В это время в дверь снова постучали.
– Войдите, – сказал Толик, накрывая деньги газетой с кроссвордами.
На этот раз в номер заглянул дежурный портье.
– Я сейчас спущусь и рассчитаюсь за номер, – замахал на него рукой Толик.
– Так уже все оплачено, – улыбнулся портье, – На неделю вперед. Только вам надо перейти в другой номер. В люкс, – и портье положив на стол ключ с брелоком под номером один, скрылся за дверью.
– Странное что-то происходит в этом городе, – с удивлением произнес Толик, и сунув деньги в сумку, набросил на плечи пальто, взял ключи и вышел в коридор.
Номер люкс представлял трехкомнатные апартаменты, включая гостиную, спальню и кабинет, с окнами, выходящими на берег реки, с облагороженной набережной и лесочком на другом берегу. Не успел Толик, разложить вещи, как в номер зашел портье, катя перед собой сервировочный столик с различными закусками и большой фарфоровой супницей.
– Обед тоже входит, – доложил портье, приподнимая крышку супницы и размешивая содержимое половником, от чего по комнате пошел аппетитный аромат.
Он наполнил тарелку супом и пожелал приятного аппетита удалился, а Толик с подвинув столик к креслу, сил и с жадностью набросился на еду.
Когда он уже сытый и разомлевший, распустил брючный ремень и откинулся в кресле, в дверь постучали.
– Входите, – уже без опасения крикнул Толик и на пороге показались два почти одинаковых человек, в серых фетровых шляпах, длинных серых плащах и темных, солнцезащитных очках, очень похожие на киношных итальянских мафиози.
– Простите за вторжение, – дружелюбно произнес один из серых, более высокий, приподнимая шляпу.
– Вы по какому вопросу, – произнес Толик, преодолевая зевоту. Его после обеда, уже начало основательно тянуть в сон.
– По личному. Захотелось увидеть живьем, так сказать. Не часто к нам Квасковские звезды приезжают, – расплылся в улыбке незнакомец, открывая жемчужный ряд искусственных зубов.
– Это вы про меня, – насторожился Толик, – А вы, собственно, кто?
– Аркадий и Борис Айженписы. Местные предприниматели, – представился высоких, Аркадий, – Не квасковского уровня конечно олигархи, но тоже кое-что умеем и имеем.
– Понятно, – прикидывая что-то в голове произнес Толик, – Так это вы, наверное, живете в этом поселке, Красный Путь кажется?
– Не мы, конечно, там одни, но и мы тоже, – ответил второй брат, – Но у нас построено на честно заработанные деньги и уплачены все налоги, если вас эта сторона вопроса интересует.
– Мы же бизнесмены, – доверительно вставил первый брат, кажется Аркадий, – Занимаемся дорожным строительством в районе, сельское хозяйство поднимаем, фабрику вот восстанавливать собираемся картонно-бумажную…
– Что-то я не заметил, – усмехнулся Толик, – Ни дорог, ни сельского хозяйства, ни фабрики. Или я что-то не понимаю?
– Все вы верно понимаете, – снял и очки и печально посмотрел на него старший брат, – Мы же из бюджетных средств это все развиваем, – Вынуждены поэтому делиться частью. Значительной частью я бы сказал.
– С кем, – наивно произнес Толик.
– Со всеми. Вы же видели сколько их там в Красном Пути живет.
– А вот вы кого имели в виду. Чиновников, – понимающе подмигнул Толик.
– Но не только с ними. Мы со всеми готовы делиться. И с вами тоже, – дружелюбно засмеялся старший брат, и вытащил из кармана заклеенный конверт, положил его на край сервировочного столика и пододвинул к Толику
– Что это, – вопросительно взглянул на него Толик.
– Это так. Небольшой презент, – старший брат, одел очки и снова стал похож на итальянского мафиози. – Так, что мы все понимаем и готовы к продолжению сотрудничества.
– Спасибо, – немного растерялся Толик.
– Все. Больше не смеем утруждать своим присутствием, – расплылся в улыбке старший, снова демонстрируя достижения современной стоматологии. – Вот наша визитка, звоните, если потребуемся.
– Обязательно позвоню, – забирая визитку, натянуто улыбнулся Толик, и братья Айженписы тут же удалились.
Он осторожно взял конверт, лежащий на столике и распечатав заглянул внутрь: «Ого. Доллары».
В это время в комнату снова заглянул портье и доложил: «Там к вам еще двое просятся»
– Нет. Нет, – пряча конверт во внутренний карман, замахал руками Толик, – У меня тихий час. Никого больше не принимаю.
– Понял, – кивнул портье и исчез за дверью.
«Интересно за кого они меня тут принимают. Пожалуй, к городничему еще стоит сходить и срочно валить из этого Васьково», – озадаченно подумал Толик и взяв пульт, включил телевизор, висящий на стене.
***
Толик не заметил, как заснул и проснулся от настойчивого стука в дверь. «Входите, открыто», – громко зевая, произнес он и в проеме двери возникла фигура почтмейстера.
– А я за вами, – расплылся в улыбке почтмейстер, – Половина пятого. Ваш ждут.
– Я готов, – без настроения произнес Толик, вставая и надевая куртку.
Они вышли из гостиницы. «Нам сюда», – останавливаясь у дорого черного лимузина, произнес почтмейстер, открывая заднюю дверь.
Они сели в автомобиль немного проехав, остановились у служебного входа торгового центра Вась- Вась.
– Дальше вы сами, – почтмейстер провел его к кабине лифта, с единственной красной кнопкой на панели. Толик вошел внутрь, нажал кнопку и как только лифта отъехал, почтмейстер с достаточной прыткостью помчался вверх по лестнице и добежав до третьего этажа, открыл дверь и влетел в небольшую комнатку, где на белом кожаном сидел городничий, в синем спортивном костюме, потягивая из бокала виски со льдом.
– Он на месте, – тяжело дыша, выдохнул почтмейстер, присаживаясь на диван рядом с городничим.
– Посмотрим, что это птица, – и городничий, взяв со стола пульт, навел его на большой черный экран, висевший на стене. Экран вспыхнул, и через некоторое время на нем показалось изображение комнаты в стиле старинного будуара, где на кушетке, возлежала дама в пышном платье и глубоким декольте, с веером в руке. В это время, высокая белая дверь в будуар, распахнулась, и в комнату вошел, испуганно озираясь по сторонам Толик.
– Это и сеть, что ли господин N, – залпом осушив бокал, спросил городничий.
– Он самый ваше превосходительство, – сложив перед собой руки, ответил почтмейстер.
– Что-то не очень видный, – городничий потянулся к бутылке стояще чуть в стороне и снова налил в бокал.
– Такие как раз самые нигилисты и есть, – сделал страшное лицо полицмейстер.
– Надо же, – испуганно вздохнул городничий.
В это время женщина замаха веером, и встав с кушетки, плавно подошла к Толику и сконфуженно протянула руку для поцелуя. Толик поцеловал, на что дама вся зардела и что-то жеманничая, ответила.
– О чем, они говорят, – стал щелкать пультом губернатор, – Почему звука нет?
– Не знаю. Дайте пульт, я проверю. – Почтмейстер забрал пульт и стал нажимать кнопки. Звук так и не появился, зато все движения на экране ускорились, и персонажи начали двигаться быстро как в старом кино. – Не пойму ваше, ваше превосходительство. Видно что-то сломалось в видеонаблюдении. Надо Костика вызывать.
–Когда вызывать? «Не сейчас же, – раздраженно произнес городничий, – Так иди к подслушивающему устройству». Будешь мне пересказывать, о чем они там говорят.
– Слушаюсь, – почтмейстер встал с дивана и, подойдя к стене, снял висевшую там фарфоровую тарелочку и приложил ухо.
– Ну, что, – нетерпеливо произнес городничий.
– Смеются, – ответил почтмейстер.
– Это я вижу, – сделав большой глоток, городничий уставился на экран.
В это время дама, взяв Толика под руку, подвела и усадила его рядом с собой на диван, возле которого на столике стояли бокалы и ведерко с шампанским. Толик стал, разливать вино по бокалам они чокнулись и выпили. Тут видео снова стала ускоряться. Они задвигались в учащённом режиме, стали быстро наливать, чокаться пить, при это жена городничего хохотала, откидываясь на диване и неприлично высоко поднимала ноги.
– О чем они там говорят, – раздраженно произнес городничий и снова выпил.
– Смеются ваше превосходительство, – виновато ответил почтмейстер.
– Я и без тебя вижу, что смеются, – застонал городничий и стал изо всех сил щелкать кнопками пульта и в результате изображение совсем исчезло и на экране появилась серая рябь.
– Что там у них происходит, – в изнеможении произнес губернатор, падая на диван.
– Что-то шепотом говорят. Я не могу разобрать, – чуть не плача, ответил почтмейстер.
В это время дверь из зала заседания распахнулась и на пороге возникла молодая девушка с капризным лицом. На ней был надет легкий, полупрозрачный пеньюар из-под которого выглядывали розовые панталончики.
– И где этот господин N, – гневно произнесла девушка, – Почему вы пригласили его в гости и скрываете это от меня.
– Мы ничего не скрываем, доча, – залебезил городничий, – Маман, как раз сейчас с ним беседует по этому поводу, чтобы узнать его поближе, прежде чем познакомить с тобой.
–Я сама могу решать с кем мне знакомиться, – с негодованием ответила дочка, – Где они?
– Там, – пальчиком указал на дверь будуара городничий и дочь быстрым шагом вошла внутрь.
– Ну, что там слышно, – через некоторое время, шепотом спросил городничий.
–Ничего, – покачал в ответ головой почтмейстер.
Городничий, снова тяжело вздохнул, вылил остатки виски в бокал и сделал большой глоток.
– Кажется снова смеются, – обрадовался почтмейстер, продолжая стоять, прижавшись ухом к стене.
– Ну, слава бога, – перекрестился городничий и залпом выпил остатки.
В это время из будуара держась за руки вышли улыбающиеся Толик с дочерью, а следом обмахиваясь веером супруга городничего.
– Мы с Толиком, едем кататься по городу, – радостно объявила дочка.
– Очень хорошо, – закивал в ответ городничий.
– А вечером в клуб на дискотеку. Так, что к ужину не ждите, – командным тоном произнесла дочь и плотно прижав к себе Толика вывела его из комнаты.
– Ну и как он тебе, – с вопросом посмотрел на супругу городничий.
– Очень даже, – томно вздохнула супруга и крепко ухватив руку городничего, повела его в будуар.
Почтмейстер, все это время стоящий, прижавшись к стене, облегченно вздохнул и вернувшись к столу взял пульт, потряс его со всей силы и тут же на экране появилось крупным планом глубокое декольте жены городничего.
– О, кажется, заработал, – обрадовался почтмейстер, садясь на диван и делая потише звук.
***
А теперь перенесемся в Кваскву, в Желтый дом правительства, в комнату отдыха в кабинете премьер-министра, где в неформальной обстановке собрались самые приближенные к премьеру люди. Они сидели, по периметру низкого журнального стола, на мягком диване из белой кожи, потягивая виски со льдом. Здесь были, министр культуры Мерзлинский, с выражением лица человека, только что съевшего земляного червяка. Министр сельского хозяйства Рвачев, с внешностью секретаря райкома комсомола. Рядом, вальяжно развалился, министр финансов, больше похожий на министра спорта. За ним расположились приближенный к премьеру олигарх, Узмазов, с трудом помещавшийся на диване и начальник Нацгвардии, Болотов, с большими генеральскими звездами на погонах и лицом похожим на рубщика мяса с городского рынка. Сам премьер, похожий на повзрослевшего купидона, был одет в серый официальный костюм и пил через трубочку молочный коктейль. Чуть в стороне, на стульчике, с блокнотом на коленях, устроился пресс- секретарь премьера, мужчина с рыбьим лицом и редкими рыжими усиками похожий на аквариумного сомика.
– Все присутствующие надеюсь, вчера на ночной порно сайт заходили, – начал премьер.
Собравшиеся промолчали, и с интересом посмотрели на премьера.
– Я не фильм обсудить собрал вас, как понимаете. А ролик, который вначале прошел, про это Васьково – продолжил премьер. – Моего пресс-секретаря с утра журналисты вопросами завалили. Что это вообще за Васьково? Откуда оно взялось?
– Да, обычный уездный город. Ничего интересного с точки зрения инвестиций, – ответил за всех министр финансов.
– Не обычный, оказывается, – возразил премьер и, включив планшет, прокрутил экран и произнес, – Вот. Десять миллионов просмотров на Ютьюбе, за сегодняшний день. После первого показа протесты начались. Дома расписывают всякими подозрительными буквами. Пишут тут, что дороги их не устраивают. Сто лет устраивали, а теперь видите, нет. И этот странный господин N, очень напоминает мне одного нашего Квасковского правдарубца. С этим надо что-то делать. Нам сейчас эти новые протесты не к чему. Мы еще с мусорными полигонами до конца не разобрались.
– Я уже приказ подготовил, расквартировать там батальон нацгвардии. Ночью отправим, – напряженно засопев, доложил генерал Болотов, и в воздухе запахло чем-то резиновым.
– Это хорошо. Это правильно. Но, может инвестировать туда им чего-нибудь, в недра или сельское хозяйство на крайний случай?
– Голый номер, – заскрипел диваном олигарх Узмазов. Никаких полезных ископаемых на глубине до десяти километров там нет, кроме глины. А глубже и глины заканчиваются. На поверхности есть одна не работающая бумажно-картонная фабрика. Только леса нет, чтобы бумагу производить. Местные весь порубили и продали на кругляк.
– А сельское хозяйство, что скажет, – премьер посмотрел на явно скучающего Рвачева.
– Ничего кроме бурьяна, нормально там не растет, – брезгливо ответил министр Рвачев. – Народ картошку выращивает, да гусей разводят. Тем и живут.
– Ну, и что нам тогда с ними делать, – премьер обвел глазами присутствующих. – Не простая ситуация складывается.
– Я могу, вместо батальона туда целый полк нацгвардии отправить. Раз такое дело складывается, – предложил генерал Болотов.
– Это хорошо. Это правильно. Это одновременно оживит жизнь города и поднимет морально-культурный уровень населения, – одобрил премьер и, посмотрев на министра финансов, предложил, – И думаю надо выделить им немного средств, на дороги, и чтобы на домах надписи с буквами N закрасили, заодно и фасады оживили бы.