Побег

Глава 4

Нападение на искателей не было неожиданным. Перед этим до них уже доносились странные звуки, которые нельзя было принять за обычные шумы. Те шумы, что возникают в помещениях с железными стенами, на которые давят снаружи тысячи тонн океанской воды. Здесь, на шести подводных уровнях «Рифта-75», действительно присутствовал кто-то еще. И искатели догадались об этом, едва лишь вошли в эти мрачные, гулкие лабиринты.

Вода была не только за стенами. Она плескалась и под ногами семерых зэков, а в отдельных местах доходила им даже до промежности. Формально нижние этажи теперь считались осушенными, но на деле это произошло не полностью. К тому же, вероятно, кое-где имела место разгерметизация обшивки, и уровни понемногу затапливало снова. Однако подняться выше дверных порогов вода не могла. Она просто перетекала в соседнее помещение, оттуда – дальше, до тех пор, пока не попадала в отсек с черным разломом. Который, очевидно, и служил той сливной горловиной, куда она утекала. Иная причина, способная заставить быстро исчезнуть так много воды из большого герметичного пространства, никому, включая Обрубка, на ум не приходила.

Если бы Кальтер, Скарабей, Отто Штернхейм и четыре его головореза не услышали подозрительные шумы, они все равно вооружились бы сразу, как только впустивший их сюда охранник запер за ними межуровневый люк. Обрубок был здесь единственным специалистом по черным разломам, но остальные члены команды смотрели в тюрьме теленовости и знали, что рядом с подобными аномалиями может твориться всякая чертовщина. И поскольку охрана не выдала искателям даже дубинок – «спасибо» начальнику Ковачу, чьих людей ван Хейс не допустил к этой работе, – им пришлось самим позаботиться о собственной безопасности.

Благо тут было из чего выбирать. Раскурочив несколько стеллажей, зэки обзавелись похожими на томагавки полуметровыми железными кронштейнами. А также двухметровыми трубчатыми стойками, которые превратились в копья после того, как их концы были расплющены и смяты до придания им заостренной формы.

Однорукому Кальтеру орудовать копьем было несподручно, поэтому он вооружился лишь томагавком. И шел в середине группы вместе с Харви и Отто, двое головорезов которого двигались в авангарде и двое – в арьергарде. Все – с копьями наготове.

Оставлять без прикрытия тыл не следовало. Архитектура каждого уровня бывшей научной базы была слишком запутанной. Внимательно изучив очередной коридор или зал, искатели не могли получить гарантию, что враг не проберется туда иным маршрутом и не ударит потом им в спину. Даже если шумы и всплески издавала обычная рыба, проплывшая сюда через брешь в обшивке, как определить, безобидный это тунец или зубастая акула? Которая, угодив в замкнутое пространство, подвергнется сильному стрессу, после чего станет еще злее и опаснее.

Впрочем, интуиция подсказывала Кальтеру, что никакая это не акула. Куда подевалась вода, волновало его не так сильно, как те незваные гости, что могли выбраться сюда из черной кляксы. Он вспоминал монстра из эпохи палеогена, что свирепствовал в Дубае больше года назад, и летающего демона-поджигателя в Скважинске. Обрубок слышал также о замеченных в Америке огромных муравьях, громадных пауках в пустыне Гоби, невероятно стремительных тварях под Киевом и инопланетной нечисти где-то в северных болотах России. И это – не считая «серых», которые тоже выскакивали из аномалий будто чертики из табакерок.

Кто только ни прорывался сквозь черные разломы во всех уголках мира. И хоть такое случалось не везде, подобные инциденты не являлись редкостью. Так что повод для оптимизма у Куприянова и его напарников был совсем небольшой. Разве что гости окажутся неагрессивными и не обратят на них внимания. Но и тут смотря как карта ляжет: сначала могут и проигнорировать, а потом проголодаются и нападут.

Чутье Кальтера не подвело. Семерка искателей брела по колено в воде по коридору, где горели всего две лампы – одна тусклая и одна мерцающая, – когда тыловой дозор забил тревогу. Обернувшись, Кальтер заметил, как сзади на них мчится невысокая стремительная волна. А гнало ее, как выяснилось, скользкое хвостатое существо, причем достаточно крупное – вместе с хвостом его длина составляла пару метров.

Коридор был неширок, и люди не могли пропустить тварь, расступившись к стенам. Даже если она не думала нападать на них, а просто проплывала мимо, она в любом случае заденет их боками или хвостом. И либо собьет кого-то с ног, либо травмирует – слишком уж энергично она извивалась. Поэтому искатели выставили копья и, перегородив коридор, загалдели наперебой, дабы отпугнуть гадину и прогнать ее обратно.

Кальтер не привык вести разведку в столь шумной компании, но здесь соблюдать тишину не имело смысла. Семеро бредущих по воде людей волей-неволей баламутили ее, и их было слышно в любом уголке пустынного уровня. Один лишь этот шум мог отпугнуть любое неагрессивное существо, дав ему понять, что незачем плыть и проверять, кто тут шляется. Эти звуки могли привлечь лишь хищника, который был уверен в своих силах и собирался поохотиться.

Догадка о хищнике оказалась верной. Не сбавляя хода, тварь выпрыгнула из воды и бросилась прямо на копья искателей. «Что-то типа крокодила или гигантской игуаны», – решил Обрубок еще до того, как тварь пошла в атаку. И ошибся. Ее можно было спутать с крокодилом, но лишь во мраке, и когда она находилась в движении.

В действительности гадина больше напоминала уродливого глубоководного угря, у которого отросли кривые крокодильи лапы. Призрачно-бледная тупорылая морда с широченной пастью, усеянной кривыми зубами-иглами. Лишенные зрачков, выпуклые глаза-бельма. Отсутствие чешуи, вместо которой – бледная, склизкая кожа. В мерцающем свете коридорной лампы тварь казалась настолько омерзительной, что даже насмотревшийся на всяческих монстров Кальтер вздрогнул и отскочил назад. Что ни говори, а аллигаторы по сравнению с этим страшилищем выглядели просто очаровашками! Да и не стал бы аллигатор такого размера, даже разозленный, бросаться на тычущих в него копьями семерых орущих людей. Этот же зверь как будто напрочь был лишен инстинкта самосохранения. Или же он еще не сталкивался с человеком и потому не видел в нем серьезного противника.

Дикие Гуси заострили концы своих копий настолько, насколько смогли, но этого было недостаточно, чтобы вонзить их в тварь с одного удара. Оружие стоящего у нее на пути наемника Шимона пропороло ей шкуру, но застряло в плоти. Вместо того чтобы нанизаться на копье, ходячая рыбина резко навалилась на него и вырвала из рук копьеносца. А затем врезалась в Шимона и сбила его с ног.

Упавший в воду зэк и плюхнувшееся на него сверху чудовище очутились среди искателей, и те не замедлили прийти товарищу на подмогу. Размахивать длинными копьями в такой толчее было невозможно, и все шестеро схватились за томагавки. Эти штуковины весили килограмма по полтора и оказались гораздо эффективнее копья, пускай и сами были не острее мотыги. Зато ими удалось легко дробить кости и вышибать глаза. Особенно такие огромные, как были у этой твари.

Не успела она опомниться, как ей на голову обрушился град тяжелых ударов. Некоторые из них угодили ей в пасть, отчего там вмиг поубавилось зубов. Но большинство томагавков молотили гадине по верхушке черепа и по глазам. Если раньше можно было лишь гадать, зрячее это существо или нет, то теперь оно точно ослепло. И не только. Из какой бы временно́й эпохи или параллельной вселенной оно сюда ни вывалилось, в том мире кости у рептилий были столь же хрупкими, как и в нашем. Кальтер прикинул, что монстр был мертв уже после пятого или шестого удара. Потому что в противном случае он взялся бы метаться и отбиваться от людей, отчего попасть ему томагавком по черепу стало бы сложнее. Тем не менее все удары – а было их как минимум полсотни – угодили точно в цель. И гадина практически лишилась головы, которая в размозженном виде показалась Обрубку даже симпатичнее, чем до этого.

Кровь твари походила на кровь обычных рептилий: густая, склизкая и полупрозрачная. Трогать дохлого урода руками Дикие Гуси не рискнули и, подобрав копья, спихнули его с придавленного им Шимона. Тот еще не нахлебался воды, но тварь прокусила ему предплечье, и он, вынырнув, сразу же заорал от боли.

Приятели ухватили его под руки и усадили на валявшийся неподалеку стул. Кости руки Шимона были целы, но зубы гадины проделали в ней столько дырок, что повредили и мягкие ткани, и связки, и вены с артериями. Без срочного вмешательства хирурга пострадавший мог вскорости истечь кровью. Поэтому его требовалось немедленно вытаскивать наверх и отправлять в лазарет.

Но до эвакуации раненого дело так и не дошло. Едва зэк по кличке Гонзо сорвал с себя майку, чтобы перевязать собрата, как с тем стало твориться нечто странное. Внезапно его заколотила дрожь и начал душить зверский кашель. На коже Шимона выступили серые пятна, глаза налились кровью, а из пор засочился мутный, как сукровица, пот. Содрогаясь от озноба и кашля и брызжа кровавой слюной, бедолага упал со стула в воду и забился в корчах.

– Эй, что за дерьмо?! Ты чего? – воскликнул Гонзо и склонился над Шимоном, собираясь поднять его из воды, чтобы он не захлебнулся.

Однако Кальтер живо смекнул, чем может обернуться для Гонзо желание не оставить товарища в беде.

– Все назад! – скомандовал он. – Как можно дальше! Не вздумайте прикасаться к нему! Это токсин! Очень сильный! Такой может передаваться даже по воздуху!

Дважды предупреждать не пришлось. Эта публика была не настолько благородной, чтобы идти на подобное самопожертвование. Наемники шустро разбежались в стороны, бросив Шимона, который уже себя не контролировал и лишь беспомощно барахтался в воде. А Монгол и Хоробадо вдобавок выставили перед собой копья, опасаясь, что заразный товарищ, обезумев, вскочит на ноги и набросится на них.

– Как думаешь, брат, это смертельно? – испуганно осведомился Скарабей у Обрубка.

Кальтер не ответил, да это и не потребовалось. Конвульсии пострадавшего усилились. Он скрючился в немыслимой позе, а его голова стала мотаться из стороны в сторону и биться о стену. Шимон издал душераздирающий хрип, изо рта у него вырвался целый фонтан крови… и все прекратилось. Тело наемника обмякло и он, бултыхнув конечностями по воде в последний раз, перестал подавать признаки жизни. Цвет его лица, шеи и кистей рук сделался таким же бледно-серым («Тухло-яичным», – скажет о нем чуть позже Харви Багнер), как шкура мертвой твари, которая плавала кверху брюхом неподалеку.

– Мертв, – заключил Отто, потыкав копьем в труп. – Кажется, Обрубок прав насчет токсина. Вы только гляньте, как быстро Шимон испустил дух! Сгнил заживо всего за минуту! Вот дерьмо собачье!

– По мне, лучше бы оно и впрямь было собачьим! – удрученно проворчал Харви, глядя на поверженного монстра. – Собачье дерьмо нас хотя бы не убило. А для этого ползучего дерьма я даже подходящего названия не могу придумать. Да это же натуральная, мать ее, древнегреческая мифология: гидра, ехидна, химера, или эта, как ее… чей укус был охрененно ядовит?

Возможно, кто-то из присутствующих и знал ответ на этот вопрос, но в данный момент всем было не до античных мифов. Гонзо, Монгол и Хоробадо, не сговариваясь, отложили оружие и принялись тщательно отмывать руки, которыми они вытаскивали Шимона из воды. Впрочем, если бы токсин был действительно мощным, он уже заразил бы всех присутствующих, поскольку из убитой твари и из мертвого наемника в воду вытекло немало крови.

Примерно минуту зэки переводили дух и прислушивались к собственным ощущениям. А также к тому, не плывет ли на подмогу дохлому монстру его собрат. Вроде бы с его гибелью подозрительные шумы затихли, но радоваться никто не спешил. Искателям предстоял еще долгий путь, и они резонно опасались, что на нижних этажах тварей окажется больше. В конце концов, не выявив у себя болезненных симптомов, все обратили взоры на Кальтера. Что было немного странно, поскольку это Скарабей, а не он вел всю их компанию к черному разлому.

– Ты этого ожидал, Обрубок? – поинтересовался Штернхейм у однорукого «консультанта».

– Нет, не этого, – помотал головой Куприянов, – но чего-то в таком духе. Правда, раньше, когда я приближался к черным кляксам, у меня была при себе пушка и две руки… в смысле, одна рука и протез. Что, однако, тоже не всегда мне помогало.

– Кстати, насчет оружия, – оживился Багнер. И, подойдя к лампе, взялся листать блокнот, где у него были нарисованы от руки карты всех подводных уровней. – Секретный арсенал мы тут вряд ли отыщем, но вот слесарную мастерскую – запросто. Она находится… находится… – Он перевернул еще несколько страниц. – Ага, вот она – аккурат под лестницей, что ведет на четвертый уровень. Даже никуда сворачивать не нужно – это нам по пути.

– Ну спасибо тебе за идею, умник, – усмехнулся главарь Диких Гусей. – Только, если ты еще не заметил, у каждого из нас уже хватает железяк. Что изменится, когда мы заменим их на другие? Или, по-твоему, в той мастерской осталось что-то еще, кроме ржавых молотков, ломов и монтировок?

– Ничего не изменится, – как ни в чем не бывало пожал плечами Харви. – Все, на что я рассчитываю, это найти там кое-какие инструменты. Такие, которыми можно заточить хотя бы то железо, которое мы раздобыли. Сами видите, проку от этих труб сейчас не больше, чем от швабр и сачков для чистки бассейнов.

– Дельная мысль, – поддержал его Кальтер. – Окажись копье Шимона по-настоящему острым, возможно, он был бы еще жив. Но ему теперь все равно, а вот мы можем постараться не повторить его ошибку.

– Мы не повторим его ошибку, если вернемся обратно и вертухай накрепко запрет за нами двери… – Отто раздосадованно сплюнул. – Вопрос лишь в том, как сделать, чтобы эти двери нам сначала открыли. Пока мы не принесем доказательства того, что нам удалось побывать у черной кляксы, черта с два нас отсюда выпустят. Так что давайте-ка, умники, хватайте свои железяки и шагом марш к той мастерской, про которую говорили! И поменьше топчитесь на месте, если не хотите, чтобы вас кололи в задницы копьями…

Глава 5

На сей раз искатели быстро разрешили возникшее разногласие и отправились дальше, на поиски мастерской. А час назад в их компании бушевали куда более жаркие страсти. В чем был виноват, разумеется, Скарабей, у которого, как выяснилось, слово могло иногда разойтись с делом…

Обрубка привели из изолятора ко входу на нижние этажи последним. Когда все прочие участники экспедиции уже дожидались его по ту сторону массивного люка – одного из тех, что отрезали надводную часть тюрьмы от подводной. Втолкнув Кальтера на шестой уровень – самый верхний из подводных, – вертухаи снова заперли люк. И отныне не собирались отпирать его до тех пор, пока разведывательная команда ван Хейса не сделает порученную ей работу. То есть в последующие десять-двенадцать часов искателям можно было даже не пытаться стучаться и проситься обратно. А если они не добудут необходимые материалы, то им, скорее всего, продлят «командировку». Только уже без выплаты командировочных – дополнительных сухпайков, положенных зэкам за сверхурочную работу. И пожаловаться на это им будет некому. Разве что проплывающим снаружи акулам и медузам…

Кстати, о команде. Ее состав и был тем обманом, на который пошел Харви Багнер, когда подписывал Куприянова на это дело. Очутившись на месте и увидев, кто его встречает, тот поначалу решил, что никакая это не экспедиция и что его просто-напросто загнали в ловушку. Четверо Диких Гусей и с ними Отто Штернхейм собственной персоной! И это – после заверения Скарабея в том, что он отберет на дело надежных ребят из своих, а не членов банд! Немудрено, что после такого сюрприза Обрубок не усомнился в том, что видит перед собой вовсе не исследовательскую команду, а похоронную. Ту, которой было поручено убить Кальтера и спрятать его труп в глубине этих лабиринтов.

Вот только сначала было бы нелишне прояснить два вопроса: зачем убийцам понадобилось уводить жертву так далеко и почему в мокрухе участвует сам главарь Диких Гусей? Возможно, кого-то другого перед смертью такие детали уже не волновали бы, но педантичный Кальтер хотел бы расставить все точки над i. Для успокоения совести, так сказать.

У наемников в руках уже были копья и томагавки, а у Кальтера – только пакет с сухпайком. Однако Дикие Гуси сделали вид, будто ничего коварного не замышляют. Все ясно: зачем убивать Обрубка здесь и тащить потом его тело на руках, когда он может сам дотопать до места своего упокоения. Только было бы неплохо сначала посадить его на цепь. Не хватало еще, чтобы он сбежал и Гусям пришлось гоняться за ним по полутемным коридорам и лабораториям…

Только ни цепи с ошейником, ни веревки, ни даже обрывка кабеля практичные наемники почему-то не припасли. И это было очень на них не похоже.

– В чем дело? – поинтересовался Кальтер у Багнера, указав глазами на Гусей. – Это не те люди, о которых ты рассказывал мне в изоляторе.

– Ничего не попишешь, брат: иногда планы меняются, – развел руками Харви. – Но я здесь ни при чем. Все претензии – к ван Хейсу. Из тех классных идей, что я ему предлагал насчет этой работенки, он отверг почти все. Даже дубинки побоялся нам выдать, можешь себе представить?

– Эй, я вижу, ты чем-то недоволен, Обрубок? – возмутился Гонзо, заметив, как нахмурилось лицо его босса. Шимон, Монгол и Хоробадо тоже напряглись и уставились на калеку с откровенной неприязнью.

– В последний год я редко чем бываю доволен, – спокойным тоном ответил Куприянов. Даже если конфликта не избежать, провоцировать наемников на драку еще рановато. – Но поскольку вы, ребята, в моих проблемах не виноваты, то никаких обид у меня на вас нет. Просто хотел узнать, чем были вызваны внезапные изменения в планах, только и всего.

– А тебе не все ли равно, однорукий? – подал голос Штернхейм. – Я бы на твоем месте радовался тому, что меня досрочно выпустили из изолятора и дали погулять денек в хорошей компании без надзора вертухаев.

– Мне не все равно, – признался Кальтер. – Ван Хейс настоял на моем участии с пока неясной мне целью. Но я не сомневаюсь, что он использует меня в качестве разменной монеты. Не знаю, что Скарабей наплел тебе, но мне он про увеселительную прогулку и словом не обмолвился. Как раз наоборот, если среди вас присутствую я, значит, будьте уверены: все настолько дерьмово, насколько вы себе даже вообразить не можете… Я прав, Харви? Ты же уведомил герра Штернхейма о том, какой ад всем нам здесь уготован?..

Разумеется, Куприянов врал. Но врал не более того, чем соврал ему Багнер. Безотказный способ избежать конфронтации с сильным противником: дать ему понять, что на самом деле вы – не враги, а жертвы чьего-то обмана. Причем обманщик, на которого перевел стрелки Куприянов, тоже находился здесь. Более того – Харви действительно являлся обманщиком! Поэтому можно сказать, что Обрубок не лгал, а честно отплачивал лжецу той же монетой.

Вторая причина, почему Кальтер соврал, – он хотел выведать, зачем явились сюда Дикие Гуси: по его душу или для поиска черной кляксы. Если причина в Кальтере, то знающий настоящую цель экспедиции Штернхейм пропустит его болтовню мимо ушей. Или соврет что-нибудь в ответ. Но если они с Отто и впрямь оказались союзниками, то он отнесется к заявлению Обрубка со всей серьезностью. Потому что тогда оно должно было стать для наемников неприятным сюрпризом.

В точку!

Выслушав Куприянова, и без того хмурые Гуси посуровели еще больше и перевели вопросительные взоры на Багнера. А Харви только сейчас понял, что его подставили, да было поздно. Теперь Отто ждал от него оправданий, и лучше бы Скарабею было его не разочаровывать.

– Что ты несешь, брат?! Я не говорил тебе, что нас посылают в полную задницу! – воскликнул Харви, отступив на всякий случай от Штернхейма на пару шагов. – С чего ты вообще это взял?

– Похоже, что ты вконец заврался, парень, – покачал головой Кальтер. – Но раз уж мы здесь собрались и путь назад нам отрезан, давай, выкладывай этим ребятам правду! Всю, которая тебе известна! Или хочешь, чтобы я сам пересказал им наш разговор во всех подробностях?

Скарабей был растерян, но намек понял: то, что расскажет Диким Гусям Куприянов, окажется не правдой, а еще большей ложью. Такой, опровергать которую будет гораздо труднее. И у него не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться Обрубку, черт бы побрал этого коварного русского калеку!

– О’кей, о’кей, я все вам расскажу, – поспешил согласиться с предъявленным ему ультиматумом Багнер. – Да я и не собирался от вас ничего скрывать, клянусь! Просто ждал, когда вы все здесь соберетесь, чтобы не пересказывать одно и то же дважды!.. Короче, расклад такой. Аномалия, которую мы ищем, появилась на нижнем уровне вовсе не позавчера. На самом деле ей уже больше года. Только почти все это время она была мертвой, а два дня назад опять ожила… В смысле ван Хейс так подумал, когда с затопленных этажей вдруг испарилась вся вода… В смысле она не испарилась, а утекла в аномалию, как считает директор.

– Больше года?! Какого черта! – возмутился Отто, для которого эти сведения оказались в новинку. – Ты хочешь сказать, эта дырка появилась в те дни, когда здесь, на нижних уровнях, прятался Клешня со своей шайкой?

– Совершенно верно, – подтвердил Харви. – Как раз тогда это чудо и случилось. Возможно, оно и убило Клешню, а вовсе не вода, как потом утверждали ван Хейс и Ковач…

Кальтеру доводилось слышать о зэке по кличке Клешня. После переоборудования «Рифта-75» в тюрьму его нижние уровни стали необитаемы и изолированы от верхних. В целях безопасности – а вдруг какому-нибудь зэку удастся пробить обшивку или шлюз и, затопив их, погубить всех, кто там окажется? Наведываться туда имела право лишь охрана. Хотя и ей по большому счету нечего было там делать. Эти шесть этажей так и стояли заброшенными, пока однажды Клешне и еще трем зэкам не удалось пробраться в те лабиринты и спрятаться там. Причем настолько хорошо спрятаться, что устроивший на них облаву Ковач так и не смог обнаружить беглецов.

Где скрывались от него Клешня со товарищи, так и осталось тайной за семью печатями. Они надеялись, что найдут внизу аквалангистское снаряжение, но ничего подобного там, естественно, давно уже не было. Тогда, питаясь захваченными с собой продуктами, беглецы соорудили из подручных материалов небольшой водолазный колокол. Который они решили вытащить наружу через шлюз для батискафов и всплыть с помощью этого устройства на поверхность. После чего банда Клешни могла бы добраться до атолла и уже на берегу решить, как ей быть дальше…

Но до берега она не добралась. И до поверхности океана – тоже. Финал их безрассудной авантюры был предсказуем. Не сумев открыть намертво закупоренный шлюз, беглецы решили его пробить. И в итоге все до единого утонули, когда через него потоком хлынула вода. Вот тогда ван Хейс и распорядился затопить все до единого подводные уровни. Чтобы было неповадно тем зэкам, которые могли дерзнуть пойти по стопам Клешни.

Такая, в общем, история ходила по «Рифту-75», когда туда прибыл Кальтер. И вдруг он выясняет от Скарабея, что в действительности все происходило не так, а гораздо драматичнее…

– … Все было гораздо проще: Клешня и его люди не утонули, а их утопили, – признался Багнер. – Ковачу просто-напросто надоело их искать. И тогда он уговорил ван Хейса открыть все заслонки, чтобы залить нижнюю часть тюрьмы водой до уровня океана. Что они вскоре и сделали. И где бы этот идиот Клешня ни прятался, там ему и пришел конец.

– Туда ему и дорога, «синему пододеяльнику»! – злорадно усмехнулся Гонзо и презрительно сплюнул. Босс покосился на него, но промолчал.

– Но тут неожиданно выяснилось еще кое-что, – продолжал Харви. – Когда отключили помпы, уровень воды в затопленном пространстве вдруг стал падать. Причем очень быстро. А поскольку вытекать наружу вода не могла в принципе, все были неслабо этим озадачены. Дождались, значит, когда вода уйдет, и пошли расследовать загадку. Это были сам Ковач, двое его помощников – Аньелло и Дженкинс, – а также я. Меня взяли, чтобы тащить инструменты, которые могли нам понадобиться. Сначала предполагалось, что барахлит одна из помп, которая заглючила и не отключилась, а сигнал о ее поломке по какой-то причине не дошел до пульта. Ковач не собирался ее чинить – хотел просто обесточить ее на месте. А если выключатель не сработает – тогда перерубить кабель, и все. Но, как вы уже поняли, все помпы оказались в порядке. Зато мы отыскали на нижнем уровне кое-что поинтереснее: черную кляксу! Точь-в-точь такую, как те, что уже натворили бед по всему миру…

– Погоди-ка, – перебил рассказчика Кальтер. – А разве вы не должны были догадаться об этом раньше? Ведь вокруг аномалий всегда пропадает беспроводная связь.

– Она и пропала, – подтвердил Багнер. – Не только на «Рифте», но и на всем Татакото. Но информацию об этом всегда засекречивают, чтобы не провоцировать зэков на бунт. Представь, как осмелеют Факельщики, если узнают, что в случае беспорядков охрана не сумеет вызвать с Таити подмогу. Впрочем, тогда мы не удивились отсутствию связи. Здесь, на самом краю архипелага, частые проблемы с ней – обычное дело… Так вот, короче, шли мы, шли и нашли ту кляксу. Могу даже показать, где… – Харви опять начал листать свой блокнот и, найдя нужную страницу, продемонстрировал ее слушателям. – Вот здесь, видите?

Куприянову схема той части донного уровня ни о чем не говорила. Но его фотографическая память все равно запечатлела рисунок во всех подробностях, со всеми подписями и указаниями. На всякий случай. Стратегическая информация, она никогда не бывает лишней, а особенно в тюрьме.

– Это центральный зал батискафной станции, – пояснил Скарабей, хотя Обрубок уже прочел на карте название помещения, в центре которого была нарисована черная кляксочка. – Вот туда мы с вами в первую очередь и отправимся. Если, конечно, у вас, ребята, нет других, неизвестных мне и ван Хейсу планов…