Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник)

Глава 3
Земпорт

Грузовое шоссе по виадуку пересекало грунтовую дорогу, по которой шел Макс. Он поднялся к дальней стороне шоссе и направился на юг по его обочине. Путь этот был отмечен знаками «Проход воспрещен», но, несмотря на это, тропинка была хорошо протоптана. Потом шоссе расширилось, чтобы дать возможность машинам снижать скорость. Далее, на расстоянии порядка мили, виднелось кафе – видимо, то самое, о котором говорил Сэм.

Макс перескочил через изгородь, окружавшую кафе и стоянку для машин, и подошел к парковочным ячейкам, в которых в ряд выстроилось порядка дюжины больших сухопутных кораблей. Один из них, готовившийся к отправлению, мелко дрожал, его плоское днище уже зависло в нескольких дюймах от металлического покрытия площадки. Макс подошел к переднему концу этого грузовика и снизу заглянул в кабину. Дверца была открыта, и через нее был виден водитель, наклонившийся над приборной доской.

– Эй, мистер! – окликнул его Макс.

Водитель высунул голову наружу.

– Чего тебе?

– Вы, случаем, не подвезете меня на юг?

– Да иди ты, парень… – Дверца захлопнулась.

Ни один из остальных грузовиков не готовился к скорому отправлению, кабины их были пусты. Макс собрался было уже уйти, когда еще один гигантский грузовик скользнул по тормозной полосе, достиг стоянки, медленно вполз в ячейку и наконец опустился на землю. Макс думал, не подойти ли к водителю сразу, но решил подождать, пока тот поест. Он отошел к зданию кафе и сквозь дверь, сглатывая слюни, смотрел, как изголодавшиеся мужчины изничтожают пищу, когда услышал за своим плечом приятный голос:

– Простите, пожалуйста, но вы загораживаете дверь.

– Ой, извините, пожалуйста, – испуганно дернулся Макс.

– Проходите, пожалуйста, вы же раньше меня. – Говоривший был лет на десять старше Макса. Его густо усыпанное веснушками лицо улыбалось почему-то только одним из уголков рта, а к шапочке, как заметил Макс, был приколот значок гильдии водителей грузовиков. – Входите, – повторил человек, – а то рискуете, что вас тут в сутолоке затопчут.

Макс убеждал себя, что он просто посмотрит, нет ли там, внутри, Сэма, – в конце концов, не возьмут же они с него плату за то, что он просто войдет внутрь, если он не будет ничего есть. Почти втайне от самого себя он подумывал спросить управляющего, если у того будет достаточно дружелюбный вид, не найдется ли у них какой мелкой работы за обед. Слова этого веснушчатого склонили чашу весов; он проследовал за своим носом по направлению источника божественных запахов, струившихся из дверей кафе.

Кафе было переполнено, свободен был только один столик на двоих. Человек легко опустился в кресло и пригласил:

– Садись. – Увидев, что Макс мнется, он добавил: – Давай садись. Ненавижу есть в одиночку.

Макс ощутил на себе взгляд управляющего и сел. Официантка вручила каждому из них меню, и водитель одобрительно окинул ее взглядом. Когда девушка отошла, он заметил:

– Раньше в этой помойке была автоматическая система обслуживания, и они разорились. Вся торговля перешла в «Тиволи», в восьмидесяти милях отсюда. Новый хозяин выкинул всю эту хурду-мурду на свалку, набрал девиц, и дело снова пошло. Ничто не улучшает вкус еды так, как хорошенькая девушка, ставящая ее на столик перед тобой. Верно ведь?

– Э-э-э… наверное. Конечно.

Макс не слушал, что ему говорит водитель. Он очень редко бывал в кафе, да и то только за стойкой в Клайдовских Углах. Цены в меню его ужаснули; ему хотелось заползти под столик.

Шофер внимательно посмотрел на него.

– В чем дело, браток, что тебя беспокоит?

– Беспокоит? Да ничего.

– Ты что, без цента?

Жалкое выражение лица Макса само ответило на этот вопрос.

– Ерунда, со мной такое частенько бывало. Расслабься. – Махнув рукой, он подозвал официантку. – Давай сюда, радость моя. Мы с напарником возьмем по бифштексу с яйцом сверху, а к нему это вот и вот это. И я хочу, чтобы яйцо было совсем чуть прожарено. Если оно будет как подошва, я прибью его к стене как предостережение для потомков. Ясно?

– Вряд ли ты пробьешь ее гвоздем, – фыркнула девица и отошла, соблазнительно покачиваясь. Водитель не спускал с нее глаз, пока она не исчезла на кухне. – Видишь, про что я говорю? Ну разве ж может с этим конкурировать какая-то там механизма?

Бифштекс был отличным, и яйцо свернулось не совсем. Водитель сказал, чтобы Макс называл его «Рэд», а Макс в ответ сказал свое имя. Макс как раз подтирал кусочком хлеба остатки желтка с тарелки и раздумывал, сейчас поднять вопрос насчет поездки или чуть погодя, когда Рэд слегка наклонился вперед и негромко сказал:

– Макс, ты куда-нибудь торопишься? У тебя найдется время для небольшой работы?

– Что? Ну, вполне возможно. А какая работа?

– Не против малость проехать на юго-запад?

– Юго-запад? По правде говоря, туда я и направляюсь.

– Добро. Так вот, какое дело. Хозяин говорит, что на каждой машине должно быть два водителя – а в противном случае надо отдыхать восемь часов после восьми за рулем. А я не могу сейчас этого себе позволить. За опоздание будет штраф, а напарник мой отключился. Этот дуболом налакался, и мне пришлось оставить его, чтобы малость пришел в себя. Так вот, через сто тридцать миль отсюда будет контрольный пост. Если я не предъявлю им второго водителя, они заставят меня остановиться.

– Да ты что, Рэд, я же не умею водить. Мне ужасно жаль.

– Да тебе и не надо будет, – отмахнулся Рэд. – Ты каждый раз будешь отдыхающим водителем. Ты что, думаешь, я доверю свою малютку «Молли Мэлоун»^[6] кому-то, с ней незнакомому? Я продержусь на стимуляторах, а сон догоню уже в Земпорте.

– Ты что, едешь до самого Земпорта?!

– Конечно.

– Тогда заметано.

– Порядок. Так вот как это будет. Каждый раз, когда будем проезжать контрольный пункт, ты – спишь на койке. Ты помогаешь мне нагружать и разгружать – я должен скинуть часть груза и взять кое-что еще в Оклахома-Сити. А я тебя кормлю. Порядок?

– Порядок.

– Тогда почапали. Я хочу смыться отсюда до того, как тронутся остальные. Никогда не знаешь, кто из них может настучать. – Рэд кинул на стол бумажку и не стал ждать сдачу.

«Молли Мэлоун» была двухсот футов в длину и имела обтекаемую форму, создававшую на ходу отрицательную подъемную силу. Макс понял это, глядя на приборы; когда она задрожала и приподнялась над землей на стоянке, шкала «расстояние от грунта» показала девять дюймов, а после разгона это расстояние уменьшилось до шести.

– Отталкивание обратно пропорционально кубу расстояния, – объяснил Рэд. – Чем сильнее воздух прижимает нас к полотну, тем сильнее дорога нас отталкивает. Это не дает нам прыгнуть за горизонт. Чем быстрее мы едем, тем устойчивее.

– А что, если ты пойдешь с такой скоростью, что воздух прижмет днище к дороге? Ведь тогда же все мы на куски разлетимся!

– Шевели мозгами. Чем сильнее мы проседаем, тем сильнее нас отталкивает вверх. Я же сказал – обратно пропорционально кубу.

– А, ясно. – Макс вытащил дядину счетную линейку. – Если она как раз удерживает свой вес при клиренсе девять дюймов, тогда при трех дюймах отталкивание будет в двадцать семь раз больше ее веса, при одном дюйме – в семьсот двадцать девять, а при четверти дюйма…

– О таком даже и не думай. Даже при максимальной скорости я не могу опустить ее до пяти дюймов.

– А что ее двигает?

– Сдвиг по фазе. Поле бежит вперед, а «Молли» пытается его догнать… и никогда не может. Ты только не пытай меня про всю эту теорию – я просто нажимаю кнопки. – Рэд закурил сигарету и, держа рычаг управления одной рукой, удобно откинулся на спинку сиденья. – Лучше забирайся на койку, парень. Контрольный пост через сорок миль.

Койка была расположена за кабиной, поперек машины, это было что-то вроде полки над сиденьем. Макс вскарабкался туда и замотался в одеяло. Рэд подал ему кепку, точь-в-точь как свою.

– Натяни ее себе на глаза, только пусть будет видно эту бляху. – Бляхой был значок гильдии водителей. Макс сделал, как ему было сказано.

Через некоторое время звук встречного потока воздуха с негромкого рева перешел на легкое посвистывание, а потом и совсем стих. Грузовик осел на дорожное полотно, дверца кабины открылась. Он лежал тихо, и ему не было видно происходящего.

– И как долго ты ее гонишь? – спросил незнакомый голос.

– Да вот, сел после завтрака у Тони.

– Всего-то? Что ж это у тебя такие красные глаза?

– Это оттого, что я веду дурную жизнь. А язык показать?

На шуточку инспектор реагировать не стал, а вместо этого наставительно заметил:

– Твой напарник не расписался в путевке.

– Как скажете. Хотите, я разбужу этого придурка?

– Э-э-э… да нет, обойдемся. Распишись за него сам. Только скажи ему потом, чтобы был в другой раз повнимательней.

– Точно.

«Молли Мэлоун» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.

– Когда он спросил про мою подпись, я уже думал, что мы влипли.

– Да нарочно я это сделал, – ухмыльнулся Рэд. – Всегда надо кинуть им какую-нибудь косточку, чтоб погрызть, а то они сами начнут все раскапывать.

Грузовик Максу понравился. Огромная скорость, да еще так близко к земле, приводила его в восторг; он уже стал подумывать, что, если вдруг не удастся стать астронавтом, такая жизнь – это тоже было бы неплохо; он узнает, сколько надо на вступительный взнос в гильдию, и начнет откладывать деньги. Ему нравилась непринужденность, с которой Рэд выбирал на дорожном полотне линию, соответствующую скорости «Молли», и потом клал огромный грузовик в вираж. Обычно это бывала внешняя, самая быстрая линия, «Молли» заваливалась набок, и горизонт перекашивался под диким углом.

Подъезжая к Оклахома-Сити, они пролетели под кольцевыми направляющими ЧСЗ-дороги как раз в тот момент, когда проходил поезд – «Бритва», по расчетам Макса.

– Когда-то я водил эти штуки, – произнес Рэд, бросив взгляд вверх.

– Ты водил их?

– Ага. Но потом мне стало в них как-то неспокойно. Я ненавидел ощущение невесомости, которое появлялось при каждом прыжке. А еще мне стало казаться, что у поезда есть собственные намерения и он просто рвется свернуть вбок, вместо того чтобы спокойно войти в следующее направляющее кольцо. От таких мыслей не приходится ждать ничего хорошего. Тогда я нашел водителя, который горел желанием поднять свое положение, и заплатил штраф в обе гильдии за разрешение поменяться с ним. И не пожалел потом об этом ни разу. Две сотни миль в час на таком малом расстоянии от земли – этого более чем достаточно.

– А как насчет космических кораблей?

– Ну, это же совсем другое дело. Там у тебя есть свободное место со всех сторон. Знаешь, парень, когда ты будешь в Земпорте, обязательно хорошенько посмотри на эти большие штуки. Они того стоят.

Библиотечная книга прямо жгла Макса через рюкзак; в Оклахома-Сити он заметил почтовый ящик около стоянки грузовиков и, повинуясь мгновенному импульсу, кинул книгу туда. Сделав это, он почувствовал легкий укол беспокойства: этим он раскрывал свое местоположение, и этот ключ мог попасть к Монтгомери. Но Макс решительно подавил беспокойство: он должен был вернуть книгу. Его не беспокоили нарушения закона: ни то, что он бродяжничал, ни то, что он выдавал себя за квалифицированного водителя; невозвращение библиотечной книги – это было совсем другое дело. Это был грех.

Когда они прибыли на место, Макс спал на койке. Рэд потряс его за плечо.

– Парень, конец маршрута.

Макс сел, широко зевая.

– А где мы?

– Земпорт. Давай малость встряхнемся и разгрузим эту красотку.

К тому времени как они разобрали груз «Молли», с восхода прошло два часа и уже становилось по-пустынному жарко. Рэд последний раз повел Макса завтракать. Он кончил есть первым, заплатил и затем положил рядом с тарелкой Макса бумажку.

– Спасибо, парень. А это – тебе на счастье. Пока.

Пока Макс раскрывал рот, чтобы ответить, он уже исчез. Макс так никогда и не узнал его фамилии; он даже не заметил номера на его значке.

Земпорт был самым большим поселением, какое Макс когда-либо видел в своей жизни. Все здесь смущало и несколько пугало: спешащие куда-то толпы не обращающих ни на что внимания людей, огромные здания, движущиеся дорожки, заменявшие обычные улицы, шум, пустынное солнце, сверкавшее в небе, ровная, как стол, местность, – это надо же, вплоть до горизонта невозможно было найти ни одного, даже самого завалящего холмика.

Тут он впервые увидел инопланетянина – восьмифутового уроженца Эпсилона Близнецов V. Тот вышел из какого-то магазина со свертком под левыми руками – так же непринужденно, подумал Макс, как фермер, явившийся в Углы за субботними покупками. Макс уставился на инопланетянина. По снимкам в газетах и СВ-программам он знал, что это за существо, но увидеть своими глазами – это ж совсем другое дело. Многочисленные глаза, видом напоминавшие венок из желтых виноградин вокруг головы, придавали существу гротескный, вроде как безликий вид. Макс крутил головой, следя за ним.

Существо подошло к полицейскому, дотронулось одной из многочисленных рук до шапочки и произнесло:

– Проштите, пошалуста, шеф, вы не мокли пы шкашать, как пройти к атлетическому клупу «Пальмы пуштыни»? – Макс не понял, откуда исходили звуки.

Потом Макс осознал, что, кроме него, никто не глазеет на инопланетянина; тогда он медленно побрел дальше, время от времени поглядывая назад. Это вскоре привело к тому, что он налетел на одного из прохожих.

– Ой, простите меня, пожалуйста! – испуганно выпалил Макс. Незнакомец внимательно поглядел на него.

– Поосторожней, браток. Ты же теперь в большом городе.

После этого Макс старался быть внимательнее.

Он собирался сразу найти дом гильдии Великого братства астронавигаторов, в отчаянной надежде на то, что даже без дядиных книг и удостоверения личности он сможет доказать, кто он такой, и узнать, успел ли дядя Чет позаботиться о его будущем. Однако вокруг было столько интересного, что он засмотрелся и забыл о времени. Спустя какое-то время Макс оказался перед фасадом Имперского дома, отеля, который гарантировал постояльцам любые комбинации давления, температуры, освещения, атмосферы, псевдогравитации и питания, подходящие всем известным видам разумных существ. Он поошивался некоторое время неподалеку, в надежде увидеть кого-либо из постояльцев, но единственный, появившийся из отеля за время ожидания, выкатился в самоходной цистерне высокого давления, заглянуть внутрь которой не было никакой возможности.

Он заметил, что охранник, стоящий у двери отеля, поглядывает на него, и двинулся было дальше, но потом решил спросить, в какую сторону идти, рассуждая, что если уроженец созвездия Близнецов мог расспрашивать полицейского, то, конечно же, и человек может сделать то же самое. И с удивлением обнаружил, что прямо цитирует инопланетянина.

– Простите, пожалуйста, сэр, вы не могли бы сказать мне, как пройти к гильдии астронавигаторов?

Полицейский оглядел Макса.

– В конце авеню Планет, перед самым портом.

– Мм… а в какую…

– Недавно здесь?

– Ага. Да, сэр.

– И где ты остановился?

– Остановился? Да пока еще нигде. Я только что сюда приехал. Я…

– А какие у тебя дела в гильдии астронавигаторов?

– Это по поводу моего дяди, – жалко пробормотал Макс.

– Твоего дяди?

– Он… он астронавигатор. – Опустив слово «был», Макс мысленно скрестил пальцы.

Полицейский вновь оглядел его.

– Отправляйся на этой дорожке до ближайшего перекрестка, там перейди на другую, идущую на запад. Это большое здание со знаком гильдии – изображением солнца над входом. Мимо не пройдешь. Только держись подальше от запретных зон.

Макс двинулся, не дав себе труда выяснить, каким, собственно, образом он должен догадываться, куда запрещен вход. Найти дом гильдии и вправду оказалось просто; бежавшая на запад движущаяся дорожка нырнула под землю, а когда она вновь вынырнула и пошла на поворот в обратную сторону, Макс оказался прямо перед нужным ему зданием.

Но глядел он не на него. На запад, где кончалась авеню и не было больше домов, расстилалась площадь космопорта, а на ней – космические корабли, миля за милей. Маленькие проворные стрелы боевых кораблей; тупорылые лунные шаттлы; крылатые работяги, которые обслуживают орбитальные станции; автоматические грузовики, мощные и неуклюжие. А прямо напротив входа, не более чем в полумиле от него, стоял огромный корабль, который он узнал с первого взгляда, – звездный корабль «Асгард». Он знал его историю, на нем служил дядя Чет. Сотню лет назад его построили в космосе, это был корабль системы «космос – космос», не садившийся ни на какую планету, только тогда он назывался «Принц Уэльский». Прошли годы, с него сняли ракетные двигатели, разожгли вместо них масс-конверсионный факел и дали ему новое имя: «Эйнштейн». Прошли еще годы, около двадцати лет он вращался вокруг Луны – бесполезная, допотопная пустая скорлупа. Теперь на нем вместо факела стояли импеллеры Хорста – Конрада, отталкивающиеся от самой ткани пространства; благодаря им он смог наконец познакомиться с поверхностью матушки-Земли. В ознаменование нового рождения он получил имя «Асгард», в честь небесного обиталища богов.

Его грузная грушеподобная туша покоилась на более остром своем конце, поддерживаемая лесом невидимых издалека выдвижных опор. Макс догадался, где они проходят, поскольку вокруг них стояли кольцевые ограждения, чтобы кто-то по невнимательности не забрел в смертельно опасную зону.

Макс прижался носом к входным воротам космопорта, пытаясь получше разглядеть этот корабль. Через некоторое время его окликнул чей-то голос:

– Брысь отсюда, парень! Ты что, знака не видишь?

Макс поднял глаза. Над его головой висел знак «Запретная зона». Он с неохотой отошел от ворот и направился к зданию гильдии.

Глава 4
Гильдия астронавигаторов

Все в здании Великого братства представлялось глазам Макса роскошным, величественным и пугающим. Огромные двери при его приближении бесшумно раскрылись, уйдя куда-то внутрь стен. На покрытом мозаикой полу шагов было не слышно. Он двинулся вглубь длинного, высокого фойе, раздумывая, куда же идти теперь, когда его остановил твердый голос:

– Я могу быть вам чем-нибудь полезной?

Он повернулся. На него смотрела строгого вида очаровательная молодая женщина. Она сидела за столом. Макс подошел к ней.

– Мм… Может, вы можете сказать мне, мэм, к кому бы мне тут обратиться. Я, по правде говоря, не совсем точно знаю…

– Секунду. Пожалуйста, как ваша фамилия? – За несколько минут она вытащила из него все основные факты, связанные с его розысками. – Насколько я могу понять, вы не имеете здесь никакого статуса, а также и никакого повода обращаться в гильдию.

– Но я же вам рассказал, что…

– Не важно. Я передаю это в юридический отдел. – Она дотронулась до какой-то кнопки, и из стола поднялся экран. Глядя на экран, женщина произнесла: – Мистер Хэнсон, вы можете уделить минутку?

– Да, Грейс?

– Тут у нас один юноша, который считает, что наследственно принадлежит к гильдии. Вы можете с ним побеседовать?

– Слушай, Грейс, – ответил голос, – ты же знаешь, как это делается. Запиши его адрес, пошли его заниматься своими делами, а бумаги пришли сюда для рассмотрения.

Она нахмурилась и тронула другую кнопку. Теперь, хотя Макс и видел, что женщина продолжает говорить, он не слышал ни звука.

Поговорив, она кивнула, затем экран скользнул обратно в стол. Она тронула еще одну кнопку и позвала:

– Скитер!

Из двери за ее спиной выскочил мальчик-посыльный и оглядел Макса холодными глазами с головы до ног.

– Скитер, – продолжила она, – проводите этого посетителя к мистеру Хэнсону.

Посыльный фыркнул:

– Его, что ли?

– Его. А кроме того, застегните воротник рубашки и выкиньте куда-нибудь эту свою жвачку.

Мистер Хэнсон выслушал рассказ Макса и передал его своему начальнику, главному юридическому советнику. Пришлось рассказывать в третий раз. Чиновник задумчиво побарабанил пальцами по столу, а затем поговорил с кем-то, так же, как Грейс, воспользовавшись глушителем звука.

Потом он повернулся к Максу:

– Сынок, тебе очень повезло. Достопочтеннейший Верховный секретарь соблаговолил уделить тебе несколько минут своего времени. Так вот, когда ты войдешь к нему, не садись, помни, что ты должен говорить только тогда, когда к тебе обращаются, и быстро удались, когда он скажет тебе, что аудиенция окончена.

По сравнению с кабинетом Верховного секретаря вся та роскошь, которая поражала Макса до этого, казалась строгим аскетизмом. Один ковер стоил не меньше, чем вся ферма, на которой вырос Макс. Нигде не было видно средств связи, документов, не было даже письменного стола. Верховный секретарь полулежал в огромных размеров кресле, слуга массировал ему затылок. При появлении Макса Верховный поднял голову и произнес:

– Входи, сынок. Садись сюда. Как тебя зовут?

– Максимиллиан Джонс, сэр.

Они посмотрели друг на друга. Верховный секретарь увидел долговязого юнца, которому не помешали бы стрижка, ванна и приличная одежда; Макс увидел толстого коротышку в помятом мундире. Голова его казалась великовата для туловища, а что касается глаз, то Макс не мог решить однозначно – смотрят они сочувственно или холодно.

– И ты – племянник Честера Артура Джонса?

– Да, сэр.

– Я хорошо знал брата Джонса. Великолепный математик. – Верховный секретарь продолжил: – Я так понимаю, что ты имел несчастье потерять свое правительственное удостоверение личности. Карл.

Он не повышал голоса, однако в кабинете мгновенно появился молодой человек.

– Да, сэр?

– Сними отпечаток большого пальца этого юноши, свяжись с бюро идентификации – не здешним, а с главной конторой в Нью-Вашингтоне. Передай привет от меня начальнику бюро и скажи ему, что я буду крайне благодарен, если они произведут идентификацию, пока ты находишься у аппарата.

С Макса быстро сняли отпечаток, и человек по имени Карл ушел из кабинета. Верховный секретарь продолжил:

– Какова цель твоего приезда сюда?

Макс неуверенно объяснил, что дядя собирался представить его для ученичества в гильдии.

– Так я и думал, – кивнул Верховный секретарь. – Жаль разочаровывать тебя, юноша, но брат Джонс не сделал никаких представлений.

Макс с трудом осознал смысл такого простого утверждения. Его самолюбие настолько было связано с гордостью за профессию дяди, так много надежд возлагалось на то, что дядя назвал его своим профессиональным наследником… Поэтому Макс не мог так сразу принять приговор, что он – никто и ничто. Он выпалил:

– А вы совершенно уверены? Вы проверяли?

Массажист явно был шокирован, но Верховный секретарь ответил спокойно:

– Архивы были обследованы, и не один раз, а дважды. Сомнений быть не может. – Он сел, сделал легкое движение рукой, и слуга испарился. – Мне очень жаль.

– Но он же мне говорил, – набычился Макс. – Он говорил, что собирается.

– Тем не менее он этого не сделал.

Человек, снимавший отпечаток пальца, появился в кабинете и передал Верховному секретарю записку. Тот бросил на нее взгляд и жестом отослал его прочь.

– У меня нет ни малейших сомнений, что он думал о тебе. Представление кандидатуры в наше братство связано с серьезнейшей ответственностью; вполне обычна ситуация, когда бездетный брат в течение длительного времени присматривается к какому-либо подходящему парню, прежде чем решит, стоит он того или нет. По каким-то причинам твой дядя не назвал твоего имени.

Макс был потрясен унизительным предположением, что любимый дядя, возможно, счел его недостойным. Это не могло быть правдой – ведь как же, всего за день до своей смерти он говорил… Макс прервал свои мысли, чтобы сказать:

– Сэр, думаю, что я знаю, как это все получилось.

– Да?

– Дядя Честер умер внезапно. Он собирался назвать меня, но не имел такой возможности. Я совершенно в этом уверен.

– Возможно. Нередко человек не успевает привести в порядок свои дела, прежде чем выходит на последнюю орбиту. Однако я обязан исходить из предположения, что он знал, что делает.

– Но как же…

– Это все, юноша. Нет, не уходи. Я думал о тебе сегодня. – На лице Макса появилось изумление. Верховный секретарь улыбнулся и продолжил: – Видишь ли, ты – второй «Максимиллиан Джонс», явившийся к нам с этой историей.

– Как?

– Вот именно, как. – Он сунул руку в карман своего кресла, вытащил оттуда несколько книг и карточку удостоверения и протянул их Максу, который смотрел, не веря своим глазам.

– Книги дяди Чета!

– Да. Другой человек, старше тебя, вчера появился здесь с этими книгами и твоим удостоверением. Но у него было поменьше амбиций, чем у тебя, – сухо добавил Верховный. – Он был согласен на положение не столь высокое, как у астронавигатора.

– И что же вышло?

– Когда мы попытались снять у него отпечатки пальцев, он неожиданно исчез. Сам я его не видел. Но когда сегодня появился ты, мне уже стало интересно, сколько еще «Максимиллианов Джонсов» удостоят нас своим вниманием. В будущем береги получше эту карточку – я так понимаю, что мы спасли тебя от штрафа.

Макс положил удостоверение во внутренний карман.

– Огромное спасибо, сэр.

Он начал засовывать книги в свой рюкзак, но Верховный жестом остановил его.

– Нет-нет! Верни, пожалуйста, эти книги.

– Так ведь дядя Чет подарил их мне.

– Очень жаль, но в самом крайнем случае он мог дать их тебе на время – и даже этого он не должен был делать. Орудия нашей профессии не бывают личной собственностью – они выдаются каждому из братьев во временное пользование. Выходя в отставку, твой дядя должен был их вернуть, хотя некоторые братья из сентиментальных соображений не хотят с ними расставаться. Передай их, пожалуйста, мне.

Макс все-таки медлил.

– Да ты сам подумай, – увещевающе сказал чиновник, – разве годится, чтобы наши профессиональные секреты бродили неведомо где и были доступны кому угодно. Такого не допускают даже парикмахеры. На нас лежит огромная ответственность перед народом. Законным хранителем этих руководств может быть только член нашей гильдии, который прошел обучение, тренировку, проверку, принял присягу и был принят.

Ответ Макса был еле слышен.

– Да что же в этом плохого? Похоже, я и так не смогу ими пользоваться.

– Но ты, конечно же, не являешься сторонником анархии? Все наше общество базируется на том, что важные секреты доверяются только тем, кто этого достоин. Но ты не грусти. Каждый из братьев, когда ему выдаются орудия его труда, оставляет казначею задаток. Я считаю, что, так как ты ближайший родственник брата Джонса, мы вполне можем возвратить этот задаток тебе – за возвращение книг. Карл.

Молодой человек вновь появился в комнате.

– Деньги из депозита, пожалуйста.

Деньги были у Карла с собой. Создавалось впечатление, что он зарабатывает себе на жизнь тем, что всегда знает, что Верховный секретарь собирается пожелать. Макс неожиданно для себя обнаружил, что принимает внушительную пачку денег – больше, чем он когда-либо в жизни видел; книги были взяты у него, прежде чем он смог придумать еще какое-либо возражение.

Похоже, что пора было уходить, однако Верховный вновь жестом подозвал его к своему креслу.

– Мне лично очень жаль тебя разочаровывать, но я лишь слуга моих братьев; у меня нет выбора. Однако… – Тут Верховный секретарь сложил кончики пальцев своих рук друг с другом. – Наше братство заботится о своих. В моем распоряжении есть средства для таких случаев. Ты не хотел бы пойти в обучение?

– В гильдию?

– Нет, конечно же нет! Мы не собираемся раздавать из соображений благотворительности членство нашего братства. Но обучение какой-либо приличной профессии – кузнеца, или повара, или портного – на твой выбор. Любой род занятий, не передаваемый по наследству. Братство поддержит тебя, заплатит за твое обучение и, если ученье хорошо пройдет, одолжит тебе деньги на вступительный взнос в гильдию.

Макс понимал, что должен с благодарностью принять это предложение. Ему бесплатно предлагали возможность, которую тысячи из кишащих на улице людей не получат никогда и ни на каких условиях. Однако непокорное чувство, заставившее его вылить на землю оставленное Сэмом рагу, сделало так, что щедрое предложение костью застряло у него в глотке.

– Конечно, большое спасибо, – ответил он тоном, граничащим с грубостью, – но я не думаю, что смогу это принять.

Верховный секретарь помрачнел.

– Вот как? Ну что ж, это твоя жизнь, тебе и жить. – Он щелкнул пальцами, появился посыльный, и Макса быстро вывели на улицу.

Он стоял на ступеньках здания гильдии и отрешенно размышлял, что же делать дальше. Теперь его не привлекали даже корабли, стоявшие на космодроме; у него подкатывали слезы, если он смотрел на них. Вместо этого он взглянул на восток.

В этом направлении, на небольшом от него расстоянии, некая подтянутая фигура стояла, небрежно облокотившись о мусорный бак. Когда глаза Макса остановились на этом человеке, тот выпрямился, бросил окурок на мостовую и направился к нему.

Макс вгляделся получше.

– Сэм!

Вне всяких сомнений, это был тот самый бродяга, который его обокрал, – хорошо одетый, гладко выбритый, – но все равно тот же самый Сэм. Макс торопливо пошел ему навстречу.

– Приветик, Макс! – поприветствовал его Сэм без малейшей тени смущения. – И как делишки?

– Мне бы нужно сказать, чтобы тебя арестовали!

– Тише, тише, говори поспокойнее. Ты привлекаешь к себе внимание.

Макс глубоко вздохнул и заговорил потише:

– Ты украл мои книги.

– Твои книги? Да они же не были твоими – я вернул их настоящим хозяевам. Ты что, хочешь, чтобы меня арестовали за это?

– Но ведь ты… И в любом случае ты…

За спиной Макса прозвучал голос, вежливый, твердый и официальный:

– Сэр, этот человек досаждает вам?

Макс повернулся и увидел полицейского. Он собрался было что-то сказать, но сразу прикусил язык, сообразив, что вопрос был адресован Сэму.

Сэм взял Макса за руку повыше локтя жестом покровительственным и отеческим; хватка тем не менее была твердой.

– Да нет, офицер, все в порядке. Спасибо.

– Вы совершенно в этом уверены? Мне передали, что этот мальчонка двигается в эту сторону и чтобы я малость приглядывал за ним.

– Это мой друг. Я его здесь ждал.

– Как знаете. У нас уйма хлопот с бродягами. Похоже, все они так и рвутся в Земпорт.

– Он не бродяга. Это мой молодой друг из провинции; боюсь, он тут немного запутался. Я за него отвечаю.

– Очень хорошо, сэр. Спасибо.

– Совершенно не за что. – Макс позволил Сэму увести себя. Когда они были вне слышимости полицейского, Сэм сказал: – Едва пронесло. Этот въедливый придурок засунул бы нас обоих в каталажку. Ты, парень, правильно сделал, что в нужный момент не стал распускать язык. – Свернув за угол, он отпустил наконец руку Макса и широко ухмыльнулся. – Ну так что, парень?

– Мне надо было сказать ему все про тебя.

– И что ж ты молчал? Он же стоял перед тобой.

Макса разрывали противоречивые чувства. Само собой, он злился на Сэма, однако его первой, непосредственной реакцией при виде бродяги было теплое чувство, которое испытываешь, увидев знакомое лицо в толпе чужих; злость пришла на какую-то долю секунды позднее. Теперь Сэм смотрел на него с легким цинизмом, по лицу его блуждала насмешливая улыбка.