Сей факт никак не несет за собой вывода, что только услуги элитного класса были в его платежах, так же и более скромного пошива девушки, только, видимо, начинающие свой путь, бывали в его квартире. И опять же не стоит складывать превратного мнения о нём, по большей части он с ними пил, нюхал кокаин, болтал и слушал истории. В этом состояла главная суть пребывания барышень, нет на свете более честной барышни, как ни парадоксально, чем жрица любви, получающая оплату за умение четко и быстро приходить к внутреннему консенсусу с мужчиной и его желаниями, осуществляя таковые легко и в обнаженной манере, телесной тоже.
Одну из таких попоек застукала Роза, инстинкт нянюшки переключился на праведный гнев и защиту моральных ценностей. Зайдя в квартиру, она увидела пять проституток. По злополучному стечению обстоятельств все вместе с Соером нюхали коку, подняв свои головы ровно в тот момент, когда зубы Розы стиснулись. Она подошла к шкафу, достала кожаный ремень, обвязала один край вокруг руки и влетела с этим кнутом и криком обратно в комнату: «Мальчишку моего портить вздумали, шалавы!»
И давай их лупить, хлестать. Те в крик, пытались сбежать, не успевая подхватывать одежду, кнут в её руках стал эффективным оружием. Девушки вылетали из квартиры под собственный крик и щелчки от хлестких, увесистых ударов по голым частям тела.
Из гостиной показался сутенер, обнаружив себя и еще двух своих сладко спавших коллег.
Роза находилась от него в четырех с половиной метрах, перехватила ремень в левую руку и рванула к нему, тот застыл. Не добежав до него, вскинула ремень, свободный конец обвился на шее амбала, Роза дернула левую руку вниз, подпрыгнув и с размаху обрушив в его весок правый кулак. Сутенер рухнул без чувств, не успев даже вскрикнуть.
Влетев в комнату, она принялась хлестать остальных. На этот раз конец ремня обвился вокруг ноги не вовремя проснувшегося снабженца и подбросил его вверх и правее кровати, поймав нужную траекторию, Роза пробила мерзавца с ноги, заставя встретиться его вначале с прикроватной тумбой, а после с полом. Зрелище было феноменальным, по глазам и реакции третьего, в кавычках невинного, оказавшегося в первом ряду, думал так не один Соер. Снабженец, не став подниматься на ноги, прыжком полетел на другую сторону кровати. В полете его ягодицу застиг кнут. Завопя в воздухе нечеловеческим криком, он выставил руки вперед. В кавычках невинный машинально со страху прижался к стенке, не став ловить товарища. Через секунду они стояли в углу, держась друг за друга, думаю, в целях здравого инстинкта самосохранения, если это нечто рванет к ним, сильнейший толкнет слабейшего. Думаю, всё происходило настолько быстро и стремительно, что осознать кто, что они не смогли. Роза грозно завопила: «Вон!»
Спотыкаясь и не отпуская друг друга, они проскочили через неё, только на пороге вспомнив о мужской солидарности, подхватили лежащего сутенера, бегом покидая квартиру. Соер, до того завороженный, посчитал количество присутствующих, сравнив с запалом Розы, рванул в ванную и заперся.
Проходя мимо, чтобы запереть дверь, Роза предложила ему помолиться и смыть с себя грязь. Он так и поступил. Ну почти так.
Во избежание подобных насильственных конфузов было составлено конкретное расписание с часами приходов.
Понедельник, семь тридцать утра – один из них.
Вкусно и полноценно позавтракав, он поблагодарил Розу и покинул дом. Водитель за ним не приехал, и он решил воспользоваться возможностью пройтись по району. Не бесцельно, спустя двадцать минут ноги подвели к ресторану «Алебарда».
– Мне виски, – подойдя к стойке, заказал Соер.
– Виски нет. Есть коньяк, – ответил мужчина лет тридцати.
– Лейте. – Он начал осматривать стеллаж с бутылками за спиной мужика.
– Не подумайте, это муляжи, там вода, краски, чай, – доставая бутылку из-за стойки, сообщил бармен, увидев, куда смотрит клиент. – Бутылки красивые всегда тут для соответствующего декора.
Соер молчал, всё ещё не понимая, покачал головой.
– Вчера здесь праздник отмечали, полчаса назад уборка закончилась, алкоголь весь выкушали праздновавшие. Поставщик только к десяти подъедет. Всё, чё осталось. – Начислил пятьдесят граммов в стопку почти из полной бутылки с непроизносимым названием.
Выпив, Соер сдержал мускулы лица от искажения и порыв к рвоте.
– Понятно. – Он достал бумажник.
– Да, – многозначительно и с пониманием ответил бармен. – Не стоит. – Он посмотрел на кошелек и убрал бутылку под стойку.
Соер, махнув рукой на прощание, покинул заведение. Выйдя, закурил сигарету, дабы сбить вкус.
Зазвонил телефон.
– У аппарата.
– Соер?
– Да.
– Это Рита. Поступил срочный заказ, похороны одной баронессы.
– Риана Матвеевна.
– Да, а откуда ты знаешь?
– Не важно. Скоро буду.
Прошлое еще несколько лет.
– Как жизнь? – спросил бармен, протирая стакан и изрядно заскучав.
– Крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится вместе со мной. Кстати, о голубых, у вас тут педевиль прям. – Джимми указал взглядом на дальний столик, там располагались две пары голубых. На секунды его лицо исказилось. Он вернул взгляд на бармена.
– Знаешь, у нас тут вход свободный, – его сбил смешок Джима. – Фейс-контроль предусмотрен, но… – он замялся. – Хозяин просто гей, – почти шепотом осведомил он.
Его тональность можно понять, гей не созвучен с пидорасом, но формально является отсылкой. А начальство так называть крайне невежливо. Если ты, конечно, не считаешь это самое начальство таковым, но в этом случае ориентация редко замешана, что приводит к прямой форме, более конкретной.
– И впрямь, педевиль. Как тебя-то сюда занесло?
– Филологический окончил, напряг с работой вышел. Хорошо в юности школу барменов оканчивал. Смешно, грешно. Вот и впахиваю как умею, много ресторанов сменил, а тут неплохо. Чаевые достойные, ну и публика мирная… Сам понимаешь. Я против них ничего не имею, каждый живет как умеет.
– По мне, эти люди больны. – Джим еще раз бросил взгляд на дальний стол. – Отличное сейчас время, сумасшедшие могут свободно по улицам разгуливать. Свобода в направлении разложения.
– Ничего не поделаешь. – Бармен развел руки в стороны.
– Всё возможно, было бы желание. Ладно, давай, удачи. Смотри, не перевоплотись. – Кинув две тысячи на стол, допил злосчастный стакан и пошел к выходу.
Выйдя, закурил сигарету, начал высматривать любое другое место, где наливают.
Don’t to nit somebody love – раздался телефонный рингтон в пивнухе.
– У аппарата.
– Соер, ты? – поинтересовался холодный женский голос.
– Нет, это Джимми. Ошиблась. Соскучилась, небось, Ритусь? Соер… Тоже мне конспираторша.
– Да, мужчина мечты. – Её тон изменился на язвительный.
– Ты мне тоже нравишься, милая. Пятница, вечер, что надо?
– Решила поинтересоваться, как дела, – сухо произнесла она. – Чем собираешься заниматься?
– Оу, милая, удивляешь!
– От человека, который сам удивит кого угодно, слышать такое приятно. Не юли, чем?
– Допью пиво, поеду домой, устрою марафон. Вначале заворганю, э-э-э, нет. Скручу косячок, быть может, два. Посмотрю пару серий любимого сериала, как отпустит, выпью колесо поядренее под бокальчик красного и радиоволны. В момент снижения жажды совокупления с окружающим миром взбодрюсь кокаином. Посмотрю хоккейный матч-легенду, где красная пятерка утёрла нос хозяевам льда. Отмечу это событие, снюхав грамм фена. Загляну в дела фирмы, в этом изысканном состоянии накрапаю не хватающих нам интересностей для клиентов, сброшу тебе на «мыло». Начнет отпускать, включу любую научную передачу про вселенную, расчехлю бутылку виски примерно твоего ровесника, напиваясь, пока не отключит.
– Неужели? Не собираешься переться к бабам своим?
– Не-е-ет. Сегодня в тягость, хочется спокойствия.
– Серьёзно? – усмехнулась в ответ.
– Раскусила, дьяволица, был несколько часов у одной. Она пьяная, как давай мне про любовь и чувства свои втирать. Мол, я ваша навеки, вы только возьмите, а там ебите, кого хотите. Ну думаю, на хрен мне её страдания. Назвал её потаскухой и ушёл. Как-то эта херня меня из колеи выбила. Она так искренне и душевно изъяснялась. Но, к сожалению, её лодочка не станет нашей, а паруса не поменяют цвет.
– Неужели чувства? Сам-то понимаешь, что тебе её стало жалко?
– Брось. Всё остальное лишь жалкое подобие желаемого. Всё остальное лишь мой успех в этом мире.
– Тебе, видно, насрать, что твой телефон прослушивают? Любишь потешить эго.
– У них режим «факоф». У меня симка проходит под именем Дункан Макклауд, шестьдесят третьего года рождения. Задачка проста: приходишь в дурдом, ищешь любопытного персонажа, платишь врачам, а его уверяешь, что ты его родовой оруженосец, враги близко, а ты знаешь, как ему помочь. Я своему фамилию сменил на настоящую, ха-ха. Ну и регистрировать начал.
– В смысле регистрировать? Ты на него ещё что-то оформил?
– Ну да. Клуб «Пятая точка».
– Это твой клуб… Понятно, сомнения отпали, ты иносказательно назвал клуб.
– Вернее некуда. Правда, весело? Людишек тянет в одно развлекательное место, и имя этому месту «Пятая точка».
– Да уж… Ладно пойду на прямую. Я скоро к тебе заеду, приму участие в марафоне. Годится?
– На то это и марафон, чтоб участники были. Приезжай.
Рита. Занимала должность секретаря в фирме. Хладнокровная, не обремененная чувствами девушка, такую поискать. Единственное, что её интересовало, это успех, поэтому она являлась сильнейшим работником фирмы. Делегированные на неё обязанности составляли: переговоры, документация, работа с персоналом, отслеживание работ и многое другое, ложилось на её хрупкие плечи. С редким неподдельным сочетанием ума, обрамленного красотой, как ни странно, с близкими людьми выбор её образа был в корне противоположен, высококлассно отыгрывая роль самой что ни на есть, простой и радушной барышни. Высокомерных недолюбливают, мне кажется, в этом кроется цель её обмана. В то время когда некие субъекты считают наличие ума весомым достоинством для их спекулятивной личности, такие как Рита знают цену данной особенности, Джимми же использовал этот трюк по отношению ко всем, почти, ведь как рыбак рыбака, так и… Обязанности секретаря были бонусом, Рита не жаловалась, ведь денег получала как полноправный партнер.
Кто стал бы секретарем? Дело не в сексизме. А в точной и щекотливой рабочей обстановке. Возможно, ваше мнение о них не столь высоко, они сами, возможно, иначе не думают. Но если у вас есть конкуренты, решившие вас убрать, нет никого прекраснее секретаря. Вакансия самая удобная для промышленного шпионажа. Такой, хоть и малый процент, был недопустим. Нельзя не отметить, ведь никакой таблички, ресепшена не было, только по документам неизвестно зачем значилась должность секретаря с неприлично высокой зарплатой, коя могла бы довести до слез любую другую барышню, занимающую схожую должность, даже барышню, выше обозначенную, чья зарплата хоть и гораздо ниже Ритиной, но, по сути, не ниже, чем у топ-менеджера.
На работу её принимал Джим. Из собеседования Риты.
В кабинет вошла брюнетка с холодной, но притягательной внешностью, в синем костюме, юбке ниже колен, с темными прибранными волосами, карими глазами, длинными ресницами и жутким выразительным взглядом.
– У меня начало складываться мнение, что твое основное хобби – жрать мужское достоинство, заправляя это криками и кровищей, – бросив резюме в сторону, Джим откинулся в кресле, всматриваясь в её взгляд и отчаянно не понимая, пугает он его или привлекает.
– У вас есть возможность проверить, – встав со стула, Рита направилась к нему, остановилась рядом, зверски медленно стягивая шарфик.
– Нет, спасибо. Ты принята, коварная сука, – потянулся к бутылке Джим. Взгляд его пугал.
Рита улыбнулась:
– Теперь это моя работа, босс. Расслабьтесь, – она налила ему.
Никто не знал о сексуальных предпочтениях Риты, всем было насрать. Хотя то, что она напросилась в гости спустя несколько лет работы, было странным. Не для Джимми, чьё удивление этому продлилось не дольше, чем у ребенка.
Звонок, дверь распахивается. Рита оценивающим взглядом смотрит на Джимми.
На нём берет, очки-летчики, камуфляжные трусы.
– Капитан Объебос? – предположила Рита.
– Так точно, мисс! Сегодня я заряжу ваш прекрасный телесный сосуд наркотиками по полной. Мы примем не последний бой. С удручением, скукой и всякой подобной пессимистичной еболорией! – закончив свою отрепетированную речь, он дернул её за руку в квартиру, напоследок осмотрел лестничную площадку, пострелял в невидимых врагов из пальца, пристрелив всех, показал фак, закрыл дверь.
– Я всё понимаю, но откуда берет взял? – спросила она.
– Шлюшандра оставила.
– Проститутки начали носить береты? Хохма.
– Так точно. Улыбку вызывает.
– Зачем Соер шлюх заказывает?
– Тебе-то какое дело? Запала?
– Гений дедукции просто. Нет, если западать, то на тебя: женщинам свойственно любить козлов, а ты ещё и с придурью.
– Обидно почти что.
– Ну тут двояко, твоя придурь тебе деньги приносит.
– Вот как, не я тому виновник, а я тому творец.
– Ладно, задрал. Давай кокаин нюхать, – скинув с себя верхнюю одежду и подкинув Джиму штаны, она вошла в комнату.
– Обворожительная гюрза. Ты мне сразу понравилась.
Ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф… Едрит.
Ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф… Бодрит
– Сигарету, сигару, косячок? – протараторил Джим.
– Сигаду.
– Хе-хе, сигаду припудренному носику. Пожалуй, поддержу выбор.
– Отличный кокаин.
– Это кокаин высшего качества, прилетевший к нам в уютной жопе вьетнамского перевозчика.
– Почему таможенники не нашли?
Джим мог ответить более исчерпывающе.
– Не искали. К этому варианту он не прибег.
– Перевозчик из одной глухой деревушки, где люди не жрут неделями, коку ему упаковывают в отсек для транспортировки сразу после кормежки. Иначе в анус палец не получится просунуть, организм до последнего все держит. По прилете его везут на контрольную точку, гуманно стреляют в башку, ждут минут пятнадцать, когда жопа умершего сдастся и сама испражниться.
– На хрена я спросила! – Рита выпучила на него глаза.
Джим промолчал.
– А слабительное не пробовали? Гуманисты, бля!
– Такие вот организмы, – Джимми не понимал.
– Сколько же людей надо?
– Не знаю. А сколько людей во Вьетнаме? Знаешь, это же не для общего пользования товар, а спецбелый, качество. Такой сейчас на столе у нас и еще у пары людей, далеко не малого масштаба, тут просто поверь.
– Угу, – затушила сигару, достала сигарету.
– А вот однажды был случай, когда упаковали бабёху под беременную, прямо-таки вскрыли, зашили. Но… Я, пожалуй, не буду рассказывать дальше, – он почувствовал на виске её взгляд.
– Аллилуйя!
– Аллилуйя! – отозвался Джим, делая новые дорожки.
– Может, колесо? – он посмотрел на Риту.
– Не с тобой, – она не стала смотреть на него.
– Рассказывай, – Джим начислил им по бокалу. – Прибавку хочешь? Не дам.
– Так вот! Хочу… – она задумалась. – Собираюсь уйти от вас, создам свою фирму.
– Что за фирма?
– Вот скотина, даже глазом не моргнул!
– Ты неправильно меня поняла. Какая фирма, конкуренция, доход?
– Так, ладно. Это я не прикинула ещё. Просто нужно двигаться дальше, понимаешь.
– Не совсем. Мысль ясна, конечно. Но вот с реализацией трудности. Не думай об этом, наше дело тебе перейдет. Не спрашивай почему, но Соер прогнозирует еще пару лет.
– Зачем вам покидать бизнес, в котором вы лучшие?
– Не переживай, справишься, три наших менеджера на что? Соер всех вас отбирал. К примеру, ты. Тебя он увидел в момент бросания ненужного ухажера.
– Этого хватило?
– Уж не знаю, что ты говорила, но оказалось вполне. Расплатилась картой, а там инфа, вышел на твоего начальника. Заплатил ему, тот уволил. Я подсёк.
– Честно говоря, уже зная вас, не так сильно удивлена этому. После вас жизнь, боюсь, серостью покажется, вечные безумные заморочки, и ради чего – не понятно.
– Мне тоже порой не стоить вдумываться. Так ведь и напридумывать можно, чего нет.
– Мой брат в ФСБ работает. Он не смог ваше дело открыть, вы в разработке, причем секретной. Вот и не по себе. Иногда, ты уж прости, лучше поспрашивать. Вы людей убивали?
– Нет – искренне соврал Джим.
Открытие собственного дела, привлекло некие страсти, с коими было покончено. Первым был невменяемый человек, он выкатился ниоткуда, назначил им таксу за несуществующие проблемы. Возможно, в обычной жизни такое можно отнести к нормальной ситуации. В этот раз ситуация закрутилась вокруг другой ситуации, более весомой. Как и полагается, намотало – размотало. Человека того вынесли мертвым из ресторана. Ресторан прикрыли до поры, пока его не выкупил некто под именем Дункан Макклауд.
Вторым был детектив, очень скверного содержания человек, но дело свое знал. В одно утро в его офис зашел человек в полной экипировке химзащиты. В одной руке у неизвестного находился жужжащий мешок, во второй – опрыскиватель. Громко распорядился незамедлительно покинуть помещение – «борьба с жуками-вредителями». Судмедэксперты установили: неизвестный опрыскал детектива специальным раствором, а после разбил об его голову улей с редкими пчелами.
Фирма основных конкурентов накрылась после нашумевшего видео, слитого в Интернет, где все сотрудники, находясь в сильнейшем наркотическом опьянении, вытворяли вещи, буквально осуждаемые в обществе. Позже установили причину. В кулерах после корпоратива обнаружили наркотические вещества. Фирме сей факт не помог.
– Поверю на слово, раз говоришь нет. – Рита отвернулась.
– Откровения не моя слабость.
– А какая твоя?
– Ты меня сейчас слушала? – он озадаченно посмотрел на Риту.
– Не знаю, немного не о том, выходит… Не понимаю, не нравится мне такое чувство.
Джимми многозначительно пожал плечами.
Шестнадцать часов спустя.
– Мне пора. Нужно выспаться. – Рита стукнула по коленке Джима, залипшего в люстру.
– Ок, двигай, милашка.
Собравшись, она посмотрела на Джимми.
– Будет тебе прибавка.
– Пошел ты. – Радостно улыбнувшись, она ушла.
Жизнь бывает на поверку ненормальнее вымысла. Может, виной тому преграда в мозгу каждого отличать одно от другого. А может, жизнь и есть самый сумасшедший и эпический рассказ, существующий только в ограниченном пределе читающих. Со временем забвению предастся ВСЁ, это не факт, а только надежда. Для тех кто менее смертен. Не стоит приближаться к своему финалу, но и бояться его не надо. «Всегда может быть хуже», – сказал неизвестный. С этим сложно не согласиться, вселенная предоставляет колоссальный масштаб вероятностей до и после. Самоубийцы не осознают, что их последний шаг станет их первым, и так вновь и вновь, ведь не человек контролирует время, а время может буквально держать в плену человека.
Вернемся к немыслемому. Фирма – делала свою работу, помогала смириться, помогала верить в свой путь. Так вести о ней разлетелись по миру, и так один богатый француз написал в своем завещании пункт, доверив свое тело «Улыбке покойника».
Для этих переговоров был нанят переводчик. В прошлый раз Джим уверил всех в своих безупречных знаниях английского, в итоге все закончилось судом. В середине переговоров растолковав предложение в свободном стиле, он возмутился и начал бить морду. С их стороны было шесть человек, со стороны фирмы – четыре (Джимми, Рита и два менеджера). Рита не стала долго мешкаться, плавно встала со стула и запустила его в двух стоящих рядом противников, тем самым уравняв количество противоборствующих сил. Джимми повалил их босса, сел на него и продолжил лупить, пытаясь не отвлекаться на секретаршу, которая била его ногами. Рита зашла со спины и взяла её на суплекс, схватила за волосы, протащила до стола, взглянула в глаза смутьянки, наполненные неподдельным ужасом от произошедшего и предстоящего, и с фразой «фейсом об тейбол» начала лупить секретаршу лицом об стол. Спустя тридцать секунд побоище завершилось.
– Нужно звонить нашему адвокату. – Рита посмотрела на Джимми.
– Пожалуй. – Джимми посмотрел на то, что они сделали.
Последовало судебное разбирательство. В ходе него не было доказано, что драку начал Джим. Адвокат блестяще выполнил свою работу, и их фирма выплатила всего лишь небольшую компенсацию за ущерб здоровью.
Купленную видеозапись с дракой Соер удалил. После того как посмотрел, конечно.
Вернемся к Французу. Переговоры прошли успешно. Подобрали для него подходящую церемонию. Церемонии захоронения были их коньком. Они не использовали обычный серый вариант, а делали древние ритуалы, смешанные с буйной фантазией Джима. Если труп мог, то почувствовал бы себя королем, фараоном. Они создавали иллюзию, и у них это неплохо получалось.
Телефонный звонок.
– Соер, ты где?! – голос Риты не перешёл в напряжение.
– В офисе. – Без энтузиазма ответил он.
– Мы все подготовили, все сделали, персонал работает как струна. Где труп? – голос постепенно становился холоднее.
– В смысле? Кто, бля? – В интонации начала появляться заинтересованность.
– Его нет, сходи проверь, я звонила! Его, блядь, нет! – сорвавшись на панику, сообщила Рита.
– Отставить панику! Схожу посмотрю.
– Спасибо большое, умница просто, это пахнет международным скандалом. Что происходит? – под конец вернув спокойный тон, медленно выдохнула.
– Я тебе перезвоню, а пока налей себе выпить и прекращай трепыхаться, вспомни о своей природе. – Природа, о коей он упомянул, подразумевала кровожадных двуногих, истребляющих всё живое. Больше говорящие о совести, нежели действующие согласно ей.
– Хорошо. – За несколько лет общения с ним она поняла.
Соер спустился в подвал, где располагался морг.
– Француз на месте? – спросил, не доходя до охранников.
– Э-э-э… Нет. – Начал пятиться один из «бдителей».
– Каким хуем труп съебался от вас? – выражение его лица обрело ярость.
– Мы… Мы, мы… Проверим, э-э-э, – охранник начал нервно перелистывать страницы.
– Так… – Соер навис над ним коршуном.
– Э-э-э… Тут это, как бы стоит… Э-э-э… Ваша подпись в четыре утра, – оба охранника переглянулись, не зная, как быть.
– Отставить бессмысленные попытки думать! Джимми, сука!
– Что? – оба явно обрадовались сторонней суке.
– Всё отлично, парни. Благодарю за работу! – Соер задрал вверх кулак.
Он отправился наверх. Достал телефон.
Охранник, сидевший на стуле, выдохнул.
– Аппарат абонента выключен и шлёт вас на три определенных буквы. В случае недовольства данным обстоятельством вы вправе написать петицию, приберегя её на случай желудочного недомогания диарейного типа. – Джим редко был серьезным.
– Где Француз? – сухо спросил Соер.
– Во Франции. – Тут же Джим вступил в игру.
– Я тебя под замок на год посажу! – голос Соера стал еще жёстче.
– Хорош, так вышло, проиграл его в покер. – Джим тут же вышел из игры.
Соер смекнул, что тело им уже не вернуть, сбавил обороты:
– Ты дурак? Хуже тебя игрока представить сложно.
– Знаешь ли, в отличие от некоторых в моменты своего вразумительного подпития люблю заниматься вещами, воистину интригующими.
– Кому? – Соер остановился на лестничном пролёте.
– Поздно, ему там точно… абздец. В игре оказался бывший партнер Француза, как это частенько бывает, это я про кидалово, а не великодушное стечение обстоятельств, способствующих справедливой мести. В общем, его тело разорвано аллигаторами, игра была тридцать часов назад.
– Так… Знаешь, что мне в тебе нравится, Джим?
– Моя позиция, – бодро отозвался Джимми.
– Нет. На твоем фоне я смотрюсь не такой уж и мразью. – Соер положил трубку в карман.
Выбор есть. Выбора нет. Иногда глупость и есть истина.
– Да, – спешно ответила Рита.
– Нужно, чтоб наш гример приехал в офис. – Соер поймал волну новых событий, кои, несомненно, скрашивали его время здесь.
– Хорошо, – прозвучало неубедительно и бесстрастно, как Рита и задумывала.
Соер вышел из здания, водитель курил у машины.
Кабинет пятьсот три. Главврач. Геннадий Петрович Штурман.
– Очередь соблюдайте! – раздался крик из толпы.
– Рты заткнули, работает похоронное бюро! – Соер прошел в кабинет.
Желающих дискутировать с похоронным представителем всегда немного, всё благодаря самой первой ассоциации – у большинства всплывают трупы перед глазами.
– Сейчас обед, дождитесь начала приема! – пережёвывая бургер, менее членораздельно сообщил главврач. Жевал он бургер, ибо больница эта заштатная, не имеющая отношения к медицине, показанной в новостных выпусках.
– Это и есть тот момент. – Кинул ему полненький конверт на стол. – Посчитай, пока жуешь.
– Чего вы хотите? – проглотив, откликнулся доктор.
– Мне нужен труп лет шестидесяти восьми. – Соер не стал садиться на стул, скептично осмотрев кабинет.
– Что-о-о? – почти убедительно возмутился святило.
– Слушай, в твоем морге лежат пока мертвяки неопределенные, которые позже подвергнутся кремации. Я даю тебе вознаграждение за молчание. Ты разделишь один пепел на два. Рассказав чуть больше, гарантирую вероятность тебе стать пеплом. – Соер частенько прибегал к данной системе убеждений. Видите ли, если в вашем предложении окажется вразумительная угроза вкупе с полненьким денежным конвертом, человек соглашается куда быстрее и охотнее, освобождая свою совесть от мук. Дескать, ему угрожали, и выбор утекал словно вода сквозь пальцы.
Глаза врача сверкнули и прищурились.
Он укусил еще раз бургер, тут же проглотил кусок. Схватил конверт, засунул его под стол и принялся считать.
– Пойдемте посмотрим! – скрывая эмоции, воскликнул главврач.
Спустившись в морг, выглядевший чуть ли не лучше верхних помещений, штурман приказал выйти двум сотрудникам на перекур.
Подошёл к первой каталке от входа:
– Смотрите, сто двадцать восьмой, красавец, поступил четыре часа назад. – Геннадий Петрович скинул простыню с трупа.
– Стоп, внимательнее слушайте: шестьдесят восемь лет, – Соер не нашел сходства.
– Ах… Ну-ну-ну. Вот есть один, сто семьдесят первый. Посмотрите? – Штурман направился к дальнему углу морга. – Вот! – Скинул простыню с лица. – Сорок восемь, выглядит на пятьдесят семь, ну почти же. Бомж в третьем поколении, можно сказать, – продолжил свои убеждения врач. Достоверно не известно, какая это по счёту торговля трупами, ведь знание ассортимента указывает… Оставим предположения, кому и зачем требуются усопшие.
Общие черты были.
– Минуту. – Соер набрал Риту. – Гример подъехал?
– Нет, он снова пьян, говорит, он ничтожество, недостойное воздуха. Пьян он, в общем, опять в дугаря, – Рита ответила совершенно без эмоций.
– Говори адрес его. – Не удивившись, Соер принялся обдумывать новую траекторию действий.
– Сброшу в СМС. – Рита достала второй телефон, зашла в контакты.
– Отлично, не паникуй. – Он сам удивился нелепости сказанного, списав это обстоятельство на тошнотворный запах формальдегида.
– Ебнулся? Через пятнадцать минут должна начаться церемония, что я им скажу? Простите, церемония задерживается по техническим причинам: покойник вышел на перекур, вызвал такси и уехал!
– Стоп, скажешь: ритуал захоронения будет происходить после поминальной речи. Тащи всех в зал.
– Без трупа?! – возмутилась Рита.
– Подключай Эдика. Джимми готовил их к подобным обстоятельствам.
– Фееричный ублю… – она положила трубку.
– Есть свободная скорая? Грузим, едем. Доплачу еще двадцать процентов сверху, – Соер обратился к врачу, не обратив внимания на эдакое прощание сотрудницы, допуская внутреннее напряжение Риты.
– Паша! Паша, машину! – во всю глотку заорал Геннадий Петрович.
Без пробок добравшись до нужного места, он поблагодарил сопровождавшего медика за беруши, спасшие нервную систему от напряжения, связанного с непрерывным ором сирены.
Гример был одаренным двадцатидвухлетним парнем с низкой самооценкой. Поэтому пил так безбожно, что Соер с Джимом выглядели трезвенниками.
Ту-ру-ту-ру-ту-ру-ту – дверь домофона затрещала.
– Чё надо? – дребезжа, спросила дверь.
– Дверь открой. Это Соер.
– Секунду, простите! Сейчас, где ёбаная кнопка? Сука, ищи кнопку или надою по мозгам!
С мерзким протяжным звуком дверь открылась.
– Сранющая действительность, попроси, шалава, прощения за мое отсутствие. Я сейчас вскроюсь! – домофон продолжал проигрывать нечто странное.
Соер не спеша поднялся на лифте. Ненормальность – залог таланта, переживать за них не стоит, утверждают многие. Почти те же слова они произносят, когда хоронят этих самых одаренных, так будет более уместнее выразиться о покойниках.
На пороге стояла побелевшая девчонка лет семнадцати.
– Где он? – Соер с пренебрежением обратился к юной особе, от которой исходил перегар вперемешку со рвотными массами.
– В ванной. – Она упала на колени и заплакала.
Дойдя до двери, Соер выбил её с ноги, парень выронил бокал портвейна из руки.
– Собирайся! Есть дело! – Соер осмотрел ванную.
– Но я… – начал причитать он.
– Заткнись, возьми себя в руки! Сегодня твой непревзойденный талант мастера поможет создать новое из отребья.
– А я смогу? – В его глазах виделись искорки радости.
– Ты же лучше всех, – не моргнув, ответил Соер.
Спустя чашку холодного крепкого водянистого кофе и банки энергетика, парень начал творить. Обычно мертвые выглядят больше сносно, этот же юный талант с самодовольной улыбкой придавал остывшим восхитительную частичку привлекательности. Заплакать, увидев такой труп, вы сможете, если взглянете в зеркало и осознаете, что выглядите в этот момент в разы хуже. Не единожды парню предлагали стать визажистом, от чего он открещивался, оставаясь последним художником с нетронутыми полотнами.
Гроб накрывала земля.
– Il a l`air plus jeune. Remercier, – вдова поблагодарила Соера.
– Не стоит, – сухо ответил он, кивнув.
Кивок она поняла, удалилась прочь, церемония продолжилась.
– Безумие, похороны бомжа как проходят! – Подойдя ближе, Рита наклонилась к Соеру.
– Жизнь та еще сказка. – Соер смотрел вслед уходящим музыкантам, особенно виолончелисту, бодро идущему с непропорциональным инструментом.
Время неумолимо продолжало движение.
– Соер! – раздался крик за дверью.
Соер опешил, быстрыми шагами подошел к двери, резко распахнул ее. В офисе всё было спокойно, Рита держала в руках кипу бумаг, рядом лежала трубка. Он недовольно посмотрел на неё.
– Тебе звонок. – Её панибратские отношения с Джимми начали давать всходы.
– Слушаю. – Проигнорировав её поведение, он поднял трубку со стола.
– Добрый день. Соер Новингруствх? – с усилиями, но точно спросил неизвестный.
– Да. – Соер улыбнулся.
– Вам предстоит встреча с Дмитрием Араховым, запишите, пожалуйста, место и время встречи.
– А если я положу трубку, предложив на прощание вновь посетить исток вашего незнаменательного рождения? – сказал Соер с заинтересованностью.
– Меня уведомили о вашем агрессивном подходе к переговорам. На встрече пойдет речь об открытии вашего кладбища.
– Не легкомысленно мне угрожать?
– Прекратите злорадствовать. Вам сообщить адрес? – Неизвестный держал себя в руках.