–Вот ты где, – капитан западной части города обнаружила девушку, затаившуюся у окна. Та словно бы пыталась просочиться сквозь прутья и упорхнуть прочь.
Афурста кивнула и прошла вперед, дверь закрылась за ее спиной.
–Пришла в себя, это хорошо. Садись, надо поговорить.
Халльвега осторожно и тихо прошла к стулу, бесшумно ступая по полу. Привычка, которая сама себе бросилась в глаза. Умение передвигаться бесшумно там, где есть риск быть обнаруженной монстрами. Но – здесь?
Девушка села, куда было сказано. Малиновые глаза остановились на авантюристке. Черный доспех с со вставками песочного цвета, острые правильные черты лица. Блестящие карие глаза. Монстр? Не рядовой. Босс?
–Ты чего? – Афурста обеспокоилась, когда девушка перед ней напряглась, вцепившись пальцами в сидение стула. Смотрела на нее так, словно приведение увидела. – Халль, ты меня слышишь? Понимаешь?
–Да, – хрипло произнесла Халльвега. Мотнула головой, чувствуя слезы на щеках. Опустила взгляд к полу. Видение монстра перед собой не пропадало. Что за напасть?
–Хорошо, – Афурста отошла к кровати, достала оттуда складной табурет. Поставила перед девушкой и уселась напротив. – Рассказывай. И по порядку. Что произошло с тобой? Где ты была? Не бойся, говори все, как есть. Воды хочешь? Гайрад, принеси воды!
–Нет, – мотнула головой Халльвега, опасаясь поднимать взгляд от пола. – Не хочу.
–Пей-пей, – Афурста забрала стакан из рук вошедшего гвардейца. Протянула девушке перед собой. – Бери и пей. Халль, выпей, тебе полегчает.
–Я убила человека, – не сделала ни единой попытки оторвать руки от стула, произнесла Халльвега. Сидела и смотрела на пол, краем глаза цепляясь за кожаные штаны с пластинками черного цвета, которые были на капитане гвардии.
–Хорошо. Сейчас все расскажешь. Только выпей для начала, тебе станет легче, – уговаривали ее, как маленького ребенка. – Пей. Вот, молодец. Еще хочешь? Хорошо. Гайрад, свободен. Никого сюда не впускать, язык держишь на замке. Все желающие пообщаться ждут меня. Усек?
–Да, капитан, – знакомый голос отвлек от созерцания каменного светло-серого пола. Халльвега подняла взгляд. Ей ободряюще улыбнулся знакомый гвардеец. Светло-песочные волосы, выцветшая щетина и сочувствие во взгляде теплых глаз.
Монстр?..
Когда дверь за мужчиной закрылась, Афурста вернулась к прерванному разговору.
–Расскажи, что случилось, – попросила она мягко, но непреклонно. – Мои люди ушли на разведку. Туда, откуда ты пришла по словам свидетелей. Пока они не вернулись, я хочу услышать все от тебя. Кого ты убила? Как? Почему?
С минуту Халльвега собиралась с духом. Потом начала рассказ. Вспоминать особо нечего. Сухие фразы тяжелыми камнями срывались с языка.
Познакомилась с парнем. Зовут Таксель. В бане «Игривый краб», где она работает, его знают, приходил к ней через день. Вчера вечером предложил погулять. Повел через темный переулок. Там оглушил чем-то по голове. Очнулась в небольшой комнатке на цепи. Парень пришел позже, поглумился. Сказал, что ей не жить, как тем, другим. Удалось обманом уговорить, чтобы выпустил из каморки. Там увидела свою сумку, вспомнила, что в ней лежит ее оружие. Получилось к ней подобраться и завладеть клинком. Потом они подрались. Кажется, она убила Такселя. Может быть. Наверное. После этого сразу же сбежала. Все.
–М-да, – Афурста рассматривала притихшего ребенка на стуле напротив. – Хорошего мало, конечно. Ты знаешь, что законами запрещено убивать других авантюристов?
–Знаю, – да, она думала об этом все время, что провела одна в комнате после пробуждения. – Таксель тоже знал. Не помню, чтобы это ему мешало жить.
–Вот и не живет больше. Ты не рычи, я на твоей стороне. К сожалению, родители Такселя – люди непростые и богатые, со связями. С ними могут быть большие проблемы. Единственный сын и все такое.
–Хочешь сказать, что мне могут не поверить? – искренне изумилась Халльвега. Уши отказывались слышать столь откровенную глупость. – Они что, считают, что я убила их сына ради?.. Ради чего? Ради удовольствия, что ли?!
–Они еще ничего не считают, не в курсе событий. Найдем тело, видно будет. Насколько я знаю того, о ком речь, его родителей в городе нет, придется отправлять людей в Тай Хей Ланури. Не кричи, Халль, успокойся. Еще ничего не известно.
–Не кричи? Не кричи?! – взвыла в отчаянии Халльвега. Нервы, натянутые все последнее время, дали сбой. – А что мне делать? Надо было позволить себя прикончить? Пусть развлекается и убивает? Вы – гвардейцы. Вы должны защищать! Где, где вы были, когда была нужна ваша помощь?! Почему никто меня не спас? Никто не пришел на помощь! Почему?!
Ее обняли за плечи. В раздражении Халльвега попыталась скинуть с себя чужие руки. Не дали, лишь крепче обняли. Дрожащий ребенок перестал вырываться, когда понял всю бесперспективность данного занятия, и разревелся окончательно. Что ж, это лучше, чем если бы она держала все в себе.
Что же касается случившегося. К сожалению, закон есть закон, а убийство – есть убийство. Оно запрещено. Бывают оговорки в каждом частном случае. Но тут тоже не все так однозначно, как может показаться на первый взгляд.
Через полчаса в комнатку вернулся Гайрад с кружкой в руке, что-то сказал на ухо своему капитану. Та кивнула в ответ, после чего гвардеец протянул свою ношу девушке.
Халльвега смотрела на протянутую кружку, сомневаясь, стоит принимать или нет. День клонился к вечеру, живот потихоньку начинал просыпаться и подавать признаки жизни. Со всеми этими передрягами поесть было некогда. Не дожидаясь уговоров или угроз выпила содержимое до последней капли. Лекарство, похоже. Совершенно точно не суп. В животе раздосадовано буркнуло.
–Так, ты не волнуйся главное, – Афурста стояла над девушкой. На нее снизу вверх смотрели усталые малиновые глаза. – Посидишь какое-то время у нас в гостях. Условия не такие шикарные, как в вашей бане, но тоже неплохо. Не волнуйся, все образуется. Вот увидишь. Мне идти надо. Гайрад тебя накормит. Обещаешь вести себя тихо? Вот и умница. Я зайду к тебе еще сегодня.
Ей в ответ вяло кивнули.
Афурста покинула комнатку. Следом за ней вышел гвардеец с пустой кружкой в руках, все еще хранящей тепло.
–Значит так, – обратилась к тому Афурста, в задумчивости покусывая губу. – Никого к ней не пускать, пока меня не будет. Сам ни шагу от двери. Накормишь ребенка. Язык держать за зубами, ничего не знаешь и не видел. Вернусь и всем все доходчиво объясню.
–Слушаюсь, капитан, – отозвался мужчина.
–Отлично. Я на место, хочу осмотреть сама. Вернусь через несколько часов.
После ужина Халльвега смогла выдохнуть чуть свободнее. Наконец-то успокоилась, случившееся ранее не вызывало больше острых эмоций. Накатило даже своеобразное безразличие к тому, что происходит вокруг, отражающееся в малиновых глазах.
Глядя во двор сквозь прутья решетки отрешенно думала о том, что была бы счастлива промотать вперед это время своей жизни. Чтобы знать, что ее ждет в будущем, а не вариться в неизвестности, как в кипятке.
Потерла руками усталые глаза и отошла к кровати. Делать совершенно нечего. Никому пока не нужна, так что надо, наверное, попытаться отдохнуть. Зелье подлечило все физические раны, но помимо них были еще и другие. Она чувствовала это, поэтому боялась, что не сумеет уснуть.
Стоило лечь и закрыть глаза, как стало ясно, что она глубоко ошибается. Сон моментально схватил в лапы и унес в свое логово.
До утра никто не будил. Позже принесли завтрак.
Жуя бутерброд, Халльвега откочевала к окну. Очень хотелось увидеть Афурсту, чтобы узнать, что с ней собираются делать. Вчера капитан западного округа не вернулась. Отчего-то это казалось недобрым знаком.
Взгляд замер на мостовой, куда выходило окошко ее тюрьмы. Халльвега вначале глазам не поверила, а после решила, что мир сошел с ума. Кто-то нарисовал под ее окнами карикатуру. Причем сделал это явно ночью.
С одной стороны жутковатого вида не то человек, не то косолапый кот, не то медведь, не то волк (Халльвега не поняла задумку художника). Хвоста нет, уши есть, кажется. Или это не уши, а воротник. Четыре лапы? В общем, с одной стороны какой-то монстр, а с другой – явно женская фигурка с крылышками. Дружелюбие картины не успевало начаться на этом, так как женская фигура держала в руке длинный клинок, который пронзал монстра насквозь. Под ногами обеих фигур лужа крови.
Это что? Кто так?..
Взгляд зацепился за фигуру в светлом доспехе. Она знала эту голову. Вегар! И не в светлых доспехах, а в обычной одежде, перепачканный в яркой краске с головы до пят.
Рядом с парнем фигура в черном с более светлыми вставками. Капитан Афурста. Только она являлась обладателем таких потрясающе длинных и прямых волос цвета воронова крыла.
Судя по жестикуляции, капитан яростно ругалась, показывая на рисунок. Вегар стоял прямо, что-то отвечал. Спокойно, никак не реагируя на злость в свой адрес. Этот может все мимо ушей пропустить, будучи сам себе на уме. А что делать, если отец так воспитал? Мать Вегара, насколько было известно Халль, сбежала от них обоих много лет назад. Ятран тогда еще не был целестиалом. Ушла устраивать личную жизнь, если верить обрывкам фраз от Вегара. Парень не любил вспоминать ни то время, ни свою сбежавшую мамочку.
На губах сама собой возникла улыбка. Если это не попытка приободрить ее, то она совсем не знает этого парня. Монстр? Увидеть в том зверя не получалось. Впрочем она не особо старалась. С другой стороны, Ятран говорил про противников. Какой же он ей противник? Он – исключение из правил!
Уединение в комнатке нарушили спустя несколько часов. К тому времени Халльвега переместилась обратно на койку, где сидела, скрестив ноги, и думала о том, что ее ждет. Надоела неизвестность.
Поэтому приходу капитана западного округа Шир Шар Халош невольно обрадовалась. Несмотря на злость в карих глазах, обведенных черной краской, Афурста могла пролить свет на грядущие события.
–Чертов щенок, – бурчала капитан сквозь зубы. – Ну, дождешься ты у меня, доберусь до тебя. Халль, как спалось? Никто не тревожил? Не обижал?
–Никто не приходил, – произнесла Халльвега, вглядываясь в лицо женщины. Та кивнула на ее слова.
–Желающих навестить тебя хватает. Но пока не время, – Афурста принесла от стены знакомый табурет. Поставила перед койкой, уселась на него. В ногах правды нет, особенно когда на тебе доспех. – Вчера была в особняке, из которого видели, как ты выбиралась.
–Это не дом Такселя?
–Его. Прости, что говорю это, но там нет никаких доказательств, что ты была пленницей.
–А какие следы вам нужны? – удивилась Халльвега странным речам.
–Нужны не следы, а доказательства того, что ты была в доме Такселя против своей воли, – пояснила свои слова Афурста.
–То есть?.. А оковы, которые вы с меня сняли?
–На них нет отпечатков Такселя, в перчатках был, наверное. Доказать, что это он их на тебя надел, мы не сможем.
–То есть вы считаете, что я притащилась сама к нему в дом, где прикончила? – невесело хмыкнула Халльвега, разглядывая каменный пол у подножия койки. – Неудачная ночь? Эту причину выбрали?
–Я ничего не выбирала, – терпеливо произнесла Афурста. – И тебе верю. Поэтому не рычи на меня. Я пытаюсь сказать, что нам будет невероятно трудно доказать твою полную невиновность. Есть свидетели того, что вы с Такселем были друзьями, общались, ты ему нравилась. Тем вечером вы пошли прогуляться. Утром тебя нашли в крови, а Таксель мертв. Мы все прекрасно понимаем, как обстоят дела. Тебе верим. Но есть родители Такселя. И есть закон, который гласит, что авантюристам запрещено убивать друг друга в городах. Вне стен вы вольны делать, что душе угодно.
–Меня казнят? – глухим голосом спросила Халльвега в лоб. – Таково наказание за убийство, кажется.
–Решение еще не вынесено. Командующий Элльтаг лично взялся за твое дело. Мы оповестили о случившемся родителей Такселя, он ждет их сегодня около полудня. Тебя отведут к ним.
–Зачем? – тихо пробормотала Халльвега. – Не хочу их видеть. И слышать тоже не хочу. Не хочу ничего, что напоминало бы о том, что случилось…
–Прости, но от твоего желания сейчас ничего не зависит. Поэтому придется потерпеть. И еще, – Афурста залезла в кармашек на поясе, извлекла оттуда небольшой кулек. Протянула девушке на койке. Сама поднялась с табурета, вернула его к стене. – Будь готова к тому, что тебе предстоит. Будь смелой и не бойся ничего, на вопросы отвечай внятно и четко. Думай перед тем, как что-то сказать. Избегай фраз, которые можно понять двояко. Командующий на твоей стороне, он постарается уладить конфликт миром. Сейчас мне пора идти. За тобой зайдут через два часа.
Халльвега невесело кивнула. Проследила за тем, как за спиной капитана закрылась дверь. Наверное, ей повезло, что эта женщина к ней так добра. Иначе прием мог бы быть совсем иным.
Кулек в руке раскрыла и с удивлением смотрела на его содержимое. Небольшие плиточки шоколада. Двухцветные, с одной стороны белый шоколад, с другой – темный. Рисунок на одной из сторон был ей знаком. Краб, пляшущий на травке.
Смахнула слезы со щек, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и принялась за угощенье. Мелочь, а приятно.
Как Афурста и обещала, за ней зашли через несколько часов. Правда, отвели не к родителям Такселя и командующему на суд, а еще долго мариновали в небольшой комнатке без окон. Сидеть было не на чем, приютилась у стены.
Судя по журчанию в голодном животе, на суд по свою душу она угодила уже поздно вечером.
Лучше бы совсем не попадала. Правду слушать родители Такселя не пожелали. Кричали, ругались, проклинали. Хорошо, что рядом была Афурста. Капитан с каменным выражением лица стояла между ними, не позволяя приближаться друг к другу.
Ей не верили. Ни единому слову. Халльвега рассказала историю, которая с ней случилось. Особо говорить было не о чем, конечно. Однако все затянулось. Спать хотелось и есть. А ее все спрашивали и спрашивали об одном и том же по третьему, пятому, десятому кругу.
Больше всего поразило то, к чему придиралась пострадавшая сторона. Что она, являясь всего лишь адептом, став им только год с чем-то назад, не имея толком навыков, будучи не в своей родной специализации, сумела каким-то чудом победить в заявленном поединке весьма опытного авантюриста.
Откуда ей знать, как так получилось? Повезло? Нет, просто ее тактика боя оказалась лучше, чем у убитого парня.
Все вокруг были уверены, что чего-то девушка не договаривает. Обстоятельство действительно странное. Именно из-за него история казалась недосказанной. Что хуже всего – так считали не только родные Такселя. По глазам видела сомнение в глазах командующего, что сидел за столом напротив, в глазах Афурсты.
В конце концов оправдываться надоело, о чем она громко заявила всем присутствующим. Свою историю она изложила. Хотят что-то придумать – флаг им в руки. Их фантазия, видимо, работает лучше ее.
Командующий Элльтаг приказал увести девушку с заседания.
Халльвега переступила порог комнаты и откочевала к окошку. Выглянула через решетку.
На мостовой в свете фонарей блестела и переливалась картина известного ей художника. Она вызвала тепло в груди. Немая поддержка стоила многого, успокаивая расшалившиеся нервы.
Ужина не дождалась. Уснула под окном, сжавшись в комочек и обхватив колени руками.
Утром ее там же под решеткой обнаружила Афурста, неся в руках поднос.
–Нашла место, где спать, – покачала головой капитан, проходя в комнату. Поднос с двумя тарелками и стаканом поставила на пустующую койку. – Иди завтракать. Прости, вчера не смогла занести ужин. Дел было много.
–Ты, – осененная догадкой, пробормотала Халльвега, поднимаясь на ноги. Те ужасно затекли от неудобного положения. Впредь будет думать, где засыпает, – Не ложилась?
–Несу ответственность за то, что происходит на моей территории. Не волнуйся, отосплюсь, когда все закончится. Ты ешь, не стесняйся. Я завтракала, спасибо.
Халльвега присела на противоположный край койки. Через поднос от нее разместилась Афурста. Пахло вкусно, живот вновь начал подавать признаки жизни.
Около пяти минут стояла тишина, нарушаемая только Халльвегой, доедающей тарелку супа, которую держала в руках за неимением лучшего.
–Меня уже приговорили к смерти? – тихо пробормотала она, не удержавшись. Внутри все замерло, страшась услышать ответ.
–Какая смерть, ты о чем? – отмахнулась бесцеремонно от нее Афурста. Хотя по всему было видно, что и этим дело может закончиться. – Не придумывай ерунды. Тебе не грозит никакая смерть.
Халльвега замолчала. Отставила полу пустую тарелку в сторону. Аппетит пропал, едва утоленный чем-то съедобным.
–Вкусно, спасибо.
–На здоровье. Халль, не падай духом. Все обойдется.
–Угу.
–Я серьезно, не теряй надежды. Эти упыри – серьезные люди, не последние в Тай Хей Ланури. Но так где мы, а где они? Наш командующий сделает все возможное, чтобы ты не пострадала еще раз. Достаточно того, что мы проглядели такую мразь в городе. Почему вы не рассказали, что на Аюну было совершено нападение? Почему сказали Вегару, и никому из нас? Это бы так облегчило сейчас нам всем жизнь, – вздохнула Афурста, качая головой.
–Аюна не хотела, чтобы ее родители знали. Все ведь обошлось.
–Обошлось, – повторила капитан западного округа, словно проверяя слово на прочность. – С ней обошлось, а с тобой, как видишь, не очень. Ладно, ты не распускайся. Все, что нас не убивает, делает сильнее. Слышала такое выражение?
–Значит, Таксель сильнее не стал, – нервно рассмеялась Халльвега. Фраза вызвала улыбку на лице Афурсты. Хорошая авантюристка. Только сейчас Халль сообразила, что пропало это отношение к ней, каким оно было еще вчера. Монстры есть среди людей, но не все люди – монстры.
–Там к тебе приходили из бани твоей. Мы их не пустили согласно приказа. Вегар вообще живет под дверьми караульной, забив болт на работу целиком и полностью. Наверняка уже видела его произведение?
–Видела. Капитан Марк не злится?
–Нет, злюсь только я, потому как отмывать его художества придется моим людям еще не один месяц. Краску уж больно стойкую взял, щенок. А капитан Марк притащил ему спальный мешок из караульной. Чтобы парень не замерз ночами на плитах мостовой.
Халльвега невольно улыбнулась, глядя перед собой на центр комнаты. Почему-то ей было легко представить эту картину. Приятно, когда о тебе беспокоятся. Последний, кто за нее переживал, был Турмалин. Даже хотел насильно сменить ей специализацию.
–Зафиру пытался помочь, но не тот случай, – вдруг произнесла Афурста. Халльвега повернула к ней голову, уловив недосказанное. – Он просил тебе не говорить об этом.
–Почему?
–Сказал, что ты его ненавидишь. Халль, не держи на него зла. Зафиру мужик строгий, но хороший. Мы с ним как-то давно ходили на охоту вместе. Никогда друзей в беде не бросит. Оттого и страдает вечно больше других. Привязанность для защитника – не лучшее качество.
–Да ты что? Я его не ненавижу, – удивилась Халльвега. – Это он так сказал? Глупости какие. Он меня спас от трепки за бродяжничество, ты же знаешь. А до того в Сал Нари Завале постоянно помогал. Чаще советом, иногда делом. Даже представить не могу, что бы со мной было, если бы не его своевременная помощь. Мне тогда трудно было после смены специализации. Без него вообще был бы каюк.
–Расскажешь?
Незаметно разговорились. Халльвега вспоминала дела давно минувших дней. Особенно повеселил Афурсту рассказ про охоту на кроликов, а затем и лис. Когда же она рассказала про то, как ей потом менял специализацию Мастер Ночи, знающий про оплошность адепта, капитан западного округа расхохоталась до слез. Оказалось, Афурста знала Ятрана, как и манеру его поведения. Да, все тот же Вегар и познакомил.
Когда капитан ушла, захватив с собой поднос, Халльвега откочевала обратно к окошку. Сквозь прутья виднелся рисунок. Сбоку от того сидела на расстеленном темно-синем спальном мешке фигура парня, вызывая невольную улыбку и тепло в груди.
Как бы все ни случилось, она счастлива, что в ее жизни так много исключений из правил.
Разбирательства длились неделю. Что они там делали все это время, Халльвега не знала. Ее никуда больше не вызывали, ни о чем не спрашивали. Афурста лишь отмахивалась, не желая распространяться на эту тему. Халльвега подозревала, что ее не хотят волновать лишний раз.
Спустя семь дней за ней пришли.
Афурста выглядела мрачной. Халль не рискнула раскрыть рта, чтобы узнать, что с ней хотят сделать. Может быть, на казнь ведут, а она даже не знает о своей скорой кончине?
Ноги предательски дрожали, пока она шагала по длинному коридору.
–Дыши глубже, – Афурста заметила неладное со своей подопечной. – Тебя никто убивать не собирается. Приговор тебе сейчас озвучат. Одно могу сказать уже сейчас – жить будешь. Это все, чего смог добиться командующий.
Халльвега кивнула, не в силах сказать слов благодарности. Дышать стало легче. Ладно. Что бы там ни сказали ей сегодня, она со всем справится. Беспокоил только хмурый вид Афурсты. Капитан явно что-то знала касательно вынесенного ей приговора.
У двери в коридоре прямо по курсу обозначилась целая толпа. Халльвега с удивлением заметила девушек из бани, Аюну и Маю. Глашва стояла возле тех, определенно утешая зареванных красавиц. Вон и Зафиру у окна. Вегар выглядел мрачнее тучи. Смотрел поверх голов в сторону конвоя.
Их взгляды пересеклись. У парня виноватый вид, он помотал головой. Губы что-то беззвучно прошептали, но она не поняла, что именно. Уловила только первое слово. Прости.
Посторонних оттеснили гвардейцы, чтобы никто не оказался возле девушки. Не положено.
Ее подвели к двери и пропустили внутрь. Халль так нервничала, что с трудом слышала подбадривающие слова за спиной. Дверь закрылась, отрезав путь к бегству.
Просторная знакомая комната. У дальней стены прямоугольный массивный стол из практически черного дерева. Вообще это кабинет Афурсты. Из-за сложившейся ситуации его оккупировал командующий Элльтаг на время разборок.
Возле стола единственный стул в цвет и фасон стола. За ним на стене подробная карта города с маленькими булавками и флажками, воткнутыми в непонятном порядке.
Командующий Элльтаг сидел за столом. Все такой же нескладный в громоздких доспехах алого с белоснежными вставками. Длинный низкий хвостик обрезали, он стал совсем куцым. Зато командующий сразу внешне помолодел.
Вид хмурый, совсем как у Афурсты. Перед ним лежит лист бумаги. Издали было плохо видно, но, кажется, Халльвега различила герб Тай Хей Ланури. Похоже, вот причина плохого настроения командующего.
Кроме нее в кабинете помимо командующего и капитана Афурсты больше никого. Закрытое заседание?
Как оказалось, заседать никто не собирался. Ее вызвали именно что озвучить приговор. Командующий Элльтаг зачитывал его с листка бумаги перед собой.
Если коротко, то в связи с отсутствием улик, доказывающих факт нападения на нее, обвинения погибшему Такселю предъявлены быть не могут. Доказательств того, что погибший причинял вред ее здоровью – нет. Свидетелей – тоже нет. Погибшего Такселя все характеризовали как положительного авантюриста, не замеченного ни в чем неподобающем. Из чего выходит, что в доме юноши она, Халльвега, оказалась по доброй воле.
Пока командующий читал приговор, Халль ловила себя на мысли, что никаких эмоций нет. Ни страха, ни злости. Может, разочарование. Да и то совсем немного.
Наконец с основной частью было покончено. Командующий Элльтаг дошел до пункта о наказании. Сердце невольно замерло, не зная, бежать уже в сторону пяток или еще слегка задержаться?
Из-за нервов плохо слышала, что там читают. Однако слова о смягчении наказания зацепили. Прислушалась.
По преступлению в убийстве авантюриста в городе – виновна. Однако тот факт, что ее оппонент тоже дрался, немного смягчает наказание, поскольку доказать, кто на кого напал первым, не представляется возможным. В связи с вышеизложенным казнь заменяется публичной поркой на площади и изгнанием из Шир Шар Халош навсегда.
Командующий закончил читать, бросил небрежным движением лист плотной бумаги на стол. Плюхнулся на свой стул, на котором, если бы не массивные доспехи, мог бы и потеряться. Вид мрачный.
–Халль, понимаю, что вопрос прозвучит глупый, но не задать его не могу, – произнес Элльтаг, разглядывая хрупкую девушку перед собой. Если бы не обстоятельства дела, был бы в восхищении, что эта кроха умудрилась отправить на тот свет опытного авантюриста, имея в своем распоряжении с десяток пассивных навыков, да и только. – У тебя есть одна тысяча золотых?
–Что? – искренне удивилась постановке вопроса Халльвега. Действительно странные слова, не ожидала. – Тысяча золотых? Нет. Конечно, нет. У меня вообще денег нет. Я у Зафиру долги за прошлый проступок отрабатываю. Об этом все знают.
–Знают, – вздохнул командующий. – Мало ли. Вдруг завалялось где-нибудь.
Юморист. Халльвега чуть не произнесла это вслух. Или произнесла? На лице Афурсты впервые возникла бледная тень улыбки. Даже командующий повеселел слегка. Наверное, все-таки сказала.
–А зачем нужна тысяча золотых? – не совладала с любопытством Халльвега. Интересно же.
–Поскольку твоя вина напрямую не доказана, можно было бы ограничиться штрафом. Одна тысяча золотых, и никакой трепки и высылки из города, – командующий Элльтаг подпер подбородок тыльной стороной руки. Внимательно смотрел на кроху, стоящую перед столом.
–Было бы неплохо, – после того, как зачитали приговор, и стало известно, что ей грозит, нервы постепенно стали отпускать. Трепка – не казнь. Вышлют из города, так про другие ничего не сказано. Переживет. Главное, жизнь сохранили. – Но – нет – такими богатствами не обладаю. Даже не знаю, у кого может быть такая гора золота, кроме как у Гильдии Торговцев. Но эти на меня точно не разорятся.
–Чувство юмора сохранилось – добрый знак, – хмыкнул командующий. Выпрямился и встал вновь. – Хорошо. Тебе, как адепту, к которому я неплохо отношусь, разрешается выбрать время, когда наказание будет приведено в исполнение. Можешь перед этим попрощаться с друзьями. Они в коридоре ждут. После исполнения приговора в действие тебя вернут в Сал Нари Завал.
–Они уже знают, что меня ждет?
Халльвега вспомнила Вегара, и то, что он пытался беззвучно ей сказать. Прости. За что? Если только… Если только Вегар не просил прощения за то, что у него нет столько денег, чтобы оплатить штраф. Его отец – целестиал. У этих золота навалом. Но отца в городе нет, ушел по делам.
Глупости. Не может же Вегар всерьез извиняться за это? Тысяча золотых – баснословная сумма, чтобы тратить ее на кого-то совершенно постороннего. Даже если посторонний – друг. Тысяча золотых – это один миллион серебряных монет. Эта цифра даже звучит страшно.
–Халль? – девушка встрепенулась, когда поняла, что ее зовут. Совсем задумалась. Да так, что не слышала того, о чем ей говорят.
–Нет, – покачала головой Халльвега. – Не буду прощаться. Если можно не тянуть с приговором, то я бы попросила. Не хочу вариться дальше во всем этом. Хватило недели.
–Хорошо, понимаю, – кивнул командующий. Обошел стол сбоку, подошел ближе. – Тогда…
Стук в дверь оборвал фразу. Без разрешения внутрь зашел гвардеец в светлых блестящих доспехах с песочного цвета вставками. Бесцеремонность подчиненного заставила командующего нахмуриться, опасные огоньки промелькнули в его глазах.
–Прошу прощения за вторжение, командующий. Это очень важно, – склонился в поклоне гвардеец.
Халль видела того прежде. Эззиж, кажется. Они с Гайрадом сменяли караул под дверьми ее камеры.
–Капитан, – гвардеец повернулся к своему капитану.
Афурста вскинула брови, когда ей протянули белый запечатанный пакет. Отказываться не стала, приняла передачу. Вскрыла привычным движением.
Из пакета был извлечен лист бумаги.
В комнате царила тишина все то время, как Афурста читала чье-то послание. Оно оказалось коротким. Удивление на лице капитана казалось написанным большими буквами. Когда же Афурста извлекла из пакета предмет, оказавшийся басотом, то совсем выпала в осадок. Смотрела на предмет так, словно видит приведение.
–Командующий, – едва нашла в себе силы произнести Афурста. Повернулась к тому, протянула письмо. – Прочтите, пожалуйста. Это и вас касается.
Халльвеге было ужасно интересно узнать о содержимом письма. Понимала, что не ее дело, но это так любопытно, когда два взрослых человека впадают в ступор, читая что-то. К тому же, когда дело касается командующего целым городом! Не простая пешка, такие люди много чего повидали на своем веку, чтобы так просто выпадать из реальности.
–К-хм, – прочистил горло командующий, закончив читать. Повернул голову к Афурсте. – Там?..
–Одна тысяча, – капитан западной окраины протянула в ответ басот.
–Ничего себе. Просто потрясающе, – качая головой, выдохнул Элльтаг, изучая цифры на грани стальной трубочки с узорами.
Халльвега ощутила на себе удивленные взгляды, переметнувшиеся от странной посылки. Растерялась, не зная, с чем связан подобный интерес.
–Халль, ты знаешь целестиала Турмалина? – задал вопрос командующий Элльтаг. По глазам прочел ответ.
–Немного, – смущенно призналась Халльвега, которая на тему их знакомства с Турмалином предпочитала не сильно распространяться. Кто знает, что из всего этого выдумка ее больной фантазии? Придумала себе всякое на пустом месте, а тот о ней и думать забыл.
–Ничего себе – немного, – не удержалась Афурста от комментария.
–Согласен, – поддержал боевую подругу Элльтаг. Помахал бумагой в руке. – Он заплатил за тебя штраф. Одна тысяча золотых, Халль. Твой приговор отменяется. Мои поздравления.
Халльвега тупо переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая. За нее заплатили? Одну тысячу? Одну тысячу золотых?! Это же целая гора и больше. Да она теперь будет ему обязана по гроб жизни!
–Нет, – замотала головой Халльвега. В малиновых глазах отразился невольный ужас от сложившейся ситуации. – Нет! Не нужны мне его деньги!
–Тебе их никто не отдает, я забираю в казну города, – легко согласился командующий Элльтаг. Его поведение крохи явно забавляло.
–Халль, ты чего? – а вот Афурста озадачилась. – Тебя от приговора спасли.
–Да, но какой ценой?! – возмутилась Халльвега. – Ты вот знаешь, что я ему теперь буду должна?
–Успокойся, – отмахнулся Элльтаг. Уверенность в его голосе зацепила и привлекла внимание девушки, не знающей и не понимающей, что ей делать и как себя вести. С одной стороны – хорошо, а с другой?.. – Оплата штрафа добровольная, мы все тому свидетели. Ты ничего ему будешь не должна, если ты об этом. Хотя я вообще сомневаюсь, что этот ловелас придал значение таким тратам.
–Да? – неуверенно пробормотала Халльвега. С другой стороны отказываться от помощи тоже не очень хотелось. Не придется никуда уезжать, да к тому же еще навсегда. И бить не будут.