Собеседники: учимся сами, учимся вместе, учим друг друга. Театральные ракурсы в работе учителя

Ещё раз о нормах, о школе и о семье

I. В среде состоятельных и интеллигентных людей в прошедшие времена ценилась вежливость. Говорили, что «вежливость – это капитал, который всегда приносит процент». Сегодня, во времена рыночной экономики, слово «процент» приобретает совсем конкретное понимание. Что в это слово вкладывалось в прошлом и позапрошлом веках, сказать уверенно не могу. Но думаю, что до катастрофы 1917 года – экономическую выгоду, в том числе. А в мрачной для России большевистской эпохе – представление о более чистых нормах общения.

Например, в нашей семье было принято говорить «Да, пожалуйста!» и «Нет, спасибо!». Это из далёкого прошлого. Нас, детей, взрослые приучали, в том числе и своим примером, прибавлять к согласию на какое-то предложение слово «пожалуйста». А к отказу слово «спасибо». «Дать тебе карандаш?» – «Да, пожалуйста, дай, если тебе не трудно!» Или – «Нет, спасибо за твоё беспокойство обо мне!»

Конечно же, кому-то такие диалоги между людьми покажутся вычурными и неестественными. Хотя именно подобные отношения между взрослым и младшим, как и между двумя взрослыми, являются вполне естественными. Когда хотя бы один скромен в своих желаниях. Хотя бы один не считает обязанностью другого помогать или предлагать что-то второму. И как же красиво звучат подобные формы согласия или отказа. Особенно – отказа!

И тут, мне кажется, открывается любопытное обстоятельство. Чтобы тебе, что-то предлагающему, могли ответить вежливо «Нет, спасибо за беспокойство!», ты и своё обращение должен построить не в форме приказа, окрика, грубого требования, а как-то по-другому. Важно найти такую вежливую форму для высказывания своего предложения, которая предполагает право вежливого отказа тому, к кому мы обращаемся. То есть это должно согласоваться или с исходным уважением к собеседнику, или с насмешливой провокацией.

Обе позиции прекрасно выглядят в педагогическом общении. Они, на мой взгляд, значительно «красивее» расчёта на примитивное послушание, командование, принуждение.

Если у тебя в голове насилие, наглость, хамство, самоуверенность, пренебрежение к интересам собеседника, то вежливого обращения не получится. Думаю, что у взрослого вежливого обращения к ребёнку может не получиться, если он забудет остановиться, замереть перед тем, как обращаться к ребёнку.

Пофантазируем. Учитель язвительно обращается к нарушителю дисциплины на уроке: «А ты не хотел бы начать работать?» В ответ он слышит: «Нет. Благодарю вас за беспокойство обо мне. Мне и так хорошо!»

После такого учителю придётся поискать и слова, и такую форму обращения к этому «вежливому нахалу», чтобы он в конце концов ответил так: «Да, пожалуйста, разрешите мне это!»

Например, таким обращением может быть вопрос: «Дать тебе индивидуальное лёгкое задание, чтобы в журнал поставить сразу пятёрку?» Думаю, ни десятиклассник, ни второклассник не откажутся. И, демонстрируя свои навыки вежливости, скорее всего ответят: «Да, пожалуйста!»

Современный учитель в нашей школе так редко демонстрирует школьникам свою собственную вежливость и деликатность в отношениях с детьми, что не приходится рассчитывать на возможность сформировать нормы удовлетворения у школьников их социальной потребности «для других». А именно её удовлетворению с успехом служит вежливость как признание и уважение другого.

II. Предположим, вежливость оставим семейному воспитанию. А развитие потребности познавательно-духовной? Развитие этой потребности заключается в совершенствовании форм и норм её удовлетворения. Каждому хочется испробовать всё окружающее нас то на вкус, то на ощупь, то на выгоду, то на сущностное содержание или повседневное назначение. И каждый может выбрать себе путь познания: слухи, газеты, телеэкран, радио, изучение специальной литературы, художественной литературы и т. д. И каждый учитель выбирает какую-то методику обучения детей, рассчитывая с её помощью сформировать и знания, и представления, и навыки, и желание у каждого школьника совершенствовать нормы удовлетворения познавательной потребности в своей дальнейшей жизни.

Но как посмотришь вокруг себя, так найдёшь повод огорчиться. Как редки люди, вдохновлённые бескорыстным познанием! Как узок круг потребителей классической литературы и музыки! Как чиновничья позиция учителя заглушает позицию исследователя, учёного, художника!

Разумеется, государству очень чиновники нужны, и обывателей должно быть много. Но хотелось, чтобы все они были счастливы не хлебом единым. И представляется мне, что только школа и учитель могут взять на себя защиту духовно-экологического благополучия подрастающих современников. Так как на простом, обычном уроке в школе каждый ученик может набраться опыта коллективно-познавательного труда. При условии, если учитель этого захочет.

Духовно-познавательная потребность присуща всякому человеческому существу. Но обычно только специальными формами организации деятельности и созданием особой рабочей атмосферы эту потребность можно вывести на доминирующее положение среди других интересов личности.

Немногие представители рода человеческого обладают неким особенным строением высшей нервной деятельности, которое превращает их в людей, с детства одержимых познанием, творчеством, даром предвидения. Но на простом школьном уроке каждый школьник может стать исследователем и первооткрывателем, если учитель того захочет. Не знаю ещё, как и что нужно сделать, чтобы каждый учитель «захотел», но «захотевшие» способны найти методы и способы сделать свой урок тренировкой и развитием для духовной познавательной потребности детей. Семья не может справиться с этой задачей, как школа, потому что особую и большую роль играет в процессе познания реакция окружающих – и сверстников, и старших. То есть не столько родных, сколько посторонних.

III. Хочу отметить особую роль школы в формировании норм удовлетворения детьми их биологической потребности и всех её разновидностей. Или, как говорится в теории потребностей, разработанной Ершовым и Симоновым, – «трансформаций».

Конечно, к чистоплотности приучает в первую очередь семья. Но к режиму, который имеет и социальный, и биологический аспект, легче приучиться в школе.

Просыпаться вовремя и завтракать. Успевать к началу занятий и высиживать урок. Сосредотачиваться на новом уроке и распределять своё послеурочное время. К этому уместнее приучаться в школе.

IV. Своё место и свою роль в формировании и развитии духовной познавательной потребности и потребности биологической играет церковь. Вера и ритуал службы, цикличность церковного календаря приучают прихожан ко многим полезным нормам и навыкам поведения, которые затруднительно выполнить только в семье.

Тем не менее именно у школьного урока остаются огромные специфические преимущества. Проблема в том, чтобы учитель захотел ими воспользоваться. Именно с урока могут выходить радостные, возбуждённые коллективным дружным трудом дети, которым не заказана дорога в тёплый дом и церковь.

Любите ли вы ставить двойки?

Александра ЕРШОВА

Есть на свете учителя, которые считают «двойку» действенным лекарством. В этом такой учитель видит симптом невнимания, лени, неаккуратности, сопротивления и ставит виноватому «двойку», как больному лекарство.

По мнению такого учителя, ученик, наверное, всегда должен быть «здоровым». То есть внимательным, трудолюбивым, аккуратным, послушным. И тогда только он – учитель – сможет чему-нибудь научить такого ученика. Когда он – в нормальной форме. А как же иначе?!

А теперь задумаемся: не сам ли учитель должен – и даже обязан! – создать условия для того, чтобы ученики (каждый в какое-то своё время или все сразу) добровольно проявили своё внимание к тому, о чём учитель говорит у доски?! Это не сам ли учитель должен – и даже обязан! – шаг за шагом приучать учеников к тому, чтобы они на его уроках реально трудились, потому что учиться интересно, важно и нужно?!

А уж как не просто в каждой конкретной ситуации разобраться, сообразить или понять, почему же ученик начинает сопротивляться учителю. Если, конечно, учитель сам не приучил его к сопротивлению на своих уроках. Вероятно, что после долгих упорных тренировок ученик, в конце концов, прочно усвоил, что жёсткое сопротивление – единственный для учеников способ самосохранения.

Учитель – любитель двоек – скажет, наверное: «Вот-вот, я его развиваю, а он ни в какую. Он, видите ли, самосохраняется!»

В современном стиле обсуждения педагогических и учительских проблем уже давно принято не только избегать слов, что «ученики должны», но и признавать право каждого ученика учиться добровольно.

И вот перед нами проблема современной отечественной школы. С одной стороны, учить всех до девятого класса, а с другой – обеспечить условия для их добровольного учения. Хотя до сих пор многие безо всякого юмора считают, что без «порки» – то есть без битья – подрастающее поколение обучить курсу средней школы нельзя. Поставишь двойку, вызовешь родителей, пригрозишь неаттестацией – и захочет учиться. Никуда не денется! Вот так и лечат их всех от лени и неаккуратности.

На практике получается, что даже если «двойками», битьём и поркой мы – допустим! – от чего-нибудь и как-нибудь вылечим, то параллельно этому мы, скорее всего, приучим их к не менее опасным представлениям о своих правах и обязанностях. Например, бить слабого. Или жестоко и жёстко добиваться своего. Или не беречь себя как уникального представителя рода человеческого – то есть пить и травить себя наркотой.

Если же учитель НЕ ЛЮБИТ ставить двойки, то он будет вынужден при каждом случае непослушания, отклонения, проявления лени или неаккуратности у своих учеников искать способы какого-то реагирования на подобные детские «безобразия». Например, расширять рамки прав и обязанностей провинившегося ученика, включая способы парадоксальные, такие как вообще освободить от работы и не разрешать ему выполнять её. Или долго и тщательно выполнять какую-то работу – совсем другую.

Замечательный совет давал людям древний грек Пифагор – помогай людям взваливать на себя мешок и никогда не помогай мешок с себя скидывать.

То есть помогай трудиться и не помогай убегать от труда.

Всякому учителю в его совете легко увидеть ключевое слово – помогай. Не взваливай, а помогай взвалить. Ношу выбирает сам несущий, а ты ему помоги.

То есть сначала нужно бы дождаться, когда ученик решит стать неленивым, аккуратным, трудолюбивым, послушным, а уж потом начинать ему помогать. И в этом вопросе, конечно же, двойки тоже могут простимулировать желание ученика быть отличником. Только вот следует помнить, что это желание у всех детей и так исходно присутствует. Значит, достаточно всего лишь помочь ему нести мешок, а не бить по голове за то, что в мешке чего-то не хватает.

Учителя, которые не любят ставить двойки, чаще ищут эффективно-гуманистические, бережливые по отношению к ученику методы и педагогические технологии, которые способствуют самому требовательному и серьёзному учению проходить интересно и добровольно. Так, выбор из числа известных технологий отражает общечеловеческую и профессиональную позицию каждого учителя и(или) какого-то педагогического сообщества или коллектива. Как часто различие в этих общих позициях приводит к острым разногласиям среди работников одной и той же школы? Как часто оказываются в одиночестве те учителя, которые не любят двоек, которые не из-за собственной профессиональной лени ставят тройки слабознающим ученикам, а потому что не видят в двойке воспитывающего смысла?

Если неспособный, например, к математике школьник любит уроки алгебры, даже не надеясь на четвёрку в четверти, то честь и хвала его учителю. У школьника формируется понимание того, что математика хорошая наука, но не для него. И всё.

Собственно, вся эта моя статья возникла из попытки понять причины особенно успешной работы некоторых школьных учителей, признавших эффективность социоигровых технологий и взявших их на вооружение. Я вспомнила, как при самой моей первой встрече с учителями подмосковного Оболенска учительница математики спросила меня, согласна ли я с её убеждением, что не надо ставить двойки и к тому же следует стремиться как можно меньше задавать домашние задания?

Она говорила, что не надо обижать и перегружать тех старшеклассников, которым математика никак не даётся. Это расплата за упущенное время, говорила учительница. В начальной школе необходимо перестать бездумно запугивать арифметикой многих детей. Тогда в старших классах стало бы меньше неспособных.

На уроках у этой учительницы все «повороты» и «углубления» старшеклассников в математику добровольны, занимательны, познавательны и тренингово эффективны. То есть на каждом уроке – деловая поисковая атмосфера коллективного посильного труда. Иными словами, каждый, взваливая на себя посильный по тяжести мешок, помогает друг другу.

Аналогичная работа происходит на уроках литературы и русского языка у тех учителей-филологов, которые на деле признают право и возможности учеников погружаться в предмет соответственно своим силам. При этом из внимания не упускаются и те, кто метит в одарённые. Ведь их дар необходимо сделать радостью, обогащающей всех окружающих. А не предметом злобной зависти или их равнодушного пренебрежения.

Учителям необходимо заботиться о том, чтобы наши будущие выпускники научились ценить не только себя, но и тех сверстников из своего повседневного окружения, кто в чём-то талантлив – в науках или искусствах, в технике или спорте.

В глазах детей и их родителей часто учителя не главных предметов – таких как музыка, рисование, физкультура, мировая художественная культура – позорят и сами себя, и область своих знаний тем, что позволяют себе ставить двойки.

Вот приносит ученик шестого класса четвертную двойку по рисованию. И что, как вы думаете, происходит в семье с этим «двоечником»? А с администрацией школы и классным руководителем?

Происходить может, конечно, разное, в том числе может и совсем ничего не происходить. Но даже и в этом отвратительном «ничего» содержится капля яда – в виде равнодушия к таинству изобразительного искусства, к удивительным секретам живописи, графики, архитектуры. А могло бы быть иначе, если бы учитель нашёл доступно-деловые способы заинтересовывать этого школьника работой на своих уроках рисования.

Другой вариант. Родители встревожились из-за того, что их сын оказался таким невнимательным и нерадивым «художником». Они-то думали, что часы, проводимые их сыном за разрисовыванием картинок в книжках и изготовлением рыцарских снаряжений, не свидетельствуют об его патологической лени и неумении ловко держать в руке карандаши и кисточки. А тут – на тебе. Хотя дело оказалось в том, что молодая и красивая учительница ничем другим, кроме двоек и замечаний в дневнике («не слушал», «не принёс», «мешал»), вызывать и активизировать интерес шестиклассника к своему чудесному предмету или не умеет, или не считает нужным.

Администрация и классные руководители обычно понимают, что за двойками по таким предметам стоит неумение учителя, которое связано с его системой взглядов на учительскую профессию. И что дальше? Шестиклассник, скрепя сердце, постарается в следующей четверти не доводить учительницу до «двойки»? Чтобы она вывела годовую тройку, учитывая «положительные оценки» за первую и вторую четверти?

Или учительница выведет двойку за год? Дескать, ученик не опомнился. И администрация назначит ему «переэкзаменовку» на осень? Чтобы всем нерадивым ученикам был бы «хороший урок»?

Или «хороший урок» нерадивым учителям? За их предъявление к отдельно взятому ученику заведомо невыполнимых требований. О содержании этих требований, собственно, и надо было бы задуматься, если считать дикой такую ситуацию в любой школе, на любом уроке и с любыми учениками.

И вот когда я совсем была готова воскликнуть: «Учителя, никогда не ставьте двоек!» – мне вспомнилось о парадоксальной вариативности, характерной для живых уроков и живой педагогики. Если задуматься о возможной пользе двойки, то её действительно можно увидеть в том, когда сам ставишь себе двойку. И после такой пилюли невольно начинаешь выглядеть не столько наглым, сколько скромным.

Коротко и по делу
Цитаты из статей, лекций и выступлений А.П. Ершовой

Александра ЕРШОВА

В общепринятой педагогике принято, что учитель должен разжевать и в рот положить. Я же считаю, что учитель должен ставить препятствия.

Учитель ответственен за то, как прошёл урок.

Ребёнок, работающий спиной к учителю – это уникально.

Учитель должен знать, каким делом будут заняты дети на уроке.

Детям было интересно? или они были просто дисциплинированными? или всего лишь – молчащими?

Если социоигровые приёмы превратить в традиционную дидактику – будет скучно.

Один обиделся, другой обидел – спасать нужно обоих.

Кто опоздал, с теми здороваемся в воздействии «упрекать».

Весы прав и обязанностей: на празднике – увеличение прав и уменьшение обязанностей; при наказании – наоборот.

Если доминирует познавательная потребность, то ни богатство, ни блага, ни слава – ничего не нужно.

Внутренний мотор познания и понимания – это у детей тот самый мотор, который даёт им гарантированную радость.

Когда поймёшь, что мы тебе нужны, приходи!

От 8 лет до 9 лет доминирует потребность в вооружённости (хочу всё знать). От 9 до 14 лет социальная потребность (как вы ко мне относитесь? кто я для вас и среди вас?). С 14 лет доминирует идеальная потребность (духовная бескорыстность).

Круг – это равенство. В круге формируются нормы: «я и другой», «мы вместе», «один после другого», «интерес к другому».

Рыдать и сморкаться при других неприлично.

Три ступеньки урока: Озадачивание. Сопротивление. Переживание.

Детское «хочу» перебивать нельзя, можно только вооружать. Единственное спасение в быстром решении «педагогических затыков».

«ЗНАЮ-УМЕЮ» – это та морковка, которую нужно держать перед ребёнком.

Хорошему удивляться нельзя. Если я жду, что человек хороший, я не удивляюсь хорошему. Если был плохой – стал хороший, то похвалить мимоходом.

Ритм даёт равенство: друг за другом, на своём месте, одинаково, одновременно.

Привычки – это НОРМЫ удовлетворения потребностей.

Биологические привычки:

• терпеть;

• чистые руки;

• есть что дают;

• не говорить, что хочешь есть

Социальные привычки:

• манера уважать «другого»;

• стремление беречь чужое время;

• оставлять пространство для других;

• не перебивать;

• не брать большого и самого красивого «куска»;

• не делать замечаний;

• уступать место;

• просить прощения и прощать;

• работать в команде;

• сдерживать себя

Познавательные привычки:

• читать вслух;

• ходить в театры и музеи;

• спрашивать, если что-то не знаешь;

• не смиряться с тем, что не понимаешь;

• делиться информацией;

• радоваться открытиям и удивляться;

• интерес к процессу обучения;

• сомневаться

Привычки для удовлетворения потребности в преодолении препятствий (воля):

• не перекусывать между приёмами пищи;

• не переходить к игре, пока не закончено дело;

• не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня;

• любить трудности;

• уметь отказать;

• уметь принимать поражение;

• деловое отношение к слову «надо»

Когда ребёнок ведёт себя асоциально, это проявляется разновидность социальной потребности «для себя».

У Петра Михайловича Ершова в студии было запрещено говорить о своём или чьём-нибудь таланте, только о работе.

Пётр Михайлович Ершов считал: пока артист не научится достоверно ловить выдуманную муху, ему играть на сцене нельзя.

«Нужно хорошо играть на сцене!» Но это призыв, а не методика. Поэтому – лучше скажи актёру, что же ему на сцене делать.

Детские фестивали вымирают, так как дети не готовы смотреть выступления тех, кто рядом.

Творческое сверхсознание появляется в тупике.

Учитель, который крепко держит инициативу в своих руках, – беда для школы.

Чтобы тихий ребёнок взял инициативу, я должна быть тише его.

Ленивые – неплохие люди. Взрослым нужно ценить детскую лень.

Домашние задания – это тянучка из прошлого.

Каждый из нас может приучить ребёнка к чему-то хорошему или плохому.

Выполнил домашнее задание плохо, всё равно хвалить. И потихоньку «поднимать планку».

Мы берёмся воспитывать любого ребёнка. Но вот если вы – РОДИТЕЛИ – начнёте делать что-то не то, то нам придётся его отчислить.

Когда прихожу на ваши уроки, я слежу за ВАШИМ поведением.

Учитель, до твоего уровня знаний ребёнок в своё время дорастёт. Так не сломай его до этого.

Ученика, «отделывающегося» от вас, нужно перетерпеть! Ждать, попутно вовлекая всех, чтобы и для него учёба стала заманчивой.

Умейте проявлять свой личный интерес к интересу ребёнка.

Школа не должна быть семьёй – это разные позиции.

Очень опасно, когда родители и ребёнок понимают, что он отстающий.

Как скучно детям, если в вас (учителе) ничего не меняется.

Вместо того чтобы удивляться хорошему, можно говорить: «Наконец-то! Я так ждала, что ты это сделаешь» – и после этого демобилизоваться.

Как привлечь к себе внимание ребёнка? Побыть в деле рядом с ним. И быть внимательным к его делу.

Настоящая педагогика – это интерес к другому человеку, к тому, как он будет брать препятствия.

Цель взрослого никогда не может стать целью ребёнка.

Взрослому следует учесть цель ребёнка, признать и принять её. Тогда появится возможность перевести её во что-то продвинутое.

В искусстве идея «выразить себя» – идея вредная. Моё понимание мира выразить.

Талант нужно загораживать от похвал за талантливость.

Потребность в вооружённости нужно «прицеплять» к идеальной потребности

Знать больше других, чтобы быть лучше всех, – это гадость.

Носиться со своим мнением как с писаной торбой – плохо. Поэтому у нас и возник приём «шапка вопросов».

Осторожнее с тем, чтобы давать задание детям, в котором придётся участвовать родителям.

Как превратить ученика в голодного до знаний? Интонациями своего интереса к этому ученику.

Цитаты подобраны Еленой Аккуратовой