Нюргун Боотур Стремительный

ДЬЫЛГА ТОЙОН

 
Кэр-бу! Кэр-бу! Кэр-бу!!!
Твердыня белых
Гремящих небес,
Реющая во мгле голубой,
Колеблется и дрожит!
Горные, заоблачные хребты,
Просторы степных равнин
Устойчивой средней земли,
С восходяще-взлетающим солнцем своим,
Где деревья падают, умирая,
Где зеленеют луга, расцветая,
Этот незыблемый прежде мир
Содрогается всею толщей своей,
Прогибается хребтиной своей…
Бедственный Нижний мир,
Ввергнутый во тьму,
Еле держится на восьми
Шатающихся опорах своих,
Переливается через край,
Как опрокинутая лохань…
Теперь и жизнь и судьба
Трех племен
В трех великих мирах
Разбушевалась, как океан,
Расплескивается, как вода…
Достойные друг друга, видать,
Ратоборцы из двух
Враждебных миров
На единоборство сошлись,
Не одолевает
Ни тот, ни другой.
 
 
Несоизмерима, видать,
Сила этих богатырей
С твердыней трех
Сопредельных миров.
Примирить их надо!
Пускай
Добром разойдутся они!
А если мириться не захотят,
Силой их надо перенести
Через море огненное Кудулу,
Над бушующей бездной его,
На остров,
Скрепленный тремя
Перехватами
Из нерушимого сплава,
На остров, заваленный льдом,
То подымающийся из волн,
То опускающийся в глубину —
Остров го́ря,
Крови и слез…
 
 
Этот остров
Вращается среди волн
На неколебимой оси;
Он зовется
Огнеполосой горой
Шаманки
Уот Кюкюрюйдээн,
Владычицы черных чар
Злобствующей глубины…
Этот остров закля́т навек,
Это – мира край и конец.
Неведомо, где опора его,
Неведома связь и укрепа его,
Сам по себе вращается он…
Вот на этот остров скорей
Отправьте обоих богатырей! —
Так сказал престарелый Дьылга Тойон
Голосом зычным своим
Трем служителям —
Исполинам небес…
 
 
Не успел он слово сказать —
Три служителя
В тот же миг,
Серебром доспехов блестя,
Полетели быстрее падучих звезд
С высоты небес на восток.
Примчались на грань
Сопредельных миров,
Где серебряная сверкает гора,
Где золотая блистает гора,
Где рождается солнце-тойон,
Где рождается молодая луна.
Там увидали они
Дерущихся богатырей.
 
 
Прославленный адьарай,
Исполин Эсэх Харбыыр,
Как в чародействе своем
Ни ухищрялся он —
Был изранен тяжко, избит;
По разорванной коже богатыря
Черная кровь текла…
Но не угасала ярость его,
Не убывала сила его.
То в три тени вдруг
Превращался он,
В три стороны разлетаясь,
То опять, как туча, сгущаясь,
Как воющий вихрь крутясь,
На противника нападал.
 
 
И вот Нюргун Боотур,
Защитник средней земли,
Среднюю темную тень ухватил,
Чудовище-адьарая поймал,
Поперек поясницы сдавил,
Как железом полосовым,
И, перекинув через бедро,
Об землю ударил его,
Так что пыль и песок
Столбом поднялись,
Так что задрожала гора,
Так что треснуло бедро у врага,
Переломилась толстая кость.
Хрипло дышал адьарай,
Отнялась от удара того
Половина тела его;
Тяжело подымались его бока,
Он дышал, как огромный мех
Кузнеца Куэттээни.
 
 
Скачущий на Вороном коне,
Стоя рожденном
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур —
Увидев, что победил,
Выхватил свой широкий нож,
Выкованный из девяти
Стальных и железных глыб,
И вонзил его в горло врагу,
Под черный его кадык,
В яремную ямку его.
 
 
Рожденный в древние времена
Исполин кровожадный
Подземных бездн
На три части, гремя,
Разлетелся вдруг
И опять явился,
Как прежде был,
Только выросла втрое сила его.
На Нюргуна бросился адьарай.
И снова сшиблись они,
Как две огромных скалы.
 
 
Тут огненный небесный аркан
Шеи богатырям захлестнул;
Опомниться не успели они,
Как затянулась на них
Неразрывная огненная петля…
Рухнули навзничь они,
Яростно сопротивляясь, мечась,
Как две щуки,
Попавшие в сеть;
Бились, вырваться не могли
Из огненной волшебной петли.
Три служителя
Грозной судьбы —
Три исполина-богатыря
Едва удержали в руках
Натянутый туго аркан,
Напрягая все силы свои;
Чуть не надорвались посланцы небес,
Чуть не треснули от натуги они,
Как три переполненных турсука.
Дерущихся скрутив, наконец,
Заговорили втроем,
Громовыми голосами они
Промолвили слово свое.
 

НЕБЕСНЫЕ СЛУЖИТЕЛИ

 
Опомнитесь! Прекратите бой,
Пока не поздно еще!
По огненному приговору судьбы
Велено вам
Немедленно разойтись!
По веленью пославших нас,
По определенью судьбы,
Мы должны вас перенести
Через море, на гибельную скалу,
На остров, откуда исхода нет!
Как Чынгыс Хаан повелел,
Как Дьылга Тойон утвердил,
Как Одун Биис приказал —
Владыки трех миров —
Мы вам говорим теперь:
Или помиритесь добром,
Или мы вас насильно перенесем,
Отправим за край земли.
Отвечайте нам,
Как решили вы! —
 
 
Сын коварный абаасы,
Исполин подземных глубин,
Будто улыбнуться хотел,
Оскалил железные зубы свои;
Искривилась, сморщилась рожа его,
Словно яма, зияла
Бездонная пасть.
Голосом раскатистым, словно гром,
Начал жаловаться исполин
Трем небесным богатырям.
Плакал он, зычно ревел;
От громкого рева его
Потрясся подземный мир,
От громовых воплей его
Содрогнулся срединный мир,
В Верхнем мире о́тгул загрохотал…
 

ЭСЭХ ХАРБЫЫР

 
Аарт-татай!
Аа, братцы мои!
Слыхали, видали вы?
Какая досада мне,
Какая обида мне!
Он сам налетел,
Напал на меня,
Отнял жену у меня,
Похитил подругу мою,
Посланную судьбой,
Вырвал зеницу он
Ока ясного моего,
Сокрушил десну моих крепких зубов!
Звонкогрудую пташку мою,
Златогрудого жаворонка моего
Хитростью выкрал он!
И этого еще мало ему —
Он до́ смерти хочет убить меня,
Толстые кости мои сокрушить,
Грудную клетку мою растерзать,
Становую жилу мою разорвать…
Взгляните, как он изранил меня,
Как он окровавил меня!
Я – жизни своей не враг,
Он бьет меня —
Защищаюсь я…
Заступитесь хоть вы за меня,
Спасите душу мою!
Да спросите вы у него:
Вернет он мне жену
Или нет? —
Так вот, корчась,
Кривясь лицом,
Сутяжничал адьарай.
 
 
Тогда защитник средней земли,
Исполин Нюргун Боотур
Поднялся́ и гневно в ответ
Произнес такие слова…
 

НЮРГУН БООТУР

 
Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу!
Посмотрите-ка на него!
Послушайте-ка его!
Как изворачивается он,
Какую ложь изрыгает он!
Пойманный мною вор —
Он же обвиняет меня,
Разбойник, обидчик злой —
Обиженным прикинулся он,
Будто я ограбил его!
Неужели сами не видите вы
Его бессовестной лжи?
Так пусть я ничком упаду,
Если перед ним виноват,
Пусть он ничком упадет,
Если он предо мной виноват…
Я послан могучей судьбой,
Поселен на средней земле,
Чтобы защитить от врагов,
Чтобы от гибели оберечь
Солнцерожденные племена
Людей уранхай-саха.
Неколебима судьба моя,
Неистощима сила моя,
Неуязвимо тело мое,
Мощь не иссякнет моя,
Жребий высокий мой
Вовеки не упадет!
С ним я буду биться до той поры,
Пока победу не одержу
Или не буду сам побежден,
Пока не повергну насмерть врага
Или он не повергнет меня! —
 
 
Так говорил Нюргун Боотур.
Страшным огнем у него
Ясные полыхнули глаза;
Грозен был вид его,
Как у рогатины боевой.
Так небесным служителям он отвечал,
Так он перед ними стоял —
Видно было, не покорится он
Даже посланцам небес.
 
 
У трех небесных богатырей
Твердые смутились сердца,
Дыбом волосы у них поднялись,
Устрашились невольно они.
Уговаривать они принялись
Нюргуна-богатыря,
Упрашивать, умолять…
 

НЕБЕСНЫЕ СЛУЖИТЕЛИ

 
Дьээ-буо! Дьээ-буо! Дьээ-буо!
Дело твое, дело твое…
Но, дитя, какие слова
Ужасные ты говоришь!
Трудно нам слушать тебя…
С кем ты споришь? Подумай сам!
 
 
И зачем ты затеял
Такую вражду,
Такую непримиримую месть
С разбойниками подземных бездн?
Сам ты их на бой вызывал!
Пусть бы сидели они
В заплесневелых подземельях своих…
Ведь от начала времен
Прокляты навеки они!
Не лучше ль тебе с врагом
По-доброму расстаться теперь,
Прочь от него уйти?
Кто отправлялся за край земли
На остров тот ледяной,
Кружащийся среди пучины морской,
Тот не возвращался живым —
Гибель там свою находил.
Да сбудется все,
Как велит судьба,
Да будет так!..
Что поделаешь, дорогое дитя?
Пусть не опрокинется жребий твой,
Пусть удача тебя осенит,
Пусть великое счастье к тебе придет,
Пусть недосягаемым будет твое
Высокое торжество,
Пусть молва о тебе загремит,
Пусть не молкнет зычная слава твоя,
Мы желаем победы тебе!
 
 
Как решил великий
Одун Хаан,
Не ошибающийся никогда,
Не спотыкающийся никогда
В предопределеньи своем,
Пусть расширится твоя голова,
Пусть будет стремителен твой полет,
Чтоб никто не увидел следа твоего,
Чтоб не сглазил тебя никто!..
Летите быстрее падучей звезды,
Мчитесь оба теперь прямиком!
А там —
Будь что будет с вами потом! —
 
 
Так небесные богатыри
Заклинание произнесли —
И, как двойную стрелу с тетивы,
Богатырей послали в полет…
 
 
Свистя, как стрелы,
Хвостатой звездой
К закату летели они;
По кипучим, взвихренным облакам,
По тучам
Падучей звездой,
Скрученные петлей огневой,
Над пустынею снеговой,
Над пучиною ледяной
Моря Муус-Кюнкюйэ,
Над ревущей пургой
Они пронеслись;
Над пропастью,
Про́клятой навсегда —
Древней Ап-Баадайдаан,
Над логовом старика
Даадар-Дуудэра – ловца,
Забрасывающего далеко
Свой смертоносный аркан,
На вертящийся остров
Примчались они,
Опустились на ледяной курган
Удаганки Уот Кюкюрюйдээн.
Легче пуха гагары,
Легче пера,
Два огромных богатыря
Опустились на остров гибельный тот —
На скользкое темя его,
Окованное сверкающим льдом…
Лед будто ворванью был облит.
На макушке скалы островной,
На трясущемся кургане крутом
Трудно было
Не шевелясь, устоять,
Да не трудно было с него соскользнуть
И обрушиться с крутизны
В бушующий под ногами прибой
Моря огненного Кудулу.
 
 
Сажен на́ десять в высоту
Взлетали гребни кипящих волн.
Вредоносный, удушливый пар
Серным облаком
Над морем вставал,
Пламенем лицо обжигал.
Брызги огненные, шипя,
Взлетали над бездной…
Красный огонь
Клокотал в ее глубине.
Над бушующим простором ее
Никакая птица не пролетит…
 
 
Порожденный в погибельные времена,
Кровожадный разбойник
О трех тенях,
Мира подземного исполин,
Свирепый боец
Эсэх Харбыыр
Удушливый воздух вдохнул глубоко,
Выдохнул черный дым,
Выдохнул тучу горящих искр;
Перехваченным голосом,
Густо сипя,
Начал он говорить, ворожить…
В речи его
Ропот звучал,
Жалобы,
Угроза, мольба…
 

ЭСЭХ ХАРБЫЫР

 
Буйа́-буйа́-буйака́м!!!
Буйаката́-дайака́м!!!
А-а, буян,
Обуянный злобой слепой!
Вот ты какой, удалец
Айыы Хаана
Хваленых племен!
 
 
Это вы-то —
Светлый, могучий род?
Это вы-то – избранный род,
С поводьями на хребте?
Это вас-то держит
Сила небес?
Ой, лопну от смеха!
Ой, умру!
Да много ли знаешь ты?
Да много ли понимаешь ты?
Это ты и есть – богатырь
Племен уранхай-саха?
Это ты-то
Защита их?
Ах ты – недоносок,
Нойон-богдо!
Ах ты – молокосос!
Как сперва расхвастался ты!
Расплата здесь тебя ждет!
Негде здесь шевельнуться нам,
Некуда ногою ступить;
Нам обоим
Исхода нет…
Кто виновен,
Кто невиновен из нас —
Некому разбирать!
Негде тут двоим устоять…
Я или ты —
Один из нас
В пучину сейчас полетит!
Пожрет одного из нас,
Поглотит бездонная пасть —
Клокочущая глубина
Моря огненного Кудулу…
 
 
О, великое божество,
О, хозяйка-дух
Огнемутных пучин,
Порожденная в начале времен
В бездонной глубине,
Удаганка могучая,
Бабка моя
Уот Кюкюрюйдээн!
Взываю к тебе,
Заклинаю тебя!
Выплыви из глубины,
Вынырни из волны,
Из бездны смерти взлети,
В беде меня защити,
Жребий мой падающий подхвати!
Ты спали своим огненным языком
Исполина средней земли
Нюргуна-богатыря!
Не могу я сам
Управиться с ним…
Опрокинуть его помоги
В море огненное —
В бездонную пасть!
 
 
И ты, великая ворожея
Трех преисподних моих,
Заклинательница подземных бездн,
С тройным дыханьем змея,
С шестизмеиной душой!
Ты – убивающая врага
Тысячей неуловимых чар —
Ытык Хахайдаан, сестрица моя,
Хлопающая в ладони во тьме
Бедственных, подземных глубин!
Поторопись,
Поскорей прилети!
Последний мой час настает…
Боюсь – угаснет,
Прервется вот-вот
Густое дыханье мое,
Черное дыханье мое!
Стань теперь защитою мне,
Встань за моей спиной,
Как непролазный железный лес!
Ты клялась
Быть опорой моей,
Если я – счастливый —
В беду попаду,
Неспотыкающийся —
Споткнусь! —
 
 
Не успел он заклятье произнести,
Не успел дыханье перевести,
Как на северной стороне
Распахнулся темный провал,
Словно зияющее жерло
Чудовищной дымоходной трубы…
Оттуда вылетела, свистя,
Трехголовая,
С раздвоенным хвостом,
Которым играл безумный илбис,
Взвилась на крыльях железных своих,
Перьями коваными звеня —
Острыми, как лезвия́
Копий отточенных боевых,
С хищно изогнутыми когтями
На медных лапах кривых,
Взмыла птица огромная
Эксэкю…
Медленно опустилась она
На вершину ближней горы,
Где шесть железных деревьев росло;
На корявые их суки́,
На ржавые их верхи
Села птица,
Простерлась,
Как черный костер,
Устремила огненные глаза —
Молнией бьющий взгляд
В спину могучего богатыря,
Сына небесных айыы,
Чтобы смертоносным лучом
Дюжее тело его пронзить,
Душу его поразить.
 
 
Темный разбойник о трех тенях,
Эсэх Харбыыр,
Потешаясь, захохотал,
На радостях завопил:
– А ну-ка, ты —
Детина, взгляни!
Вот она сама —
Ытык Хахайдаан,
Прилетела сюда
Защитить меня,
Тут конец тебе!
Ну, а где защита твоя,
Где знаменитое племя твое,
Кто покровитель твой?
Видно, защита твоя —
Одни только слезы твои,
Не так ли? Эх ты, удалец! —
 
 
Так издевался над богатырем,
Так смеялся над ним адьарай —
Гоготал,
От смеха икал,
Хохотом глотку чесал.
 
 
Сыну солнечного улуса айыы
Не до смеха было теперь…
Горько было видеть ему
Торжество врага своего.
Всем простором земным
Он прежде владел,
А теперь стало тесно ему,
Он глубо́ко – всей грудью вздохнул,
Взгляд горящий
Ввысь устремил;
Слезы брызнули у него из глаз,
Стиснул зубы он,
Страшное заклятие произнес,
Горячую посылая мольбу
К старшей своей сестре,
Прославленной удаганке небес,
Прекрасной Айыы Умсуур,
У которой мощь,
У которой власть —
Заклинания петь
Восьми небесам,
Ворожить девяти небесам…
 

НЮРГУН БООТУР

 
Слушай, смотри!
Слушай, смотри!
Солнечный мой улус,
Светлый мой род айыы!
Наступил погибельный срок,
Сила темная угрожает мне
Лицо мое загрязнить,
Позором славу покрыть…
Нет простора мне,
Нет опоры мне…
Мощь иссякает моя,
Дрогнул мой бестрепетный дух…
Грозный срок наступил!
 
 
Кровавый вор-адьарай
Коварством верх надо мною берет,
Обманом губит меня…
Оборвется здесь, упадет
В бездну огненной глубины
Железное солнце мое!
Заклинательница восьми небес,
Врачевательница девяти небес,
Дорогая сестра моя,
Удаганка Айыы Умсуур!
Одним отцом мы с тобой,
Матерью одной рождены,
Заклинаю – вспомни меня!
Если ты далеко,
Будь близко теперь!
Поспешай, лети,
Защити
Светлую душу мою,
Стань опорой моей в беде!
 
 
И ты, великая мощью своей,
Колдунья, хозяйка-дух
Моря огненного Кудулу,
Бессмертная владычица бездн
Уот Кюкюрюйдээн!
Ты не гляди на меня
Убийственным взглядом своим,
Пасти своей жерло
Не распахивай предо мной!
Я преследовал по горячим следам
Злого обидчика своего,
Рожденного в бранный век
Оборотня о трех тенях,
Эсэх Харбыыра-богатыря,
Вышедшего на разбой
Из преисподней зловонной своей,
Укравшего нашу сестру —
Красавицу Айталыын Куо
С восьмисаженной косой!
Я первый обиду ему не нанес,
Нет вины на мне!
Я его не ограбил, не обокрал,
Нет греха на мне!
 
 
Пусть в бездонной
Пасти твоей пропадет,
Пусть в огненной пучине сгорит
Тот, кто несет
Вину на себе,
Тот, кого черный грех тяготит! —
 
 
Не успел Нюргун Боотур
Заклинанье произнести,
Не успел дыханье перевести,
Блеснула молния,
Грянул гром;
Такой раскатился треск,
Будто раскалывалась гора…
Дрогнула на опорах своих
Заколдованная страна,
Всплеснула волны свои высоко
Моря огненного глубина…
В разрыве туч,
С высоты небес
Брызнул ослепительный свет;
Словно падающая звезда,
Рассыпая искристый след,
Рассекая воздух острым крылом,
Опустился небесный орел —
Бар Дьагыл,
С серебряным
Восьмиветвистым хвостом,
Подобным восьми полосам
Раскинутого широко
Монгольского большого шатра;
Летел небесный орел
На огромных, серебряных крыльях своих,
Подобных берестяным полосам
Со стены большой урасы;
Белые звенящие перья орла
Блестели, как боевые мечи.
 
 
С головой, как кумысный чан,
Молнии глазами меча,
Выпустив блестящие когти свои,
Как десять кос-горбуш,
Опустился с шумом орел
На темя крутой скалы,
На девять лиственниц вековых,
Сел на верхушки их,
Когтями их под себя подмяв;
Сел, похожий на белый костер,
И устремил свои
Немигающие глаза
На оборотня подземных глубин,
Исполина о трех тенях —
Эсэх Харбыыра-богатыря.
Адьарая сын
Искривился черным лицом,
Распялил широкую пасть,
Оскалил кривые клыки,
Из-под ладони взглянул
На серебряного орла
И, хохоча, промычал:
– Ча-а-чаа!
Что за чудо явилось тут?
Что за птичка порхает тут?
Какая женщина-госпожа
Примчалась ко мне сама! —
 
 
А кругом клокотал, бушевал
Огнереющего моря простор,
Подымались мутные волны ввысь,
Открывалась черная глубина,
Готовая поглотить
Того, кто в нее упадет…
 
 
Не серебряный небесный орел,
А звенящая серебром
Колдовских подвесок своих,
Сверкающая драгоценным шитьем,
В одежде с шелковой бахромой,
С мерцающим на груди
Золотым эмэгэтом своим,
Солнцем железным блестя,
Бубенчиками звеня,
Заклинательница восьми небес,
Врачевательница девяти небес,
Удаганка Айыы Умсуур,
Голосом звенящим своим
Запела заветную песнь,
Заклятие говорить начала…
 

АЙЫЫ УМСУУР

 
Слушай, смотри!
Слушай, смотри!
Душу твою укреплю,
Силу удесятерю!
Это я заклинаю,
Это я обладаю
Непобедимыми чарами слов…
Удаганским тайнам обучена я
Могучей старшей моей сестрой —
Айыысыт Хаан…
Одежду, сверкающую огнем,
Тревожно взывающий бубен мой
С таежное озеро величиной,
С брякунцами на крестовине своей,
С бубенцами серебряными кругом,
Бубен мой, украшенный конским хвостом
И орлиною головой,
Мне вручили братья мои,
Солнцерожденные богатыри…
Красное, как огонь,
Священное одеянье мое,
Драгоценное облаченье мое,
Сверкающее,
Мелькающее,
В кружении вихревом,
С плавно качающимся кюнгэсэ,
Где солнце горит,
Где луна блестит,
На меня надели
Сестры мои,
Белые удаганки небес…
Весело скачет мой пегий конь;
Белым облаком в высоте
Белокаменная блестит
Двурогая шапка моя;
Непрерывно, гулко гремит
Бубен четырехугольный мой,
В гулкую кожу сама собой
Бьет колотушка моя…
Заклинательница небес,
Заклинаю я!
 
 
Дар, который мне
Дал для тебя
Грозный, бессмертный
Уот Дьэсегей,
Сгусток силы,
Солнечный желтый сок,
Заключенный
В утиное яйцо,
Кину я тебе!
Ты его налету
Поймай,
Проглоти,
Не пропусти мимо рта!
И тогда мы с тобой
Устоим, победим,
Дорогое мое дитя! —
Пропев заклинанье, она
Бросила богатырю,
Будто утки-гоголя яйцо,
Желтый небесный сок,
Сгусток силы,
Солнечную благодать,
Прямо в рот Нюргуну
Попасть норовя…
 
 
Богатырь айыы
Ртом поймал налету
Божественный дар сестры,
Проглотил —
И в теле своем ощутил
Десятикратную мощь.
Новой силой наполнились
Мышцы его,
Усталости как не бывало в них;
Окрепшие сухожилья его
Напряглись, как струны, звеня,
Выступили на шее крутой
Желваки затылочных мышц;
Будто синего огня языки
Слетали с его лица…
Огневым лучом
Засверкали глаза,
Окреп утомленный дух,
Прежняя твердость вернулась к нему;
Воспламенилась в его груди
Воинственная душа;
Увеличился ростом он,
Расширился грозно в плечах…
Устрашилась шаманка подземной тьмы,
Закружилась она,
Завыла она,
Затянула дикую песню свою,
Заклинать,
Колдовать начала…
 

ЫТЫК ХАХАЙДААН

 
Алаатанг-улаатанг!
Аа, какая напасть,
Аа, какая беда стряслась…
Исилли́к, тасыллы́к!
Испепели, спали!
Ястребом налети,
Истреби!
 
 
Эчийэ-эминэ,
Туомуй-туомуй!
Эх ты, черная прорва моя,
Эх, горе мое!
Это я тебе принесла,
Для тебя припасла,
С трудом добыла
С преисподнего дна
Черной крови
Ком колдовской
Величиной с копну!..
Алаатанг-улаатанг!
А ну-ка, дитя дорогое мое,
Крови ком
Я брошу тебе,
Шире пасть разевай,
Хватай и глотай…
А не удастся поймать,
Страшного не миновать,
Пеняй тогда на себя,
Не упрекай меня!
 
 
Тут взмахнула рукой,
Метнула она
Сгусток крови,
Черный зловонный ком.
Адьарай разинул широкую пасть,
Брошенное поймал,
Проглотил,
Силу новую ощутил;
Бельмастые гляделки его
Блеснули серным огнем,
Ростом увеличился он,
Раздался в дюжих плечах,
Выдохнул клубящийся дым
И окрепшим голосом заговорил:
 
 
– А ну, парнишка-нойон,
Кто первый из нас начнет? —
Так спросил он,
Распялив широкую пасть,
Оскалив железные зубы свои…
 
 
Нюргун Боотур
Ответил ему:
– Ты первый привык нападать,
Грабить и воровать,
И теперь ты первый начни! —
 
 
Тут, рожденный в воинственный век,
Эсэх Харбыыр-исполин,
Трижды рявкнув,
Как разъяренный медведь,
Поддел Нюргуна,
Словно крюком,
Меж ног
Железной лапой своей,
Приподнял богатыря
И бросил его головою вниз…
 
 
Полетел исполин айыы
В море, в гремящий прибой,
В кипящую глубину;
Вверх ногами летел он,
Вниз головой…
Но мгновенно
Айыы Умсуур —
Великая чародейка небес
Огромный подставила бубен свой;
В бубен упал Нюргун Боотур,
Остался он невредим,
Напрасно расторглась под ним
Кипящая круговерть
Огненной глубины.
Сомкнулась водная пасть,
Вздулась голодной волной,
Отхлынула тяжело…
 
 
Грозный воитель
Нюргун Боотур
Грузной поступью поднялся
На сверкающий ледяной курган,
Адьарая-богатыря
Поперек поясницы схватил,
Поднял в воздух
И бросил вниз головой
Прямо в разъятую пасть —
В бушующий водоворот глубины…
 
 
Ахнула Ытык Хахайдаан,
Ударила ладонь о ладонь,
Подставила бубен свой
С подземное озеро величиной,
Чтобы подхватить налету
Падающего богатыря.
А не тут-то было!
Айыы Умсуур
Дохнула жарким дыханьем своим,
Продула дыханием огневым,
Прожгла она в бубне дыру.
 
 
Порожденный в воинственный век,
Богатырь подземной страны
Сквозь прожженный бубен сестры своей
Пролетел
И рухнул в водоворот,
В кипящую глубину,
Сомкнувшуюся над его головой…
Великий воин средней земли,
Увидев гибель врага,
Воскликнул:
– Уруй! Уруй!
Слава и торжество! —
 
 
Тут обернулся Нюргун
Белым кречетом – и взлетел
С ледяной вершины
Кургана того;
Над гибельным островом поднялся,
Прочь от пасти
Бушующей глубины…
Вместе с сестрой своей,
Пронзительно крылами шумя,
Подымался все выше он
Над бедственным ледяным путем
К пределам средней земли.
 
 
Колдунья подземных бездн,
Дух преисподней —
Ытык Хахайдаан,
Ударяя в ладони свои,
Отчаянно вопя и визжа,
Ринулась в огненную глубину,
Рыбой смерти оборотясь…
Долго ныряла она,
Хоть крупицу кости,
Хоть кожи лоскут
Потонувшего богатыря
Пытаясь в море найти.
Да ничего не нашла…
Из пучины вынырнула она
И великий плач начала…