День стал угнетающе томным, а скотины во дворе стало значительно меньше. Видимо, глаза некоторых животных были вылечены и их отправили по домам к хозяевам. Так я подумал, и это было единственным логичным объяснением. Все что мне оставалось – это просто сидеть на старом пне и, покидывая крошки цыплятам, пялиться на кресло, в котором посреди все-таки ночи кто-то был…
«В чем же твоя тайна», – бубнил я себе под нос, жадно цепляясь за воспоминания. Я с усилием пытался вспомнить, что за странные ритуалы происходят по ночам в доме, где родился и вырос мой отец. Как жаль, что мне не удалось разглядеть их лица, но больше всего меня впечатлила костлявая рука в кресле. Кто это был? Почему бабушка к нему так ласково относится? И что же скрывается в этом чертовом сундуке?
Мои мысли переплетались с чудными вечерними рассказами моей бабки и я погрузился в них так глубоко, что совсем не заметил бабушку, которая несколько минут стояла передо мной.
– Виталик, я пойду к соседям на другой конец деревни, нужно проведать их корову. Хворь какая-то на нее напала, совсем не встает. Ты посидишь тут один? – спросила она, опираясь на трость, которую всегда брала с собой на всякий случай, если приходилось идти дальше, чем через пару домов.
– Да, конечно, – подумал я и проводил ее до калитки.
Бабушка повернулась и повела перед моим лицом пальцем, – Только не балуйся и веди себя хорошо, – и тут же странно рассмеялась.
Какое-то пугающее ощущение почувствовал я внутри грудной клетки. Мысли становились затяжными и вялыми, появилось ощущение уныния.
Не знаю, сколько я просидел в таком состоянии, впав в небольшой транс, но я смог собрать собственную волю в кулак, и заставить себя действовать. Нужно было обязательно узнать, что находится в этом чертовом сундуке, который бабка вытаскивает по ночам из своей комнаты. Возможно, что другого шанса узнать ответы на свои вопросы у меня больше не будет. «Я должен это сделать, пока бабушка не вернулась», – подумал я и эта мысль помогла победить сковывающий меня страх.
Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы оказаться перед деревянной дверью, скрывающей вход в спальню бабушки Раи. Торопиться было нельзя, но и медлить нежелательно. В замочную скважину с нерабочим замком я снова смог разглядеть таинственный старый сундук, который стоял напротив входа возле самой бабкиной кровати.
Легкий скрип проржавевшей дверной петли и вот я внутри темной комнаты. Сразу же почувствовался запах старины, отдававшей легкими нотами чего-то горького на подобии гари и сажи. Вся эта отдушина резко ударила мне в нос, от чего голова слегка закружилась.
В комнате было темно и перед проведением собственного расследования, я слегка отодвинул тяжелые замшевые занавески, чтобы ничто не могло утаиться в тени. Но как только я сделал шаг назад, я увидел на стене из деревянного сруба зловещее лицо – это была старинная черно-белая фотография, на которой был изображен мужчина с ужасным, словно бездушным взглядом. Сердце колотилось от волнения. Под черной лентой в углу фотографии была надпись, которую я не сразу разобрал.
«Вечная память Вольдемару.» – красовалось расписными буквами на пожелтевшем уголке, и несколько минут я вглядывался, словно завороженный, в это зловещее лицо собственного дедушки, которого не застал живым. Чем дольше я смотрел, тем больше мне казалось, что он наблюдает за мной из-под стекла в рамке.
На столе лежали несколько книг, которых я не видел раньше. «Неужели, бабушка любит читать?» – подумал с ухмылкой я, и придвинул их ближе к себе. Разобрать буквы в темноте было сложно, но пробивающийся дневной свет, все же позволил мне прочесть обложку одной из книг. «Варфаламеева ночь или руководство для страждущих» – красовалось бордовыми буквами на оранжевой перетянутой обложке. Она сразу привлекла мое внимание какой-то непонятной структурой. Ее переплет был не таким как обычно, будто это была настоящая кожа свиньи, или иного животного. На ощупь она казалась очень приятной, но вот ее название мне было совсем непонятным, так что я решился открыть и прочитать несколько страниц.
«…взять высушенную кожу лягушки и хорошенько отварить в котле из меди, который вкушал в полнолуние кровь рогатого зверя. Этой самой кожей протереть порог дома, где живет малое дитя, рожденное под созвездием ворона и это дитя вскоре умрет, а его жизненная сила перейдет к колдующему…»
«…коли неведома сила окутает дитя-потомка, то вырезать сердце более не имеет смысла, ведь старые боги уже ушли с этих земель, а новые совсем не желают принимать такую жертву, предпочитая козлячью кровь человечьей…»
«…свет еще не видавал такого места, как это самое место, где хижину свою поставить среди людей нужда. Ежели удастся прикинуться людским отродьем, то никогда не снимать маску повитухи – обыденная жертва, хоть и тяжела жизнь человечья, но и свою пользу сие дело принесет колдующему, ибо никто и не подумает думать о том, в чем несведущи простые деревенские люди…»
«…и на восьмую ночь послышались звуки первых отшельников, кои унаследовали силу первичных богов-создателей и оные передали от отца к сыну, от сына к внуку силу древнюю и могучую, которая питает эти земли и поныне, так что я нашел то что искал…»
«…и совершили мы ритуал много зим и лун назад, и получилось убедить старосту, что мы проездом шедшие крестьяне, бегущие от войны и тяжелой судьбы. Приняли нас как есть и как было принято, да заведено в человечьем обществе…»
«…породили мы много деток, да вот все неживыми рождались, окромя одного. Сей отрок был крив собой и зловещ на лицо и имя ему выбрать не смогли мы, ибо изгнали нас с земель этих плодородных. Оставляем тебе это сокровище с рецептами и передавай это лишь по своему поколению по мужской линии, да не забудь поминать нас, да приносить жертву рогатую с человечьей душонкой. На тебя уповаем и тебе доверяем свое будущее…»
Огромное количество зловещих рецептов с человеческими внутренностями, вперемешку с гадкими насекомыми переполняли книгу. Таинственные знаки, словно изрезали ее вдоль и поперек. Страницы казались невероятно старыми, и я с особой аккуратностью переворачивал их, жадно вычитывая различные записки.
Чем больше я читал, тем страшнее мне становилось. Не могу сказать, что я пугливый, ведь я любил вечерами почитывать Кинга, но вот в этой книге было что-то зловещее, даже внушающее…
Неожиданно, сбоку от меня что-то громыхнуло, и мое тело застыло в ужасе! «Только бы это была не бабка!» – подумал я и оглянулся в сторону. Я стоял словно вкопанный и усердно всматривался в сундук, ведь мне показалось, что звук донесся прямо изнутри. Запах гари усилился. Холодный пот ужаса бежал по моему лбу, а все тело покрылось мурашками и мне потребовалось несколько секунд, чтобы хоть немного успокоиться. Больше не было никаких звуков, но холод и ужас не выпускали меня из объятий оцепенения. А дедушка все еще продолжал наблюдать за мной зловещим взглядом по ту сторону фотографии.
Да, мне было очень страшно, но отступать не хотелось, так что я, собрав остатки собственной воли, прикрыл рукой правую сторону лица, чтобы невольно не замечать пугающую фотографию, подошел к сундуку. Время словно остановилось. Я услышал стук собственного сердца. Мои руки коснулись металлической рукояти и с нетерпеливым любопытством вперемешку с ужасом, я глубоко вдохнув, открыл сундук.
То что я увидел, повергло меня в ступор и ужас окончательно поглотил меня. Внутри лежали человеческие останки, аккуратно сложенные поверх бархатистой ткани, а череп смотрел своими пустыми глазницами прямо на меня!
Через минуту я уже несся через центральную деревенскую улицу к дому Саши, чтобы спрятаться у своего нового друга. Мысли перемешались в голове, и мне хотелось только одного – скорее оказаться дома. Не в доме бабушки, а именно дома, где была мама.
– Ты что, Виталь? – удивился Саша, – На тебе лица нет. Что с тобой случилось?
Я не мог промолвить ни слова. Казалось, что я потерял дар речи, – Там… там… с-с-сундук…
– Сундук? – гримаса удивления только усилилась на его лице, – Чего? Виталик, я не понимаю.
– Помоги мне! Спрячь меня от бабуш….
В глазах моих тут же потемнело, и сознание отправилось в глубокое небытие…
***
Я слегка приоткрыл свои слипшиеся глаза, но как бы мне не хотелось, я никак не мог встать, или хотя бы пошевелиться. Сильный звон в ушах будто дурманил мой разум, а пересохшее от жажды горло было раздражено настолько сильно, словно это была прогрессирующая стадия ангины.
«Кто я? Где я?» – одни и те же вопросы мелькали в моей голове, постоянно сменяя друг друга, и мне казалось, что кто-то невидимый, дергая нитки воспоминаний в моей голове, с ужасной улыбкой поигрывал со мной.
«Что это были за странные книги и кем является бабка Рая?» – на эти вопросы у меня все еще не было ответов, но я знал только одно, что мне удалось вырваться и сбежать. Я находился не в своей деревенской комнате, и хотя здесь были точно такие же кровать и комод, обставлены они были все-таки по другому плану.
Неожиданно я услышал скрип досок и чей-то разговор за стенкой из деревянного сруба.
«Ты не должен был делать этого!» – высказывал кому-то строгий женский голос.
– Ты же понимаешь, что мы пошли на многие жертвы ради тебя? Мы вместе с тобой принимали это решение, и ты знаешь, какое именно условие нам поставили для проведения последнего ритуала, чтобы все окончательно образумилось… – нервно прохаживаясь из стороны в сторону, сурово приговаривала неизвестная женщина.
– Угу.
– Тогда объясни мне, почему ты сделал это? – выдержав небольшую паузу, она снова прервала тишину, – Мы ведь так долго к этому шли, назад пути уже нет, иначе великая кара от нарушения священного договора настигнет всех кого ты любишь. Включая меня! Ты помнишь, что произошло с Петькой Гордеевым? Меня до сих пор пробирает ужас от увиденного на опознании! Там были одни лишь кости! Понимаешь?! Только стоматолог смог опознать по челюстному слепку! Неужели, ты хочешь такого же своей семье?! Объясни мне!
– Я не хочу этого, – виновато отвечал чей-то до боли знакомый голос, – мне просто стало его очень жалко! Я не желаю ему зла…
– Ну что ты? – строгость женского голоса сменилась на снисходительность, – Ты же мой родной, и я клянусь, что пойду ради тебя на любые жертвы. Но ты должен понимать, что если мы поможем твоему другу, то сделка с бабушкой Раей прекратит свое действие. Где он? Скажи мне… Чего молчишь?!
– В комнате на чердаке…
Я понял, что это мой друг – Саша разговаривает со своей мамой и разговор этот вводил меня в состояние ужаса, ведь они решили отдать меня бабке! Я снова попытался встать, но смог лишь слегка подвинуться от чего кровать предательски громко скрипнула. Все мои попытки пошевелиться снова были тщетны, и я услышал, что в комнату, в которой я находился, кто-то вошел. Постукивания железных каблуков вселяли в меня ужас и я снова решил притвориться спящим.
– Не бойся, – заговорила она со мной, – Я тебе ничего не сделаю, но и помочь я тебе тоже не могу. Ты должен понять это. Мне Саша сказал, что тебя зовут Виталий. Что-ж, очень приятно познакомиться, а я мама Саши – тетя Света. Знаешь, когда Саша был совсем маленьким, у него диагностировали болезнь, из-за которой его кости становились хрупкими словно стекло. Как всегда это бывает, самый первый удар приняли на себя ноги, ведь на них шла самая большая нагрузка. Сначала мы пытались вылечить его в нашей стране, затем истратили все имущество на попытки лечения заграницей, но становилось только хуже. Самый ужасный диагноз врачи поставили нам год назад. «Несовершенный остеогенез» – это не просто звучит ужасно, это еще и сопровождается безумными болями, которые испытывал мой маленький мальчик при любой попытке двигаться. Так что он просто лежал прикованный полностью к кровати, мой Сашенька, и не мог даже шевелиться, не испытав при этом страшную боль. Я много плакала и умоляла Господа помочь, дать хоть какой-нибудь шанс и затем, добрые люди посоветовали мне твою бабушку. Баба Рая великая женщина, которая обладает поистине удивительным даром. Она выходила всего лишь за год моего мальчика до такого состояния, которого не смогли за долгие годы добиться лучшие врачи, и я поняла, что пойду на все ради того, чтобы мой мальчик выжил и смог жить нормальной жизнью. Да! Я не знаю, что именно будет с тобой делать баба Рая, но я осознала, что она обладает невероятной силой. Честное слово, сама бы не поверила, если бы мне об этом кто-то другой рассказывал, но ты только посмотри на моего Сашеньку. Он прыгает, бегает, да, с тростиночкой, но все же он не лежит парализованный на больничной койке и ради этого я готова отдать свою жизнь. «Только духам этих земель она не угодна в качестве жертвы» – как говорит баба Рая…
Ее рассказ неожиданно прервался, когда с улицы послышался колокольчик, который задевали все кто входил к ним на уличную площадку.
Мама Саши взволнованно оглянулась и с улыбкой на лице прошептала: «Она пришла за тобой, Виталик… Она пришла…»
Последняя ночь…
Я очнулся от жуткого ощущения пронизывающего холода. Первым же делом я открыл свои глаза и мутный, но очень яркий образ никак не мог сфокусироваться. Мои глаза пощипывало от ярких желтоватых огней, но сквозь боль и слезы я продолжал упорно вглядываться с прищуром, словно делал это назло.