Самый обычный день и самый обычный автобус. На улице – самое обычное, может слегка яркое, немногим жаркое солнце. Смотреть на него из автобуса – одно удовольствие. А осознавать, что солнце вновь раскрылось после продолжительной зимы наслаждение еще большее.

Молодой человек, уже почти мужчина, с острыми чертами лица, удивительно мягким, простым носом как раз таки в него и всматривался. Отводил взгляд, когда смотреть становилось слишком больно. Солнце грело его кожу, а кожа, кажется, позволяла лучам счастья доходить прямо до сердца.

Никто не представит себе менее обычный автобус, чем этот. Был двойным, выглядел немногим смешно – извивался, ворочался как червь, когда хотел повернуть на перекрестке.

В автобус входили и выходили люди. Дверь открылась, в него уже зашла молодая парочка. Девушка с черными волосами, темной тушью, темной кожаной куртке, и обычный паренек, немного худощавый, в меру высокий, совсем как спичка.

Они держали друг друга за руки, иногда переглядывались друг на друга. Старались найти свободное, уютное для них место. Неспешно продвигались, перешептывались, разбрасывались смешками. И, в конце концов, заняли место близь уже известного нам молодого человека.

Он вскользь просмотрел на них, не снимая улыбки, что одарило его весеннее солнце, затем вновь вернулся к своему любованию, периодически подслушивая их переговоры.

– Нельзя представить себе человека счастливее! – шептал он ей на ушко, нежно поглаживая ее живот, – мы с тобой, здесь… И скоро будем не только мы

Она мило посмеивалась, когда он расцеловывал ее шею. Затем, извильнувшись, улыбнулась ему, отвечая:

– Отстань! – она слегка рассмеялась, – мы ведь на людях!

– Людям все равно на нас, – он улыбался ей в ответ, пожирая ее страстными глазами, – а мне на тебя нет.

Она улыбнулась, тоже возгорев глазами. Только те не были наполнены страстью, но счастьем. Влюбленностью. Она будто желала отдать себя этому молодому человеку, но не телом, а душой. Передать все свои чувства, все свои сопереживания, окрылиться и окрылить его. Но он – пожирал ее. Его душа была полна страсти, так могли сказать любому прохожему его глаза. Хотел лишь поглотить ее.