Повернув голову на бок, он увидел картину в кресле. Сначала Андрей не поверил своим глазам. Он долго всматривался в каждую деталь, пытаясь понять, что случилось. Как изменилась надпись на зеркале, так и картина преобразилась. Может быть, его подводит зрение? Так не бывает. Он дважды рассматривал картину, он ставил это полотно кисти Артема в кресло. «Полотно кисти Артема…», – почему он так подумал о картине? Потому что это правда. Это не копия шедевра Мунка, это авторская работа. Андрей пристально посмотрел на картину. Так и есть, человек в шляпе пропал.
Голова закружилась…
Глава 5
Дальше воспоминания прерывались и путались. Кто-то кричал, мерцала сирена скорой помощи… После быстрого осмотра врач принял решение везти Андрея в больницу. Витька помог добраться до машины и решил ехать с ним. Катя забрала ключи от дачи и принялась вместе с оставшимися ребятами наводить порядок. Как только дела были закончены, они отправились домой. Илья отвез часть ребят до железнодорожной станции, потом вернулся за остальными и отвез их по домам.
В машине скорой помощи Андрей всеми силами пытался сохранять сознание, но давалось это с трудом. Однажды он уже был в таком состоянии, и прошлый опыт быстро воскрес в памяти. Машину потряхивало на кочках. Витька разговаривал с врачом, подробно излагая события дня. По лицу врача было заметно, что он не слишком верит в рассказ приятеля о «случайном падении с лестницы», но в словах Витьки звучала такая уверенность, что недоверие врача постепенно развеивалось. Андрей пытался сосредоточиться на разговоре. Это помогало оставаться в сознании. Неожиданно он услышал легкий стук. Тихий и осторожный, он словно был адресован только Андрею. Покрутив головой в меру своих сил, паренек заметил, что за окном мелькает с трудом различимый образ, словно нарисованный крупными мазками белого дыма по солнечному дню.
– Привет, – раздался тихий голос. – Вот мы и встретились снова.
– Привет, – тихо ответил Андрей. – Кто ты?
– Не узнал? – усмехнулся неизвестный. – Так бывает. Потом вспомнишь. Ты долго держишься, вот только это бессмысленно. Все равно случится.
– Что случится? – с тревогой спросил Андрей, оторвав голову от подушки и посмотрев в окно.
Он оглянулся и понял, что разговор врача и Витьки прекратился. С тревогой в глазах они смотрели на него.
– С кем ты разговариваешь? – Андрей представил, как со стороны выглядел его разговор с неизвестным. Он бросил взгляд в окно, за которым ничего таинственного не было.
Врач заметил этот взгляд.
– Я сделаю тебе укол. Поспишь до больницы, и ничего не будет казаться.
Андрей пытался возражать, но врач профессиональным движением пощупал руку и быстро сделал укол. Его совет отдохнуть до больницы Андрей не слышал. Лекарство начало действовать. Он почувствовал, как реальность ускользает от него, а ее место занимает темнота. Мрак, безмолвный и необъятный, поглотил его. Стоит ли он на месте или движется – непонятно. Прошла минута или час – неведомо. Один ли он или рядом кто-то есть – нет ответа.
За спиной появился свет. Андрей хотел обернуться, но кто-то схватил его и потянул к свету. Тот самый голос произнес: «Нам туда». Свет становился все ярче. Казалось, Андрей остается на месте, а свет приближается к нему. Затем появилась земля. Когда Андрей почувствовал твердую поверхность, это ощущалось так, будто земля придвинулась к нему. Он осторожно встал, удерживая равновесие, чтобы не упасть. Под ногами оказался склон Патриаршего пруда – тот самый на котором он много раз сидел, наблюдая за водной гладью. Поверхность пруда неподвижна, а вокруг стеной стоял мрак. Лишь на другой стороне виднелись фасад кафе, столики и стулья на террасе.
– Он создает, – снова раздался знакомый голос. – Как только появится сквер – прячься. Он придет посмотреть на свое творение.
– Это не может быть реальным, – прошептал Андрей.
Мир вокруг казался статичным. Нет ветра, плеска воды, звуков. Вокруг все замерло в ожидании. Стена мрака отступала беззвучно, проявляя, как на пленке, сквер вокруг пруда, его деревья, уличные фонари, лавочки и детскую площадку. Андрей оставался единственным движущимся субъектом в этом статичном мире. Паренек быстро поднялся по склону, перепрыгнул через ограждение и бросился в сторону памятника Крылову и персонажам его басен.
«Посмотри. Это он».
Андрей выглянул из-за памятника и увидел еще одного человека, рассматривавшего знак «Запрещено разговаривать с незнакомцами», на котором изображены три персонажа романа Булгакова. Одетый в черное расстегнутое пальто, из-под которого виднелся жилет, он выглядел посторонним и в этом странном мире. Его голову прикрывала шляпа-хомбург, а глаза – очки с круглыми стеклами в тонкой оправе. Шляпа и пальто в начале сентября, когда солнце еще по-августовски согревало Москву, выглядели не по сезону. Каждая вещь его костюма выглядела новой и подобранной специально для хозяина, но вместе они создавали образ столетней давности. Взглянув на детскую площадку, он замедлил шаг, а затем в беззвучном мире раздалось первое слово: «Auditus». Древняя латынь наполнила этот мир звуком: ветер зашумел в листве, послышался плеск воды, гравий заскрипел под ногами незнакомца. На ветках появились птицы, а на пруду – пара лебедей. Прогуливаясь по дорожке, незнакомец остановился возле памятника. Его взгляд обращен в сторону пруда, на водной глади которого грациозно плыла пара лебедей. Он достал из кармана жилета часы и, бросив короткий взгляд на циферблат, убрал их обратно. Андрей отчетливо слышал, как секундная стрелка прошла три деления, и сквер наполнился людьми – сидящими на лавочках, прогуливающимися вдоль берега. Пара спортсменов пробегала очередной круг, дети играли в песочнице. На Малой Бронной снова образовалась пробка. Моторы ворчали и радостно поднимали обороты, когда появлялась возможность продвинуться немного вперед. Темная стена виднелась в ближайших переулках. Она, словно продолжение окрестных домов, отрезала сквер от другого мира. Но была ли она непроницаема? Люди не замечали ее. Они попадали в сквер сквозь стену и так же покидали его, пройдя сквозь мрак. На ближайшем светофоре стояла машина, половина которой осталась за пределами стены.
– Теперь он не услышит нас, – прошептал знакомый голос. – В сотворенном мире его власть ограничена, но все равно надо быть осторожными.
– Может быть, ты появишься?
– Если я появлюсь, он сразу узнает, что я здесь. Нельзя менять оболочку. Это он почувствует мгновенно.
– Что я здесь делаю? – неожиданно спросил Андрей. – Я ехал в больницу на скорой помощи. Как я здесь оказался?
– Опять вопросы! Как ты любопытен.
В этот момент пара лебедей в одно мгновение переместилась из одного конца пруда в другой, словно их медленные, грациозные движения оказались стерты, как на старой пленке. Андрей почувствовал тупую боль в виске. Незнакомец, одетый в темное пальто и шляпу, насторожился. Он перестал облокачиваться на старое металлическое ограждение, отделявшее пруд от аллеи. Его взгляд переходил с одного прохожего на другого, будто он искал кого-то.
– Видимо, лекарство закончит действовать раньше, чем я думал, – констатировал хозяин знакомого голоса. – Тебе надо срочно возвращаться. Он ищет тебя.
– Но как?
– Позади тебя ближайшая граница. Просто пересеки ее. Надо торопиться, он знает, что ты здесь.
Андрей посмотрел на незнакомца в темном пальто. Его туфли скрипели по гравию аллеи. Он крутил головой по сторонам, всматривался в лица прохожих.
– Здесь его власть ограничена, но он по-прежнему остается «Творцом». Нельзя допустить, чтобы он увидел тебя здесь. – Андрей собрался задать очередной вопрос, но голос продолжил: – Я отвлеку его. У тебя будет пара минут. Торопись.
Андрей обернулся. Сквозь зелень сквера виднелся дом № 13 по Ермолаевскому переулку и следующий за ним № 9 – «Дом со львами». Между ними – ворота в стиле XIX века, заканчивающиеся двумя львами, уже больше семидесяти лет наблюдавшими за прохожими. Эти ворота вели к дому № 11, стоявшему в глубине. Ворота и львы практически полностью скрыты стеной мрака. Хозяин голоса прав – это ближайший кусок стены. До следующего, находящегося около светофора, он добежать не успеет. Заметив, что незнакомец в черном пальто не смотрит в его сторону, Андрей стал аккуратно двигаться в сторону низкой железной ограды сквера. Неожиданно девушка, стоявшая на краю пруда, с криком упала в воду. Ее словно толкнули, но рядом никого не было. Все внимание прохожих переключилось на нее, а парень, проезжавший мимо на велосипеде, бросился на помощь. В это время Андрей перепрыгнул ограду и побежал в сторону ворот, слыша, как слева от него с визгом тормозит машина и раздается брань водителя. Андрей не оборачивается. Он пересекает переулок и вбегает в уже знакомый мрак. Снова безмолвие и отсутствие чувства реальности. Ворота оказались единственным пятном света в непроглядном мраке, сквозь колеблющуюся поверхность которого он видит происходящее в сквере.
Незнакомец, на мгновение отвлекшись на крик девушки, быстро оборачивается, услышав визг тормозов в переулке. Он подходит к памятнику, осматривает место, где только что был Андрей, и неспешно подходит к железной ограде. Он смотрит в сторону ворот со львами. Андрей не знает, видит ли его незнакомец, но он понимает, где находится паренек. Неожиданно незнакомец усмехнулся, после чего коснулся рукой полей шляпы в знак прощания. Андрей видел такой жест в кино. Паренек уже хотел вытянуть руку, чтобы потрогать край темноты, но снова уже знакомая сила потащила его прочь от ворот.
Андрей пришел в себя в больничной палате, с перебинтованной головой. Рядом стоял папа, разговаривавший с врачом непререкаемым тоном. С другой стороны кровати сидел Витька. Увидев, что друг проснулся, он незаметно указал на папу, перевернувшего вверх дном всю больницу. По выражению лица молодого врача, стоявшего рядом, Андрей понял это как нельзя лучше.
– Поймите, – говорил он, – у вашего сына обычное сотрясение мозга. Он весьма удачно поскользнулся…
– «Удачно»? – возмутился папа. – Ничего себе сравнение!
Мужчина в деловом костюме с силой бросил портфель на прикроватную тумбочку. Он прервал заседание в университете и приехал, как только позвонил Витька, сообщив о случившемся. Но и здесь он продолжал оставаться начальником выше главврача, к которому отправился, убедившись, что сыну ничего не угрожает. И лишь поговорив с ним, снизошел до лечащего врача.
– Прошу прощения, – быстро исправился доктор. – Ваш сын переночует у нас и завтра утром может отправляться домой.
Папа шумно вздохнул, всем видом показывая недовольство.
– Вы гарантируете, что с ним будет все в порядке? – Андрей поднялся с подушки и сел поудобнее. – Андрюша! – радостно воскликнул папа, обняв сына. – Я всегда говорил, будь внимательнее.
– Не переживай, завтра все будет хорошо.
– Надеюсь. – Он достал коробку с большой гроздью винограда и пакет сока. – Фрукты будут очень кстати.
– Папа, я не смертельно больной!
– Хорошо. – Папа убрал сумку и еще раз обнял сыночка. – Мне надо идти, а то бабушка выпьет все успокоительные таблетки в доме, – грустно улыбнулся он. – Завтра утром обязательно позвоню. Договоримся, как будем возвращать тебя домой.
– Приеду сам, не беспокойся. – Он задумался. – Где машина?
Отец посмотрела на приятеля сына, отчего Витька тут же встал с места.
– Осталась на даче, – ответил он, извлекая ключ из кармана. – Я закрыл ее.
Папа кивнул головой и молча удалился. Врач проводил его взглядом, а когда звук шагов перестал слышаться в коридоре, произнес:
– Ну и папа у тебя! Я думал, он со свету сживет меня. – Витька прыснул от смеха. – У тебя ничего особенного, – повторил врач, обратившись к Андрею, – отдохни и хорошо выспись ночью – это лучшее лекарство. Завтра, если будешь себя нормально чувствовать, отправим домой. С перевязанной головой еще придется походить.
– Понятно, – кисло ответил Андрей.
Недолго думая, Витька пересел ближе к столику с принесенной едой.
– Есть хочешь?
– Немного, – нехотя ответил Андрей. Голова еще трещала, и неприятный комок в горле только начинал оседать.
– Вот и здорово.
Приятель распечатал коробку с виноградом, предварительно налив себе большой стакан сока.
– Твой папа – это нечто! – сказал он, прожевывая ягоды. – Ворвался, как ураган на море, перевернул все буквально вверх дном. Хорошо еще, мне не досталось.
– Он торопился, а то бы и ты свое получил.
– Я заметил, поэтому старался держаться подальше. Как голова?
Андрей осторожно коснулся повязки на голове. Судя по количеству слоев бинта, на его голове словно завязали недоделанный тюрбан. Наверняка опять неделю с таким «головным убором» ходить придется. Однажды он уже разбил голову, и последствия травмы еще долго давали о себе знать. Врач, лечивший его, настоятельно рекомендовал беречь голову и пошутил, что боксом ему уже не придется заниматься. Тем временем около прикроватной тумбочки происходили чудеса поглощения еды.
– У тебя есть дела завтра? – Приятель помотал головой из стороны в сторону. – Поедем завтра отцовскую машину с дачи забирать и порядок наводить.
От удивления Витька подавился ягодами, только что отправленными в рот.
– Если врач выпишет тебя завтра утром, то можно поехать, но стоит ли? – неуверенно спросил он.
– Ты слышал, что папа сказал? Бабуля дома, а значит скоро поедет на дачу. Нам надо успеть привести все в порядок.
– Порядок бы не помешал, – задумавшись, сказал Витька.
Спелые зеленые ягоды закончились, и закадычный друг отложил пустую коробку в сторону.
– Как виноград? – просил приятель.
– Спасибо, вкусный.
– Приятного аппетита!
– Поздно сказал, я уже все съел…
Договорив последнее слово, Витька посмотрел на обглоданную ветку, недавно весившую около килограмма, и пустой пакет с нарисованным апельсином. Он виновато посмотрел на Андрея, осторожно пожав плечами.
– По крайней мере, если твой папа спросит, я с чистой совестью отвечу, что, когда уходил – виноград был съеден и сок выпит.
– Будем надеяться, он не спросит, кто это сделал.
Витька кивнул и посмотрел на часы.
– Андрюха, мне пора идти. Во-первых, время посещения заканчивается, а во-вторых, дома ждет невыгулянный пес. – Он застегнул полупустой рюкзак, затем поправил приятелю подушку, выслушивая при этом «Я не больной». Он убрал мусор, оставшийся после скромный трапезы, и собрался выкинуть пустой пакет из-под сока, но Андрей решительно оставил его на прикроватном столике, сказав, что выкинет сам. Пусть так, но он хотел показать, что может позаботиться о себе. На прощанье они пожали друг другу руки. – Одного я понять не могу: ты вроде бы затылком ударился, но почему физиономия такая зеленая?
– Бывай, а то терьерчик устроит дома скандал. – Когда Витька подошел к двери, Андрей окликнул его: – Ты как-то говорил, что старая дежурная по подъезду в доме знает о всех событиях в районе.
– Тетя Аня? Ее весь район знает.
– Спроси у нее, падал ли кто-нибудь в пруд сегодня. – Витька удивленно посмотрел на приятеля, и Андрею пришлось выкручиваться. – Хочется посмеяться. Вдруг кто-нибудь все же свалился. Уже три месяца никто не падал.
Глава 6
Когда ушел приятель, Андрей глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Хотелось тишины и покоя. В голове крутилась мысль о том, что он уже был в этой палате пару лет назад. Но другая мысль – о том, что он снова оказался в больнице, – подавляла все. Андрей терпеть не мог больниц, и оказаться в ней было сущим наказанием. Он чувствовал себя инородным телом в этом медицинском организме, в то время как другие пациенты и врачи стали его частью. Они, словно единое целое, общались, обсуждали события последних дней так, как делали это дома. Андрей хотел домой.
– Говорят, ты с лестницы упал, – раздался голос соседа по палате. Андрей повернулся в сторону добродушного старичка. – Не страшно. Вот у меня было семь сотрясений мозга!
– Вам повезло, – единственное, что смог ответить Андрей. Он не знал, сочувствовать старичку или радоваться за него. – Обход уже закончился?
– Да, врачи наверняка уже разошлись по домам. Только дежурный остался.
– Пойду пройдусь. – Андрей осторожно сел на кровати, проверяя, нормально ли держит равновесие. Затем он встал. Пол под ногами остался на месте.
– Может быть, лучше полежишь до утра? – осторожно спросил старичок.
– Раньше здесь было кафе на первом этаже. Пойду куплю шоколадку. Может быть, и вам купить что-нибудь?
– Нет, спасибо.
Покопавшись в сумке с вещами, Андрей достал кошелек, телефон и отправился за шоколадкой. Странно, но сейчас он буквально чувствовал ее вкус – молочный шоколад, мягкий и слегка тягучий, покрывавший орешки – дробленые, словно маленькие съедобные камушки. Этот вкус воскресал в памяти все отчетливее по мере приближения к кафе. Странно, что его снова привезли в эту больницу. Улица Лобачевского далеко и от дороги на дачу, и от квартиры в Москве. В прошлый раз его перевели сюда, потому что здесь работал знакомый врач отца, но сейчас его привезли на скорой помощи. И опять сюда.
Спустившись на лифте в просторное фойе, Андрей снова убедился, что с момента его прошлого пребывания здесь ничего не изменилось. Новый корпус этой больницы был, пожалуй, единственным в своем роде. Для других больниц здания со стеклянным фасадом и центральной зоной, которой мог позавидовать бизнес-центр, не строили. Посетителей в фойе было немного. Большая часть покидала больницу, но были и опоздавшие, торопившиеся на встречу со своими родственниками.
Кафе заполнено посетителями. Больные, которые могли самостоятельно передвигаться, предпочитали встречаться с родственниками вне стен палаты. Так они на время вырывались из плена болезни. Такие встречи проходили в кафе, оттого места в нем практически всегда заняты. Андрей прошел мимо стойки регистратуры, где три администратора одновременно отвечали на звонки и раскладывали документы. По обрывкам фраз было понятно, что звонили родственники узнать о здоровье попавших в больницу.
Когда Андрей вошел в зону, отведенную под кафе, свободных столиков так и не появилось. Протиснувшись к витрине, он купил две шоколадки и стал пробираться в фойе, где легко нашел свободное место. Устроившись недалеко от регистратуры, Андрей смотрел сквозь стеклянный фасад на вечеревшее небо. Неожиданно зазвонил телефон. Когда Андрей приложил трубку к уху, раздался взволнованный мамин голос. Она только что вернулась с работы, набрала домашний номер, но вместо отца к телефону подошла бабушка и рассказала о случившемся. От четкого, уверенного голоса мамы не осталось и следа. Она говорила быстро, чередуя вопросы о его здоровье с рассказом о том, как она узнала о произошедшем. Андрей с трудом отговорил ее приезжать, объяснив, что время посещения уже закончилось (впрочем, это не останавливало ее), с ним все хорошо и завтра его выпишут. Когда мама опять начала говорить о том, что ему следует быть аккуратнее, Андрей услышал за спиной удивленный голос администратора.
– Андрей Викторович Антонов? – послышался голос администратора, назвавшего его имя. – Да, есть такой. Доставлен сегодня днем по скорой. – Андрей обернулся, но группа неторопливых посетителей перекрыла ему обзор. Он хотел рассмотреть того, с кем разговаривает администратор, но слышал лишь обрывки разговора: – … Сотрясение мозга. Находится в общей палате. Состояние удовлетворительное.
Закончив разговор с мамой, Андрей подошел к стойке администратора. Девушка в белом халате занялась очередной стопкой результатов обследований пациентов. Он осмотрелся – рядом никого, кто бы мог спрашивать о его здоровье.
– Что-то случилось? – Администратор отложила документы и внимательно посмотрела на Андрея.
– Я разминулся с дядей, – соврал Андрей. – Вы видели, куда он пошел?
– Нет, – с удивлением ответила девушка. – Если он не пошел в палату, то, наверное, отправился к выходу.
Поблагодарив девушку в белом халате, Андрей вышел на улицу и осмотрелся. Несколько посетителей шли в сторону автобусной остановки, другие садились в машины. Они слишком далеко от входа в больницу, чтобы пару минут назад спрашивать администратора о здоровье Андрея. И никого похожего на человека в пальто и шляпе. Вернувшись обратно в холл, Андрей доел шоколадку и отправился в палату. Поднимаясь на лифте, он почувствовал, как усталость наваливается на него. Сегодня был длинный, сложный день, и ему пора отдохнуть. Но какой сон в больничной палате? Большинство пациентов легко заснет, обсудив последние новости, а он будет ворочаться полночи, потом на рассвете дремота одолеет его, а рано утром его разбудит медсестра. Надо заставить себя поспать, ведь завтра у него много дел. Андрей был абсолютно уверен в том, что утром он покинет больницу.
В палате он перебросился парой слов с пожилым соседом, который не забыл спросить его о шоколадке. Потом тот начал пересказывать новости, прочитанные в газете. Пареньку оставалось лишь время от времени кивать головой и односложно реагировать на его слова. Андрей смотрел в окно и одновременно слушал старичка. Августовское солнце медленно, но неуклонно исчезало за горизонтом. Тени деревьев росли за окном, покрывая серыми пятнами стены больницы. Ветер стих. Андрей вспомнил спальню родителей, где стояло пыльное зеркало. Там было нечто, завладевшее его вниманием настолько, что он не заметил ступеньку. Шаги. Отчетливый скрип половиц. Но в комнате никого не было. Он стал вспоминать – кровать, застеленная покрывалом, большой ковер, зеркало в углу. Зеркало! Андрей мельком заглянул в него и увидел открытую дверь, кусок коридора и окно. Собственного отражения не было. Он не обратил внимания на эту деталь тогда, лишь сомнение поселилось в нем. В тот момент испугала надпись. Как она могла измениться? Ощущалось чье-то присутствие, но когда он обернулся, в комнате было пусто. Лишь иной текст на пыльном зеркале.
Говорливый старичок погрузился в сон, как и остальные обитатели палаты. Глаза Андрея с каждым разом открывались все неохотнее. «Показалось», – решил паренек. Разве может отражение в зеркале исчезнуть? Конечно, нет. Дальше ему снились сны. Вернее, картинки, сменявшие друг друга и сопровождавшиеся резкими звуками. Сначала лабиринт зеркал, потом родной Патриарший пруд, чья поверхность превратилась в зеркало, опять зеркала, кругом зеркала! Картинки сопровождались смазанными разговорами, иногда одиночными криками. Будто кто-то неправильно наложил звук на изображение. От такого зрелища разболелась голова.
Андрей проснулся среди ночи и потер виски, плотно затянутые бинтом. Его снова мучили кошмары. Еще хотелось пить. Благодаря Витьке пакет из-под сока, который он нащупал в темноте, пуст. Андрей лежал на кровати, всматривался в темноту и понимал, что с каждой минутой пить хочется все больше. Он мог бы вызвать дежурную медсестру, но делать это из-за стакана воды не хотелось. К тому же она разбудит всю палату. Паренек лег на бок в надежде уснуть, но тщетно. Жажда давала о себе знать все сильнее. Тогда он встал и, нащупав в потемках вещи, стал одеваться. Со второй попытки натянув футболку и едва удержавшись на ногах, надевая джинсы, паренек стал осторожно пробираться к выходу. На соседней кровати безмятежно спал говорливый старичок, около другого окна парень с разбитой головой повернулся на бок. Стараясь не создавать лишнего шума, Андрей вышел в коридор.
Белые двери палат вместе с рядами расставленных вдоль стен стульев уходили словно в бесконечность. Рассмотрев в приглушенном свете номер палаты, Андрей убедился, что уже лежал в ней пару лет назад. И почему эта мысль не пришла к нему вечером, когда он ходил на первый этаж? Тогда ему очень хотелось шоколадку. На мгновение Андрею показалось, что отделение заброшено. Бело-синие отблески ламп, тянувшиеся с потолка, будто съеживались и растворялись в ночном мраке. На посту не было медсестры. От досады Андрей ударил ладонью по столу. Стоявший рядом кулер, в котором еще днем была вода, оказался пуст. Остался единственный выход – искать дежурную медсестру на этаже, а значит, придется идти в другой корпус.
Он проходил мимо выставленных в коридор пустых кроватей, застеленных и поскрипывавших от дуновения ветерка из незакрытой форточки. Телевизор, никогда не выключавшийся днем, молчал. На душе паренька похолодело. Он прибавил шаг в надежде найти в конце бесконечности живую душу. За поворотом оказался переход с рядом окон, выходящих во двор. Проходя мимо, Андрей бросил взгляд на машины скорой помощи, закрытые ворота и огонек в будке сторожа. Тьма не бесконечна.
Андрей осторожно прошел по коридору, как вдруг пол под ногами стал мокрым. В свете луны он рассмотрел небольшую лужицу. Кто-то разлил воду поздним вечером. Надо сказать дежурной, а то вдруг пациенты поскользнутся.
Вдалеке раздались чуть слышные звуки. Кто-то задел пустую кровать, выставленную в коридор, по которому он только что прошел. Андрей обернулся. Длинный коридор, тускло освещенный лампами и лунным светом, был пуст. Неизвестный двигался в сторону паренька ровным, мерным шагом. Звук нарастал, но источника не видно. Лишь старый линолеум поскрипывал в такт шагам. Андрей пристально всматривался вдаль, как вдруг его глазам открылось невообразимое. Луна, на мгновение скрывшаяся за тучей, снова блеснула на небе, и больничный пол озарился рисунком оконных проемов. Ровные прямоугольники ползли по нему, слегка заезжая на стены. Лишь первая фигура разделена тенью.
Андрей не один. Выхваченная лунным светом тень – лучшее тому подтверждение. Звук шагов постепенно нарастал, становясь все громче и отчетливей. Вместе с ним продвигалось и темное пятно. Оно разделило первый квадратный узор, затем следующий, и подползало все ближе. Лишь в те моменты, когда две тени – больничной стены и человеческого подобия сливались, Андрей мог на мгновение увидеть обладателя последней. Некто, будто сотканный из лунного света, приближался к пареньку. Он почти неуловим для взгляда, лишь отблеск стекол очков заметен.
Луна вновь скрылась за облаком. Тусклый свет ночных ламп съежился, будто от страха. Андрей затаил дыхание. Он снова оказался во власти тишины, как тогда, в сквере. Вот бы сейчас услышать знакомый шепот и совет, как поступить. Он осторожно вытянул руку, будто пытался нащупать препятствие. Появившийся край лунного диска наполнил коридор светом. Когда мрак вновь рассеялся, Андрей онемел от увиденного. Рука паренька почти касалась незнакомца, стоявшего перед ним. Одетый в темное пальто и шляпу, он смотрел на паренька сквозь круглые стекла очков. Насмешливо? Злобно? Никак. Его взгляд скользил по онемевшему от ужаса пареньку так, будто незнакомец рассматривал интересную вещь.
Андрей хотел закричать, но лишь открыл рот. Звука не последовало. Он с ужасом бросился прочь, уговаривая себя не оглядываться. Там, в конце бесконечного коридора, сидит дежурная сестра – возможно, единственная бодрствующая душа в темной бесконечности. Любопытство взяло свое, и, заворачивая за угол, паренек обернулся. Незнакомец отчетливо виднелся на старом месте. Он по-прежнему стоял без движения, наблюдал за пареньком. Стоило последнему моргнуть, как его образ исчез.
Попав в другой корпус, он быстро нашел дежурную медсестру. Она сидела за столом с включенной настольной лампой и читала книгу. Лишь появление взволнованного паренька оторвало ее от скучного детектива. Медсестра хмуро посмотрела на пациента и указала на стул.
Паренек сел напротив нее. Глубоко вздохнув и отдышавшись, он налил из стоявшего рядом графина стакан воды, опустошив его в два глотка. Медсестра беззвучно наблюдала за происходящим.
– Больным не положено ходить ночью по коридорам, – наконец изрекла она холодным, ровным голосом.
– Пить очень хотел, – извинился Андрей. – В палате вода кончилась, а терпеть больше не мог. – Паренек налил еще один стакан, чуть медленнее выпив его.
– Лекарства выпил? – задала она привычный вопрос. Андрей молча кивнул и продолжил допивать воду из стакана. – Странно, тогда не должно быть такой жажды. Не забудь рассказать врачу об этом. Чем ты ужинал?
– Съел две шоколадки.
– Очень полезная еда, – саркастически заметила она и посмотрела на графин, опустевший на треть. – Голова болит?
– Кажется, нет, – ответил паренек, машинально потрогав повязку. – В прошлый раз слабее завязали.
– Потому что в этот раз я завязывала. От кого убегал?
Он посмотрел на часы. Стрелки показали час ночи. Решив не задерживаться, Андрей поднялся со стула.
– Скажите, здесь есть привидения? – напоследок спросил он.
Медсестра посмотрела на него удивленным взглядом. В больнице разговоры о привидениях настолько привычны, что только ленивый не упоминает о них. Однако все это фантазии. Она не верила в потусторонние силы. Работа в ночную смену и мистика несовместимы.
– Ты видел привидение? Завтра расскажи об этом доктору, и он отправит тебя на лечение вместо выписки, – усмехнувшись, сказала она.
Андрей понял сказанное как нельзя лучше. Решив дольше не задерживаться, он отправился в палату. Когда свет настольной лампы скрылся за поворотом, паренек ускорил шаг. Кругом тишина. Иногда он останавливался, вслушиваясь в темноту. Казалось, таинственный незнакомец поблизости и сейчас раздастся звук шагов. Никого и ничего.
Без приключений добравшись до палаты, Андрей забрался на кровать. Сквозь быстро наступающий сон он вспомнил, что забыл сказать дежурной сестре о воде. Идти еще раз по ночной больнице не хотелось. Устроившись под одеялом, Андрей пару раз зевнул и почувствовал, как сон овладевает им. Лишь произошедшие события то и дело давали о себе знать, тревожа сон паренька. Андрей старался прогнать их, увидеть другое, но мрачный коридор, звук шагов и таинственный незнакомец возвращались снова и снова. Растревоженная память требовала покоя. Стоило пареньку закрыть глаза, как он провалился в глубокий сон.
Пока Андрей спал, дежурная медсестра продолжала читать книгу. Она давно работает в больнице, и ночные дежурства стали привычны. Больше всего ей не нравилось, когда на пульте рядом с лампой загоралась красная кнопка – ее вызывает больной. Корпус огромен, и хорошо, если палата находится рядом. Если нет? Например, как у молодого человека, появившегося среди ночи. В глубине души она радовалась, что паренек пришел сам, нарушив распорядок. По крайней мере, не идти в другое крыло.
О каком привидении говорил паренек? Глупости! Где-то открыта форточка или дверь в палату, кряхтели больные, переворачиваясь с боку на бок в кроватях, – оттого и шорохи, звуки. Работа в ночную смену раздражала скудным освещением и тишиной. Чья-то тень легла на страницу книги. Медсестра подняла глаза, увидев перед собой незнакомца в темном пальто и шляпе с небольшими полями. Он посмотрел на нее сквозь стекла круглых очков и произнес ровным, спокойным голосом: