Роды были тяжелыми. Семь часов боли и вот моя кровиночка у меня на руках. Тянусь за телефоном и делаю фото. Отправляю своему мужу. С Никитой мы не расписаны официально. Живем вместе уже три года без штампа. Любовь не на бумаге – повторял мне мой мужчина, когда я делала намеки, что не против перейти в разряд официальной жены.
Ответа нет. Проходит час, другой. Пытаюсь дозвониться. Сбрасывает. Сильно занят? Он стал отцом замечательной девочки – что может быть важнее? Наконец, вижу входящий от Никиты.
– Ты должна написать отказ! – звучит голос мужчины, которому я верила, как себе.
– Почему? – не верю в происходящее.
– Такой ребенок нам не нужен!
– Какой? – не узнаю свой голос. В горле ссадит от крика, который хочет вырваться наружу.
– Мне уже сообщили, что у ребенка порог сердца и много еще чего. Сашуль, у нас будут еще дети…
Телефон выскальзывает из рук и отрикошетив от края кровати, сбрякивает на пол.
Ощущаю себя эпицентром взрыва, где сдетонировало мое сердце, разлетевшись на осколки. Ошметки души прилипли к потолку и жалобно пищат, сливаясь в гул в моих ушах. Если бы я не лежала, то рухнула на месте. Но падать дальше не куда. Я на дне собственного краха и веры в людей.
Словно почувствовав мое состояние, малышка начинает плакать. Тянусь к люльке, стоящей рядом. Подхватываю за голову и попу, прижимаю к себе.
– Мама с тобой, солнышко! Мама тебя никому не отдаст! Да, я убью любого, кто попытается отнять тебя у меня.
Даю грудь. Поглаживаю пальцем маленькую щеку, которая движется при причмокивании. Поднимаю голову на открывшуюся дверь в мою вип-палату. Мелькает в мозгу, что это оплатил Никита… Выгнать сейчас не должны.