Не беси меня!

Глава 12

Правда, интерес к словам подруги у меня пропал, моментально. Если до прихода Вовки я краснела от некоторых нескромностей Ани, то теперь уже совсем предательски заалела. Даже и не знала, что моя система кровоснабжения может столь качественно реагировать на сигналы мозга. Или я просто не стеснялась еще никогда так мучительно. Не знала, куда глаза девать. Поэтому, лишь глупо пялилась на Зацепина, ожидая, что он еще скажет. В надежде, что придумаю, как правильно среагировать…

– А ты чего сбежала-то, в такую рань? – он подошел, обнял, усевшись рядом на кровати, и по-хозяйски чмокнул в щеку. Так, словно каждое утро так делал.

– Не хотела тебя будить. Проснулась, ты еще крепко спишь, а я бы своим шебуршанием тебя потревожила. – Объяснение нашлось легко, как ни странно.

– А я бы, может, был рад такой побудке? А? – Зацепин светился. Просто сиял. Если бы не видела своими глазами, ни за что бы не поверила, что так бывает…

– А ты поздороваться не хочешь с окружающими, а? Герой-любовник… – это Малинина, похоже, устала наблюдать за нашей воркотней.

– Здравствуй, Аня! – этот клоун даже попытался изобразить приветственный поклон, что выглядело немного странно из положения сидя.

– И тебе не болеть, Дон-Жуан – горемыка! – Анька, тоже не вставая, изобразила подобие реверанса.

– А че это, горемыка-то сразу, а? Надь, почему она меня обижает? – кажется, Вове сейчас было фиолетово на все, как бы его не обозвали. Сделал вид, что насупился, а сам продолжал сиять, будто медный грошик.

– То. Плохо старался. Если у девушки утром силы нашлись, чтобы от тебя к подруге удрать. – Аня и раньше поражала меня своей прямотой, но сейчас, кажется, начала перебарщивать.

– А я вам не мешаю, товарищи? Может, пойду, досплю пока, а вы дальше обсуждайте… – неопределенно помахала рукой, не зная, какое подобрать приличное слово.

– Нет, Надь, мы сейчас вместе пойдем. Чтобы у Ани ко мне претензий не было. – И он потянул меня за рукав, поднимая вслед за собой.

– А почему тебя волнуют Анины претензии, а не мои?

– А у тебя они тоже есть?

– Нет… – вот же, повезло мне связаться… Что одна, что другой – палец в рот не клади, откусят, вместе с ладонями, и добавки попросят.

– Вот поэтому твои и не волнуют. Все, пойдем, Надь. С Аней потом поговорим, если у нее появятся еще вопросы. А я по тебе уже соскучился.

И утащил меня из соседской опочивальни. Так и не успела я сказать спасибо Малининой за отличный подарок в виде потрясающего белья…

Кто бы сомневался, что Зацепин проснулся и возжелал продолжения. Мало ему было ночью… Честно говоря, и мне тоже хотелось повторить постельные подвиги. Только вот, смущало, что ночь уже прошла, по домику, в котором жило еще несколько человек, кроме нас, начали бродить обитатели, за окнами тоже раздавались человеческие голоса… И того ощущения, что мы одни на белом свете, накрывшее так недавно с головой, уже не возникало.

– Ну, так ты признаешься, почему сбежала, Надь? – оказывается, Вовка не очень поверил в ту отмазку, что я на ходу сочинила и выдала. Он продолжал настаивать на честном ответе. Руки, правда, занимались чем-то совсем другим: они меня отвлекали, совращали, сбивали с толку. Лапал он меня везде, где только можно, если проще сказать. А мне это нравилось, между прочим. Когда большие, горячие, сильные мужские ладони прижимают тебя к такому же горячему и сильному телу, кому это может не понравиться? Я таких не знаю.

– Подумала, что ты меня уже и видеть не захочешь. – Вот. Доотвлекалась. Выдала свой самый главный страх, даже не успев подумать, что мои губы говорят.

– О как. – Зацепин даже прекратил совращение, на время. Взял меня за плечи, отодвинул чуть дальше от себя, прямо в глаза уставился. – Это с чего бы, интересно, такие любопытные идеи взялись?

– Ну, как… Переспал, галочку поставил, можно и забыть. Так же обычно у парней бывает? Или нужно пару галочек? – Ну, раз он захотел выяснить все подробности моих утренних умозаключений, отчего бы и не порадовать парня?

Зацепин даже руки от меня убрал. На лицо какая-то тень набежала.

– Ты где этих бредней поднабралась-то, Надь? Какие галочки, о чем ты?

– Нигде. Я до сих пор жду от тебя подвоха. По идее, для него сейчас самое время… – говорила, и сама себе ужасалась. То, что в мыслях выглядело стройным и логичным, произнесенное вслух, звучало полной белибердой.

И … нет, уходя утром из комнаты, оставляя Вовку в горячей еще постели, я ни о чем таком вовсе и не думала. Стеснялась просто, не знала, как себя вести, когда он проснется. А вот после разговора с Анькой, вспомнив, что никакой особой ревности не заметила, хотя любого мужчину должен был бы взбесить мой поцелуй с Хмелевским… если, конечно, этому мужчине я хоть немного интересна… Мои мысли свернули совсем в другом направлении. И теперь я откровенно сомневалась в том, что Вова захочет продолжения отношений. По идее, если он хотел чего-то от меня добиться, то все уже получил. Не белье же мое он стырит, в качестве доказательства, что «все было»? Это был бы уже совсем моветон. У них в компании, вроде бы, друг другу на слово верят…

Если коротко, то в головушке моей бушевала пыльная буря из каких-то подозрений, не до конца оформленных мыслей, сомнений в себе и во всех вокруг… Иногда прояснялось, и возникала уверенность, что зря я себя накручиваю, и Вовка – просто отличный парень, мною увлеченный. Но эти ясные моменты очень быстро заканчивались. На их место приходил очередной подозрительный бред.

Зацепин вздохнул, тяжело и как-то очень устало… Снова обнял меня. Правда, уже без всякого сексуального подтекста. Просто прижал к себе, укрыл руками и ладонями, словно от всего мира прятал.

– И что же я должен сделать такого, интересно, чтобы ты мне начала верить, Надь? – спросил задумчиво. То ли со мной говорить пытался, то ли просто мысли вслух озвучивал. – А еще мне любопытно, чем я заслужил такое недоверие, если ничем плохим еще не отличался? Или отличился, а, Надь? – Теперь, он, все-таки, отодвинулся и снова попробовал заглянуть мне в глаза.

А я… я прятала взгляд и не знала, что ответить. Ведь никаких конкретных претензий и не было у меня. Кроме интуиции и общепринятых стереотипов, что «такие», как он, с «такими», как я, никогда серьезно не встречаются.

– Тебя вчера вообще никак не задело, что я с Хмелевским целуюсь? Вернее, что он так долго и настойчиво меня целовал? – исправилась на ходу, но не знаю, дошла ли до Вовки разница в акцентах.

– Боже мой. Так вот в чем дело? – Зацепин выдохнул, облегченно и радостно. – Надь, серьезно, ты мне сейчас только что доказала, что женщину нельзя одну оставлять надолго. Она обязательно что-нибудь себе придумает.

– Я не одна была. – Буркнула недовольно.

– А если оставить с подругой, то это совсем беда! Две женщины, оставленные без мужчины, могут небольшую победоносную войну развязать и выиграть. А мужчина об этом даже не догадается.

– Очень смешно! Сам придумал?

– Конечно, нет. Интернет мне на что, по-твоему? – мы оба ощутимо расслабились, хоть я и продолжала делать вид, что недовольна. Вова уселся на диван, меня к себе на колени притянул, снова взялся за соблазнение.

– Ты не ответил на вопрос, между прочим. – Отбилась от особенно настойчивого прикосновения рук и губ. – Не думай, что мозги мне запудришь. Сначала договорим, а потом уже совращай меня. Если, конечно, твои аргументы будут убедительными.

Зацепин рассмеялся. Прямо теплыми губами мне в шею. Так, что побежали мелкие и очень приятные мурашки, и все тело подобралось в приятном предвкушении.

– Надь, я говорил, что ты потрясающая? – так и говорил, не отрывая рта от моей кожи. Звучало не очень внятно, зато коже понравилось, очень.

– Вов, даже твоя манера не отвечать на прямо поставленные вопросы – повод в тебе сомневаться. – Я попыталась вырваться из его цепких и соблазнительных лап. Потому как, мысли уже начинали путаться и сбиваться. И я была совсем не уверена, что если сейчас прекратить разговор, то потом когда-нибудь вспомню, о чем он был, в принципе…

– А если я не знаю, что тебе ответить, Надь? – соблазнитель мой, на змея совсем не похожий внешне, наконец, прекратил искушение, и заговорил нормально. – Скажу, что ревную дико – ты наедешь. За то, что ревность – это неправильно, и ты мне не собственность, чтобы права предъявлять. Скажу, что не ревную – получу сразу в глаз, в этом нет никаких сомнений. Вот и думай, что лучше: получить по морде и тебя обиженную, или просто обиженную и недовольную тебя?

– А ты не думай. Просто скажи правду. Как есть, так и скажи. Сам же видишь, исход будет практически одинаковым. В глаз могу тебе зарядить, если хочешь, при любом ответе. Чтобы не было обидно за неверный выбор. – Я сама не знала, что бы хотела услышать в ответ. Что меня больше обрадовало бы… Но ответ услышать было необходимо, а не эти подозрительные отговорки.

– Я обалдел в тот момент. Настолько, что просто смотрел на происходящее и не верил. Думал, что мне кажется все это. Так же не бывает, Надь, чтобы твоя девушка с твоим другом целовалась по-настоящему.

– И сейчас не веришь? Решил, что почудилось все?

– Надь, ты хочешь разбудить во мне зверя, да? Ревную я тебя, до усрачки ревную! Каждый раз, как напоминаешь об этом, хочется Хмеля пришибить, а тебя…

– А что меня? – очень любопытненько стало. – Продолжай. Удавить, как Дездемону, да?

– А тебя затрахать. Видно, плохо постарался ночью, раз тебе эти мысли в голову до сих пор лезут. Надо повторить процедуру, тебе не кажется?

Не убедил. Совсем. Явно, что-то недоговаривал. Но я решила, что на этот раз будет вполне себе достаточно расспросов. Что бы моя голова себе ни придумала, молодой и здоровый организм сейчас требовал, чтобы Вовка повторил. Много раз повторил. Глядишь, помогло бы, и голова занялась бы какими-то другими проблемами. Зря меня, что ли, Анька попрекала в редкости постельных утех? Может, и права она, вместе с Зацепиным…

Глава 13

Мы увлеклись. Очень увлеклись. Настолько, что забыли о том, что на улице давно уже день, и что надо бы попасть на завтрак или, хотя бы, на обед. Не пришло нам в голову и то, что на сегодня планировались какие-то общие групповые забавы на свежем воздухе, и не только. То ли на лыжах должны были массовый забег устроить, то ли с горы кататься на ватрушках и санках…

Нам было совсем не интересно, что там за стенами происходит, и не хотелось к этому миру возвращаться, вот нисколечко.

Ближе к вечеру, голодные желудки объявили отбой постельным забавам. То есть, мы с Зацепиным проснулись, практически одновременно, и почти синхронно решили, что пора идти на добычу еды.

Так и брели с ним, взявшись за руки, словно два влюбленных школьника, по спрятанным в сугробах аллеям, на свет путеводной звезды. К горящей надписи «Ресторан», естественно. Туда, где нас и ранее кормили, поили и развлекали сотрудники этой замечательной турбазы.

Мне, залюбленной и заласканной Вовкой, в тот момент вообще все на свете казалось милым, чудесным и замечательным. И пусть здравые мысли, порой, где-то просачивались, на заднем плане, я от них просто отмахивалась. В конце концов, что изменится, если я позволю себе еще один лишний день побыть счастливой и как будто бы даже любимой? Если Зацепин окажется не милым котиком, а серым козленком, или, хуже того, козлищем, то больно будет… Будет очень больно, независимо от того, сколько дней я упивалась его обманом. Так себе, конечно, размышления, сильной и взрослой женщине подходящие слабенько. Но даже сильные взрослые женщины, порой, вспоминают, что они еще совсем юные и любви хотят. Пусть даже такой, не совсем понятной.

– О чем думаешь? – Вова, не привычный к моему молчанию, начал беспокоиться уже через несколько минут после выхода на улицу.

– О том, что ты бессовестный, Вов! – конечно же, ни за что бы не призналась, чем была моя голова забита.

– И снова здорОво! – Зацепин даже остановился, меня за руку дернул, чтобы лицом к себе повернуть. – Чем я опять провинился, скажи мне, милая?

– Чем-чем! Голодом меня морить удумал! Почти сутки уже ничего не ела. А физические нагрузки были – ого-го! О какой совести может идти речь, после такого отношения?

– Черт. Надюх, вот умеешь ты напрячь… – ему полегчало, очевидно. Вова снова тронулся в путь, и меня потащил, словно на буксире. – Я уж думал, ты опять себе насочиняла каких-то грехов, о которых я даже не в курсе. Но виноват априори.

– Их сочинять не нужно… Сами наружу лезут… – эту фразу я вслух не сказала. Ссориться и терять такое радужно-игривое настроение, что было редкостью для меня, совсем не хотелось. С разборками еще успеется.

Наше появление в холле общего здания, где находился ресторан, встретило радостное улюлюканье, а потом и вовсе – аплодисменты.

Мы с Зацепином замерли на месте, начали удивленно оглядываться по сторонам. Вроде бы, никаких подвигов совершить не успели, чтобы получить такой радостный прием…

– Ребята, поздравляю! Вы – рекордсмены! – нам навстречу шел улыбающийся Тема – главный заводила и балагур на курсе. Вот просто сиял от счастья и радости. Нам бы так…

– А в чем, собственно, дело? – Вова первым задал вопрос, когда Темка обнял его и по плечу похлопал, несколько раз повторив поздравления…

– Да мы тут полдня уже подсчеты ведем…

– Какие подсчеты, Тем? Не тяни уже кота за… Ни за что не тяни, неприлично это. – У меня в голове вихрем пронеслись предположения, что же эта банда могла такого считать, в чем мы с Вовкой стали победителями. Ничего хорошего, конечно же, на ум не приходило.

– Да вы уже снимайте куртки, проходите. Все уже собрались в зале, вовсю развлекаются, только вы – последние, – и на этой фразе Артем снова ухмыльнулся. Наверняка он думал, что загадочно, а мне показалось, что мерзко.

Аппетит, что казался мне волчьим, думала, кабанчика зажаренного съесть, испарился. Исчез начисто. Ничего хорошего нельзя было ждать от этих людей.

– Нет. Сейчас объясни, что происходит. Иначе, мы развернемся и уйдем. Не хочу быть ничьим посмешищем.

– Да брось ты, Надь. Поверь, тебе все завидуют, и Вовке – тоже. Если и пошутит кто, лишь по-доброму… – Улыбка Артема, несмотря на наш совместный угрюмый вид, нисколько не потускнела.

– Я тебя не больно съем, говорил волк Красной шапочке… Нет, Артем, доброте из зависти я, отчего-то, не верю.

– Тем, хорош уже говорить загадками. Надя редко в нашей компании бывает. Она не привыкла к таким приколам. Давай, рассказывай, что там у вас происходит. – Тут уже Вовка вмешался. Понял, видимо, что ничем хорошим этот разговор не закончится, если я не узнаю сути.

– Блин, что ж вы такие скучные-то… Зацепин, это на тебя так Надька подействовала, да? – Догадавшись, что отмазки уже больше не прокатят, Темка вздохнул. – Да все просто, на самом деле. Сегодня все парочки из своих номеров начали подтягиваться после обеда. В отрыв ушли не по-детски. Ну, а мы, одинокие волки, тихо завидовали и ставки делали, кто дольше всех продержится. Вы победили в этой гонке из опоздавших.

– И какие были ставки, интересно? – Хмурое лицо Зацепина ничего хорошего не предвещало. Видимо, неприятно оказалось быть на месте потерпевшего, а не со стороны насмехающихся. Жаль, конечно, что с моей помощью он прочувствовал все прелести, но ничего не поделаешь: за пряники всегда приходится платить…

– Я всех угощаю шампанским. Причем, ставлю столько, сколько люди потребуют, без ограничений.

– А от нас что требуется? – это я уже встряла. Показалось, что не так все и страшно, как могло бы быть.

– От вас – ничего. Продолжайте наслаждаться отдыхом и постарайтесь никого не убить. Ну, лица, хотя бы, попроще сделайте, что ли… Зашли-то сюда вон, какие счастливые. Мы ж вам обрадовались искренне. Кто-то уже переживать начал, не пора ли за вами гонца пустить. Проверить, живы ли.

Что-то в его словах было похоже на правду. Или я уже просто устала во всем искать подвох, как только попадала в эту веселую компанию. Как бы то ни было, кивнула молча и пошла к гардеробу, на ходу снимая шарф и шапку. В помещении было жарко, и я упрела уже, за долгими разговорами…

Мы раздевались, наверное, целую вечность. Скорее всего, Вовке тоже не сильно хотелось быстро попасть в толпу издевающихся идиотов. А в том, что мы услышим не только добрые напутствия и наставления, сомнений не возникало.

Однако же, бесконечно стаскивать с себя пуховики и варежки невозможно. Пришлось отряхнуться, встрепенуться и, взявшись за руки, гордо пойти навстречу. Ну, а что? Когда тебя кто-то за руку держит, многое пережить становится проще.

– Ну, вы молодцы, ребята!

– Такими темпами, скоро на свадьбе погуляем…

– Да ладно свадьба, не появилось бы нового мини-Вовчика или мини-Наденьки, такими темпами…

– Ребят, вы там предохранялись, надеюсь? Рано еще рожать, надо закончить универ…

Радостные возгласы неслись к нам с разных сторон, громкие и не очень, женские голоса раздавались не реже, чем мужские… Гадостей, кстати, девочки чаще произносили.

– И вам здравствуйте, дорогие однокурсники! Мы рады, что вы про нас помнили и скучали! – Зацепин, молодец, сообразил, как реагировать. Нашел нам у стола свободное место, выдвинул мне стул, помог усесться, рукой подозвал официанта. И только потом продолжил общаться с товарищами. – Если у вас есть какие-то вопросы, то, пожалуйста, оформите в письменном виде, соберите в общую папочку и отправьте по почте. Мой домашний адрес, если что, имеется у нашего старосты. Он вам обязательно его сообщит. Рассмотрение обращений, как полагается, в течение десяти рабочих дней.

Народ притих немного, понимая, что сейчас им узнать подробности никак не светит.

– А если есть какие-то претензии, они принимаются точно в таком же порядке. – Этой фразой Вова окончательно отбрил желающих продолжить веселье за наш счет.

В общем, все оказалось не так уж и страшно, как я уже себе напридумывала. Отбилась бы, конечно, как-нибудь. Или вместе со всеми ржала бы над собой. А куда деваться? Если не можешь победить – возглавь. Но осадочек от того, что наше личное, сугубо интимное дело так сильно волновало окружающих, остался. И ничего с ним поделать было невозможно.

Поняв, что мы не собираемся забавлять толпу, однокурснички потихоньку прекратили обращать внимание на нашу пару. Даже позволили спокойно поесть, лишь время от времени переговариваясь о чем-то, не очень важном. Народ потихоньку разбился на группки по интересам, благо, что возможности позволяли: кто-то играл в бильярд на двух русских столах, больше валяя дурака, чем действительно забивая шары в лузу, кто-то побрел курить кальян, часть компании ушла в отдельную комнату, петь караоке. Даже сквозь толстые, плотно закрытые двери оттуда доносились какие-то жуткие завывания. Для себя решила, что туда, уж точно, ни за что не пойду, даже если напьюсь до поросячьего состояния.

Малинина подбежала, чтобы поздороваться, перебросилась парой слов, подмигнула мне и показала большой палец за спиной Зацепина. Что это означало, ведомо только ей, но мне, отчего-то, стало веселее. Расспросить о тайных знаках я Аньку не смогла: она усвистала, вместе со стайкой девчонок, то ли в кальянную, то ли в баню. А может, и еще куда-то. Потом расскажет, никуда не денется.

А вот мы с Вовой, спокойно поужинав, так и не смогли определиться, к кому же хочется примкнуть. Если по-хорошему, то очень хотелось вернуться в нашу комнату и там поспать по-человечески. Просто поспать. Во все остальное днем уже наигрались, и сил больше не было. Но мы решили, что уйти сейчас вдвоем – это нарваться на еще одну порцию насмешек, от которой придется отделываться еще весь второй семестр. А то и больше. Зависит от сенсаций, которые могут появиться или не появиться на нашем курсе. Пришлось мирно присесть на диванчик в уголке, взяв по бокалу шампанского, которое сегодня рекой текло в нашу честь. Глупо было бы от него отказываться. Уединиться нам, правда, никто не дал. Постоянно кто-то подсаживался, чтобы поболтать о ерунде и о погоде. Больше-то, наверное, всем хотелось посмотреть на нас с Вовкой, но виду никто старался не подать. Я уже начала привыкать к нашему званию «Мисс и Мистер популярность вечера», и шампанское в том играло немалую роль… В целом, вечер оказался вполне приятным.

– Я смотрю, ты меня послушал, Вован. И правильно. Для хороших девочек нужно хорошо стараться. – Голос из-за спины, наполненный издевкой и ядом, хоть и тщательно замаскированными, всю приятность у вечера отобрал.

– Хмель. Твоего совета никто не спрашивал. Отвали ты уже от нас, а? – Вова старался казаться пресыщено-усталым. Но глаз у него прищурился очень недобро. И ярость скрыть никак не получалось.

– Хмель… – тут уже и я не выдержала, вмешалась. – Он же, как плющ, ко всем цепляется, что на дороге попадется. – Развернулась, чтобы прямо посмотреть в глаза парню. – Но я бы тебя назвала дубом!

– С чего бы это? – две пары мужских глаз смотрели одинаково заинтересованно.

– Да потому, что веники из дуба чаще всего оставляют листы на ж… Прилипают, короче, сильно. Фиг отмоешь…