В комнату уже постепенно просачивались арбалетчики. «Интересно, как они собираются стрелять в такой тьме? – подумалось Владу. – На слух, что ли?» Первый санктификатор, «светильник», как окрестил его про себя парень, остановился. «Ой, не нравится мне это». Они с Чезаре стояли, не шевелясь, чтобы не выдать себя шорохом. Лероя тоже не было слышно, хотя Комольцев не знал, распространяется ли действие второго священника, который снял «глушилку», на всё помещение. Но выходить сдаваться наёмник, видимо, не собирался. У Влада мелькнула мысль пострелять по врагам. Благо, один себя осветил очень хорошо, а те, кто около двери, вообще отлично силуэтами выделяются. Удержало несколько соображений. Во-первых, всех снять не успеет. Во-вторых, выдаст собственное местонахождение, а бывалым стрелкам не составит труда утыкать его болтами, как ёжика. В-третьих, тот санктификатор сияющий, похоже, единственный способ разогнать магическое затемнение. Без него, получается, и камушек запросто можно проглядеть и не заметить. Однако выходить на свет тоже стремления не было. «Может быть, они блефуют, и нет у них способа нас засечь. А мы поверим и выползем сами, как придурки».

– Ваше время истекло, – молвил инквизитор. – Отец Луиджи, приступайте, пожалуйста.

«Источник света», оказавшийся этим самым Луиджи, воздел обе руки к потолку и размеренно начал читать длинную литанию. Сияние вокруг него стало ярче, насыщеннее, словно образовалось окошко в солнечный день, вскоре золотой свет уже ослеплял, но не распространялся шире, чем раньше. Всё случилось, когда священник умолк и опустил левую руку, оставив вверху только кулак с распятием. Сконцентрированный свет вдруг рванул в стороны, рассеиваясь при этом, но вырывая из тьмы всё большую площадь. Освещение получилось тусклым, но все друг друга увидели.

Арман выругался, Влад тоже не сдержался. Арбалеты нацелились остриями болтов во всех троих. И спрятаться-то уже было негде. Исполинских размеров зал оказался пустым, по крайней мере та его часть, что находилась в поле зрения.

– Ну вот, там, где я и предполагал, – инквизитор посмотрел в одну сторону, потом в другую. – Можно было и не вынуждать отца Луиджи зря тратить силы. А теперь, дорогие мои, не будете ли вы так любезны бросить оружие на пол и отойти от него… ммм… на двадцать шагов вглубь помещения. Я вас очень прошу.

Ситуация была безвыходная, и мужчины вынуждены были выполнить требования священника.

– Замечательно. Теперь же мы наконец-то двинемся к нашей цели. Прошу вас, отец Луиджи.

«Светильник» направился дальше, около него снова аура стала ярче, пробивая тоннель в черноте.

– Следуйте за ним, – приказал самый разговорчивый инквизитор.

Процессия, не спеша, шагала по залу. Впереди – ведущий, который по каким-то одному ему ведомым причинам иногда сворачивал в сторону, как будто обходя препятствия, хотя там ничего не было видно обычным глазом. Затем – незадачливая троица, опять попавшая в положение пленных. Следом – «ухо». (Влад от бессилия продолжал изгаляться в прозвищах для противников). А вот арбалетчики и последний санктификатор почему-то остались при входе. Зала закончилась неожиданно. Сделав следующий шаг, они увидели такой же блёкло-белесоватый дверной проём, как в начале своего путешествия сквозь тьму.

Глава 1.7

Этот зал был не таким грандиозным по размеру. Но скорее всего главным в храме. Помещение заливало солнце, бьющее сквозь огромные окна в потолке. После тускловатого сияния санктификатора все вошедшие на время зажмурились. А как только глаза притерпелись, то они замерли в восхищении, удивлении, неверии… Метрах в двадцати впереди, прямо напротив них, на возвышении лежал он. Волчий Рубин. Несмотря на то, что никто из присутствующих не видел древнего артефакта раньше и даже не читал описания его внешнего вида, все поняли, что это не может быть ничем другим.

Амулет действительно выглядел как драгоценный камень, но природные рубины не бывают такими большими. Он был не меньше кулака размером. Сверкающий кровавыми гранями, бросающий блики на стены, пол и алтарь, на котором лежал. От этого вся комната казалась красноватой. Алтарь очень чётко напомнил Владу то, что он видел в своё время в комнате Конрада и исследовал в подвале под сарайчиком Лионеллы. Такой же каменный параллелепипед, с идущей по краешку вязью – орнаментом, в котором органично переплетались звериные тела, небесные светила и исполинские деревья. По верхней плоскости шёл кровосток. И невероятной красоты артефакт казался крайне неуместным на жертвеннике. Как живописный шедевр на искорёженной взрывом стене.

Отец Луиджи утёр пот со лба, ладони у него заметно дрожали. Как видно, экспедиция сквозь враждебную магию далась ему нелегко.

–Возьмите артефакт, – обратился он к пленникам.

–А самому слабо? – с нехорошей улыбкой осведомился Арман.

Теперь, когда арбалетчики остались где-то далеко за спиной, противостоять двум безоружным священникам, пусть даже наделённым сверхъестественными способностями, казалось пустяковой задачей. Наёмник незаметно подмигнул Владу и двинул бровью, лёгким поворотом головы указывая назад: дескать, ты второго берёшь. Комольцев кивнул.

–Мы передадим вам камушек – и вы уходите, оставляя нас в покое? – уточнил Влад, специально взглядывая то на одного инквизитора, то на другого, чтобы не было ясно, собирается ли он нападать, а если собирается, то на кого.

–Вы вынесете Рубин из храма, а ещё лучше с территории Города, а затем можете отправляться на все четыре стороны.

Лерой опасался, что действовать они с Владом начнут неодновременно, потеряется эффект неожиданности, и санктификаторы успеют применить какую-нибудь из своих штучек. Однако переживал он зря. Захват прошёл так, словно они долго тренировались. Ни одному из священников не хватило быстроты, чтобы призвать силу, а в рукопашной они не были соперниками двум подготовленным бойцам. В несколько секунд поединок, если его можно так назвать, был окончен. «Ухо» лежал на полу, Влад даже испугался, что совсем ему шею свернул, но, наклонившись, убедился, что пульс ровный. «Светильника» оставили в сознании, чтобы продолжить разговор, только отобрали распятие, чтобы не вздумал воспользоваться своими экстрасенсорными способностями.

–Вы этим ничего не добьётесь, – старик был чудовищно спокоен. – На выходе вас ожидают арбалетные болты, если вы появитесь там без нас и без артефакта. Можете меня убить, молодой человек, но таким способом не спасётесь. Я уже много прожил, и встреча с Создателем меня не пугает.

По тонким губам наёмника скользнула неприятная усмешка.

–Ты-то, старый хрыч, за жизнь цепляться не будешь. Верю. А он? – указал на бессознательное тело второго инквизитора. Тот был не сказать, чтобы совсем юный, но вряд ли грешный мир успел ему надоесть. – Приведи-ка его в чувства, Комольцев.

Влад наклонился и похлопал санктификатора по щекам. Тот очнулся с тихим стоном. «Да, неплохо я его приложил…»

–Так вот, друзья мои, – Арман невольно перенял манеру «светильника» изъясняться вежливо и неторопливо, – предлагаю вариант, который не может не устроить нас всех. Сейчас ты, – тычок пальцем в молодого священника, – пойдёшь туда, – жест в сторону алтаря, – возьмёшь рубинчик, и вы спокойненько, без резких движений уйдёте, неся вожделенное сокровище своим. Нам, поверьте, эта штука без надобности. Продать вряд ли получиться, а брать, чтобы любоваться и переться от собственной крутизны – не по мне… Так что, договорились?

–Не делай, – старик отрицательно покачал головой, обращаясь к младшему коллеге.

«Ухо» пребывал в нерешительности, усугублённой последствиями удара по голове.

–Подумай, хочешь ли ты видеть, как у тебя на глазах будут убивать беззащитного пожилого человека? Точнее, готов ли ты это видеть? – в глазах француза мелькнул азартный огонёк. Казалось, ему даже хочется, чтобы пленник продолжал упорствовать.

–Лерой, может… – заговорил Влад, которому стало как-то не по себе от происходящего. «И почему молчит Чезаре?» Парень кинул взгляд на лучника. Тот смотрел на Волчий Рубин, не обращая внимания, что творится рядом.

–Хорошо, я заберу артефакт с алтаря, – наконец определился молодой санктификатор и приступил к исполнению.

Он не дошёл до цели всего шага три. На высоте, чуть превышающей человеческий рост, из стен зала вырвались ослепительно белые лучи и, изогнувшись дугой, сошлись в той точке, где находился человек. Одновременно всем находящимся в комнате впился в уши разъярённый женский крик. «Светильник» рванулся из рук Армана и преуспел в своём стремлении к свободе.

Владу казалось, что на него опрокинули чан с кипятком. Голова взрывалась болью, волнами растекающейся затем по всему телу. К горлу подступила тошнота. Ощущение было точь-в-точь такое, как возникало при уклонении от исполнения приказов, закреплённых заклинанием, но во много раз сильнее и хуже. Парень с трудом ловил в фокус помещение, но по судорожным жестам Армана понял, что тому сейчас не лучше.

Силуэт старика-санктификатора выделялся чёрным пятном в залившем зал белоснежном свете. Времени вооружиться символом веры у него не было, и священник вскинул пустые руки, губы двигались беззвучно. Всё заглушал тот самый женский крик, перешедший в слова, выкрикиваемые слишком быстро, чтобы их можно было понять.

Когда полыхнуло белым, Чезаре на миг зажмурился, а открыв глаза, поразился наступившему хаосу. Один санктификатор лежал абсолютно точно мёртвый, с обугленным лицом, второй пытался побороть враждебное волшебство. Пришельцы из другого мира синхронно схватились за головы и осели на пол, Арман согнулся в рвотном позыве. На мальчишку никто не смотрел, всем было не до того.

Взгляд.

Рубин полыхал вдвое ярче, чем раньше, словно впитывая страдания и боль людей.

«А почему мне не плохо? – удивился Чезаре, но отмахнулся от этой мысли как от не имеющей значения. – Мой шанс. Сейчас. Доставлю артефакт отцу, и все обвинения наверняка будут сняты. Ещё и в герои запишут». Не то чтобы так хотелось в герои, но юноша, давно потерявший выход из ловушки, которая захлопнулась в ночном Ватикане, наконец узрел свет надежды. И не собирался упускать единственную возможность спасения.

Вперёд.

«Убьёт же! Посмотри на священника!» – заголосил здравый смысл.

«К Дьяволу! Грудь в крестах или голова в кустах!»

Камень озарил кровавым светом руки и лицо Чезаре. Никаких новых молний со стен не сыпалось, несмотря на то, что человек подошёл уже вплотную к жертвеннику.

«Наверное, одноразовая штука…»

Но протянуть ладони к древней вещице всё равно было страшно. Как шагнуть в тёмную воду омута ночью, не зная, какова глубина. Рубин искрился и как будто подмигивал тёмно-красными огоньками, рассыпающимися под поверхностью идеально ровных граней. Возьми меня – и умри. Возьми меня – и спасись.

Чезаре показалось, что он простоял в неподвижности вечность, а на деле миновало всего несколько мгновений. Юноша обхватил Волчий Рубин руками, приподнял неожиданно тяжёлый, прохладный камень с алтаря. И поспешил к выходу.

В груди пульсировала необыкновенная радость. Во всём теле ощущалась такая лёгкость, что ноги сами несли Чезаре к выходу из зала.

–Стой! Стой, кретин малолетний!!!

Доктор очнулся от душераздирающего писка, чуть не свалился со стула, потому что во время дремоты и так чересчур наклонился в сторону, громко выругался… и только после этого осознал, что обозначает завораживающе подмигивающая ярко-синяя лампочка. И звуковой сигнал – не тревога, не сбой, иначе бы он не только бы носом пропахал по полу, но и вообще рисковал остаться заикой на всю жизнь. Нет, индикатор подмигивал с панели, обозначающей самую большую из возможных удач.

–Может, я ещё сплю? – поинтересовался Доктор у безмолвного монитора, помедлил, словно на самом деле ожидая ответа. А затем, издав крик торжествующего над поверженными соперниками воина, кинулся на личный доклад к начальству. Такое известие не хотелось доверять телефонным проводам.

…-Ничего не вижу, – недовольным тоном заявил Генерал, на лице явно читалось раздражение от того, что его отвлекли от только что налитой рюмочки коньяка, которую пришлось оставить на столе в кабинете.

Учёный и сам недоумённо чесал в затылке. Индикатор больше не горел, сигнал молчал, а диаграммы показывали что-то не совсем внятное.

–Но только пять минут назад… мерцание портала… слабое, конечно, но оно было.

Генерал сочувственно посмотрел на молодого человека.

–По-моему вам надо побольше отдыхать. Когда вы в последний раз нормально спали? В кровати, а не здесь, за пультом?

–Не надо из меня идиота делать! – вспылил Доктор. – Я что, по-вашему, придумал показания приборов?! – Он покрутил колёсико мышки, выводя на экран тот отчёт, который был там означенные пять минут тому назад. – Смотрите, вот же явный пробой. Незавершённый, но он был!

Генерал равнодушно окинул взглядом диаграммы.

–Я мало разбираюсь в ваших графиках, не скрою. Раз вы говорите, что был, значит, так и есть. Но сейчас-то нам от этого какая польза? – В голосе начал сквозить яд. – Если вы помните, Доктор, мне нужен устойчивый, большой и надёжный портал, а не жалкое незавершённое мерцание!

…Молодой, можно сказать, юный учёный заворожённо взирал на лежащую на столе раскрытую папку. Последние два года он тщетно искал материалы по Эксперименту, закрытому в связи с чрезмерными расходами и низкой эффективностью, как говорилось в официальных документах. И вдруг там, где меньше всего можно было бы ожидать, в кабинете командующего, прямо поверх карты местности – диаграммы, мечта отыскать которые преследовала его не первый год.

Когда учёный, уже не отдавая себе отчёта в том, что делает и насколько это может быть опасно, углубился в изучение документов, сзади хлопнула дверь. Юноша подскочил на месте, поняв, что в кабинете он уже не один.

-Так-так, – голос генерала был мрачен и чуточку насмешлив. – Это у вас в правилах – заходить без разрешения и копаться в чужих бумагах?

Учёный вскочил и, запинаясь, начал оправдываться, но глазом не переставал косить в заинтересовавшие его таблицы:

-Я… простите, я постучал, никто не отозвался, но дверь была незаперта… я вошёл, хотел подождать. Думал, что, если вы не закрыли кабинет на ключ, то скоро вернётесь.

-Беда с вами, штатскими, – вздохнул генерал. – Думаете вы. И не запретишь ведь вам думать, потому как это ваша работа. Верно? Так и что же вы там такого занимательного увидели?

Глаза у юноши тут же загорелись, и он принялся объяснять, пересыпая речь спецтерминами. И куда только делись все запинки и бессвязность, которые «украшали» его фразы до этого. Генерал слушал вполуха, а думал явно о чём-то своём.

-Значит, вам здесь всё понятно? – перебил он наконец излияния учёного.

-Конечно! – немного обиженно ответил тот.

-Хм, а знаете ли вы… извините, не припомню ваше имя… что вы только что сунули свой любопытный нос в сверхсекретную документацию? И ещё хотелось бы напомнить, что несанкционированное проникновение в кабинет главнокомандующего – дело, которое будет разбираться на трибунале. Да, я помню, что вы человек неармейский, но сейчас вы определены в моё подчинение, и вас будут судить по законам военного времени. – Генерал, хитро прищурившись, ждал, как будет выкручиваться молодой врач, на поверку оказавшийся весьма талантливым и грамотным специалистом в областях, довольно далёких от полевой медицины.

Но учёный оказался крепким орешком и сразу же понял, что, если б генерал собирался поступить так, как говорит, то не стал бы вот так грозить, а просто напросто вызвал бы караул.

-А наличие у вас отчётов о результатах запрещённого и закрытого Эксперимента под ведение какого суда подпадает? Военного или гражданского? Если мне не изменяет память, то всё-таки военного, потому что исследования проводились под эгидой Министерства обороны. Так что на скамье подсудимых вместе сидеть будем, мой генерал. Правда, мне приговор, скорее всего, помягче назначат.

Командующий усмехнулся, уже почти по доброму, прошёл к своему креслу и кивнул врачу:

-Присаживайтесь. И поговорим серьёзно.

Через полчаса они уже обсуждали, какая аппаратура необходима для того, чтобы повторить результаты Эксперимента.

Влад закашлялся от собственного громкого крика.

–Стой!

Но Чезаре уже нырнул в дверной проём и скрылся в абсолютной темноте заколдованной залы. Комольцев потихоньку приходил в себя. Боль исчезла столь же внезапно, как и появилась. Даже ещё неожиданней, потому что причина такого счастья осталась тайной. Просто действие охранной магии прекратилось, ни с того, ни с сего. Влад подумал было, что преуспел в защите старик, но тот уже некоторое время лежал, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Парень потёр виски, стряхивая последние остатки дурноты. Подташнивать продолжало, но это можно было перетерпеть. Арману, как видно, пришлось хуже. Француз продолжал отплёвываться, упираясь одной рукой в пол, а когда наконец поднял взгляд, то глаза были совсем чумные.

–Ты, Лерой, никак подыхать собираешься?

–Не с твоим… счастьем… – Говорил наёмник с трудом, но всё равно попытался насмешливо улыбнуться. Вышло не очень, зато Влад понял, что потеря второго союзника ему не грозит. Пока в Армане жива способность острить, подкалывать и огрызаться, за его самочувствие можно не беспокоиться. – А где… наш Соколиный Глаз?

–Ты не видел?

–Что не видел? – Француз огляделся по сторонам, недоумённо поднял бровь. – И что? – Пауза. – Вот дерьмо! А где камушек?!

–Там же, где и Соколиный Глаз, – иронично ответил Влад, подхватив случайно родившуюся кличку.

–Твою мать! Надо за ним! – Арман на удивление легко подорвался на ноги.

–Зачем?

–Артефакт! Или ты на самом деле хочешь здесь концы отдать из-за этих проклятых магических поводков и маячков?

Они ринулись к выходу, как могли быстро, потому что фора у мальчишки и так была немалая. Но приостановились, упершись в стену темноты.

–Как же мы пройдём? – почесал в затылке Влад. – Без нашего «светильника»… царство ему небесное… Там и ловушки были… Помнишь, старик всё обходил что-то?

–Но пацан же как-то прошёл!

–Может, он там уже дохлый валяется где-нибудь посреди комнаты?

Лерой нахмурился, пощёлкал пальцами, ловя мысль:

–Вдоль стен. Так и не заблудимся, и мальчишка наверняка так же пошёл. Глядишь, и догоним. Давай, ты направо, я налево.

Влад согласно кивнул, и они разошлись.

Первая ассоциация, пришедшая на ум, была следующая – весь мир превратился в огромный отрез непроницаемо-чёрного бархата. Темнота, которая окружала Лероя, не была обычной. Такой не бывает даже в новолуние. Сверкание пятен на сетчатке глаза очень быстро прекратилось, и создалось ощущение полной слепоты. По коже побежали холодные липкие мурашки. Если приплюсовать к этому абсолютную тишину (даже звука собственных шагов не слышно), то можно было решить, что жизнь завершилась и вокруг – какой-то из кругов Ада, скорее всего Ад для атеистов, не верящих в загробный мир. Сохранить хоть малую иллюзию действительности помогала только прохладная поверхность камня, скользящая под рукой. Арман специально прижимал к стене ладонь полностью, чтобы даже случайно не потерять опору и не остаться во тьме без ориентиров. Нет, наёмник не боялся темноты. Он её просто не любил. Как и тишину. А тут – два в одном.

Для того, чтобы отвлечься от навязчиво поднимающих голову фобий, француз считал шаги, пытаясь мысленно представить размеры и форму зала. На сто четырнадцатом шаге рука нащупала пустоту. Холодный пот выступил на лбу, в первую секунду Лерой решил, что каким-то невероятным образом всё-таки потерял стену. Лишь вернувшись на несколько сантиметров назад, нащупав ставший почти родным надёжный камень, осознал, что наткнулся на третий выход из помещения. «Странно, что его не видно. Я ведь буквально на пороге стою». Арман, недолго думая, шагнул в проём, решив исследовать попавшуюся странность до конца. Осторожно прощупал ногой пол, нет ли лестничных ступенек, высокого порога или ещё какой-либо гадости, но плиты по-прежнему были гладкие и ровные.

Сто пятнадцать – один. Сто шестнадцать – два. Теперь он вёл двойной счёт – от начала залы и от порога ответвления. Сто семнад…

В глаза ударил яркий свет. Лерой выругался, прижав правую ладонь к лицу. Резь в глазных яблоках уменьшилась, наёмник медленно приоткрыл веки. Освещение, как выяснилось, было не таким уж ослепительным. Два литых канделябра, на десяток свечей каждый. И воск только начал капать, словно огонь зажгли минут пятнадцать назад.

Арман с изумлением осматривал самый настоящий женский будуар. Захотелось протереть глаза и ущипнуть самого себя за нос, настолько иным, неожиданным выглядела эта комнатушка рядом с заброшенным древним городом, внутри величественного храма, расположенного в чаще леса. Широкая (минимум трёхспальная) и высокая кровать, застеленная тёмно-вишнёвым атласным бельём. Рядом скамеечка, чтобы удобнее было взбираться на ложе, обитая таким же материалом. На полу – мягкий ковёр с чёрным ворсом. Стены затянуты узорчатым шёлком. В воздухе витают пьянящие ароматы духов и благовоний. Прямо напротив входа расположилось внушительных размеров зеркало в причудливой деревянной раме, перед ним – столик, заставленный баночками, скляночками, пузырьками, притираниями, помадами и прочими женскими мелочами.

Глядя в зеркало, спиной к Арману сидела она. Француз, ещё не разглядев толком внешность женщины, понял, что та очень красива. Безумно, дьявольски красива. Лишь потом увидел полногрудую фигуру, волну блестящих волнистых смоляно-чёрных волос, матовой белизны кожу, большие, окружённые густыми ресницами глаза. Она неторопливо провела гребнем по локонам, потом с усилием вытащила притёртую пробочку из миниатюрного флакончика и мазнула за ушами. Закрыла. Отвернула крышку на перламутровой баночке, крохотной кисточкой распределила пудру по лицу, шее, плечам, декольте… Одета она была в достаточно откровенное платье: корсет подчёркивал и зрительно увеличивал и без того немаленький бюст, пышная юбка с одного бока расходилась высоким разрезом, из которого выглядывала белоснежная ножка в туфельке на изящном каблучке. Весь наряд дамы повторял те же цвета, что и интерьер комнаты – вишнёвый и чёрный, с преобладанием первого.

Глава 1.8

Лерой поймал себя на том, что уже не помнит, сколько стоит столбом и пялится, едва ли не забывая сглатывать слюну. Женщина явно видела его в зеркале, но не только не бросила своих дел, но даже глазом не моргнула. Как будто в её будуар каждый божий день заваливаются незнакомые мужчины в странной одежде и застывают бессловесными изваяниями. Хотя… если б заходили, то несомненно так и поступали бы. Становилось очевидным, что как-то реагировать на незваного гостя хозяйка апартаментов не собирается.

–Ээээ… – глубокомысленно начал Лерой. Похоже, хвалёное красноречие изменило ему впервые за многие годы. «И из-за чего? – внутренне подивился он. – Можно подумать, красивых женщин не видел!» И тут же осознал, что видеть-то видел, но непредставимо давно, в прошлой жизни – этот негостеприимный мир не соизволил показать ему ни одной своей красотки. О чём-то большем, чем просто взгляд, и говорить не приходится. Арман смотрел на женщину и забывал думать, потому что просто хотел её. Прямо здесь и сейчас. И плевать на опасности вокруг и необходимость ловить беглого мальчишку с артефактом. Глас рассудка замолчал окончательно, Арман шагнул вперёд, намереваясь обнять хозяйку будуара и тем самым заставить её обратить на себя внимание.

Идти было почему-то трудно, как в дурном сне, когда воздух становится похож на вязкий клей. Брюнетка засмеялась и подмигнула отражению мужчины в зеркале.

–Ты что-то хотел сказать? – по-итальянски она говорила с лёгким акцентом. От этого слова получались более мягкими, обтекаемыми, без резких звуков.

Поняв, что дело нечисто и не просто так ему неудобно идти, француз остановился. Он был рядом. Только руку протяни – и коснёшься обнажённого плеча. Но сил поднять конечность не осталось.

–Кто ты? – получилось чуть хрипловато. – Откуда ты здесь?

Она вновь рассмеялась, уже откровенно потешаясь над страдающим наёмником. Соизволила наконец-то обернуться и взглянуть на него прямо, а не в зеркало. Так её глаза казались ещё более тёмными и глубокими. Загадочными. Завораживающими. Колдовскими. Арман понял, что произносит это вслух. Встряхнул головой, отгоняя наваждение:

–Брось свои магические штучки! – прорычал он. Лерой не привык, чтоб над ним так откровенно издевались.

–А я ничего не делаю, – улыбнулась женщина. – На тебя действует стандартное охранное заклинание. Его очень легко преодолеть, если на самом деле… захочешь… – слова прозвучали на редкость двусмысленно.

Арман принял вызов и, собрав все силы, передвинул ногу и протянул ладонь к женщине.

–Вот только осмелишься ли? – брюнетка чуть подалась навстречу и тоже подняла руку. Когда между их ладонями осталось каких-нибудь пара сантиметров, на кончиках пальцев дамы полыхнули язычки пламени, обжигающие и злые. Наёмник отшатнулся назад, скорее от неожиданности, чем от боли. Зато вязкий воздух отпустил. Теперь можно было двигаться без усилий. Однако беспардонно хватать брюнетку в объятия тоже как-то расхотелось. Она же тем временем закинула ногу на ногу, ещё более акцентировав внимание на разрезе, и заговорила:

–Зовут меня Алисанда. Для моих мужчин – Сэнди. – Она сделала ударение на слове «моих». – Но так как ты не рискнул, то для тебя имя остаётся полным. Ответ на второй вопрос – я здесь живу.

Лерой почувствовал, что сейчас вскипит не то от вожделения, не то от гнева. Хотелось тоже ответить что-нибудь колкое, язвительное, но ничего не придумывалось. Надо было срочно приходить в себя. Помогла, как зачастую бывало, злость. Чем больше Алисанда дразнила его, тем меньше действовали её чары. Всё-таки Арман не сомневался, что дело в магии. Ну не мог он настолько потерять голову! Заговорив, он с облегчением заметил, что голос нормально слушается, а фразы рождаются вполне осмысленные:

–Живёшь? В древнем, разрушенном, заброшенном городе?

Женщина кивнула.

–В Городе Призраков, – уточнил наёмник. – А кто живёт в Городе Призраков, если исходить из логики? Ты, красавица, сколько лет назад умерла? – И добавил про себя: «А ты её в постель волочь хотел, некрофил!» Правда, желание использовать вишнёвого цвета ложе по одному из прямых назначений от данного открытия не угасло.

–Сударь, вам известно то, что намекать на возраст женщины – верх неприличия? – Алисанда капризно надула губки. – И я не умирала. Разве я похожа на привидение? – В чёрных очах вновь зажглись призывные огоньки.

–Не похожа, – признал Арман. – Впрочем, я привидений ни разу до этого не видел, поэтому не могу утверждать стопроцентно. Но обычная женщина не смогла бы здесь жить. Это же абсурд. Среди руин, в одиночестве, точнее, в компании странных существ в чёрных балахонах…

–Каких существ? – тонкая милая морщинка появилась между бровями. – А, ты про Привратника! Это же просто заклинание. Он неразумен. Был. – Алисанда вдруг помрачнела, автоматическим движением брызнула себе на шею несколько капель духов и кардинально сменила тему. – Рубин необходимо вернуть на место как можно быстрее.

Только в этот миг француз узнал голос и понял, что именно её крик прозвучал в главном зале храма, когда было совершено покушение на артефакт.

–Что ты знаешь про камушек?

–Я знаю про него всё, – жёстко отрезала брюнетка. – Но сейчас не время рассказывать древние сказки. Для таких историй существуют длинные зимние вечера. Нужно вернуть Волчий Рубин! И ты мне поможешь!

–Да что ж это мне в последние дни все указывают! – взорвался наёмник. – Инквизиторам брульянтик нужен, оборотням нужен, теперь ещё баба какая-то полоумная! Милочка, а тебе никогда не говорили, что помощи принято просить, а не требовать?

Совершенно не обидевшись на «полоумную бабу», Алисанда нахмурилась ещё сильнее. Потом поднялась с пуфика и оказалось совсем рядом, чуть ли не касаясь мужчины высокой грудью. Вид в декольте, надо сказать, завораживал.

–Святыню ищут оборотни? – теперь во взгляде светилось беспокойство, почти страх. Ни грамма насмешки не осталось.

С трудом оторвав взгляд от открывшихся прелестей, Арман ответил утвердительно.

–Тогда тем более нужно торопиться! Я чувствую, что Рубин уже донесли до границы Города! Быстрее же!

Почудилось или в интонациях действительно прорезались умоляющие нотки? Лерой прищурился, раздумывая, стоит ли заключать новый союз неизвестно с кем. Неясно даже, человек ли она. Но… в конце-то концов, отчего не помочь красивой девушке? Тем более, в данный момент им по дороге, а уж кому достанется камушек после всех разборок, поглядим. В бою против инквизиторов магия Алисанды была бы сильным козырем.

–Хорошо, – склонил он голову. – Надеюсь, ты можешь сделать так, чтобы там, – жест в себе за спину, – стало… чуточку светлее?

Вдруг всё стало видно. Влад даже глаза потёр от неожиданности, прижался спиной к стене, нашарил нож на поясе, выискивая взглядом врагов. И увидел Армана, появляющегося словно из стены (дверей там вроде не наблюдалось), а вслед за ним… Влад сглотнул непроизвольно набежавшую слюну и усилием воли вернул на исконное место отвисшую челюсть. Женщина, казалось, излучала тёмную красоту, которая больше приличествует героиням страшных, но завораживающих сказок. «Вот ведь скотина! – почти восхищённо подумал Комольцев про Армана. – Француз везде бабу отыщет! Даже в доисторическом городе».

–Чего уставился? – буркнул наёмник. – Познакомься, это Алисанда. Если не хочешь ломать язык столь длинным именем, то тебе надо с ней переспать. Но так как ты верен своей блондинке, то это вариант не для тебя. Алисанда, это Влад Комольцев.

Девушка окинула русского оценивающим взглядом, благосклонно кивнула и плавным жестом руки приказала мужчинам следовать за ней к выходу из храма. И это выглядело именно так – не приглашением, не просьбой, а повелением, которого невозможно ослушаться.

-Артефакт не следовало выносить за пределы Города Призраков. – Алисанда задумчиво накручивала на указательный пальчик прядь волос. Сейчас она не выглядела больше такой роковой женщиной, какой предстала во время первой встречи. Ну да, красивая, даже очень, но без той достойной суккуба притягательности, заставляющей забыть простейшие дыхательные и глотательные рефлексы.

Тем не менее оба мужчины по-прежнему не отводили от брюнетки глаз. Но теперь больше из-за того, что она говорила. Это была история, услышать которую они не могли ни от кого другого. Взгляд изнутри погибшего города.