Медленным шагом Юлия шла по кладбищенской аллее, направляясь к могиле матери. Вот уже три года прошло со дня её смерти, а Юля все помнила до мелочей так, будто этот страшный день был вчера.
Маму последние годы часто беспокоило сердце, но никому не верилось, что у еще молодой женщины могут быть такие серьезные проблемы. И сама Татьяна тоже в это не верила. Каждый раз, когда Юля звонила ей и рассказывала про учебу в институте, мать счастливо вздыхала:
– Доченька, я так рада, что у тебя все хорошо. Ну а как с Витей? У вас все серьезно?
– Да, мам, – доверчиво рассказывала Юля. – Знаешь, он так сильно меня любит, и я его тоже люблю. На выходных, прости, я приехать не смогу. Мы с Витей хотим поехать к его родителям, чтобы познакомиться. Они уже давно приглашают нас, а мы все никак не соберемся. Но отменить уже не получится, мы разговаривали с ними по телефону и обещали, что приедем. Так что ты не обижайся, ладно?
Татьяна не обижалась на нее, разве это было возможно? Юля – её единственная дочь, такая славная, добрая девочка. Жаль только, что она так быстро выросла. Татьяна и понять ничего не успела, как Юля уже заневестилась. Сейчас она училась на четвертом курсе педагогического института и готовилась стать учителем русского языка и литературы.
– Господи, помоги моей девочке найти счастье в жизни! – поднимала глаза на висевшую на стене икону Татьяна. – Пусть у нее не будет так, как у меня. Очень тебя об этом прошу…
Юля никогда не видела своего отца, мать рассказывала ей, что он был пожарным и погиб, спасая чужие жизни.
– И что, у тебя не осталось ни одной фотографии? – не понимала Юля. Татьяна качала головой:
– Нет, доченька. Не осталось… Сама не знаю почему… – пожимала плечами Татьяна, не собираясь открывать дочери свою тайну.
С семи лет Таня воспитывалась в детском доме, куда попала после того как её с маленьким братом Колей забрали у спившейся матери. Отец детей в это время уже снова сидел в тюрьме за разбой и воровство. Его всегда волновала только собственная жизнь, и совсем ничего не хотелось знать о семье. Да, собственно, никакой семьи и не было: Егор не был женат на Светлане и то, что она родила от него сначала дочь, а потом сына, его нисколько не обрадовало.
– Сама свой прицеп наплодила, вот теперь и корми, а я тебе ничем не обязан, поняла? – жесткий кулак пьяного Егора больно ткнул Светлану в скулу. – А еще раз скажешь мне про них хоть что-нибудь, я тебя вообще убью! Поняла? Поняла, спрашиваю?
Светлана, не выходившая из синяков, кивнула. Егор всегда умел объяснять доходчиво и не стеснялся доказывать свою правоту кулаками.
– Выпить хоть дай… – заканючила опухшая от вечных пьянок женщина.
– Ууу, пьянь! – беззлобно говорил Егор, наливая ей стакан. – Только это и можешь…
В это время полуторагодовалый Коля, которого шестилетняя Таня качала на руках, прижимая к себе его худенькое тельце, тихонько заплакал. Этот плач снова вывел Егора из себя, и он набросился на Светлану с кулаками:
– Да заткни ты его, наконец! Расплодилась, как кошка…
Светлана, словно только и ждала этого, кинулась к детям и принялась лупить их, не разбирая, куда попадает её тяжелая рука и срывая на них зло за свою такую неудавшуюся жизнь. А потом вытолкала их на холодный, открытый балкон. Несколько часов просидели там голодные, замерзшие дети и если бы не соседка, заметившая их там, может быть их бы уже и не спасли. Но старушка, всплеснув руками, не стала разбираться с соседями-алкоголиками сама и вызвала милицию.
Приехавший наряд ужаснулся тому, что увидел. Всюду грязь, невообразимо отвратительный запах и ни крошки съестного. А еще испуганные, голодные, полузамерзшие девочка и мальчик, отчаянно цепляющиеся друг за друга. Светлане и Егору дали по пятнадцать суток, а детей забрали в больницу, где врачи впервые заметили проблемы с сердцем у девочки. Ситуацию осложняли истощенность детей, простуда и воспаление легких, которого ни Тане, ни Коле избежать не удалось.
Но потом их все-таки вернули в семью, пригрозив Светлане, что будут постоянно наблюдать за ней. Это подействовало на опустившуюся женщину, правда, ненадолго. Уже через пару месяцев она снова принялась бить детей, а когда Егора арестовали за разбой и дали ему максимальный срок, Светлана с горя ушла в бесконечный запой.
Таня хорошо помнила искаженное от ненависти лицо матери, когда она набрасывалась на нее с кулаками, помнила и тихий плач брата, который до ужаса её боялся. И все чаще сердце девочки простреливала острая иголочка. А потом в их квартире появились какие-то люди и забрали у Светланы дочь и сына уже навсегда. Седьмой день рождения Таня встретила в детском доме. Как и восемнадцатилетие. А вот Коля прожил совсем недолго. Подорванное здоровье малыша врачи восстановить не смогли и через семь месяцев после того как его привезли в приют, Коли не стало.
Воспитатели не хотели пускать к нему сестру, но она, всегда тихая и спокойная, впервые за все время, устроила настоящую истерику, и старая нянечка махнула рукой:
– Пусть уже идет. Брат, все-таки. Пока скорая едет, она успеет с ним попрощаться.
Когда приехали врачи, они, немало повидавшие на своем веку, не смогли сдержать слез при виде девочки, которая стоя на коленях перед постелью, прижимала к щеке холодеющую ручонку братика и что-то ласковое шептала ему, не замечая, что он уже не слышит ее.
Потом, когда Таня стала взрослой, она пыталась отыскать могилку Коли, но никто не мог сказать ей, где она находится. И только в памяти девочки навсегда остался кудрявый голубоглазый малыш, доверчиво улыбавшийся своей маленькой сестренке.
За все те годы, что Татьяна провела в приюте, мать ни разу не навестила её, да и сама Таня не хотела видеть её, слишком тяжелые воспоминания остались у девочки о матери. Но когда, незадолго до выпуска из приюта ей сообщили, что Светлану еще зимой нашли замерзшей насмерть под грибочком-песочницей на детской площадке, девушка почувствовала, как её глаза наполняются слезами. В этих слезах смешалось все: и обида на мать, и боль, и тяжелые воспоминания, и разочарование и неизвестно откуда взявшаяся жалость к той, которая подарила ей жизнь, но так и не стала родным человеком.
– Что ты плачешь, глупая, радоваться надо, – сказала Татьяне директор детского дома. – Теперь будет у тебя своя квартира. Да еще и двухкомнатная. Ты же единственная наследница. Наведешь там порядки и заживешь припеваючи. А в наследство вступить мы тебе поможем.
Таня вздохнула, но радость совсем не ощущала. Никто не знал, как она боялась переступать порог своего дома. Она знала, что не найдет себе там покоя и потому твердо решила продать старое жилье и купить себе что-нибудь другое, подальше от того места, где еще ребенком испытала и страх, и боль, и голод.
Так она и сделала. Двухкомнатную квартиру обменяла на однушку с небольшой доплатой. Погасила все долги, которые остались ей от матери, а потом поступила в училище, чтобы получить профессию бухгалтера.
Парни заглядывались на симпатичную девушку, но она панически боялась любых отношений и старательно избегала общения с то и дело появлявшимися ухажерами. Только за закрытыми дверями своей квартирки она чувствовала себя спокойно и уверенно, и думала, что так проживет всю свою жизнь. Но судьба распорядилась по-другому.
Получив диплом, Татьяна пришла работать на одно небольшое предприятие, которое планировало расширяться. Директор, Сергей Ильич, сам провел с ней собеседование и когда узнал, что она выпускница детского дома, покачал головой:
– Я думал, что оттуда выходят совсем другие люди.
– Другие? – не поняла Татьяна.
– Да. Ну, более распущенные, что ли, и озлобленные. А ты не такая, я сразу понял. Ты добрая и нежная. А еще очень красивая.
Татьяна взглянула на него и вдруг залилась краской. Еще никто и никогда не говорил ей таких слов, и это было очень неожиданно. Чтобы перевести беседу в другое русло, она тихо спросила:
– Так вы берете меня на работу?
– Да, – ответил Сергей Ильич и улыбнулся.
Прошло несколько дней. Однажды в конце рабочего дня директор вызвал Татьяну к себе в кабинет и сказал ей:
– Татьяна, ты не удивляйся, пожалуйста. Но когда вернешься домой, увидишь небольшой подарок. Я купил тебе кое-что. Обещаешь, что не будешь сердиться?
– Я не знаю, – честно сказала Татьяна.
– Не бойся, – он осторожно коснулся её плеча. – Там нет ничего, что могло бы оскорбить или обидеть тебя. Я просто решил чуть-чуть расширить твой гардероб и подкупил кое-каких вещей.
– Зачем? Не надо, я не возьму, – округлила глаза девушка.
– Ну перестань, – Сергей постарался, чтобы его голос звучал убедительно: – Ты же не можешь постоянно ходить на работу в одном и том же. Так не принято.
Татьяна покраснела:
– Я понимаю. Я хотела с зарплаты…
– Ну вот, считай, что я тебя опередил. И еще раз: тебя это ни к чему не обязывает. Считай, что я поступил так, как мог бы поступить твой отец. Тем более, что у нас с тобой такая разница в возрасте, что я вполне мог бы им быть. Ну, договорились?
Татьяна подняла на него сияющие глаза и кивнула:
– Спасибо вам, Сергей Ильич.
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулся он. – Вот и правильно. Ты славная девочка, Танюша. И я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
Прошло два года. За это время Татьяна совсем освоилась с новой жизнью. Она очень похорошела и словно расцвела. Но по-прежнему отказывала всем мужчинам, которые пытались ухаживать за ней. Таня любила Сергея Ильича, не могла без него дышать, засыпала и просыпалась с мыслью о нем и считала себя счастливой, когда просто могла прикоснуться к нему взглядом.
Ни на что другое она не рассчитывала, потому что Сергей был женат и у него подрастали двое детей. А Таня ни за что на свете не стала бы разрушать его семью и потому ни словом, ни намеком не давала ему понять, что чувствует к нему нечто большее, чем просто уважение.
– Каждому в этой жизни дается своя любовь, – думала она. – Моя – вот такая, чужая, запретная. Но другой мне не надо. Я ведь ничего от него не жду. Пусть только он, мой Сережа, живет долго-долго, спокойно и счастливо.
Но Сергей все видел и однажды вечером позвонил в её дверь.
– Ты! Сережа… – воскликнула она, впервые обратившись к нему так, как привыкла делать это в мыслях.
Он ничего не ответил, тихонько застонал от разрывающей душу нежности, шагнул к ней и припал губами к её губам. Оттолкнуть его она не смогла, у нее просто не хватило на это сил.
Целый год Татьяна воровала чужое счастье и ничего не могла с собой поделать. Она полностью растворилась в Сергее, во время редких встреч впитывала его каждой клеточкой своего тела, не могла надышаться им и отдавала любимому всю свою любовь и нерастраченное тепло. Татьяна знала, что вечно её счастье продолжаться не может и хотела как можно полнее ощутить его, чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь.
И вот однажды этот день настал. Сергей пришел к ней и усадил рядом с собой на диван:
– Я должен проститься с тобой, Танюша. Ты пойми меня правильно, лучик мой золотой. Моего тестя перевели в Москву на высокую должность. Конечно, он тянет меня с собой. Там совсем другие перспективы…
– Я все понимаю, Сережа, – кивнула она. – Ты обязательно должен ехать. Даже не сомневайся в этом.
– Я мог бы предложить тебе поехать со мной, но ты ведь не согласишься, – сказал он.
– Правильно, – еще раз кивнула она.
– Таня, я хочу, чтоб ты знала: я никого не любил в этой жизни так, как тебя. Даже жену. Она – это совсем другое. Там уважение, привязанность, симпатия, что угодно, но только не любовь. И всегда так было. Она хорошая и милая, а ты – это ты. И я не знаю, как буду без тебя.
– Ты справишься, – улыбнулась Татьяна. – Но ты, Сережа, прав: я не поеду. Наша история подошла к концу, и я тоже никогда не забуду тебя. А еще я тебе так благодарна за то счастье, что ты подарил мне.
– Я еще вернусь, Танюша. Обязательно вернусь, – пообещал он.
– Когда ты уезжаешь? – спросила она.
– Завтра. Уже завтра.
Он хотел сказать еще что-то, но Таня обвила его шею руками и поцеловала так, как не целовала его еще никогда. Сергей не устоял перед её нежностью, а потом ушёл, уверенный в том, что однажды еще вернется к ней.
Проводив его, Таня закрыла за ним дверь, а потом прижалась к ней спиной и положила руки на пока еще плоский живот. Сергей так и не понял, за какое счастье она поблагодарила его, да может быть, и не нужно было ему понимать это. А Таня, чувствуя в себе его частичку, роняла тихие слезы, в которых её судьба смешала горечь и сладость, боль разлуки и счастье от того, что она больше никогда не будет одна.
После отъезда Сергея, Татьяна уволилась с прежнего места работы и перешла в другое учреждение, где также заняла место бухгалтера. А еще она продала свою квартиру и купила себе другую, оборвав тем самым все нити, связывающие её с прошлым.
Юля родилась в срок и была на удивление крепкой и красивой девочкой.
– Ну просто мамочкина копия, – сказала ей седовласая медсестра, протягивая счастливой Татьяне новорожденную доченьку. – Как назовешь-то её?
– Юлечкой, – ответила Таня и осторожно коснулась губами розовой щечки малышки. Её счастье было таким огромным, что сердце не выдержало и больно затрепетало в груди, но Татьяна не обратила на это никакого внимания. А когда в палату вошел доктор и сказал, что ему не нравится, как работает её сердце, она только отмахнулась от него.
– Доктор, все у меня хорошо.
– Ну да, – кивнул он. – И чтобы все таким и оставалось, будьте добры в ближайшее время пройти кардиограмму и вообще посетить специалиста. Татьяна Егоровна, вы слышите, о чем я вам говорю?
Татьяна не слышала, она не могла отвести взгляда от своей малышки, которой легко могла отдать не только свое сердце, но и жизнь.
Прошли годы. Юля так и не узнала, что её отец – тот самый человек, которого иногда показывали по телевизору как депутата известной партии, она продолжала думать, что он был пожарным и погиб во время одной операции, спасая жизнь других людей.
А Татьяна, глядя, как Сергей выступает то в одной, то в другой передаче, рассказывая о благополучии страны, тихо радовалась, что никто так и не узнал об их связи, а значит, её любимому ничто не угрожало. И только сердце женщины потихоньку продолжало болеть, напоминая о том, что прожитые годы все-таки не прошли для нее даром.
Юля выросла доброй и послушной девочкой, она хорошо училась в школе, была веселой и ласковой. Татьяна никогда не знала с ней никаких хлопот. И только, когда за её дочерью стали бегать мальчишки, женщина, обнимая дочь, говорила ей:
– Ты только не разменивайся, доченька, на пустяки. Дождись свою настоящую любовь. Она к каждому приходит, главное, не ошибиться и узнать её.
– Мам, а твоей любовью был папа? – спросила её во время одного из таких разговоров Юля.
– Да, девочка моя. Он – моя единственная любовь, – улыбнулась ей Татьяна.
– Поэтому ты больше не вышла замуж? – взяла её за руку дочь.
– Да, именно поэтому, – кивнула Татьяна. – Я не могла представить другого мужчину рядом с собой. Он – самое светлое и доброе, что было в моей жизни. А еще он подарил мне тебя, лучик мой золотой.
– Ты говорила, что так тебя называл папа, – в глазах Юли заблестели слезы. Она просто обожала свою мать, но в то же время ей было невыносимо жаль её.
– Да, я была его лучиком, а вот он был для меня самым настоящим солнцем, – вздохнула Таня.
Окончив школу, Юля поступила в педагогический институт, и Таня была очень рада этому. Теперь она нисколько не сомневалась, что её доченька не пропадет и уже не так боялась оставить её на этом свете одну.
Боли в сердце женщины с каждым годом становились все более частыми и сильными, и однажды Татьяна не выдержала и записалась на прием к доктору.
– Что ж вы так затянули, милочка? – посмотрел он на Татьяну поверх очков, когда изучил историю её болезни. – Вам нужна срочная операция. Конечно, мы можем записать вас в общую очередь, но я бы не советовал, потому что даже платно вам придется ждать несколько недель. Ну, или ехать куда-нибудь туда, где вас могут принять быстро.
– Сколько стоит операция? – спросила Татьяна.
Доктор пожал плечами, потом написал на бумажке цифры и показал ей. Татьяна удивленно приподняла брови: таких денег она не смогла бы собрать даже за всю жизнь, а доктор, убедившись, что она запомнила цифру, порвал листок и бросил его в мусорное ведро.
– Ну так что? – поинтересовался он у нее, спустя минуту.
– Ничего, – пожала плечами Татьяна и вышла из кабинета.
Сумма, которую запросил врач, была не просто большой, а невероятной. По крайней мере, для Татьяны. Поэтому дочери она ничего говорить не стала, а когда Юля приехала на выходные и нашла мать уставшей и бледной, Татьяна сказала ей, что просто простыла.
– Почему ты ничего не сказала мне? – забеспокоилась Юля. – Мама, я купила бы тебе лекарств.
– Доченька, милая, ну откуда у тебя деньги? – улыбнулась Татьяна.
– Я заработаю, – пообещала Юля. – Наши девочки часто берут подработку, это называется няня на час. А кто-то подтягивает школьников по предметам. Люди платят за это хорошо.
– Нет уж, девочка моя, – сказала дочери Татьяна. – Я не хочу, чтобы ты отвлекалась от учебы. Лекарства я купила, у меня все есть. И не волнуйся, это обычное сезонное недомогание. Вот и все.
– Мам, а ты была у врача? – нахмурилась Юля. – Давай я с тобой схожу в больницу.
– Маленькая моя, – Татьяна обняла дочь, – ну что ты так беспокоишься? Все у меня хорошо, слышишь? И у тебя все будет хорошо, обещаю.
Выходные прошли очень быстро, и в понедельник рано утром она проводила Юлю на автобус. Но когда он скрылся за поворотом, силы оставили женщину, и она тяжело опустилась на скамейку, тяжело закашлявшись, и то и дело хватаясь за грудь. Голова закружилась, в глазах потемнело, и Татьяна едва не потеряла сознание. Спасли таблетки и бутылочка холодной воды с лимоном, которые Таня всегда теперь носила в сумочке.
Прошла неделя. Зная, что Юля не приедет к ней на выходные, ведь она собиралась в гости к родителям своего жениха, Татьяна решила провести большую часть времени на работе. Ей очень хотелось закончить отчет в короткие сроки, к тому же нужно было подготовить и другие документы.
В пятницу утром Татьяна чувствовала себя очень плохо, она не спала почти всю ночь, мучаясь от давящей боли в области сердца. Голова тоже болела и, как ни странно, таблетки совсем не хотели ей помогать.
– Похоже, надо все-таки ложиться в больницу, – сказала Татьяна своему отражению в зеркале. И, разглядывая темные тени под глазами, пообещала себе: – Вот только с отчетом закончу и сразу на прием к врачу.
Через час она уже сидела в своем кабинете и просматривала бумаги, которые нужно было отнести директору на подпись. Но когда секретарь Тамара пришла к ней, чтобы поторопить с документами, увидела, что Татьяна лежит на полу без сознания. Девушка закричала, маленький кабинет наполнился людьми, все охали и ахали, теряя драгоценные минуты. Наконец, кто-то спохватился и вызвал скорую помощь.
Татьяну привезли в больницу и оставили там под наблюдением врачей. Почти сутки она пролежала в реанимации без сознания, а Юля безуспешно пыталась все это время дозвониться ей. Наконец, девушка набрала номер соседки:
– Тетя Вера, вы не знаете, что с мамой? Она не отвечает на мои звонки.
– Не знаю, Юлечка, – спокойно ответила та. – Я уже пару дней её не видела. Да отдыхает, наверное, а может, заработалась или у подружки засиделась.
– Нет у мамы таких подружек, где бы она могла засидеться, – взволнованно проговорила Юля. – Нет, с ней точно что-то случилось.
Она заметалась по комнате общежития, собирая вещи, и когда пришел Виктор, она была уже почти готова.
– Ну что, поехали? – улыбнулся он.
– Нет, Витя, прости, я не могу, – Юля остановилась перед ними и заглянула в его глаза. – Мне нужно срочно ехать домой, прямо сейчас. Иначе я могу опоздать на автобус. Витя, ты же на машине, отвези меня на автовокзал.
– Подожди, какое «домой»? – растерялся он. – Ты же обещала поехать со мной. Родители нас ждут, мама готовится. Нельзя просто так взять и все отменить.
– Но я не могу! – горячо заговорила Юля. – Ты разве не понимаешь этого?
– Да что случилось-то? – не понял Виктор.
– Мама не отвечает на звонки. Она в последнее время стала плохо чувствовать себя. И я никак не дозвонюсь ей, – в глазах Юли заблестели слезы.
Виктор обнял её, крепко прижав к себе:
– Маленькая моя, ну что ты! Все же в порядке. Твоя мама вполне взрослый человек, она просто занимается своими делами. А мы с тобой, давай займемся своими.
– Витя, ты что, не слышишь меня?! – Юля освободилась из его объятий. – Давай позвоним твоим родителям и все объясним. А теперь отвези меня ко мне домой, пожалуйста. Я очень тебя прошу…
– Юля, мама не поймет нас, – сказал Виктор. – А с ней лучше не ссориться. Она у меня очень обидчивая. Но даже это не главное. Юля, неужели ты не понимаешь, что они с папой волнуются, ждут. В конце концов, они готовились и старались для тебя… А мама твоя просто ушла куда-то, вот ты и не можешь ей дозвониться. У нее все хорошо.
– Витя… – Юле хотелось плакать, но он не дал ей сделать это, взял её лицо в свои ладони и заглянул в глаза.
– Юлька, ну ты что так запаниковала? Все в порядке с твоей мамой. Слушай, давай сделаем вот что: сейчас поедем к моим родителям, а завтра, прямо с утра – к ней. Ну, хочешь? Вместе с ней проведем весь день, я буду этому только рад. В конце концов, надо же мне налаживать контакты с будущей тещей. Ну, договорились?
– Ладно, – сдалась Юлия. – Договорились. Сейчас поедем, подожди только, я переоденусь. Не могу же я приехать в гости в футболке и джинсах.
– Ты у меня самая красивая, – Виктор поцеловал её. – Даже в футболке и джинсах.
Они проехали уже половину пути, когда Юля потребовала остановить машину.
– Что такое? – не понял Виктор.
– Не могу я, понимаешь? – простонала Юля. – Не на месте у меня сердце. Что-то с мамой случилось. Мне нужно туда, Витя!
– С ума сошла? Мы же уже почти приехали! – рассердился Виктор. – Что ты тут устраиваешь?!
У Юли началась настоящая истерика:
– Останови! Останови сейчас же!!!
– Ну и пошла вон! – Виктор резко нажал на тормоз, и Юля чуть не ударилась о лобовое стекло. – Выметайся отсюда и забудь обо мне вообще!
Она, не взглянув на него, выскочила из машины, а еще через минуту ловила попутку в обратном направлении.
– Ну и пошла ты! – повторил Виктор и, мигнув стопарями, уехал, оставив девушку на дороге.
Была уже почти ночь, когда она добралась до дома и открыла дверь в квартиру своим ключом:
– Мам! Мама! – позвала она, но, не услышав ответа, пробежала по квартире, заглядывая в каждый уголок. Сумочки матери на месте не было. Значит, она действительно куда-то ушла. Юля опустилась в кресло, взяла в руки телефон, раздумывая кому можно позвонить, и принялась задумчиво постукивать пальцами по красному пластику аппарата.
Вдруг её прострелила мысль насколько очевидная, настолько и страшная: больница! Вот куда нужно звонить! В городе их несколько, значит, нужно дозвониться в каждую.
– Господи, только не это… Только не это… – прошептала Юля и набрала первый номер.
Она нашла мать в реанимации кардиологического отделения больницы, которая находилась в четырех кварталах от их дома и, не слушая объяснений, бросилась бежать туда, не чуя под собой ног. Запыхавшаяся, растрепанная, красная от быстрого бега, Юля ворвалась в приемное отделение и потребовала, чтобы её срочно отвели к матери.
Дежурная медсестра поспешила успокоить её:
– Тише, тише, девушка. Не кричите. Все-таки вы находитесь в лечебном учреждении. Если ваша мама в реанимации, значит, к ней нельзя. Вас все равно не пустят. Почему вы пришли только сейчас?
– Я учусь в другом городе, я ничего знала, – расплакалась Юля.
– Ну хорошо, – кивнула медсестра и погладила её по плечу. – Дождитесь утра, потом поговорите с врачом и все узнаете.
– Пожалуйста, – Юля умоляюще сложила руки, – вы можете сейчас узнать, как она? Иначе я просто с ума сойду. А утра я тут подожду, ладно? Вон на том стульчике. Я вам мешать не буду!
– Сейчас я позвоню Алене, – вздохнула женщина. – Кажется, это она сегодня дежурит в реанимационном. И мы с вами все узнаем. Только потом, пожалуйста, не шумите, хорошо?
– Хорошо, – обрадованно кивнула Юля. Она во все глаза смотрела на добрую медсестру, пока та набирала номер реанимационного отделения и пыталась услышать то, что ей говорят.
– Да. Алена, ну подскажи, пожалуйста. Татьяна Егоровна… Да, это она. Что? Порок… Когда? О, Боже мой…
Медсестра бросила на Юлю испуганный и виноватый взгляд и положила трубку.
– Мне очень жаль… Час назад ваша мама умерла…
Юля закричала страшно, дико, попыталась схватиться за стол, но пальцы отказывались служить ей, в голове сильно зазвенело, и она без чувств упала к ногам испуганной медсестры.
Ночь Юля провела в больнице. Её привели в чувство, потом вкололи что-то успокоительное, и она уснула, но едва наступило утро, девушка попросила сказать ей, где теперь находится тело её матери и что она должна сделать, чтобы ей отдали его для похорон.
Следующие несколько дней превратились для Юли в непрекращающийся кошмар: она, никогда не сталкивающаяся ни с чем подобным, не представляла, как и что должна делать. Помогла девушке её соседка тетя Вера, примерно полгода назад похоронившая старую свекровь. Если бы не её умные советы, Юля совсем бы растерялась.
– Деньги-то у тебя есть? – спросила её Вера.
– Да, у мамы были кое-какие сбережения, – кивнула Юля и назвала сумму, но соседка только головой покачала.
– Маловато. Сейчас все так дорого. Ну да ты не волнуйся, мир не без добрых людей, поможем, обязательно тебе поможем. Ты только не плачь и держись, девочка. Тебе силы нужны.
Вера сама обошла соседей Татьяны, позвонила и её бывшим коллегам. Никто не отказался помочь, каждый дал столько, сколько смог и Юля смогла оплатить все, что нужно.
Похороны прошли спокойно. Людей было немного, Татьяна так и не обзавелась друзьями, предпочитая более привычное ей одиночество. Вера была с девушкой до последнего и поддерживала её как могла.
– Юлечка, мне пора,– сказала она наконец. – Нужно выходить в ночную смену, а перед этим хоть чуть-чуть поспать. И ты отдохни. А завтра я приду и мы вместе с тобой наведем здесь порядок. Хорошо?
– Хорошо, тетя Вера, – кивнула девушка и тепло поблагодарила её за помощь и доброе сердце.
Когда же она ушла, Юля тяжело опустилась в любимое мамино кресло и, сраженная усталостью и душевной болью, наплакалась, а потом ненадолго забылась тяжелым и тягучим как болото сном.
Ей снилось, что мама зовет её. Она бежит к ней, но всюду натыкается на серую бетонную стену или видит перед собой безбрежное море, бушующее и тоже свинцово-серое, как стена.
– Мама! Ма-а-ма!!! – закричала девушка, вдруг различив её неясный силуэт, но Татьяна не стала дожидаться дочери и, скорбно опустив голову, ушла прочь.
Всхлипнув, Юля проснулась и снова тихонько заплакала от горя и безнадежности, с которыми была не в состоянии справиться. Она встала и прошла на кухню. До позднего вечера она мыла посуду и наводила порядок в квартире, ночь провела без сна, а рано утром пришла на кладбище и села у могилы матери, роняя слезы на свежую, остро пахнувшую землю.
– Никогда не прощу себе, мама, – говорила тихонько Юля, – что не уберегла тебя. Видела ведь я, что с тобой что-то происходит. Почему не заставила тебя вовремя обратиться к врачам? Почему не отвезла сама в больницу? Ох, мама, мамочка! Я разговаривала с доктором, он сказал, что у тебя было сильно изношенное сердце. Ты всегда заботилась только обо мне, мамочка, и совсем не думала о себе. Как же я виновата перед тобой, мама… Прости меня, пожалуйста, прости, а сама себя я никогда не прощу.
Дома Юля провела еще несколько дней, а потом уехала к себе, все-таки она не могла бросать институт надолго. Виктору Юля не звонила и видеть его не хотела, он тоже продолжал обижаться на нее и не интересовался, что там у нее произошло. Но когда через неделю случайно увидел на улице, обомлел, заметив черную повязку, которую она так и не сняла с головы.
Больше не раздумывая ни минуты, Виктор в несколько шагов преодолел расстояние между ними и взял её за руку:
– Юлька! Неужели?! Только не говори, что твоя мама…
Страшное слово застыло на его губах. Она высвободила руку и кивнула:
– Да. А теперь извини, я спешу.
– Юль, прости, я не знал, – неловко извинился Виктор. – Когда это случилось?
Она вдруг всхлипнула и толкнула его обеими руками в грудь:
– В тот день, когда я просила тебя отвезти меня к ней! Я бы успела, я бы застала её живой! Может быть, помогла бы ей, подняла бы всех врачей! – Юля зарыдала, не справившись с эмоциями. – Я просила тебя, я чувствовала, что с ней что-то не так! А ты… Ты…
На них стали оборачиваться люди, и смущенный Виктор прижал Юлю к себе:
– Ну тише, тише… не надо так…
Но она вырвалась из его объятий и, резко повернувшись, пошла прочь, ни разу не обернувшись. Потом он еще несколько раз пытался помириться с ней, но она не захотела его даже слушать.
– Прости, Витя, но я не могу встречаться с тобой, – сказала она ему однажды. – Ты больше не приходи. После института я уеду домой и больше сюда не вернусь. Разные у нас с тобой дороги и ты не можешь не понимать этого.
Виктор спорить не стал, а через несколько месяцев уже встречался с другой девушкой. Юля же сдержала свое слово и, как только получила диплом, отправилась в родной город, чтобы там, наконец-то обрести покой и счастье.
И вот уже прошло три года с тех пор как не стало Татьяны, но помнила об этом только её дочь. С букетом алых гвоздик она пришла на кладбище и села у её могилы.
– Здравствуй, мамочка, – сказала она. – Ну вот, я опять пришла навестить тебя. У меня все нормально. Работаю в гимназии, живу одна. С Виктором у меня так ничего и не получилось, я тебе рассказывала об этом, помнишь? Не смогла я простить его, мама. Нет-нет, ты не думай, я не перекладываю свою вину на него, просто я поняла, что это не мой человек. Если он не поддерживает меня, как я могу довериться ему? Однажды, мамочка, ты говорила, что я обязательно встречу свою любовь и буду счастлива. Я думала, что это Виктор, но, как видишь, ошиблась. Ох, мама, – всхлипнула Юля, – ты была моим единственным близким человеком, которому я могла довериться. А теперь рядом со мной нет никого…
– Тетя, а почему ты плачешь? – раздался совсем рядом тоненький голосок. – Разве большие плачут?
Юля резко обернулась и увидела перед собой мальчика лет трех. Он не был похож на беспризорника, его темно-синий костюмчик выглядел совсем новеньким, а из-под черной кепочки с забавным енотом на козырьке на Юлю смотрели большие серые глаза.