Вне добра и зла

– Не грусти, дружище, – сказал он Снегу, потрепав его по голове.

Пёс снова еле слышно заскулил.

– И запомни одно, – сказал Альберт, когда Виктор уселся на водительское сидение и завёл мотор. – Если ты увидишь, как пойдёт кровавый дождь, то назад пути уже нет.

Виктор кивнул и, лихо развернув машину, покинул территорию Ордена, оставив всю троицу наблюдать, как его автомобиль удаляется в сторону шоссе.

Тихий рокот снова начал биться в ушах. Место, на прощание, тоже предупреждало его об опасности. Большей чем ему когда-либо приходилось встречать. Виктор уверенно покинул дорогу, идущую через лес и, вынырнув из зелёной ограды, направил свой автомобиль в сторону небольшого городка с поэтичным названием Тихая Долина.

Внутри салона автомобиля грохотал рокот агрессивных гитарных рифов и надрывный вокал Дрэймана повествовал историю об заблудшей душе, не желающей идти в рай. Виктор почти не слышал его, даже несмотря на то, что громкость была выкручена достаточно сильно. Он был погружен в собственные мысли. Машина быстро скользила по серому асфальтовому полотну дороги, с каждым часом всё больше приближая его к Тихой Долине. Однако Виктор размышлял совсем не о Зачатии и Антихристе. С этим для него всё было ясно с самого начала – выследить и убить демона. После, найти девушку, носящую в своей утробе злобного выродка, и попытаться её спасти. Если будет не слишком поздно… Мысли Виктора кружились вокруг Алисы, спящей в комнате его давным-давно погибшей матери. Он так и не спросил у Альберта, что сподвигло его уложить их гостью именно там. Старик был всё время слишком увлечен обучением светловолосой девушки, а Виктор нечасто видел, чтобы его дед был таким радостным, и попросту решил его не отвлекать по пустякам. Да не так уж это было и важно. Смерть Ады, матери Виктора, навсегда отпечаталась в душе старика, оставив в ней огромную зияющую рану. Альберт пытался не показывать вида, но иногда, обычно ближе к весне, пропустив пару бокалов вина, он то и дело порывался войти в её комнату. И каждый раз останавливался, едва его рука касалась дверной ручки. В такие моменты Виктору казалось, что, его несгибаемый под напором лет дедушка, мгновенно старел прямо на глазах. Скорбь не угасала в Альберте ни на секунду все эти долгие тридцать с небольшим лет. Сам Виктор почти не помнил свою мать. Он видел черно-белые фото красивой молодой девушки с чёрными волосами, но не мог вызвать в своей памяти ни одного фрагмента с её участием. Только смутные образы, чей-то нежный голос и заботливые руки и больше ничего. Альберт говорил, что, когда нашёл его в той деревушке, где погиб Орден и почти весь Южный Клан Ночи, Ада было рядом с кроваткой. Точнее её мёртвое и израненное тело в окровавленном белом платье. Этого Виктор не помнил совсем. Словно кто-то стёр из его памяти все упоминания о его родителях. Он знал только как их звали – Ада и Марк. В десять лет Виктору даже удалось накарябать эти имена на одной из плит в холле главного здания Ордена. Альберт попытался стереть имя Марка, но почему-то у него не вышло.

Единственным напоминанием о матери для Виктора стал его медальон с изображением сворачивающейся в кольца змеи. Блестящий металл которого, потерся и потерял былой блеск. Виктор с самых ранних лет никогда не расставался с ним. Хоть он и почти не помнил свою мать, медальон был крохотной частичкой её любви к нему, и ему хотелось сохранить эту малую толику, храня её всегда при себе. После того как Виктора окрестили Жнецом, он собственноручно добавил к рисунку змеи устрашающего вида косу. Медальон стал ещё и своего рода символом – символом страха для тех, кто не привык бояться.

От размышлений Виктора отвлёк дорожный указатель, говорящий о том, что до Тихой Долины осталось всего пара километров.

Городок совсем не оправдывал поэтичности своего названия. Серые многоэтажки тянулись вдоль узких улиц, заворачивая на перекрестках и изредка перемежаясь с низкорослыми павильонами разных торговых точек. Центральная улица выглядела более ухоженной. Из окна автомобиля Виктор видел красочные вывески кафе и прочих увеселительных заведений. По пути даже попался крохотный городской парк с небольшим прудом, на берегу которого красовались вместительные беседки. Главная улица, как это часто бывает, вскоре уткнулась в большую кольцевую дорогу, обозначившую центр городка, пестрящий неоновыми вывесками больших торговых центров и супермаркетов. Всё это слабо разбавляло общую серость атмосферы, царившей вокруг. На улицах, вплоть до самого центра города, Виктор почти не заметил людей. Он остановил свою машину, припарковав её напротив какого-то кафе, заглушил мотор и вышел на улицу. Воздух в этом городе как будто налит свинцом. Виной тому, скорее всего был огромный механический завод, мимо которого Виктор проезжал по пути. Он неторопливо закурил и огляделся. На улицу уже спустился вечер, из немногочисленных дверей кафе и ресторанов доносились тихие звуки музыки, но через большие витражи стёкол было видно, что посетителей внутри них особо нет. Центр города, загруженный разного рода развлечениями, совсем не кипел жизнью в столь подходящий для этого час. По тротуарам не спеша прогуливались небольшие группки жителей, но их тоже было немного. Парковка напротив одного из расположившихся здесь торговых центров практически пустовала. Город внутри оказался таким же угрюмым, как и снаружи. Виктор продолжал оглядывать редких прохожих. В большинстве своём это были люди с абсолютно безразличным и угрюмым выражением лица, мерно шествующие по улице, не обращая никакого внимания на яркий свет разнообразных вывесок. Единственное чем этот город оправдывал своё название это тишиной. Помимо приглушенной музыки, доносящейся из редких увеселительных заведений, и шагов немногочисленных пешеходов, больше не было слышно ни единого звука. Ни урчания моторов машин, ни голосов, ни смеха. Город был таким же угрюмым и молчаливым, как и его жители. И это было странно. Но Виктор догадывался в чём дело.

На подъезде к городу один из амулетов, врученных ему перед отъездом Альбертом, начал понемногу теплеть. Это было ничем не примечательное кольцо, которое Виктор надел на мизинец левой руки. Сейчас, в центре города, амулет нагрелся настолько, что поневоле возникало желание его снять. Виктор и раньше пользовался этим кольцом, но такого ещё ни разу не случалось. Обычно амулет становился теплым только когда демон появлялся в непосредственной видимости. Тварь, поселившаяся здесь, действительно была невероятно сильной.

Начать свои поиски Виктор решил, как обычно, с местных сплетен. Это был проверенный и, в большинстве случаев, надежный способ узнать всё необходимое. Если в городе происходит что-то сверхъестественное, то страшные байки гуляют из уст в уста местных жителей практически без остановки. Почти каждая из них будет густо приправлена преувеличениями и домыслами рассказчика, Виктору останется лишь отсеять нужное ему зерно истины. Как это было со стариком-дальнобойщиком, перед тем как он нашёл Алису.

Виктор вернулся в машину и неторопливо двинулся вдоль тротуара, выискивая подходящее для его цели заведение. Заходить в рестораны или приличные кафе никакого смысла не было – публика таких мест редко предается громкому обсуждению сплетен, обычно общаясь в полголоса, сидя за своими отдельными столиками. Виктору нужен был бар или дешевая закусочная, причем чем паршивее, тем лучше. Место с заядлыми завсегдатаями, привыкшими бурно обсуждать все последние новости, приняв перед этим немалые дозы алкоголя. Центр города ничего подобного предложить, естественно, не смог. Да и заезжал в него Виктор только ради того чтоб проверить работу амулета, который, как оказалось, при таком количестве демонической энергии, накрывшей город, был почти бесполезным.

Поколесив по менее фешенебельным улочкам, прячущимся за напускным лоском центрального проспекта, прошивающего город, практически насквозь, и вдоволь насмотревшись на бесконечную серость одноликих многоэтажек, молчаливыми изваяниями, закрывающими вечернее небо, Виктор нашёл что искал. Небольшой бар рядом с подворотней, ведущей в очередной бетонный колодец двора многоквартирного дома. Заведение было классической рыгаловкой. Обшарпанная дверь, запыленные стекла и парочка покачивающихся посетителей возле входа, вышедших на свежий воздух дабы решить свой спор в честном поединке на кулаках, открыто намекали на явную «элитность» бара. Именно это и было нужно Виктору. Он припарковал свою машину недалеко от входа и заглушил мотор. Кольцо на мизинце, при таком удалении от центра города, стало еле тёплым. Виктор мысленно отметил эту деталь и покинул автомобиль. Парочка возле входа всё еще не решалась переходить к драке, продолжая вести нечленораздельный диалог, понятный только им. Виктор прошёл мимо них и толкнул дверь бара, входя в помещение. Внутри заведения царил полумрак, откуда-то из-за барной стойки доносились звуки какой-то незамысловатой музыки, в воздухе витали непередаваемые ароматы застарелого перегара и пропитавшего всё вокруг табачного дыма дешёвых сигарет. Само помещение было достаточно небольшим – примерно метров десять на десять. Возле левой стены растянулись немногочисленные столики, занятые местными выпивохами, как минимум половина из которых носила спецодежду с нашивками местного механического завода. Возле правой располагалась барная стойка. В дальней стене виднелась приоткрытая дверь общего туалета. Приличная публика подобные места, как правило, обходит за километр из-за висящей в воздухе атмосферы беспробудного пьянства и морального разложения. Более стойкая часть посетителей, будучи ещё в сознании, в отличии от своих менее крепких собутыльников, что-то активно обсуждала, сопровождая свои реплики бурной жестикуляцией, создавая не прекращающийся гомон. Виктор занял один из стульев за барной стойкой неподалеку от выхода и махнул рукой бармену, молодой полноватой девушке в чёрной жилетке поверх белой рубашки с коротким рукавом, с выбеленными от бесконечных осветлений волосами, стянутыми в тугой хвост на затылке. Она устало протирала стаканы и, то и дело, бросала прищуренные взгляды на некоторых особо активных завсегдатаев.

– Что будете заказывать? – бросила ему девушка дежурную фразу, не отрывая взгляда от одного из дальних столиков, за которым разгоралась нешуточная дискуссия.

– Кофе? – спросил Виктор.

Девушка наконец перевела взгляд на него и на секунду зависла. Подобные заказы тут явно были редкостью.

– Кофе… – она на секунду задумалась. – Если только обычный растворимый.

– Сойдёт, – кивнул Виктор.

Девушка, всё еще поглядывая на компанию в дальнем углу, скрылась за дверью подсобного помещения за барной стойкой. Через пару минут она вернулась с дымящейся кружкой горячего кофе и поставила её перед Виктором.

– Вы уж простите, – сказала бармен. – У нас тут просто кофе обычно не заказывают.

Виктор сделал глоток. Кофе был из сильно пережаренных зёрен и горчил, но пить вполне можно.

– Спасибо, – поблагодарил он девушку, протягивая ей банкноту.

– Ой, тут многовато для кофе, – ответила она, забирая у него деньги.

– Я пока ещё не ухожу, – ответил Виктор, делая ещё один глоток и доставая из кармана пачку сигарет.

– Вы тут проездом? – спросила девушка, пододвинув к нему одну из пепельниц.

– Да, по работе, – честно ответил Виктор закуривая.

– Сразу вижу, что не местный, – улыбнулась бармен. – К нам то в основном только работяги заводские ходят – она махнула рукой в сторону других посетителей, – их то я уже всех знаю, а тут хоть одно человеческое лицо.

– И на том спасибо, – ответил Виктор, затягиваясь сигаретой.

– Да не за что, – отмахнулась он. – Хоть поговорить можно с кем-то, не то что с этими. Ну если вы не против.

– Совсем всё плохо? – слегка усмехнулся Виктор.

– Да не то слово. Только и знают, что гудят о своей работе, ну или про саранчу с птицами.

– Саранчу? – вскинул бровь Виктор.

– Ой, точно, – добродушно засмеялась бармен. – Вы ж не местный. Я-то уже по привычке. Да была у нас тут пара историй, вот все теперь на ушах и стоят.

Виктор сделал ещё один глоток кофе. Напиток быстро набивал оскомину.

– Саранча тут нашествие недавно устроила, – сказала девушка. – Всю траву в городе и округе пожевала и сдохла вся. Замаялись потом выметать её дохлую.

– Странно, – Виктор стряхнул пепел с сигареты. – Откуда у вас тут саранча?

– Да никто и не знает, – пожала плечами девушка. – Может ветром снесло. Я слышала, что где-то ураган неподалёку был.

– И из-за этого столько шума?

– Ну почти… – ответила она. – Так я на секунду, – девушка отвернулась от него, бросив взгляд на дальний столик, где дискуссия начинала превращаться в вялую потасовку. – А ну ка успокоились там на хер! – гаркнула бармен. – А то вылетите отсюда быстро, алкаши долбаные!

Неудавшиеся дебоширы быстро успокоились, усевшись на свои места.

– Так о чём я? – продолжила девушка, повернувшись обратно к Виктору. – Ах да! На сверчках этих всё не закончилось. Потом начали птицы дохлые с неба падать.

– Чего чего? – Виктор сделал вид что удивлён.

– Ага, дохлые прямо с неба, – кивнула девушка. – Сама пару раз видела. Ну и потом домашнее зверьё с ума сходить начало – на хозяев бросаться. У самой так кота усыпить пришлось. Бешенство сказали. Где подцепить мог – непонятно. Из дома не выходил никогда толстый был и ленивый котяра-то.

– Сочувствую, – ответил Виктор, делая очередную затяжку. Разговор подходил к интересующим его моментам.

– Да ну его, – ответила она. – Только жрал и спал, прорва пушистая.

– Ну вообще не весело тут у вас получается, – сказал Виктор. – Саранча, птицы дохлые. Как-то всё объяснили хоть? Хоть кто-нибудь?

– Неа, – помотала головой бармен. – Только панику наводят лишнюю. Этих только если послушать – такого бреда можно наслушаться, – она обвела рукой завсегдатаев. – Библейские казни приплетают и другую чепуху. Местный священник вообще крышей поехал от этого. Про конец света песни запел. Грешны мы говорит, кара нас небесная ждёт. В крови, говорит, захлебнемся.

– Ну это уже явно перебор.

– Естественно, – сказала девушка. – Как гласит Писание – «Моё тело и дух едины, и не убоюсь я раскрыть разум свой, ради благой цели. Убойтесь же еретики и лжепророки, коих Господь наш обожжёт светом своим, одаряя нас, несущих истинное слово его, мудростью своей и благодатью, единственно верно служащих Царствию его! Аминь!» Так что брешут они все.

– Вы не выглядите религиозным человеком, – засомневался Виктор.

– Я-то? – засмеялась девушка. – Это наверно из-за работы.

– Нет, я серьезно, – ответил Виктор. – Вот совсем бы не сказал. Тяжело наверно с учётом что священник ваш умом тронулся.

– Что? Нет, – ответила бармен. – У нас другой пастырь. Верующие, в основном, к нему в Церковь ходят. Слышали про Свидетелей Мира?

Виктор покачал головой, туша сигарету и сразу доставая из пачки следующую.

– Да ладно? – неподдельно удивилась бармен. – Нашего пастыря даже по телевизору показывали. Про то как он свой путь в религии проложил. Был никем, ушёл в отшельничество и через пару лет вернулся просветлённым и открыл тут свою церковь. Великий человек.

– К сожалению, не смотрю телевизор, – виновато ответил Виктор.

– Ну и не страшно, – сказала она. – Сходите к нам в церковь. Она неподалёку от центра города стоит. Пообщайтесь с людьми – сами всё поймете.

– Да мне ни к чему, – ответил он. – Я-то уж точно не религиозный человек.

– Я тоже так думала, пока наш пастырь матушку мою от смерти не спас. Руки на неё наложил и от рака вылечил представляете? – в глазах девушки блеснули искорки фанатизма. – После того я и уверовала.

– Даже так, – удивился Виктор, в этот раз по-настоящему. – Тогда может и загляну.

– Не пожалеете, – заверила его бармен.

За одним из столиков снова завязалась драка.

– Простите, – сказала девушка. – Всегда приятно поболтать с нормальным человеком, но долг зовёт.

– Мне тоже было приятно поболтать, – ответил Виктор. – Да и мне уже пора.

– Стойте, мне же сдачу вам нужно отдать…

– Не страшно, – прервал её Виктор. – Пускай будут чаевые.

Девушка улыбнулась, махнула ему на прощание рукой и с криками бросилась к дерущимся выпивохам за одним из столиков, судя по их реакции своего бармена они не слабо побаивались.

Виктор поднялся из-за барной стойки, так и не допив кофе, и направился к выходу. Девушка-бармен была неплохим источником информации. Церковь Свидетелей Мира совершенно точно нужно было проверить. Да и находилась она почти в самом центре города, что тоже было одним из забавных совпадений.

Виктор сел в свою машину, завёл мотор и вновь отправился колесить по узким улочкам городка. Время на часах приборной панели показывало без малого полночь. Ехать к Свидетелям сейчас смысла не было. Правда на данный момент Виктора интересовало совсем другое.

Небольшая часовенка расположилась на окраине города, на отшибе от ближайших бетонных коробок жилых домов. Шины прошуршали по усыпанной гравием дороге и остановились возле запыленной таблички с названием церкви. «Церковь Святого Петра» – гласила надпись. Виктор заглушил мотор и вышел из машины. За зданием часовни, как и за всем её окружением, уже давно никто не следил. Ставни в немногочисленных окнах покосились, на одной из стен кто-то баллончиком краски чёрными буквами вывел матерное слово, слой штукатурки на фасаде облупился, а кое-где и вообще обвалился, обнажая рыжие потрескавшиеся от времени, кирпичи. Крест на крыше церкви слегка наклонился вбок, а вокруг единственной дорожки к дверям буйно разрослась трава, доходящая взрослому мужчине до колена. Виктор обошёл часовню вокруг. Его интересовала небольшая пристройка, примыкающая к основному зданию церкви. Местный священник скорее всего обитает именно там и у него может быть ещё немного полезной информации. Виктор, наверное, был одним из немногих кто не считал несчастного служителя церкви сумасшедшим и, возможно, это поможет разговорить его.

В одном из окон горел приглушенный свет. Виктор направился напрямую к задней двери пристройки. Видимо священник ещё не спал в такой час. Виктор постучал в дверь. Изнутри не раздалось ни звука. Он постучал настойчивей. Возможно священник попросту уснул, забыв выключить свет. После того, как Виктор забарабанил в дверь в третий раз, за ней раздался раскатистый мужской бас:

– Кто там?

– Впустите, святой отец, – ответил Виктор. – Есть разговор.

– А чего так поздно-то? – в голосе звучали нотки недоверия.

– У меня всего пара вопросов, а потом я уйду, – спокойно произнёс Виктор.

– Нечего мне вам Свидетелям сказать, – рявкнул его собеседник за дверью. – Иди отсюда.

– Я не из Свидетелей, – ответил Виктор. – Я из Ордена.

После нескольких щелчков замка, дверь распахнулась. На пороге стоял лысый крепкий мужчина лет сорока, в помятой белой рубашке и чёрных брюках.

– Ордена? Какого ещё Ордена? – его тон был заинтересован.

– Орден Чистоты, – ответил Виктор.

Священник выглянул за дверь, с опаской озираясь по сторонам.

– Ладно, заходи, – сказал он, закончив оглядываться.

Виктор не преминул воспользоваться предложением. Священник быстро захлопнул за ним дверь и начал закрывать один замок за другим. Закончил он это действо задвинув огромный засов.

– Предосторожность никогда не помешает, – опередил священник вопрос Виктора. – Тем более в моём положении. Пойдём.

Он провёл его в небольшую каморку, вероятно служившую ему домом последнее время. Это была крохотная комнатушка с узкой койкой в углу, тумбочкой возле неё, парой стульев и большим письменным столом, заваленным ворохом разного рода документов и записей. Практически все стены были увешаны газетными вырезками и фотографиями разных людей. Только уголок стены над изголовьем кровати был свободен, там висело небольшое деревянное распятие. На столе одиноко горела маленькая лампа, больше напоминавшая ночник нежели настольный светильник. Священник сел на один из стульев и кивнул головой Виктору на второй.

– Орден Чистоты, говоришь? – спросил он его.

– Да, – ответил Виктор, усаживаясь напротив.

– Я слышал, что вас больше нет, – прищурившись сказал священник. – Чем докажешь?

Виктор ожидал подобного и подготовился, захватив из бардачка машины перстень с эмблемой Ордена, который сразу же достал из кармана куртки и протянул священнику.

– Никогда бы не подумал, что встречусь с чистильщиком, – задумчиво сказал священник, вертя перстень в руках.

– Я последний из чистильщиков, – ответил Виктор.

– Вот повезло, так повезло, – сказал священник, возвращая перстень.

– В смысле?

– Ты же сюда точно не ради моей церкви приехал? – усмехнулся священник. – Наверняка про Знамения слышал.

Виктор кивнул.

– Меня здесь никто всерьез не воспринимает уже лет пять как, – ответил священник. – Говорят крыша у меня поехала. А я давно им всем говорил держаться от этого пастыря Матфея подальше… Он как только сюда вернулся из своего, типа, отшельничества, я сразу недоброе в нём почувствовал.

– Я знаю, что вы, святой отец, не сумасшедший, – ответил Виктор. – И думаю Зачатие для вас тоже не секрет.

– Да брось ты тоже… Святой отец… – горестно сказал священник. – Пастырь без паствы я теперь. Не уберёг я их. А про Антихриста я прямо в центре города им говорил. Ещё когда они первых своих дочерей к нему повели.

– Первых дочерей?

– Я уж не знаю, что им там их отец Матфей в уши льёт, но они ему целый гарем устроили, – ответил священник. – Девушек от восемнадцати до 26 лет, приблизительно, к нему толпами водили. Некоторых потом не видел никто, другие тихими как мыши возвращались или умом трогались.

– И никого это не смущает? – удивился Виктор.

– А чего им смущаться? – ответил священник. – Всё ж по доброй воле. Никого насильно к нему не таскали, девушки сами соглашались. Родителям на радость. Правда последние пару лет это прекратилось. А сейчас вон что началось…

– Связаться со своими не пробовали? – спросил Виктор.

– С кем? С нашими-то Копьями Церкви? – усмехнулся мужчина. – Пробовал. Они мне тоже не верят. Отец Матфей пользуется уважением среди наших глав духовенства, а без их указа ни один из Копьев Церкви никуда не рыпнется.

– А Знамения?

– Мне сказали, что отец Матфей и его паства сами разберутся. Пастырь он, якобы, опытный – знает что делать.

– И никого не смущает, что здесь завелся сильный демон? – Виктор не раз сталкивался с безразличием церковных чистильщиков, но этот случай был из ряда вон.

– Кроме меня? Никого, – ответил священник. – Поэтому я готов поверить даже человеку, который называет себя последним из Ордена.

Виктор промолчал.

– Я любой помощи сейчас рад, – продолжил священник. – Я уже пытался достучаться до людей – всё без толку. Значит остаётся эту мразь изгнать обратно в Ад, теми силами, которые есть… Спрашивай что угодно, расскажу всё что знаю.

Виктор хотел было закурить, но потом вспомнил где находится и остановился.

– Откуда он взялся, этот пастырь? – спросил он священника.

– Раньше он был неудачником. Закончил Духовную Семинарию, но обычного христианства ему было недостаточно, – ответил мужчина. – Якобы ему Глас Божий послышался и своё Писание ему продиктовал. Погоди, сейчас найду, вместе посмеемся… – он принялся рыться в бумагах, густым ковром, усеивающим письменный стол.

– Не надо, – остановил его Виктор. – Я уже слышал.

– Тогда ладно, – священник снова уселся на свой стул и продолжил. – И решил он тогда свою церковь открыть. Вроде и христианскую, а вроде и не особо. Но зато единственную, которая будет учить как в Господа нашего правильно верить нужно.

– Свидетели Мира?

– Тогда этого названия ещё не было, – ответил священник. – Просто арендованный зал, несколько стульев и пара последователей. За пару лет паствы у него не прибавлялось. Да и те что были всерьёз к его «учению» не относились. Ну тогда он видимо разочаровался во всём и ушел отшельником в леса жить. Разорвал все связи с миром, так сказать. Ушел чтобы взывать молитвами к Господу, дабы вновь Глас его услышать, чтобы на путь истинный себя вернуть.

– Сработало явно не так как он ожидал, – сказал Виктор.

– Уж не знаю кому он там молился, – продолжил священник. – Но через год он вернулся совсем другим человеком. Бодрым, энергичным. Взял себе имя Матфей и переделал свою церковь в Свидетелей Мира. От его учения только одно Писание и осталось.

– То есть?

– Раньше он аскетом был, – ответил священник. – Голодовки, обет безбрачия и всё остальное что прилагается. Теперь всё по-другому – что хорошо для тела, то хорошо и для духа и наоборот. Даёт людям делать, что захотят. Ну и соответственно паства у него начала расти. Почти все верующие к нему перебежали. Ну а что? Никаких постов, никаких грехов, никакого порицания – делай что хочешь пастырь разрешает. Я даже слышал, что у них оргии вперемешку с молебнами проходят, но думаю это враньё. Знаю только, что застолья они устраивают пышные.

– Значит он благословляет людей на грех или типа того? – спросил Виктор.

– Ну не то чтобы благословляет, – священник поморщился. – Скорее не запрещает. Говорит, что главное разум свой перед Господом открыть и тогда он всех простит.

– Открыть разум? – Виктор поднял бровь.

– Уж не знаю, что это значит, – ответил священник. – Я так понял это что-то вроде исповеди на манер отца Матфея. Правда есть одна странность.

– Какая?

– После этих исповедей, люди меняются, – задумчиво ответил священник. – Безразличными становятся. А сами приближенные пастыря, так вообще на людей не похожи. На манекены больше похожи.

– Бездушные, – подытожил Виктор.

– Что? – священник явно был удивлён.

– Что вы знаете о демонах, святой отец? – спросил его Виктор.

– Твари богомерзкие, людской род ненавидят, всему под солнцем чуждые, – ответил мужчина. – Нас этому особо не учили, мы не бойцы. Рассказали в общих чертах, что почем и хватит. Для всего остального Копья Церкви есть и их святые отцы.

– Демон питается человеческими душами, – сказал Виктор. – Если он высосет из человека душу полностью, то тот становиться Бездушным – послушным слугой демона, ничего общего с людьми уже не имеющим. Безнравственная кукла.

Священник ахнул.

– Теперь понятно, что значит его открывание разума, – продолжил Виктор. – Он просто питается душами людей. И чем больше он жрёт, тем сильнее становится. И сразу ясно почему никто не заметил сильного демона, потому-что он им и не был. Нашёл себе религиозного дурачка, запудрил ему мозги, изобразив Глас Божий и вселился в него.

– И устроил себе из своей секты большую тарелку с едой, – закончил за него священник.

Виктор кивнул.

– И как теперь с ним быть? – спросил священник.

– А позвольте я вам поведаю! – раздался чей-то громкий голос за окном.

Священник встрепенулся и бросился к изголовью своей кровати, чтобы сорвать висящее на стене распятие, которое сразу прижал к груди и принялся бормотать слова молитвы. Виктор тоже поднялся со своего места и аккуратно выглянул в окно. На улице, в окружении шести человек, стоял невысокий мужчина. На горловине его черного костюма красовался белый воротничок, выдающий в нём священника. В тусклом свете далекого фонаря у дороги Виктор не мог разглядеть его лицо, видел только торчащую козлиную бородку и неестественно блестящие в темноте большие глаза. Шестеро его спутников, тоже облаченный в чёрное, были неподвижны. Застыли словно каменные изваяния. Их лица, больше похожие на маски, не выражали вообще никаких эмоций. Почти всё оружие Виктор оставил в машине, захватив с собой только кастет и нож, спрятанный в голенище одного из тяжёлых ботинок.

– Святой отец, хватит, – подал голос, стоящий по центру мужчина с козлиной бородкой. – Молитвы не помогут. Не надо меня так оскорблять.

На лысой голове священника моментально выступил пот.

– Это он? – тихо спросил его Виктор.

– Да, – голос священника слегка дрожал. – Отец Матфей. Пока ты не рассказал, что он такое… Правильно говорят – блаженны не ведающие. Теперь он пришёл за нашими душами.

– Не нужна мне твоя душа, – последовал ответ с улицы. – Ты мне вообще неинтересен. А вот твой гость… Хм…

Отец Матфей извлёк из кармана кольцо, то самое которое Виктор носил чтобы найти демоническую энергию и снял перед тем как посетить священника, положив в бардачок своей машины. Демон взял безделушку двумя пальцами и поднёс к глазам. Металл кольца в его руках раскалился докрасна, но пастыря это нисколько не беспокоило.

– Твой гость искал меня, – продолжил отец Матфей. – Я почувствовал его амулет, как только он въехал в город. Признаться, честно – я удивлён. Давненько я не видал таких вещей, – он всё еще пристально разглядывал кольцо в своих руках. – Ты, святой отец, можешь дальше сидеть в своей конуре. Мне на тебя насрать. А вот твой гость пускай выходит.

Виктор извлёк из голенища ботинка длинный тонкий нож и направился к дверям на выход. Священник, всё еще сжимая распятье в своих рука, провожал его полным страха взглядом. Справившись с засовом и четырьмя замками на хлипкой двери, Виктор вышел на прохладный ночной воздух улицы. Отец Матфей со своей свитой уже дожидались его там, перекочевав от окна. Виктор достал из кармана пачку сигарет, неторопливо извлёк одну и закурил. Глубоко затянувшись, он выдохнул большой клуб вверх. Всё это время отец Матфей сверлил его оценивающим взглядом своих больших блестящих глаз.

– Я знаю зачем ты здесь, – прервал долгое молчание демон.

– Тогда ты знаешь, что будет дальше, – спокойно ответил Виктор и затянулся ещё раз.

– Да, – кивнул отец Матфей. – Ты умрёшь здесь и сейчас.

– И чего же ты тянешь? – усмехнулся Виктор.

– Я не могу понять, что с тобой не так, – прищурился демон. – Если я вижу, что наш доблестный святой отец мечтал жестко оттрахать одну из своих прихожанок. И надо отдать должное та прихожанка того стоит, – одобряющим тоном сказал отец Матфей. – Но ты… Я не вижу ничего… Ай, ну и ладно. Убейте ушлёпка, – отдал он приказ своим прислужникам.

Вся шестёрка Бездушных рванули с места почти синхронно. Демон надеялся только на их численное преимущество в грубой силе и даже не дал им никакого оружия. Первому нападавшему Виктор молниеносным выпадом рассёк горло ножом после чего прикрылся им на секунду от града ударов его товарищей. Он толкнул бездыханное тело в объятия двух других Бездушных и воспользовавшись моментом их короткого замешательства, бросился на оставшихся. Кастет из кармана мгновенно очутился у него на руке и последующий за этим мощный удар правой размозжил челюсть другому нападавшему. Виктор отразил пару ударов после чего контратаковал. Блеснул нож, рассекающий сухожилия двух напавших одновременно Бездушных. Два тела беспомощно рухнули в высокую траву, не в силах шевельнуть конечностями. Виктор действовал быстро. На развороте метнул нож в подоспевающего Бездушного, лезвие вошло в глазницу практически по самую рукоятку. Последний из нападавших получил удар в солнечное сплетение. Под кастетом Виктора, что-то омерзительно хрустнуло. Бездушный согнулся пополам, ловя ртом воздух. Виктор нанёс завершающий удар ему в шею. Хрустнули позвонки и тело Бездушного, дергаясь в предсмертных конвульсиях с шелестом упало в траву.