Приключения Зюса и его друзей

В конце всё обязательно должно быть хорошо. Если что-то плохо – значит, это ещё не конец.

Иллюстратор Animals Gathered under a Tree, third quarter of 15th century J. Paul Getty Museum. This image is available for free download and may be used for any purpose under the Getty's Open Content Program. Unknown, illuminator

© Олег Магелевский, 2023

© Animals Gathered under a Tree, third quarter of 15th century J. Paul Getty Museum. This image is available for free download and may be used for any purpose under the Getty's Open Content Program. Unknown, illuminator, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-0429-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добрые руки (вместо предисловия)

Есть такая примета: если ваша кошка на отдельных листочках написала «Отдам в добрые руки» и добавила на каждом ваш номер телефона, значит, очень скоро у вас в доме появятся котята. Примерно пять или шесть. Но бывает и восемь. Это прекрасно, дорогой читатель, не правда ли? Немедленно возьми у своей питомицы все объявления и ступай расклеивать их на фонарных столбах и заборах соседних домов. Вдруг там найдутся добрые руки?

Могу с уверенностью утверждать, что уже на следующий день на тебя обрушится шквал звонков и сообщений.

– Когда можно посмотреть ваших котят? – такие вопросы будут раздаваться в трубке каждые пять минут, не реже.

– Еще рано! Приходите недели через три!

– А мы не опоздаем? А котят не разберут? – будут переживать люди с добрыми сердцами. – Отложите мне одного! Или лучше парочку.

– Хорошо, отложу. Вам черненького или беленького?

– Черненького. Но если будут трехцветные, то трехцветного!

Вот такие они, люди сердечные… Некоторые из них, те, у которых есть доброе сердце, но нет свободного времени, вместо того чтобы звонить, пишут такие сообщения: «Как дАбраЦЦа до вас? Нужен кАтенок». Не стоит на них обижаться – у тех, кто часто ошибается, сердце может быть в сто раз добрее, чем у тех, кто пишет без ошибок.

Так что, дорогой читатель, отдавай им своих котят, не жадничай. В следующем году в твоем доме обязательно появятся новые.

Но что делать, если появились совсем не котята и не щенки? Если где-то на земном шаре появилась маленькая змея? Или маленькая гиена? Ехидна? Паучок-птицеед? Что делать, если это самка богомола? Птенец грифа-падальщика?

Отвечаю: Ничего не делать. Появилась змея – ничего страшного. Главное, не переживать. Добрых рук хватит на всех. Некоторые мальчики, например, мечтают завести змею, паука или жабу. Так что в конце всё обязательно будет хорошо. Но начаться может с кошмара…

Ночной кошмар

Огромная ворона передвигалась короткими прыжками, слегка помогая себе крыльями. Острый клюв чеканно ударял по тротуару. Над головой вороны зияло сине-черное ночное небо. Вороний глаз блестел, как далекая черная звезда. Гигантская когтистая лапа занеслась выше, серые крылья хищно разошлись в стороны… Беги, беги, спасайся! Но движения скованы. Кажется, что бежишь по песку. Ноги, как в кошмарном сне, затягивает все глубже: по колено, по пояс… Остается только тянуться что есть сил, тянуться, тянуться из этой топи, извиваться, как уж…

Хотя почему же «как»? Разрешите представить: это и есть уж. Маленький, черный, с желтыми «ушками». Он изо всех сил скользит вперед по тротуару, пытаясь прижаться поближе к бордюру, надеясь, что вороний клюв застрянет между плитами. Тротуар обжигает холодом. Впереди две большие лужи, покрытые корочкой льда. Быстрее на лед! На гладкой поверхности уж выпрямился и полетел черной стрелкой вперед.

Ворона несколько раз споткнулась, недовольно каркнула. У второй лужи – остановилась, сделала вид, что нашла что-то более интересное и вкусное, потопталась немного, наклонила голову и пошла обратно, заложив крылья за спину.

Так часто заканчиваются кошмарные сны у людей – на полпути, загадкой. Опасность, кажется, миновала, но страх остался и перешел из сна в реальность, по пути растеряв, как перья, все интересные детали. Остался только блестящий вороний глаз, который наяву внимательно смотрит на вас, а вы не можете вспомнить, почему…

Но уж все помнил. Его кошмар продолжался. Черной стрелкой наш герой перелетел через вторую лужу. Краем левого глаза прочел название улицы: Са-мар-ска-я. Впереди замигал светофор. Уж остановился, перевел дыхание и слегка поднял голову. Была холодная, почти зимняя ночь. Машин не было – можно переползти на красный. (Здесь, дорогой читатель, хочу непременно тебя предупредить: никогда не переползай дорогу на красный свет за исключением только тех случаев, когда тебя преследует гигантская черная ворона, паук или огнедышащий дракон – тогда можно).

Оставалось проползти совсем немного: через дорогу виднелся тихий двор. В нем обязательно должен быть укромный уголок для ужа, который из домашнего питомца совсем недавно превратился в дикое животное.

Почему так получилось? Как сложились обстоятельства, что маленькое беззащитное существо не впало в спячку, не зимовало в теплом и сухом гнездышке в обнимку с друзьями и родственниками, не грелось в террариуме, а неслось вдоль по улицам спящего провинциального города навстречу своей судьбе?

Зюс

Змеиное имя Зюс семилетний Саша нашел в словаре. Открыл немецко-русский словарь на букву S (самую змеиную букву алфавита) и начал выбирать, стараясь найти самое короткое и красивое слово. Но попадались только длинные, похожие на дождевых червей слова – их в немецком очень много.

Нашел слово Salamander, но от него пришлось отказаться – это имя не для змеи, а для ящерицы. Саша оставил это слово про запас: «Пригодится, когда заведу».

Как это обычно бывает, самое нужное нашлось в самом конце: süß. «Зюс» означало «сладкий» и «милый». «Как раз то, что нужно, для ужа», – подумал Саша и посадил Зюса на ладонь.

«Имя Саша тоже очень змеиное», – подумал Зюс и нежно обвился вокруг указательного пальца. Он был еще очень маленький.

«Ссса-шшша», – выразительно произнес он и вытер правый глаз языком. Саша погладил его по голове и пошел завтракать.

С тех пор как в доме появился Зюс, завтраки, обеды и ужины стали проходить очень эмоционально. Если мама видела, что Зюс ловко лавирует между тарелок или свернулся колечком в сахарнице, ее руки сами собой совершали нервные и резкие движения. От этого сама собой билась посуда, с грохотом падали кастрюли, супы сами собой разливались по стенам, а иногда – даже по потолку.

После этого мама начинала ругать папу. Папа молча сидел, созерцая пустой стол и ощущая нарастающее чувство голода. При этом он прикрывал Зюса ладонью. Саша прикрывал ладонь папы. На всякий случай. Наконец, как настоящий дирижер, мама драматично взмахивала половником и пышной прической, тем самым как бы ставя точку в концерте. «Чтобы больше этого не было!» – восклицала она и уходила в другую комнату.

Кошка Дарья в такие моменты эвакуировалась на шкаф и внимательно следила с высоты за всем происходящим. Голубым глазом она замечала, куда улетел кусок рыбы, а зеленым следила за половником. Дарья была очень породистой, но, на взгляд Зюса, некрасивой: нос у нее был короткий, морда – приплюснутая, общее выражение физиономии – всегда недовольное.

Как у всех породистых кошек, у Дарьи был вздорный характер. При этом в ней была необъяснимая притягательная сила: когда она спала, мерно посапывая коротким носом, Зюса так и тянуло свернуться калачиком у нее под животом – это было очень удобно и приятно. Проснувшись, Дарья внезапно обнаруживала в своих объятиях ужа и от страха подпрыгивала с места вертикально вверх примерно на два метра.

Зюс моментально скрывался под диваном. В просвете он видел большую когтистую лапу, которая долго царапала все подряд, пытаясь ухватить его хотя бы кончиком когтя. Потом он видел в щелку зеленый глаз, потом – голубой, а потом – то голубой, то зеленый попеременно. Снова когтистая лапа, снова зеленый глаз, снова голубой. Наконец, Дарья успокаивалась. «Чтобы больше этого не было!» – как бы говорила она и, тряхнув дымчатой гривой, уходила в другую комнату.

«Ссса-шшша, Ссса-шшша», – тихо звал Зюс из-под дивана. Обычно Саша быстро его находил. Он ни минуты не мог прожить без своего друга. Зюс тоже любил Сашу. Ему казалось, что Саша самый теплый в семье, что у него самые горячие ладони и щеки, а в животе всегда приятно урчит. Зюс любил лежать у хозяина на груди и слушать, как бьется сердце. В такие моменты Зюс сладко улыбался. Саша тоже.

Вот так живем и все мы: в полусне с полуулыбкой, слушая песенку жизни и не замечая, как над нами сгущаются тучи… Зюс тоже долго ничего не замечал, а когда заметил, было уже поздно.

Дарья

Кошка Дарья была очень ревнива. Она долго и болезненно переживала появление в своей семье «мяулыша». Для нее это было жестоким ударом. Один вид детской кроватки заставлял ее скрежетать зубами и выпускать когти. Часто она садилась в изголовье и долго и внимательно наблюдала за младенцем, нависая над ним, как пушистая серая тучка ненависти, готовая в любой момент заискриться разрядами молний. Ей хотелось, чтобы малыш ушел из дома и потерялся, как глупый той-терьер.

Маму она считала своей. Ей было неприятно и обидно видеть, как ОНА, её МАМА, берет малыша на руки, целует, кладет спать рядом с собой, на её, Дарьи, законное место! Все лучшее в доме теперь принадлежало ему. Все подчинялось его настроению и, самое главное, аппетиту.

Дарью просто не замечали. Спустя какое-то время через нее начали буквально перешагивать! Папа, например, не только перешагивал, но и отодвигал Дарью с дороги ногой, когда она, картинно разложив хвост веером, грелась посреди комнаты в лучах обеденного солнца.

Сначала Дарья не понимала. Она считала такие происшествия случайностью и упорно продолжала путаться под ногами, пытаясь обратить на себя внимание. Ей наступали на хвост… В конце концов, подоконник стал единственным местом, где она чувствовала себя спокойно. Там она сидела за прозрачной шторкой среди ящиков с рассадой и взращивала в своем сердце зерна мести. Эти зерна выросли не так быстро, как перцы и баклажаны, но принесли удивительные плоды.

Сначала их побеги были маленькими и слабыми. Они могли погибнуть от любого дуновения ветерка, но Дарья ревностно их охраняла и подкармливала новыми обидами. В доме появился новый пушистый плед? Конечно, для Дашеньки? Отнюдь! Все лучшее отныне предназначалось для «мяулыша», который ничем (НИЧЕМ!) этого не заслужил. На столе появилось нежное пюре из индейки? Конечно, для Дарьи? Нет и нет! Все для него, для него и снова для него…

Однажды утром, когда все еще спали, в комнату залетел большой зеленый жук. Дарье он очень понравился. Она поймала жука, немного поиграла с ним, подержала во рту, положила перед собой, полюбовалась его блестящей спинкой и решила подарить маме. Она зашла в спальню, забралась спящей хозяйке на грудь, немного потопталась лапками и положила мокрого жука так, чтобы, проснувшись, мама сразу его увидела. Жук смирно лежал, старательно притворяясь камнем и осторожно подглядывая правым глазом.

Дарья ожидала восхищения, почета, славы и, конечно, награды в виде пюре из индейки. Она долго не будила хозяйку, глядя на нее влюбленными разноцветными глазами и предвкушая приятный момент. Но пробуждение оказалось не столь приятным. Вопреки ожиданиям Дарьи весь дом огласился истошным криком. Воздух наполнился летающими тапками. Жук внезапно ожил и попытался улететь на одном крыле. Мама и папа метались по комнате. Малыш смеялся. Дарья внезапно почувствовала солидарность с раненым жуком и приоткрыла для него форточку. Жук благодарно кивнул и улетел.

Со временем в голосе Дарьи появилась новая интонация: теперь ее «мяу» звучало капризно и недовольно. У нее появилась привычка жаловаться и ворчать себе под нос. Например, когда мама готовила, Дарья ходила кругами по кухне и ворчала: «Снова ем-м-м-уррр? Снова мяусо? Всё ем-м-м-уррр!» Но хозяйка слышала только «мяу-мур». Дарья возвращалась в спальню, садилась у изголовья кроватки и, сверкнув голубым глазом, раздраженно произносила: «Несчастный мяулыш-ш-ш!» Малыш улыбался.

Иногда у Дарьи появлялась аудитория. Бывало, за окном на ветку березы садилась старая ворона. Она наклоняла набок голову и внимательно слушала, а Дарья рассказывала ей о своих невзгодах.

А вы думаете, домашние кошки, которые часами сидят на подоконниках, мечтают поймать птицу? Ту самую, которая сидит на том же подоконнике, только с другой стороны? Нет, они, как и многие люди, мечтают хоть с кем-то поговорить. С птицей, значит с птицей. Между прочим, птицы прекрасные собеседники, особенно вороны.