Совет Европы против креационизма в школах. Комментарий к Резолюции ПАСЕ 1580 (2007) «Опасность креационизма для образования»

Автор-составитель Олег Данаев

ISBN 978-5-0055-4145-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Европейские законодатели на осенней сессии 2007 г. Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в Страсбурге (Франция) большинством голосов одобрили документ, в котором осуждаются попытки введения в школьные программы преподавания креационизма. Этот вопрос уже неоднократно вносился в повестку дня, отражая тем самым беспокойства европейцев, связанные с усилением социально-консервативных тенденций в образовании. Собственно, голосование должно было состояться летом (в июне) 2007, однако тогда оно было отложено по просьбе отдельных членов Совета Европы, считавших, что изначальный текст резолюции содержит нападки на религию. Теперь несколько изменений в тексте устранили эти недостатки. В результате голосования, которое прошло 4 октября 2007 г., «за» высказались 48 членов Совета Европы, «против» – 25, трое воздержались.

Напомним, что креационизм (и связанный с ним разумный замысел (Intelligent design)) – это учение, согласно которому окружающий нас мир имеет разумное начало, а не появился самопроизвольно из «ничего», как считает довольно большая часть научного сообщества.

В докладе подчеркивается, что креационизм возник как отрицание эволюции, и что это «почти исключительно американское явление», однако некоторые его элементы уже неоднократно пытались укорениться и в Европе. Основная цель современных креационистов – это включение под видом науки некоторых сугубо религиозных идей в учебные курсы. «Однако креационизм не может претендовать на то, чтобы называться научной дисциплиной», – говорится в резолюции.

Докладчик ПАСЕ по вопросам культуры и образования, бывший министр образования Люксембурга Анн Брассёр (Anne Brasseur) сказала следующее: «Это не вопрос противостояния веры и науки, но необходимо уберечь веру от противостояния науке».

Как следует из текста резолюции, принятой ПАСЕ, школы отныне должны противостоять представлению идей креационизма на любых уроках, не связанных с преподаванием религии. Атака на дарвиновскую теорию эволюции, которая происходит в настоящее время, имеет в своей основе разновидность религиозного фундаментализма, это не только атака на науку в целом, но и на права человека, отмечается в документе. Правительствам советуют решительно воспротивиться преподаванию креационизма, отрицающего эволюцию видов путем естественного отбора.

Критика защитников креационизма связана с тем вредом, который (по словам газеты The International Herald Tribune) наносит школьному образованию «навязывание религиозных догм». Отрицание какой-либо необходимости ознакомления учеников с «альтернативными» теориями связано с защитой интересов школьных образовательных программ и, в долгосрочной перспективе, интересов всего общества, оказывающегося в противном случае перед риском «радикального возвращения в прошлое», – говорится в сообщении UPI.

Резолюция «Опасность креационизма для образования» (The dangers of creationism in education)

https://pace.coe.int/en/files/17592

https://assembly.coe.int/nw/xml/XRef/X2H-Xref-ViewHTML.asp?FileID=11751&lang=EN#P175_23059

Резюме

Креационизм в любой форме (например, в виде «теории разумного замысла») не основан на фактах и научном мышлении, и его положения абсолютно неприемлемы для преподавания в курсах естественных наук.

Однако некоторые люди призывают к тому, чтобы креационистские теории преподавались в европейских школах наряду с теорией эволюции или даже вместо нее. С научной точки зрения нет никаких сомнений в том, что теория эволюции – одна из главных теорий, позволяющих понять устройство вселенной и жизнь на земле.

Ассамблея призывает органы образования в странах-членах Совета Европы способствовать распространению научного знания и эволюционного учения и решительно противодействовать всяким попыткам преподавания креационизма как научной дисциплины.

Резолюция

1. Некоторым людям идея Творения как предмет религиозной веры даёт смысл существования. Тем не менее, Парламентская Ассамблея обеспокоена возможностью нездоровых последствий распространения идей креационизма в рамках наших образовательных систем, и тем, как это отразится на наших демократических государствах. Если мы не примем необходимые меры, креационизм может стать угрозой правам человека, имеющим для Совета Европы ключевое значение.

2. Креационизм, возникший как отрицание эволюции биологических видов в ходе естественного отбора, на протяжении длительного периода времени был почти исключительно американским феноменом. Сегодня идеи креационизма прокладывают себе дорогу в Европе, и их распространение охватило многие государства-члены Совета Европы.

3. Главной мишенью современных креационистов, большинство из которых исповедуют христианство или ислам, является образование. Они пытаются сделать всё возможное для того, чтобы их идеи были включены в школьную образовательную программу. Однако креационизм не может претендовать на то, чтобы быть научной дисциплиной.

4. Креационисты ставят под сомнение научный характер определённых областей знания и утверждают, что эволюционная теория является лишь одной из интерпретаций наряду с другими. Они обвиняют учёных в том, что те не предъявляют достаточно очевидных доказательств обоснования научности эволюционной теории. Напротив, креационисты отстаивают в качестве научных свои утверждения, ни одно из которых не выдерживает объективного анализа.

5. Мы являемся свидетелями распространения образа мышления, который бросает вызов надёжно установленным знаниям о природе, эволюции, нашем происхождении и нашем месте во Вселенной.

6. Существует реальная угроза путаницы в головах учеников между тем, что относится к убеждениям, верованиям и разного рода идеалам, и тем, с чем имеет дело наука. Установка «всё может быть» может казаться привлекательной и толерантной, но в действительности является опасной.

7. Креационизм противоречив во многих отношениях. Теория «разумного замысла» («intelligent design»), являющаяся новейшей, усовершенствованной версией креационизма, допускает определённую степень эволюции. Однако теория «разумного замысла», представленная в более утончённой форме, стремится представить свой подход в качестве научного, и в этом состоит её опасность.

9. Ассамблея постоянно настаивает на первостепенной важности науки. Наука сделала возможными значительные достижения в сфере жизнедеятельности и условий труда и является важным фактором экономического, технологического и социального развития. Теория эволюции не имеет никакого отношения к божественному откровению и основывается на фактах.

9. Креационизм утверждает, что он основывается на строго научных данных. В действительности же креационисты оперируют тремя типами утверждений: чисто догматическими; заведомо искажённым цитированием научных положений, порой иллюстрируемыми удивительными фотографиями; мнениями более или менее известных учёных, большинство из которых не являются специалистами в данной области. С помощью этих приёмов креационисты пытаются привлечь к себе внимание несведущих в науке людей и породить смятение и путаницу в умах.

10. Эволюционная теория имеет отношение не только к вопросу о происхождении человека и популяций. Её отрицание может привести к серьёзным негативным последствиям для развития наших обществ. Достижения в области медицины, имеющие своей целью борьбу с инфекционными заболеваниями, такими как СПИД, невозможны, если отрицать принципы эволюции. Без понимания механизма эволюции мы не можем адекватно оценить те риски, которые повлекут за собой уменьшение биологического разнообразия и климатические изменения.

11. Наш современный мир имеет долгую историю, важной частью которой является развитие науки и технологий. Однако научный подход до сих пор не осмыслен до конца и это способствует развитию всевозможных видов фундаментализма и экстремизма. Тотальное отрицание науки – определённо одна из самых серьёзных угроз правам человека и гражданским правам.

12. Война против теории эволюции и её сторонников чаще всего принимает формы религиозного экстремизма, который связан с экстремистскими праворадикальными движениями. Креационистские движения заключают в себе реальную политическую силу. Факт тот, и этому есть много примеров, что некоторые защитники последовательного креационизма готовы заменить демократию теократией.

13. Все ведущие представители главных монотеистических религий занимают более сдержанную позицию. К примеру, Папа Бенедикт XVI, как и его предшественник Папа Иоанн Павел II, превозносит сегодня роль науки в развитии человечества и признаёт, что теория эволюции – «больше чем просто гипотеза».

14. Преподавание всех научных данных, связанных с эволюционизмом как фундаментальной научной теорией, является, таким образом, ключевым моментом для будущего наших обществ и демократических государств. В силу этого эволюционная теория должна занимать центральное место в учебном плане и особенно в программе преподавания научных дисциплин, до тех пор пока она, подобно любой другой научной теории, будет способна выдерживать тщательную научную проверку. Эволюция работает везде – от возникновения бактерий, устойчивых к антибиотикам, до появления мутировавших насекомых, не реагирующих на пестициды, в результате неумеренного применения этих препаратов в медицине и сельском хозяйстве.

15. Совет Европы придаёт большое значение важности преподавания культуры и религии. Во имя свободы слова и личных убеждений идеи креационизма, как и всякое другое теологическое положение, вполне могут быть представлены в качестве дополнения к культурному и религиозному образованию, но они не могут претендовать на признание их научными.

16. Наука воспитывает в нас строгость мышления. Она не стремится объяснить «почему вещи существуют», но даёт нам понимание того, как они существуют.

17. Исследование роста влияния креационизма показывает, что спор между креационизмом и эволюционизмом выходит далеко за рамки интеллектуальной полемики. Если мы не предпримем необходимых мер, ценности, являющиеся ключевыми для Совета Европы, окажутся под непосредственной угрозой со стороны креационистских фундаменталистов. Одна из задач парламентариев Совета Европы заключается в том, чтобы реагировать до того, как будет слишком поздно.

18. Парламентская ассамблея настоятельно призывает государства-члены Совета Европы, и в особенности руководителей в сфере образования к следующему:

18.1. защищать и развивать научное знание;

18.2. усилить преподавание основ науки, её истории, эпистемологии и методологии вместе с изучением объективных научных знаний;

18.3. делать науку понятнее и привлекательнее, показывать её связь с реальностями современного мира;

18.4. твёрдо противостоять преподаванию креационизма как дисциплины, имевшей бы такой же научный статус, что и теория эволюции, и в целом не допускать презентации креационистских идей в какой-либо дисциплине, не являющейся религиозной;

18.5 способствовать преподаванию эволюционизма как фундаментальной научной теории в рамках школьной учебной программы.

19. Ассамблея приветствует тот факт, что 27 Академий Наук государств-членов Совета Европы в июне 2006 года подписали декларацию о преподавании эволюционизма, и призывает все государства, которые до сих пор этого не сделали, также подписать данную декларацию.

Комментарий. Поскольку все пункты резолюции будут раскрыты в пояснительной записке, мы оставим текст самой резолюции без комментариев. Общий комментарий смотрите в заключении.

Пояснительная записка

1. Господин Макинтош и восемнадцать наших коллег подписали предложение рассмотреть рекомендацию под заголовком «Опасность креационизма для образования». Для оценки этой рекомендации Парламентская ассамблея приняла решение просить Комитет по культуре подготовить доклад по этому важному и трудному вопросу.

2. Поскольку креационизм – это прежде всего реакция на теорию эволюции, важно дать описание этой теории. Более того, наиболее ортодоксальная форма креационизма отрицает научность теории эволюции и в то же время провозглашает наукой себя. Для рассмотрения этого вопроса требуется привести определения основных терминов.

Комментарий. К сожалению, парламентёры в своей пояснительной записке не дали определения ни креационизму, ни эволюционизму. После прочтения записки создаётся впечатление, что креационизм – это вера в Бога-Творца или отрицание эволюции, а эволюция – это то, во что верят учёные-атеисты или то, что критикуют креационисты. Как можно защищать эволюцию, и объявлять ненаучным креационизм, не дав этим понятиям чёткого определения? Под эволюцией сегодня подразумевают и любые едва заметные изменения в популяции, которые происходят на наших глазах, и крупномасштабные изменения, которые мы никогда не наблюдём и наблюдать не можем, и даже веру в самопроизвольное превращение мертвой материи в живое вещество, что граничит с фантастикой. Однако парламентёров можно понять. Давать чёткое определение эволюции весьма невыгодно. Ведь в этом случае, мы ограничиваем понятие «эволюция» какими-то рамками. А так, сторонники материалистического мировоззрения могут постоянно придумывать новые и новые гипотезы, которые касаются происхождения мира и, назвав их словом «эволюция», автоматически получить защиту резолюцией ПАСЕ. Соответственно, любую теорию, которая критикует эволюцию можно назвать креационизмом и тем самым автоматически объявить лженаукой, лишив права рассматриваться в академических кругах.

3. Все это побудило докладчика обсудить в первой части доклада ряд специальных вопросов. Они могут показаться слишком академичными, однако, не рассмотрев связанные с обсуждаемой проблемой биологические вопросы, невозможно всерьез доказать, что теория эволюции – подлинная наука, а креационизм, находящийся под влиянием религии, не может быть отнесен к области науки и поэтому не может быть предметом преподавания.

Теория эволюции – подлинная научная теория

4. Относительно происхождения вселенной, Земли и видов живых организмов существует несколько противоречащих друг другу теорий, и многое в них еще остается неясным. На всем протяжении истории человечество интересовалось своим происхождением и происхождением Земли. Откуда мы пошли? Религии претендуют на знание ответа на эти вопросы и, среди прочего, выдвигают идею о существовании высшего существа, единого Бога, произведшего все сущее – Вселенную, Землю, человека. Вера во всемогущего «Бога-Создателя» – один из главных догматов трёх основных монотеистических религий: иудаизма, христианства, ислама.

Комментарий. В данном пункте совершенно верно отмечено, что в вопросе происхождения Вселенной, Земли, жизни и человека ещё очень много неясного, а потому в науке существует ряд теорий на этот счёт, часть которых противоречит друг другу. Вывод из этой ситуации вполне очевиден: ввиду отсутствия строгих доказательств, а порой и невозможности их получения, ни одна из этих теорий не может претендовать на истинность, и, следовательно, ни одна из них не может быть подвергнута защите на законодательном уровне. Но Совет Европы почему-то решил сделать исключение для теории эволюции Ч. Дарвина и обеспечить ей законодательную защиту.

5. В 1802 году Уильям Пейли (1743—1805), американский архидиакон, предложил теорию естественной теологии. Он писал, что человек, нашедший часы на пляже, не может отрицать существования высшего разума, который задумал, сконструировал и потерял этот предмет. Бог – не кто иной, как Часовщик этого мира, и люди открывают результаты его работы в сокровищнице природы. Позже в XIX веке теория Пейли и библейская история, изложенная в Книге Бытия, стали предметом разнообразных дискуссий.

Комментарий. Естественная теология, т.е. попытка обосновать библейскую доктрину о творении знаниями из области естественных наук, существует уже очень давно. Причём сама Библия призывает использовать эти аргументы, чтобы убедиться в бесконечной мудрости и непревзойдённых творческих способностях Создателя мира: «И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе; или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие? В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» Иов 12:7. «Спроси», – значит изучи, присмотрись, вникни, проанализируй. Это именно то, чем занимается наука. Люди начали накапливать знания о природе с очень древних времён и связывали многие свои открытия с верой в Создателя. Уильям Пейли отличился тем, что довёл этот способ аргументации практически до совершенства. Используя накопленные к тому времени научные знания, он не только умело доказывал существование Бога, но и опровергал эволюционные представления о самозарождении и саморазвитии жизни. В частности, он спорил с теорией образования новых структур путём постепенного накопления мелких изменений (т.е., по сути дела, с будущим фундаментом дарвинизма). В качестве примера, доказывающего невозможность такого процесса, он приводил надгортанник, незаменимый орган, закрывающий дыхательное горло, когда мы глотаем, и препятствующий попаданию пищи в дыхательные пути. Пейли говорил, что надгортанник был бы совершенно бесполезным на промежуточных стадиях эволюции, потому что он не смог бы закрывать дыхательное горло, не сформировавшись окончательно. По «Естественной теологии» Дарвин учился в колледже и всегда отзывался о ней с восхищением: «Я думаю, что ни одной книгой я не восхищался так, как „Естественной теологией“ Пейли. Раньше я знал её почти наизусть» (из письма Дарвина Дж. Лаббоку) [Darwin, 1887]. Свидетельства о разумном плане, представленные Пейли и другими учёными, доставляли Дарвину большие хлопоты. Уже через год после выхода в свет «Происхождения видов» в своей переписке с А. Греем Дарвин заметил: «По поводу Плана (Design). Я сознаю, что совершенно безнадёжно запутался. Я не могу поверить, что мир, каким мы его видим, возник в результате случайности, но я не могу и смотреть на каждое отдельное существо как на результат Плана» [Darwin, 1887]. А ещё через год он написал Грею: «Что касается Плана, я скорее склонен поднять белый флаг, чем палить… из пушек… Вы говорите, что Вы в тумане; я же завяз в грязи… и всё же я не могу отмахнуться от этих вопросов» [Darwin, 1887].

6. Первый крупный сдвиг произошел под влиянием трудов французского биолога Жана-Батиста Ламарка (1744—1829). В начале XIX века Ламарк выдвинул свою главную теорию – теорию «трансформизма» – в труде «Философия зоологии». Некоторое время спустя, 29 ноября 1859 года, Чарльз Дарвин (1809—1882) опубликовал труд «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», в котором он также выдвинул идею об эволюции видов. Ныне эта книга считается основополагающим трудом в теории эволюции. Согласно этой теории, резко контрастировавшей с представлениями и суевериями эпохи Дарвина, биологические признаки живых существ изменяются с течением времени, и выживание видов обеспечивается подлинным естественным отбором. На протяжении всей своей деятельности Дарвин предлагал современникам новую гипотезу эволюции видов и человечества. Его работы знаменуют конец согласия между естественной историей и христианской традицией, а вместе с тем и рождение антиэволюционистских движений.

Комментарий. Действительно, в эпоху Дарвина, как и в любую другую эпоху можно было встретить довольно много «суеверий», касающихся происхождения жизни и видов в природе. Так, ещё многие верили в самозарождение живых организмов и их взаимные превращения. Но и предложенный Дарвином механизм видообразования едва ли можно было назвать научным. В своей книге Дарвин не привёл ни одного примера ни естественного отбора, ни видообразования в природе. Его теория основывалась на аналогии с искусственной селекцией, где не наблюдается видообразования, о котором он писал. В качестве доказательства действия естественного отбора он привёл лишь два воображаемых примера, каковыми были: развитие быстроногости воображаемых волков, охотящихся на воображаемых оленей, и взаимное приспособление воображаемых цветков и воображаемых насекомых, питающихся их нектаром. Все надежды Дарвин возлагал на будущие научные открытия [Дарвин, 1991]. Так что никакого контраста с суевериями не было. Вопреки ожиданиям, статьи Дарвина и Уоллеса (где впервые была изложение теория эволюции, как мы её сегодня знаем) не вызвали практически никакого интереса учёных. А их обсуждение на заседании Линнеевского общества принесло авторам лишь разочарование. «После того как моя и м-ра Уоллеса статьи были доложены на заседании Линнеевского общества, единственный отзыв был: всё новое в нашей работе – неверно, а всё верное – не ново», – с горечью вспоминал Дарвин [Дарвин, 1957].

Мало того, Дарвин сам признал, что его теория имеет очень мало фактических доказательств, главными из которых, по его же мнению, должны быть находки в ископаемом виде многочисленных переходных форм, демонстрирующих развитие жизни. «И наконец, имея в виду не отдельный отрезок времени, а все время в целом, мы должны допустить, если только моя теория верна, что бесчисленные промежуточные разновидности, тесно связывающие все виды одной группы, когда-то несомненно существовали; но, как уже не раз было замечено, самый процесс естественного отбора постоянно обладает склонностью истреблять родоначальные формы и промежуточные звенья. Следовательно, свидетельство об их прежнем существовании можно найти среди ископаемых остатков, сохранившихся, как мы попытаемся показать в одной из будущих глав, только в виде крайне неполной, отрывочной летописи» – писал Дарвин. Однако «бесчисленные промежуточные разновидности» не обнаружились не только во времена Дарвина, но и сегодня. Геологическая летопись содержит огромное количество ископаемых видов, но промежуточные виды так и не были найдены. В палеонтологических доказательствах эволюции мало данных и много воображения. На эволюционном древе жизни много виртуальных ветвей, которым не соответствуют ископаемые промежуточные формы. Многие из предполагаемых промежуточных форм основаны на фрагментарных останках, которые из-за этого можно неоднозначно интерпретировать. Доказательством этого служат слова палеонтолога, профессора Стивена Гулда: «Чрезвычайная редкость промежуточных звеньев в окаменелостях остается профессиональным секретом палеонтологов. Эволюционные древа, произрастающие в наших учебниках, имеют данные лишь на кончиках веток и у разветвлений; остальное – домысел, хоть и правдоподобный, но не подтверждаемый ископаемыми свидетельствами. Однако Дарвин был настолько влюблен в градуализм, что, отрицая бесспорные факты, полностью противопоставил им всю свою теорию: „Данные геологии чрезвычайно несовершенны. Этим-то во многом и объясняется тот факт, что мы не можем найти промежуточных звеньев, которые соединяли бы воедино вымершие и существующие формы жизни путем завершенных последовательных шагов. Тот, кто отвергает такой взгляд на сущность геологических данных, отвергнет, соответственно, и всю мою теорию“. Дарвиновская аргументация и по сей день является излюбленной уловкой палеонтологов перед лицом того обескураживающего факта, что данные показывают нам так мало эволюции. Раскрывая культурные и методологические корни градуализма (сходные у всех общих теорий), я ни в коей мере не пытаюсь подвергнуть сомнению его потенциальную ценность. Я лишь хочу подчеркнуть, что он никогда не обнаруживался в окаменелостях» [Gould, 1977].

 

Или слова Дэвида Китса, профессора геологии, университета шт. Оклахомы: «Несмотря на радужные обещания, что палеонтология позволит „увидеть“ эволюцию, она принесла эволюционистам неприятности, наихудшая из которых – наличие „пробелов“ в летописи окаменелостей. Теории эволюции нужны переходные формы между видами, а палеонтология их не обнаруживает» [Kitts, 1974].

В этой связи в лагере палеонтологов произошло разделение и большую популярность стали приобретать сальтационные гипотезы, которым сложно найти объяснения в рамках дарвинизма.

7. С этого времени началось противоборство двух лагерей: тех, кто был убежден, что необходимо противостоять Дарвину во имя защиты христианской теологии, и тех, кто полагал, что теория естественного отбора позволит человечеству раз и навсегда покончить с теоретическим обоснованием «религиозного мракобесия».

8. Таким образом, креационизм стал оппонентом дарвиновской теории эволюции.

Комментарий. По мнению авторов резолюции, взгляды о сотворении мира противопоставляли теории самопроизвольного развития материи «во имя защиты христианской теологии». Однако следует помнить, что разумный замысел на протяжении тысячелетий считался единственно верным мировоззрением не столько по религиозным причинам, сколько потому, что базировался на наблюдаемых фактах. Наш мир сложен и упорядочен, выражаясь современным языком, в нём присутствуют элементы сверхвысоких технологий. И то, что сложные, упорядоченные, высокотехнологичные устройства способен создавать разум не подлежит никакому сомнению: каждый из нас видит это своими глазами. А вот процесс создания сложных систем путём нагромождения случайных ненаправленных природных процессов во все времена воспринимался как философское безумие, т.к. полностью противоречил прямым наблюдениям. Люди противостояли дарвиновской теории вовсе не из-за приверженности христианству, а из-за того, что его теория была полностью умозрительной и не основывалась ни на одном надёжном факте. Как мы уже отмечали, Дарвин сам писал, что его взгляды ещё предстоит доказать, т.е. признавал, что на тот момент это было лишь предположение. Однако наука не оперирует умозрительными гипотезами, а основана на надёжных фактах, которые ни Дарвин, ни его соратники не предоставляли. Это и был основным аргументом против теории естественного отбора. Об этом свидетельствуют отзывы на «Происхождение видов» выдающихся учёных того времени. Вот, например, выдержка из отзыва профессора геологии, учителя Дарвина в Кембридже Адама Седжвика: «Чтение вашей книги доставило мне много удовольствия, но и много боли. Часть книги привела меня в восхищение; над другой частью я смеялся до коликов в боках; и ещё одна часть вызвала у меня глубокое сожаление, поскольку ваши утверждения не только ложны, но и чрезвычайно вредны. Начав со стройных физических формул, вы сбились с пути и оказались в дебрях дикой механики, такой же дикой, как и локомотив Уилкина, с помощью которого он обещал довезти нас до Луны». Помимо этого, Седжвик опубликовал уничижительную рецензию на теорию Дарвина в журнале Spectator [Миллс, 2008].

Отзыв авторитетного учёного того времени, зоолога, анатома и палеонтолога Ричарда Оуэна в Edinburgh Review так потряс Дарвина, что он не мог заснуть в течение нескольких ночей. Оуэн назвал его книгу «надругательством над наукой» и заключил, что из-за таких деятелей, как Дарвин и Ламарк, Англию ждёт постепенное сползание к хаосу Французской революции. Критическому замечанию Дарвина по поводу креационистов, «действительно ли они полагают, что животные возникли от Святого Духа?» Оуэн противопоставил свой вопрос, «действительно ли Дарвин считает, что в числе его предков был мёртвый химический атом?» [Миллс, 2008].

С резкой критикой теории выступали американский зоолог, геолог и палеонтолог Л. Агассис, непременный секретарь Парижской академии наук, физиолог П. Флуранс, зоолог и антрополог А. Катрфаж, английский зоолог Д. Майварт, русские зоологи Н. Данилевский и Н. Страхов, немецкий ботаник А. Виганд, зоолог и палеонтолог Г. Бронн, а также С. Карпентер, Г. Мерей, А. Мильн-Элвардс и др.

А вот вторая половина утверждения парламентариев совершенно справедлива. В теории естественного отбора представители альтернативной религии – атеизма – увидели единственную возможность победить теизм и избавиться от библейского учения, которое авторы резолюции назвали «религиозным мракобесием». Достаточно было только одной этой фразы, чтобы доказать, что основная цель резолюции – нанести удар по христианству, пытаясь поставить его вне закона. Несмотря на то, что со времён Дарвина прошло более чем 150 лет, атеисты никакого другого способа борьбы с христианскими ценностями не увидели. «Задушить» христианство можно только теорией Дарвина. Но беда в том, что дарвинизм стал стремительно терять популярность в науке, а потому его необходимо защищать на законодательном уровне.

Поскольку здесь мы ведем речь о науке, мы должны уточнить предмет своего обсуждения. Что же такое «эволюция»?