Лживые легенды

Глава 1. Непростая

Егора давно не удивляли странности, нередко творившиеся вокруг него в самых неподходящих местах. Но он и не думал, что они могут случиться с ним в таком солидном, как в приёмной у юриста. Поэтому когда именно здесь внезапно померк дневной свет, и без того паршивое настроение его стало ещё более безрадостным, и он нахмурился и помрачнел.

Незапланированная утрата действительности на этот раз застала его в нотариальной конторе, в просторном кабинете, выходящим широченными окнами на шумную дорогу. Когда же и цвета, и звуки потеряли силу, крайне раздражённый сложившейся вокруг себя ситуацией Егор, то и дело сощуриваясь, бросился искать взглядом часы, чтобы немедленно разобраться, сколько же времени и в своём ли он уме. Но пока их не находил.

– Отлично, – неожиданно сиплым голосом протянул он, продолжая пялиться в сумерки.

Это было очень противоречивым ощущением – точно знать, где находишься и при том совсем не узнавать место. И хотя с самого начала помутнения реальности Егор держался довольно бойко, с каждой уходящей секундой невидимая тугая пружина беспокойства всё сильнее сжималась внутри него.

Сквозь тревожную полутьму с трудом улавливались очертания деревянных карандашниц и стопок бумаг на столе напротив Егора, контур подоконника, силуэты горшков с фиалками на нём и само окно. Но, судя по всему, неурочное затмение для него сегодня впервые оказалось слегка бракованным. Он заметил интересную особенность – стена слева, мастерски отделанная декоративной плиткой под серый камень, по-прежнему выглядела выразительно и не погрязла во мгле.

– Да что ж такое-то сегодня, – пожал плечами он и, оторвав взгляд от фальшивой кладки, обернулся.

И вдруг наткнулся на циферблат в чёрном корпусе над входной дверью. В то же мгновение сознание его прояснилось, вернулись утраченные краски комнаты и галдёж прохожих с улицы, и он, свободно выдохнув, смахнул испарину со лба. До полудня оставалось двадцать минут – он в здравом рассудке, да и со временем всё в порядке. Правда, оно словно замерло, и тишину в кабинете нарушало такое ленивое тиканье еле ползущей по кругу секундной стрелки, что становилось не по себе.

С ним и раньше такое бывало. В глазах темнело, кружилась голова, а картинки реальности мешались в бесформенные пятна, но он знал, что делать – молчать. Именно молчать, и тогда пугающее помешательство отступало, а Егор спустя всего пару минут уже мог ясно понимать происходящее и критически мыслить.

Ему бы сейчас просто выскочить на улицу в прохладный июньский день, а ещё лучше хорошенько умыться ледяной водой, чтобы морок отступил. Но вместо этого он вынужден был, терпя тесноту душного помещения, вот уже четвёртый раз подряд сверять правильность данных своих документов с распечатанными для подписи бумагами. Как тут в голове не помутится? Неужели так сложно набрать на клавиатуре дату его рождения или фамилию – Кашевский – без ошибок?

Недовольству его не было предела. Ни на чём другом он уже не мог сосредоточиться, как вдруг череду его возмущенных мыслей прервал косой луч солнечного света, который всё же прорвался сквозь плотно сомкнутые персиковые жалюзи окна и бликом скользнул по его бледному лицу.

И тут странности продолжились.

Ведь в тот же миг нудно загудел его сотовый, который был обеззвучен ещё при входе в контору, и всё это время дремал на краю стола под папкой с документами. Из коридора, в котором Егор никого не встретил, когда пришёл, донеслись тихие шаги, будто крался кто-то. Потом в дверь за его спиной несмело поскребли, следом заскрипели петли, а створка чуть приоткрытого окна так шумно захлопнулась, что он вздрогнул. Секунда, и всё стихло, никто так и не вошёл, а Егор насторожился. Но больше ничего не произошло, и он снова уставился в надоевший текст.

На этот раз ему и беглого взгляда по листку в руках хватило, чтобы понять – все сведения о нём верны. Но стоило ему взяться за авторучку, чтобы поставить заветные подписи и сбросить наконец бремя нескончаемой бумажной волокиты, как рядом послышался предостерегающий шёпот:

– Повинись, Демон!

По спине пробежали мурашки, и Егор зябко повёл плечами. Нет, предчувствие снова не обмануло его, когда десять минут назад он ненадолго стал почти незрячим. Но он, как и всегда, отмахнулся от безумного внутреннего голоса, а зря. И вот теперь, борясь с желанием вскочить и броситься прочь из кабинета, он безмолвно наблюдал, как пышная нотариус с чересчур броским макияжем, минуту назад взахлёб расхваливавшая наследство, что вот-вот ему достанется от дальней родственницы, исчезла. Елену Дмитриевну Юрчук неожиданно поглотил туман. Вместо неё за шикарным глянцевым столом восседала статная пожилая женщина с убранными в аккуратный пучок на затылке седыми волосами.

– Повинись, Демон! – вдруг надменно шикнула женщина на Егора, гордо вздёрнув подбородок, а он в ответ лишь неприязненно скривился.

Сомнений не осталось, перед ним сущность – обычный сгусток неживой силы, чувств, недовольств и придирок. Для Егора обычный. Ведь сколько за свои двадцать пять лет он их уже видел – и не сосчитать. Боялся ли он их? Вовсе нет. Выходцы с того света не пугали его. Они раздражали внезапным появлением, а ещё вечным нытьём о личных не сложившихся потерянных жизнях. Бестелесные создания наперебой делились с ним возмущениями по поводу собственной кончины, после непременно упрекая, осуждая и даже частенько проклиная за то, что он в ответ безразлично молчит.

Вот и эта заблудшая душа оказалась не лучше. Мало того, что отвлекала его от важного дела, так ещё и в звании среди нечисти повысила – «Демон». Кто ещё из них двоих здесь «Демон»? Уж точно не Егор. Он лениво махнул рукой перед глазами, прогоняя видение, ещё раз и ещё – не выходило избавиться от образа пожилой особы. Но стоило ему дважды крепко зажмуриться, как в ту же секунду стильный кабинет с застеклёнными грамотами и лестными отзывами в рамках на стенах понёсся по кругу.

– Плохо вам, Егор Евгеньевич? – прорвался к нему сквозь непроглядный смог голос живого человека. – Я смотрю, вы второй раз за полчаса румянец со щёк потеряли. Врача?

И тогда Егор очнулся: напортив него, чуть приподнявшись из кожаного кресла, суетилась с наполовину наполненным водой стаканом та самая недавно канувшая в туман посмертия Елена Дмитриевна Юрчук. Она настороженно всматривалась в лицо жутко побледневшего клиента и то и дело щёлкала пальцами перед его глазами.

– Мне хорошо, – с трудом разлепляя губы, соврал Егор. – Душно тут у вас. Просто душно.

Елена Дмитриевна посмотрела направо, и Егор туда же. На стене над высоким стеллажом, целиком заставленным пузатыми жёлтыми папками с документами, висел незатейливый кондиционер. На электронном табло его светилась цифра двадцать один. Нотариус перебросилась испытывающим взглядом на странного посетителя, а Егор отёр лоб от проступивших капелек пота, и, не говоря больше ни слова, вернулся к бумагам, что по-прежнему лежали перед ним. Ему оставалось только поставить подписи, и он, не медля ни секунды, принялся за дело.

– Это всё от чувств, наверное, Егор Евгеньевич, – хитро ухмыльнувшись, предположила Елена Дмитриевна. – Ещё бы, такое наследство получить. Любой бы растерялся от радости.

– Какое «такое»? – уловив в словах нотариуса усмешку, насторожился Егор.

– Ну, как же, – не унималась Юрчук. – Крепкий частный дом в семьдесят два квадратных метра, построенный больше полувека назад. Раритет так сказать. Винтаж сейчас на пике популярности. Вы не знали? Ну, вы чего, Егор Евгеньевич? Участок земли опять же, где есть приусадебные постройки, погреб, сад, огород. Пора, ой, давно пора, вам, молодым, к земле возвращаться. К корням, так сказать. И название у села такое…

– Какое «такое»? – не отступал Егор.

– Княжево! – возвышено произнесла нотариус. – Вслушайтесь только, Егор Евгеньевич. Княжево! Как вам? Звучит?

– Да, – коротко ответил он, ожидая, что их беседа на этом закончится.

Но нет. Вместо этого Елена Дмитриевна просияла улыбкой, потом поправила пухлыми пальцами воротник белоснежной блузки и заговорила ещё громче и быстрее, чем минуту назад:

– Забыла предупредить, что все удобства на улице. Но зато, Егор Евгеньевич, рядом парк, пруд. Вода родниковая в колодце – студёная, вкуснейшая. Правда, на соседней улице. Но это не беда, верно? Верно. Опять же чистый воздух, прогуляетесь с ведёрком, разомнётесь. Вам – самое оно будет. И не душно там. Лес недалеко. И всего-то в часе езды на машине от областного центра.

– Угу, – буркнул в ответ Егор, подписывая обычной пластмассовой авторучкой документы там, где Елена Дмитриевна указывала личной в смешных золотистых стразах из бисера. – Вот у меня душа и взыграла, что к корням вернусь, аж в пот прошибло. И к раритетным удобствам на свежем воздухе – всегда мечтал. И без воды. Чтоб уж наверняка прочувствовать винтаж. Это особенно порадовало. Эйфория у меня случилась, вот и задохнулся от переизбытка чувств.

– Ой, а я-то как за вас рада, Егор Евгеньевич. И словами не передать, – подхватила нотариус.

Она заёрзала в кресле и деловито тряхнула полными плечами, словно готовилась пуститься в пляс. Но вместо этого, сидя на месте, резво подалась вперёд и заговорщически прогнусила:

– Вы только сознание не потеряйте от счастья, а то я смотрю, вы слабенький на эмоции. Если что, здесь и нашатырь имеется. Вы не первый у меня, кому такая недвижимость перепадает.

– Какая «такая»? – уронил Егор, ища глазами аптечку среди файлов и грамот и не находя её.

Дыхание его потяжелело, перед глазами вновь забегали чёрные точки, и, если он не выберется на улицу хотя бы минут через десять, нашатырь ему понадобится непременно.

Внезапно в лицо брызнули холодной водой, и Егор так резко подался назад, что с визгом прокатился на стуле по полу. От мерзкого лязга он вмиг очнулся, а Елена Дмитриевна, непонятно, как и когда оказавшаяся за его спиной, похлопала его по плечу и обречённо выдохнула:

– Непростая, Егор Евгеньевич. Ох, непростая.

***

До выхода было всего ничего, но Егору показалось, что он брёл к нему целую вечность. Нащупав ручку, надавив на неё и открыв дверь, в первый миг он отшатнулся. Снаружи метался порывистый ветер и не выпускал новоявленного наследника странного хозяйства, то и дело грозя прищемить ему массивной створкой нос. И лишь когда Егор проявил упрямство и, совладав и с собой, и с вихрем, выбрался на улицу, ненастье успокоилось и лёгким бризом охладило своего победителя.

За порогом Егор на всякий случай ещё раз оглянулся, не вернулась ли та сущность, что присвоила ему чин «Демона», чтобы продолжить прерванную беседу. Но в тесном коридоре с единственным узким диванчиком без спинки кроме одного посетителя, ожидающего приёма, никого не оказалось. Зато у высокого крыльца с кованными перилами из витиеватых завитушек Егора уже поджидал Макар.

Конечно, кто как ни Макар рвался поддержать приятеля в такой путаный день. Ведь дружили они давно. Жили по соседству на одной лестничной площадке. Каждое утро встречались у лифта, шли на остановку и вместе ездили в одной маршрутке: Егор на работу, а Макар в институт. И пусть разница в возрасте между ними была пять лет, ни того, ни другого это не смущало. К тому же Макар частенько наведывался с дедом в то самое Княжево, где Егору ещё только предстояло обжиться, и обещал помочь устроиться в первое время. И хотя другом он был надёжным: и в трудную минуту поддерживал, и радости разделял, всё же отличался не всегда уместным любопытством и нелепой прямотой. Вот и сегодня он не сдержался.

– Ты, что, Кашевский, опять их видел? – ошарашено вскричал он, заметив в дверях болезненно ссутулившегося парня. – Призраки? Здесь?

– Не ори на всю улицу! – оборвал его Егор, осторожно спускаясь по крутым ступеням. – Спятил совсем? Ты что, Макар, хочешь, чтобы меня в психушку упекли? Я нет!

– Ты их видел? – прошептал Макар, встревоженным взглядом бегая по лицу собеседника. – Ну, видел или нет?

– Замолчи, – тихо протянул он, и тут же отёр ладонью вновь взмокший лоб. – На нас уже прохожие оглядываются. На меня.

Чужая, давно угасшая жизнь не отпускала его слишком уж долго. В горле пересохло, перед глазами снова зарябили пятна, а уличный шум внезапно притупился, словно кто-то невидимый убавил звук. Головная боль стала такой нестерпимой, что, казалось, ещё секунда, и потери сознания не избежать, но Егор пока держался.

– Видел, видел, точно видел! – ликующе шептал Макар, теребя потерянного Егора за плечо. – Кто? Ну и кто сегодня? Женщина, мужчина, ребёнок? Или… Что ты там в прошлый раз увидел? Огромный почти прозрачный паук у потолка? Бесформенное сизое пятно с тёмным провалом вместо рта? Белая крючковатая трость, парящая в комнате в темноте? Кашевский, не молчи! Я не отстану, ты меня знаешь!

Тем временем мимо с отчаянным воем проскочила машина скорой помощи, и Макар примолк. Может, побоялся, что и правда друга заберут сейчас же, или обиделся, но наступило молчание. Егор достал из чёрного шоппера, который держал в руках пластиковую бутылку негазированной воды и в пару глотков осушил её наполовину. Ещё немного плеснул в ладонь и тут же слегка побрызгал себе в лицо. И не успел он до упора завернуть крышку на горлышке поллитровки, как головокружение и бессилие отпустили. Как раз тогда он улыбнулся, наблюдая, как насупившийся Макар наигранно безучастно разглядывал людей на остановке через дорогу, и открылся:

– Женщину.

– Правда? – подскочив на месте, оживился Макар.

– Не кричи! – прошипел Егор, поймав на себе недружелюбный прищур проходящей мимо пожилой дамы.

– Молодая? Старая? Красивая? – изводил его неуёмным любопытством Макар. – Кашевский, прекрати мои мучения! Меня разорвёт сейчас! Говори же! Умоляю, говори! Какая же она?

Ответить бы, но Егор всё никак не мог подобрать подходящего слова. Неужели теперь с ним всегда так будет? Всего-то неживое нечто озадачило его сегодня так, что он вмиг разучился ясно понимать происходящее и ёмко излагать мысли? Ну уж нет, не дождутся. И вот, выждав ещё несколько томительных для Макара минут, он признался:

– Непростая.

Глава 2. Два в одном

Ясный июньский день в очередной раз окутывал надоевшей свежестью. Сочно-зелёные листья на ветвях деревьев радовали глаз даже несмотря на то, что середина месяца не впечатляла слишком уж тёплой погодой. Но если учесть, что вчерашний моросящий дождь больше походил на тоскливый осенний и ничего, кроме приевшегося похолодания не предвещал, то сегодняшнее безоблачное небо и слепящее солнце давали всё больше надежд на то, что лето ещё покажет себя в полной красе и долгожданной жаре.

Егор стоял напротив местного гипермаркета с двумя пузатыми пакетами в руках и дожидался Макара, который обещал помочь добраться до того самого недоброго дома. Всё необходимое на первое время было припасено. Предусмотрительно уместив в сумки личные вещи, продукты и бытовую химию, Егор не забыл и про воду в пластиковых бутылках. Ведь в первый же день пребывания на новом месте бежать на соседнюю улицу, чтобы утолить жажду, показалось ему не самой удачной идеей.

– Вы Егор Кашевский? – поинтересовались за спиной, и Егор обернулся.

Незнакомая девушка в стильных брюках в узкую полоску и нежно-голубом свитшоте, не стесняясь, внимательно разглядывала его лицо. Егор – её.

– Да, – кивнул он, оценивающе сощурившись. – А вы?

– Яна, – представилась собеседница и с интересом наклонила голову на бок. – Это я вам вчера звонила. Это я отвезу вас в Княжево. Бывали там раньше?

На первый взгляд, Егору показалось, что они с Яной примерно ровесники. Невысокого роста, может, на голову нижи его самого. Стройная, изящная и притягательно миловидная. Темно-русое каре. Послушная прямая чёлка. Щурилась от солнца и приветливо улыбалась. И Егор, сам того уже не контролируя, тоже.

– Однажды, – собравшись с мыслями, ответил он. – Но так давно, что почти ничего не помню. И, Яна, давай перейдём на «ты», если не против?

– Давай, Егор, – согласилась она, ловко заправив растрепавшуюся на ветру прядку волос за ухо. И беззаботно пропела: – А вот как раз и наш Макар.

Внезапно со стороны проезжей части раздался вопль сигналящей машины, а следом визг тормозов. Егор тут же обернулся, и сердце его замерло. Сомнений не осталось, это был именно Макар. Вечная рассеянность вновь подвела его. И в самую неподходящую минуту, практически перейдя дорогу по пешеходному переходу, он выронил смартфон. Аппарат ухнулся экраном об асфальт и отскочил назад. Макар же, забыв об осторожности, кинулся следом, мгновенно оказавшись под колесами тронувшегося с места легкового автомобиля. Мало того, что его выходки постоянно слишком дорого обходились ему же самому, так эта и вовсе могла стать финальной в жизни. Но водитель вовремя остановился и, неуклюже высунувшись из окошка боковой двери, разразился праведным гневом в сторону недалёкого пешехода. А Макар, словно не замечая ничего вокруг, елозил на коленках, пытаясь дотянуться до сотового, который лежал далеко под машиной.

– Да, это действительно наш Макар, – ничуть не удивился Егор. – Кто ещё может выкидывать такие номера среди бела дня, если не он.

Яна в ответ пожала плечами. Макара она знала давно и хорошо, а вот его симпатичного друга пока совсем нет. Он был не слишком уж и выше её ростом, зато отличался правильными чертами лица и потрясающим цветом волос: не то карамельно-русый, не то светлое золото, Яна так и не смогла пока определиться. Но особенно её поразили его глаза. Потому что в первую минуту ей показалось, что они совершенно чёрные. Даже тревожный холодок пробежал по спине – как такое вообще возможно? Когда же Яна присмотрелась внимательнее, оказалось, что пугающим оказался редкий тёмно-синий оттенок радужки. Взгляд же Егора был вполне дружелюбным и приветливым.

Пока Яна увлеклась разглядыванием нового знакомого и внезапно для самой себя отвлеклась от происходящего вокруг, усилия Макара, влипшего в историю, увенчались успехом. И вот он, широко улыбаясь, победно размахивая телефоном и не обращая внимания на летящую в спину водительскую брань, мчался к друзьям.

– Цел? – раздражённо бросил ему Егор, шагнув навстречу и хорошенько встряхнув за плечи.

– Да где там, – тоскливо протянул Макар. – Исцарапался весь. Вот смотри. Отец мне теперь точно голову оторвёт. Представляешь, это третья мобила за последние пять месяцев? Как сглазили.

И он, жалостливо кривясь, протянул Егору телефон с ободранным экраном.

– Сам-то ты цел? – громко и жёстко переспросил Егор. Он отшвырнул руку друга прочь, и вскипел: – Что ты мне его в лицо суёшь? Убери! Убери, говорю, пока я его сам не добил! Ты зачем под машину полез?

– Так его… это… раздавили бы, – промямлил Макар, виновато потупившись под ноги. – Переехали его бы.

– А если бы тебя переехали? – укорил Егор, ни на секунду не сводя с него взгляда. – Где ты летаешь, Макар? Кто ты? Ты бессмертный? Или у тебя две жизни? Или ты два в одном, и за твоим плечом стоит ещё одна душа, готовая в любую минуту заменить ушедшую в мир иной? И если что случится, ты проживёшь жизнь запасного Макара?

– Я… Я это… – насупился он, так и не решившись посмотреть собеседнику в глаза. – Ну… Случайно вышло…

– Случайно? А после случайной смерти ты ко мне придёшь, так? – вспылил Егор, всплеснув руками. – Ныть начнёшь и жаловаться, как и все они! Помоги, Егор, выслушай, прости!

– Ну, Кашевский… Да ладно тебе, остынь, – с невинной улыбкой Макар всё же взглянул на друга.

– А я не стану тебя слушать, Макар, запомни! – проговорил с нажимом Егор. – И не отвечу! И не прощу! Я буду глух к твоим мольбам, ясно? Ни слова от меня не услышишь! Ни единого звука!

– Я просто…

– Сглазили его, как же! – продолжал отчитывать его Егор. – Чтобы такого, как ты сглазить, тебя сначала нужно от тупости излечить!

– Ну, не злись, Кашевский, – примирительно протянул Макар. – Не хотел я… Не хотел…

– Угу, – надуто кивнул Егор, стараясь успокоить самого себя. Не выходило. – Не хотел ты. Так я и проникся к тебе жалостью. Не дождёшься. Да ты всю жизнь такой, Макар! И не изменишься, это точно!

– Я не буду так больше, – с чувством пообещал Макар, а искалеченный смартфон его тут же исчез в кармане перепачканных на коленках брюк.

– Как – так? – как бы между прочим поинтересовался Егор, цепко сощурившись.

– Как два в одном, – твёрдо заявил Макар, так нелепо вытянувшись в струнку, что Егор с трудом сдержал улыбку.

– Так ты, Егор, получается, уже прощал? – раздался недоверчивый голос Яны за спиной.

И только в эту секунду Егор вспомнил, что их здесь трое, а он, похоже, наговорил так много лишнего, что теперь перевести разговор в шутку или солгать у него не выйдет.

– Нет, – честно ответил он, надеясь, что расспросы на этом закончатся.

Конечно, он мог обстоятельно ответить Яне, объяснив свои слова и о смерти, и о прощении, но опасался навредить себе. Ведь нельзя вот так запросто открывать такое совершенно чужому человеку! О его ненормальности знали лишь родители. И то, всего, что частенько мерещилось их сыну в последнее время, он им не рассказывал. Даже Макара не во всё посвящал. Ему Егор исключительно внешний вид сущностей иногда описывал – нужно же было хоть с кем-то делиться как минимум этим, чтоб не спятить. Макар аж млел в эти минуты от удовольствия причастности к сверхъестественному, а у Егора сердце сжималось и подгибались колени. Но он, как мог, сохранял хладнокровие. И хотя держать в секрете свои странности с каждым годом становилось всё сложнее, выбора у него не было. Ну кому понравятся такие откровения? Кто будет общаться с ним, если узнает, что он видит усопших? Трудно даже представить, как к этому отнесётся да вот та же Яна. Нет, он не хотел видеть неприязнь в её глазах. Потому постарался сосредоточиться и, немного помолчав, сказал:

– Яна, ты не обижайся, пожалуйста, но есть темы, которые я не обсуждаю ни с родными, ни с друзьями, ни с кем вообще. Эта одна из них.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Яна, ничуть не огорчившись. – Я не обижаюсь. Лучше не говори сейчас. Скажешь, когда простишь.

Яна развернулась и, больше не произнеся ни слова, пошла в сторону парковки. Крепко сжимая в руке брелок с ключами от машины, она никак не могла отделаться от мысли, что, пожалуй, первое впечатление от его взгляда и самих глаз, оказалось не таким и обманчивым. Тем более, если участь от кого ему достался дом в Княжево. И, видимо, не только дом. И хотя Яна не слишком верила в сверхспособности, паранормальные явления и аномалии, потому что сама ни в чём схожем никогда не участвовала и не присутствовала даже где-то рядом, но и отрицать их не спешила. Не просто же так Егор заговорил о мёртвых и прощении? Точно нет. Пусть и не от него, но подобное Яна уже слышала, и не раз. По всему выходило, что он наследник не просто хозяйства в деревне. Но и чего-то до того серьёзного, необъяснимого и опасного даже для него самого, что без поддержки извне ему не справиться. Об этом Яну предупредили. И она была готова помочь при условии, что он будет предельно откровенен с ней. И лишь на начальном этапе знакомства с этим необъяснимым. Естественно, в разумных границах исключительно дружеских отношений. И только.

– Отлично, – со странной смесью облегчения и лёгкого разочарования протянул ей в след Егор. – Вот и договорились.

Макар, невинно улыбнувшись, припустился уже вслед за Яной, но был тут же остановлен усмешкой Егора:

– Не так быстро, братишка.

В руки ему впихнули самые тяжёлые пакеты с бутылями воды. И Макар вмиг поник. Егор же наоборот загорелся. Ведь, несмотря на то что Яна, похоже, что-то знала о его тайне, брезгливости ни в её взгляде, ни в словах он пока не заметил. Может, и откроется он ей ещё. Может, даже до того, как впервые простит.