Я всегда проявлял небывалую прыть
В авантюрах, их суть подвергалась сомнению.
Но каким же безумцем мне надобно быть,
Променять чтобы жизнь на одно ощущение.
Что же, здравствуй, судьба, я твой вновь арестант.
Почему же тебе так немыслимо весело?
Мои крылья она не включила в стандарт
И их сразу, как лишний отросток, отрезала.
Человеку не нужен другой человек.
Ему б на вершине…птичкой себя почувствовать!
А мы ищем зачем – то давно много Мекк…
В этом мире. А, может быть, в ложе Прокрустовом.
***
Я принес на сегодня последнюю темную маску,
Чтобы что-то особое мне на подмостках суметь.
Мы трагедию ставим с названием броским «Любарский».
Раз трагедию, значит, в конце ожидается смерть.
Обожаю, когда заржавевшие иглы событий
Подбираются к горлу моих обезумевших дней.
Умоляю, посмейся, мой юный испорченный зритель,
Как обычно, с партера, чтоб слышно всем было сильней.
Никогда не бывает, чтоб вмиг из навеки пустого
Ничего не являлось, ища свою ложную цель.
Из меня вылезает как будто бы нечто чужое,
Оставляя на память открытой побитую дверь.
Человечьих стремлений где карта козырная бита,
Где от мира враждебного есть хоть какой-то заслон,
Из бутылки веков пью годов я чернильный напиток
На некрашеной кухне стремительно быстрых времен.
За окошком блуждает холодный порывистый ветер,
Унося неизвестное людям в далекую высь.
– Где же главный герой?
– А его уже нету на свете.
–Значит, зря мы сегодня на сцене играть собрались.
***
Он приходит домой, как обычно, босой,
Зажигая сигару своих одноразовых дней.
Он проходит на кухню не добрый, не злой,
Как обычно, простужен, с котомкой стихов и ничей.
Выпивает бутылку с дешевым вином.
Говорят, что в нем истина, те, кто не видел коньяк.
И проводит границу меж явью и сном,
В сотый раз понимая, что делает что-то не так.
Поднимает над серой Вселенной Грааль
Под мелодию звучных до ужаса рыцарских лат.
Рядом коброй индийской ползет магистраль,
Для кого-то храня едких выхлопов гибельный яд.
Королевна спасителя в башне все ждет,
А он смотрит туда, но не может к ней выбрать тропу.
А потом пригляделся – который уж год
Превращается башня в большого завода трубу.
Он приходит домой. Он хмельной? Не хмельной.
Затухает сигара его одноразовых дней.
Он на кухне сидит. Но не добрый, не злой.
И два мира пред ним. Каждый мир не его и ничей
Бендер
Где-то реки вдаль текут абсента,
Но не к тебе, одетому во мрак.
Где твой луна-парк, скажи мне, Бендер?
Скажи мне, Бендер, где твой луна-парк?
–Поищи его. Он рядом. Рядом!
Лишь только приоткрой чуть-чуть глаза!
…Помню, ты хотел…хотел всё разом,
Пуская дым сомнений в небеса.
Часто мы проходим по ступеням
Без шанса дотянуть до их конца.
Гнался за мечтой. Но на колени
Вновь перед жизнью с рюмкой пал винца.
Что-то осознал, судьбы подарка
В волненье ожидая много лет? Луна-парк?
А нету луна-парка…
Да…Луна-парка, Бендер, больше нет.
Люди, у кого в суме ни цента,
Зачем кричат одетому во мрак:
"Ищи же луна-парк, ищи же, Бендер!
Ищи же, Бендер, этот луна-парк…"