Встречный бой

© Николай Марчук, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Пролог

Просторный зал производил впечатление деловитости в квадрате, здесь все было лаконично, удобно, эффективно и… деловито! Деловитые стены простой, незамысловатой и не отвлекающей от насущных дел окраски. Деловитый пол с нейтральным противоскользящим и диэлектрическим покрытием. Такой же деловитый потолок с россыпью вкраплений деловитых светильников. Полное отсутствие окон в стенах, потому что эти чертовы окна постоянно отвлекают своими пейзажами и видами.

Это помещение нельзя было прослушать извне – те, кто находился сейчас внутри, были обеспечены стопроцентной гарантией того, что их переговоры так и останутся здесь, не выйдут наружу. Стол в центре зала тоже был монолитным воплощением деловитой эффективности: идеально ровная поверхность и столешница круглой формы, которая эффективно показывала всем, кто сидел за столом, что они ровня друг другу и собрались здесь не просто так, а по вполне серьезным причинам.

За столом сидели восемнадцать человек. Восемнадцать мужчин. Внешне они были разными: кто-то высок и могуч, кто-то, наоборот, низок и тщедушен, у кого-то – окладистая всклокоченная борода и взлохмаченная шевелюра, у другого же – гладкая выбритая физиономия и подчеркнуто идеальный маникюр. Они были разными не только внешне, но также по национальности и вероисповеданию: здесь присутствовали христиане и мусульмане, иудеи и буддисты, были даже старовер и шаманист. Они все были непохожими друг на друга, и между некоторыми из них еще некоторое время назад шло неприкрытое, периодически сдабриваемое пролитой кровью жесткое противостояние.

Объединяли всех собравшихся за этим столом только два фактора: первый – все присутствующие обладали огромной властью в этом мире, и второй – у них был общий враг! Восемнадцать сильных мира сего собрались, чтобы решить судьбу общего врага!

– Ну что ж, раз все мы здесь сегодня собрались, значит, ситуация и правда уже на грани взрыва, – начал один из присутствующих, невысокий сухонький старичок с лицом и повадками вредного школьного директора. – Дальше терпеть это безобразие невозможно, на карту поставлен сам факт существования нашего мира. Они рушат все устои, идут против правил! Вопрос стоит так: либо мы – либо они! Причем под «мы» я подразумеваю всех обитателей этого мира.

– А вы не слишком уж сгущаете краски? – перебил говорившего высокий крепыш явно бандитской наружности, увешанный золотыми цацками, как новогодняя елка. – Что значат ваши слова, будто сиротинские угрожают этому миру? В каком это смысле они угрожают? Взорвут, что ли, всех ядерной бомбой?

Последнюю фразу любитель золота закрепил ехидным смешком.

– Мы скомпилировали данные, которыми поделились многие из здесь присутствующих, – широким жестом обвел старичок присутствующих. – Полученные выводы представлены в папках перед вами. Или вы, любезный, не сочли нужным прочитать их? – строго посмотрел на крепыша «вредный школьный директор».

– Не, ну че сразу «не прочитал»? Прочитал! Но только не понял: из-за чего весь этот кипеж и нагнетание обстановки? Нет, пусть честное общество не подумает, что я включил заднюю, это не так. Мне сиротинские давно уже попрек горла! – Для наглядности любитель золотых украшений рубанул себя по горлу. – Воровской закон они не уважают, живут не по понятиям, делов с ними иметь нельзя. Чуть что, сразу же начинают из пушек шмалять. Но на это еще можно было бы глаза закрыть – хрен с ними, как хотят, так пусть и живут в своем медвежьем углу. Но когда они начинают залезать на мои территории и громить мои лаборатории, это уже никуда не годится. И главное, не слушают никого, твердят одно: наркотики – зло, наркотики – зло! Ну не хотите сами торговать – не торгуйте. Не хотите, чтобы на вашей территории торговали, – хрен с вами, не будем торговать. Но за каким чертом мешать делать бизнес в других местах? Вот этого я не понимаю… и не прощаю.

– Ладно, я объясню вкратце, что имею в виду, – прервал эмоциональную речь крепыша «директор». – Одним из краеугольных камней, на которых держится этот мир, является принцип торговли между мирами. Все, кто здесь сейчас находятся, сделали свои состояния на том, что брали что-то в этом мире и продавал в тот, старый мир, из которого мы все когда-то сюда пришли. Ну, или наоборот. Это неважно, главное, что все мы с вами зависим от постоянной связи между мирами. Нефть, золото, платина, ценные породы древесины, редкоземельные металлы, вымершие в том мире животные, наркотики, рабы – все это течет полноводной рекой в старый мир. А оттуда мы получаем все, чего нам не хватает в этом мире: машины, продукты питания, лекарства, различные материалы, оружие, предметы роскоши и многое другое.

Многие из нас зарабатывают на торговле людьми, которых под разными предлогами заманивают из старого мира в новый. Кто-то за солидное ежемесячное вознаграждение укрывает сбежавших преступников и проворовавшихся чиновников. А кто-то до недавнего времени успешно торговал с внешним миром лекарством от рака. А что теперь? Вот уже больше пяти лет в этом мире живет, активно процветает и расширяет свои владения так называемый Сиротинский анклав, он же Сиротинская директория, или, как его еще называют, Сиротинская народная республика.

И что они себе позволяют? Они так же, как и мы, продают во внешний мир то, что добывают в этом мире, но закупают при этом только технологии и линии по производству товаров. За последние два года их товарооборот внутри Закрытого сектора превысил объем их продаж во внешний мир в три раза! Понимаете? Они научились делать деньги внутри Закрытого сектора! Они производят продукты питания, медикаменты, стройматериалы, шьют одежду, даже наладили пусть и небольшое, но собственное производство стрелкового оружия.

По прогнозам моих аналитиков, если эта тенденция сохранится, то уже через десять лет они станут полностью независимыми от внешнего мира, и тогда на них вообще не будет никакой управы. А дальше произойдет следующее: они уничтожат порталы между мирами и станут полноправными хозяевами этого мира, потому что только у них будут технологии и силы для полного самообеспечения! Теперь понятно, что имелось в виду под словами об угрозе существования этого мира? – твердо и строго посмотрел старичок на крепыша в золотом обвесе.

После столь бурной и продолжительной речи строгого старичка за столом началось бурное перешептывание между собравшимися. Каждый хотел высказать свою боль и обиду на «неправильных» злодеев из Сиротинска, которые всем мешали жить и «честно» зарабатывать деньги.

– Понятно, чего тут непонятного, – пожал плечами обожатель золота. – Вам всю масть перебили с вашими таблетками. Вы же здесь все варили за бесплатно, а в старом мире одна доза вашей дряни, способной остановить рак, даже в последней, четвертой стадии на полгода стоила больше двадцати тысяч долларов, а курс препаратов, достаточный для полного исцеления, обходился около пятисот тысяч долларов. Правильно? И сколько вы продавали в месяц подобных курсов? Тысячу, десятки тысяч? Больше? А тут пришли сиротинские и начали ту же дрянь раздавать чуть ли не бесплатно. Понятно, что вы на них взъелись. Хотя, конечно, если порталы между мирами перестанут работать, то нам всем придется очень хреново, тут не поспоришь. Короче, давайте уже к делу. Как мы их будем мочить?

– А что вы будете делать с меморандумом матроса Лошкина? Или вам судьба поселка Карлыгач не страшна? – пробасил коренастый бородатый мужик, очень сильно похожий на классика русской литературы по имени Лев. – Как только Палач узнает, кто против него выступил, жизнь каждого из присутствующих в этом зале будет оценена в премию для стрелка его отряда «Волков».

– За это не переживайте, меморандум нам не помеха. Общий наш военный потенциал в три раза превышает численность мужского населения Сиротинска и всех их поселений вместе взятых. А когда мы сообща начнем против них войну, то к нам тут же многие присоединятся. И к тому же на этот раз я заручился поддержкой еще одной силы, для которой даже этот ваш Палач не больше чем сопливый юнец! – с вызовом произнес сухой старичок.

Голос строгого «директора» зловеще разнесся по залу, и все присутствующие, почувствовав в нем какие-то нечеловеческие, потусторонние нотки, передернули плечами и поежились от внезапно накатившей волны оцепенения.

– Есть у кого-то еще вопросы или возражения? – спросил вредный старикашка, глядя на коренастого любителя золотых украшений. – Ну, раз больше вопросов ни у кого нет, то тогда давайте голосовать. Кто готов начать войну против СНР?

Руки одновременно подняли все сидящие за столом. Никто не медлил и не сомневался!

В нескольких километрах от пропитанного деловитостью зала, надежно защищенного от любого прослушивания, располагался обычный жилой дом, в котором на первых этажах, как водится, располагались магазины и офисы, а на всех последующих – жилые квартиры. Райончик был не очень хорошим, с дурной славой, квартиры были малогабаритные и, соответственно, дешевые. Контингент, что здесь проживал, привык ко всему.

В одном из помещений первого этажа шел ремонт. Причем, как это и положено приличным ремонтам, шел он размеренно и неторопливо. Двое работяг приходили утром в разное время, оба заходили внутрь, потом один выходил наружу и долго курил, запивая сигаретный дым кофе из большой щербатой кружки. Потом начинал стучать перфоратор, визжала болгарка. Затем все стихало, и рабочий вновь появлялся на улице, куря и поглощая кофе.

Ремонт шел уже полгода и, судя по внешним признакам, даже не думал заканчиваться. Жили работяги в этом же доме, на третьем этаже, в квартире над ремонтируемым ими помещением. Изредка, не чаще раза в неделю, приезжала тентованная «газель», подвозившая стройматериалы.

– Сивый, собирай вещи! Все, пришел сигнал от одного из жучков! Судя по показателям, это наши клиенты! – радостно произнес один из рабочих.

– Зашибись! – улыбнулся щербатым, как его любимая кружка, ртом напарник. – Тогда по такому поводу заварю-ка я себе чашечку «бивня».

Внешне пара строителей была полной противоположностью друг другу. Первый – молодой парень лет двадцати пяти, одетый в чистый выглаженный комбинезон. У него ухоженная прическа, дорогие очки в тонкой золотой оправе, подтянутая стройная фигура и ноутбук в качестве рабочего инструмента. Он не курит, пить предпочитает зеленый чай без сахара или обычную очищенную воду. Разговаривает исключительно вежливо, без употребления ненормативных выражений.

Второй же, наоборот, простоватый мужик под пятьдесят, дымит, как паровоз, выкуривая в день минимум две пачки сигарет, запивая это крепким кофе в огромных количествах, матерится как сапожник, проработавший всю жизнь на флоте, а рабочими инструментами у него были мастерок, перфоратор и кувалда.

– Времени нет. Домой вернемся, там выпьешь! – поторопил его напарник. – Достал ты уже с этим кофе. Сколько его можно пить?

– Не скажи, – важно ответил второй. – Для хорошего кофе всегда найдется минутка.

Он высыпал молотый кофе из пакетика в небольшую турку и, залив водой, поставил на спиртовку.

– Когда мне Палыч презентовал этот райский напиток, я ему пообещал, что выпью его только в случае удачного завершения операции. Нельзя командира обманывать. Не каждому дарят напиток стоимостью больше тысячи долларов за килограмм.

– Мы еще не закончили. Вот вернемся домой, тогда и будет конец.

– Да ладно тебе…

– Стоп! Твою ж мать! – впервые выругался первый. – Нас засекли! Надо уходить! Срочно!

– Нашим отправил записанный материал? – поспешно схватив сумку с инструментом, деловито спросил второй.

– Нет, нас, похоже, глушат! Черт! Точно глушат! Зараза! Вот дубликат записи, – первый передал флешку своему напарнику, – вторая будет у меня.

– Попробуй все же отправить сигнал нашим, а я пока выиграю время для нас.

Тем временем к дому подъехали три черных микроавтобуса, из которых высыпались вооруженные и запакованные в броню автоматчики. Через минуту здание было оцеплено, а еще через пару минут к микроавтобусам подтянулось подкрепление – два БТР-80 и три грузовика, заполненных солдатами.

– Ну, пошла потеха!

Второй строитель высунулся из окна второго этажа (лаз в эту квартиру вел прямиком из ремонтируемого помещения), выставил короткий ствол ручного гранатомета РГ-6 и нажал на спуск. Шесть сорокамиллиметровых гранат одна за другой улетели в сторону толпящихся вокруг грузовиков военных. Россыпь дымных разрывов, испуганные крики и мат понеслись в ответ. Гранаты были начинены перечным газом.

– Все, умник, пара валить! – скороговоркой прошипел второй и дернул за торчащую из стены веревку. – Нам бы только в соседнее здание перебежать, а там в гараже стоит моя «ласточка». Блин, где водка? Тут же вчера стояла бутылка водки!

– Оставь! Выберемся живыми, я тебе ящик самого дорогого конька выставлю!

– Нет, нельзя! Без водки мы не выберемся!

– Выпил ты ее вчера! Не помнишь, что ли?! Вот тебе спирт! Пойдет?!

Первый, испуганно пригибаясь к полу, протянул полупустую пол-литровую банку.

– А не ослепну?

– Нет, чистый медицинский!

– Ну, тогда выберемся! Обязательно выберемся! – радостно крикнул второй и махом выпил весь спирт без остатка.

– Что?! – потрясенно прошептал первый. – Зачем?! Тебе же за руль!

– Не бзди, умный, я для руля и выпил. Нам теперь только инстинкты и помогут, а они у меня от водки просыпаются!

Строители поднялись по приставной лестнице на третий этаж, а оттуда через потайную дверь в проломленной стене в квартиру, расположенную в соседнем подъезде. По лестнице – на пятый этаж, оттуда – на крышу. С помощью веревки спустились на крышу соседнего четырехэтажного здания, и, как только их ботинки коснулись крыши, в только что покинутом помещении первого этажа бухнул взрыв, потом еще один и еще. Серия взрывов уничтожила все следы их пребывания в доме. Заряды были малой мощности, и никто из соседей не пострадал.

Погоня отставала всего на полшага. Когда двое мужиков в спецовках забежали в примыкающий к четырехэтажке гараж, запакованные в черный камуфляж загонщики спускались с крыши соседней пятиэтажки.

Второй строитель вновь вскинул ручной гранатомет и отстрелял шесть гранат в сторону погони. Первый, оглядев машины, стоящие в просторном гараже, рванул к ярко раскрашенному спортивному автомобилю.

– Куда?! – рявкнул второй.

– Сам же сказал, что в гараже стоит «ласточка»! – растерянно завертел головой парень, не понимая, на какой еще машине можно уйти от погони, называя ее при этом «ласточкой». – Где она?!

В полупустом гараже стояли шесть машин: спортивное двухдверное купе, четыре внедорожника разной степени изношенности и микроавтобус «Мерседес-Вито». Что из этого могло быть «ласточкой»? Внедорожник? «Вито»?! Что?!

Второй рванул в угол гаража, где, судя по всему, стояли мусорные баки, накрытые сверху куском брезента. По крайней мере, по очертаниям и размерам на машину это никак не походило: слишком небольшие размеры и какая-то неправильная угловатость. Любитель кофе рванул брезент, и оказалось, что под ним стоит мотоцикл с коляской.

– Что?! – потрясенно развел руками первый. – Шутишь? Сивый, ну скажи, что ты шутишь?! Это что, по-твоему, «ласточка»?! Нас же сейчас догонят!

– Не бзди, малой, все нормально! – заплетающимся от ударившего в голову хмеля языком произнес Сивый. – Бегом в люльку, пристегнись и, когда будет очень страшно, можешь орать!

– Ты же пьян!

– Точно! Я в хламину, так что не бзди, вырвемся!

Через секунду, бешено ревя непрогретым движком, из распахнутых ворот гаража вылетел мотоцикл с коляской. Подбежавшая погоня лишь брызнула в стороны, чтобы не попасть под колеса.

Организованное преследование больше часа гоняло мотоцикл по городу, но так и не смогло его остановить. Весело орущий водитель и громко кричавший от страха пассажир в коляске каким-то чудом смогли обойти все заслоны и преграды. В одном месте, где улицу намертво перегородили машинами, мотоциклист смог набрать достаточный разгон и, воспользовавшись пандусом вдоль дороги, перелетел через преграду. От удара о землю крепления коляски не выдержали, и какое-то время мотоцикл ехал отдельно от коляски, при этом водитель кричал от счастья, а пассажир в коляске отчаянно матерился – впервые в жизни.

Сивый не обманул, они действительно ушли от погони…

Глава 1

Монстр в клетке размерами особо не поражал: величиной был чуть больше овчарки – где-то около полуметра в холке. Зато клыки в пасти росли в три ряда, как у акулы, мать ее так! Клоки шерсти свисали вниз лохмотьями, а в правом боку зияла гноящаяся рана. Когда животина двигалась, из раны сочилась бурая жижа, и вонища над бойцовской площадкой стояла такая, что впору было вызывать специалистов из ОЗХО.

Глаза монстра налились кровью, тварь наклонила морду к земле, предвкушая скорую расправу надо мной. Чувствовала мой страх, чувствовала! Эта и подобные ей бестии созданы для охоты на таких, как я. В этом заключается смысл их непутевой и короткой жизни – поймать жертву, разорвать ее, потом искать новую, и так до тех пор, пока течет в их жилах черная кровь.

Старик постоянно трындит, что надо научить себя не бояться тварей, быть выше страха, управлять им, и тогда монстра можно убить голыми руками. Но у меня пока ничего не выходит. Нет, за те месяцы, что я живу у Старика, я научился более-менее сдерживать те порывы леденящего душу ужаса, которые сковывали мои движения при виде тварей.

Когда я увидел своего первого врага – длинную жирную костяную змею, – то я буквально впал в ступор и не мог даже разинуть рот, чтобы закричать от ужаса. Хотя та змея не являлась боевым монстром, она была создана для ведения разведки и наблюдения. Все исчадия потустороннего мира обладали одним объединяющим их всех качеством – они вселяли парализующий волю и движения животных страх, какой-то просто нечеловеческий ужас.

Но прошли месяцы, я провел больше полусотни боев, в которых убил множество подобных тварей. Захочешь выжить, не так еще извернешься, загонишь страх глубоко внутрь себя и будешь рвать тварей зубами! И это я сейчас не в переносном смысле говорю, а в самом что ни на есть буквальном. Пару недель назад Старик вывел против меня какую-то сороконожку в метр длиной, а оружия, злыдень такой, не дал. Пришлось эту хитиновую погань рвать руками, топтать ногами, а когда она обвила мою шею смертоносной удавкой, так еще и вцепиться зубами в хитиновый панцирь, вырвав из него приличный кусок. Три дня чувствовал во рту кислый вкус хитина.

Я оглянулся на каменный огрызок колонны: на нем обычно лежало оружие, с помощью которого надо было убить тварь. Что у нас сегодня в меню? На круглом пьедестале стояли три плоские миски: в первой – масло, во второй – измельченное в крупнозернистый порошок серебро, а в третьей – небольшая горка крупнокристаллической соли. Ни топора, ни ножа, ни даже плохонького кастета не было.

Вот Старик, выдумщик фигов! Гаденыш мелкорослый!

Ладно, без оружия, значит, без оружия. Я обмазал лицо, шею и руки маслом, оставшееся вылил себе на колени и носки сапог, а потом обильно обсыпал себя серебряной крупой. Измельченное серебро налипло на масло, образовав корку, которая должна была какое-то время продержаться.

Раздался лязг цепей, одна стенка клетки упала на землю, и хищная тварь выскочила на волю. Гребанув передними лапами камень, бестия стремительной пулей рванула ко мне. Время замедлилось, потекло медленно и вязко, как липовый мед из пробитой пулей бочки. Тварь подскочила совсем близко, оперлась на задние лапы и бросилась вперед, так и норовя сжать свои трехрядные челюсти на моем горле.

Хрясь!

Плошка с солью влетела в разинутую пасть, бестия поперхнулась и тут же повалилась на землю. С силой надавив ей коленом на голову, я одной рукой схватил ее за холку, второй – за хребет в районе нижних конечностей, тут же навалился вторым коленом на брюхо твари и что есть силы рванул на себя. Истошный визг, переходящий в скулеж, прозвучал победным маршем – позвоночник твари сломан, монстр повержен!

Один – ноль в пользу хороших парней, то есть меня!

Огляделся. Ну конечно, Старик, как всегда, пакостлив и вреден: на площадке появилась еще одна клетка, и в ней беснуются еще две твари – угловатые панцирники, скелеты с хитиновыми щитками, чем-то напоминающие земных морских мечехвостов, только хвост у панцирников шире и короче, напоминает бобровый. Бестии охотились парой, обходили жертву с двух сторон и атаковали одновременно, выпрыгивая высоко вверх, опираясь на свой хвост-лопату. Панцири таких тварей могли достигать метра в диаметре, эти два были чуть поменьше – «блины» сантиметров по семьдесят.

Лязг цепей, передняя стенка клетки валится на землю, панцирники вылетают наружу и, тут же расходясь в разные стороны, бросаются вперед. Лучшая защита – это нападение! Кто сказал, не помню, кажись, Сашка Македонский.

Схватил лежащий у моих ног труп волка за задние лапы и, широко размахнувшись, метнул мертвую тушу в правого панцирника, а потом тут же прыгнул навстречу левому монстру. Туша волка сбила хитинового ската, откинув его на пару метров назад, а я в это время подскочил к левому панцирнику и ударом ноги пнул его из-за всех, как футболист, пробивающий одиннадцатиметровый. Скат отлетел в сторону. Не давая ему опомниться, я вновь подскочил, высоко подпрыгнул и приземлился обеими ногами на панцирь ската. Хитин треснул, расплескав вонючую жижу внутренностей потусторонней бестии.

Два – ноль в пользу хорошего парня Жеки Волкова!

Черный росчерк справа – панцирник оттолкнулся хвостом и прыгнул, атакуя меня. Я ждал этого, поэтому резко пригнулся к земле и, как только хитиновый скат пролетел надо мной, схватил рукой хвост твари и что есть силы хрястнул бестию о землю. От удара панцирь раскололся, а хвост оторвался и остался у меня в руках. Тварь шипела и клацала жвалами. Ударом колена я добил хитинового монстра.

Три – ноль! Уверенная победа бобра над злом! Тьфу ты, добра над злом!

Оглянулся вокруг. Клеток больше нет, Старик тоже, как обычно, ушел. А ведь мог поаплодировать или хотя бы покричать «Шайбу! Шайбу!». Ага, щаз, дождешься от этого сморщенного молчуна доброго слова.

Ну, раз больше соперников нет, значит, пора домой идти. Пройдя по длинной тропинке, выложенной плоскими, отполированными веками камнями вверх по склону, я добрался до широкого плато, на котором разместились две дюжины каменных построек разной величины и архитектурной ценности.

Моя хижина располагалась на самом краю плато, всего в метре от обрыва. Круглой формы постройка, сложенная из дикого камня, со сквозными щелями, в которых свободно витали сквозняки и ветры. Крышу прикрывали вязанки тростника, плохо справляющиеся с осадками, так что во время проливных дождей моя хижина напоминала душевую, поэтому пришлось над спальным местом соорудить еще один навес.

Возле входа в жилище стояла большая кадушка с водой. Обмылся холодной водой, смывая с себя масло, пыль и серебряную крошку. Потом еще и одежду простирнул, тут же развесив ее сушиться. При этом я был совершенно гол, ничуть не стесняясь целого табуна женщин и девушек, которые кружили по соседству, занимаясь хозяйственными делами. И это не потому что я вдруг стал приверженцем эксгибиционизма, нет, просто здесь все по-другому. Во-первых, с большей частью (если не со всеми) барышень и девиц, живущих в этой деревушке, я переспал, причем не один раз, а во-вторых… Да, в принципе, неважно, хватит и «во-первых».

После того как водные процедуры были окончены, я переоделся в сухую одежду и, усевшись на плоский камень, погрузился в медитацию. С каждым разом падение в темную бездну медитативного «сна» проходило все быстрее и проще.

Из медитации я вынырнул за несколько часов до полуночи. Темень вокруг стояла как в жопе у негра, то есть чернее черного. Горела всего лишь пара масляных факелов возле большой постройки в центре плато. Там жил Старик.

Рядом со мной на камне стояла небольшая плошка с маленькой горкой сваренного дикого риса и несколькими кусочками рыбы. Ого! Ничего себе, мне дали поесть целых два раза в день! Все это время прием пищи был только один раз, рано утром – небольшая порция риса, иногда с рыбой, а когда и просто вареный рис без соли, приправ и мяса. А о быстрорастворимом «дошираке» можно было только мечтать.

Поел, напился воды и пошел устаиваться на ночлег. Тростниковая циновка, брошенная на невысокое каменное возвышение, заменяла мне перину, матрас и простыню. Повертелся немного, устраиваясь поудобнее, закрыл глаза и собрался было уже уснуть сном праведника, как вдруг легкое движение воздуха дало понять, что кто-то вошел в мое жилье.

Нежное прикосновение к плечу заставило вздрогнуть и открыть глаза. Едва различимая на фоне серого дверного проема женская фигура.

– Завтра утром ты уйдешь. Отец считает, что твое время пришло и ты готов.

Нежный, тихий женский голос с едва хрипловатыми нотками прогремел как гром среди ясного неба. Это были первые слова на русском языке, которые я услышал за долгие месяцы моего пребывания на этом плато.

Все это время никто со мной не разговаривал, между собой девушки и женщины общались на каком-то щебечущем языке, больше похожем на птичье щелканье. Старик же «разговаривал» со мной с помощью телепатии, или фиг его знает, как оно правильно называется. Когда Старик был рядом, в моем мозгу просто возникал голос, который велел мне делать то или это, а иногда и просто объяснял, как готовить лечебное зелье или отраву для монстров.

А еще мне каждую ночь снились сны, которые объясняли, как появился Закрытый сектор и что всех попавших в него ждет в будущем. Это были страшные сны, кошмары! Жуть! Цепенящий душу страх сковывал меня и терзал до самого утра.

– Эту ночь я проведу с тобой, – прошептала на ухо девушка.

Уснул я только под утро. Когда черная ночь за окном стала светлеть, превращаясь в серый рассвет, я смог забыться скорым беспокойным сном. Ночь прошла незабываемо, такого со мной еще не было. Это был не секс, это был какой-то танец плоти, мы сливались с девушкой в каком-то незабываемом экстазе. Несколько раз, черт возьми, мне даже показалось, что я отрываюсь от земли и зависаю в воздухе, в паре сантиметров над поверхностью. Это было что-то возвышенное, легкое и волшебное! В отличие от тех, других, которые приходили ко мне в лачугу все это время, дочь Старика была живой и теплой.

Все те ночи, что я провел с местными девушками и женщинами, были совершенно другими – слишком плотскими и животными. Перед тем как привести ко мне в лачугу очередную барышню, Старик или его дочь – высокая стройная красотка с длинными светлыми, почти серебристыми волосами, – давали мне выпить травяной настой. Это варево превращало меня в быка-осеменителя. Я становился совершенно безумным, наваливался на девушек, как маньяк, входя в них с упорством и сноровкой паровой машины, сперма из моего члена хлестала, как из пожарного брандспойта. После первой такой ночи я, восстанавливая силы, несколько дней отлеживался на полу, бездыханный, как трухлявая колода.

Но так как это было частью сделки со Стариком, это повторялось вновь и вновь. С каждым разом времени на восстановление уходило все меньше и меньше, а девушек за одну ночь я обхаживал все больше и больше. Все эти девицы были одинаковые, как под копирку: красивые, стройные и… какие-то искусственные, как куклы-манекены.

На прощание красавица прошептала несколько слов, а вернее, дала очень полезный совет, что надо сделать, когда Старик выставит меня за границы деревни. Прям как Ариадна и Тесей, мать ее так греческую!

Утро началось с привычной порции риса, водных процедур и зарядки. Старик мысленно позвал меня к себе в большой дом, где в центре стоял небольшой алтарь, на котором круглые сутки тлели угли и курился дымок.

«Ты выполнил свою часть уговора, мои дочери понесут от тебя детей. Сегодня ты уйдешь и вернешься к своему народу, – прошелестел в моей голове старческий голос. – Можешь взять с собой все, что пожелаешь».

Старик распахнул шкуру, которой был завешен проход вглубь его жилья. Видели, как в художественных фильмах изображают сказочные сокровищницы? Горы золотых монет, россыпи рубинов, алмазов, изумрудов, всякие там статуэтки, бокалы, подносы и прочая кухонная утварь из чистого золота, богато украшенная драгоценными камнями. Вот здесь все было точно так и даже еще больше.

Причем я отчетливо понимал, что внутреннее пространство этой сокровищницы Аладдина намного превышает внешние границы каменной постройки в центре деревни. А ведь это только один зал, был еще один, и еще один. Короче, Старик чего-то там умеет мудрить с многомерным пространством, делая так, чтобы небольшой каменный сарай вмещал внутри себя три футбольных поля.

Зал с сокровищами я прошел совершенно безучастно, лениво скользнув взглядом по всем этим богатствам Али-Бабы и сорока его любовников… тьфу ты, разбойников! Прошествовал с гордым и надменным видом во второй зал. Это была оружейная! Вот тут я застрял надолго! Длинные стеллажи со всяким режущим, колющим, дробящим, рубящим и прочим холодным оружием. Разной длины, крепости, формы и состояния клинки. Сабли, мечи, пики, ятаганы, кинжалы, перначи, алебарды, топоры и так далее и тому подобное. Чего здесь только не было! Отдельно лежали амуниция и снаряжение. И ведь самое-то непонятное: откуда здесь все это? Для кого вся эта оружейная палата?

Ладно, долго думать нельзя, время уходит. Первым делом я выбрал себе новый рюкзак, пару мягких сапог, штаны, куртку, отрез плотной ткани для навеса-палатки, две кожаные фляги и небольшой стальной котелок вполне современного вида. Кожаные перчатки с серебряными заклепками на костяшках. Из оружия взял небольшой топор на длинной ручке, широкий тесак наподобие ножа Боуи, клинок поменьше и два десятка длинных тонких серебряных спиц.

Огниво, рис, воду и мясные «сухари» возьму на кухне. Вроде все? А нет, надо еще кое-что в сокровищнице взять.

Вернулся в сокровищницу и, ничуть не стесняясь, высыпал в полотняный мешочек килограмма три ограненных алмазов. Потом, также не стесняясь, полез по золотым россыпям к дальней стене, на которой висели кольчуги, плетенные из серебра, украшенные серебряными чешуйками. Выбрал себе самую неприметную и скромную кольчугу, сдернул ее со стены и закинул на плечо. Ну вот и все!

Проходя мимо Старика, почувствовал, как он обдал меня холодной волной удивления. Ух ты, это первые эмоции, на которые сподобился Старик в моем присутствии. Видать, не ожидал он от меня такой выходки с кольчугой. Ай да его дочка, ай да молодец, помог ее совет! То ли еще будет, старый дедуган!