Изумруд

– Неужели! Неужели! Какое же счастье! – гулом раздался из-за спины преисполненный уверенности и воодушевления женский голос, который четко проговаривал и эмоционально окрашивал каждое слово. – Не могу поверить своим глазам! Это наконец-то произошло! Многие уже считали ваше существование мифом… – широко улыбаясь, продолжила дама, стоя у входа с распростертыми руками.

Не понимая, о чем она говорит и к кому вообще обращается, я, повернувшись вполоборота, смотрел на нее круглыми от удивления глазами и с каменным лицом. В нескольких шагах от меня стояла приземистая женщина лет пятидесяти. Она была довольно привлекательна и обладала каким-то особым шармом, нивелирующим незначительные недостатки в фигуре. Круглое доброе лицо с горящими глазами. Зрачки насыщенно-желтого цвета. Что у них тут с глазами? У Алии красные, у этой дамы желтые… Пепельные волосы были выбриты на висках и затылке, приобретая длину по мере приближения к макушке и расходясь аккуратными перьями укладки. Замечательное сочетание стиля и доброты во внешности!

На ней был белый брючный костюм, состоящий из свободного пиджака, доходящего до середины бедер, с длинными расклешенными рукавами, имеющими разрез от локтя, и плотно прилегающих на бедрах укороченных брюк. Пиджак хоть и имел несколько крупных пуговиц, но не подразумевал застегивания, так как под ним красовалась блузка, состоящая из двух слоев: нежно-желтая подкладка, а поверх нее – белое кружево тонкой работы. На ногах аккуратно сидели классические туфли с круглым носом на невысоком устойчивом каблуке. Очень элегантная дама.

– Прошу прощения, вы это мне? – недоумевая, ответил я.

– Конечно, Ваше Превосходительство! Я догадываюсь, что у вас много вопросов и вы мало понимаете из происходящего, но нам крупно повезло, что вы наконец-то явились, – умиротворенно ответила она и сложила ладони в замок, не отрывая от меня своего доброго взгляда.

Глава 10
Кхира

В эти пару дней у Кхиры не было отбоя от прохожих, знакомых и даже сослуживцев, которые, невзирая на устав, то и дело искали с ней встречи и лезли с расспросами, желая разузнать подробности о новом Ардале. «А у него правда зеленые глаза?», «А опиши его лицо!», «Он высокий?» – и еще множество вопросов в том же духе. Слух о появлении нового Ардала разлетелся по городу молниеносно, и было неудивительно, что все словно сошли с ума и жаждали узнать о нем хоть что-то.

Всеобщее волнение было неспроста, ведь многие жители Ардалии уже давно считали историю о создателе нынешнего справедливого и спокойного мира городов-государств не больше чем красивым мифом, так как прошло уже больше шести столетий с момента упоминания Ардала Второго, а все доказательства его существования сводились к древним писаниям, большинство которых хранились в Стирисе – городе ученых, доступ куда был открыт немногим. Остальные же довольствовались только рассказами воспитателей в интернатах: те очень красочно описывали детям героя этого мира. Это, хоть и воспринималось всеми достаточно серьезно, все же больше походило на сказку о сверхчеловеке с неведомым цветом глаз, которому было подвластно решать проблемы всего мира. Но, несмотря на мифологизацию, Ардалам, особенно Второму, продолжали посвящать памятники, фрески и картины; они были живы в памяти людей и всегда на виду.

– Интересно, а нас пригласят для знакомства с Ардалом? Будет ли вообще назначена какая-то встреча или расширенное собрание? – рассуждал Галу, раскинувшись в просторном мягком кресле в кабинете Кхиры. В руках он зажал кружку с пивом, которое не спеша смаковал между рассуждениями о новом спасителе.

Кхиру же вся эта ситуация сильно озадачила, и она постоянно погружалась в свои мысли. А может, ни о чем она и не задумывалась, а просто была вымотана вчерашним днем, когда после поимки Ардала пришлось давать подробный отчет главам городских ведомств в полном собрании во главе с канцлером. Рассказывать-то собственно было и нечего, но их интересовала каждая мелочь – чуть ли не подробное описание камней, которые в тот момент лежали на дороге рядом с Ардалом. Она понимала, что данная информация необходима для передачи в Стирис и дальнейшей ее фиксации, но легче от этого не становилось. В итоге Кхира заночевала в своем кабинете, чтобы лишний раз не появляться на людях. А сегодня с самого утра к ней то и дело пытались наведаться все сотники и тысячники городского военного ведомства. Единственным, кого она все же решилась принять, был Галу. Только в нем она была уверена, что он не будет раздражать ее глупыми вопросами, а просто составит приятную компанию и поможет немного отвлечься от происходящего. У них была та редкая дружба между подчиненным и начальником, которая не мешает работе, а только улучшает ее.

– Ты думаешь, они выставят его на всеобщий показ? – ответила Кхира.

– У Тары через год заканчивается срок, а в связи с укреплением позиций сибов есть угроза, что Сизар ее обойдет, – деловито рассуждал Галу. – Большинство коммун симпатизируют ему. – Он перевел взгляд на Кхиру и приподнял брови на последней фразе.

– Ты прав. Сибы становятся все влиятельнее, особенно с новой дорогой Сизара, но и Тара не промах. Несмотря на значительное сокращение торговли через гавань, Золотые ворота все же функционируют, – парировала она, напоминая, что разбирается в политике не хуже Галу, а в некоторых аспектах даже сообразительнее него. – Тем более ее проект по их расширению идет по графику. И все же разыграть карту с Ардалом в свою пользу было бы не лишним…

– Вот и я о чем! – подытожил Галу, и в кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь прихлебыванием пива и треском бревен в камине.

Работы сегодня было совсем немного. Бумажную волокиту можно было отложить, а на позициях наступило полное затишье. По всем постам был блаженный покой, довольно редко воцарявшийся в этих землях в последние месяцы. Были, конечно, дни, когда тревожные новости приходили лишь с одного-двух постов и не происходило ни одного прямого столкновения, но чтобы полная тишина – об этом забыли и думать! Видимо, Ардал одним своим появлением начал исправлять ситуацию. Этот факт добавлял людям оптимизма. Видимо, сегодня город спать не будет, и бары не устанут гудеть до раннего утра, отмечая негласный, но самый важный день в истории как минимум нескольких последних столетий.

Тишина прервалась размеренным стуком в дверь, за которым в проеме появилась лишь голова секретаря.

– Госпожа, канцлер пригласила вас к себе, – доложил он и вновь исчез, так и не войдя в кабинет.

– Вот это неожиданно! – проговорила Кхира и, резко встав из-за стола, начала собираться для высокого визита.

Галу же был невозмутим и лишь пожал плечами в ответ, дав понять, что причин для такого вызова может быть уйма и переживать незачем.

– Ну не будет же она тебя отчитывать за задержание потенциального нарушителя! – отшутился он и снова прильнул к кружке, хихикая над своей же шуткой.

Кхире же было не до смеха, и, пропустив все мимо ушей, она, убедившись, что выглядит опрятно и по форме, поспешила к выходу.

Глава 11
Ардал

– Какое волнение вы вызвали у меня перед встречей! Я так не переживала с момента первого избрания на пост канцлера. Да и вообще не уверена, что когда-либо так переживала из-за встречи с кем-то, – откровенно делилась со мной своими чувствами Тара, что сначала немного сковывало, но теперь, наоборот, внушало доверие, позволяя чувствовать себя комфортнее, освобождая от зажатости при общении с незнакомым человеком.

Мы удобно расположились друг напротив друга на тех самых диванах справа от входа. Она села у края, положив локоть правой руки на боковину и по-королевски скрестив ноги в щиколотках. Я же разместился по диагонали от нее, спиной к окнам, но в своей позе был куда скромнее, сев ровно и положив ладони, скрепленные пальцами в замок, на колени. Осознав всю нелепость занимаемой позы провинившегося школьника, я сменил ее, опершись локтями о колени, но и это меня смутило.

– Явно не вам сейчас испытывать дискомфорт в моем присутствии! – прокомментировала она мои попытки занять правильное положение, мило улыбнувшись при этом и заглядывая в глаза. Она подсказала жестом облокотиться на спинку дивана, что я и сделал, положив правую руку на подлокотник, а левую – на бедро, что позволило мне расслабиться – хотя бы физически.

– Может, вы мне уже расскажете, где я? Почему меня называют Ардалом? – прервал я минутное молчание, во время которого канцлер неподвижно любовалась мной с блаженной улыбкой на лице.

– Ах да, конечно, Ваше Превосходительство! – опомнилась она, словно выйдя из гипноза и немного ерзая на месте. – Я всю ночь провела в раздумьях, репетируя, что и как буду вам рассказывать. Но, видимо, это было глупой затеей, и все мои шаблоны были ни к чему. Я же не учла, что это будет диалог! – засмеялась она, разряжая обстановку. – Информации так много, и нужно ее правильно и сжато вам подать…

– Давайте начнем с Ардала.

– Сложно объяснить, кто такой Ардал, не рассказав про касты, Ваше Превосходительство, – мягко парировала она.

– Хорошо, я слушаю.

Далее последовал ликбез по необычному социальному устройству этого мира. Первым делом Тара рассказала о системе каст, которую определяла сама природа, если можно так выразиться. Эта система основывалась на цвете глаз. От рождения у всех детей отсутствовал окрас радужной оболочки, они были бесцветными. В этот момент я представил себе, как будет выглядеть глаз без окраски, и картинка мне не особо понравилась: просто белое яблоко с черной точкой в центре. Я даже немного сморщил нос, что канцлер заметила и, видимо, поняла, мое искаженное представление этой особенности.

– Вы не знаете, как выглядят глаза бесцветного? – поинтересовалась она.

– Да, в моем мире у всех от рождения есть цвет глаз, и с возрастом он кардинально не меняется; глаза могут лишь мутнеть к старости, – объяснял я свое непонимание, а Тара внимательно слушала, но сильного удивления у нее я не наблюдал. – Вам это уже известно?

– Дело в том, что я одна из немногих в Ардалии, у кого есть доступ в Стирис. Это город ученых, расположенный в горах на северо-западе. Так вот, там сосредоточены все знания об Ардалах и есть упоминание и об этой особенности вашего мира, – пояснила она, породив тем самым дополнительные вопросы. Но я решил не сбивать ее лишними расспросами. – Это выглядит не так, как вы себе, скорее всего, представили. Они не полностью белые, а слабо-серые и имеют темную окантовку, поэтому радужку глаза видно.

Далее следовал более подробный рассказ об особенностях каждой из каст. Как уже было сказано, от рождения у всех детей отсутствовал окрас радужки. Тут важной была такая особенность: никто из детей не жил в семьях, что было для меня диким. Но от канцлера последовало заверение в том, что для них это абсолютно нормально. Так, женщина после родов даже не видит своего ребенка – его сразу передают в ясли, где детей воспитывают прирожденные нянечки, представители касты лепатриатов, у которых был светло-голубой цвет глаз. Представители данной касты занимались наукой, воспитанием, преподаванием. Также и лекари были из лепатриатов, только имели белую примесь в голубом окрасе.

– У вас есть такое понятие, как материнское чувство… – продолжала Тара.

– Вы, наверное, имеете в виду материнский инстинкт? – уточнил я.

– Наверное. Я про то, что ваши женщины чувствуют некую связь с ребенком, переживают за него, оберегают, стараются защитить. У нас же подобного чувства не возникает. И устроены мы немного иначе, – пыталась она донести до меня эту безумную идею с отречением от собственных детей. – Наша физиологическая особенность заключается в том, что каждая женщина от природы может родить двух-трех детей за всю жизнь. Большая редкость, если кому-то удается родить четверых, как и то, чтобы не рожать вовсе, – это уже отклонение.

Данная информация сильно меня озадачила. Я пытался как-то состыковать эту особенность с физиологией моего мира, но, видимо, сейчас это была лишняя работа для мозга, неспособного сопоставить такие различия под гнетом новой информации. Стоило лишь уяснить, что тут многое устроено иначе. И речь идет не просто о законах или устоях – сама биология работает по-другому. Нужно лишь слушать и запоминать, осознавать, что и как устроено, вникать в процесс, а не искать связи с привычной для меня картиной мира.

– И как это выглядит? Женщина родила от мужа ребенка, его забрали, и она никогда его больше не увидит? – пытался вникнуть я.

– Кстати, да: подобных союзов у нас тоже нет, – уточнила Тара. – Так как у нас нет… – задумалась, вспоминая слово, – религии, то и понятия брака не существует. У нас полигамия.

На этом моменте мое мировоззрение окончательно пошатнулось. Общество, в котором нет религии, брака, а дети воспитываются сообща… Вырисовывается какой-то идеальный социум коммунистов-утопистов!

– Дайте угадаю: частной собственности у вас тоже нет? – с усмешкой поинтересовался я.

– С чего бы это? – с крайним удивлением ответила мне канцлер. – Конечно же, есть! Только, возможно, система владения и наследования работает немного иначе, нежели вы привыкли. Можно открыть и владеть, допустим, обувной мастерской. Но передать ее придется либо талантливому приемнику из помощников, либо городскому министерству, которое распределит его новому владельцу. Чаще, конечно, первый вариант. А вот вне города, по большей части, преобладают коммуны, занятые одним большим делом: земледелие, скотоводство, горная добыча… Там уже иначе немного… – Она решила не вдаваться в детали.

В этот самый момент в дверь постучали, и после одобрительного ответа Тары в кабинет вошел высокий худощавый парень, который толкал перед собой тележку, полностью забитую блюдами с едой, посудой, чайниками и прочей утварью.

– А вот и завтрак! – радостно воскликнула Тара. – Вы наверняка голодны?

– Да, мой желудок уже готов переварить сам себя.

– Прошу прощения, Ваше Превосходительство! Мы не ожидали, что вы так рано придете в себя, и рассчитывали на ваше пробуждение только к обеду, – оправдывалась она, явно переживая из-за этого неудобства. – Но все уже готово, и мы можем продолжить наше общение за трапезой, – Канцлер указала рукой на стол, который уже был сервирован, а слуга продолжал выставлять блюда.

На всем протяжении своего недолгого пути к столу я не отрывал взгляда от работы этого талантливого величавого парня. По виду ему было лет двадцать, может, чуть больше, но он управлялся с блюдами и посудой так ловко, будто годами оттачивал только это мастерство. Каждое его движение, каждый шаг были словно беззвучный танец. Обходя лакея со спины, я наконец смог всмотреться в его профиль. Острые черты слегка вытянутого лица не выдавали никаких эмоций. Он был профессионалом, которого ничто не могло отвлечь от любимого дела. Глаза его были серыми, но очень выразительными. Как-то неудобно было спрашивать у Тары в его присутствии, к какой касте он относится.

– Остановись на минуту, пожалуйста! Я представлю тебя Его Превосходительству Ардалу, – обратилась канцлер к парню.

В ту же минуту он выпрямился, как струна, расправил свои широкие плечи и округлил грудь. Глаза его смотрели в пол, словно он боялся их поднять.

– Это Сим. Он представитель крази, которые являются талантливейшими работниками широкого спектра. Садовники, официанты, дворецкие, водители, повара и многие другие профессии, которые не подпадают под какую-то общую группу, относятся именно к этой касте.

– Рад знакомству, Сим! – Я с улыбкой подошел к нему и по привычке протянул руку.

Его глаза тут же округлились, и резким движением он поднял голову на Тару, задавая немой вопрос и не понимая, что ему нужно делать.

– Ваше Превосходительство, прошу вас, не стоит проявлять такое дружелюбие ко всем, кого видите здесь. Во-первых, у нас не приняты рукопожатия. Все здороваются друг с другом кивком. Во-вторых, никто из жителей не посмеет к вам обратиться: вы у них вызываете трепет, – разжевывала мне канцлер, отучая быть равным со всеми. – Вы просто не представляете, что вас ждет, если своим дружелюбием вы устраните эту стену между вами и простыми людьми. Вы посмотрите! Он даже в глаза на вас поднять не смеет, – указала она на Сима.

– Так, может быть, вы уже объясните мне, в чем моя исключительность? – с раздражением обратился я к Таре. – Сначала Алия говорит о том, что я – ваше спасение, теперь вы отчитываете меня за мою, видите ли, излишнюю дружелюбность…

Она явно не ожидала такого напора с моей стороны, что отразилось на ее лице бурей эмоций, которую она пыталась скрыть, как и присуще всем политикам, но нестандартность ситуации ослабила ее самоконтроль. Удивление, смятение, вина – в такой последовательности прошелся этот шторм. Усугублял ее положение и тот факт, что в комнате находился третий человек, на глазах которого отчитали начальство.

– Сим, оставь нас, пожалуйста! – обратился я к нему, воспользовавшись заминкой канцлера и сообразив, что так будет лучше.

Он, похоже, был рад этой просьбе, так как чувствовал себя лишним свидетелем, и немедленно ретировался, выставив последние два блюда на стол.

– Спасибо вам! И прошу прощения за данную ситуацию, – искренне обратилась она ко мне, но не теряя при этом лица. – Я неверно выбрала и тон, и формулировку, однако вы очень талантливо исправили ситуацию. Да и Сим очень хороший парень и не станет распространяться о произошедшем. А ведь это могло бы стоить мне кресла… – Последняя фраза была явно мыслями вслух, отчего она убавила тон и вздохнула, задумавшись о последствиях.

– Давайте уже приступим к завтраку! – подытожил я и направился к стулу.

Глава 12

Завтрак подали как раз вовремя, ведь он стал отличным спутником к продолжительному рассказу Тары о моем давнем предшественнике, как тут было принято считать. Глаза разбегались от обилия диковинных явств на столе, а я пообещал сам себе, что не буду перебивать канцлера расспросами и займу рот трапезой, но концентрируя все внимание на увлекательном повествовании.

Первое упоминание об Ардале относится еще к Бесцветной эпохе. Этот исторический период принято исчислять от первых племенных поселений и до момента исчезновения Ардала Первого. Свое название она берет, как можно догадаться, от цвета глаз, точнее – его отсутствия у жителей этого периода. Именно Ардалу Первому приписывают заслугу разделения общества на касты. Данная история окутана многими легендами и домыслами. Не так много доказательств осталось о баталиях того времени, ведь Стириса еще не существовало, а факты собирались без какой-либо системы и верификации, лишь благодаря независимым энтузиастам, которым повезло быть образованными, преисполненными желанием передать информацию потомкам. Однако проверить подлинность этих данных и вычленить возможные домыслы и художественные преувеличения не представляется возможным. Поэтому остается лишь слепо верить тому, что есть.

Бесцветная эпоха известна своей жестокостью и несправедливостью. По всей нынешней Ардалии была установлена власть узурпаторов-тиранов – представителей влиятельной семьи из племени, обитавшего на западе в пределах одного из притоков Срединной реки. Власть их росла, а по мере роста и развития это племя начало поглощать в себя соседей: когда по доброй воле, а когда и силой. Шли годы, образовывалась государственность – хоть и примитивная, но какая-то система власти и социальных институтов. Однако эта, казалось бы, естественная эволюция общества начала приобретать все более уродливые очертания. Узурпаторы, боясь конкуренции и потенциальной власти прочих семей и племен, начали рубить на корню любые признаки процветания, порой уничтожая целые поселения. Мощь росла и подпитывалась раздувающейся казной, пухнущей от непомерных сборов. Благо узурпаторов зиждилось на костях народов: расширяя географию, на апогее своего гнилого расцвета империя занимала почти всю территорию континента. Неподвластными им оставались лишь небольшие земли на востоке за Змеиной рекой, доблестно отбивавшие атаки армии тиранов. Земли эти сложные, топкие и холодные, поросшие лесами. Благодаря таким особенностям местности наладить оборону было проще, в отличие от возможностей наступления. Но даже эти факторы порой подавлялись примитивной численной составляющей. Узурпатору не было никакого дела до простых солдат, чьими жизнями прокладывалась дорога к успеху в порабощении последнего очага сопротивления.

Удивительно, но до наших дней дошло название того неподвластного племени – увары. Неизвестными оставались имена узурпаторов и генералов, названия их племен и поселений, какие-то подробности их быта и традиций. В распоряжении имелись лишь отдельные детали, которые не способны пролить свет на подробности жизни этого некогда могущественного клана. Специально ли было предано это забвению или случайно, но известна лишь общая картина происходившего в тот период.

На этом, казалось бы, предопределенном исходе в порабощении всего континента и появился первый в этом мире Ардал. Как уже известно, в то время у людей не было цвета глаз: все были бесцветными. И вдруг в один из дней к высокому частоколу крупнейшего из сопротивляющихся поселений пришел человек в довольно странной одежде, абсолютно потерянный и напуганный. Местные жители были в изумлении, когда увидели его глаза: они были насыщенного зеленого цвета. Этого пришельца восприняли как бога, ми́ссией которого являлось спасение людей от узурпаторов и создание более справедливого, доброго мира. Они нарекли его Ардалом – по названию местного драгоценного камня зеленого цвета.

История умалчивает, как, при каких обстоятельствах и откуда пришел этот человек. Известно лишь то, что он отрицал свою божественность и избранность, которыми его наделяли бесцветные. Но в это было сложно поверить, так как именно благодаря его стараниям и знаниям, неведомым этому миру, удавалось удачно отбивать все атаки войск узурпатора, численность которых росла с каждым новым набегом, при этом потери среди сопротивления свелись к минимуму. Ардал создал организованную армию с правилами, обучил солдат основам тактики и планирования, построению, распределению ролей и прочим очень важным знаниям, необходимым для реальной боевой силы, а не своры разрозненных дикарей, которых уже готова была растоптать вымуштрованная элита неприятеля. Из вечной обороны уварам удалось перейти в наступление, и в течение долгих месяцев они отвоевывали небольшие участки, освобождая Змеиный полуостров, а вместе с ним – и народы, которые годами были порабощены. Обретшие свободу племена тоже сыграли важную роль в этой истории, так как при всех стараниях тирании слухи об Ардале и его войске просачивались по ту сторону фронта, порождая революционные движения, на которые узурпатору приходилось переключать свое внимание и ресурсы, отвлекая тем самым силы с передовой.

Освобождение Змеиного полуострова уже само по себе было веским поводом, чтобы история запомнила его как героя, превозмогшего, казалось бы, невозможное. Однако это было только прологом к его основным заслугам для будущих поколений. По легенде, после празднования итогов нового освободительного похода в одном из поселений Ардал пропал на несколько недель. Слухи ходили разные: начиная с того, что его похитили люди узурпатора, и заканчивая его добровольным уходом в те места, откуда он и пришел. Хорошо, что молва об исчезновении не успела распространиться за пределы освобожденных территорий, так как это могло бы поднять боевой дух противника и сподвигнуть тирана направить новые силы в очередную мясорубку. Не упоминается, где все это время находился Ардал, но вернулся он с судьбоносными изменениями для этого мира.

Рано утром, когда уже достаточно светло, но солнце еще не успело показаться из-за горизонта, один из бдительных дозорных поднял боевую тревогу, разбудив все поселение. Построение было собрано за считаные минуты, а первые оборонительные отряды – выставлены на стене. Солдаты внимательно вглядывались в густой туман, местами расходившийся редкими проплешинами, в одной из которых наблюдательным часовым ранее и было замечено движение. Стояла гробовая тишина: даже леса, окружавшие поселение, покорно молчали, словно время остановилось. В этот трепещущий момент в глубине всепоглощающей мглы показались силуэты людей. Стража на стенах была озадачена: с одной стороны, нужно начинать оборону, но, с другой, все это было как-то странно. Фигуры двигались медленно и не в строю, а разрозненно. Этот отряд возглавлял человек с поднятой рукой, говорящей о том, что они идут с миром. Спустя момент прореха в тумане оголила силуэт, и этим человеком оказался Ардал. Ликованию на стене не было предела!

Он вел с собой людей, но кто они? Этим вопросом задавались многие. Ворота раскрыли, и поток иноземцев хлынул в поселение, жители которого не спешили встречать гостей объятьями. Ардал, взобравшись на телегу, объяснил местным, что этот народ – их спасение и шанс на новую, справедливую жизнь. Пилигримы были с разноцветными глазами, что пугало коренных жителей, но все это неспроста. Как поведал вновь обретенный герой, у каждого цвета глаз – своя роль. Это и стало началом разделения людей на касты.

Забегая вперед, важно отметить, что спустя примерно столетие коренное население полностью растворилось в цветоглазых пришельцах, окончательно завершив бесцветную эпоху, оставив все ее следы в прошлом. Однако считается, что тот эффект, который проявляется у некоторых подростков в переходный период, когда одни обретают цвет глаз, а у других глаза так и остаются бесцветными, уходит корнями именно к первым людям, все еще сохранившим слабый генетический след. Но это всего лишь догадки, и фундаментальных исследований на этот счет нет. Также нет информации, откуда Ардал Первый привел цветных. Существует две теории, похожих друг на друга. Одна, более распространенная, говорит о том, что это жители Безымянного континента, о котором на тот момент не было известно. Вторая теория – – более фантастическая: что это люди из мира Ардала, которых он уговорил перейти на эту сторону. Ученые Стириса, естественно, признают первую теорию, но при этом не отрицают и второй.

Подобных волн цветной миграции было несколько, а местные быстро свыклись с новыми соседями, которые не оставались в долгу перед Ардалом и всячески доказывали справедливость сказанных им добрых слов о них. Достаточно быстро начался и процесс ассимиляции коренного населения с сохранением некоторых традиций, обычаев и устоев, и в кратчайшие сроки были заложены основы будущей системы каст, каждая из которых получила свое название и функционал. Наилучшим наименованием для представителей той или иной группы стало присвоение названия драгоценного камня, который соответствовал цвету их глаз, чему поспособствовал пример Ардала, имя которому дали по ассоциации с местным аналогом изумруда.

Считается, что одной из первых образовалась каста краасов. Ее представители имели красный цвет глаз, оттенок которого варьировался от насыщенно-алого до темно-бордового, что вначале определяло различия по ролям внутри класса, но с течением веков полностью нивелировалось. Представители данной группы были исключительными воинами, стражами, охранниками. Они не знали страха, были выносливее и физически более развитыми, а честь и отвага имели решающее значение в их системе ценностей. За короткий промежуток времени именно представители краасов заняли все лидерские позиции в воинских структурах сопротивления, что позволило значительно повысить уровень профессионализма армии.

Сибами нарекли представителей трудовых специальностей, среди которых были земледельцы, шахтеры, лесорубы, скотоводы и все, кто связан с производством сырья. Их цвет глаз – карий, который также варьировался оттенками. Эдалы имели желтый окрас, и к ним относились торговцы, купцы, а в дальнейшем – и экономисты, банкиры. Все, что было связано с торговлей и финансами, контролировалось эдалами. Обработкой сырья занимались антраты, которые со временем перешли от мастерских и артелей к фабричному производству. Их камень-покровитель был оранжевым. Насыщенно-синий цвет глаз имели строители, архитекторы, инженеры. Касту занимающихся строительством именовали рибатами.

Самой разнообразной по количеству профессий и специальностей, соревнуясь в этом звании лишь с крази, являлась каста лепатриатов, представители которой имели широкий спектр голубых оттенков радужки. Также у них проявлялось и совмещение голубого цвета с другими вкраплениями. В зависимости от подобных сочетаний были и разные профессии у их носителей. Педагоги, которые воспитывали детей до проявления цвета, имели светло-голубые глаза, а вот представители науки сочетали два цвета, первый из которых – голубой, а второй зависел от сферы знаний. Например, сельскохозяйственными исследованиями занимались люди с каре-голубыми глазами, экономическими – с желто-голубыми и так далее. Особняком стояли представители медицины, наделенные бело-голубыми радужками. Несмотря на то что это была самая пестрая каста из всех, камень-покровитель у них был слабого голубого оттенка, без какого-либо разнообразия.

Каста флионцев представлялась самой малочисленной и последней из сформировавшихся, как принято считать. Люди с экзотическим фиолетовым цветом глаз занимались искусством. Конечно же, в мире, где цивилизация только зарождалась, творческие профессии являлись большой редкостью, если не отсутствовали вовсе. Но с развитием культуры множились и флионцы. Название этой касты было единственным, которое произошло не от драгоценного камня, а от названия города Флиона, который стал колыбелью творческих личностей. Благодаря некогда благосклонному отношению и искренней любви ко всему красивому одного из правителей данной территории, все творческие гении того времени стекались именно во Флион в поисках признания и реализации. Подобный аналог земной эпохи Античности, который для данной цивилизации правильнее было бы именовать эпохой Становления, приходился на третье столетие Новой эры. В этот период уже велись разрозненные научные изыскания, поэтому истории было известно имя царя-покровителя всего творческого – Асис. Именно его статуя уже многие столетия украшала главную площадь Флиона, который является центром притяжения всех людей с особым восприятием окружающего мира.

Спустя несколько лет ожесточенной, но славной борьбы по освобождению будущей Ардалии, когда от бывшей империи узурпатора остались лишь исходные земли его родной долины Срединной реки, состоялось главное сражение этой изрядно затянувшейся народной войны. Многотысячные элитные войска Ардала стояли у стен столицы узурпатора, оборонительные сооружения которой были апогеем фортификационного дела. Многокилометровые окопы, рвы, брустверы – вся земля перед первыми в истории каменными стенами была испещрена разного рода линиями обороны. Узурпатор был полон уверенности, что эти стены взять невозможно никакими силами. Подогреваемый убеждениями своих генералов, он рассчитывал, что войска противника положат все свои силы на ранних этапах штурма столицы и полностью исчерпают людской ресурс и боевой дух, даже не добравшись до стен. На этот момент и планировался удар возмездия, который должен был развернуть всю историю противоборства в обратном направлении. Узурпатор был человеком излишне самоуверенным, что придало ему сил для получения власти и могущества, но застило глаза при противостоянии новым вызовам Ардала. Сначала он отрицал существование легендарного зеленоглазого героя, потом игнорировал заверения осведомленных людей о появлении цветноглазых пришельцев и формировании нового общества. Главной же его ошибкой была недооценка силы и стратегического превосходства противника, и каждый новый удар, каждое поражение становились сюрпризом и неожиданностью. Однако в этот раз ему удалось превозмочь себя и с холодным рассудком и прагматичным расчетом подойти к подготовке обороны.