Осторожно, триггеры (сборник)

Сейчас многое изменилось,но все равно перед каждым полетом я неизменно восхищаюсь теми великими словами,которые раз за разом повторяют бортпроводники,словно некий коан или крошечную притчу. Эти слова - вершина всей человеческой мудрости:

"Сначала наденьте маску на себя и только потом помогайте другим".

Я не боюсь плохих людей. Не боюсь злодеев, чудовищ и порождений тьмы.

А боюсь я тех, кто совершенно уверен в своей правоте.

Все мы носим маски. Этим-то мы и интересны.

Монстры у нас под кроватью и монстры у нас в голове неистребимы: они вечно таятся во тьме, словно плесень под полом или за обоями. Где ночь — там и они, а ночи в этом мире — хоть отбавляй. Вселенная щедра на тьму.

Я чего хочу сказать: мы, я слышал, видим мир не таким, каков он, а таким, каковы мы.

"This is not wise," said the master advisor, the intelligence and advice of every ducal advisor in memory available to it, after a moment's examination of precedent.

"I seek adventure, not wisdom," said the Duke.

Not a fool. No. For I have met fools and idiots, and they are happy in their idiocy, even with straw in their hair. You are too wise for foolishness. You seek only misery and you bring misery with you and you call down misery on all you touch.

It is the curse of age, that all things are reflections of other things.

“Sometimes I think that truth is a place. In my mind, it is like a city; there can be a hundred roads, a thousands paths, that will all take you, eventually, to the same place. It does not matter where you come from. If you walk toward the truth, you will reach it, whatever path you take.”

Calum MacInnes looked down at me and said nothing. Then, “You are wrong. The truth is a cave in the black mountains. There is one way there, and one only, and that way is treacherous and hard, and if you choose the wrong path you will die alone, on the mountainside.”

Все мы воссоздаем истории у себя в голове. Мы берем слова и вкладываем в них силу; мы смотрим на мир чужими глазами – и видим то, что видят другие, приобщаясь к их опыту восприятия. Я думаю об этом и задаюсь вопросом: «Интересно, насколько все эти выдуманные истории безопасны?» Но потом приходит следующий вопрос: «А, собственно, почему мы считаем, что они должны быть безопасными?» В детстве мне доводилось читать такие книги, после которых я думал, что лучше было бы вообще их не открывать: я был не готов к ним, и меня очень расстраивали все эти истории о людях, попавших в безвыходное или унизительное положение, о том, как одни люди мучили или калечили других, о мире, в котором взрослые оказывались беспомощными, как дети, а дети были вынуждены полагаться только на себя, не получая поддержки от родителей. Все это меня пугало и беспокоило, преследовало по ночам в кошмарных снах, занимало мои мысли, тревожило и огорчало до глубины души. Но благодаря этому я понял одну важную вещь: если я вообще хочу читать художественную литературу, надо смириться с тем, что пределы моей зоны комфорта иногда будут проясняться лишь после того, как я их покину. И теперь, когда я стал взрослым, я бы ни за что не согласился исключить этот детский опыт из своей жизни.