Это чистой воды сумасшествие – в тридцать семь лет понять, что ты окончательно и бесповоротно слетел с катушек из-за девчонки. Ведь, по сути, она девчонка и есть. Сейчас ей всего двадцать пять. Между нами – огромная пропасть, но кого это останавливает? Точно не меня. Девочка моя…
Довел её до истерики первым поцелуем. Сладкая, вкусная, манящая женщина. Ясмина стала для меня наркотиком. Она уехала, а я так и остался на стоянке. Был взбешен и одновременно с этим счастлив. Щиты разбиты, цитадель готова сдаться!
Андрей уже перестал скрывать любовницу, и в один из вечеров я подбил его сыграть в карты не просто так, а на деньги. И в конце он поставил… Ясю.
– Ты думаешь, я не знаю? А я всё зна-а-аю, – протягивает он, лукаво мне улыбаясь.
– Что ты знаешь?
– Что ты, – тычет в меня пальцем, – неравнодушен к моей жене, – он доволен собой. Тут только слепой и глухой не видит и не замечает, что со мной происходит.
– Да. И что? – Я максимально холоден и собран.
– А то. Я готов уступить её тебе, но ты выполнишь одну мою просьбу.
– Какую? – Сердце готово выпрыгнуть из груди. Что ещё он задумал?
– У тебя хорошие юристы, и я хочу, чтобы после развода она осталась ни с чем. Меня не устраивает половина, я не хочу оставлять ей хоть что-то.
– То есть ты просишь развести вас? – Моему удивлению нет предела. Ясмина скоро, совсем скоро, будет моей. Фанфары в голове и салют в глазах даже скрывать не хочу.
– Да. Быстро, и так, чтобы все деньги и бизнес остались при мне.
– Хорошо. В этом нет проблемы. Вот только не будь засранцем и оставь ей хотя бы машину и квартиру. Ты же все равно собираешься покупать квартиру значительно дороже в люксовом доме. Документы, кстати, уже готовы. Я так понимаю, и спешка с разводом именно потому, что потом придётся делить намного больше, чем сейчас.
– Ну да. Устал бегать туда-сюда. Ксюша мозг выносит, грозится уйти от меня. А я её люблю. Жениться хочу. Яська не знает про оффшорные счета. Кстати, твой финансист – мудак, послал документы почтой на домашний адрес. Хорошо, что я заглянул в почтовый ящик.
– Учту.
– Учтёт он, – ворчит, деловито закидывая ногу на ногу.
– Ты забываешься. Я не занимаюсь финансами. У меня другой профиль. Дело касается налогов? – Андрей кивает. – Тем более. Это ваши дела с Эриком. Он, кстати, юрист по финансовому праву, а не финансист. Я не лезу в ваши махинации. Мне и без этого хватает, – этот разговор меня начинает раздражать и, обычно спокойный, я придираюсь к мелочам.
– Всё-всё, я понял, – отмахивается он. – В общем, жена совсем ничего не знает. И надо, чтобы так и было дальше. Развод за недели две можно оформить?
– Можно всё. Ты же знаешь.
– Отлично. Давай так: выигрываю я, и Яська вылетает с голым задом на улицу, выигрываешь ты – так и быть, оставлю ей квартиру и машину.
Его желание оставить бывшую жену ни с чем заставляет снова и снова начинать партию. Останавливается он тогда, когда пишет расписку на второе кафе. Упрашивает меня вернуть его имущество, но…
– Карточный долг – это святое.
– Всё равно.
– Ты сам поменял условия, – развожу руками. Я не тянул его в игру, не заставлял повышать ставки, и уж тем более не просил вместо небольшой суммы денег откупаться Ясминой.
– Я хотел оставить её ни с чем, а снова проиграл!
– Хорошо, – поддаюсь на уговоры. – Квартира и машина её. Тут ты не споришь?
– Уже нет, – машет на меня рукой захмелевший Комаров.
– Тогда я оставлю тебе кафе при условии, что ты подтолкнёшь её ко мне. Если она перестанет меня отталкивать, то и кафе останутся при тебе. Ну, и квартиру ты тоже переоформишь на меня.
– Это ещё зачем?
– Чтобы меньше сопротивлялась!
О да, дорогая. Теперь тебе не отвертеться! Ты сама придешь ко мне и сделаешь всё, что я хочу… А хочу я слишком многого. Чудеса случаются. Вот и я дождался своего чуда.
– Тогда поехали.
– Куда?
– Ко мне, – встаёт и надевает пиджак.
– Зачем? – Не понимаю я логики.
– Выгонять мою бывшую жену, пусть понервничает, может, сразу к тебе и побежит, – хихикает пьяный уже почти бывший муж. – Её надо напугать, сбить с толку и не дать даже задуматься о том, что она может хоть что-то получить.
Маленькая трехкомнатная квартира в старой панельной девятиэтажке на окраине Питера. У них дома всегда чисто и уютно. Небедная обстановка и средненький ремонт. И чего он вцепился в нее? Да и машина у Ясмины эконом класса. Ксюше Андрей сразу подарил люксовую. Такая себе экономия.
Моя малышка выглядит уставшей и измотанной. Светлые волосы забраны в пучок, домашние шорты и футболка, круги под глазами. Её ясные серо-голубые глаза, которые сверкают гневом, мечут молнии непонимания и неприятия ситуации, завораживают. Я тону в них, и мне совершенно не хочется спасаться.
Кто бы знал, чем обернётся вся эта поездка. Жутким пробелом в нашем споре оказались дети. Я напрягся. Она ушла собирать вещи. Согласилась слишком быстро. Мне она ни разу не сказала «да», а тут такая покорность. Сможет оставить детей? Уйдет одна? Вот так просто? А готов ли я забрать её вместе с детьми? Об этом стоит подумать.
Мой вопрос она игнорирует, словно я и не спрашивал ничего. Меня для неё не существует. Она не смотрит в мою сторону и явно что-то задумала.
Ясмина – удивительная девочка. Комаров, называя её дурой, сильно ошибается. Нельзя недооценивать противника. Именно в тот самый момент, когда ты в своей голове уже нарисовал лёгкую победу, она выскользнет из твоих рук, словно рыбка, напоследок саданув тебя по щеке хвостом.
Яся выгнала нас! Как львица вышвырнула со своей территории. Сумасшедше красивая в гневе и одновременно с этим до безумия будоражащая мои нервы.
Мне хочется обнять её, зацеловать. И в то же время понимаю, что именно сейчас она к себе никого не подпустит. Приходится уйти, а сердце рвётся к своей, уже почти свободной, девочке. Моей. Теперь она уже не замужем. Об этом позабочусь я. Лично. Сам.
Отвожу пьяного в хлам Комарова к Ксюше и еду составлять документы о разводе. Бессонная ночь того стоит. И как же я хочу увидеть её вновь, поставить перед фактом и показать, что не бросаю слов на ветер.
Никто не сможет ей помочь. Слишком дорого стоят услуги хорошего юриста, а денег у неё нет. Плюс со мной тягаться не захочет никто. Тут явно проигрышное дело.
Я не пил в тот вечер, меня пьянило чувство победы. Она моя. Вся. Целиком и полностью. Моя. И пусть день-два поживёт в иллюзии, что у неё есть хоть какой-то выход из этой ситуации. Выход только один. Через мою постель.
Глава 5
Ясмина.
Весь день мы с девчонками гуляем, катаемся на горках. Вечером вместе печём шарлотку и готовим ужин. Им нравится помогать, так они чувствуют себя важными и взрослыми. А мне интересно наблюдать за ними, разговаривать и слушать. Порой они делают такие чудные выводы на пустом месте, что остаётся только удивляться.
После ужина читаем сказки. Целую перед сном и укрываю Нику. Подхожу к кроватке Насти и наклоняюсь для поцелуя. Она смотрит на меня своими сумасшедше красивыми глазами, в которых мне почему-то мерещится горечь.
– А папа не пхидёт?
Горло сдавливает спазмом и звуки не пробиваются. Как сказать детям, что папа живёт с другой тётей?
– Папа занят, – еле слышно произношу и пытаюсь сдержать слёзы.
– Он всегда занят, – отмахивается дочь. – Помнишь тот день, когда мы вместе гуляли в пахке?
– Конечно, помню, милая, – глажу малышку по волосам.
– Я хочу как тогда… Кохмить уток вместе с папой.
– И я. Я тозе хочу коймить утоцек, – встревает младшая и тут же прячется под одеяло.
Слёзы катятся по щекам. Я присаживаюсь на край кровати и растерянно смотрю на девочек. Это несправедливо. Почему? За что? Дети же ни в чём не виноваты.
Девчонки недоумённо переглядываются и с осторожностью смотрят на меня, а потом вскакивают со своих кроваток и обнимают с двух сторон. Они не понимают, почему я плачу, но хотят поддержать. Пожалеть, как жалею их я.
– Не пачь. Давай подую и всё пхойдёт.
– Солнышки мои, папа с нами больше не будет жить, – крепко обнимаю своих малышек. – У него другая семья, – выдавливаю из себя правду и не понимаю правильно ли поступаю. – Он так и останется вашим папой. Если захотите вы или захочет он, то обязательно увидитесь, можете ходить в гости друг к другу, но вместе жить мы больше не будем.
Зачем я говорю это маленьким детям? Разве смогут они понять? Хотя… Дети понимают ещё больше, чем взрослые.
Девчонки ревут вместе со мной. В растерянности утешаю их и себя словами о том, что всё будет хорошо и скоро всё наладится. И это нормально – видеть папу только по выходным.
Смогу ли отпустить их к нему хоть на полчаса? Оставить их наедине? А доверить их Ксюше? Меня выворачивает наизнанку от этих мыслей. Я буквально насилую себя тем, что не могу определиться со своим поведением и не понимаю, как поступить правильно.
Наверное, я – эгоистка, раз не хочу переживать это дерьмо одна и вываливаю на детей дурацкую правду. С другой стороны, пусть лучше узнают от меня, нежели от кого-то из знакомых.
– Мы пЛохие? Поэтому папа с нами больше не хочет жить? – Спрашивает Настя. Слишком умные вопросы для почти пятилетней девочки.
– Кто плохие? Вы самые идеальные, самые лучшие и самые прекрасные, – глажу, целую и обнимаю своих ненаглядных.
– А почему папа ушёл? – Мне и самой интересно узнать ответ на этот вопрос.
– Так бывает, родная. Иногда так случается, что взрослые больше не могут жить вместе. В этом никто не виноват, это просто жизнь. Мы справимся. Какую сказку вам почитать? – Нам всем нужно отвлечься на что-то простое и привычное.
– Я! Я хоцю выбьять, – Ника моментально переключается.
– А кто вчера выбирал? – Спрашиваю, улыбаясь своим малышкам.
– Сегодня Ника выбихает, вчеха моя сказка быЛа, – старшая всегда следит за очередностью, для неё важно, чтобы всё было поровну.
– Беги, выбирай, – стираю слёзы со щек и подталкиваю младшую к полке с книгами.
– Кавабка? – Оборачивается к нам Никуся и ждёт ответа.
– Вот так всегда: хочешь колобка, а получается «кавабок». Давай своего кавабка и ложись, – ворчу о своём.
Эта странная сказка, которую читаю уже в тысячный раз, доставляет девочкам огромное удовольствие. После первого прочтения Настя ревела. Ей было обидно, что колобка съела лиса. Невосполнимая трагедия для годовалого ребенка – вероломное убийство главного героя. Ей было жалко румяного сорванца и мне пришлось переделать конец сказки.
Сейчас мы вместе поём незатейливую песенку и практически по ролям разыгрываем небольшие сценки. Девчонки хохочут, когда я хватаю их в конце сказки и произношу последнюю фразу: «А лиса его АМ и съела!».
– Добрых снов, мои сладкие. Я люблю вас, – выключаю свет в детской и иду к себе в комнату.
За целый день нашла несколько юридических контор и сейчас самое время распланировать, когда на неделе смогу позвонить или съездить туда. Узнать расценки, возможности и гарантии. Нахожу блокнот, в котором обычно записываю новые рецепты, и намечаю план.
Потом закидываю вещи бывшего мужа в пакеты. Раз не приехал сам и никого не прислал, значит, они ему не нужны. Хочется порезать каждую рубашку на мелкие лоскуты, но совесть буквально кричит, что они кому-нибудь ещё пригодятся. Чтобы отнести их к мусорке, приходится делать несколько заходов. Оставляю вещи там. Может быть, кто-нибудь их подберёт.
Вечером следующего дня мы с девочками собираемся в спортивный клуб. Мой маленький красный седан приветливо моргает аварийкой, и мы едем отдыхать. Я на тренажёры, дети на свою программу. Дорого, но оно того стоит. Я могу свободно поболтать с подругами, а детей развлекают на групповом занятии гимнастикой.
У меня остались оплаченными ещё два месяца. Дальше сама не потяну абонемент в этот клуб. Жаль. Это был отличный способ отдохнуть. Своеобразная терапия взрослым общением.
Вообще мы часто общались семьями, только к нам в гости никто и никогда не ходил. У друзей квартиры расположены в центре или в новостройках бизнес-класса в новых микрорайонах. И практически у всех есть загородные дома. Вот туда-то в основном мы и ездили.
Я не успеваю сесть на велотренажёр, как меня засыпают вопросами.
– Ты с ума сошла? – Спрашивает Маша, милая блондинка с кукольным лицом, которая дружит с любовницей своего мужа.
– На что жить будешь? – Присоединяется к ней черноволосая Марина.
Тани и Яны сегодня нет. Они на Мальдивах. У них семейный отдых. Девчонки – близняшки. Удачно вышли замуж. Их мужья совладельцы нескольких заводов. Тоже своего рода братья, только по бизнесу.
– Разберусь. Я же могу работать, – стараюсь говорить спокойно и уверенно.
– Работать, – из раздевалки появляется Анжелика. Она как старшая жена в гареме. Всеми руководит, всё контролирует и всё обо всех знает. – Ещё скажи, зарабатывать. Это мужское дело, девочки. Наше дело ждать их домой, готовить ужин, быть красивой, заботиться о детях, устраивать вечера и заниматься благотворительностью. Всё остальное должен делать муж. Или ты хочешь быть, как эта? – Она презрительно фыркает в сторону Ольги, которая сейчас занимается на беговой дорожке.
Хорошо, что она в наушниках, иначе скандала не избежать. Не знаю, какая кошка между ними пробежала. Если посмотреть со стороны, то можно заметить сходство в повадках и характерах. Может, потому и не сошлись, что обе – лидеры и не смогли поделить первое место в тесной компании.
Когда два года назад я пришла в этот клуб и познакомилась с Ликой, они уже конфликтовали. Девочки приняли меня настороженно. Нам было далеко до оборотов компаний их мужей. У нас не было и нет элитного жилья. Машина у меня недорогая, простой эконом класс. У Андрея, конечно, люксовая. Мне тоже он обещал купить новую, более дорогую модель, но не сложилось.
Анжелика и девочки звали на различные мероприятия. С новыми знакомствами даже бизнес мужа пошел в гору. За эти два года мы почти накопили на дом в престижном районе. Присмотрели отличный коттедж недалеко от Анжелики, чему радовалась не только я, но и она. Всё-таки жить рядом с подругой здорово. Можно чаще видеться и вместе отдыхать.
А теперь…
– Лика, я не понимаю, что плохого в том, что она работает? – Спрашиваю, искренне не понимая её позиции.
– Она не поддерживает мужа. Все силы бросает на свой бизнес. Удивительно, на чём вообще семья держится. Ты в курсе, что Артём – это её второй муж? С первым она развелась. Отхватила половину состояния и открыла себе магазины косметики. Бизнес-леди, мать её, – возмущается девушка.
Длинные и густые светлые волосы Лика всегда закалывает в низкий хвост. Сегодня же почему-то пришла с култышкой и выпущенными на волю несколькими прядями. Пока она разговаривает со мной, сканирует взглядом зал. Кого-то ждёт?
– А ты знаешь её номер телефона? Мне бы пригодилась консультация.
– Даже не вздумай. Я тебе уже сказала, извинись. Приди к Андрею. Он всё поймет и простит, – теперь всё её внимание переключается на меня.
– Простит? За что? За то, что он завел любовницу? – Мне обидно. До слёз. Я ещё и извиняться должна. Маша и Марина отстраняются. Каждая сидит на соседнем тренажёре, но как будто в другой вселенной. Посматривают в нашу сторону и не осмеливаются что-то сказать.
– Мы с тобой это уже обсуждали. Любовница – это временно, – она уверена в своих словах, как в том, что завтра снова взойдёт солнце.
– Так. Всё! – Машу на нее рукой и слезаю с велосипеда. – Я лучше пойду. Этот разговор ни к чему не приведет. Ты совсем ничего не видишь. А-у! Меня собственный муж отдал за карточный долг. Может, ещё спасибо ему сказать за возможность переспать с Алексом Риверсом? – Почти кричу, но всё ещё пытаюсь не скатиться в истерику.
– Я бы с радостью прыгнула к нему в постель, вот только он не встречается с замужними, – с сожалением вздыхает Маша.
– Тебя не спрашивают, – заставляет её замолчать Анжелика. – На твоём месте любая бы радовалась, – обращается она уже ко мне. – Алекс носится с тобой, как с золотым яйцом. Подарки дарит. Комплименты рассыпает на каждом вечере. Ухаживает. Только ты всё брыкаешься.
– А я смотрю, ты завидуешь, – перебиваю её, терпение на исходе, как и желание выслушивать этот бред. – Вот и прыгай к нему в постель сама, а я не буду. Всё! С меня на сегодня хватит. Всех жду завтра на дне рождения Насти. Место и время не изменилось.
От злости меня потряхивает, и я позорно сбегаю с тренировки. Но мне приходится дожидаться окончания детского занятия на улице у машины. Нарезаю круги по стоянке, чтобы хоть как-то прийти в себя. Вижу брюнетистую шевелюру Ольги и решительным шагом иду в её сторону.
– Оль, привет.
Девушка осматривает меня с ног до головы, словно считает сумму, затраченную на одежду, и молча продолжает свой путь к машине. Мне нечего стыдиться. Моя и её шубки стоят практически одинаково. Сапожки тоже из последней коллекции. Муж не жалеет денег на шмотки. Я же не должна его позорить дешевой одеждой, пусть и сижу, в основном, дома.
– Ольга, постой. Мне нужен твой совет, – упорно иду за ней.
– Если ты о том, что ошиблась с подругами, то ты и так, знаешь, с кем дружишь, – беззлобно говорит она.
– Я… Я с мужем развожусь. Мне нужна помощь хорошего юриста, – останавливаемся у её машины.
– Все вы сначала разводитесь, а потом еще сотню раз прощаете своих мужей. Унижаетесь перед ними, лишь бы вас не выкинули на улицу без денег, – она ловко и быстро очищает свою машину от снега. – Не парь мне мозги. Иди купи себе кучу брендовых шмоток, а лучше попроси у мужа новую машину. Твоя-то уже старенькая и слишком дешевая. Прости его и забудь, что хотела уйти.
Ольга садится в машину и уезжает, а я так и остаюсь на стоянке смотреть ей вслед. Ясно. Барахтаться придётся самой.
Глава 6
Голубцы кажутся пресными, и я ем через силу. Девчонки давно поужинали и уже играют в своей комнате, а я всё сижу над своей тарелкой. Обычно надо по пятьсот раз им напоминать жевать, тут же всё в точности до наоборот. Кофе тоже безвкусный.
Звонок в дверь раздаётся неожиданно. Буквально подпрыгиваю на месте и сердце отбивает бешеный ритм. Андрей пришёл за вещами? Девочки тут же бегут за мной к двери, проверять кто пришёл. В глазок вижу Алекса. Чувствую, ничего хорошего сейчас не случится. Вдыхаю поглубже и открываю. Встаю так, чтобы он не смог бесцеремонно ввалиться в квартиру.
– Здравствуй, Ясмина. Привет, девчонки, – мужчина улыбается нам всем. Его счастье вызывает непроизвольное раздражение с моей стороны.
– Пливет, – машет ему Ника.
– Здхаствуй, дядя Саша.
Алексу не нравится, когда его называют Сашей и поэтому сейчас он старательно не показывает ребенку своё недовольство. Хотя всё равно замечаю, как на доли секунды меняется выражение его лица.
– Я по делу. Можно войти?
– Нет, – прямо сейчас я не готова к борьбе. У меня пока нет идей, есть только планы. Наполовину провалившиеся планы, так как подруги наотрез отказались помочь, а сама я в интернете нашла несколько юристов, но ещё не успела хоть куда-то позвонить.
– Не можем же мы разговаривать о разводе в дверях, – он вальяжно опирается о косяк.
– Ну, почему же? Ты можешь оставить документы и уйти. Ты же их принёс?
– Да. И, как уполномоченный представитель твоего мужа, обязан тебе всё разъяснить, – смотрит на документы, а потом снова на меня. Небрежность в каждом его жесте напрягает. Он ведёт себя так, словно уже выиграл.
– Ты мне ничего не обязан, – говорю резче, чем хотелось бы, чем выдаю своё волнение.
– Подготовилась? – Улыбается, как чеширский кот, которому вместо молока перепало сливок.
– Нет, но погуглила. Нашла много интересного, и для начала хочу проконсультироваться, – чувствую себя сконфуженно. Кто я такая, чтобы переть с гуглом наперевес против матёрого волка юриспруденции?
– Могу помочь, – играет бровями, осматривая при этом мою фигуру. Его липкий похотливый взгляд ещё больше вгоняет меня в краску.
– Ты не на моей стороне. Забыл? – Да уйди ты уже!
– Это ты забыла. Я на своей стороне, – его уверенностью в себе можно разрезать айсберги. Ни один целым не останется.
– Мама, а что такое хазвод? – Девчонки большими наивными глазками смотрят на меня. Я снова вздыхаю. Поднимаю взгляд к потолку. И мысленно считаю до пяти.
– Проходи. Не забудь снять обувь и помыть руки. Ванна и кухня ты знаешь где. Девочки, за мной, – вот же гадство. Стоит ему прийти, как моё самообладание сваливает в дальние края, не оставляя ни одной, даже крошечной, прощальной записки.
Ухожу в детскую. Вероника и Настя топают за мной, хотя им интереснее погреть ушки и подоставать Алекса.
– Давайте договоримся. Я поговорю с дядей Алексом, а вы поиграете. У нас серьёзный разговор, – всё равно они уже знают. Поэтому решаю не врать до конца.
– О хазводе? – Проницательная Настенька будет требовать объяснений, пока их не получит.
– Да, – коротко отвечаю.
– Что это? – Не отступает дочь.
– Потом объясню, когда дядя Алекс уйдет, – чем быстрее поговорю с Риверсом, тем быстрее избавлюсь от него.
– Ну, мы хотеи поигать с дядей Сасей, – Ника строит невинную мордашку.
– Милые, я понимаю, вам любопытно, но у нас серьёзный разговор. Ну, очень-очень серьёзный, – складываю руки перед собой в умоляющем жесте.
– Ладно, – сдаётся старшая. – Поигхаем тут.
– Или, – меня осеняет. – Можем включить мультик.
– Да-а-а-а, – в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два – три дня?
Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же приходится чем-то жертвовать ради спокойного разговора. Спокойного ли?
– Приятного аппетита, – когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.
– Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.
И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.
– Кофе? Чай? – Спрашиваю из вежливости.
– Чай, – во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.
– Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала, инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, – тихо признаюсь.
Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.
– Как ты это делаешь?
– Что? – Не понимаю его лукавого взгляда.
– Это божественно вкусно.
Мне приятно. Любой станет приятно, когда похвалят её готовку.
– Это секрет, – улыбаюсь ему.
– И всё же?
Наклоняюсь к нему, одновременно подманивая пальчиком, чтобы и он придвинулся ближе ко мне. И когда он это делает, шепчу ему на ушко свой «секрет»:
– Плюю туда, – Алекс с сомнением смотрит на пустую тарелку. – Что? Вот такой у меня секретный ингредиент, – выпрямляюсь на стуле и не могу сдержаться от мерзкого хихиканья. – Теперь ты в полной моей власти. Я тебя приворожила.
– Шутишь? – Вид у него такой, словно и правда приворожила.
– Да какие там шутки? – Отмахиваюсь от предрассудков. – Я серьёзна, как никогда, – из меня снова вырывается смешок. Тру глаза руками и снова вздыхаю. – А если серьёзно, то ничего не делаю, просто готовлю с удовольствием. Мне нравится готовить. Нравится заботиться о своих родных. Не всем быть эгоистичными стервами, бизнес-леди или крутыми специалистами. Будешь ещё?
– Нет, спасибо. Я наелся. Ты сегодня другая, – внимательно смотрит на меня, когда убираю со стола. Так, словно впитывает в себя мой образ. Снова этот взгляд. Ласкающий, осязаемый. От него мурашки по телу. И не всегда понятно: от удовольствия, что привлекаю его, как мужчину, или от ужаса, что снова начнёт распускать руки.
– Домашней «клушей» не нравлюсь? Так я не заставляю тебя петь мне серенады. Показывай документы и свободен, – огрызаюсь на мужчину. Просто больше не знаю, чем отгородиться от его глаз.
– Нравишься. Очень. Ты не клуша, просто другая, и я привык, что ты меня отталкиваешь, а тут такая забота, – признаётся он.
– Будем считать, что это минутная слабость.
– Хорошо, – он тут же достаёт из портфеля оставшиеся бумаги. – Это ваше соглашение о разделе имущества после развода. Это соглашение о том, что дети останутся с тобой. Тебе надо всё это прочитать, а подписывать их мы с тобой поедем завтра утром. Я уже записался к нотариусу. Потом ты распишешься в уведомлении о вручении копий всех документов, и они отправятся в суд. Так мы сможем оформить развод в кратчайшие сроки.
– Подожди. Я не понимаю, – меня сбивает с толку быстрый переход на деловой тон.
– Что тут понимать? Дети с тобой. Машина и половина квартиры твоя. Вместо алиментов тебе вручается одно кафе. Претензии? Нет? Вот и прекрасно, – расплывается в коварной улыбке победителя.
– Половина квартиры? Кафе? – Я растеряна. Претензии? Есть. Конечно, они есть.
– Вторая половина моя и да, кафе. Если сможешь справиться, то это лучше, чем мизерные ежемесячные выплаты, – в его словах есть логика.
– Твоя? А если я не согласна? – Меня клинит. Как жить в половине квартиры? И одно кафе? У нас их было восемь! Хорошо, два существовали до брака, но шесть появились после. Плюс офис и несколько помещений, которые сдавались в аренду.
Я, откровенно говоря, рассчитываю на денежную компенсацию, а не на одно кафе. Да и каким Андрей решил пожертвовать? Листаю соглашение. Смешно. То самое кафе, которое не приносит прибыль и требует капитального ремонта. Сам же жаловался на убытки и хотел его продать, а тут на тебе. Держи, родная, не обляпайся.
– Ваша квартира куплена в браке, но оформлена в долевую собственность, поэтому при дарении твоё согласие не требуется, – начинает юрист Комарова свои объяснения. И вот именно сейчас мне хочется плюнуть Алексу в тарелку.
– Знаешь что? Перемирие окончено. Вон из моей квартиры! – Указываю на дверь.
У меня начинается паника. Что делать? Андрей решил оставить меня и детей ни с чем. Без всего. Это кафе уже год работает в убыток, а я никогда не занималась управлением. Что за бред?
– Знакомые нотки, – Алекс и не думает уходить.
– Будь другом, закрой за собой дверь, – с раздражением шиплю на него.
– Мы можем договориться по-другому, – он хватает за руку и усаживает к себе на колени.
– Это как? – Поворачиваюсь к нему лицом, и мы смотрим друг другу в глаза. Снова чёрные омуты с яркой синей окантовкой топят меня в непонятном удовольствии.
Мне нравится понимать, что я привлекаю его как женщина, но признаваться себе в этом жуть как не хочется. Да и до симпатий ли мне сейчас?
– Я могу помочь тебе с разводом, – хрипло и нежно, едва касаясь губами мочки уха, произносит Алекс на выдохе. Отворачиваюсь, но высвободиться из крепких мужских рук не выходит.
– Каким образом? Ты же работаешь на него, – всё ещё пытаюсь выпутаться или встать, но не получается.
– А могу на тебя, – аккуратно прихватывает мой подбородок и разворачивает к себе. – Только согласись, и я весь твой.
– На что согласиться? – Между нами слишком мало пространства и меня это нервирует.
– Быть со мной, – такая «простая» просьба, которая повторяется уже не в первый раз.
– Опять! Снова эта дурацкая песенка. Прекрати! – Скидываю с себя его руки и пытаюсь встать. – Мне это не нравится, – Алекс ловит за бедра и резко усаживает обратно.
– Предлагаю сделку. Я помогаю тебе с разводом, а ты идешь со мной на свидание. На много свиданий, – прокручивает в руке мой хвостик из волос и укладывает его на плечо. При этом едва касается горячими пальцами кожи. Меня простреливает током от каждого прикосновения.
– И квартира тоже останется моей? – Хрипло и едва слышно, задаю волнующий меня вопрос. Сидя спиной к нему, затылком ощущаю его горячее дыхание.
– Как ты могла подумать обо мне так плохо? Нет, конечно. Квартира перейдет к тебе на других условиях. Я хочу тебя, – ладонью проходится по спине вниз и уже обеими руками сильно сжимает мои бёдра, а зубами прикусывает оголённую часть шеи и нежно целует место укуса.
Снимает резинку с волос. Зарывается в них лицом и ещё сильнее прижимает меня к себе. Безумие! Моё тело откликается на его грубые ласки. Надо быть честной с собой. Именно этого я и боюсь. Именно поэтому избегаю его. Потому что это неправильно – так бурно реагировать на чужого мужчину.
Особенно сейчас. Он пытается меня купить. Преследует свои интересы. А как получит своё, то свалит в закат? А что делать мне?
И, видимо для того, чтобы я в полной мере прочувствовала вес его аргументов, он берёт мою руку, аккуратно заворачивает её за спину и кладёт на член. Даже через ткань брюк ощущаю дикий жар в ладони. Я хочу убрать руку, но он одним движением накрывает мою кисть и делает ею движение вверх-вниз.
– А если я не соглашусь? – Замираю и стараюсь не шевелиться.
– Тогда я тебя заставлю это сделать, – от его самоуверенности становится физически больно. Разве это нормально – заставлять кого-то делать то, что ему совсем не хочется? Это же насилие.
Мне сейчас хочется не только плюнуть ему в тарелку, но ещё и залепить пощечину. Разворачиваюсь, чтобы снова оказаться лицом к лицу и высказать гаду всё, что о нём думаю, но не успеваю.
– Вы прямо как влюблённые, – прикрыв рот ладошкой, Настя хихикает в дверях. Меня в одно мгновение сдувает с колен Алекса.
– Заинька, что-то случилось, – чувствую, что щеки горят, и я становлюсь похожей на свеклу.
– Мультик закончился, – бодро отчитывается ребёнок.
– Дядя Саша тоже уже уходит, а нам пора в ванну. Выбирайте с кем пойдете купаться, – пытаюсь изобразить хоть какую-то бурную деятельность.
– Ника, купаться! Ты с кем пойдешь? Я хусалку возьму! – Убегает моя спасительница к сестре.
– Подумай, моя хорошая, – не успеваю опомниться, как Алекс подходит и целует в губы. Меня накрывает ощущением, словно мы уже давно вместе, и я просто провожаю его на работу. Утренний поцелуй перед работой, несмотря на то что сейчас уже глубокий вечер. – Когда будешь искать себе юриста, предупреждай их заранее, что на другой стороне буду я, – он самодовольно улыбается, а я, как загипнотизированная, смотрю ему в глаза. – Поверь, никто тебе не поможет. Хочу, чтобы ты стала моей. Полностью. Я устал ждать и готов добиваться своего любыми путями. Не провожай. Двери за собой закрою.
Глава 7
Каждый день у мамы в затяжном декрете похож на предыдущий. Ничего нового и сверхъестественного не происходит. Это и убивает, и дарит стабильность одновременно. За такое долгое время, что сижу дома с детьми, я начала в этом видеть и плюсы.
Основной плюс – это выработанное резиновое терпение. Особенно мучительно ждать, когда дети переодеваются. И если старшая, которой сегодня исполняется пять лет, уже спокойно, довольно быстро и правильно собирается на свой праздник, то младшая… Только с колготками сидит минут тридцать, потому что даже не пытается надеть их правильно.