Глава 13
Анвэйм Светлый
– Вы, как всегда вовремя, эрледи, – хмыкнул я, пропуская в кабинет родственницу. – Надеюсь, вы ненадолго? Я очень устал. День был насыщенным, и хотелось бы уже наконец отдохнуть.
– Разве у тебя был насыщенный день? – приподняв брови, спросила Джина, прошла вперед и села в кресло. – Мне казалось, что день был насыщенным у Аламинты. Неожиданный поворот судьбы, правда?
– Судьба, судьба, судьба, – несколько раз с раздражением повторил я и сел на диван, закинув ногу на ногу. – Что вам от этой судьбы?
– Ты все еще в неё не веришь?
– А вы пришли, чтобы переубедить меня в этом?
Джина рассмеялась и покачала головой.
– Что ты, мальчик мой, я ни в чем тебя переубеждать не буду, давно поняла, что это бесполезно. Однако хотелось бы поговорить с тобой по душам. Аламинта – милая девушка, не правда ли? Догадываюсь, что в прошлом ваши отношения не были столь гладкими, но сейчас… ты привязываешься к ней.
– Какая удивительная проницательность с вашей стороны, эрледи. – Я отвернулся и посмотрел на картину, висящую на стене: ничего интересного, обычный пейзаж, однако он помогал отвлечься.
– Ты разгадал загадку? Ту, которая возникла в прошлый раз: почему Аламинта даже не пыталась пользоваться магией?
– Скажем так: эта загадка подтолкнула меня к разгадке, – улыбнулся я. – Но вам пока я говорить ни о чем не собираюсь. Это будет моим маленьким секретом.
– Заиграешься, Анвэйм, – прошептала Джина с тоской, – я беспокоюсь за тебя. Ты увлечен. А она – темная. Тебе следовало жениться еще десять лет назад, а не доводить свой резерв до предела.
– Не моя вина, что магии во мне больше, чем в отце и вашем муже, вместе взятых, – хмыкнул я и поднялся на ноги, пройдя к окну. В последнее время дышать становилось легче. Казалось, даже воздух пах иначе. Неужели все так может измениться лишь из-за одной девушки? – Я не думал, что это наступит так скоро.
– Я слышала, ты все чаще летаешь в горы, выпуская излишки магии. В последний раз гора Арвэм не выстояла и осыпалась. Между прочим, мне нравилась её форма. – Эрледи позволила себе притворный вздох. Она подошла ближе, положив руку на мое плечо. – Я всего лишь волнуюсь о тебе. Обряд единения магий тебе нужен как можно скорее. Женись, Анвэйм, а об Аламинте забудь. Она темная. Она никогда не сможем принять твою магию, и ты… – Её губы дрогнули. Она не договорила. Отстранившись, эрледи быстро направилась к выходу, лишь у двери застыла. – Я не знаю, куда катится этот мир, но всё буквально кипит от магического фона. Каждое поколение сильнее предыдущего. Мне страшно, что твоему далекому потомку придется пройти обряд единения еще в яслях, – на последних словах она горько усмехнулась и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
Я потер виски и приник лбом к холодному стеклу. Сегодня я испытал новые для себя эмоции. Эмоции, которые не должен испытывать по отношению к темной. Или же нейтральной? Она ведь не Аламинта. Я должен бить тревогу, ведь теперь неизвестно, кто мать моего ребенка, но я этого не делал. Наоборот, теперь я был уверен за сохранность дитя. Эта новая Аламинта, эта чужеземка, иномирянка, или как её можно назвать, – она та, кому искренне нужен этот ребенок.
Но я не мог оставить их вместе. Он наследник Ардахейма, и, даже если основным наследником на престол будет ребенок, рожденный в браке, я не могу позволить внебрачному сыну или дочери жить вдали от меня. Он – потенциальная угроза, возможность переворота, которую запросто могут использовать. Ребенку в голову можно вложить любые мысли, в том числе о перевороте.
Если бы не Хассаир… Быть может, я позволил бы иномирянке жить в одной из летних резиденций вместе с ребенком – теперь, когда я точно знал, что она не Аламинта, она нейтральная, это было бы возможно. Оскорблять и изменять выбранной будущей супруге, когда таковая будет, я по-прежнему не собирался.
Ко всему прочему, иномирянка – пара правителя Темных. Он никогда не отпустит её, и, сколько бы я ни оттягивал их встречи, это ничего не изменит. Она рано или поздно будет с ним, а со мной останется ребенок. Не от неё, от другой женщины, но именно она запомнится мне навсегда его матерью. Не та, кто приняла участие в зачатии, а та, кто искренне и бескорыстно полюбила его.
– Какого… со мной происходит? – шепнул я и прикрыл глаза. Дождь забарабанил по стеклу. Дожди на Светлой стороне редкие гости, они считаются благодатью небес, в отличие от Темных земель. – Ты сошел с ума, Анвэйм, сошел с ума, раз всерьез думаешь о таком…
Аламинта родит ребенка и останется с Хассаиром. Я же женюсь, проведу обряд единения, вновь верну себе контроль над собственной силой, а после… после у меня появятся наследники. Должно быть, мы оба будем счастливы, навсегда забыв этот эпизод. Разумеется, после того, как я узнаю, кто стоит за всем этим.
Как смешно! Раньше все выглядело логичным и правильным, а теперь все кажется таким нелепым и бессмысленным.
Пожалуй, завтра стоит узнать всё у лорда де Шалиса – теперь ему уже нечего скрывать, как я полагаю, а мне не имеет смысла притворяться, что ничего не знаю: судя по реакции псевдо-Аламинты сегодня, она уже посвятила его во все тонкости наших взаимоотношений.
Знать бы еще, кому и зачем понадобилось дитя двух магий. До этого все расследования сводились к нулю: кто-то слишком виртуозно прятал следы. Быть может, после того, как я получу дневник Асхаира Третьего, прольется свет на некоторые вопросы.
А сейчас – спать.
Аламинта де Шалис
Проснулась я в более чем разбитом настроении. Всю ночь мне снилось, как подросший ребенок проклинает меня за то, что я сама выбрала его судьбу, сама сделала за него выбор. По пробуждении долго думала о том, какие права имею на ребенка. По сути – никаких, если не считать, что теперь я – Аламинта, это тело мое и кровь в ребенке отчасти тоже моя.
Возможно, я слишком строга к эрлорду. Моя психологическая травма перенеслась со мной в этот мир.
Я не могла забеременеть в своем мире, из-за чего муж ушел от меня, посчитав бракованной. Теперь я не доверяю мужчинам, не могу их видеть сильными защитниками и полагаюсь на себя. Моя ошибка в том, что я меряю всех мужчин по одному лекалу, что в корне неверно: не все мужчины одинаковы. Осознать, переосмыслить свои поступки – это важно.
Но ещё более важно другое… Осознание, что ребенку нужен отец. Что эрлорд может дать ему намного больше, а я веду себя слишком эгоистично. Вспомнилась притча о царе Соломоне, когда родная мать готова была отдать своего ребенка, лишь бы он был жив, а неродная – готова была разрубить его пополам.
Так вот, до этого момента я вела себя как неродная мать, думая лишь о себе и зацикливаясь на своем горе.
Но правда в том, что главное – счастье ребенка. У него в любом случае не будет полной семьи, не будет той любви и нежности, которая могла быть с любящими отцом и матерью. Но и забирать его себе в немыслимые и невообразимые условия – неверно. С чего я взяла, что к светлому ребенку на темной стороне, предположим, во дворце Хассаира, будет отношение лучше, чем в Жемчужном дворце? Едва ли.
А меня эрлорд не пустит жить в Жемчужный дворец, о чем он уже сказал. Заявление о том, что он не будет унижать супругу не только внебрачным ребенком, но и его матерью, характеризуют его как семьянина, как человека, который будет верен избранной женщине. Я не могу его в чем-то винить. Вся вина лежит на Аламинте.
Я поняла, что вопреки всему поступлю правильно: так, как будет лучше ребенку. Не из собственного эгоизма, не буду цепляться за него руками и ногами, а действительно разберусь, что будет ждать эту малютку в Жемчужном дворце. Для этого желательно как-то попасть туда, хотя бы на неделю, и разведать обстановку. Но я никогда не стану матерью, лишающей своё чадо принадлежащих ему по праву рождения привилегий.
Погладила живот и улыбнулась. Первый раз за долгое время в моей душе поселился покой. Я приняла сложное для себя решение, сложное для любой женщины решение. Кто-то его осудит, но пока оно мне видится единственно верным – понять, что важно именно для ребенка, что безопаснее для него. Ведь в Жемчужном дворце никто не позволит остаться темной матери, к тому же истинной делорда.
У меня будет своя судьба с множеством трудностей, но и выбора у меня не было. Значит, мне придется принять законы этого общества и подстроиться под него.
– Знаешь, малыш, я не знаю, что ждет нас впереди, – я улыбнулась, почувствовав толчок, – но кое-что я могу оставить для тебя на память. Думаю, самое время прогуляться и прикупить тебе твои первые вещи. Срок почти тридцать четыре недели идеально для этого подходит.
Не успела я додумать эту мысль, как вошла эстресс Марисель.
– Доброе утро, леди Аламинта, – произнесла она с улыбкой. – Как ваше самочувствие?
– Лучше, чем раньше.
– Вот как? И в чем проявляются перемены? – спросила она, подойдя ближе и поставив свой саквояж на тумбочку.
– Во мне, – искренне ответила я. – Думаю, самое время воспрять духом и наслаждаться событиями, исход которых не зависит от меня.
Женщина с полуулыбкой смотрела на меня, наклонив голову. Вздохнув, она присела рядом и взяла мою руку, начав отсчитывать пульс. Когда со всеми условностями было покончено, Авина помогла мне подготовиться к началу нового, такого важного дня для моей собранной из осколков личности.
– Доброе утро, – встретил меня эрлорд в гостиной.
– Доброе утро.
– Возможно, я вчера был несколько груб, – заметил он. – Но я не привык увиливать и говорить полуправду. Мне претит любого рода ложь, пусть даже порой она направлена на смягчение некоторых обстоятельств.
– Вы правы, – ответила я. – Вы во всем правы. Вы как-то упоминали, что этот ребенок появился против вашей воли, если можно так сказать. Я не знаю, какие отношения вас связывали… – я осеклась, не договорив. Открыто признаваться в том, что я не Аламинта, пока рано. – В общем, я уважаю ваше стремление защищать навязанное дитя. Ведь он жив до сих пор благодаря вам, насколько я понимаю. А единственное, что сделала для него я, – это оказалась нейтральной. Не зависящее от меня обстоятельство. Долгое время я думала, что имею право претендовать на того, к кому на самом деле имею опосредственное отношение.
– Однако, возможно, ты единственная, кому этот ребенок был дорогим изначально, без долга чести, как в моем случае, – не стал скрывать своих мотивов эрлорд. – Одно это вызывает мои искренние восхищение и уважение.
Я не ответила. Прошлась вдоль комнаты к окнам, выходящим в сад. Солнце близилось к полудню, но еще недостаточно пекло, чтобы щуриться. Его светлость молчал, а я нащупала рукой тот самый медальон.
– Вы его не заберете? – спросила я, и эрлорд отрицательно покачал головой. – Значит, решили повесить на меня маячок, чтобы всегда следить за мной?
– Маячок? – не понял эрлорд и подошел ближе, заложив руки за спину. – Я всего лишь хочу быть уверенным в твоей безопасности. Не выдумывай лишнего: следить за тобой я не собирался, если ты это имела в виду. Или, – он наклонился и приподнял мой подбородок, – ты занимаешься чем-то запрещенным?
– Конечно! И вот сейчас вам все выложила, – хмыкнула я, делая полшага назад. – Кстати, недавно я делилась с вами одним романом. Уже изучили его содержание? Как вам?
Губы ледяной статуи растянулись в улыбке. Он взглянул на меня с неким озорством, которое было непривычным, но неожиданно подходило ему. Будто это именно то, чего не хватало его образу до этого, – огонек, способный растопить льдистые глаза.
– Впечатлен, – ответил он, – а главное, сразу понятно, почему эта книга выглядит настолько потрепанной. Убеждаюсь, что она действительно любимица дворцовых людей… особенно их женской половины, обделенной лаской. Теперь я понимаю, – эрлорд наклонился, продолжая улыбаться, – каких чувств тебе не хватает. Хотя должен несколько поумерить твой пыл: ты все-таки в положении…
Щеки вспыхнули. Да я даже не думала о подобном! Других забот хватало!
– Смущаешься? Признайся, ты ведь её даже не читала.
– Так ли нужно вам мое признание, когда вы уже сделали свой вывод?
– Ты удивишься, но да. Возможно, мне первый раз нужно от кого-то подтверждение. На словах. Ведь твои эмоции для меня загадка. – Он вновь сократил между нами расстояние до непозволительной близости. – Ты сама загадка. Интересная, необычная, манящая. Я хочу тебя разгадать.
– Вы даже не пытаетесь меня разгадать, скорее вы пытаете меня на предмет правды, – позволила себе легкую усмешку. – И могу заметить, пока безуспешно, что все больше распаляет ваш интерес. Так как мне поступить? Раскрыть перед вами правду, чтобы вы потеряли интерес, или же держаться от вас подальше, не давая вам в руки козыри?
– Зависит от того, насколько тебе нужен мой интерес.
– Я истинная делорда, – напомнила на всякий случай.
– Ты мать моего ребенка…
– Что не дает вам абсолютно никаких прав на меня. По законам Фарахейма и Ардахейма дети всегда остаются с отцами, ведь именно от них им передается магия. Знаете что, ваша светлость? – Я улыбнулась, наклонившись ниже. – Законы пора менять.
Я обдумывала это долго. И, пожалуй, я согласна стать невестой делорда, впоследствии его женой только ради одного закона – закона об опекунстве. Если только право на воспитание этого ребенка останется за мной, то все можно вытерпеть. Вот только… смогу изменить законы на темной стороне, а законы на светлой останутся прежними. Как ни посмотри, а козыри в руках Анвэйма!
– Умно, – согласился эрлорд, улыбнувшись. – И весьма хитро. Только ты уверена, что ты – истинная Хассаира? – Мужчина наклонился ниже, едва касаясь губами моих губ. Меня окружил запах его парфюма – морской бриз, прохладный, освежающий. – Именно ты, а не Аламинта?
– Но ведь именно я видела его во сне, – сказала без запинки, хотя сама не была столь уверенна.
– Видишь ли, я немного изучил этот вопрос, – мужчина слегка отстранился, дав мне возможность вздохнуть полной грудью, – и понял, что эти сны – весьма шаткий признак. Были случаи, когда делорд видел одну из близнецов во сне, а истинной оказывалась другая из-за удивительной связи сознаний. Ты ведь… тоже несколько связана с тем телом, в которое попала.
Интересно, сколько ему удалось узнать? Если он почитал о делорде, то о чем еще он “почитал”? Были ли еще попаданки, известные этому миру? Видели ли они призраков?
– Откуда такая уверенность, что я – не я? – пожала плечами. – Всего лишь из-за несовпадения пары фактов? Может, у меня потеря памяти?
– Кардинальная. Вместе с магией, – хмыкнул эрлорд. – Не пытайся меня запутать.
Он был слишком близко. Но при этом я не чувствовала того страха, что раньше. Сейчас я воспринимала его удивительно близким. Возможно, дело в том, что мы знакомы больше месяца и в этом мире он проводит со мной больше времени, чем остальные, исключения разве что Авина и Марисель, но те всегда держались отстраненно. Эрлорд же каждую встречу нарушал мои личностные границы.
– Что будет? – спросила прямо. – Что будет, когда вы узнаете правду? Хотя вы её можете узнать прямо сейчас, отправившись к лорду де Шалису. Он не солжет: теперь вы будете задавать правильные вопросы и чувствовать ложь и правду. Но всё же… какие ваши планы? Вы заберете меня, я рожу ребенка, а потом… что потом? Позволите ли вы мне быть рядом с ребенком? В качестве кого? Няни, кормилицы? Кого будет этот ребенок звать мамой – меня или вашу избранницу? Вы ведь вскоре собираетесь жениться, я слышала. Так что? Какие ответы на все вопросы?
Первый раз я видела этого мужчину растерянным. Казалось, он сам не знал ответа ни на один из заданных мной вопросов, особенно в таком потоке. Я смотрела прямо в глаза, не боясь обжечься о лед. Но странное дело: его молчание заставило в моей душе теплиться надежду. Я не знала, какую именно, но мне хотелось верить, что если мой план с новым законом в Фарахейме не выгорит, то у меня есть запасной вариант.
Это все доводы мозга, все просчеты… как же я устала от этого! Мне просто хочется наслаждаться долгожданной беременностью. А еще мне хочется… чего? Тепла? В моем случае это непозволительная роскошь.
– Так что выбор более чем очевиден, ваша светлость, – ответила я и отвернулась.
– Сдаюсь, – тихо произнес мужчина и неожиданно погладил меня по щеке. – Пытать тебя вопросами бесполезно. Захочешь – сама расскажешь. А не захочешь… значит, я заслужил это. Я ведь долгое время переносил на тебя свою злость на Аламинту, а ты даже не она.
Я неожиданно улыбнулась. Сама не знаю отчего, но, оказывается, так приятно быть самой собой. Разговаривать с ним от собственного имени… или почти собственного. В общем, пожалуй, не имеет смысла от него скрывать и дальше свое происхождение – так я с ним точно доверительные отношения не построю.
Планы планами, а эрлорда во врагах лучше не иметь. Наоборот, мне хочется быть с ним в дружественных отношениях.
– Света, – выдохнула я, и эрлорд приподнял непонимающе брови. – В моем мире меня звали Светой. Полное имя – Светлана.
– Света? – удивился эрлорд и тоже улыбнулся. Эта улыбка топила иней, который, казалось бы, покрывал его лицо. – Какое символичное имя для нашего мира. Может быть, это судьба?
– А вы верите в судьбу? – удивилась я, и эрлорд усмехнулся.
– Вообще-то нет. Я считаю, что каждый сам творец своего счастья. Оттого не верю и в пророчества.
– Расскажете? – затаив дыхание, произнесла я. – Откровенность за откровенность.
Эрлорд несколько секунд смотрел на меня, а затем медленно кивнул.
– Пожалуй, тебе можно доверять. Разговор предстоит нелегким. Предлагаю провести сегодняшний ужин вместе, а затем обстоятельно поговорить обо всем за бокалом… сока, – вовремя исправился эрлорд, взглянув на мой живот.
Причем он едва сдерживал улыбку. Выглядело это настолько комично, что я рассмеялась, обхватив руками живот.
– Вы же не причините ему вреда, правда? И не позволите обижать его в Жемчужном дворце?
– Никогда, – искренне ответил его светлость, и я знала, что за обещаниями этого сильного мужчины скрыто гораздо большее. Несмотря на всю его колючесть, льдистость, ему можно было доверять, как никому другому.
В этот момент в комнату вошла эрледи. Мы слегка склонили головы в знак приветствия, когда Джина обратила внимание на своего внука.
– Что ты тут делаешь? Разве тебе не нужно приветствовать невест и их семьи?
Анвэйм почему-то посмотрел на меня, будто ожидая моей реакции. И она, к моему огромному стыду, была. Мне казалось, что вокруг меня моментально выросло множество иголок, каждой из которых хотелось уколоть эрлорда побольнее, в самое чувствительное место.
– Мне действительно пора, – проговорил он. – До вечера… Аламинта.
Он ушел порталом, а эрледи обернулась ко мне с улыбкой.
– Как насчет завтрака?
– А как вы смотрите на то, чтобы позавтракать в какой-нибудь булочной города? – спросила я, и эрледи приподняла брови. – Джина, я приглашаю вас на прогулку. Я решила, что мне хочется выбрать кроватку, люльку и прочие детские вещи для ребенка, раз уж вряд ли сама смогу его воспитывать. Пусть это немногое напоминает ему обо мне, какое бы будущее нас ни ожидало.
Джина молчала, лишь её взгляд был наполнен грустью. Наконец она кивнула.
– Для меня будет честью прогуляться с тобой и скрасить твое бремя приятных хлопот.
– Спасибо, – искренне отозвалась я. – Тогда я надену плащ, перчатки и выйду. Вы сможете открыть портал?
– Разумеется. Только нам надо взять с собой Авину и стражников. Ты не против?
– Разумеется, нет, – откликнулась я.
Лорда де Шалиса мы тоже предупредили. Казалось, он нервничал и переживал, но в итоге присутствие двух стражей, в том числе Санхеля, убедило его в том, что мне нечего бояться.
– Ты можешь встретить знакомых, – наклонившись ко мне, шепнул лорд де Шалис.
– Сделаю вид, что ужасно тороплюсь. Я устала сидеть в четырех стенах. Мне хочется движения.
– Твоя правда, – кивнул мужчина и выделил Авине увесистый мешочек с золотом, а затем сам открыл нам темный портал.
Мы вышли на главной торговой площади. Была первая половина базарного дня, поэтому улицы буквально кишели людьми в самых разных одеждах, от простых до дорогих, вычурных нарядов. Я натянула капюшон поглубже, чтобы издали меня никто не узнал.
Четырех- и пятиэтажные дома из темного камня, словно графита, окружали обширную площадь. На первых этажах были магазинчики, кофейни и булочные со стеклянными витринами. В центре располагались ровными рядами шатры, мимо которых мы и направились.
– Ты ведь хотела сначала позавтракать, – напомнила Джина, и я отмахнулась.
– Несколько позже. Пока мне не терпится взглянуть на детские вещи.
Все проходящие покупатели были темноволосыми, поэтому мы с Джиной заметно выделялись. А вот среди торговцев было много светлых: они привозили экзотический товар со светлой стороны. Обычно у таких палаток было больше всего зевак.
– Смотрите, какие там милые игрушки! – воскликнула я и уверенно направилась к шатру. За прилавком стояла светловолосая девушка. Заметив эрледи, она было открыла рот, но Джина приложила палец к губам, призывая её к молчанию.
– Что вам угодно? – спросила девушка участливо, но при этом продолжала бросать заинтересованные взгляды на Джину.
– Игрушки для самых маленьких.
Девушка понятливо кивнула, бросив мимолетный взгляд на едва выпирающий живот, который почти полностью скрывал мешковатый плащ, и начала показывать ассортимент. Я брала почти все без разбора, а девушка упаковывала все в бумажные обертки. Я поздно спохватилась о деньгах, но, видимо, “отец” выделил достаточно, потому что кошель опустел лишь на десятую часть. Стражи быстро все переправили порталами во дворец лорда де Шалиса.
– Теперь вещи…
– Я видела тут один модный детский салон, там наверняка есть что-то готовое и можно сделать на заказ.
Ах да, вряд ли здесь так просто продается одежда. Что ж, тогда ей займемся в последнюю очередь, а пока – люлька. Я уже собиралась переходить к следующему ряду, когда мое внимание привлек кукольный театр. Мы как раз успели к началу, поэтому оказались в первых рядах и застыли невольными зрителями. Я с интересом наблюдала печальную историю любви между светлой и темным. Закончилось все печально: светлую забрали домой, но она была беременна. Ей пришлось сбежать, но долго она не прожила: темная магия дитя убила её, а темный отец горевал над могилой нерожденного ребенка и умерщвленной возлюбленной. Имена людей не назывались, просто красивая былина. Я была настолько заворожена историей, что не сразу обратила внимание на реакцию Джины: она стояла рядом неподвижно, лишь в глазах застыли слезы.
Я достала из кармана плаща платок и подала его эрледи.
– Вы в порядке?
Она утерла слезы белой тканью с кружевной оторочкой и покачала головой.
– Нет, не все в порядке, Аламинта, – прошептала она и, отвернувшись, прошла между зрителями, удаляясь от кукольной сцены.
Я поспешила за ней. Она направилась к одной из кофеен. Внутри было уютно: деревянные голубые столики, мягкая обивка и сладкие ароматы. Сделав заказ (что-то вроде блинчиков с эмичным джемом), мы присели за столик. Джина выглядела разбитой.
– Расскажите, в чем дело? – спросила я, и женщина вздохнула.
– Та девушка… в спектакле… – Эрледи посмотрела мне в глаза. – Это моя дочь.
Насколько я знаю из прошедших уроков, у Джины было два ребенка: сын и дочь. Сын был предыдущим правителем Ардахейма и отцом эрлорда, значит, девушка в спектакле приходилась тетей Анвэйму.
– Если вы желаете поговорить об этом, я открыта к беседе, – ответила осторожно.
Некоторое время женщина молчала, а потом решилась:
– Это история давно забытых дней, и о ней предпочитают не вспоминать в приличном обществе, поэтому ты, должно быть, о ней не слышала. Это было около ста тридцати лет назад. Стэфания, моя дочь, связалась с темным, влюбилась и… забеременела.
– И ребенок, разумеется, был темным – по всем законам нашего мира, – с горькой усмешкой произнесла я.
– Да, – согласилась эрледи. – Он уничтожал Фани. Моя дочь умирала на глазах своих едва ли не всесильных родителей. Мы ничего не могли сделать, она запрещала нам. Тогда мы и понятия не имели о ритуале, благодаря которому можно заблокировать силу, – Джина устало посмотрела на меня, – хотя я и сейчас об этом ничего не знаю. Но суть не в этом. Мы пытались спасти дочь, но мы были молоды и непреклонны, поэтому… Фани сбежала. Мой супруг был слаб сердцем и не выдержал подобного удара.
Повисла пауза. Нам принесли наш заказ, после этого Джина продолжила, смочив горло горячим чаем.
– Во дворец Стэфания вернулась в гробу. Мое горе было безутешным. Не знаю, как я пережила и потерю мужа, и потерю дочери… Возможно, дед Анвэйма был не лучшим правителем, но прекрасным отцом. Перед смертью он произнес пророчество, о котором ты, возможно, слышала.
Джина внимательно посмотрела на меня, но я сделала вид, что ничего не знаю. Тогда женщина продолжила:
– В свете ходит лишь одна его сторона, самая известная, хотя немногие придают этому значение. Но мой муж произнес иные слова, противоположные.
Я затаила дыхание, напрочь забыв о блинчиках, во все глаза смотря на эрледи.
– В ночь, когда будет светить полная луна, под небом двух миров родится мальчик, что своей силой уничтожит свет и тьму. Не будет ему равных, не будет ему друзей. Его опасность – в двуликости. Его имя – неотвратимость, – зловеще произнесла эрледи. – Слышала что-нибудь об этом?
– Первый раз в жизни, – слукавила я и задумчиво добавила: – Мальчик. Вот почему вы так хотели узнать пол ребенка?
– Да, – прошептала она, посмотрев на меня без наигранности, с полной серьезностью. – Видимо, этому ребенку суждено родиться. Даже небеса на его стороне, раз послали тебе Хассаира в качестве суженого. Быть может, этот ребенок действительно всё изменит? Быть может, нужно всех уничтожить, чтобы возродить новый, нейтральный мир?
– А вдруг обойдется без уничтожения?
– Все мы в этом мире носители света или тьмы. Если уничтожить их, то придется уничтожить каждого в этом мире. Это еще одна причина, почему меня так заинтересовал ритуал де Шалиса. Но я устала бороться и жить в страхе перед неизведанным. Раз тебе суждено быть правительницей Темных земель, но при этом и матерью наследника Ардахейма, пусть будет так. Я не знаю, какую игру затеяла судьба, но мне будет интересно посмотреть.
Судьба, судьба… А вот Анвэйм не верит в судьбу.
– Вы сдаетесь? – улыбнулась я. – И больше не будете пытаться подтолкнуть меня к обряду по определению пола?
– Ты догадалась? – с печальной улыбкой спросила Джина, и я кивнула.
– Вы никогда не хотели мне вредить, однако своей докучливостью делали все возможное, чтобы я сдалась и доказала вам, что ваши методы не работают, проведя настоящий обряд. Так?
– Ты умна, – согласилась Джина, – хотя не понимаю, что за планы у вас с лордом де Шалисом.
– Планы у него, – выделила я последнее слово, – я лишь хочу выносить своего ребенка.
– Вы так с ним похожи, – прошептала Джина. – Оба идете к цели, невзирая на препятствия.
– О ком вы? – приподняла я брови, но Джина не стала отвечать, лишь отрицательно покачала головой и сложила салфетку на стол, поднявшись.
– Мне придется как-то усмирить орден наваитов, – со вздохом произнесла эрледи. – Но что же поделать? Анвэйм сам принял это решение. После сегодняшней прогулки я возвращаюсь в Ардахейм. Возможно, мы больше не увидимся. Но желаю тебе счастья, Аламинта.
Что за орден такой и почему его надо усмирять, я не стала спрашивать. Вдруг это то, о ком известно всем?
– Благодарю, – ответила я. – И вам счастья, эрледи.
– Спасибо. А теперь ешь. У нас еще длинный день.
Следом по расписанию значился мастер по дереву. Именно у него мы собирались заказать люльку, а также детский раскладной стул. О нем здесь не слышали, поэтому по пути я продумывала чертеж, который обговорю с мастером. Также я планировала внедрить пеленальный столик и манеж, хотя подумывала, что с множеством нянечек ребенку это будет не нужно. Я все еще мыслила стереотипами из своего мира.
Также покоя не давал прошедший разговор с Джиной. Я не могла забыть об ордене наваитов. Кажется, он представляет опасность, раз Джина упомянула о нем. История её дочери тоже не оставила меня равнодушной: чисто по-человечески мне было жалко девушку. Ни в чем не повинную девушку, влюбившуюся в другого.
И пророчество… я наконец-то узнала, какое из них настоящее, а какое – фальшивое. Теперь вдвойне интересно, о каком пророчестве было известно Аламинте и почему она решилась на этого ребенка.
У ремесленника мы задержались до самого обеда: начертить оказалось легче, чем объяснить собственные чертежи, которые были далеки от инженерных. В общем, от него мы отправились сразу в ресторацию. Двухэтажное здание находилось на одной из фешенебельных улиц, как я поняла по дорогим каретам и огромным особнякам с частной территорией. Внутри приятный молодой человек проводил нас за столик. Сделав заказ, я извинилась перед Джиной и отправилась в дамскую комнату.
Уже умывая руки, я услышала позади себя голос:
– Аламинта? Боги, не верю, что это ты. Вот так удача встретить тебя тут.
Медленно обернувшись к говорившей, я нервно улыбнулась. Напротив стояла молодая женщина в темно-коричневом сатиновом платье с короткими рукавами, украшенными тесьмой. Её волосы были собраны в высокую прическу. Улыбнувшись, она обняла меня. Даже ни капли не удивившись моему положению. Они виделись с Аламинтой во время её беременности? Когда успели? Или же вели переписку? Но ничего подобного я не нашла.
– Аламинта, дорогая моя, как я рада видеть тебя!
– И я тебя… – сдавленно ответила я, не зная, как к ней обратиться.
Но казалось, ей это было и неважно, девушка просто продолжала улыбаться.
– Ну как ты? Рассказывай! Хочу знать все в мельчайших подробностях.
Хм, следует быть осторожной в разговоре с ней. Понятия не имею, как правильно себя вести.
– Думаю, большую часть истории ты знаешь, – начала осторожно, и незнакомка наградила меня понимающим, неожиданно серьезным взглядом.
– Разумеется, дорогая. Я так рада, что встретила тебя здесь случайно: лучше будет предупредить тебя о наших планах, чем действовать несогласованно.
Я явно не понимала, о чем речь. И, кажется, эта девушка наслаждалась произведенным эффектом. Неужели она следила за мной? Как же понять, кто друг, а кто враг? Кому Аламинта могла доверять? На кого могла положиться?
– Не понимаю…
Девушка выпустила магию, я невольно отшатнулась, но магия была, видимо, от прослушки.
– Я о договоренности с Даргертом, – наклонившись ближе, перебила незнакомка и улыбнулась, увидев растерянность на моем лице. – Понимаю, тебе сложно в это поверить, он мне никогда не нравился, но я готова на многое ради тебя. Мы можем тебя спасти. У нас есть план, мы долго и тщательно готовились. Главное, чтобы ты не передумала.