Расскажи мне, маг… Сказки Натальи Викторовны

© Наталья Литвякова, 2019

ISBN 978-5-0050-2141-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия.
День Музы Натальи Викторовны

– Ну, господа-товарищи, – произнесли ходики, – что будем делать в сложившейся ситуации? Вот вы, что скажете, уважаемое зеркало? А вы, что молчите, уважаемый товарищ Швондер?

– Это вы на отсутствие Музы намекаете? – уточнил рыжий кот и сердито сверкнул зелёным глазом, – у меня от этой девицы одни неприятности: кто надоумил хозяйку такую кличку дать порядочному зверю? Так что…, – кот начал вылизывать лапу с равнодушием, мол ему всё равно, что творится в «Датском королевстве».

– Не из-за Музы это, а потому что хор вы под окнами устраиваете, товарищ Швондер. Но с тех пор, как появился Карьерный Рост, ОНА – изменилась. Уходит, приходит – затемно. Штор не открывает, цветы не поливает. А шкаф? Вы посмотрите на его антресоли! А рукопись? Спрятала. А сказки? Не придумывает! А ноутбук? Для чего муж подарил? Чтобы вы спали на нём? Давайте решать, как ей Музу возвращать будем!

– Не возвращать, – пропыхтел шкаф, – а будить и выпускать. Музу Карьерный Рост в клетке спрятал, вот со скуки она и уснула, без праздника-то в душе.

– Так давайте устроим праздник! Шум-гам-тарарам! – азартно вскочил кот, любитель громких звуков.

– Да как?!! – воскликнули все.

– Положитесь на меня, – мявкнул Швондер.

 
                                 * * *
 

Я вернулась с работы как всегда. Прошмыгнула мышкой в спальню и… всё произошло в доли секунды. Споткнулась. Ударилась о шкаф. Сверху посыпался какой-то хлам и бумага. Чертыхнулась. Наступила на кота. Швондер великолепным дрифтом пронёсся по комнате. Повис на шторах. И тут одновременно: падает карниз, и ходики весело – бом! бом! бом! – объявляют конец вакханалии.

– Феерично, – резюмировала я. Подошла к окну, распахнула. Весна на носу!

«Придёт весна. Повылезают пьяницы наружу, и щебет птиц заглушит шум автомобилей. Я вдруг услышу, я пойму, что очень нужно от старой отряхнуться пыли…«¹, я кинулась к телефону:

– Она вернулась, – почему-то шёпотом сказала я подруге в трубку, и добавила в полный голос, – Муза!

– Обведи красным в календаре, – посоветовала подруга, – будешь как праздник отмечать, чтоб салют там, «шампанское и хруст французской булки»²!

– Ну…, – задумчиво протянула я, – салют у меня уже был, шампанское есть, с тебя – булка! Начнём отмечать сегодня мой день Музы?!!

Кот спрыгнул со штор и водрузился на тумочку для обуви. Мне показалось, или он действительно подмигнул ходикам? «Чем не сюжет для сказки?» – уыбнулась я себе в зеркало.

Сказки большие…

Безвременье, или торжество Самайна

Пролог
1874 год

– Ну?! – отчаянно воскликнул Римман ФицПатрик, граф Пальмерстон, – вы нашли её?!

– Нет, сэр. Её нигде нет. Лачуга пуста, а очаг, судя по всему, не горит три дня. Никто в деревне не знает, где старая Несса.

– Проклятье!!!

Маленький Бернард умирал. Единственный наследник, долгожданный сын. Чёрт возьми! Знай Римман, что ведуньи не окажется на месте, он не стал бы так рисковать. Тащить семейство из Дублина на край света, наблюдая при этом, как теряет силы восьмилетний мальчик. И всё зря?!

– Зачем, зачем мы сюда вернулись? – заломила руки Линда и бросилась в слезах на кровать к сыну, – мой Берни!

Граф отвернулся к окну.

«Зачем мы вернулись? – переспросил жену мысленно, – а ты забыла, как у нас появился сын? Как мы крались под покровом ночи в лачугу Несси? И дрожали от страха. Помнишь, как пали в колени старухе и молили о ребёнке?»

 
                                 * * *
 

– Будет у тебя сын, – сказала она Линде, – будет у тебя наследник, – кивнула Римману, – только помните, каждый Самайн³ вы должны привозить ко мне дитя в течении 15 лет.

Они плакали, счастливо кивали и целовали ей руки. Ведунья, ругаясь, вырывала грязные ладони. А после рассердилась, и выгнала их ветром из леса.

– Помните… – шептала трава под ногами.

– Помните! – шелестели деревья.

– Каждый, ух, Самайн! – ухнул филин.

– Самаааайн! – развеял ветер имя духа по небу, – помните!

 
                                 * * *
 

– Забыли… – услышал граф за спиной и резко обернулся. Где управляющий? Где Линда, жена любимая? Где он сам?!

Пустая каменная клеть.

– Бернард, – застонал Римман, – где сын?

– Забыли, – вздохнул голос: старая Несса качалась в кресле, которого секунду назад не было. Она взмахнула рукой. В комнате появилась кровать с мальчиком, – уж третий Самайн пропустили… а я ждала. Вы всё равно приехали. Только поздно! Я же вас предупреждала!

– Спаси! – упал на колени граф, – спаси сына…

Глава первая
Наше время

– Дарья Александровна, голубчик, доброе утро!

– Кто… кто это? – «голубчик» с трудом разлепила веки и уставилась в мобильник не веря глазам своим и ушам: он посмел издать какие-то звуки в воскресенье, чёрт возьми, 9 часов утра! А вчера, между прочим, был чудный праздник в «Трилистнике». Много ирландского темного, и не только пива!

– Роман Михалыч, – вкрадчиво, с божеским терпением, ответил голос, – ваш новый редактор.

– Ах, конечно… – Даша снова посмотрела на телефон: «Чего не спится в ночь глухую? Что за напасть?», – слушаю вас.

– Как наши дела с романом? Продвигаются? Видите ли, в пятницу нас так бегло представили, мы даже обсудить ничего не успели. А завтра…

«Ой, как много текста!» – Даша с мысленными стенаниями схватилась за голову, не слушая редактора. И хорошо, что не успели, в пятницу-то: обсуждать ещё было нечего. Ни сюжета, ни героев. В голове только «будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса»! То есть на фига я вписалась в этот проект, со всеми этими кельтами, духами, обрядами, Самайнами и прочими страстями?

– Движется, Роман Михалыч, в верном направлении, – вслух ответила девушка. Воспоминание о том, что идея нашлась, герои ожили, и не только в голове, но и в ноутбуке, разбудили окончательно.

– Как-то неуверенно звучит, голубчик, как-то неуверенно.

– Вот послушайте, что я нарыла! – пропустила она мимо ушей замечание редактора. Её вновь одолела жажда поделиться сюжетом. Вчерашних жертв в «Трилистнике», очевидно, мало, – такая история, обалдеть. Жил-был граф. Римман, не помню дальше как. Не было у него с женой детей. И они обратились к ведунье, понимаете?

Даша воодушевилась. Вскочила с кровати. Прошлёпала к ноутбуку. Включила по пути чайник:

– Вы меня слушаете? В общем, родился у них мальчик. Жизнь наладилась. А через пять лет заболел. Никто не мог вылечить. Граф с женой даже поехали к той колдунье, за каким-нибудь зельем или за чем там ещё к ним ездят. А сын умер всё равно. Жена графа от горя сошла с ума. Через время сбежала из лечебницы. Ворвалась в фамильный склеп. Представляете? Вы слышали, что у сумасшедших недюжинная физическая сила? Так вот. Она голыми руками вскрыла гроб, а там не было…

– Я понял, понял, – нервно прервал Дашу редактор, – рад за вас, Дашенька Александровна. Рад, что вы нашли, так сказать, зерно, из которого вырастет замечательное, конечно же, произведение.

– И говорят, что дух той бедной матери до сих пор скитается по свету, ищет колдунью, чтобы ей отомстить, представляете? Я вам сейчас зачитаю! – она включила ноутбук.

– Давайте так, голубчик. Я жду вас завтра, в девять. С распечатками. Планчиком. Герои, характеры. Обсудим, посмотрим. Жду вас, – повторил Роман Михалыч, и отключился.

«Не верит мне, ишь ты, – усмехнулась про себя, – два дня назад и я бы себе не поверила. Но сегодня…, – посмотрела в экран, протёрла глаза, – сегодня…», – что за ерунда?! Где все файлы?! – завопила Даша.

Глава вторая
1879 год

– Она снова сбежала, Римман! – доктор Салливан испуганно смотрел на своего друга, графа Пальмерстона, – я не понимаю, как ей удаётся. Мы предусмотрели каждую мелочь, но твоей жене будто нечистый дух помогает!

– Не волнуйся, Эндрю. Мы знаем её путь.

– Ты полагаешь, Линда опять попытается войти в склеп?

– Или найти старую Нессу.

– Самайн через три дня. Ты думаешь, она хочет воскресить сына?! – доктор поёжился, и произнёс тихо, – считается, что женщины выносливее физически и сильнее психологически, но Линда, её безумная одержимость, доказывает обратное… – Салливан замолчал, осознав бестактность слов.

– Я думаю, у неё гораздо больше стойкости, чем у нас с тобой вместе взятых, ибо она выбрала дорогу, которая не подвластна ни нашим телам, ни рассудку. Её сила в любви, и, поверь, она способна добиться любой цели, – ответил Римман, – но воскресить сына? Ты сам веришь в то, что говоришь? Несчастная мать всего лишь хочет попрощаться с Берни!

– Понимаю, – пробормотал пристыженный доктор. Он, как и многие друзья, присутствовал на погребении маленького наследника. И даже спустя 5 лет помнил отчаянный крик Линды: «Почему?! Почему я не могу обнять и поцеловать моего ребёнка?!», – Но, друг мой! Никто так и не понял причину твоей жестокости, почему не допустили мать к сыну? Почему закрытый гроб? Возможно в этом причина сумасшествия? И, если позволить Линде завершить начатое, она успокоится? Перестанет сбегать? И, может быть, ещё вернётся в общество? – Салливан коснулся плеча Риммана.

– Поверь мне, Эндрю! Я не был жесток, как вам показалось, тогда. И не более жесток, чем сейчас, когда уверяю тебя, что Линде нельзя встречаться с Нессой. Увидеть, что… – тут граф осёкся, повторил ожесточённо, – говорю тебе, Салливан, нельзя! У склепа, у лачуги ведуньи дежурят мои слуги. Всё будет в порядке. Линда возвратится в лечебницу и продолжит лечение.

Римман проводил друга и вернулся в комнаты. «Когда-нибудь они все догадаются», – прошептал он, и вздрогнул. Мальчик мой, Бернард, где же ты?

Глава третья
Наше время

– Маразм крепчал, и танки наши сдохли, если коротенечко, – подвела итоги последних пары дней Даша в антикафе, за самым дальним столиком. Сбежала подальше от ноутбука, виновника всех бед.

Во-первых, файлы. Словил ли ноут вирус, или пошалил пальчик самой Дарьи после вечеринки, или барабашка навредничал, факт налицо – нет трёх глав, плана, ссылок и закладок. Даша вызвала на честный армреслингский бой свою технику. Уж она перерыла всю его память, перетрясла корзину и все папки. Со злости, ей хотелось растерзать ноутбук, выгрызть все его микросхемы. Вцепиться в монитор и рарцарапать все его пиксели. Повыковыривать кнопки. С отчаяния. Но файлы-то это не вернёт! И потому, Даша придушила ноут подушкой и сбежала из дома, от греха подальше.

Во-вторых, неприятный осадок после встречи в понедельник и разговора в кабинете с Романом Михалычем. Редактор, с виду милейший дядька-недотёпа, оказался самым настоящим инквизитором: признайся, покайся и приноси. В среду. Тихим стальным шепотком велел.

В-третьих, Пашка пропал. Не объявляется, не звонит, трубку не берёт. Тоже мне, жених! – заводилась Даша. Что за детский сад? Неужели так обиделся за празднование идеи без него? Или за то, что выбрала проект с кельтами, а не сарматами или скифами? Или… – что тут гадать? Надо ползти к нему домой и выяснять. А там мама его, Лидия Николавна, на подступах стоит, и невесту не жалует.

В-четвертых, девушку жутко раздражала компания парней в соседнем углу. Они веселились, громко смеялись, что-то обсуждая. В то время как у людей, можно сказать, трагедия в жизни и печаль. Бестактность такая вокруг, ужас. Даша возмущалась в душе и вяло ковыряла мобильный интернет. Пыталась найти заново историю графа и его сына, но – нет! Ни на одном сайте её не было. И это – в-пятых!

– Привет! – к столику подошёл парень из той самой компании. Сел напротив без разрешения.

– Я, когда не в духе, вспыльчивая очень, – процедила, предупреждая, Дарья.

– Да, – кивнул парень без тени смущения, – Я заметил в субботу, в «Трилистнике». Темпераментная девушка.

В голове моментально зазвенел смех, музыка, обучение ирландским пляскам в центре зала. Они с подругами кокетничают с незнакомцами… «Ты не так танцуешь!» – зазвучало эхо. Даша схватилась за пунцовые щёки: это же та самая компания, из паба, что раздражает её сейчас. И этот нахальный товарищ, кажется, спрашивал её номер телефона. Или нет? В самый раз воскликнуть: «Надо меньше пить!».

– Бернард, – тем временем протянул руку растерянной девушке «нахальный товарищ».

Глава четвёртая
1879 год

– Несса! – Римман остановил лошадь у старого валуна, что темнел у кромки леса. Целый день прошёл в поиске старой ведуньи. Граф не ел, почти не пил. Не замечал, как летели часы и мили в поиске. С отчаянья проклинал тот миг, когда связался с кельтской язычницей. Да, да, тот первый раз, который окончился счастьем и появлением сына. Казалось так будет всегда.

– Несса! – возвал Римман к небу.

– Аааа! – отозвалось оно эхом, и только.

Чем же окончится это свидание, третьего? Первый принёс счастье, второй – ни проклясть, ни стереть Риманну из памяти никогда! Как бы он не молил об этом, но снова и снова оказывался в каменной клети, рядом с постелью умирающего сына.

 
                                 * * *
 

– Я не могу спасти тело, – отвечала Несса, – только душу.

Граф стоял перед ней на коленях, только ведьма была непреклонна.

– Я прошу тебя!

– Как я просила?!

Риман вздрогнул. Поднялся с колен.

– Мы думали, что ты используешь его для тёмных обрядов. В Самайн.

– Я знаю, о чём вы думали, – колдунья встала рядом с ним, – вы забыли родовые обычаи и перестали чтить традиции предков. Вы стали деревьями, без корней, с которых облетают последние листья. Называете меня язычницей, но приходите за семенем. Вы забыли, что за кровь течёт в жилах сына?!

– Мы испугались, Несса! Линда считала, что ты хочешь сделать его обитателем Сида⁴! А после того, как мы пропустили посещение впервые, ничего не произошло. Бернард был здоров, румян и весел!

Несса погладила ребёнка по голове:

– В Самайн останавливается время. Нет ни прошлого, ни грядущего, не нынешнего. Стираются границы, и два мира, Верхний и Иной соприкасаются. Для таких детей, как Бернард, это время источника энергии и жизненной силы. Вы опоздали, Римман.

Женщина достала из складок одежды тонкий острый клинок. Положила на постель рядом:

– Вы разожгли огонь раньше, чем запылало пламя в очаге короля, – и повторила устало, – Я не могу спасти тело. Только дух. Выбирай, – она коснулась ладонью груди Риммана, – это твоя битва. Твой личный Маг Туиред⁵! Решайся.

Граф задрожал. Поверье кельтов о том, где хранится в человеке душа, он помнил с детства – голове! – и закрыл лицо руками.

– Берни переродится? – глухо спросил Римман. Любовь отца боролась с разумом, – в кого?

– То мне неведомо, – отвечала Несса.

– Я увижу моего мальчика опять живым и здоровым? Я узнаю его?

– Нет. Если только…

 
                                 * * *
 

– Зачем ты ищешь меня, Римман ФицПатрик Пальмерстон? – услышал граф над ухом и очнулся от воспоминаний.

Лошадь испуганно заржала и встала на дыбы, едва не сбросила седока. Он оглянулся. Старая Несса сидела на валуне и курила трубку.

– Линда сбежала, но её нет нигде, Несса! Мы ждали её у склепа, у твоего дома напрасно. Все дороги перекрыты, но она не добралась до деревни! Я боюсь – с ней что-то случилось в пути!

– Твоя жена пришла в Ши-ан-Вру⁶. Ты понимаешь, что это значит, Римман?

Глава пятая
Наше время

– Бернард, – произнёс парень, и протянул руку, – Бернард Шоу сказал: «Перед тем как излить душу, убедитесь, что сосуд не протекает». Так что быстренько убедись, и рассказывай. Меня, кстати, Матвей зовут. И я готов тебя слушать.

Дарья подняла на него взгляд:

– С чего ты взял, что я хочу излить тебе душу?

– Чувствую, – Матвей не шутил. Глядел серьёзно и прямо, глаз не прятал, – рассказывай. Пылить потом будешь, если не помогу.

«А, ладно! – решилась Даша, – сам напросился, вот тебе воз, и маленькая тележка», а вслух хмыкнула:

– Ну, смотри, не лопни, сосуд!

«Ещё и к Пашке попрошу сходить, чтобы не будить лиха в мамаше. Против друга Лидия Николавна возражать не будет!».

– К Павлу сходим, ноутбук починим, – через полчаса сказал Матвей, – истории про кельтов хоть сейчас – ребят позову – таких расскажут, закачаешься. Вообще, приходи к нам в клуб, десять романов напишешь. Не проблема.

– Но мне нужна та история, понимаешь? – упёрлась Даша, – дело принципа. И редактор о ней уже знает. Словом, коней на переправе не меняют.

– Такой не слышал, – нахмурился Матвей, – ни о графе, ни о сумасшедшей жене. Есть другая. Не хуже. Похожая. Что-то вроде пророчества.

Дарья вздохнула. Ей вдруг показалось, что она теряет время. Оно ускользает от неё, как ящерица, оставляет в руках только хвост прошлого.

– В один из священных дней Самайна в Ньюгрейндж придёт женщина, чтобы просить богов в помощи. Она хочет воскресить сына, или попрощаться с ним, на что будет воля богов. Её молитву услышит богиня Домну⁷, мать Индеха⁸, царя фоморов⁹. Пообещает в обмен на собственное тело смертной вернуть к жизни сына. И тогда…

– А покороче? – попросила нетерпеливо Даша.

– Богиня перенесёт женщину к могиле. Но воскресить сына невозможно – нет головы.

– Чтооо?!! – девушка уронила от неожиданности телефон.

– Знаешь, что жизненные силы и душа человека хранятся здесь¹⁰? – тут парень постучал себя по макушке, – кто-то этим воспользовался и забрал дух сына!

Девушка вскочила, подняла мобильник и уставилась на Матвея. Тот невозмутимо продолжал:

– Домну получит тело, а с ним и возможность поднять войско Подземного царства. А дух женщины будет искать и мстить тому, кто…

– Это она! – завопила Дарья, – Та история, Матвей! Жена графа будет искать колдунью!

– Недолго будет.

– Почему?

– Потому что богиня Домну устроит миру конец света.

Глава шестая
1879 год

Небо набухло и опустилось до крыш. Туман разинул серую пасть и поглощал дерево за деревом, дом за домом. Всё ближе подбирался к часовне, к кладбищу. К разрушенному склепу. Сквозь осколки серого мрамора, что разбросала невидимая сила алел барбарис на уцелевшем кусте. Словно кровь. Туман достиг земли, вздохнул протяжно напоследок и рассыпался снежными хлопьями, скрывая наготу кладбища.

– Неужели всё это случилось из-за того, что однажды мы захотели сына?! – Римман закрыл лицо руками: нет сил смотреть на то, что осталось от пристанища предков: «Линда, Линда… что же мы наделали!»

– Не время стенать, – сурово произвела ответ ведунья, – что предначертано – случится, какой бы ты не выбрал путь.

– Нет! Судьбу можно менять, Несса!

– Что ж, однажды ты сделал неправильный выбор.

– И потерял всё. Я потерял свой мир, Несса!

– Мы! – возразила она и повторила, – мы теряем мир, Римман. Оставь сожаления. Оставь плачь по усопшим. Подумаем о спасении живых. Сегодня мы обернёмся назад, чтобы встретить взгляд мертвеца¹¹. Сегодня мы выплеснем воду за дверь¹².

– Что это значит, Несса?

Колдунья усмехнулась и зачерпнула горсть с камня:⠀

– Посмотри внимательно, Римман, разве это снег? – она поднесла ладонь к его лицу.

– Пепел… Пепел, Несса!

– Домну зажгла костры. Скоро Балор¹³ откроет своё веко. Нам нужен Луг¹⁴. Он победил фоморов однажды. И сделает это снова. Твоя жена помогла злу. А тело человека и магия души твоего сына удержит в себе дух светлого Луга. Славная будет битва! Но надо спешить!

Римман вскочил с камня, вскричал, прозрев:

– Так ты знала, да? Ты с самого начала знала, что так будет?! Что мы придём просить о сыне? Что нарушим условия?! Что Бернард…

– Что предначертано – случится, Римман. Поторопимся. Я призову твоего сына, – Несса не дала закончить тираду, коснулась плеча мужчины, – ты, наконец, увидешь его!

Глава седьмая
Безвременье

– Господи-боже-мой-что-происходит-то-здесь! – слова сыпались из Даши как горох из дырявого мешка. Её швыряли, крутили и трясли, словно лёд в шейкере. Девушка не понимала, откуда у неё брались силы, чтобы каким-то образом ускользать от несуразного детины и его топора. Хотя тут в пору не то, что от оружия – от владельца упасть в обморок, раз и навсегда. Однорукая скотина на редкость резво прыгала на одной же ноге. Вращала зрачком единственного глаза. Хлопала синими мочками ушей по плечам и нижней губищей – по груди. Издавала рык, что твой вулкан где-нибудь на Камчатке. Она? Оно? Он? Пытался схватить пупырчатой ручищей Дашу за шиворот, за руки между попытками её убить.

– Отцепиииись! – завизжала Даша и укусила врага за волосатый палец. Тот взвыл и отбросил её в сторону. Дарья проворно, на четвереньках, отступила в груду валунов, забилась между ними и, наконец, получила передышку. Перед глазами расплывались зелёные кляксы. Ссаднили разбитые коленки. «Пуховик порвал, сволочь, – подумала девушка за камнем, ощупав себя, – новый…». Кружилась голова. Странно, но страха не было, только безграничное удивление, что это происходит с ней. Сейчас. Наяву. И злость, от которой сводило скулы.

Подумать только! 10 минут назад они вышли с Матвеем из антикафе и направились к Пашке домой. Новый знакомый развил такую скорость, что Даша чувствовала себя воздушным шариком, который болтался за спиной у Пятачка.

– Смотри на небо! – обернулся к ней парень —

сейчас будет заваруха! Далеко ещё? Успеем до дома добежать?

Даша проследила за пальцем Матвея. Воздушный купол над городом вспучился чёрными тучами, надул грозно щёки.

– Мне кажется, оно сейчас лопнет, – испугалась девушка.

Поднялся ветер, подгоняя их в спину. Улица опустела, нормальные люди поспешили спрятаться, но они умудрились столкнуться с таким же сумасшедшим прохожим.

– Осторожней!

– Даша!

– Паша! – раздалось одновременно.

– Где ты был?! – вскрикнула Дарья.

– Это кто?! – в свою очередь рассердился Паша, указывая на её спутника.

5 минут назад. Нет, 5 секунд назад Даша держалась одной рукой за Матвея. А другой схватилась за ладонь Павла, и открыла рот, чтобы объяснить происходящее.

И вдруг… раздался треск: рядом с ними рухнула старая акация. И загорелась. Даша зажмурила глаза от едкого дыма. А раскрыла… в аккурат перед синей мордой, которая тут же принялась махать топором, явно не от радости.

– Что, блин, произошло?! – вскричала Дарья и ущипнула себя за ногу, – где я?

– В Самайн всё, что угодно, произойти может, – проскрипел рядом противный голос, – особенно в Ши-ан-Вру!

Даша оглянулась.