ЗМЕИные поцелуи

Глава 1.

Ах, как приятно тёмными зимними вечерами, или тёплыми летними ночами вспоминать с чего началась твоя история любви. Как хочется ощутить робкий трепет сердца, лёгкое покалывание губ после первого поцелуя… Душа тоскует по тому волшебному времени. Но тоска эта светлая. Она не приносит боли, даже если человека, которому было отдано сердце, уже нет рядом…

Другое дело – измена…

С чего она начинается? С обмана? С желания переиграть время? С недовольства собой?

Вот и наш герой не знал, что послужило толчком для страсти, которая выжгла всё на своём пути.

Он хорошо помнил тот вечер, когда вместе с женой и сыном вернулся с юбилея тёщи, а с потолка в прихожей капала вода.

– Дима, нас соседи затопили! – забегала Лидочка, сбрасывая пальто и принимаясь вытирать полы, подставляя банки под капли воды, падающие с потолка.

Сын тоже бросился в свою комнату проверять, есть ли повреждения.

– Кажется, обошлось, – прокричал Саша.

– Дима, чего же ты стоишь, – понукала жена. – Иди поднимись к соседям. Надо как-то решать этот вопрос.

– Да? – вздохнул он. – Ну, да, наверное.

Мужчина нехотя на лифте поднялся на этаж. Позвонил в дверь. Ему совершенно не хотелось идти, совершенно не хотелось что-то решать. Подвыпивший организм требовал тепла, ласки и сна.

Ему открыла молоденькая женщина в тёмно-синем халатике, который чуть прикрывал её бледное тело. Каштановые волосы длинным водопадом струились до талии.

– Здравствуйте, – прижала ладони к щекам.

Дмитрий отметил длинные ногти на руках девушки и ярко-алый маникюр. Его жена считала этот цвет вызывающим. – Как я рада, что вы пришли, – защебетала она и не стесняясь втащила его в квартиру.

– А я вот не очень, – честно признался он, неловко освобождаясь от её рук.

– Понимаете, – замялась она. – Я собиралась принять ванну и увлеклась разговором по телефону. Вы же простите меня? Правда? Я ненарочно, – заглядывала она ему в глаза.

– Ну, ненарочно, так ненарочно, – вздохнул он.

– Ой, как хорошо, – обрадовалась девушка и в порыве обняла его, даже поцеловала в щёку. – Спасибо.

Дмитрий почему-то смутился. От красавицы пахло чем-то сладким с едва уловимым ароматом розы и малины.

– Простите, – отпрянула от него девушка. И он тут же пожалел об этом.

– Что ж я, пожалуй, пойду, – вздохнул он, представляя какую истерику закатит жена, что он не востребовал компенсацию за ущерб.

– Приходите, как-нибудь, – тихо произнесла она.

– Зачем? – ёкнуло его сердце.

– Просто так, – улыбнулась девушка.

Он ничего ей не ответил.

– Оля, – прошептала она, открывая ему дверь.

– Дмитрий Сер… – стушевался. – Дмитрий.

– Я буду ждать, Дима.

И всё. Дверь закрылась, оставляя мужчину на лестничной площадке.

Он вернулся домой. Молча выслушал недовольства жены, поучения сына и лёг спать.

«Я буду ждать, Дима», – звучал в его голове нежный голос соседки. Мужчина ворочался с боку на бок, а утром, не свет ни заря, выскользнул из супружеской постели. Привёл себя в порядок и сославшись на неприятности на работе, улизнул из дома.

Он бегом поднялся на этаж выше и позвонил в заветную дверь. Казалось его сердце остановилось. Дышать стало нечем.

Замок щёлкнул и дверь открылась.

– Я пришёл, – выдохнул он, уверенно шагнув в квартиру Ольги.

– Я ждала, – потянулась она к его губам.

Глава 2.

Говорят, что женщина всегда чувствует, что у её мужчины появилась другая…

Вот только Лида ничего не почувствовала, когда её муж, сбежав из супружеской постели, предавался сладострастной агонии в квартире этажом  выше. Она ничего не почувствовала, когда тем же вечером он заявился домой с букетом цветов, честно признаваясь, что проходя мимо цветочного магазина, вдруг осознал, как давно не дарил ей цветов. Она не почувствовала, когда Дмитрий вечером деликатно отстранился, отвернувшись к стенке, как делал иногда и раньше, ссылаясь на то, что завтра тяжёлый день на работе.

Почему молчало её сердце?

Возможно ли, что за годы жизни с Дмитрием её чувства притупились. Она уже не ловила каждое его слово с открытым ртом, не старалась быть неотразимой красоткой в его присутствии, не пыталась устраивать романтические вечера…

Она была занята обустройством дома, воспитанием сына… А так же стиркой, глажкой, готовкой, походам по магазинам, попытками сделать из ничего что-то…

Но однажды случилось событие, которое перевернуло всю её жизнь, одним махом перечёркивая всё, что было.

Мужу пришло сообщение, в то время, когда он был в душе. Вообще в последнее время супруг всё время таскал с собой телефон. Стыдно даже сказать, но довольно часто вёл беседы с коллегами  и друзьями сидя на унитазе. И вот не взял гаджет в ванную. Но получилась такая оказия из-за того, что заряд батареи был  очень низким. Мужчина подсоединил гаджет к зарядному устройству и, напевая что-то весёлое, направился в ванную комнату, освежиться после рабочего дня. У него с некоторого времени всегда было приподнятое настроение.

Лидия не имела привычки копаться в телефоне супруга. Зачем? Она доверяла ему… А тут… Будто чёрт толкнул её под руку.

Она взяла телефон и открыла пришедшее сообщение.

Женщина окаменела.

На неё с фотографии смотрела соседка с верхнего этажа. Молодая женщина была полностью обнажена. Она лежала на кровати на животе, чуть приподнявшись на локтях, демонстрируя мягкие полукружия груди. А на ягодице красовалась цветная татуировка: роза переплетённая со змеёй.

«Скучаю. Горю. Изнемогаю», – гласила подпись под снимком.

Лида отшвырнула от себя телефон. Он брякнул о крышку тумбочки и погас.

«Не верю! – замотала она головой. – Он не мог! Он…»

В этот момент из ванной комнаты вышел Дмитрий. Он счастливо улыбался, пока не вошёл в спальню и не увидел супругу с бледным и перекошенным болью лицом. Она растеряно смотрела на его смартфон.

«Она не могла! – промелькнула мысль в его голове. – Она никогда бы не опустилась до того, чтобы копаться в моём телефоне».

Лида перевела взгляд на мужа и всё сразу поняла, равно, как и то, что он тоже осознал, что она теперь знает…

Глава 3.

«Всё тайное, рано или поздно, остановится явным…»

Эта прописная истина известна каждому. Но не смотря на это, люди продолжают обманывать, притворяться и надеяться, что никто и никогда не узнает о их «грязном» секрете.

Так же думал и Дмитрий.

В последние несколько недель он извёлся. Трудно оказывается каждый день следить за тем, что говоришь. Страшно ляпнуть, что-нибудь такое, что выдаст тебя с головой.

Мужчина стал плохо спать. У него пропал аппетит. А в добавок ко всему добавилось раздражение. Раздражение, что сын громко слушает музыку. Раздражение, что жена опять нажарила его любимых  котлет.  Раздражение, что любовница засунула в карман пиджака свои трусики. Раздражение, что не может в постели обнять супругу и притвориться, что всё у него в порядке. Раздражение… Раздражение… Раздражение…

Но больше, чем раздражение, его удручали бесконечные траты денег. Любовница требовала подарков. И это были не миксер или фен, о которых вот уже который год просила жена. Это были норковая шуба, колечко с бриллиантами, машина, поездка к морю, желательно за пределы страны… И он бы с радостью воплотил все её желания, да сын ныл, что ему хочется электрогитару, жена просила натянуть потолок в зале.

Вначале он чувствовал себя виноватым перед Лидой. После того, первого раза измены, он поздно вернулся домой, шастая под окнами и набираясь сил для встречи с благоверной. Всё прятал глаза, мямлил, даже цветы купил, чтобы как-то смягчить… Но она, к счастью, как Дима подумал тогда, ничего не заметила. Он выдохнул с облегчением. Хотя тревога осталась. Тревога быть разоблачённым.

Первую неделю мужчина постоянно ждал… Ждал, что жена почувствует… Ведь  говорят же,  что женщины чувствуют такое… Но или ему супруга попалась бракованная, или она его считала отбросом, на который никто не позарится… Или у неё у самой «рыльце» было в пуху. Он стал внимательнее следить за её словами и поступками. Но ничего предосудительного не заметил… А как бы было хорошо… Уличить её в измене, уйти, гордо хлопнув дверью. Но нет, она оказалась порядочной и верной женщиной, что раздражало его ещё сильнее.

Атмосфера в доме накалялась с каждым днём. Он хотел, чтобы разразился скандал. Большой. Грандиозный. И супруга приняла решение если не расстаться, то по крайней мере пожить отдельно. Но, видимо, предел её прочности был намного больше, чем предполагал мужчина.

Семейная жизнь словно мыльный пузырь, готова была лопнуть в любой момент. Однако, один день сменял другой, а пузырь всё держался, не лопался…

Так что проснувшись однажды утром, Дима вдруг почувствовал, что устал. Устал лгать, изворачиваться. Устал жить с людьми, к которым ничего не испытывал, кроме злости и ненависти, что они являются препятствием. Препятствием к обретению счастья.

Вот только честно признаться жене он не смог. Слова каждый раз застревали в горле. Он снова и снова придумывал для себя различные отговорки. А в душе много раз мечтал о том, что кто-нибудь откроет Лиде глаза, и она всё поймёт, избавив его от неприятного разговора. Он не хотел истерик и слёз от этой чужой теперь для него женщины. Не хотел осуждения со стороны сына. Он хотел, чтобы они поняли его, приняли его новую любовь, желание пожить для себя, начать жизнь без лишнего багажа.

И когда выходя из ванной, и мурлыча себе под нос песенку, Дмитрий увидел жену, которая держала в руках его телефон, судорога боли, страха и облегчения пробежала по его телу…

Наконец можно больше не лгать, не притворяться, не ёрничать…

Наконец он сможет освободиться от ненавистных ему пут.

Наконец он сможет быть счастливым.

Глава 4.

Почему первое чувство, которое испытывает человек узнав об измене – растерянность? Растерянность, что тебя обманывали и дурачили. Растерянность, что жизнь никогда не будет прежней. Растерянность, что от тебя ждут хоть какой-то реакции…

Только ты ничего не ждёшь…

А в душе буйным цветом расцветает обида. Обида замешанная на разочаровании и стыде. Вроде бы не ты совершил прелюбодеяние, а всё равно появляется какая-то неловкость. Будто не нужна была эта правда. Ведь ещё мгновение назад жизнь была не омрачена знанием.

Вот и Лида стояла и смотрела на телефон мужа, как на ядовитую змею, которая уже и укусить успела, и отползти, готовясь к новому нападению.

– Лидочка, – шёпотом произнёс Дмитрий. – Ты только истерику не закатывай. Ничего страшного не произошло.

Женщина смотрела на мужчину и не могла себя понять. Ей хотелось наброситься на него, встряхнуть и спросить: правда ли это… Но она стояла, как парализованная. Даже слёз не было. Она много раз видела в фильмах, как брошенные жёны плачут и умоляют остаться неверного супруга, цепляются за него, как за единственный якорь, а она даже пошевелиться не могла. Тело стало деревянным, непослушным и тяжёлым. Хотелось упасть от бессилия. Забиться в тёмный угол и понять: почему… Почему это произошло с ними? Кто виноват?

Именно сейчас она осознала, что не готова на развод. Те проблемы, что возникали между ними, теперь казались такими ничтожными.

«Не мог он, – убеждала она себя, – так подло поступить. Не мог. Это соседка хочет, чтобы между нами пробежала чёрная кошка. Завистливая бабёнка. Своего мужчины нет, вот она на чужих и зарится».

Если бы Дмитрий обнял её, прижал к себе и стал оправдываться, заверять в своей любви, она бы разревелась, и, к своему стыду, скорее всего поверила бы ему. Нет. Ей очень хотелось поверить ему. Но он молчал. Буравил взглядом пол и молчал.

А единственная мысль, которая яркой неоновой вывеской за зажглась в её голове: «Это конец…»

– Почему? – схватила его за руку, ненавидя себя за слабость и жалкий вид.

Он молчал.

– Почему? – настаивала она, заглядывая ему в глаза, в которых не было сожаления, только недовольство, что тайное стало явным.

– Я люблю её, – тихо ответил Дмитрий.

– А как же я? Наш сын? Наша семья?

– Чего ты хочешь от меня? – отстранился он от неё.

– Я хочу услышать правду.

– В наших отношениях давно нет огонька, адреналина, а сын… Сын скоро сам станет взрослым, заживёт своей жизнью. Я задыхаюсь с вами. Не могу свободно дышать.

– А с ней видимо отлично дышится.

– Не ёрничай, тебе это не идёт.

– А что мне идёт? Истерика, которую ты так желаешь избежать? Скандал?

– Лида…

– Уходи, – перебила она его. – Убирайся к своей девке.

– Вообще-то это и моя квартира тоже, – ровным голосом произнёс Дмитрий. – Ты можешь с  сыном занять две смежные комнаты, а я займу ту, что напротив.

– В своё время ты так хотел сына, продолжателя рода, а теперь так легко от него отказываешься?

– Он всё равно носит мою фамилию, а мне он будет только мешать.

– Свободно дышать, – добавила Лида.

– Вот встретишь кого-нибудь и поймёшь.

– Я была уверена, что давно нашла.

– На мне, знаешь ли, свет клином не сошёлся, – ядовито хмыкнул он.

– Не сошёлся, – эхом повторила за ним она.

А внутри всё протестовало, кричало, что свет сошёлся именно клином, и этот «клин», как стая журавлей, курлыча и вызывая душевную тоску, и сердечную боль, улетает в чужие края…

Глава 5.

Лида никогда не думала, что даже испытав сильную боль от предательства мужа, будет тосковать и скучать по нему. Но видимо так устроен человек, что начинает сожалеть об упущенных возможностях, постоянно думая о том, что могло бы быть… Вот и Лидия после разговора с Дмитрием погрязла в своих мыслях. Она постоянно проживала моменты из их совместной жизни, стараясь понять, когда же всё сломалось и пошло не так.

Но чем больше она думала, тем горче и обиднее ей становилось. Она плакала украдкой, чтобы не выглядеть размазнёй перед сыном и не лишиться его уважения. Всё это привело к тому, что они стали отдаляться друг от друга. Вроде бы и поддерживали друг друга, но как-то вяло. Сын всё время твердил, что им надо быть сильными, а ей хотелось быть слабой. В конце концов их общение свелось к нескольким общим предложениям утром и вечером.

«Если так пойдёт и дальше, то мы не сможем поговорить даже о погоде», – часто думала Лида, глядя, как утром сын уплетает омлет за обе щеки.

Дмитрий, как и обещал, перенёс вещи в отдельную комнату. За прошедший месяц он так ни разу и не появился. На первый взгляд всё было почти так, как бывало, когда мужчина находился в отъезде, в командировке, если бы не замок, который теперь был врезан в дверь его комнаты.

Лида вначале была шокирована.

– Не думаешь ли ты, что мы можем что-нибудь украсть у тебя? – недоумевала она в тот момент, когда Дима устанавливал замок.

– Как ты не понимаешь, – злился мужчина, – мы теперь чужие люди. Я уже подал на развод.

– Ты думаешь, что нас разведут по щелчку твоих пальцев?

– А почему нет? Имущественных притязаний у нас не будет. Доли в квартире разделены. Машин, яхт и загородных домов у нас нет. Так что, если ты не будешь корчить из себя оскорблённую невинность, то я буду добавлять немного денег к сумме алиментов. Жить буду у Оли, чтобы вам не мешать. Готов даже не сдавать свою комнату.

– Не сдавать? О чём ты?

– Не понимаешь?

– Нет.

– Это больше не будет «наша квартира». Это, – он неопределённо махнул рукой, – превратится в коммуналку с несколькими владельцами. А владелец, как известно, может сдать свою комнату или даже продать, – хмыкнул.

– Продать?

– Да.

– Кому?

– Ну, вначале предложу тебе выкупить. А не сможешь ты, – Дмитрий пожал плечами, – желающие найдутся.

– Дима, – ахнула Лида, – как ты можешь? Мы же столько лет счастливо жили вместе.

– Наше счастье давно выветрилось. От него ничего не осталось.

В этот момент в квартиру вошёл сын. Парен криво ухмыльнулся, когда увидел, что его отец врезал замок в дверь своей комнаты.

– Привет, мам, – поздоровался он с женщиной и, проигнорировав отца, прошёл с каким-то пакетом в их с матерью комнаты.

– Где твои манеры? – недовольно крикнул ему вслед Дмитрий, но сын ничего не ответил ему. – Довольна? – прошипел он в лицо Лиде. – Уже и Сашку против меня настроила? Ничего. Он вырастет и поймёт меня. Так что не сильно радуйся.

– Я не настраивала его, – стала оправдываться она. – Как ты можешь такое говорить, будто совсем не знаешь меня.

– Я себя-то не знаю, а чужая душа, как известно, потёмки.

В коридор вышел Саша. Он переоделся в домашние спортивные брюки и футболку.

– Сынок, я сейчас разогрею тебе ужин, – засуетилась Лида.

– Погоди, – остановил её сын. – Вначале я должен кое-что сделать, – и он достал из пакета, который ранее принёс замок, наподобие того, что установил Дмитрий.

– Саша, зачем нам замок? – удивилась мать.

– Чтобы посторонние не могли шастать к нам в комнаты, пока нас нет дома, – громко и чётко произнёс он.

Мужчина закашлялся, услышав такой ответ. Лида же подумала о том, что её сын намного мудрее, чем она. Ей было больно осознавать, что только она не знала, как быть и что делать…

Глава 6.

Сколько нужно времени, чтобы близкие люди стали чужими? А превратились в заклятых врагов, ненавидящих друг друга? Год? Месяц? Неделя? Час? Пару минут? Мгновение?

Лида не могла понять, как Диме удаётся оставаться таким холодным и безразличным, когда он забегал захватить вещи или переодеться.  Они давно не вели задушевных бесед, не делились переживаниями и проблемами, но сейчас его молчание угнетало её. Она всё время ловила себя на мысли, что ей не хватает его хмыканья или занудного ворчания, что сын до сих пор не спит или что опять подняли цены на бензин. Всё, что раньше было обыденным, даже немного раздражающим, теперь вызывало щемящую тоску и боль в сердце, ностальгию… о былых временах.

С каждым днём она всё острее и острее ощущала, что превратилась в одинокую женщину, а её сын остался без отца.

Лида вначале всячески пыталась сгладить острые углы между Сашей и Дмитрием, как привыкла это делать всегда. Но если первый упрямился и вставал на дыбы из-за своего юношеского максимализма, то второй считал, что, уйдя из семьи, он полностью освободился и от обязанностей отца.

– Дима, – всё ещё по старой привычке называла она мужчину по-домашнему, – как ты не понимаешь, что ребёнок – это на всю жизнь! Ты можешь разлюбить меня, бросить, уйти к другой женщине, но Саша твой сын. Твоё продолжение. Вспомни, как ты хотел его рождения, как ждал…

– Лида, – устало потёр глаза Дмитрий, закрывая дверь своей комнаты. – Я хочу пожить для себя. Понимаешь? Для себя. Я не хочу нести ни за кого ответственность.

– А как же эта твоя…

– Оля. Её зовут Олей. Неужели так трудно, хотя бы раз, назвать её по имени.

– Пусть будет… Оля. Она молодая женщина. Со временем ей захочется семью, ребёнка.

– Лида! – засмеялся мужчина. – Какие дети? Она чайлдфри.

– Кто? – удивилась женщина.

– Чайлдфри  – это те люди, которые не хотят иметь детей. Они живут для себя. Для себя, понимаешь? Хотят едят халву, хотят едут на море. Вот как надо было жить! Я только сейчас обрёл крылья. Расправил их. Я летаю, не хожу, а летаю.

– Не боишься, что упадёшь и разобьёшься? Твоя Оля ещё очень молода.

– Не зуди, – хмыкнул Дима. – Твоего мнения я спрашивал. Да, если честно, оно меня и не интересует. Ты увязла в болоте быта и семейных проблем. Тебе тоже не мешало бы взбодриться.

– Взбодриться? А Саша?

– Что ты заладила Саша… Саша… Могла бы и не рожать.

– Но мы же… Ты же…

– Слушай, – обулся мужчина и взялся за ручку входной двери.  – Я смог перерасти всё это, – он обвёл другой рукой в воздухе круг. – Смог переродиться. Почувствовать себя мужчиной. Мужчиной, который может с молодой и красивой девушкой заниматься этим, – он криво улыбнулся, – не только в кровати в полной темноте, еле дождавшись, когда уснёт сын. Я свободен.

– Ты сошёл с ума! – отшатнулась от него женщина. – Разве постелью измеряется жизнь?

– Ничего ты в мужчинах не понимаешь,  – фыркнул он.

– Куда уж мне. У меня из мужчин был только ты один. Видимо, мне надо было, как твоя Оля прыгать из одной постельки в другую, опыта набираться.

– Ты! – зашипел Дмитрий.

– Что? Правда глаза колет? В молодости ты брезговал такими, как она, а теперь опустился до уровня клиента… Мне жаль тебя, Дима. Она высосет из тебя всё, что можно, и выбросит, когда из тебя песок посыплется.

Лида не стала дожидаться ответа. Она развернулась и ушла на кухню. Вряд ли зелёный или липовый чай смогут успокоить её, но она поставила чайник на плиту…

«Каким же мерзким человеком ты оказался, Димочка, – думала она. – Ты всегда был таким? Или? Неужели я настолько ошиблась в человеке, которого когда-то полюбила?»