Чародольский князь

Со стороны искусство луньфаер походило на красочное цирковое представление, только использовалось среди магов отнюдь не в мирных целях. Луньфаерские огни поражали противника с высокой точностью: даже с короткого расстояния могли насквозь пробить человеческое тело. А если в качестве возгорающихся предметов маг применял кусочки железа, стали или серебра, то мог поразить даже бестелесного духа!

Вот так и вышло, что вращение огней луньфаер стало для Каве не только уроком, но и ежедневным любимым развлечением. Заметив ее успехи, госпожа Кара самолично показала несколько особых трюков. И даже призналась, что сама не раз использовала луньфаер в ближнем бою с нечистыми силами, но давно, еще в молодости.

Каве вспомнила, как впервые оказалась в маленьком английском городке, где жила госпожа Кара со своим немногочисленным колдовским семейством. Черный клубок с золотым наконечником привел ее прямо к высокому особняку, стены которого заросли красивым зеленым плющом настолько, что почти скрывали оконные стекла. Дом был окружен непроницаемой каменной оградой, ощетинившейся поверху острыми железными пиками.

Особняк насчитывал три этажа, причем первый, цокольный, был полностью отведен под библиотеку, в которой хранилось немыслимое количество книг: в основном магические (написанные вручную), но были среди них и обычные – преимущественно классическая литература на всех языках. Впоследствии Каве разыскала среди стеллажей огромную секцию удивительных книг: обычные книги, преимущественно фантастические, переписывались на руническом трехстрочье. При особом чтении человек мог воочию увидеть действие, разворачивающееся на страницах книги, словно настоящее кино. Для чтения таких книг в доме госпожи Кары имелся специальный зал, но среди остальных учеников он не пользовался популярностью. Это для Каве было диковинкой – видеть кино, выуженное из ее же мыслечувствующей ленты.

Сама госпожа Кара оказалась необычной и очень загадочной особой. С виду она казалась обычной: худая, подтянутая старушка в строгом черном платье с белым кружевным воротничком и манжетами. С гладкими, прядка к прядке, седыми волосами, уложенными в неизменную высокую прическу, – этакий образец утонченной английской леди преклонных лет.

Но уже с первых минут пребывания в ее доме Татьяна поняла, что имеет дело с настоящей волшебницей. К тому же выяснилось, что госпожа Кара владеет небольшой частной школой: в доме проживало около двух десятков колдунов всех мастей и национальностей, но на занятиях Каве видела лишь семерых – основной круг семьи. Каждый ученик имел отдельную комнату, а ванна и туалет на этаже были общими. Вне зависимости от семейного статуса и успехов в учебе, ученик имел свой круг обязанностей и свои часы уроков с «тетей», как прозывали здесь хозяйку. Остальное время отводилось для самостоятельных занятий в библиотеке, для отдыха или работы в саду.

Вначале Татьяну представили остальным как мисс Каве, дальнюю родственницу госпожи Кары, славянскую ведьму… Конечно, вся семья была заинтригована появлением «не-англичанки», но, несмотря на ее замкнутость и неразговорчивость, к девушке постепенно привыкли, и жизнь в доме потекла своим чередом.

Татьяна вздохнула и перевернулась на живот, уткнувшись носом в мягкую подушку. Неожиданно ее мысли, словно стайка вспугнутых летучих мышей, понеслись к родному краю: а ведь Лешка с первого дня их знакомства называл ее леди… как сглазил! Интересно, увидит ли она этого несносного колдуна хотя бы раз? Правда, этот «раз» вполне может обернуться для нее последним…

Прошел год, и Каве потихоньку начала забывать Алексея Вордака. Госпожа Кара, будто чувствуя неладное, загружала ее учебой настолько, что у девушки не оставалось времени ни на личные дела, ни на воспоминания. Правда, оставался еще Патрик… Каве досадливо поморщилась. После единственного романтического свидания с ним она все чаще стала думать о Лешке. Вероятно, Патрик это почувствовал и… возненавидел? А может, просто отношения между ними стали натянутыми.

Зато ведьмовская наука нравилась Татьяне все больше, пробуждая в ней новые силы, предлагая новые возможности… Многие вещи стали хорошо получаться: ультрапрыжки на огромные расстояния, ориентировка по дорожным клубкам и, конечно, иллюзии.

Обретать силу – всегда хорошо. А быть сильной ведьмой – еще лучше.

Творение иллюзий давалось легко и поэтому превратилось для Каве в самую любимую часть магической науки – конечно, если не вспоминать о мертвом огне луньфаер. Вначале следовало «разбить» мыслью требуемый объект, а после воссоздать его заново, словно картину. Собирать иллюзорные чары – это как рисовать красками на чистом листе бумаги или складывать узор из тысячи пестрых пазлов. Вначале, повинуясь хитрому заклятию, сгущается пространство – бесформенная масса пока еще несуществующей части будущего воплощения. А после волшебник начинает творить наваждение, пользуясь лишь мыслью и силой. Уже после нескольких тренировок Каве с легкостью освоила «иллюзии неодушевленных вещей» – например, заставляла хрустальную вазу изображать собачью будку. А вот с живыми существами оказалось непросто: попробуй сотворить из скачущего зайца плетеную корзинку, когда он, заяц, постоянно скачет!

Каве вспомнила свой первый опыт – корзинку, бегущую на серых мохнатых лапках, – и захихикала. Внезапно ее смех рассыпался по комнате неприятным, дребезжащим эхом, словно оказался неуместным в торжественной тишине глубокой ночи.

Невольно поежившись, она глянула в окно и ахнула: сегодня же полнолуние! Значит, опять луна будет тревожить душу, прогоняя сон, пробуждая тоску по родному краю…

Глава 2
Проклятие

Легкие тени скользили между деревьями, змеились по серой земле тонкие полосы тумана – сумерки сгущались над тихим, дремлющим лесом. Ни шороха, ни хруста сухой ветки, ни крика глумливой птицы – лишь только замершая в ожидании бед и тревог, свернувшаяся калачиком на дне темных оврагов густая-густая тишина.

Пылала в небе ухмыляющаяся луна, пытаясь пробраться сквозь лабиринт извилистых древесных крон и разгадать секрет лесного безмолвия, но даже она, равнодушная повелительница ночи, терпела неудачу.

Одинокая светловолосая девушка брела по узкой тропинке. Тонкий силуэт в простом длинном платье освещался ярким светом горящих во тьме золотистых зубцов короны на ее голове. Особенно выделялось лицо, нежное и грустное, – казалось, это призрак одной из королев прошлого поднялся из небытийного мрака, чтобы тревожить и страшить души заблудившихся путников.

…Это началось в первое же полнолуние. Сверкающий изумрудами Золотой Венец древних карпатских князей вдруг появился на голове у Татьяны. И был призрачный Венец очень, очень тяжел; будто мстил ведьме за то, что когда-то она бросила его, водрузив на каменную статую с пальмовой золотой ветвью, венчавшую крышу одного оперного театра. Обод короны сдавливал голову, указывая на крепкую, неразрывную связь с его новой хранительницей. Просто снять Венец с головы оказалось невозможно – ни силой, ни волшебством. Как сообщила госпожа Кара, теперь это ее, Танино, проклятие – носить тяжелую корону, пока не передаст кому-то другому по праву хранения. А пока что молодой ведьме придется помучиться – каждое полнолуние Венец будет появляться на ее голове и исчезать лишь с первыми проблесками утреннего солнечного света.

Впрочем, вместе с проклятием Татьяна получила в награду новое имя – Каве. Ведь она смогла уберечь Карпатский Венец и стала его ведьмой-хранительницей. А ведьма, прошедшая магическое испытание, имеет право носить полноправное волшебное имя. Новое имя защищало девушку от множества неприятностей, подстерегающих молодых ведьм и колдунов в чародейском мире. Например, давало защиту от бестелесных духов, охотящихся на волшебников в поисках магической силы.

А Татьянина ведьминская сила, благодаря как новым знаниям, так и прабабкиному подарку – браслету в виде ящерки, – росла с каждым днем. К тому же и Венец каждое полнолуние отдавал молодой ведьме часть своего могущества. Вот почему ей следовало опасаться не только людей, стремящихся завладеть ее браслетом и Венцом. Самыми опасными недругами любого полноправного волшебника считались духи, охотящиеся на колдунов и ведьм, чтобы выпить их магическую силу без остатка, чаще всего вместе с жизнью. После такой встречи с духом человек либо сам становился полудухом и постепенно превращался в бестелесного призрака, либо умирал.

«Чем сильнее твои враги, тем сильнее ты сама, – наставляла госпожа Кара, когда перед очередной прогулкой в полнолуние золотой обод короны крепко сжимал голову девушки. – Копи силу, чтобы противостоять им в неминуемую следующую встречу».

«Чтоб они все провалились, – угрюмо думала Каве, бесцельно блуждая по ночному лесу. – И цивиллы, и дикие, и их президенты вместе со своими любовницами и телохранителями».

Именно Мстислав Вордак, глава цивиллов, и Лютогор Мариус, предводитель диких колдунов, были главными врагами ведьмы Татьяны. Из-за них она спрятала Карпатский Венец на голове каменной статуи, а сама теперь бродила меж деревьев как самый настоящий призрак.

На открытом воздухе Венец будто бы терял в весе: золотой обруч меньше давил на голову и дышать становилось легче, Даже браслет, который при появлении Венца начинал жечь руку не хуже раскаленного железа, во время одиночных подлунных прогулок неожиданно успокаивался.

Вот так и повелось, что каждое полнолуние Каве с Венцом на челе тайком вылетала из дома: госпожа Кара заботилась о том, чтобы ее никто не видел. Выпивая порцию особого, специально предназначенного для этого случая вина, девушка брала свой личный черный клубок и отправлялась в безопасный темный лес, охраняемый «дружественными» лесными духами, находящимися в услужении у госпожи Кары.

Но сегодня прогулка затянулась. Тишина успокаивала, и Каве брела все дальше и дальше, пока не поняла, что зашла в неизвестную ранее часть леса. А все из-за того, что не следовала за черным клубком и самовольно сворачивала то вправо, то влево, – куда-угодно, только бы не ощущать давления ужасной короны, оживляющей в ее памяти неприятные воспоминания.

Она все-таки заблудилась.

Впрочем, Каве это обстоятельство не испугало. В конце концов, у нее есть дорожный клубок, да и до утра еще далеко. И она все шла и шла, пытаясь отвлечься от мыслей, тревоживших ее всякий раз, когда на голове появлялся Карпатский Венец: о бывших друзьях и врагах, о странной прабабке Марьяне, подарившей далекой родственнице свой волшебный сундук и тем самым впутавшей девушку в большие неприятности… И о госпоже Каре, взявшей на себя заботу о бывшей Татьяне, правнучке знаменитой карпатской ведьмы, получившей новое волшебное имя – Каве.

Вот тут-то Каве и встретила настоящего духа – повелителя планетников.

Это случилось быстро – словно она заснула и очутилась в кошмаре. Нарушая благостную тишину ночи, черные стволы деревьев вдруг ожили: затрещали, застонали, зашептались. Между ними медленно и картинно проступали зыбкие, расплывчатые силуэты девушек. Их волосы развевались, как от порывов сильного ветра, а руки тянулись к ней, Каве, стоявшей посреди поляны и выглядевшей так нелепо в простом белом платье и дивной, отливающей золотом короне.

Приглядевшись внимательнее, Каве с ужасом распознала характерные признаки диких лесных духов: девушки были без одежды, их тела просвечивали настолько, что были видны контуры внутренних органов…

Мары!

В мыслечувствующей ленте услужливо раскрылась ВЭД – Великая энциклопедия духов – из семейной библиотеки госпожи Кары:

«Мары – смертоносные злые духи. Само имя лесных русалок образовано от слова «примара» – призрак. Они бестелесны, не отражаются в воде, не отбрасывают тени. Питаются кровью колдунов – через нее и черпают магическую силу. Очень опасны».

Каве, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох. Неужели она зашла так далеко?!

– Вы чувствуете, как она хорошо па-а-ахнет?! – неожиданно взвыла одна из лесных мар. – Много вкусной плоти! Мно-о-ого! Много волшебной си-и-илы… – Ее хриплый голос перешел в дикий визг.

– Я, я, я… – коротко и прерывисто зашептала другая призрачная дева, подкрадываясь к перепуганной насмерть Татьяне. – Я хочу выпить ее кровь. Я возьму ее силу и… вновь стану человеком!

– Прочь, упыриха! – ощетинилась другая мара. – Я первая почувствовала ее запах…

– Нет, я! Я первая увидела золотой блеск… Пока вы все купались в озере, я уже начала охоту!

– Ты плавала среди кувшинок, обманщица!

– Жрала лягушек!

– Я, я почувствовала запах магии, я!

Призрачные девы заспорили, в ярости перебивая друг друга. Каве попробовала сотворить иллюзию, стараясь не отвлекаться на бьющиеся комки сердец, заключенные в полупрозрачные оболочки девичьих тел, – это зрелище было невыносимым! Но самое обидное – раскалившийся браслет чуть ли не огнем жег руку, лишая возможности сотворить хоть какие-нибудь обманные чары – лучшее средство защиты от духов.

Всего-то дел – внушить проголодавшимся марам, что перед ними не человек, а, скажем, дракон. И для порядка пыхнуть черным огнем из обоих ноздрей. Да и любимый луньфаер требовал особых сил, а сейчас почти вся внутренняя энергия уходила на «работу» с магией Венца.

– Это моя добыча! – раздался вдруг резкий окрик.

Вперед выступила одна из мар. Ее волосы отсвечивали огнем, и Каве на миг почудилось, что перед ней старая знакомая – Криста Соболь, вредная рыжеволосая ведьма. Тот же злобный, полный превосходства взгляд, гордая осанка – ну разве что у этой череп через кожу просвечивает…

– Моя, – повторила девушка-призрак, и остальные отступили, схлынули единой волной.

Каве тоже сделала пару шагов назад, но неожиданно уперлась спиной в дерево.

Выхода не было. Едва ли она успеет пробежать хотя бы пару метров до того, как полупрозрачная тварь ее настигнет.

Страшная мара приближалась, и Татьяна, превозмогая боль и жжение, из последних сил вновь коснулась рукой браслета, в надежде стянуть его и взять-таки призрачную убийцу в кольцо иллюзии.

– Не трогай ее, Чивер.

Каве мгновенно обернулась: ее взгляд выхватил из-за деревьев новый силуэт – темную мужскую фигуру, закутанную в широкий длинный плащ. Человек? Волшебник? Здесь?! Возможно, это был призрак, но хотя бы одетый – оставалась надежда, что он более цивилизованный, чем все эти полупрозрачные селедки.

– Коронованная ведьма зачарована. Я давно слежу за ней.

Мужчина шагнул на освещенную лунным светом поляну, и стало ясно, что он весьма молод – лет двадцать пять – тридцать.

– Не переживай, милый, – кокетливо произнесла мара, которая только что хотела выпить кровь девушки. – Мы и с тобой поделимся, а? – В ее голосе явственно проступила злая мольба.

– Нет! – Резкий голос эхом разнесся по страшной поляне. – Это моя добыча. Я первый ее нашел. Я выследил! Моя.

Тихий жалобный вздох разнесся по лесу: силуэты девушек начали меркнуть, пока не превратились в густой, белесый туман, моментально растекшийся по лесу бледными ручейками.

С исчезновением мар браслет перестал жечь – Каве смогла стянуть его с руки и даже наставить кольцо обзора на неожиданного спасителя.

– Испугалась? – Мужчина усмехнулся, но его черные в темноте глаза продолжали пытливо вглядываться в лицо девушки. После чего взгляд его устремился на корону.

– Нет. – К сожалению, голос ведьмы предательски задрожал. – Немного, – смягчая первую ложь, добавила девушка. – Спасибо за помощь… Вы пришли вовремя.

– Да, опоздай я на несколько секунд, тебя бы съели. – В голосе духа не было и тени самодовольства или злорадства. – Твоя корона исчезает, – вдруг произнес он. – Наверное, скоро утро?

– Да… – Каве абсолютно не знала, как вести себя с этим странным колдуном. Конечно, он спас ее, и она должна быть благодарна. Но девушка не могла не признаться себе, что этот человек… человек ли? страшит ее. Пугает. – Откуда ты знаешь? – Она с вызовом посмотрела на незнакомца. – Про Венец…

– Вещи-призраки всегда исчезают при первых лучах солнца, на рассвете. С давних времен это самый верный способ рассеять чары ночи.

Каве пожала плечами: корона и вправду исчезала – обод Венца перестал сдавливать голову, девушка сразу почувствовала себя лучше.

– Зря ты так далеко отошла от дома, – продолжил между тем новый знакомый. – Разве госпожа Кара не говорила тебе об этом?

– Я заблудилась, – буркнула та. Невольным жестом девушка провела ладонью над головой – пусто. Венец исчез.

Она вдохнула полной грудью. Так вот как… интересно. Значит, этот человек знает о старой волшебнице. Татьяна сразу же почувствовала облегчение: скорее всего, он не опасен. Знакомый лучше незнакомого…

– Как ты меня нашел? – все же спросила она с подозрением.

– Я обещал Каре охранять тебя, если ты выйдешь за пределы защищенной ее волшебством части леса. Для любого духа съесть тебя – большая удача. И вдобавок похрустеть волшебным Венцом, – добавил он, усмехнувшись.

Каве поежилась.

– Я не ожидала, что тут же повстречаю злых духов… Так они правда едят людей? – Она поморщилась. Венец, причинявший боль, исчез, и теперь она могла мыслить более четко. Девушка вдруг ясно представила, какой же опасности только что избежала.

– Только тех, кто их боится, – спокойно ответил новый знакомый. – Речь, конечно, не о материальном теле. Духи питаются магической энергией. Лесовики, русалки, вилии, суккубы и шушеры, высшие духи или низшие, все они питаются магической силой. Иначе им не выжить – зачахнут. Впрочем, они прекрасно едят и друг друга.

Невольно мужчина чуть отступил в сторону, но Каве уже почувствовала слабый запах. Она хорошо знала этот аромат – лимона и мяты, запах лучшего чародейства в мире – волшебной иллюзии. В памяти всплыла другая книга и услужливо открылась на нужной странице:

«Все в этом мире имеет свой запах: живые существа или волшебные существа, любые вещи, даже заклинания – все материи и не-материи обладают собственным энергетическим полем, запахом, цветом, вкусом, имеют свою магическую характеристику. Только духи иноматериальны. Они умеют принимать любой облик, а, следовательно, изменять все характеристики, в том числе и запах…»

Татьяна вздрогнула. Она попыталась уловить хотя бы легкий человеческий запах, с помощью несложного заклинания из рунической речи: слово – жест – действие. Лишь только она скрутила на пальцах левой руки заклинательный знак, сильно напоминающий известный забавный жест – дулю, как все выяснила.

– Ты – дух?!

Мужчина поднял глаза к небу и вдруг улыбнулся:

– А я все думал, когда же ты догадаешься. Ну и ведьма.

Каве крепче сжала пальцами браслет. На всякий случай. Дух вел себя доброжелательно, однако мало ли что взбредет в его призрачную голову? Хотя этот дух выглядел очень… по-человечески. Наверное, он силен в трансформации обликов.

– Я не причиню тебе зла, Каве, – произнес мужчина. В этом облике он выглядел довольно молодо – вряд ли ему исполнилось больше двадцати пяти. – Как видишь, я кое-что знаю о тебе. Да, кстати, я не представился – меня зовут Кир Гойстри.

– А волшебное имя? – тут же спросила девушка. Она знала, что дух может сообщить свое тайное магическое имя в знак доверия.

– Если захочешь, можешь называть меня повелителем планетников. – Парень улыбнулся.

Каве смутилась. Ну конечно, он не откроет ей своего имени. Ведь тогда она сможет узнать его в любом обличье. Но попробовать же стоило?

– А кто такие планетники? – спросила она, не совладав с любопытством.

Дух протяжно хмыкнул, выражая таким образом свое отношение к ее магическим познаниям.

– Посмотришь в учебнике, – скучающим тоном произнес он. – А сейчас извини, мне пора. До встречи.

Пространство вокруг повелителя планетников окрасилось в серо-черный, вспыхнуло огненными лепестками по кругу, и дух исчез.

Некоторое время Каве пристально вглядывалась в гущу леса, тайные уголки которого уже проступали в свете ранних солнечных лучей, но ничего подозрительного не обнаружила.

Пора домой – есть шанс поспать еще пару часиков перед учёбой.

«Пшик», – произнесла она заветную команду для ультрапрыжка и тоже растворилась в рассветной мгле.

Глава 3
Рик

В Англии большим успехом пользовалась система магического образования «семейного» типа: науку чародейства передавали из поколения в поколение исключительно в кругу родственников. Такая община обычно не превышала тринадцати человек во главе с наставником и имела собственное ковенное имя, присовокупляющееся к истинному имени волшебника.

Семья госпожи Кары носила гордую и звучную фамилию Лизард. Именно так ее ковен значился в РОМе – Реестре Общепризнанного Магодейства, куда вносили общины самых уважаемых магов.

После того как Татьяна получила имя Каве, ей было позволено войти в старший круг семьи и стать полноправной Лизард. Каждое новолуние госпожа Кара устраивала Татьяне практический экзамен, на котором бывшая карпатская ведьма показывала, чего она достигла под своим новым благозвучным именем – Каве Лизард. Да и вообще, на занятиях Кара ей спуску не давала, заставляя учить всё новые и новые заклинания. Столь пристальное внимание со стороны волшебницы немного беспокоило девушку: почему госпожа Кара так печется о ее судьбе? Какие обязательства она дала Марьяне Несамовитой насчет правнучки? К чему готовит она Татьяну, усердно обучая магическим техникам? Странно и непонятно…

Впрочем, для себя девушка решила прилежно учиться и запоминать как можно больше. Мало того, Каве стала входить во вкус – ей всё больше и больше нравилось быть ведьмой. Да и если бы госпожа Кара хотела причинить Каве зло, то давно бы это сделала. И Венец могла бы забрать без всяких препятствий. Вот почему девушка всё более привязывалась к старой леди, воспринимая ее в качестве хорошего друга и, конечно, наставницы.

В чародейную семью Лизард входило всего семь учеников: Патрик, Эрис, Астера, Иль, Гирен, Альфред и Каве.

Все они, кроме Эрис и Каве, приходились госпоже Каре родственниками, но не самыми близкими, потому что волшебница не имела детей. Так как в британском чародейском сообществе магия передавалась в основном в семейном кругу, госпоже Каре пришлось взять учеников из самых далеких родственных колен, потому что, как было предписано в БМВ – Британском Магистрате Волшебников, у каждого уважающего себя мага должно быть не менее семи учеников. Иначе волшебная семья не считалась полноправной.

Занятие протекали по строгому распорядку: у каждого ученика имелось свое расписание занятий. Руническое письмо, заклинания перемещений, теория параллельных миров, духология, иллюзион. Под конец недели, в пятницу или субботу, проводились совместные практические уроки: творение больших иллюзий, вызов природных стихий, оборотное искусство, зеркальные перемещения, даже ядознание. А иногда, когда у госпожи Кары случалось очень хорошее настроение, она устраивала пикник на природе, обычно перетекающий в многочасовую лекцию о каких-нибудь магических культурах.

Каве посещала весь курс вышеозначенных занятий, включая «Практику высших перемещений». На этих уроках учеников знакомили с теорией субастрала – тонким, иноматериальным миром, где обитали призраки, а разные магические предметы вроде браслета или клубка оживали и даже могли поговорить с пришедшими «по душам».

А вот на уроки по субастральной практике допускались всего трое: Патрик, Каве и Рик Стригой.

Последний считался самым загадочным жителем дома. Краем уха девушка слышала, что этот парень приходился дальним родственником госпоже Каре и раньше проживал в Румынии. Несмотря на то, что этот колдун находился в доме старой волшебницы уже три месяца, на обычных уроках его никогда не видели. Зато Рик всегда посещал занятия по субастралу, проводимые раз в неделю на крыше, на уютном пятачке, надежно скрытом от посторонних глаз. По периметру крыши располагались башенки с тонкими резными флюгерами, плотным кольцом окружавшие ее внутреннее пространство. Попасть сюда можно было только с помощью зеркала, заменявшего кусок стены одной из башен.

На сегодняшний урок Каве чуть запоздала.

Однако, с удивлением оглядевшись, девушка не увидела госпожи Кары. Ее терпеливо ждали всего лишь двое – Рик и Патрик: первый – с вежливым равнодушием, второй – с откровенной неприязнью.

Каве извинилась и торопливо уселась на свой коврик, предназначенный для проведения волшебных медитаций.

– Сегодня урок проведу я, – неожиданно сообщил Рик.

От девушки не укрылось, что угрюмое лицо Патрика скривилось еще больше.

– Госпожа Кара отсутствует, – продолжил Рик, не глядя на своих подопечных. – Ее вызвали на важное совещание в представительство ЕВРО… Ты что-то хочешь сказать, Пат?

Патрик, глядя исподлобья, медленно повел головой из стороны в сторону. Казалось, он еле сдерживался, чтобы не вскочить и не вцепиться в Рика. Каве тут же заинтересовалась: конечно, Патрик и раньше не скрывал плохого отношения к сероглазому румынскому колдуну, но сегодня что-то особенно угрюм. Может, они подрались? Жаль, у Патрика нет даже синяка… Зато хмурым выражением его лица, обрамленного противными мелкими кудрями, хотелось любоваться бесконечно долго.

– Перед тем как начать урок, – произнес Рик, – я хотел бы вернуть леди ее вещь.

С этими словами он протянул девушке знакомый кинжал в серебряных с золотом ножнах.

– Спасибо, – пробормотала та, не зная, как реагировать на столь неожиданный поворот событий. Теперь понятно, почему Патрик смотрит волком…

Каве быстро спрятала кинжал в складках своего широкого платья.

– Кое-кто должен извиниться, я полагаю?

Ледяной тон Рика не предвещал ничего хорошего. Патрик ссутулился. Каве молчала, с большим интересом следя за развитием событий. Рик терпеливо ждал, даже не глядя на парня.

Вскоре стало ясно, что урок не начнут без определенных действий со стороны Патрика.

– Извиняюсь, что в этот раз ошибся, – процедил тот с издевкой.

У девушки даже руки зачесались: вот хоть бы за горло его подержаться!

– Ничего страшного, – елейным голосом произнесла она. – В следующий раз, когда будешь копаться в чужих вещах, соблюдай большую осторожность.

– В таком случае, можем начать, – как ни в чем не бывало произнес Рик и уселся, скрестив по-турецки ноги, прямо на мягкий кровельный настил. – Как вы уже знаете, техника погружения в субастрал довольно проста. Давайте вспомним нужный знак – «суб». – Он сложил ладони вместе и по-особому перекрутил большие и указательные пальцы.

Патрик мгновенно повторил фигуру – все знали об его мечте побывать в тонком субастральном мире. Каве эта премудрость тоже была знакома: госпожа Кара еще давно рассказывала об ее значении, но не разрешала снова туда перемещаться. Да и сама Каве не горела желанием вновь очутиться среди призрачного тумана, полного чьих-то голосов и шепота вещей. Когда-то Алексей Вордак переместил Татьяну в субастрал по приказу своего отца, и она смогла услышать подсказку о втором, тайном дне своего сундука. В тайнике оказалось послание от госпожи Кары, благодаря которому девушка нашла легендарный Венец и даже уберегла его от карпатских правителей. Собственно, если выстроить длинную логическую цепочку, именно благодаря своему первому выходу в субастрал Каве все еще жива и сейчас находится в относительной безопасности. Можно даже сказать спасибо Алексею Вордаку…

– Насколько я знаю, некоторые из присутствующих здесь особ уже выходили на этот иноматериальный уровень и даже разговаривали с предметами. – Рик взглянул на девушку.

Что-то он подозрительно много знает о ней… Каве вернула колдуну пристальный взгляд. Впрочем, такого серьезного человека, как этот румын, вряд ли можно смутить игрой в гляделки.

Будто в ответ на ее мысли он усмехнулся и покачал головой. Девушка на всякий случай проверила мысленный водопад, защищающий ее мыслечувства. Нет, все в порядке. Первое, над чем Каве начала усердно работать, пребывая в невольной английской «ссылке», так это над защитой мыслей. Когда-то Вордаки – и старший Мстислав, и его сын Лешка – без зазрения совести читали ее мысли, пользуясь неопытностью девушки в этой сфере. Зато теперь она без труда может защититься с помощью надёжного мысленного водопада.

– Сегодня вы совершите самостоятельное путешествие на субастральный уровень.

Каве растерянно усмехнулась. Ну и урок сегодня…

– Без подготовки? – не выдержал Патрик. – А кто будет контролировать наше пребывание там, неужели ты?

– Я. – Лицо Рика приобрело зловещее выражение. – Поэтому постарайся вернуться в этот мир самостоятельно.

Патрик вскочил. Он сильно покраснел.

– Я отказываюсь тебе подчиняться! – выпалил он. – Выход в субастрал очень опасен! Я три года готовлюсь к этому!

– Ты помнишь, что я тебе недавно рассказывал о практике? – деловито осведомился Рик. – Все твои знания ничего не стоят. Ты еще сто лет можешь просидеть в этом доме, но так и не получишь хоть сколько-нибудь серьезной магической работы… Несчастный домашний мальчик.

Лицо Патрика приобрело оттенок спелого баклажана: судя по всему, он очень хотел выругаться, но пока не находил слов.

Каве прониклась к Рику еще большей симпатией. Ух, как же сейчас зол этот невозмутимый Патрик! Казалось, еще немного, и он зарычит…

– Я тебе не доверяю, – наконец прошипел Патрик. – И не буду совершать переход в субастрал под твоим присмотром.

– Госпожа Кара лично разрешила мне провести столь важное и сложное занятие, – заявил Рик, сохраняя абсолютное спокойствие. – Это ее повеление. Ты ставишь под сомнение слово нашей наставницы?

С некоторым удивлением Каве подметила, что Рику доставляет удовольствие издеваться над бедным Патриком. Раньше эти двое сохраняли нейтралитет на уроках, наверняка сдерживаемые присутствием госпожи Кары. Может, причиной их вражды стал кинжал Каве – похищенный и возвращенный?

Неожиданно Патрик, обычно такой медлительный и даже неповоротливый, одним прыжком подскочил к зеркальной стене башни и исчез в глубине перехода.

Ошарашенная девушка невольно повернулась к Рику, ожидая указаний.

– К сожалению, выход в субастрал придется отложить – задание предназначалось двоим. Кажется, наш сердитый малыш обиделся. – Рик пожал плечами.

Против воли Каве ухмыльнулась. Во-первых, после только что разыгравшегося представления она чувствовала себя с лихвой отомщенной, а во-вторых, откладывалось погружение в призрачное болото субастрала… День начинался хорошо.

И все же… Девушка прищурилась. Складывалось впечатление, будто Рик Стригой просто выгнал Патрика. Специально выгнал, чтобы?…

– Может, поработаем над вашим мысленным водопадом? – вдруг предложил Рик. – Раз других дел больше не имеется.

Девушка одарила учителя самодовольной усмешкой. Ее защита крепка и нерушима: она потратила не один вечер, чтобы мысленный водопад плотной стеной укрывал ее энергетическое поле. Мысленный водопад – всего лишь подвид магической иллюзии, а уж в этой области она преуспевает. Теперь она, Татьяна, может думать о чем угодно! И никто не узнает… Если, конечно, ее опять не начнут поить кофе со специальными дурманящими травками.