Чародольский князь

Как же тихо.

Будто выключили звук.

Из-за напряженного, звенящего безмолвия небо казалось ярким, отчетливым. Ни облачка, ни порыва ветра, ни единого звука. Мир замер, стал ненастоящим.

Каве переступила с ноги на ногу.

Безмятежность неба убивала. Молчание людей, собравшихся у древнего холма на каменной горе. А еще – собственный страх. Никогда не было так страшно. Или было? Едва уловимый всплеск старого, полузабытого воспоминания промелькнул в мыслях, но тут же исчез.

Тихо…

И вдруг – будто судорога пробежала по холму. Земля вспухла комьями, по скалистым островкам поползли трещины, посыпались каменные осколки – обнажился вековой сланец. Гневный рык сотряс горные глубины; вместе с ним затрещали стволы деревьев у подножия – некоторые со стоном валились набок, взметая листья и вздымая к небу толстые, узловатые корни.

Потянулись долгие секунды. Казалось, все кончилось и катаклизм больше не повторится. Люди, замершие на подступах к холму, понемногу зашевелились, самые смелые осторожно поползли наверх, к месту разрушения.

И тогда гора вновь ожила. Полетели вниз валуны, осыпаясь каменной крошкой, задрожала потревоженная земля, вновь застонали деревья. Птицы, поднятые с гнезд, испуганно чертили в воздухе беспорядочные траектории, их крики слились в один тревожный гул.

Вот прорезался первый острый шип. За ним другой, третий – казалось, горный хребет решил ощетиниться частоколом копий против непрошеных гостей.

– Чудовище!!! – крикнул кто-то. – Это же чудовище!

Земля продолжала осыпаться, разлетаясь огромными пластами, вперемешку с развороченными глыбами сланца и песчаника. Остов холма все более обнажался. Солнечные лучи первыми прорвались к тайне потревоженной горы: переливаясь радужными ручейками, перед глазами зрителей невиданного действа засверкали вперемешку золотые, черные и ярко-изумрудные чешуйки.

Раз! Словно вихрь вырвалось темное, в буро-зеленых пятнах, гигантское крыло размером с небольшое футбольное поле. Два! Посыпалась земля – и громадных крыльев стала парочка. Взмах, еще один, и еще – на людей обрушился ураган. Самые смышленые успели крепко обхватить уцелевшие стволы деревьев, остальных так и понесло кувырком по луговой траве.

Но вот крылья замерли и плавно улеглись по бокам чудовища, образуя самую большую в мире походную палатку. Из-за кучи каменных обломков вынырнула исполинская, похожая на огромный воздушный шар голова: на людей уставились два ярко-красных глаза, в каждом из них словно пылало по костру. Венчали морду два длинных уса под ноздрями-колодцами. Как ни странно, взгляд образины казался осмысленным. Во всяком случае, чудище озиралось с недовольством, но не без интереса.

Послышались изумленные вскрики, сверкнула одинокая вспышка: кто-то вспомнил, что умеет колдовать. Чудовище издало рассерженный рык и повернуло в ту сторону огромную головень. И вновь короткий рык, но уже по другому поводу: по направлению к чудищу бежала маленькая девичья фигурка. Лишь метрах в десяти от недовольной усатой морды девушка остановилась.

Рев сотряс окрестности, и несчастная – наверняка лишившаяся рассудка ведьма – подалась назад и, споткнувшись о длинный обломок каменной плиты, упала.

– Лю-у-уди!!! Опять эти лю-уди! – простонало вдруг чудовище. – Как же вы мне надоели, люди!

Девушка закричала, но по-настоящему испугаться ей не дали: чудовище подхватило ее за талию и аккуратно, но крепко зажав между острыми, как сабли, когтями, в мгновение ока перекинуло себе на спину.

Ведьма же, справившись с первым потрясением, с любопытством разглядывала чудовище, так сказать, сверху, пользуясь недоступным для других преимуществом. На всякий случай она обхватила один из шипов ногами, справедливо полагая, что так вести переговоры с очень недовольным драконом будет надежнее. И действительно, голова поднялась к ней – глаза у чудища оказались закрытыми.

– Когда сойдутся три символа в Круге Силы, – тихо прошипел дракон, – плюнь через левое плечо три раза. И смотри, ни на кого не попади – проклянешь зазря. Поняла? Все, поговорили.

Ведьма кивнула и едва открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, как была скинута на землю самым бесцеремонным образом. Недолго думая она вскочила и побежала назад.

И вовремя! Чудовище протяжно заревело, сметая последние остатки векового земляного укрытия, и, сделав несколько новых ураганных взмахов, медленно поднялось над землей.

Внизу закричали, замелькали беспорядочные вспышки и взрывы – собравшееся общество, наблюдая за удалявшейся громадиной, заметно осмелело: колдуны пустили в ход весь магический арсенал. Но было поздно: чудовище вновь взрыкнуло на прощание, не без затаенного ехидства совершило еще один яростный взмах гигантскими крыльями и пропало меж белых облачных перин.

Глава 1
Каве

В библиотечной комнате царил сонный полумрак.

С низкого сводчатого потолка свисали электрические светильники в виде кованых летучих мышей, прогоняя темноту в проходах между книжными стеллажами. На прямоугольных дощатых столах тускло мерцали мониторы неработающих компьютеров и чадили, догорая после вечерних занятий, огарки свечей в высоких подсвечниках. За крайним столом примостилась тёмная фигура – слышался легкий шорох изредка перелистываемых страниц – какой-то поздний посетитель читал в одиночестве.

Легкая тень заскользила между книжными полками: каменная мозаика пола скрадывала осторожные шаги ведьмы. Эта посетительница явно не хотела быть замеченной: время от времени она останавливалась, настороженно прислушиваясь.

Заскрежетали засовы – где-то открылась и тут же захлопнулась дверь. Ухнул заблудившийся филин за окном, его тень на мгновение укрыла желтый диск луны. И тут же, будто вдогонку, пролетела стая летучих мышей. Висящие над входной дверью часы в виде замка с трезубыми башнями по бокам, неожиданно вздрогнули и деловито пробили полночь.

Наконец ведьма достигла цели своего маленького тайного путешествия. Остановившись под ярким медным бра в виде птицы, обнимающей крыльями шар, она скинула капюшон, приоткрывая молодое, симпатичное лицо.

Девушка вытянула шею, приглядываясь к тому самому человеку, решившему почитать на сон грядущий. Его скрюченная фигура почти скрывалась за огромной кипой фолиантов, сам же он был увлечен чтением старой, сильно потрепанной книжищи.

– Так вот где скрывается этот гад, – негромко произнесла ведьма.

– Почему ты следишь за Патриком, Каве?

Вздрогнув от неожиданности «шпионка» подскочила на месте и резко обернулась.

Эрис! А она что здесь делает? Как узнала?! Ведь Каве так старалась незаметно выскользнуть из своей комнаты – и вот, пожалуйста… Конечно, только эта хитрюга со своей невероятной проницательностью могла выследить ее… Но до чего же обидно!

Это действительно была Эрис: черноволосая, коротко стриженая ведьма с узким лицом сердечком и удлиненными карими глазами. Недавно ей исполнилось двадцать два, но из-за худощавости и невысокого роста ее часто принимали за подростка. Впрочем, ложное впечатление рассеивалось, стоило Эрис заговорить своим сухим, властным голосом.

– И все-таки зачем ты следишь за этим колдуном, Каве? – строго повторила она, хотя и не без любопытства.

– У меня к нему разговор, без свидетелей, – недовольно ответила Каве. Она была повыше ростом да и вообще являла собой полную противоположность Эрис: бледная кожа, золотистые волосы, собранные на затылке в хвост и настороженные светло-зеленые глаза с некоторой затаенной печалью.

Вот Каве глубоко вздохнула, будто готовилась к прыжку, и ее лицо приобрело странную решимость.

– Мне нужно поговорить с этим… колдуном.

– Я знаю, Патрик бывает неосторожен в высказываниях, – тихо произнесла Эрис, – но я не советую связываться. Зачем тебе такой недоброжелатель? Ты ведь собралась драться с ним?

Каве недовольно прищурилась.

– Что?! – возмущенно прошипела она. – Я не собираюсь нападать на него, тем более – из-за угла. Мне просто надо поговорить с этой сво… этим неосторожным в высказываниях колдуном, – добавила она мрачно.

– В таком случае я понаблюдаю, если ты не против. Вдруг понадобится помощь? – Эрис окинула ее оценивающим взглядом, не без скрытого лукавства.

Некоторое время Каве пытливо вглядывалась в лицо старшей ведьмы.

– Как хочешь, – наконец сдалась она. – Но попрошу тебя никому об этом не рассказывать.

– Постараюсь. – Эрис беззаботно передернула плечами. – Ну а если он разозлится? Что будешь делать? Нажалуется госпоже Каре, он же ее любимчик! И накажут тебя.

– Да хоть Папе Римскому, – процедила Каве. – Мне его поучения-нравоучения уже вот где. – Она провела ребром ладони по горлу. – Если этого не пресечь, он так и будет дальше измываться надо мной. Уж поверь моему опыту в очень недалеком прошлом.

– Ладно, – сдалась Эрис. – Только не перестарайся. Если вдруг разозлится – убегай. И, я тебя прошу, ему про меня тоже ни слова.

Каве кивнула, напоследок одарив старшую оценивающим взглядом, и решительно направилась к парню, одновременно скидывая капюшон длинного белого платья. В темноте такое одеяние запросто можно было принять за силуэт призрака, но наш герой вряд ли испугался бы простого ведьмовского наряда. Заслышав шаги, парень тут же развернулся, скрипнув стулом, будто ждал. Завидев гостью, он ухмыльнулся: очевидно, грозное выражение лица девушки позабавило его.

– Чем обязан, Каве? Пришла сообщить, что наконец-то уезжаешь?

– Ты лазил у меня в комнате, копался в моих вещах! – не скрывая возмущения, прошипела девушка. – Даже не смей увиливать! Я уверена, что это был ты!

Каве сердито поджала губы, всем своим видом выражая презрение к собеседнику.

Патрик выпрямился на стуле, окинув девушку надменным взглядом. Если бы он поднялся на ноги, то оказался бы чуть ниже ее ростом, поэтому предпочел сидеть и дальше. Его глаза – голубые и вечно прищуренные, потемнели и стали похожи на маленькие злые буравчики.

– Ты был в моей комнате? – с нажимом повторила девушка. – Или страшно даже признаться, а?

Парень скривился.

– Ну был, и что? – Короткий смешок. – Нажалуешься Каре, ведьма? Ты же понимаешь, я сумею оправдаться.

Девушка рассержено выдохнула, успокаивая заколотившееся сердце, но неприязнь к Патрику победила. Взгляд ее стал колючим и отстраненным, скулы на чуть побледневшем лице напряглись.

– Если ты, несчастный, будешь и дальше копаться в моих вещах… – угрожающе начала она, но Патрик ее перебил:

– Да, я был в твоей каморке. Проверил, не украла ли ты чего из нашего дома. И, – он победно усмехнулся, – нашел кое-что!

Не скрывая торжества, он вытащил из-за стопки книг небольшой, размером с ладонь, кинжал в ножнах и медленно извлек его. Блеснуло узкое лезвие с тонкой золотой гравировкой на костяной рукоятке. Судя по всему, это была искусная работа: ножны, как и лезвие, были украшены золотой гравировкой на серебряном фоне: извивающееся тело ящерицы с глазами-изумрудами.

Глаза у девушки расширились от изумления.

– Вор! – выдохнула она.

Патрик зло сощурился.

– Это я вор?! – со свистом прошипел он. – Это ты украла нашу фамильную ценность! Из семейного тайника! Кара, когда узнает, выгонит тебя в три шеи! Клянусь, завтра будет самый счастливый и солнечный день. Я уверен, что тебя накажут. – Колдун чуть не выл от восторга. – Она никогда не простит воровства!

– Дурак. – Девушка не скрывала пренебрежения. – Ну и дурак же ты, Патрик.

Парень запнулся. Надменно вскинул голову, прищурился.

– Я знаю, что ты собралась бежать. И госпожа Кара об этом узнает. Ты собрала свой сундук в дорогу!

– В дорогу, – машинально повторила девушка. – Вот именно. – В ее глазах заплясали гневные искорки. – Это мой кинжал. Госпожа Кара подарила мне его. За успешную учёбу. И она же велела собрать сундук.

Из-за книжного шкафа послышалось приглушенное фырканье.

Парень бросил косой взгляд в ту сторону и вдруг шагнул к Каве.

– Ты врешь, вор…

Договорить он не успел: резкий удар коленом в живот заставил его скрючиться.

Впрочем, Патрик тут же выпрямился и произнес глухим, изменившимся голосом:

– Ка-а-ве Лиз-зард… – Гулкое эхо прокатилось по залу.

Ого, Патрик серьезно обиделся – решил направить на нее заклинание.

Не теряя ни секунды, девушка резко взмахнула руками и прокрутилась, мгновенно исчезая из виду.

Ших-ших-ших! – ящерка быстро заскользила по каменным мозаичным плиткам. Но сверху раздалось злорадное карканье: черный ворон закружил над беглянкой, норовя вцепиться в маленькое буро-зеленое тельце. Но ему не повезло: ящерка скрылась под одним из стеллажей. Ворон опустился рядом и пригнул шею, кося желтоватым глазом, но тут же отскочил назад: в него полыхнула зеленая струя огня. Под стеллажом радостно пискнули. Послышался слабый шорох и вскоре затих вдали.

Вернув себе прежний облик, Патрик не стал преследовать беглянку. Он мстительно скривился, бормоча не очень приличные ругательства про девушку и всю ее семью до седьмого колена, даже погрозил кулаком книжному шкафу. А после, словно устыдившись, вновь сел за стол и раздраженно придвинул к себе книгу.

Но и на этот раз ему помешали: еще один человек вынырнул из прохода между стеллажами и направился к нему. Визитер был одет в простую одежду волшебника – темную мантию с широкими рукавами и низко надвинутым на лицо капюшоном. Впрочем, из-под полы мантии выглядывали обычные синие джинсы и носки фирменных кроссовок.

Патрик вновь подскочил.

– Что ты здесь делаешь, Рик Стригой? – неприязненно спросил он, мгновенно узнавая пришедшего. – Чем обязан?

Человек не ответил. Не спеша скинул капюшон, открыв бледное лицо с острым подбородком и резким очерком скул. Скучающе огляделся, остановил ничего не выражающий взгляд серых глаз на книгах, разложенных на столе.

– Все ищешь тайные знания, любезный Пат? Смотри, не перетруди голову…

– Тебе-то что, Стригой? – тут же ощетинился тот. Судя по выражению его лица, он побаивался собеседника.

– Хочу помочь советом. – Чёрные зрачки глаз Стригоя вдруг расширились и блеснули серебром. – Хорошо, что ты тяготеешь к знаниям, дорогой Патрик, но без практики все эти тома великих заклинаний прошлого, настоящего и будущего – ничто… Вряд ли ты постигнешь тонкости магической науки, всего лишь зарывая свой длинный любопытный нос в книги. Ты бы лучше размялся на природе, хоть бы за ворота дома вышел. Или тетушка не пускает мальчика одного?

Взгляд Патрика потемнел.

– Тебе ли говорить о практике? – глухо произнес он. – Все знают, какие магические практики предпочитают у вас в семье. Проклятые румыны! Сколько загубленных душ на твоем личном счету? Перед тем как ты стал добрым и послушным мальчиком… Говорят, ты не раз убивал, питаясь чужой магией. Вы, стриженые, – он вложил в это странное прозвище как можно больше презрения, – никогда не сможете стать такими, как люди. Вы – отбросы, паразиты! И ты – не человек! Ты всего лишь притворяешься человеком, мерзкий стриженый!

Патрик совершенно преобразился: глаза его расширились от бешенства, скулы дергались, подбородок заметно дрожал. Он выплевывал каждое слово с непонятным наслаждением, будто копил эти фразы долгое время и наконец-то они прорвались яростной лавиной с самого дна его души.

Несмотря на оскорбления, Рик Стригой ничуть не рассердился. Наоборот, на его тонких, бледных в полутьме губах заиграла насмешливая улыбка.

– Моя семья слышит подобные вещи от таких идиотов, как ты, уже много лет. Неужели ты думал уязвить меня подобной банальщиной, дорогой Пат? Напряги мозг, придумай что-нибудь поизощреннее, позаковыристее. Ну, давай, что же ты? Только не зли меня сильно… Я ведь не человек, а так – полудух, существо без моральных принципов. Могу напасть и оторвать твою пустую голову вместе со всей ее магией. Только много ли достанется магической силы от такого приобретения?

Патрик мгновенно сник. Но взгляд его беспокойно засновал по фигуре собеседника.

– Запомни, друг, – холодно продолжил Рик Стригой, – мне не нравится, что ты пристаешь к этой девушке, Каве. Прекрати вести себя как последний идиот или пожалеешь.

– Неужели ты нападешь на меня? Или ты только ищешь предлог, чтобы заняться старыми делами? – Несмотря на бравурный тон, Патрик чуть ли не затрясся.

Рик Стригой хищно улыбнулся.

– Дразнишь, колдун? – тихо произнес он. – Я давно не пробовал чужой магической силы на вкус, но могу вспомнить прошлое… Такое мягкое, дурманящее чувство. Всего лишь небольшой надрез, маленькая ранка. – Рик сделал движение пальцами, будто стриг воздух. – И чужая магия послушно переходит в мое энергетическое поле… Пьянящее, невероятное ощущение… дарящее удивительную радость. Чувствуешь себя наделенным мощью, властью… Когда забираешь всю силу без остатка, кажется, будто способен покорить целый мир. Настолько ты переполнен силой.

Патрик надменно вскинул голову и усмехнулся. Но руки у него при этом задрожали еще сильнее.

– Ты не посмеешь напасть на меня в доме госпожи Кары! Если бы не ее защита, тебя бы давно сожгли… Как и всех полудухов, притворяющихся людьми. Притворяющихся магами! Живущих за чужой счет!

Тот усмехнулся. Медленно шагнул к столу. Патрик не выдержал и отодвинулся вместе со стулом. Неожиданно Рик Стригой точным и резким движением подхватил кинжал в серебряно-золотых ножнах, прикрытый книгой.

У Патрика отпала челюсть (У Патрика отпала челюсть?) – бедняга на миг потерял дар речи.

Он немного поддался вперед:

– Отдай сейчас же! – Его голос прозвучал растерянно. – Это мое!

– Это не твое, – возразил проворный полудух. – Лучше я сам отдам его законной хозяйке.

– Не вмешивайся не в свое дело! – прошипел Патрик. – Я должен вернуть кинжал госпоже Каре. Девчонка его украла!

На Рика эти слова не произвели ни малейшего впечатления.

– Ты закончил? – холодно спросил он. – А теперь я преподнесу тебе несколько полезных уроков. Итак, первое: к очаровательной мисс Каве больше не приставать. Считай, она под моим покровительством. – На его лице появилась усмешка, больше похожая на хищный оскал, и тут же исчезла. – Теперь насчет неуважения. Запомни, дорогой Пат: еще раз позволишь себе оскорбить меня или другого полудуха в моем присутствии – ты мертв. До этого момента тебя спасало то, что я тебя не предупредил. Но теперь ты в курсе.

Патрик шумно вздохнул, словно ему не хватало воздуха, но промолчал.

– К тому же, – вкрадчиво добавил Рик, – нам теперь придется часто видеться.

Окинув напоследок поникшего Патрика долгим многообещающим взглядом, он крутнулся на месте и тут же истаял серой дымкой. Полудухи, в отличие от людей, могли исчезать только таким образом – рассеиваясь на миг и вновь возникая уже в другом месте с тем же «дымным» эффектом.

Убедившись, что Рик Стригой исчез, Патрик беспокойно оглядел стопку книг, быстро извлек одну из них, похожую на маленький блокнот в черном кожаном переплете, и тут же спрятал за пазуху. Вновь подозрительно оглядевшись, парень торопливо направился к двери.

Ему было над чем подумать до того, как добраться до своей комнаты и лечь спать.

К большому неудовольствию Каве, уже в коридоре вернувшей себе человеческий облик, Эрис последовала за ней в комнату. Ну что ж, решила она, буду надеяться, что ненадолго.

– С ума сойти, ты его ударила! – Остренькое лицо старшей ведьмы выражало искреннее восхищение. – Пожалуй, это пойдет Патрику на пользу.

– Если бы! – Каве, раздосадованная тем, что не смогла забрать подарок госпожи Кары, совершенно не разделяла восторгов Эрис.

Но та, казалось, не замечала ее плохого настроения.

– Прямо в пах! Невероятно! – не унималась она. – Он никогда не простит!

– Не в пах, а в живот, – машинально поправила Каве.

– Какая разница! Даже я не смогла бы ударить Патрика! – В глазах Эрис плясали восторженные огоньки. – Не простит, не простит тебе этого никогда! – Девушка посмотрела на Каве чуть ли не с восхищением.

– Ну вот и отлично, – произнесла светловолосая ведьма, с трудом скрывая раздражение. Похоже, Эрис никуда не торопится.

– Не бойся, я никому не расскажу о случившемся в библиотеке. – Эрис заговорщицки подмигнула, по-своему истолковав плохое настроение Каве. – А с Патриком я поговорю по душам, чтобы не приставал к тебе больше.

– Я сама с ним разберусь, – пробормотала Каве, бросая недвусмысленный взгляд на часы. Подумав, она добавила демонстративный зевок.

Конечно, ей была приятна симпатия Эрис, одной из старших ведьм семьи, но хотелось поскорее выпроводить ее из комнаты. Не надо больше «верных подружек». «Хватит, – подумала Каве, – надружилась в свое время».

Эрис заинтересованно прищурилась. Кажется, от нее не укрылись ужимки светловолосой, но она решила не подавать виду.

– Ты раздражаешь его, потому что он завидует тебе, – сказала она, загадочно ухмыльнувшись.

И Каве попалась на крючок.

– Завидует? Мне?! – изумилась она. – Да если бы! Ты знаешь, что он бормочет, едва завидев меня? Kave from reserve of fairy tales – Каве из заповедника сказок. Он знает, что раньше я жила недалеко от Карпатских гор. Видать, Карпаты для него – заповедник не пуганых им лично волшебниц.

– Сестричка Каве, ты просто плохо его знаешь. – Эрис беспечно махнула рукой. – Он же никогда не был в горах! Это его мечта – очутиться среди древних и диких лесов, ощутить силу истинной и многоликой магической природы. Почувствовать стихию, испытать собственный дар… Все знают, что он хочет стать великим волшебником. А согласись, это тяжело, когда сидишь взаперти в четырех стенах у любимой тетушки. А ты в этих благословенных краях родилась и выросла, вот он и злится. Он вообще странный человек, этот Патрик. Со своими принципами. Понимаешь, он из тех зазнаек, которые считают, что искусству родового волшебства должны обучаться только истинные англичане. Если честно, госпожа Кара и сама в этих вопросах довольно придирчива… И вдруг появляешься ты – не то что не англичанка, даже по-английски толком не говоришь! У тебя такой смешной акцент… извини. – Эрис шутливо прикрыла рот рукой. Но долго молчать она не могла и вскоре продолжила: – И тетя, наша милая, но строгая тетя тут же вводит тебя в старший круг семьи, оставляет жить в доме. Мало того, относится к тебе с большим почтением, да еще кинжал подарила! Не простой кинжал, а из фамильных реликвий. Поверь мне, парень тебя съест.

– Да пусть этот Патрик делает, что хочет, – отмахнулась Каве. – А вот кинжал ему придется вернуть. Если сам не отдаст, госпожа Кара заставит. Это особый подарок. Она сказала, что я узнаю об его назначении позже, когда придет время.

Эрис невольно скосила глаза.

– Кинжал выглядел как ритуальный, – тут же встрепенулась она. – То есть предназначенный для особого действа. А чеканка наша, родовая… Насколько я знаю, тетя не разбрасывается столь ценными магическими подарками. Интересно, почему она подарила его тебе, не рассказав о назначении?

– Без понятия. – Каве пожала плечами. – Хотя, возможно, это намек, как избавиться от придирчивого племянника.

Эрис прыснула.

– Ты что?! Патрик – ее любимчик. Такой талантливый, способный мальчик… Сто раз от нее слышала. Кстати, – тут девушка хитро прищурилась, – его избраннице очень повезет. Она войдет в семью госпожи Кары на законных основаниях. Это великая честь. А так как госпожа Кара странным образом благоволит к тебе…

Каве закатила глаза к потолку.

– Ты что, на меня намекаешь? – без обиняков бросила она, отвернувшись к часам. Ого, почти два часа ночи! Ее гостья что, совершенно не хочет спать?!

– Патрик вызывает у меня полное неприятие, – продолжила Каве, вновь встретившись взглядом с Эрис, явно ожидавшей продолжения разговора о заносчивом молодом колдуне. – Надменный, чванливый выскочка. Думаю, у него ко мне схожие чувства.

Эрис не сводила с нее придирчивого взгляда.

– Да, мы целовались, – не выдержала Каве. – И это было большой ошибкой. Мне хотелось забыть… ну, то есть просто хотелось романтики. Признаю, не стоило этого делать. Он обиделся и теперь достает меня. Все правильно.

– Ты знаешь, – заметила Эрис, – у Патрика была девушка, француженка. Такая красивая ведьма из высшего магического общества. – Ее острое личико стало необычайно серьезным. – Они встречались в столице, во время учебы в Лондонской Чародемии – высшем заведении для особо одаренных магов. И вдруг – Патрик возвращается домой, к тете. После этого госпожа Кара сказала всем, что девушка Патрика умерла, поэтому он решил бросить высшее интеллектуальное волшебство и вновь обратиться к семейному чародейству. Мы думаем, что его девушка просто сбежала от него, француженки такие непостоянные! Впрочем, никто не знает подробностей: когда дело касается его лично – Патрик немногословен. Но он так переживал… С тех пор он ни с кем не встречается. Хотя на вид парень очень даже ничего… Ты только взгляни: голубые глаза, темные волосы, чуть кудрявые, – красавец. И вдруг появляешься ты и… очаровываешь его. – Эрис замолчала.

Каве не выдержала:

– Я же сказала – это было ошибкой!

– Не кипятись, – успокаивающе произнесла Эрис. – Просто мы все удивились. Даже госпожа Кара, я думаю, была озадачена. Вы странным образом подходите друг другу, да и…

Каве, собравшаяся возразить, вдруг запнулась.

– Погоди, а может, он тебе самой нравится? – изумленно спросила она.

– Конечно, нет. – Эрис насупилась, отчего ее личико еще больше заострилось. – Но… – Она оценивающе взглянула на Каве, словно желая измерить степень своей откровенности. – Я многим обязана Каре… И хотела бы войти в семью. Понимаешь, у нас так принято – изучать магическое искусство в кругу семьи. Конечно, я живу в доме у госпожи Кары. Но не принадлежу к ее ближнему родственному кругу. Она никогда не обучит меня всем секретам фамильного чародейства. А вот если бы она захотела, то Патрик – как единственный ее племянник, – был бы лучшим вариантом…

– Ты говоришь страшные вещи, Эрис! – Каве потрясенно покачала головой. – Нельзя же полюбить просто так – кого прикажут. Ведь тебе придется прожить с ним всю жизнь! С таким подлецом! Он же пробрался ко мне в комнату, украл мою вещь…

– Кто знает, сколько каждому отмерено, – махнула рукой Эрис. – И что такое любовь по сравнению с магией? Я хочу стать настоящей волшебницей, профессионалом. Изучить глубинные основы волшебства, все боевые техники и способы перемещений, вещественные заклятия… Вот что для меня важно. Вот что в жизни главное – знание.

Каве прищурилась: что-то темноволосая ведьмочка странно разговорчива сегодня. Кажется, Эрис тоже подумала об этом.

– В любом случае, нам ведь отлично живется в этом доме, правда? – беспечно произнесла она. – У каждого есть своя комната, нас хорошо кормят и одевают. Дают знания. Госпожа Кара выделяет и тебя, и меня. И несносного Патрика. У каждого из нас впереди светлое будущее и большие перспективы. Разве плохо?

И Эрис, будто бы опровергая собственные же слова, недовольно покачала головой.

Каве вновь закатила глаза.

– Если бы не этот зануда, – сказала она, – а еще ваш ужасный мятный соус, моя жизнь у Кары была бы превосходной! Я тебе честно скажу: последнюю пару лет, до моего появления у вас, я жила очень неспокойно… И теперь горы скорее ненавижу, чем люблю. У нас там действительно заповедник. Р-редких и мерзких ж-животных. – Девушка мстительно скривилась. Светло-зеленые глаза полыхнули злыми изумрудными огнями.

На лице Эрис появилось странное, рассеянное выражение.

– Госпожа Кара запретила расспрашивать тебя о прошлой жизни.

– А мне – запретила рассказывать.

Некоторое время девушки обменивались пристальными, изучающими взглядами.

– Ладно, – первой сдалась Эрис. Она сладко зевнула и потянулась. – Я пойду к себе, спать хочу. До завтра! Вернее, до завтрака, состоящего, как всегда, из яичницы, помидоров и сосисок под мятным соусом. – Она хихикнула. – Спокойной ночи, Kave from reserve of fairy tales!

Светловолосая усмехнулась и шутливо погрозила ей кулаком.

Лишь только закрылась дверь, ведьма с размаху плюхнулась на кровать – узкую, мягкую, с высокой кованой спинкой.

Наконец-то Эрис ушла! С первых дней, как Татьяна поселилась у госпожи Кары, темноволосая ведьмочка стала набиваться к ней в подружки. Впрочем, эта невысокая англичанка со смешливыми миндалевидными глазами была бы приятной компанией. Но Каве твердо для себя решила: ни с кем не сближаться, ничего не болтать и не рассказывать.

Невольно вздохнув, она потянулась за книгой, – благо шкаф располагался неподалеку.

Татьяне досталась небольшая, но уютная комната: комод, кровать, зеркало и книжный шкаф. Пожалуй, только последний представлял собой некоторую ценность: на четырех его полках стояли книги, написанные вручную руническим трехстрочьем. Оказывается, заклинания, напечатанные в типографии, отсканированные или скопированные иным механическим способом, не имели настоящей магической силы. Поэтому все заклятия тщательно переписывались специально обученными писцами-волшебниками в большие толстые книги.

Даже на просторах английской земли рунопись никак не желала покоряться Татьяне. Впрочем, она научилась составлять несложные заклинания, однако на семейных уроках госпожи Кары предпочитала пользоваться готовыми, из учебников и книг.

Зато магические импровизации – иллюзии стали сильной стороной карпатской ведьмы. В этом деле Татьяне равных не было: даже вечно напыщенный Патрик, гадостный выскочка и подхалим, завистливо суживал глаза, когда светловолосая ведьма с помощью браслета творила очередное наваждение.

Пожалуй, самой лучшей из последних Кавиных иллюзий можно было назвать превращение их трехэтажного дома в громадного пучеглазого дракона. Причем узор на его крыльях соответствовал кованому орнаменту на воротах, а медная корона на голове явно произошла от фонтанной статуи ангела в центре сада. Иллюзия вызвала бурный восторг среди всех членов семьи и даже бледную улыбку у самой госпожи Кары. Именно в этот день Каве получила в подарок пресловутый кинжал.

Несмотря на успехи в иллюзиях, самым любимым искусством Каве стала магия мертвого огня – луньфаер. Демонов пламени, обладающих магической душой, во избежание серьезных неприятностей вызывать строжайше запрещалось, а вот мертвый огонь позволяли использовать на всю катушку. Принцип магии луньфаер состоял во вращении вокруг себя разных мелких предметов, которые можно было поджечь и метнуть в нужную сторону с разной силой. Природная гибкость и координация помогли Каве быстро освоить эту технику. Сначала она бралась за небольшие листочки и легкие птичьи перья, потом перешла к использованию камешков и даже наловчилась пускать в ход маленькие предметы – чайные ложки, кольца, дротики, – те так и летали вокруг нее волнами, спиралями и кольцами. Три месяца ей пришлось потратить на то, чтобы научиться руническому заклинанию мгновенной вспышки. Но потом, когда самое сложное было пройдено, Каве наловчилась раскручивать и метать огоньки луньфаер на дальние расстояния по специальным мишеням.