Соня открыла дверь и зашла в кабинет, все еще слегка пахнущий краской после ремонта. Похоже, что все ребята уже пришли, некоторые сидели на своих местах, другие бродили по кабинету, все были отдохнувшие и радостные, улыбались и делились впечатлениями от прошедших летних каникул. Соня оглядела класс, и, радуясь, что на нее никто не обращает внимания, молча пошла к своему месту. Первый ряд от окна, вторая парта. «Вон и Настя уже пришла» – с улыбкой подумала Соня. Гулкий шум от разговоров одноклассников, не видевшихся целое лето, вдруг на некоторое время стих, а потом послышались отдельные фразы:

– Кто это?

– Новенькая?

– Вроде Сонька Травина…

– Муха, что ли?

– Да, кажется…

– Да ну, не может быть! А где ее очки?..

– Смотри, она на ее место идет, значит, это – Сонька.

Соню не смущал этот шепот, она не опускала голову, происходящее даже развлекало ее. Забавно же, когда тебя не узнают твои же одноклассники! Вот было бы здорово, если б они в течение всего года ее не узнавали. Получилось бы, что она начала новую жизнь, без прошлого. Следом за ней зашли Шахина и Семенова, они важно проследовали к своей парте, изредка бросая косые взгляды в сторону Сони и кривя губы в презрительных усмешках. «Хорошо, что хоть молчат», – подумала Соня. Она подошла к своему месту и поздоровалась с сосредоточенно рывшейся в сумке Настей.

– О, Соня, привет! – ответила Настя, бросив быстрый взгляд на Соню, и уже хотела снова погрузиться в недра своей сумки, но тут же оторопело посмотрела на нее снова, будто не узнав, удивленно приподняла брови, и с улыбкой добавила, рассматривая подругу: – Классно выглядишь!

– Эээ… спасибо, – неуверенно улыбнулась Соня, еще пока не привыкшая к комплиментам.

Между девочками повисла неловкая пауза. Настя удивленно разглядывала соседку по парте, пытаясь высмотреть в ней прежние черты, а Соня от смущения разом растеряла все мысли, все, о чем она хотела рассказать. Молчание нарушила Тамара Петровна. Улыбающаяся и нарядная, она зашла в кабинет с букетом в руках, встала у доски, засунула цветы подмышку и захлопала своими маленькими ладошками, чтоб привлечь внимание:

– Ребята! – Она подождала, пока все повернутся к ней. – Сейчас все встаем и выходим на улицу, строимся на линейку! Портфели можно оставить здесь! Быстренько, быстренько! – Тамара Петровна закивала залакированной челкой и замахала свободной рукой в направлении выхода.

Все, грохоча стульями, встали и вышли из кабинета.

Так начался новый учебный год. Каким он будет? Какие сюрпризы – приятные и не очень – он принесет?

***

«7 сентября.

Дорогой Дневник! Ну, что, сегодняшний день прошел замечательно! С Настей опять наговориться не могли, все перемены болтали, потом еще, когда домой вместе шли. Мы с ней с первого сентября все болтаем и болтаем. Она с родителями ездила на море, рассказывала, как там здорово, а я ей про свои каникулы рассказывала. Ну, не все, конечно. Хотя очень хотелось.

Почти все ребята стали на удивление какими-то дружелюбными. Подходят, спрашивают разное. И даже никто надо мной не смеется. Вот только Шахина и Семенова как-то странно поглядывают. Похоже, у них сегодня оказалось здорово подпорчено настроение. Правда, не знаю, кто его подпортил. Нет, вру! Я догадываюсь, что это они из-за меня злятся. Им ведь теперь придраться не к чему: нищей замухрышкой меня называть теперь не имеет смысла, все равно никто не поверит и не засмеется, одеваемся мы в одинаковые формы, так что им и не повыпендриваться, а учусь я лучше их. Зимин какой-то странный, ни разу за все эти дни не назвал меня Мухой, а все только Соня, да Соня, даже по фамилии не обращается. Уж он-то никогда раньше не упускал возможности меня подразнить. Неужели поумнел?

Погода сегодня замечательная! Солнечно, тепло, и небо такое голубое-голубое, даже не верится, что уже наступила осень. Если бы не одиночные желтые листья… Я уже скучаю по Кукушкино… по Маргарите Тихоновне… по Ваньке… Не могу дождаться, когда уже наступит следующее лето, хотя предыдущее только-только закончилось…

Я потихоньку изучаю книгу, которую мне дала Маргарита Тихоновна, прочитала уже про уход за волосами, там про разные травы написано. Странно все-таки…никогда бы раньше не подумала, что волосы – это так важно…»

Соня задумалась, подперев щеку и глядя на шариковую ручку, которую она держала в руке. Потом перевела взгляд на стену напротив. Давно уже ей не давал покоя маленький уголок обоев, отошедший от стены под самым потолком. Он был как раз напротив того места, где Соня обычно делала уроки, и взгляд каждый раз так и примагничивался к нему. Соня, прищурив один глаз, прицелилась авторучкой в торчащий уголок обоев, прямо как заправский стрелок соединяет в одну линию прицел, мушку и мишень. Оказывается, это очень трудно сделать, но, если как следует сосредоточиться и дышать очень ровно и медленно, то… Соня от старания даже высунула кончик языка. Когда выдуманная линия показалась ей четкой, почти осязаемой, она слегка отодвинула ручку, мысленно потянув уголок на себя. Он шевельнулся и послушно потянулся за ручкой, отрываясь от стены еще больше. Соня быстро улыбнулась краешком губ и снова сосредоточилась на невидимой линии. Теперь она повела ручку в обратную сторону, от себя, и уголок, как приклеенный, прижался к стене. Для надежности она сделала движение, как будто поставила точку. Уголок уже больше не топорщился. Довольная собой, Соня открыла зажмуренный глаз и, наклонив голову набок, полюбовалась своей работой.

– Соня, ты что делаешь? – спросила Наташа, заглянув в комнату.

– Уроки, – вздрогнув от неожиданности, ответила Соня, спешно накрыла дневник учебником и сосредоточенно уставилась в него, делая вид, что читает, затем, не поднимая глаз от учебника, спросила: – А что?

– Тебя мама зовет.

Соня подняла голову, недоверчиво посмотрела на сестру, и после небольшой паузы крикнула, чтоб слышала мама на кухне:

– Мам! Ты меня зовешь?

– Зову, – отозвалась мама.

– Вот ведь, не верит еще, – усмехнулась Наташка.

Соня нехотя встала, взяла со стола несколько учебников, как бы ненароком всунув между ними дневник, затолкала их кое-как в портфель и вышла на кухню. По пути она бросила беглый взгляд на то место, где еще недавно топорщился уголок обоев, и улыбнулась, видя, что теперь он крепко держится, а с краю виднеется едва заметное углубление в виде маленькой точки.

– Соня, сбегай, пожалуйста, в магазин за хлебом.

– А Наташка чего?

– Наташа мне помогает ужин готовить, – ответила мама, не поворачиваясь и не отрываясь от кастрюли. Наташа молча ухмыльнулась.

– Ну, я же уроки делаю… – Соня испробовала последнюю причину не идти в магазин.

– А ты быстренько. Одна нога здесь, другая – там. Ты дольше споришь, а время-то идет.

Дальше спорить и ныть было бессмысленно, Соня пошла собираться.

У подъезда на лавочке, как обычно, сидела тетя Клава, окруженная кошками. Соня поздоровалась с тетей Клавой, и та радостно улыбнулась в ответ, как будто уже давно здесь сидела в ожидании Сони, и вот, наконец, она появилась:

– Здравствуй, здравствуй… Как ты выросла-то за лето, прямо и не узнать малышку Сонечку! – с удивлением воскликнула тетя Клава.

– Да, мне в последнее время это часто говорят. Девочки в двенадцать лет быстро растут, – улыбнулась Соня и уже сделала шаг, чтоб идти дальше, но тетя Клава опять ее остановила:

– Гулять пошла? – поинтересовалась она.

– Да… – коротко ответила Соня, чтоб не задерживаться, а то вопросов у тети Клавы, истосковавшейся по общению, может быть даже слишком много.

Едва Соня отошла от скамейки, как вдруг большой черный ворон громко каркнул где-то на верхушке дерева, шумно расправил крылья и улетел.

– Фу, какая гадкая птица! Испугала мою Мурочку!.. – запричитала тетя Клава, гладя пятнистую кошку, в панике запрыгнувшую к ней на колени.

Соня на секунду остановилась, задрав голову, посмотрела вслед улетающему ворону, и тут же выбросив его из головы, пошла дальше. В жизни есть куда более важные вещи, чем какая-то птица. Например, урок физкультуры. Осенью опять нужно будет сдавать зачеты по легкой атлетике, все эти прыжки в высоту и метание мяча… У Сони сразу портилось настроение, как только она об этом думала. А скоро уже нужно будет прыгать и бегать. «Эх, вот бы мне такого робота-близнеца, как в фильме про Электроника, чтоб он, точнее, она – Соня номер два – за меня на физру ходила…» – мечтала по пути Соня. Ей вообще нравилось мечтать, когда она была одна, и ее никто не отвлекал. Это же так здорово – представлять себя в разных ситуациях, где ты непременно становишься победителем. Или героем. Скромным, конечно же, а не таким выпендристым, как Шахина с Семеновой. Да и какие они герои? Так, просто школьные знаменитости, и то, благодаря своим богатым родителям, а не собственным заслугам. А сами по себе эти две – так, антигерои какие-то, – рассуждала Соня.

Когда Соня вернулась с покупками домой, тети Клавы на лавочке уже не было. Видимо, ее кошки очень сильно испугались ту черную птицу, и тетя Клава увела их в дом.

***

Сегодня после уроков Соня особенно торопилась домой, ведь следующая глава после ухода за волосами была посвящена заговорам и заклинаниям. Простеньким, конечно, но для начала Соне нужно было научиться чему-то простому. Она пришла домой и прямо с порога позвала:

– Мам! Мама, ты дома?.. – Соня постояла несколько секунд, прислушиваясь к тишине, – Папа?.. Наташа?.. Похоже, никого нет…

– Мрр? – Туська, быстро перебирая лапками, выбежала из комнаты на Сонин голос, и начала тереться об ее ноги.

– Туська, ты одна, что ли? Оставили бедную одну… – жалостливым тоном сказала Соня и погладила мурлыкающую кошку. Затем торопливо скинула туфли, забежала в комнату и, не переодеваясь, сразу схватила книгу, которую подарила ей Маргарита Тихоновна. Разложив книгу на столе, она быстро пролистала несколько страниц, нашла нужную, и только после этого присела на краешек стула и прочитала вслух:

– «Чтоб зажечь огонь, настоящей ведьме не нужны спички. Ей даже не нужны заклинания, потому что настоящая ведьма зажигает огонь силой мысли и силой взгляда. Для опыта возьмите свечу…»

Соня, нахмурив брови, попыталась вспомнить, где у них лежат свечи, и есть ли они вообще. Потом не спеша встала, с задумчивым видом оглядела комнату. «Ну где же тут искать, если я даже не знаю, есть ли у нас вообще эти свечи?»

Вытянув вперед правую руку, Соня закрыла глаза и, словно прислушиваясь, стала медленно водить рукой в воздухе. Почувствовав какое-то тепло и покалывание в ладони, она, не открывая глаз, сделала несколько шагов и вышла из комнаты, при этом ни разу не наткнувшись на предметы. Так, ведомая чутьем, Соня зашла на кухню, подошла к шкафу, открыла дверцу и взяла в руки картонную коробку. Только тогда она открыла глаза и заглянула в нее.

– Ого! А вот и свечки! А я ничего такая, молодец! – ухмыльнулась она, возвращаясь в комнату. – Интересно, что я еще умею?.. Так… «Поставьте свечу в подсвечнике на ровную поверхность…» Хм… еще и подсвечник искать… – Соня подумала немного, быстро сбегала на кухню и вернулась со стаканом в руке. – Ты у нас сегодня будешь подсвечником! Туська, иди смотреть, как я огонь буду зажигать!

Соня похлопала себя по коленям, Туська пружинисто оттолкнулась и прыгнула. Гладя кошку, Соня глазами нашла нужное место в книге и продолжила:

– Ммм… «… на ровную поверхность на расстоянии примерно тридцати сантиметров…» Так-так… – Соня подвигала стакан, прищурившись, вымеряя расстояние. – Ага, примерно, тридцать… «…Расслабьтесь, не думайте о том, что с вами происходило в течение дня. Спокойно смотрите на ту точку на свече, где предполагаете вызвать огонь, то есть на фитиль…».

Поставив локти на стол и подперев руками голову, Соня сосредоточенно уставилась на фитиль свечки. Она очень старалась, но ни выпучивание глаз, ни нахмуривание бровей, ни даже грозное кивание головой, как будто она хотела ткнуть эту непослушную свечку носом, не помогало.

– Да уж… – вздохнула Соня, – а это не так легко, оказывается… Тушить и зажигать свет в доме напротив гораздо проще. Так… «…спокойно… где… вызвать огонь… на фитиль…» так… «Мысленно проведите линию от своих глаз до фитиля, как будто вас связывает невидимая нить. Спокойно смотрите на отмеченную точку. Плавный щелчок! Все, огонь зажжен! Постепенно отодвигайте свечу все дальше и дальше, и тренируйтесь зажигать огонь на более далеких расстояниях». Ого! В книге все так легко!.. А где взять щелчок? Кто должен щелкнуть-то? И чем? – спросила она у Туське, но та только лениво жмурилась, притворяясь спящей, и мурлыкала. – Таак… «…силой мысли и силой взгляда…» Глазами, что ли, щелкать? Ох, я никогда сама не разберусь в этом…

Задумавшись, Соня грустно смотрела на свечу и машинально гладила Туську, урчащую у нее на коленях. Незаметно для себя она так сосредоточилась на фитиле, что все остальное будто расплылось и стало сплошным мутным пятном. Остались только Соня и фитиль свечи. Тихий щелчок, не в реальности, а где-то в мыслях словно кто-то воображаемый нажал кнопку выключателя, и на фитиле вспыхнул огонь. Слабое пламя дрожало, но не затухало. Оно росло, набирало силу, и теперь уже было обычным пламенем, совсем не отличающимся от огня, зажженного спичкой. Соня радостно улыбнулась:

– Туська! Ты видела это? – Соня потрепала кошку, разбудив ее. Туська подняла голову, но тут же опять свернулась в клубок и замурлыкала. – Эх, Туська!.. Все проспала…

Соня задумчиво улыбалась и смотрела на пламя. Растаявший воск прозрачными каплями стекал по свече, тут же мгновенно белел и застывал. Соня, задумавшись, машинально собирала пальцами размягченный воск и скатывала его в шарик. Вдруг во входной двери забрякали ключи. Соня резко дунула на пламя, затушив свечу. «Вот бы еще научиться тушить огонь взглядом» – подумала она, улыбнувшись, и быстро встала. Туська, не ожидавшая подвоха, грузно шмякнулась на пол, издав недовольное «Мрр?». Соня схватила стакан со свечой и бегом отнесла его на кухню. Едва она захлопнула дверцу шкафа, куда в спешке спрятала свечу, как дверь открылась, и в прихожую зашла Наташа.

– Чем это у нас воняет? – Водя носом, Наташа с подозрением посмотрела на Соню, которая с невозмутимым видом споласкивала стакан. – Как будто расплавленной пластмассой.

– Не знаю… я не чувствую… – ответила Соня, стараясь придать своим словам убедительные нотки, – может, с улицы в форточку запах занесло?

– Да?.. – Наташа зашла в комнату, а Соня, стоя на кухне, притихла и зажмурилась в ожидании новых вопросов, ведь в комнате запах был еще сильнее. Наташа снова показалась на пороге кухни и строго посмотрела на Соню: – Сонь, ты точно ничего не жгла?

– Точно, – ответила Соня, – я, что, похожа на больную? Дома разве можно костер разводить?

Похоже, что Наташу убедили слова Сони. Она для порядка еще раз строго посмотрела на сестру и смягчилась:

– Наверное, и правда, на улице листву жгут…

Соня отвернулась к окну, будто увидела там что-то очень важное, а на самом деле ей едва удалось скрыть улыбку и не выдать себя.

***

Осень на то она и осень, чтоб становилось все холоднее и холоднее. Деревья уже стояли голые, птицы клиньями пролетели куда-то в сторону юга. На улице холод и слякоть, дождь и ветер.

– Что-то ты сегодня плохо выглядишь… – нахмурив брови, сказала мама, когда Соня утром, едва проснувшись, зашла на кухню, – у тебя, случайно нет температуры?

Она подошла к дочери, которая с вялым видом облокотилась на стенку, и прикоснулась губами к ее лбу:

– Горячий… – подтвердила мама, – что болит?

Соня пожала плечами. Она в целом чувствовала себя как-то разбито, а что конкретно болит, понять не могла.

– Ну, ладно, посиди сегодня дома, – сказала мама, – я позвоню Тамаре Петровне, предупрежу, что ты приболела. Сейчас лекарство дам.

Соня выпила сладкую микстуру и поплелась обратно в постель, в душе ликуя, потому что, чего уж тут таить, для любого ребенка не пойти в школу, да еще с официальным разрешением мамы – это праздник. Она забралась в кровать, уютно закуталась в одеяло и улыбнулась в предвкушении продолжения сна. Но сон больше не приходил, он оборвался, как это обычно бывает, на самом интересном месте, и не хотел продолжаться. Соня полежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. Нет, похоже, сон пропал безвозвратно…

Наташа уже ушла в школу, мама приготовила обед и тоже ушла по каким-то своим делам, Соня осталась одна. Оказывается, это не так-то и весело – болеть одной в пустой квартире. Соня лежала, глядя в потолок и думая о разной ерунде, не заостряя внимание ни на одной из появляющихся мыслей. Лекарство уже подействовало, и ей стало значительно легче, но встать с постели означало, что она не болеет и зря не пошла в школу, поэтому Соня упорно вылеживала. Окинув взглядом комнату, она остановилась на стопке книг, лежащих на шкафу – больше в маленькой квартирке хранить их было негде. Соня сразу заметила среди прочих книг свою любимую, в зеленой обложке. Но, чтоб ее достать, нужно забраться на стул, да еще и как следует подтянуться.

«Ага, а вдруг неожиданно придет мама, а я тут по шкафам прыгаю? Ничего себе, больная!..» – рассуждала Соня. Но книжку-то очень хотелось… А то совсем скучно просто так лежать.

И тут Соню осенило! Ведьма она или нет, в конце-то концов! Как там она делала, когда спасала Ваньку в старом заброшенном доме? Соня протянула руки в сторону книги и растопырила пальцы. Одной рукой она словно удерживая невидимую связь, а другой зазывно поманила книгу к себе. Та будто вздрогнула и стала медленно выползать, расталкивая другие книги, зажимающие ее с обеих сторон. Выбравшись из книжного ряда, она чуть не свалилась со шкафа вниз. Соня ойкнула от неожиданности, но вовремя среагировала, удержала ее в воздухе движением рук и сосредоточенно потащила к своей кровати. От усердия она прикусила кончик языка и даже старалась не дышать, чтоб ненароком не нарушить действие магии. Книга, неуклюже покачиваясь, медленно дрейфовала по комнате, и, наконец, добралась до Сониных рук. Только тогда девочка с облегчением выдохнула, как будто совершив огромную, тяжелую работу.

– Классно… – сказала она с улыбкой. – Все-таки весело быть ведьмой! Можно, лежа на кровати, достать любую книжку… Еще бы посуда мылась по щелчку пальцев…

Когда мама пришла домой, Соня читала в постели. В комнате было тихо и спокойно, и ни у кого не возникло вопроса, как она достала книгу.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила мама и потрогала Сонин лоб.

– Уже немного лучше, – вялым, страдальческим голосом произнесла Соня, чтоб показать, что она не зря сидит дома, а реально болеет.

– Да, похоже, температура спала… Ну и отлично! Как же я не люблю, когда вы болеете!..

– Да?.. – удивилась Соня. – А я, наоборот, люблю болеть.

Мама усмехнулась и пошла на кухню ставить чайник.

***

Больше температура у Сони не повышалась, так что причин, чтоб прогуливать уроки, не находилось. Это очень ее расстраивало, потому что приближался день сдачи зачетов по физкультуре. Если при игре в баскетбол еще можно было побегать в толпе, притворившись, что активно следишь за действием и переживаешь за победу команды, а на самом деле просто ловко уворачиваешься от мяча, чтоб он не попал тебе в голову, то тут такое не прокатит. Тут индивидуальный зачет, все внимание физрука только тебе. Тут уже ни за кого не спрячешься и не сделаешь вид. Надежды на то, что учитель физкультуры Сергей Сергеевич заболеет, не было, потому что он никогда не болел. Вообще! Ни разу! На то, что он забудет про зачет, тоже рассчитывать не приходилось. Поэтому Соня мысленно настраивалась на мучения и, как итог, на очередной позор. Ну, не спортсменка она!

…Робко зайдя в спортзал, Соня тут же нарвалась на усмешку Семеновой:

– Ну, что, Муха, покажешь нам свой фирменный полет? Сергей Сергеич сказал, что сегодня будут прыжки в длину. Вот снова посмеемся-то!

Соня молча вздохнула. В прошлом году, когда она барахталась в песке, над ней смеялся весь класс. Но, с другой стороны, в прошлом году ей здорово мешали очки, а сейчас их не было. И все равно Соня сильно волновалась. Когда настало время выходить на улицу, она старательно пропускала всех вперед, надеясь на какое-нибудь чудо, которое отменит урок физкультуры.

Увидев Сергея Сергеевича, как всегда, румяного и улыбающегося, Соня поняла, что чуда не произошло. Встав в самый конец очереди, она с ужасом смотрела, как прыгают ее одноклассники, и пыталась убедить себя хотя бы не сбежать с урока. «Ведь это же так просто – разбежаться и прыгнуть. А потом главное – при приземлении не поставить назад руки, – думала Соня. – Да какое там – руки! Это уже будут такие мелочи, если удастся прыгнуть хотя бы на троечку. Это чуть больше двух метров. Минута позора – и я свободна!», – мысленно уговаривала она себя.

Вот уже и Настя прыгнула, и Шахина с Семеновой, и остальные девочки. Настала очередь Сони. Она долго раскачивалась на месте, настраиваясь на прыжок.

– Ну? – начал терять терпение Сергей Сергеевич.

– Давай, Муха, расправь крылья! – закричала Семенова, вызвав хохот одноклассников.

– Да отстаньте вы от нее! – возмутилась Настя. – Дайте человеку сосредоточиться!

– А смысл-то какой? – хмыкнула Шахина. – Все равно сейчас носом в песок воткнется. Давай, Муха, нечего время тянуть! Быстренько зарылась в песок, и все свободны!

Соня вздохнула, резко выдохнула и решительно побежала. Разбег, раз, два, три, оттолкнуться и… Вдруг стало невероятно легко… Будто она – перышко, будто кто-то невидимый поднял ее и понес. Это было похоже на те ощущения, которые она испытала в заброшенной покосившейся избушке, когда пыталась спасти Ивана. Наверное, волнение снова пробудило эту ее способность. Или накопленная колдовская сила предков все чаще давала о себе знать? Соня приземлилась, конечно же, совсем забыв, что руки нужно выставлять вперед, и уперлась ими сзади. По этой точке Сергей Сергеевич и измерил результат:

– Три шестьдесят пять! – с удивлением и восторгом произнес он. – А могло быть еще больше.

– Она заступила за черту! – возмутилась Шахина. – Я видела!

– Это не считается! Она не могла так прыгнуть! Это же Муха! – поддержала подругу Семенова.

Соня молча ухмыльнулась, а про себя подумала: «Могла, еще как могла. Просто вы пока не знаете, на что я способна». Она и сама удивилась своему прыжку, но не сомневалась, что это пока только цветочки, а ягодки будут впереди.

***

Соня никогда не любила зиму. То ли дело лето: тепло, можно купаться и загорать, можно уехать в деревню и забыть о существовании некоторых не очень приятных людей, можно много еще чего. А зимой? Одни неприятности! Во-первых, холодно. Так холодно, что не можешь придумать, что бы еще такого на себя надеть, чтоб при этом не выглядеть, как кочан капусты. Во-вторых, слишком короткие дни, за которые совершенно ничего не успеваешь: только придешь из школы, как уже темнеет, и нужно ложиться спать. В-третьих, эта сама школа… Вот уж неприятность из неприятностей! Сама школа еще куда ни шло, можно было бы стерпеть, но некоторые одноклассники… а, точнее, одноклассницы – их стерпеть могут разве что бесчувственные камни. А в-четвертых, холодно. Да-да, зимой так холодно, что это можно повторить дважды.

Но сегодня Соня, несмотря на всю нелюбовь к зиме, не спешила после школы заходить в дом. Она задержалась возле подъезда, невольно залюбовавшись заснеженным двором. Людей не было, и никто не успел примять свежевыпавший снег. Он ровным пушистым слоем покрывал дорожку, качели, и, словно ватными мотками, укутывал ветки деревьев. Пушистые снежинки плавно падали с неба. Сначала одинокие, такие робкие, они легко кружились, опускаясь на землю. Затем снежинок стало больше, они на лету сцеплялись между собой и лохматыми комьями оседали вокруг. Соня подняла руку, и на ее рукав тут же уселась целая стая крупных снежинок, будто они только этого и ждали. Девочка сняла варежки и подставила горячие ладони небу. Снежинки падали на них и таяли, превращаясь в капельки воды.

– Красота! – невольно воскликнула Соня. Она, задрав голову, раскинула руки, словно желая обнять все эти летучие звездочки. Снег падал ей на лицо и тут же таял, а она счастливо улыбалась.

Руки замерзли, и Соня подышала на них, растирая, пытаясь согреть. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение под ногами. Соня присмотрелась, но все было спокойно. Она снова принялась растирать озябшие пальцы, и опять ей почудилось какое-то шевеление. Не переставая растирать одну ладошку о другую, Соня с удивлением увидела, что пушистый снег у ее ног шевелится. Она замерла – и снежинки затаились, она потерла ладони – и снег словно ожил.

– Они настолько легкие, что я могу управлять ими! – воскликнула Соня, ошарашенная своей догадкой.

Она подняла перед собой руки ладонями вниз и замерла так, сосредоточившись на снежинках под ногами. Через секунду пушистые снежные комки зашевелились и плавно двинулись вверх, к Сониным ладоням. Они словно ошиблись направлением и падали в обратную сторону. Соня, улыбаясь, водила руками из стороны в сторону, и снежинки, как послушные разумные существа, следовали за ней. Направо, налево, направо, налево, – Соня пританцовывала, кружилась, заводя своим танцем все больше снежинок. А они, словно ручные, покорно принимали правила ее игры.

Вдруг дверь в подъезде громко хлопнула – это из дома вышел какой-то мужчина. Соня смутилась, словно ее застукали за преступлением. Подумать только, она так увлеклась, что потеряла осторожность. Ей даже в голову не пришло, что кто-нибудь может увидеть, как она балуется со снежинками. Опустив взгляд и пряча улыбку, Соня юркнула в медленно закрывающуюся дверь подъезда и поспешила к себе.

Новая квартира и неожиданные новости

Наступила весна. В первые ее дни зима еще изо всех сил цепляется за деревья и дома, засыпает улицы снегом, не желая уходить. Собрав последние силы, зима напрягается и выдает несколько морозных дней, но эти ее мартовские попытки и снова утвердиться в природе вызывают только жалость. В это время зиму уже никто не воспринимает всерьез, все относятся к ней со снисхождением и с нетерпением ждут прихода тепла.

Наташа и Соня сидели в комнате за общим столом у окна и делали уроки. Это было обычным делом, они не спорили из-за тесноты, из-за того, что их учебники лежат вперемешку, потому что так было всегда, и им просто не с чем было сравнивать. Вдруг в комнату заглянула мама:

– Ну, что, девчонки, все идем на кухню, собираем семейный совет, папа хочет что-то рассказать, – весело сказала она, еле сдерживая радость.

– Что-то хорошее? – уточнила Наташа, хотя и так было понятно, что новость явно не грустная.

Девочки отложили учебники и торопливо вышли на кухню, им не терпелось поскорее узнать, что же такое хочет рассказать папа. Они уселись за обеденный стол и притихли, как на уроке. Папа сначала хотел потянуть время, чтоб накалить обстановку и поиграть на нервах, как это бывает в фильмах, и даже заготовил речь, чтоб подойти к новости издалека, но сам же не выдержал и выпалил:

– Мы купили квартиру!

– Ого! Здорово! – воскликнула Соня.

– Да, мы долго выбирали, а эта нам очень понравилась, – улыбаясь, сказал папа.

– И ничего нам даже не сказали! Втихаря выбирали! – возмутилась Наташа.

– Мы же не знали, что все это так быстро получится, некоторые годами подбирают жилье, – оправдывалась мама.

– Но мы же тоже хотим посмотреть, где будем жить! – не унималась Наташа.

– Так в чем проблема-то? Собирайтесь, поедем! – сказал папа.

– Туську! Туську нужно взять с собой! – воскликнула Соня. – Она же тоже хочет посмотреть, где будет жить!

– Конечно, – согласился папа, – и Туську возьмем!

Девочки побежали одеваться.

Дорога до их нового дома была не очень долгая, он находился всего в двух кварталах от их прежнего жилья. Большая уютная квартира располагалась в новом, недавно построенном доме. Для каждой из девочек тут было по отдельной комнате. То есть не просто по отдельной кровати, а по целой комнате! Туська важно ходила по дому, все обнюхивая и знакомясь со своим новым жильем. Да, здесь было, где ей побродить.

– Тут так много места, – с восторгом воскликнула Наташа, – даже не верится, что мы будем здесь жить…

– Да… и хорошо, что недалеко от вашей школы. Мы с папой столько разных вариантов рассмотрели, пока попалась именно эта квартира, – сказала мама, – не хотелось бы школу-то менять.

– Да, это хорошо. У нас ведь друзья там учатся, – сказала Наташа. – К тому же, у меня выпускной класс, не хочется перемен посреди учебного года…

Соня промолчала; из друзей у нее была одна Настя с которой она бы при любых обстоятельствах дружила. Ведь другая школа – эта не другая планета, в конце концов. Но то, что школу менять не придется, ее все же порадовало, ведь неизвестно, какие «Шахины» и «Семеновы» могут оказаться в новой. Уж лучше терпеть тех, с которыми она была знакома с первого класса, и знала, чего от них можно ожидать.

Девочки знакомились с квартирой. Это такое интересное чувство, когда ходишь по пустому, незнакомому помещению и знаешь, что совсем скоро ты будешь здесь жить, и оно уже не будет таким чужим. Вдыхаешь незнакомый запах, путаешься в расположении комнат, и изо всех сил стараешься запомнить эти ощущения, потому что они приятные. Это как ожидание праздника или чего-то необыкновенного, что может изменить всю жизнь. А вот в какую сторону она изменится – это великая тайна.

– Чур, это будет моя комната! – воскликнула Соня, встала в проходе и, растопырив руки, загородила его своим телом. Ей одного взгляда оказалось достаточно, чтоб понять, что это ее комната, и только здесь ей будет хорошо.

– Ну-ка, дай посмотреть, – Наташа попыталась отодвинуть сестру и протиснуться в дверь.

– Только учти, что я первая ее увидела, – чувствуя, что удержать Наташу не удастся, Соня нехотя отодвинулась.

– Фи!.. Ничего особенного… Ладно, так и быть, бери ее себе, – Наташа с важным видом пошла смотреть остальные комнаты.

– «Так и быть», – тихо передразнила Соня, – как будто я у нее разрешения спрашивала…

Она зашла в комнату, огляделась и улыбнулась. Да, это была ее комната. Небольшая, самая маленькая из всех, но светлая и уютная. Соня подошла к окну и выглянула во двор. Высоко, седьмой этаж все-таки. Соня прижалась лбом к стеклу и сосредоточенно рассматривала двор, по которому ей скоро придется каждый день ходить. Вдруг, будто черная туча, откуда-то сверху стремительно налетел ворон и, стукнувшись в стекло, уселся на подоконник. Соня от неожиданности вздрогнула, инстинктивно прижала руки к груди и отшатнулась. От испуга перехватило дыхание, и сердце готово было выскочить. Ворон за стеклом, казалось, пристально рассматривал комнату и Соню, потом он каркнул и так же неожиданно улетел.