Предсказатель

IV

Меня можно обидеть, но только один раз:

дальше обижаю я!

Наше отплытие задержалось до вечера. Срочно найти подходящую горничную в небольшом городке оказалось непростой задачей. Только к вечеру Юлия привела новую горничную – женщину неопределённого возраста и неопределённой внешности. Она была высокой и сутулой. Фигуру скрывал безразмерный тёмный балахон (очевидно, платье), а большую часть лица – чёрный платок и выбившиеся из-под него такие же чёрные волосы. Лицо горничной было круглым, белым и невыразительным, как и она сама. Новая горничная совсем не говорила по-русски и очень плохо по-английски. Петровский внимания на неё не обратил, знакомиться с ней не стал, так как обслуживающим персоналом не интересовался, как кого зовут, не знал. Звали новую горничную Мона.

Мне надо было работать, выполнять заказ Петровского. Но ночь была тёплой, тихой безветренной, воздух свежим и вкусным, небо ясным и звёздным. Я поднялся на верхнюю палубу, улёгся в шезлонг, смотрел на звёзды, дышал и мечтал. Я мечтал о доме у моря или у океана, о плеске волн под окном, о прекрасных рассветах и закатах.

Я сидел тихо, на палубе было темно. Кто-то подошёл к борту недалеко от меня, перегнулся через перила, смотрел на воду. За плеском волн я не сразу услышал, что человек плачет. Мне показалось, что это Кира, я хотел встать, чтобы узнать, что случилось. Но тут кто-то крикнул из темноты:

– Юля! Юлька, ты здесь?

Голос был мужской. Я понял, что плакала Юлия, решил не смущать её и не лезть со своими утешениями. Услышав, что её зовут, Юлия перестала плакать, и мне показалось, что она хочет сбежать, но не знает куда. В уголке, где сидел я, был тупик, оттуда только в воду. А если пойти вперёд, ей пришлось бы встретиться с мужчиной, который её искал. Голос я не узнавал. Это точно был не Петровский и не Илья.

Сбежать у Юли не получилось, она отступила назад и ждала. Я не знал, что мне делать. Подслушивать не хотелось, обнаруживать своё присутствие тоже, поэтому я продолжал сидеть тихо, надеясь, что Юля и её знакомый сейчас уйдут.

– Юлька, хватит прятаться. Давай поговорим.

Мужчина подошёл к Юлии, и я узнал помощника капитана. Петровский, когда знакомил нас, сказал, что в управлении яхтой ему нет равных, и сравнил его с Джеком Воробьём. Сравнение мне не понравилось.

– У-ходи, – сказала Юлия. Разговаривать с бравым помощником капитана она не хотела.

– Мне не нужны неприятности. И тебе они тоже не нужны. Мне не нравится, когда мне портят жизнь. И я не хочу, чтобы ты спустила в унитаз свою, – сказал Юлии помощник капитана.

– А я не хочу с тобой разговаривать, – ответила Юлия.

– Тебе не обязательно со мной разговаривать. Тебе просто надо сделать то, что я сказал.

– Уходи, – повторила Юлия.

– Я уйду, если ты скажешь, что мы договорились и ты согласна.

– А, если я не согласна. Что ты сделаешь?

– Я сделаю то, что тебе не понравится. Но будет, по-моему.

– Не будет!

Помощник капитана схватил Юлию за руки и тряхнул. Я вскочил, придётся всё-таки вмешаться. Но Юля меня опередила. Я увидел, как она ударила помощника капитана коленом в очень чувствительное для каждого мужчины место. Грамотно ударила. Помощник капитана застонал, согнулся. Юлия выдернула руки и хотела убежать. Но он выпрямился, схватил девушку за руку и дал ей пощечину.

Я подбежал, отшвырнул помощника капитана и сказал Юлии:

– Давайте, я вас провожу.

Мы обошли сидевшего на палубе помощника капитана, я услышал в свой адрес несколько «добрых слов».

– Что он от вас хотел? – спросил я.

Ответить Юлия не успела или не захотела. К нам подбежали две взволнованные женщины – Регина Казимировна и Зоя Петровна. Дамы запыхались, но это не помешало им осыпать нас вопросами:

– Юленька, это вы кричали? Что случилось? – с материнской заботой спросила Зоя Петровна.

– Я слышала звук удара, пощечины. Андрей, вы ударили женщину?! – возмутилась Регина Казимировна.

– Нет, нет, вам показалось. Меня никто не бил, – солгала Юлия.

Помощник капитана затих, сидел на палубе в тени и никак своего присутствия не выдавал. Юлия хотела увести нас всех подальше от места происшествия, но любопытная Зоя Петровна прошла вперёд и увидела помощника капитана.

– Молодой человек, вам плохо? – спросила она его.

Он ничего не ответил, поднялся и, прихрамывая, проковылял мимо нас. Что у него за тайны с Юлией? Какие у них вообще могут быть тайны?

– Так это он вас ударил, – догадалась Регина Казимировна. – Простите, Андрей. Вы поступили, как рыцарь, вы защитил женщину.

От такой похвалы захотелось куда-нибудь провалиться.

Зоя Петровна оттеснила меня от Юлии, взяла её под руку и ласково заворковала:

– Юленька, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Я сейчас же сообщу господину Петровскому, как ведёт себя его команда. Вашего обидчика накажут.

– Что вы, Зоя Петровна, вам показалось, меня никто не обижал, – Юлия явно хотела сохранить происшествие в тайне. Она повернулась ко мне. – Андрей, меня никто не обижал, не надо никому сообщать. У нас на яхте хорошая команда, нормальные деловые отношения.

– Да, вполне нормальные, – ответил я, чтобы успокоить девушку.

Регина Казимировна подхватила Юлию с другой стороны и тоже начала предлагать свою помощь:

– Пойдёмте ко мне, Юлия, я дам вам успокоительное. И вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Если у вас проблемы, пожалуйста, приходите. Для вас консультация совершенно бесплатно.

Дамы уводили Юлию всё дальше и дальше. Регина консультирует? Интересно, по каким вопросам. Если Петровский пригласил меня в качестве астролога, то, может быть Регина Казимировна экстрасенс? Гадалка-телохранитель? Или добрая фея? Отгоняет от любимой племянницы миллионера злых духов.

Происшествие с Юлией было непонятным и неприятным. Ночь потеряла своё очарование. Я решил вернуться в каюту, поработать.

* * *

– «Пощади нас, пожалуйста, пощади», – просила мать мальчика, укравшего книгу. Жители деревни молчали, но было видно, что они тоже готовы броситься на колени и умолять о прощении.

Сын колдуна взял книгу и сказал: «Мой отец перед смертью проклял вас и это место. Никому и никогда не жить здесь. Вы можете попытаться обмануть судьбу, если уйдёте отсюда и сожжёте деревню. Но проклятие моего отца твёрдо и нерушимо. Оно найдёт и уничтожит каждого из вас, ваших детей, внуков, правнуков, весь ваш род. Ваша жизнь будет ужасной, ваша смерть будет страшной. Я ничем не могу помочь вам».

Сын колдуна забрал книгу, немая женщина взяла его за руку, и они пошли из деревни. Деревенские женщины бросились за ними с мольбами, а мужчины с проклятиями. Но никто из них не смог подойти близко к мальчику и женщине, люди падали, как подкошенные и начинали биться в судорогах…

– И что же дальше? Давай, рассказывай…

– В этот же день больше половины жителей деревни покинули её. Они бросили дома, хозяйство, скотину, взяли только самое необходимое и отправились подальше от проклятого места. Но были и те, кто остались. Они забрали себе брошенное имущество и стали ещё зажиточнее. Проходило время, но никаких бед не случалось с ними. И они начали смеяться над теми, кто ушёл из деревни. Они думали, что обманули судьбу.

Но однажды разразилась страшная гроза. Гром гремел, как в судный день, молнии сверкали, как адский огонь и лил дождь, как во время Всемирного потопа.

И громыхнул самый громкий раскат. И сразу несколько молний полыхнуло над деревней. И каждая молния попала в жилой дом. И дома загорелись, и сгорели так быстро, что никто из жильцов не успел спастись. Деревня сгорела в одно мгновение, только чёрный дым вился над чёрной землёй и поднимался до самого неба.

Дождь перестал, и начался ураган. Ветер дул несколько дней, сгибал до земли деревья, поднимал в воздух, всё, что попадалось ему. И принёс на место, где раньше стояла деревня семена деревьев из ближнего леса.

Прошёл год. И на месте деревни появились ростки деревьев, маленькие и хрупкие, как трава. Прошло десять лет, и зашумели на этом месте тонкие молодые деревца. Прошло двадцать лет, и никто не вспоминал уже о проклятой деревне.

V

Смерть не только стоит в конце жизни —

она является ее постоянным атрибутом.

Спал я плохо, проснулся не в лучшем настроении, быстро оделся, поплескал в лицо холодной воды и побежал завтракать. В коридоре на меня налетел Илья, отодвинул, как неодушевлённый предмет, не извинился и побежал дальше. Уже вчера у меня появилось предчувствие, что спокойный отдых обещает быть беспокойным. Сейчас оно укрепилось. Я решил отложить завтрак на более позднее время (попрошу, чтобы в каюту принесли), развернулся и побежал за Ильёй.

Следующим на пути Ильи попался Олег, но отодвинуть его оказалось непросто. Олег поймал Илью и сверху вниз строго спросил:

– Где пожар?

– Пожар? – Илья не понял юмора. – Не знаю. А что, ещё и пожар?

– Куда спешишь, спрашиваю.

– Нашлась. Пропавшая горничная нашлась.

– На яхте пряталась? – Олег допрашивал Илью и не давал ему бежать дальше.

– Нет, нет.

– Неужели, вплавь добралась? – похоже, у Олега с утра было отличное настроение, он шутил и улыбался своим шуткам.

– Да, нет, же! Её труп всплыл. Из воды выловили.

Настроение Олега изменилось.

– Труп? Кто выловил, когда? Где он?

Илья, который, очевидно, спешил сообщить эту жуткую новость Петровскому, крутился, подпрыгивал, топтался на месте, пытаясь обойти Олега. Но у него не получалось. Тем более, что я стоял у Ильи за спиной и ограничивал пространство для манёвра.

– Я не знаю подробностей. Я знаю только, что труп. Я слышал, как капитан разговаривал с полицией. Ну, я же сообщил в полицию, что горничная пропала, объяснил, как с нами связаться, если она найдётся. Вот она и нашлась.

– Так труп всплыл там, где у нас была последняя остановка?

– Да, да, там.

– Она, эта горничная не пришла во время на корабль, потому что её убили?

– Они не сказали, что убили, в смысле полицейские. Они сказали, что труп прибило к берегу вместе с сумочкой. А там документы. От воды не очень пострадали. Они смогли прочитать. Про меня вспомнили. И нам сообщили, – Илья от избытка переживаний заговорил короткими фразами. Зато понятными.

– Пойдём, пойдём, – Олег подтолкнул Илью вперёд. – Надо рассказать Косте.

Я двинулся за ними. И сразу же подумал про вчерашнюю сцену ночью на палубе. Может ли разговор Юлии с помощником капитана быть связан с трупом горничной? Что он требовал от Юлии? Молчать, держать язык за зубами или наоборот, рассказать всё, что знает.

– А кто она такая эта горничная? Откуда? Что ты про неё знаешь? – спросил Олег Илью.

– Юля про всех знает. Она персоналом занимается. У неё на каждого личное дело – копии всех документов.

Из-за того, что Олег задержал Илью, Петровский уже знал всё и даже больше. Капитан добрался до его каюты быстрее. Поэтому Илью миллионер встретил тем же вопросом, что недавно задавал Олег:

– Откуда взялась эта горничная? Кто она такая? Как, хоть её зовут?

– Её звали Галина. Галина Ивановна. Она давно у нас работает, Юля её хорошо знает.

Мы столпились в каюте Петровского. Олег с комфортом устроился в кресле и обратился к капитану:

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, что сообщила вам полиция.

Капитан посмотрел на Петровского, тот кивнул.

– Труп горничной нашли рано утром, его прибило к берегу. Полиция не может сказать точно, это убийство или несчастный случай. На голове рана, они сказали глубокая рана. Её могли ударить и столкнуть в воду. Но и по-другому могло быть. Она могла поскользнуться, упасть в воду, удариться о камень. Там же берег – сплошной камень. Потеряла сознание и утонула. Вот так сказали.

У капитана был несчастный расстроенный вид. Увеселительная морская прогулка началась с трупа. Интересно, чем она закончится.

– Полиция ведёт расследование? – спросил Петровский, – что они сказали?

– Сказали, что начали, но вскрытие ещё не делали, на алкоголь или что-то подобное не проверяли. От чего умерла, не знают, – ответил капитан.

– Как это не знают? Понятно же, что утонула, – сказал Петровский.

– Костя, если её из воды выловили, не значит, что она утонула. Она могла умереть от черепно-мозговой травмы. Её вообще могли задушить или отравить, а потом в море сбросить, – сказал Олег.

– Такие сложности из-за горничной? Отравили, потом задушили, по голове ударили и утопили? – Петровский не соглашался с Олегом.

– Почему нет? Чтоб уж наверняка.

– Как Юля персонал набирает! Одни неприятности из-за них.

– Илья сказал, что документы были целы, в сумочке. А деньги у неё были? – спросил Олег капитана. – Серьги, кольца, другие украшения? Что-то ценное на ней осталось?

– Я не знаю, я не спросил, – ответил капитан.

– Что будем делать? – теперь Олег обращался к Петровскому.

– Не знаю. Думаешь, надо вернуться?

Олег не ответил.

– Мы недалеко ушли. Завтра там будем, – сказал капитан.

Петровский задумался. Мы тоже молчали, ждали его решения.

– Я бы не хотел никого пугать трупами, тем более женщин. И за Иру беспокоюсь. Она молодая, эмоциональная, неизвестно, как отреагирует на убийство.

– Может, это и не убийство, – вставил слово Илья.

Петровский снова задумался, потом обратился к капитану:

– Держи связь с полицией. Обо всём, что узнаешь, сразу докладывай. Скажи, что я доставлю пассажиров в Афины и вернусь. Хорошо, если к этому времени расследование будет завершено.

Петровский оглядел нас, на несколько секунд остановил взгляд на каждом, потом сказал:

– Я прошу никому про это происшествие не рассказывать. Илья, проследи, чтобы Ира ничего не узнала. У Юли я сам спрошу про эту горничную. Олег, а ты прекрати вести расследование. И вопросы задавать. У нас с тобой другие дела и другие проблемы.

– Боюсь, это самая серьёзная проблема, Костя. Как бы нам всем не пришлось расследование вести.

– Хватит, накаркаешь.

И ведь, накаркал.

Все разошлись. Время шло к обеду, а я ещё не завтракал. Решив, не беспокоить Юлию, ей и так достанется от Петровского, я пошёл на камбуз попросить у шеф-повара остатки завтрака. Дверь на камбуз была приоткрыта. Я услышал, что за дверью кто-то разговаривает на повышенных тонах, громко и агрессивно. Я осторожно заглянул туда, думая, что из-за этой перепалки останусь голодным.

На кухне были Юлия и помощник капитана. Похоже, они продолжали свой ночной спор. Но перешли в стадию серьёзных угроз.

– Я тебя за борт выкину! – кричал на Юлию помощник капитана.

– Я сейчас всё это расскажу Константину Всеволодовичу, он тебя высадит на первом же необитаемом острове! – отвечала Юлия.

– Давай, рассказывай! Сразу вылетишь с работы. На следующем острове.

– Не смей ко мне даже близко подходить! А то!

– А то что? Что ты сделаешь? Ты за это место трясёшься. Ничего ты не скажешь и не сделаешь!

Надо было вмешиваться и разнимать их, пока не поубивали друг друга. Но я не успел. Юлия схватила первое, что попалось под руку (а это был нож) и швырнула в помощника капитана. Ловко, как настоящий индеец (или ковбой). Мужчине повезло, он успел увернуться и сохранил глаз. Лезвие мазнуло его по щеке, оцарапало, выступила кровь. Юлия испугалась, вскрикнула и бросилась к нему.

– Сука! – сказал помощник капитана и замахнулся, чтобы ударить девушку.

Я выскочил из-за двери и встал между ними. Удар достался мне. Я оттеснил Юлию подальше от помощника капитана и приготовился защищать её.

– Опять ты влезаешь! Шпионишь за нами! – заорал на меня мужчина.

– Нужен ты мне сто лет. Я сегодня не ел ещё, голодный. А вы тут разборки устраиваете. Если не прекратите, я с голоду умру – я старался говорить спокойно и изо всех сил изображал миролюбие и дружелюбие. Хотя очень хотелось врезать ему, как следует.

Юлия за моей спиной переживала, что чуть не покалечила помощника капитана (очень хочется написать «этого урода», но не буду) и уговаривала его идти к Илье, обработать рану. Почему к Илье?

– Ты хотела меня убить. У меня свидетель. Будешь жаловаться на меня, я тебе это припомню, – сказал напоследок помощник капитана и вышел с камбуза.

– Юлия, не волнуйтесь, я не видел ничего. И не слышал. Я не свидетель, ничего подтверждать не буду.

– Вон там, под тарелкой ваш завтрак. Погрейте сами.

Юлия подняла нож, бросила в мойку.

– Юля, что он от вас хочет?

– Андрей, я сама могу себя защитить. Я всегда всё делаю сама, и у меня всё всегда получается.

– Я понял.

Юлия повернулась, чтобы выйти.

– Юлия, я хочу предупредить. У вас… У нас всех неприятности…

И рассказал про горничную. Чем ещё больше расстроил Юлию. От огорчения она сама погрела мой завтрак, отложила себе половину и начала есть.

– У меня в последнее время всё очень плохо, – сказала она мне, – как сглазил кто-то или порчу навёл. Может, вы мне погадаете?

– Я не гадаю. Сглазить невозможно. Порчи не существует. Могу посмотреть, что у вас в этом году не так. Или, наоборот, может всё, как раз так, как надо.

– Вы идите, отдыхайте. Я зайду, когда будет время, вы мне расскажете, что меня ждёт в будущем. Хотя, я это и сама знаю.

Я забрал тарелку со своей половиной завтрака и вышел. Поем на свежем воздухе.

Для одного дня происшествий и неприятностей было достаточно. Остаток дня прошёл тихо и спокойно. Больше никто не шумел, не ссорился, не тонул и не всплывал в виде трупа. Происшествия были отложены до следующего дня.

* * *

– Через двадцать лет, никто не вспоминал уже о проклятой деревне.

– Это всё?

– А что ещё? История закончена. Зло победило другое зло.

– А вдруг, мы сейчас в том самом лесу, который вырос на месте этой деревни.

– Хватит пугать!

– В какой стране это случилось?

– Да, вы чего, ребята? В какой ещё стране. Это же сказка, выдумка. Колдуны, предсказания, проклятия. Вы что, верите в это что ли?

– Вполне себе правдоподобная история.

– Ну, вы даёте!

– Зачем я только слушала! Я теперь всю ночь не усну!

– Домой приедешь, выспишься. Когда ещё такое приключение у тебя будет.

– А мне сказка понравилась. Я бы дальше послушала.

– Нет продолжения. Всё. Сказке конец, а кто слушал, идёт спать.

Кто-то подкинул дров в костёр. Кто-то проголодался и жевал бутерброды. Девушки хихикали. Через некоторое время все разошлись по палаткам.

Только один остался у костра. Тот, кто слушал внимательнее всех, единственный, кто не сказал ни слова во время рассказа и после него. Этот человек понимал, что не уснёт, потому что знал, что у истории есть продолжение.

VI

Любовь к тебе приходит поутру

и застает врасплох, негаданна, нежданна,

как будто день вчерашний ничему

не научил, не огорчил, не ворожил…

Цивилизация, и её проблемы остались позади. Всю ночь яхта шла медленно, не спеша. А, проснувшись рано утром, в окне я увидел, что мы стоим недалеко от острова. Надеюсь, необитаемого. Одеваться было неохота, я завернулся в одеяло и вышел на палубу. Ветра не было, море лежало передо мной спокойное и гладкое. Солнце ещё не разогрелось. Яхта не двигалась. Примерно в полукилометре от нас находился остров. Он лежал в воде, как огромный не огранённый кусок нефрита в сверкающей расплавленной бирюзе (о чём это я, где я видел жидкую бирюзу?). И над всем этим, над морем, над островом сияло и переливалось бесконечное сапфировое небо. Никогда не думал, что я такой поклонник красоты природы, и что мне в голову могут прийти подобные сравнения. Я был влюблён в Адриатику. И сейчас в одиночестве наслаждался ей.

– Правда, красиво, – Кира подошла неслышно и встала рядом со мной.

Я взглянул на неё. Она была продолжением этой красоты – моря, неба, солнца, ветра. Она была частью этого первобытного мира, тишины, плеска волн. Она была такой же драгоценностью, как море, небо, остров. Она была бесценной, новой и незнакомой. Это была не девочка, которая год назад приходила ко мне на консультацию. И не супермодель Кира Ки. И не будущая жена миллионера. Сейчас она была первой, единственной женщиной на Земле.

Как я раньше не замечал её красоты. Я не видел и не знал её. А сегодня, в это мгновение впервые познакомился с ней, понял, как она прекрасна.

– Андрей, ты ещё не проснулся? Красиво здесь, да? Петровский очень любит Балканы, он тебе говорил?

– Балканы? Какие Балканы?

– Страны Балканского полуострова. Хорватия, Словения, Черногория. У тебя в школе по географии что было?

– В школе по географии? – я решительно не помнил своих школьных оценок ни по одному предмету.

Сейчас Кира решит, что я идиот. Да, что ж у меня там было в школе с географией?! Думаю, вид у меня был глупый.

– Тебе надо спать пораньше ложиться. И соблюдать сухой закон, – Кира засмеялась.

– Я уже говорил, что не пью.

– Мне не говорил.

– Для чего, кстати, эти ограничения, – я пришёл в себя и снова мог связно говорить. – У кого-то проблемы с алкоголем?

– Не знаю, – Кира ответила быстро и слишком легкомысленно, стало понятно, что знает. И сменила тему, задала вопрос, который давно хотела задать. – Петровский спрашивал тебя обо мне? Он ведь с тобой разговаривал. Он что хотел знать?

– Он не про тебя спрашивал, а про свой бизнес. Это моя специализация. Дал задание, обещал хорошо заплатить. Спасибо за нового клиента, – пришлось врать Кире. Рассказать, что миллионер рассматривает её, как потенциальную жену я не решился, вдруг Петровский передумает.

Мимо проходила новая горничная, остановилась рядом со мной и начала что-то говорить на непонятном языке. Она невежливо ткнула в меня рукой, и я сообразил, что стою рядом с Кирой, завёрнутый в одеяло, совершенно не презентабельный. Горничная не отставала.

– Она говорит, что ты бельё испачкаешь, – сказала Кира. Она поняла тарабарский язык горничной.

– Увидимся за завтраком, – сказал я Кире и отправился в каюту умываться и одеваться.

Горничная пошла за мной, возмущённо бормоча. «Сорри, сорри^[2]», – попытался я её успокоить. Она продолжала бухтеть и отстала от меня, когда я открыл дверь своей каюты.

На завтраке Илья объявил, что мы непросто так остановились рядом с островом. Всех, кто захочет, доставят туда на шлюпке, погулять, искупаться и пообедать на свежем воздухе. Стоянка планировалась до вечера. Гости могут наслаждаться погодой, природой и морскими купаниями весь день.

Я решил наслаждаться всем этим полдня, а после обеда вернуться на яхту, поработать. Петровский ждёт результат и может в любой момент попросить меня ответить на его вопросы.

Мы перебрались на остров с запасами еды, воды, шезлонгами и прочими нужными вещами.

Как только я вышел на берег, красавица Ирина помахала мне рукой, что-то сказала, я не расслышал. Подоспела Регина, закрыла её своим крупным торсом и увела подальше от меня.

Петровский катал Киру на гидроцикле. Они носились по морю, поднимая брызги. Было видно, что они счастливы. И я подумал, что не нужны Петровскому никакие гороскопы и их толкования. Если двоим хорошо вместе, пусть уже женятся. Как только я подумал об этом, мне стало грустно. Наслаждаться чем-либо здесь, глядя на эту счастливую пару, у меня вряд ли получится. И я пошёл исследовать остров, решив найти уединённый пляж и искупаться там в одиночестве.

Солнце уже пекло вовсю. Я шёл под деревьями. Запах морского ветра смешивался с запахом сосен. Вернулось ощущение счастья. Построить бы дом где-нибудь под соснами на берегу моря. Пригласить в гости красивую девушку, например, Киру. И каждый вечер вместе любоваться, как золотисто-алое солнце медленно опускается в прозрачно-голубое море. Кира будет смотреть на закат. А я на неё, освещенную нежно-розовым солнечным светом.

С этими романтическими мыслями я подошёл к краю высокого берега и засмотрелся на море. Но через пару минут заметил, что настроение моё сбилось, перестало быть радужным и романтичным. Я не понимал причины. Ничего не изменилось в пейзаже, также светило солнце, дул ветер, плескались волны. Чувство беспокойства охватило меня. Предчувствие. Ожидание. Я сделал шаг назад от края крутого берега. И почувствовал, что за моей спиной кто-то стоит. Я обернулся. Никого не было. Позади меня росли сосны, справа вдоль берега тянулась полоса густого тёмного кустарника. И здесь, кроме меня, ещё кто-то был. Я чувствовал взгляд. Жадный, нетерпеливый, как будто рядом со мной затаился хищник и ждёт, когда можно будет наброситься на меня. Наброситься и разорвать

Я подошёл к обрыву, посмотрел вниз. Тропинка есть, крутая, извилистая, но меня это не пугало. Примерно на середине тропы растёт куст. Скорее кустик, но не важно. Следит за мной кто-то или нет, сейчас проверим. Я ещё раз обернулся. Никого. Шагнул к обрыву и прыгнул на середину тропы. Ухватился за куст. Из-под ног посыпались камни и песок, но я знал, что не упаду. Я обернулся. Посмотрел наверх. Солнце било в глаза. Наверху над обрывом стоял высокий человек. Или это тёмные круги плывут у меня перед глазами? Я щурился, из глаз потекли слёзы. Тёмный силуэт не двигался, не исчезал. Там кто-то есть или мне кажется? Я прыгнул вниз, на берег моря. Снова обернулся. Есть там кто-то или нет, он (или она) стоит неподвижно и спускаться ко мне не собирается.

– Ээ-эээ-й, – закричал я.

Силуэт исчез, будто растворился в воздухе. Я стоял, задрав голову, всматривался в яркий солнечный свет. Никого. Привиделось? А взгляд? Тяжёлый взгляд хищника. Тоже показалось?

Чтобы смыть с себя подозрения и сомнения я нырнул в море и долго плавал. Я устал, замёрз, вылез из воды, посидел, погрелся на солнцепёке, а потом прилёг в тени передохнуть. Пора было идти назад, к людям. Скоро обед, а если задержаться, всё самое вкусное съедят. С этими мыслями я уснул.

Проснулся я от крика, он доносился издалека и был продолжением сна. И показался мне таким же призрачным, как тёмный силуэт над берегом. Крик повторился. Тревожный, протяжный. Крик, предвещающий беду.

Я быстро поднялся наверх и помчался через остров.