Czytaj książkę: «Постельная слава», strona 3
– Это? Эмма Броуди. Она агент из Парамаунт Пикчерз.
– Агент? Из Парамаунт Пикчерз? – округлил глаза Томоя, вновь переводя взор на блондинку.
– Ага. Не очень-то она свою работу любит. Как-то предлагала ей невестку свою. Наотрез отказалась. Даже обсуждать не стала ничего. А она, если хочешь знать, очень уж на Кэмерон Диаз похожа. Мой сын ни за что бы не подобрал простушку.
– Спасибо, – оборвал ее на полуслове парень, после чего неспешно направился в сторону одинокой дамы.
Пристроившись рядышком, Томоя продемонстрировал некую отстраненность. Будто бы и вовсе не планировал начать разговор. Он сделал пару глотков шампанского из бокала и только потом произнес так буднично.
– Скукота смертная.
– Это точно, – подтвердила женщина, не удостоив собеседника своим взглядом.
– Здесь смердит пафосом. Я предлагаю выйти на балкон.
Такое откровенное предложение от незнакомца шокировало Эмму. Женщина повернула голову в сторону собеседника и удивленно охнула, но не слишком громко.
– Вы тот парень, которого каждую неделю приглашают на различные пятничные телешоу?
– Виноват, – усмехнулся он, осторожно подтирая указательным пальцем уголок губ.
– Удивительно увидеть такого парня, как вы, в такой компании. Тут все такие старые. Еще немного и войдут в пенсионный возраст. Честно говоря, не такой формат сюда подходит. Лучше бы это было что-то вроде вечеринки на открытом воздухе. Крокет…
– Так вы не ответили на мой вопрос.
– Что? – замешкалась она, после чего наконец припомнила. – Ах, да. Конечно.
Парочка ретировалась на балкон. За стеклянным ограждением открывается потрясающий вид на ночной Лос-Анджелес. Здесь тихо и спокойно. Воздух наполнен ароматом свежести. Вдали переливаются огни огромного мегаполиса, а над головой сияют мириады звезд на бархатном небосводе. Это неповторимое зрелище. Роскошный особняк расположен на холме над Лос-Анджелесом. Отсюда открывается захватывающий вид. Мерцающие огни небоскребов виднеются вдали. Вся эта городская суета…как и та, что осталась за спиной. Вроде бы кажется рядом, но в то же время и где-то далеко. Томоя заглянул в глаза своей спутнице.
– Красиво. Правда?
– Это же Голливуд, – усмехнулась Эмма, делая очередной глоток шампанского из своего бокала.
– Значит…вы работаете в Парамаунт Пикчерз, Эмма? – осторожно поинтересовался японец, начиная водить указательным пальцем по ободку бокала круговыми движениями.
– Как быстро тут все распространяется, – наиграла удивление Эмма.
Высоко в небе сияла полная луна, освещая балкон мягким серебристым светом. Тени от перил кажутся таинственными узорами на каменном полу. В очередной раз, когда дует легкий ветерок, женщина жмурится от удовольствия, вдыхая свежий ночной воздух и наслаждается видом ночного пейзажа. Томоя любуется ею, очарованный игрой лунного света на ее лице. Вроде бы…ничего в ней особенного. Женщина. Самая обычная. Но вот внутренний мир ее притягательный.
– Моя жена пишет книги. Я думаю, что вы уже в курсе.
– Оу, про эротические приключения Джина?
– Так значит вы читали?
– Я не думаю, что есть кто-то, кто не читал. Или даже так: у меня не было ни единого шанса не услышать про эти книги. Все обсуждают их.
– А что вы думаете о них?
– Я думаю, что это все очень забавно. Если мужчины на переднем плане, то это какой-то супер-пупер герой. Вроде Бэтмена. А если это история о любви и переживаниях, то тут всегда женщина на переднем плане.
– На ваше мнение, эти книги в видеоформате имеют какой-либо шанс на успех?
– Только если за проект возьмется какой-нибудь талантливый режиссер, который найдет изюминку в этом всем. В противном случае, такие «шедевры» останутся либо на полках киностудии, либо же будет экранизация какой-нибудь малобюджетной порностудией.
– Надо же, какой негативный прогноз.
– Это лишь мое мнение. В любом случае, решаю не я. Решает генеральный директор.
– И что за человек этот генеральный директор ваш?
– Андреа Цукерберг. Она и только она решает, попадет ли фильм на экраны или нет.
– А как с ней можно связаться?
Вот оно. Разговор перетек в ожидаемое для Эммы русло. Ей сразу же захотелось уйти от Томои. Она всем своим видом продемонстрировала разочарование и раздражение.
– Я не раздаю контакты направо и налево. И вообще, я не люблю, когда со мной заводят разговоры о работе. Особенно на светских мероприятиях. Надоело, что люди пользуются моим положением. Думают, что я буду всех и вся протаскивать в объятия киностудии.
Томоя почувствовал напряжение. Эта женщина начинала выговаривать ему за скопившееся годами раздражение. И он понял, что ей нужна разрядка.
– Замужем? Есть кавалер?
Внезапно. Она даже и не думала, что кто-то поинтересуется. С годами Эмма уже почерствела от отсутствия отношений и нормального секса. Все, что было в ее распоряжении – это вибратор, который не пил, не курил и не изменял. И то, с такой занятостью, редко ей удавалось придаваться утехам в одиночестве. Цукерберг – дама своеобразная. Сколько не приводи ей потенциальных работников – постоянная текучка. А всему виной ее непростой характер.
– Нет. Никого нету у меня. Когда мне бегать на свиданки?
– Ну…
Японец поймал момент. Самое время переводить формальное общение на неформальное.
– Например, вместо того, чтобы торчать здесь… Будь я тобой, я бы воспользовался шансом и пошел бы наверх в компании какого-нибудь симпатичного мужчины, который точно знает, как сбросить стресс с хрупких плеч…
Эмма повернула голова в сторону парня и удивленно приподняла брови.
– Однако…странно очень, что мы здесь вдвоем. Ты же, вроде как, женат.
При всем при этом, ее глаза постоянно закрывались, а рот приоткрывался от наслаждения. Сидевший позади нее Томоя, размеренно и аккуратно массировал женские плечи. Ей пришлось для этого слегка приспустить наряд с плеч. Это выглядело так вызывающе и эротично. Тут невольно захочется примкнуть носом к изящной шейке и вдохнуть естественный аромат ее тела. Сакураги не удержался…
Эмма распахнула глаза, а стон застрял где-то в груди, так и не вырвавшись. Блондинка вздрогнула от пережитых ею ощущений. А Томоя, тем временем, начал опускаться поцелуями от шеи до обнаженного плеча женщины. Вроде бы самое время начать сопротивляться. Но она не смогла. Вместо этого, женщина повернула голову в сторону парня и тот среагировал мгновенно: он наградил ее страстным поцелуем в губы. Такому напору страсти очень трудно противостоять, когда ты вынуждена переживать «сексуальный голод». Эмма решила нырнуть в омут с головой. И хотя он женат. И жена его была там внизу, но ей начало казаться, что чем запретнее и постыднее эта случайная связь, тем сильнее это распаляло ее саму продолжать. Ловкими движениями рук, Томоя высвобождает женщину от платья, оставляя ее лежать практически обнаженной на шелковом бледно-розовом одеяле. Эмма не из тех, кто ждет романтики, поэтому японец не стал проявлять к ней киношную нежность, разогревать ее. Он чувствовал, как ее тело жаждало его здесь и сейчас, как можно скорее. Потому, вскоре она лишается и нижнего белья. То, с каким упоением он сжал в руках ткань и вдохнул аромат ее выделений, заставило Эмму отвернуть голову и прижать согнутые пальцы к губам. Ей было стыдно. Безумно. Но от тела уж исходил жар, а желание притупляло разум. Ее грудь часто вздымалась, а сбитое дыхание становилось все громче и громче. Закинув симпатичные стройные ножки себе на плечи, уже обнаженный Томоя примкнул опытными губами к ее промежности. Носом он сразу же уткнулся в лобок, окутанный темно-русой растительностью. Не запущенно, а крайне приятно и эстетично. Томое не нравились бритые налысо лобки. В его представлении такие только у девочек, вступающих в пубертатный период. Настоящая же женщина должна гордиться своей растительностью, следить за ней. Это и есть доказательство того, что она зрелая. Эмма не привыкла к такому роду прелюдий и даже попыталась сопротивляться, но под натиском сил парня, ей не удалось. Как итог…она сдалась. И самое главное…ей понравилось с каким остервенением он вылизывал ее. Сдержать стоны просто не представлялось возможным. В этом японец преуспел. Настолько хорошо он владел собственным языком, что ему, по сути, можно и молчать, используя его по иному назначению, дабы сделать любую, даже самую требовательную даму, счастливой. Вверх-вниз. Он скользил между ее половых губ, задевая клитор. Останавливался для того, чтобы «засосать» ее промежность глубоким, французским поцелуем. Это было всего пару раз, но зато как…глаза Эммы в эти моменты уходили в зенит, а с губ срывался не стон, но рык. Женщине было достаточно всего пяти минут, чтобы кончить. Томоя понял это не только по нарастающим стонам, но и потому, как она начала хвататься за его волосы. Дождавшись ее оргазма, он отпрянул и вошел в ее огразмирующую вагину. Словно оказался в центре какой-то мясорубки. Но как же приятно это было, что вскоре застонали они уже в унисон. Японец сношал ее вагину быстро, ухватившись руками за женские бока. Будто она секс-кукла в его руках. Прическа совсем растрепалась и вскоре белесые локоны раскинулись по одеялу. Он не особо обращал внимания на ее грудь. Она была скромных размеров. Особо не «пружинила» в момент полового акта. Это был чисто технический случай, не имевший на данный момент ничего общего с симпатиями самого парня. Он обязан сделать так, чтобы она организовала встречу с Цукерберг. Позы Томоя тоже не менял. Он продолжал долбить Эмму, пока та не испытала второй оргазм, хотя при этом ему самому пришлось постоянно сдерживаться, чтобы не кончить. Это умение он тоже отточил со временем. Сначала ему приходилось зажимать себя, а уже потом, он научился подходить к этому без каких-либо касаний. Почувствовав, как ее вагина в очередной раз начала пульсировать и сжимать его в себе, он быстро вынул член и выстрелил горячим, очень обильным потоком спермы вдоль ее тела. Белоснежная линия тянулась от пупка до самых грудей. Японец встал с постели и прошел в прилегающую к комнате ванную. Ополоснулся быстро, чисто символически, да вернулся обратно. А Эмма все еще лежала с раздвинутыми ногами. Громко дышала, глядя в потолок с раскинутыми над головой руками, и приходила в себя. Сакураги молча опустился рядом с ней, ложась ничком, и начал водить пальцами по ее телу.
