Czytaj książkę: «Постельная слава», strona 2

Лаура зашла очень тихо, повязывая пояс на халате. Она услышала нетипичный акцент, но сразу же определила, что принадлежит он японцу. Томоя даже спустя столько лет иногда выдавал что-то похожее. Например, очень часто проскальзывало четкое «Раура». Она заметила, что ее муж не в порядке. Он весь съежился и дрожал. Бывшая Палермо поспешила уложить свою ладонь ему на спину, чтобы ободряюще помассировать.

– Что за Ти Би Эс?

Ее голос послужил будто щелчком, что позволил ему протрезветь и тут же стереть запись с автоответчика. Произошло это молниеносно. Лаура даже вздрогнула.

– Ничего важного. Это не имеет значения. Ложись спать, Лаура.

Так холодно и встревоженно одновременно Томоя никогда не звучал. И от ласки отказался. Убрав от себя руку жены, он встал с постели и вышел в гостиную, направляясь в сторону кухни. Лауре оставалось только проводить его взглядом. О сне и речи быть не может, пока ее супруг в таком состоянии. Они кость от кости и плоть от плоти. Через многое вместе прошли. И пока Томоя пытался заглушить боль от душевной раны, которую добротно так вскопнули, запивая ее бренди, Лаура могла только ждать. Приставать к нему с расспросами было бы лишним. Она знала, что ему нужно дать время успокоиться и он сам все расскажет. Времени просто потребовалось чуть больше обычного. Они ссорились, как и все нормальные пары. Томоя не выговаривал ей все в сердцах, а дозированно, каждое слово взвешивал, после чего затаивал обиду и уходил спать в другую комнату, переживая бурю негодования в одиночестве, чтобы не сказать чего-то лишнего. Но надолго его не хватало. Как правило, под утро он всегда возвращался к ней. Ложился и прижимался носом к ее спине, обнимал сзади. Нередко такие примирения заканчивались ленивым утренним сексом, а потом они снова досыпали то время, потраченное на интимные активности.

Когда японец вернулся, то он не сразу лег. Еще какое-то время он просто сидел, смотря в сторону телефонного аппарата. И молчал. Все это время молчал. Сначала Лаура притворялась, что спит при свете ночника, но Томоя же чувствовал, что нет.

– Ти Би Эс – это телеканал в Японии. Мне звонили оттуда.

– И нашли же ведь, – улыбнулась Лаура, смотря в спину мужа.

– Что ты думаешь об экранизации твоих книг? – внезапно перевел он тему.

– Ну…какой странный вопрос. Внезапный, я бы даже сказала. Я и не знаю, что думать. Не мой уровень, наверное.

– О чем ты говоришь, Лаура? Тебя признали за пределами Италии. Мы сейчас живем там, где не могли даже мечтать, когда познакомились.

– Ты ведь мечтал. Ты говорил, что мечтаешь стать звездой, правда? Хотел в США. Но я смогла прославить тебя только в страницах своих книг. Прости?

– Тебе не за что извиняться. А еще, ты не должна принижать свои достоинства.

Этот этап они прошли вместе. Когда Томоя помог Лауре осознать собственную красоту и женственность. Не прятать все в себе, а использовать ее по максимуму. Он хотел того же и с ее творческим потенциалом.

Развернувшись к жене, Томоя погасил ночник и наклонился, чтобы подарить жене нежный поцелуй в губы.

– Засыпай. Пойду в душ схожу. Я заведу будильник, как вернусь.

Шикарный дом в Малибу. Признание. Светские вечеринки. Томоя был рад вертеться в этом кругу. Он чувствовал себя эпицентром внимания и довольствовался этим. Но на достигнутом он останавливаться не собирался. Они должны были посетить светскую вечеринку, куда были приглашены еще за две недели до визита и потому подготовились сполна. Конечно же, большинство внимания на себя сегодня перетянула Лаура. Жены известных людей и даже политиков примыкали к ней и обсуждали ее новый бестселлер. Интересовались, какие же у нее дальнейшие планы на Джина. Томоя сидел рядышком и лениво потягивал шампанское из бокала, оставаясь при этом загадочным и молчаливым. Хотя и чувствовал на себе прикованные взгляды этих ненасытных дам, которым было хорошо за пятьдесят. Они его не шокировали, как было раньше. Он к ним привык. Между тем, бокал его опустошился и он отправился за очередной порцией алкоголя, не забыв предупредить жену, что отлучится.

Мероприятие было в самом разгаре. Томоя заменил опустошенный бокал новым и решил немного постоять в сторонке, просто наблюдая за людьми, за обстановкой.

Стены увешаны абстрактными полотнами в черно-белой гамме, а высокие потолки украшены хрустальными люстрами. Пол выложен мраморной плиткой. В центре огромного зала, который принимал в себе сегодня свыше тридцати человек – большой камин из черного мрамора, вокруг которого расположены несколько мягких кремовых диванов и кресел. А вот у стен стоят огромные, накрытые белой скатертью столы, где изобилие блюд и алкоголя просто поражали своим разнообразием. Недалеко стоят высокие вазы с орхидеями, дополняя изысканность обстановки. Тихо играет приятная фоновая музыка. Гости – преимущественно знаменитости в вечерних нарядах – небольшими группами беседуют друг с другом. В воздухе ощущается атмосфера комфорта и расслабленного веселья. Слышится мелодичный смех, звон бокалов. Лица присутствующих излучают умиротворенность и ауру успеха. Это идеальное место, чтобы насладиться роскошью и ощутить себя частью элиты. Об этом и мечтал Томоя, будучи простым юнцом, выращенным на окраине Токио. Взгляд его невольно остановился на такой же, полностью отчужденной женщине. У стены в углу гостиной, слегка освещенной теплым светом бра, стояла дама лет сорока пяти, что наблюдала за оживленной толпой гостей. Выглядела она стильно, но сдержанно. На ней элегантное черное коктейльное платье до колен с V-образным вырезом. Тонкая талия обтянута поясом. Светлые волосы уложены в аккуратную прическу, подчеркивающую изящные черты лица. Минимум украшений – лишь маленькие бриллиантовые серьги. На ногах – лодочки на каблуке. Взгляд умных серо-голубых глаз выражает сосредоточенность и сдержанность. Она словно анализирует присутствующих, оценивая каждого гостя. Гостья не стремится к компании, а предпочитает наблюдать со стороны. Ее манеры сдержанны, осанка выражает уверенность в себе и независимость. Такие женщины притягивали Томою по умолчанию. Поэтому он и женился.

Стоило только ощутить, как его плечо ненароком задела одна из дам высшего общества, как парень развернулся.

– А вы не знаете, кто это? – указал японец на женщину-отшельницу, предпочитающую одиночество светским беседам.