Библиотекарь

Союз знал, как сделать из Украины Родину. А вот Украина без Союза так и не смогла ею остаться

Скрытность – это интеллектуальное усилие. Когда личность деградирует, контроль утрачивается.

Он дружелюбно обматерил меня - так, чтоб я не нагрубил ему в ответ, а вступил в беседу.

Повзрослевший, я любил Союз не за то, каким он был, а за то, каким он мог стать, если бы по-другому сложились обстоятельства. И разве настолько виноват потенциально хороший человек, что из-за трудностей жизни не раскрылись его прекрасные качества?

Субординация, она очень предохраняет отношения и на качество дружбы совершенно не влияет. Обращение на «вы» – не дистанция, а бережное отношение к собеседнику, если хотите, резиновые перчатки – чтобы не занести инфекцию в дружбу.

«Последний раз Громова напечатали в семьдесят седьмом году, а потом в редакциях сменились люди, знавшие, что Громов – это безобидный словесный мусор ветерана войны, в котором общественность не особо нуждается, но и не имеет ничего против его существования. Громов отовсюду получал вежливые отказы. Государство, празднуя грядущее самоубийство, высиживало бесноватую литературу разрушителей.»

Она всегда хвалила и поддерживала меня, да и просто любила таким, каков я есть: впечатлительным, нервным, далеко не самым мужественным, только и название – «библиотекарь»…

Старухи привлекли своих пожилых, но еще крепких дочерей. Полуспившиеся, разведенные, просто одинокие, озлобленные на весь мир, они навсегда оставались в Доме, выбрав борьбу за бессмертие.

Была там душевная награда – надежда и вера в то неизведанное, что подарят в будущем найденные, ещё не прочитанные Книги.

Идея вечной жизни в собственном теле во многом пересекалась с идеологией «Свидетелей Иеговы». Может, поэтому Мохова часто пополняла ряды средних лет сектантками — те охотно переметывались на ее сторону, предпочтя нож и топор распространению глупых брошюрок.