Czytaj książkę: «Время «Ч»», strona 3
Под обустройство лагеря выбрали поляну какого-то парка. Фритч выставил караул и, взяв кроме Олега еще троих мужчин с оружием, они выехали в порт. Чем ближе подъезжали к порту, тем сильнее были разрушения. Что логично, именно он и был целью удара. Сам порт представлял собой образец постапокалипсиса – пустыня, заполненная переломанными металлическими, ржавыми и частью оплавленными, конструкциями бывших портовых кранов, складов, контейнеров, остатками выброшенных взрывом на берег судов и катеров. И тем не менее уже были расчищены проезды к уцелевшим остаткам причалов, у которых виднелись уцелевшие разнообразные суда. Остро пахло морем и рыбой. Именно этим объяснялась многолюдность города – здесь было продовольствие. На вопрос: «А не опасно ее есть?» продавец рыбы лишь пожал плечами. Типа, не хотите – не берите. А потом нехотя пояснил:
– Главное – не ловить рыбу в устьях рек. Реки выносят в море всю остаточную радиацию с территорий, через которые протекают. А так, в открытом море, рыба более-менее чистая.
Вольф перекинул из-за спины ДП-5В и, включив, поводил детектором над прилавком с рыбой, прижимая плечом к уху наушник.
– Ну, что? – поинтересовался у него Олег.
– Постукивает, но не более чем везде здесь, – ответил тот, убирая прибор. И тут же задал вопрос продавцу: – А что просишь обычно за рыбу?
– Патроны обычно. Самые ходовые 5,56х45, 9х19, 7,62х51 и русские калибры. Могу поменяться на консервы.
– Понятно!
В самом порту долго высматривали подходящее судно. Не разбираясь в типах и предназначениях, они просто искали судно, способное увезти девять десятков человек. Первый отказал, с сожалением заявив, что попросту не сможет разместить столько людей. Второй владелец судна, по размеру в два раза превосходившего предыдущее по размерам, отказал из принципа. Третий заявил, что он по топливу не сможет вернуться обратно, а гарантировать то, что в Кенигсберге есть топливо и вообще хоть что-то есть, не мог никто. Вольф с Олегом уже потеряли надежду, когда к ним подошел подросток, тершийся от них неподалеку, и заявил, что может подсказать, к кому обратиться и кто не откажется от рейса. За магазин патронов к «зиг-зауэру». Олег показал ему желаемое, но заявил, что отдаст патроны только тогда, когда увидит обещанное. И потребовал объяснить, почему тот так уверенно заявляет, что им не откажут. Аргументы были следующие. У владельца судна вышел из строя дизель, и ремонт идет уже три недели. Во-первых, он не ходит в море, а значит не зарабатывает. Во-вторых, сам ремонт стоит очень дорого. И пацану было известно, что капитан уже в изрядных долгах. А этот рейс может решить его проблемы если не полностью, но облегчит положение точно. Выглядело логично, и они согласились. Пацан пристроился на подножке машины и принялся показывать путь. Ехали долго, петляя между развалинами портовых сооружений, и наконец, выехали к остаткам бывшей ремонтной зоны или ремзаводу, где увидели стоящее у стенки одинокое судно. По размерам, на их взгляд, подходящее. Где-то внутри судна сверкали отблески сварки, стучали молотки и периодически слышались голоса. Капитаном оказался длинный худой старик с седыми обвисшими усами. Выслушав предложение, он долго, прищурившись, смотрел на судно и думал, что-то считая про себя и шевеля губами. Наконец, он повернулся к ним и задал обнадеживающий вопрос:
– Вам точно туда нужно?
Вольф и Олег синхронно кивнули головами.
– Вас там ждут и будут встречать?
– Нет, – ответил Олег.
– У нас туда никто не ходит. Что предлагаете в оплату?
Вольф указал на «Прагу».
Тот хмыкнул и двинулся к машине. Обошел по кругу, придирчиво осматривая ее. Потребовал завести, послушал работу дизеля.
И озвучил вывод:
– Хорошо! В качестве оплаты туда подойдет. Чем вы мне оплатите обратный рейс?
Фритч развел руками. Понятное дело, они и вторую машину собирались реализовать. Но ее они хотели обменять на запас продовольствия и боеприпасы. Поэтому он предложил другое.
– Прицеп к машине. – Увидев, как поморщился старик, добавил: – Два.
– Этого тут как грязи. Машин нет, это правда, – отверг тот прицепы в качестве ценности.
Вольф взглянул на Олега. Тот пожал плечами, мол, что тут делать?
– Хорошо! Еще одна такая машина, – махнул рукой Вольф.
– Другое дело! – повеселел капитан.
– Но! – обрезал его Олег. – Ты должен обеспечить питанием в море и плюс снабдить носимым запасом продовольствия.
Капитан снова задумался. Потом еще раз посмотрел на судно, прислушался к звукам из трюма, и, вздохнув, согласился.
– Хорошо! Тогда и прицепы тащите сюда. Но ремонт обещают закончить через три дня. Раньше не получится.
Договорились, что через три дня утром они прибудут сюда всем составом, машины забирают покупатели, которых найдет капитан. Они же доставят сюда продовольствие. Он тут же расплачивается за ремонт, погрузка, и судно уходит в рейс. Если неожиданно ремонт закончится раньше, капитан пришлет гонца.
Оставшиеся до отплытия три дня нельзя сказать, что прошли спокойно. Одна за другой к лагерю путешественников с перерывом на ночь приходили группы и одиночки, предлагавшие продовольствие, оружие, боеприпасы, покровительство, доли в бизнесе и т. д. и т. п. за машины. Фритч, обеспокоенный наплывом жаждущих получить автомобили, охрану лагеря удвоил. К машинам приставил отдельный караул, а водителям приказал спать в машинах и с оружием. В общем, вся группа в основном была занята обеспечением безопасности их главной ценности. Заодно сдали все имеющееся охотничье оружие и боеприпасы, а также излишки пистолетов, докупив более подходящее оружие. Наконец, вечером прибыл гонец – все тот же пацан, сообщивший, что на рассвете их ждут на причале.
Поднялись затемно, позавтракали и, загрузившись в транспорт, двинулись в порт. На причале было многолюдно. Кроме капитана, членов его команды, готовивших судно к отходу, тут же ждали оплаты труда ремонтники. Отдельной группой стояли, по-видимому, покупатели машин, которых подыскал капитан. Рядом с ними высились два штабеля каких-то коробок. Все ждали их. Было сыро и сумрачно. На судне уже равномерно стучал дизель и над трубой вился дымок, легкими порывами ветра сносимый на причал. Пахло сгоревшей соляркой.
Все прошло очень быстро. Покупатели, видимо, были хорошо осведомлены о состоянии машин, поэтому просто сели в них и уехали, сразу как их освободили, и Олег осмотрел коробки с консервами. После этого меньшую часть начали разбирать и уносить ремонтники, а остальное предстояло разобрать и загрузить на судно им. Кстати, Олег обратил внимание, что их судно обзавелось двумя пулеметами – на носу и на корме.
– Браунинги, 12,7, – подсказал капитан, заметив взгляд Олега. – Я уже говорил, мы туда не ходим. Надеюсь, вы знаете, что делаете, и с русскими поладите. А вот с поляками нам лучше не встречаться.
После получасовой суеты наконец все оказались на борту, и судно, убрав трап и отдав швартовы, отвалило от стенки. Теперь началась суета на судне. Нужно было всех распределить по свободным местам, потом разделить консервы, учитывая кто, какой вес мог нести за спиной. Вся суета закончилась через пару часов после начала движения. Когда Олег вышел на палубу, то берег уже скрылся из вида. Начался очередной этап пути домой.
Хотя капитан решил не экономить на топливе и огибал воды Польши по широкой дуге, на второй день, уже за Борнхольмом – по словам капитана, на них вышли два небольших суденышка под польскими флагами. Каждое из них было меньше их судна, но на каждом было по крупнокалиберному пулемету на носу. То есть по огневой мощи они были равны им. Дизель их судна, до этого неторопливо-равномерно стучавший, увеличил обороты, к браунингам встали стрелки из матросов команды со вторыми номерами. Фритч объявил тревогу, и на палубу высыпали все мужчины, заняв позиции на палубе. Возможно, бой бы состоялся, однако Витя Дитрих из СВД умудрился («чисто случайно», как он сказал) первым же выстрелом поразить пулеметчика ближайшего судна. После этого поляки развернулись и ушли. В остальном все прошло спокойно. Если не считать, что 90 процентов группы не то что есть, а даже вспоминать про еду не могло. В этом была и хорошая сторона качки – они экономили продовольствие.
При входе в Калининградский залив Олег, стоя рядом с женой на носу судна, почувствовал на себе чужой взгляд. Взгляд чувствовался слева по борту, из развалин. На палубе в это время, пользуясь солнечным днем и отсутствием качки, играли в «классики» дети. Он вгляделся в проплывающие руины, но ничего не увидел. В сам порт Калининграда входили после полудня третьего дня похода. Входили крайне осторожно. Порт был точно в таком же состоянии, что и Росток. Непонятно было, что тут есть на дне, и непонятно, как их встретят местные. А еще, даже за шумом работы судового дизеля была слышна интенсивная стрельба. У уцелевших причалов стояло несколько небольших военных кораблей со следами боевых повреждений, катер пограничной охраны и две подводные лодки. Но в данный момент они выглядели брошенными. По крайней мере, на появление их судна в порту реакции с их стороны не последовало. И тем не менее капитан на всякий случай поднял белый флаг. Найдя подходящее место, судно причалило. К этому моменту уже все на борту находились в полной боевой готовности. Ну, с учетом, что далеко не все имели опыт армейской службы, а те, что имели, давно его забыли, плюс к этому их группа фактически состояла из трех разношерстных групп, и такой элемент, как боевое слаживание, отсутствовал абсолютно. Поэтому Вольфу пришлось каждому указывать место и направление ответственности. Женщины и дети пока оставались на судне. Следовало разобраться в обстановке. Слишком напрягала интенсивная стрельба неподалеку. Даже не стрельба – шел бой. Прикрыв частью людей место причаливания, Фритч быстро сформировал разведгруппу. В нее вошли Олег, Антон, Михаэль, один из немцев – ветеранов ННА. То есть те, в ком Вольф был уверен, и кто был с ним сработан. Из новеньких взяли Дитриха. Как снайпера, доказавшего умение пользоваться своим оружием. Определив порядок движения, осторожно пошли в сторону боя. Олег со сватом шли впереди, страхуя друг друга. Неожиданно, свернув за угол, Олег услышал негромкие голоса и стоны. Все это слышалось из-за руин соседнего здания. Предупредив знаком группу и, дождавшись, когда Вольф распределит позиции для прикрытия, Олег осторожно двинулся к развалинам. Подойдя к ним, через щели в развалинах он разглядел то, что находилось за ними. На площадке, относительно чистой от остатков разрушенных зданий, лежали раненые. Между ними сновало несколько женщин, оказывавших первую помощь. Женщины были гражданские, а среди раненых основная часть носила российскую морскую форму. Прямо в этот момент два матроса принесли на носилках и осторожно положили на асфальт очередного раненого. Две женщины тут же склонились над ним. Олег на всякий случай дождался, когда матросы, за спинами которых торчали стволы калашниковых, уйдут, знаком показал группе, что сейчас он выйдет. У женщин и раненых тоже было оружие, но их он опасался меньше. Повесив «кехлер-кох» стволом вниз и освободив обе руки, он медленно вышел из-за развалин. Его не заметили. Стоя в шаговой доступности от укрытия, он кашлянул. Через секунду в его сторону было направлено больше полутора десятков разнообразных стволов. В эти неприятные мгновения он остро понял, что ему повезло носить гражданскую одежду. Почему-то он решил, что будь он в военной форме, и пули ему было бы не избежать. Подняв обе свободные руки вверх, он охрипшим от волнения голосом произнес:
– Свои!
– Какие такие свои? – задал ему вопрос пожилой, но еще крепкий военный в старом камуфляже и с перебинтованной ногой, лежащий ближе всех к Олегу и державший его на мушке пистолета.
Олег замешкался. Он не знал, как присутствующие отреагируют на слова «русские немцы». За какое из этих слов зацепится их сознание.
– Русские! – наконец сообразил он. – Из Германии.
Наступила тишина. Присутствующие явно было удивлены.
– И как вы сюда попали? – с недоверием переспросил все тот же пожилой, уже явно бывший командиром. – И сколько вас?
Олег пожал плечами – типа, все просто!
– Наняли судно в Ростоке. Нас восемьдесят девять человек. Включая женщин и детей.
Снова наступила тишина. Люди переваривали услышанное. Командир не был бы командиром, если бы не умел соображать быстрее всех в условиях быстро изменяющихся обстоятельств и использовать изменения в свою пользу.
– Сколько у вас людей с оружием? Какое оружие? – тут же переспросил пожилой. И, обращаясь к ближайшей женщине, исполнявшей обязанности санитарки, попросил: – Люба! Помоги мне сесть! Неудобно разговаривать с человеком лежа. Я еще не совсем… того, – прокряхтел он, с помощью санитарки прислоняясь к лежащему рядом обломку стены.
Взглянув на остальных, скомандовал:
– Опустите оружие! У нас гости. Я так понимаю, он не один, и если бы они хотели, нас бы уже не было.
И уже обращаясь к Олегу:
– Ну! Представляй своих. Они же где-то рядом?
Олег повернулся и махнул рукой, подзывая группу.
Из-за руин показались остальные члены разведгруппы. Вольф, идя к ним, отдал распоряжения, и трое из группы заняли позиции на флангах и в тылу всех находящихся здесь, включая раненых, и прикрывая их от неожиданностей извне.
Пожилой хмыкнул и одобрительно качнул головой, оценивая действия командира группы. Вольф, остановившись напротив сидящего пожилого, принял положение «смирно» и, отдавая честь, доложил:
– Командир взвода химической и радиационной разведки 7-го мотострелкового полка 7-й танковой дивизии Национальной народной армии Германской Демократической Республики обер-лейтенант Вольфганг Фритч.
Говорил он медленно, подбирая, точнее вспоминая русские слова, но понять его можно было.
Пожилой уважительно кивнул головой.
– Подполковник в отставке Смирнов, 336-я отдельная бригада морской пехоты Балтийского флота. Теперь вот как бы снова в строю. Извини, союзник, не могу встать и отдать честь. Видишь, ногу мне зацепило.
В этот момент снова появились те же моряки с носилками, доставив очередного раненого. Увидев чужаков, они застыли, не зная, как поступить – бросить носилки с раненым и схватиться за оружие, или…
– Спокойно! – предупредил их подполковник. – Свои!
И тут же снова вернулся к общению с обер-лейтенантом.
– А скажи мне, обер-лейтенант, сколько у тебя бойцов? Хотя бойцы наверняка у тебя все здесь. Сколько у тебя людей с оружием?
Вольф посмотрел на Олега. Тот понял и ответил за него:
– 34 человека. Оружие в основном короткоствольное, мы в основном мародерничали. Есть один хороший стрелок с СВД.
– Так! Матросы! – Подполковник повернул голову в сторону уже собирающихся уходить матросов. – Бегом на позицию! Один к командиру – доложить обстановку тут. Другой – найти сержанта Окунева и с ним бегом сюда. Да! На носилках притащите сюда патроны под автоматы! Вопросы?
– Никак нет! – Козырнули оба матроса и умчались.
– В общем, переводи! – Подполковник взглянул на Олега. – Обстановка такая! Сейчас нас поджимают поляки. Это не первый бой, но сейчас, похоже, к ним подошло подкрепление – жмут уж больно сильно. И, похоже, сегодня они нас дожмут. Вон сколько раненых! После того как они закончат с нами – вы следующие. Это понятно?
Олег переводил Вольфу, и когда перевел последнюю фразу, тот кивнул и ответил:
– Яволь!
– Гут! – поддержал его по-немецки Смирнов. – Я не вправе что-то от вас требовать. Ваше судно еще в порту?
Мельком подполковник отметил утвердительный кивок Олега.
– Значит, вы сейчас можете загрузиться на него и свалить. Хоть опять в Германию. Мне кажется, там, по крайней мере, сейчас поспокойнее будет?
Последняя фраза прозвучала вопросительно.
Олег вздохнул и, взглянув на Вольфа, перевел ее. А потом ответил.
– Мы остаемся. – И снова посмотрел на Вольфа.
Тот, перехватив его взгляд, на ломаном русском произнес:
– Мы с ними!
В этот момент из-за развалин, куда убежали матросы, появилась группа военных. По их виду сразу можно было понять, что люди прибыли сюда прямо из боя.
– Вот, капитан, познакомься! – сразу взял инициативу в свои руки, чтобы прояснить для пришедших ситуацию, подполковник. – Союзник, из ГДР.
Стоявший во главе группы внимательно осмотрел чужаков, не сомневаясь, отдал честь Вольфу, представившись:
– Капитан Воронцов, позывной Граф, командир десантно-штурмовой роты 336-й бригады морской пехоты Балтийского флота.
Фритч ответил на приветствие, так же представившись. После представления пожали руки, и капитан поинтересовался:
– Позывной «Волк»?
Фритч замешкался с переводом вопроса, а разобравшись, согласно кивнул.
– Я продолжу, – закончил официальную часть подполковник. – Если вы остаетесь, вам, хотите вы этого или нет, придется драться. Сейчас или…
Подполковник вопросительно посмотрел на капитана. Тот удрученно покачал головой.
– До утра все будет кончено.
– Значит, завтра убьют вас. Это при условии, я повторюсь, если вы остаетесь. Единственный шанс избежать этого, использовать ваше подразделение в качестве козыря.
– А корабли? Мы видели в порту корабли, – ухватился Олег за мысль.
– На ходу один. Ну, и две лодки. Остальные фонят так, что лучше сразу застрелиться. Экипажи умерли полными составами. Уйти мы не можем, потому что у нас тут в подвале три сотни гражданских – женщин и детей.
Он махнул рукой в сторону стоявшего в отдалении многоэтажного дома.
Помолчал и заговорил снова:
– Есть план отхода на материк. Но для этого нужно всех выживших перебросить через залив, а потом выйти на Куршскую косу. Напрямую пройти не можем, там радиоактивное пятно. Но для эвакуации нужно время, а поляки его нам не дадут.
Вольф, выслушав перевод, ответил:
– Ставьте задачу. И нам нужен кто-то, кто знает местность.
После перевода слов «Волка» подполковник переглянулся с повеселевшим капитаном.
– Доставай карту! Сержант! – он окликнул солдата, стоявшего позади капитана. – Смотри сюда!
Следующие десять минут Олег переводил Вольфу все, что показывали на карте, точнее плане города, и говорили капитан и подполковник.
Суть. Немецкий взвод, под командой Фритча и сержанта, выделенного для ориентирования на местности, должен был обойти позиции поляков и атаковать их штаб и тыл. Сами защитники последней русской позиции этого, вследствие малочисленности, сделать не могли. Идти нужно было по сохранившейся с войны подземной галерее, не указанной на карте. Неизвестно было, не завалило ли выходы из нее, но их было несколько, и надежда, что они смогут выйти на поверхность, существовала.
– Сейчас мы вас перевооружим! – подвел итог обсуждению плана подполковник. И обратился к матросам: – Соберите оружие у раненых! Вскрывайте боеприпасы.
Он кивнул в сторону четырех ящиков, на носилках, принесенных матросами.
Через десять минут все тридцать четыре человека, числившихся бойцами их группы, спешно набивали магазины калашниковых, а Вольф на немецком языке ставил задачу и распределял людей.
– А ты не уходи! – неожиданно сказал подполковник, глядя на Олега. – Ты мне нужен!
И тут же обратился к санитарке:
– Люба! Уколи меня обезболивающим.
– Петр Иванович! – Та укоризненно посмотрела на подполковника. – У нас его мало. Очень мало! Сами говорили – только в крайнем случае!
– Считай, он наступил! Коли!
Та достала из желтой аптечки пластиковый предмет, похожий на пипетку, и, сняв колпачок с иглы, уколола подполковника прямо через штанину.
Через пару минут подполковник протянул Олегу руку и попросил:
– Помоги-ка мне!
Олег поднял его. Уже это вызвало испарину на лбу еще больше побледневшего подполковника.
Тот виновато оправдался:
– Кость, будь она неладна, перебита. И крови изрядно потерял. – И тут же решительно озвучил цель всех этих движений: – Веди меня к вашему капитану. Надеюсь, он еще не отчалил?
На трех ногах они добирались до судна минут двадцать. На судне их встречали все оставшиеся. Подростки-пацаны хмурились, придавая лицам серьезность и мужественность, держа в руках боевое оружие. Женщины смахивали слезинки с глаз, по виду подполковника понимая, куда ушли их мужчины. Оба крупнокалиберных пулемета с расчетами были развернуты в сторону города. Капитан, увидев, как они идут к судну, счел необходимым сойти на берег и пойти им навстречу.
После представления друг другу подполковник перешел к тому, ради чего он потратил дефицитное лекарство и пришел сюда. Суть его просьбы была том, что он хотел, чтобы капитан на своем судне перебросил всех оставшихся живых на другую сторону залива, в район Светлого. Там радиационная обстановка была в норме и можно была высадиться на берег, чтобы потом двигаться в сторону Куршской косы. Капитан, уточнив сколько человек нужно перевезти, поинтересовался, чем русские оплатят услуги его команды, и предупредил, что топлива ему не хватит.
Подполковник уточнил, устроит ли в качестве оплаты русское оружие и боеприпасы? И что предпочитает капитан? Насчет топлива он указал на подводные лодки, сказав, что ни одного полноценного экипажа на них уже нет, а оставлять их они не собираются. Если топлива не хватит, немцы могут слить топливо с единственного уцелевшего сторожевика и пограничного катера. Капитан, уяснив с какого корабля можно брать топливо и к каким лучше не приближаться, тут же отправил пару человек на шлюпке проверить количество топлива. По оплате – он готов принять оружие, боеприпасы к нему любого типа и количества. Но еще два крупнокалиберных пулемета с боезапасом – это обязательно.
Подполковник заверил, что с этим проблем не будет. Скорее обидно будет топить оружие в заливе, чтобы полякам не досталось. Они за эти годы после полного армагедца тут все обшарили, и оружия у них гораздо больше, чем живых людей.
Капитан ответил, что как только получит информацию по топливу, готов приступить к перевозке.
В этот момент стрельба, до этого затихшая и ставшая уже привычным фоном, внезапно вспыхнула с оглушающей интенсивностью.
– Похоже, началось! – повернувшись в сторону города, пробормотал подполковник. – Дай Бог, чтобы у них все получилось. – И снова обратился к капитану: – Я тогда отправляю гражданских и раненых прямо сейчас. Мы сами будем уходить последним рейсом.
Олег выделил двух подростков, помочь подполковнику дойти до места, а сам остался. К моменту, когда на берегу появились гражданские, капитан уже получил информацию, что с топливом все в порядке, и он начал принимать на борт первых пассажиров. Кроме тех, что уже имелись. Олег решил, что нет смысла гонять людей туда-сюда, и распорядился всем своим оставаться на борту. Когда уже погрузка закончилась, на причале появилась группа бойцов. По ним было видно, что они только что вышли из боя и что они все из разных не только подразделений, но и ведомств. Двое были в омоновском сером камуфляже, один почему-то был не в каске, а пограничной фуражке, двое в морпеховских беретах и один в бескозырке. Олег так понял, что люди просто обозначились – кто есть кто. Потому что каски у них висели на поясных ремнях. Эта группа так же взошла на борт, и командир группы через Олега сообщил капитану, что они имеют задачу обеспечить прикрытие высадки гражданских в Светлом.
Судно, отшвартовалось и двинулось к выходу из порта. Всего на борт взошло около ста пятидесяти человек. Олег прикинул, что только на перевозку гражданских нужно два рейса. А еще он не знал, сколько бойцов у подполковника и капитана. В общем, понял – ночь не спать. В следующий рейс через час появились бойцы с носилками с ранеными на них. Среди них были и двое из немецкого взвода. Еще не отошедшие от схватки, под адреналином и немного оглохшие, они принялись громко рассказывать Олегу про бой. Громкий немецкий язык привлек внимание практически всех, кто еще не знал о том, что в их группу или подразделение влились выходцы из Германии. Многие гражданские смотрели удивленно и перешептывались. Сержант Окунев, ходивший в бой вместе с немецким взводом, с рукой на перевязи, подошел к ним, похлопал по плечу говорившего.
– Gut! Sehr gut, kamrad!
И уже обращаясь ко всем, показал большой палец.
– Во мужики!
Эвакуация продолжалась до утра следующего дня. На один рейс с погрузкой-разгрузкой уходило более трех часов. Последним рейсом уходили бойцы подразделения подполковника Смирнова и немецкий взвод. Всего набралось около ста пятидесяти человек. Перед уходом загрузили трюмы судна оружием и боеприпасами по максимуму. Это была оплата капитану за работу. Отдавая перечисленное, не жалели. На палубу загрузили все то, что собирались взять с собой. Остаток боеприпасов и оружия подорвали. Отойдя от стенки, сработают минные закладки в оставшихся кораблях, и они затонут. Нетронутым оставили лишь пограничный катер. Его решил забрать запасливый капитан, надеясь довести до Ростока.
Высадившись в Светлом, разбили лагерь в частном секторе. Нужно было отдохнуть и обиходить по возможности раненых. Пока личный состав решал поставленные задачи, подполковник Смирнов провел совещание. Штаб разместился в уцелевшем доме. Когда Фритч и Янцен пришли, подполковник сидел уже с ногой в свежем гипсе. Когда все расселись за круглым столом, он оглядел всех и начал совещание.
– Ну что, рыцари Круглого стола? Первый этап выполнен. Камрадов, с их судном, нам прислал не иначе как Бог. От поляков мы оторвались. Несколько дней форы у нас есть. Завтра у нас очередной важный этап – нам нужно добраться вот до этой точки.
Кончик карандаша в руке подполковника уткнулся на карте в лесной массив севернее места, где находились они сейчас.
– По карте шестнадцать километров. Завтра мы должны быть там. Воронцов! Подготовь группу и сейчас же отправь на базу. Завтра с утра машины должны быть здесь. Количество необходимой техники посчитаешь сам.
Взглянув на Фритча и Янцена, Смирнов посчитал нужным ввести последних в курс дела:
– Там находится база хранения. Старая, еще заложенная в советское время. Поэтому достаточно хорошо замаскированная, с одной стороны, с другой – там стоит техника, которая в последней войне фактически была уже не востребована. Поэтому про эту базу и не вспоминали. Там законсервирован батальонный комплект средств связи.
Подполковник взглянул на одного из своих офицеров, одетого в общевойсковую форму.
– Радиорелейный батальон, станции Р-414. Полный комплект на базе ЗиЛ-131, – подсказал тот.
– Вот! – кивнул на офицера Смирнов. – Нам станции ни к чему, а вот машины и кунги, оборудованные фильтровентиляционными установками, подойдут как нельзя кстати. Охрана и обслуга базы была контрактная, из местных. Часть из них уцелела и осталась на месте вместе с семьями. Мы их обнаружили, когда прорабатывали безопасный маршрут отхода. В общем, они примкнули к нам, понимая, что тем составом, что у них в наличии, через Прибалтику они не пройдут. Задачей их стала подготовка машин к маршу. Насколько задача выполнена – неизвестно. Со связью у нас все плохо. Исключительно посыльными. Здесь завтра оставляем прикрытие в составе отделения. Состав: крупняк, АГС, пара снайперов и в прикрытие четыре автоматчика. Срок выполнения задачи – до недели. Это крайний срок. Забирать будем машиной одновременно с тяжелыми снайперами. Вопросы?
– Разрешите вопрос, товарищ подполковник. Старший лейтенант Янцен! Мы вошли в состав вашей группы. Нам можно узнать, хотя бы в общих чертах, план.
– Можно. Но, к слову сказать, не вы одни сегодня первый раз ознакомитесь с планом. Ранее он был известен всего лишь нескольким людям. Во избежание утечки. – Он пожал плечами. – Война! Сейчас разговорят даже мертвого. Итак! Про базу я сказал. Готовим оставшиеся машины. Далее марш к Зеленоградску. Там находятся гражданские – семьи военнослужащих и просто выжившие. Грузимся и на Куршскую косу. Ее там по границе с Литвой держит сводная группа. Она же должна нам расчистить путь дальше. Подбираем ее и… дальше, как говорится, война – план покажет. Самое сложное – переправа через канал в Клайпеде. Но с учетом, что Прибалтика в период активного обмена любезностями между большими ребятами никого не интересовала, шанс успешной переправы значителен. В том смысле, что город не подвергся ядерному удару и вполне проходим для техники.
– То есть точно никто ничего не знает? – уточнил Олег.
– Точно известно одно – отсюда на восток другой дороги нет. По крайней мере, еще много лет не будет. Поэтому выбора у нас нет.
– А на каком этапе мы определим конечный путь похода?
Смирнов вздохнул.
– Как же тяжело без связи! Группе, находящейся на базе, кроме подготовки техники поставлена задача найти и вступить в радиосвязь с кем-либо на территории России. Удалось это или нет, мы узнаем завтра.
– Понятно! Вопросов больше не имею.
Выйдя с совещания, Олег нашел свою семью и, не раздеваясь, упал на лежащий возле стены в брошенном доме матрас. Через минуту он уже спал.
На следующий день рано утром все проснулись от звука ревущих моторов. В расположение их группы прибыло два десятка ЗиЛов с кунгами. Началась погрузка. Вначале боеприпасов и оружия, потом людей. Через два часа колонна тронулась в обратный рейс. Еще через сорок минут они въехали на территорию базы. Там с десяток человек активно работали с вытащенными из боксов машинами. Выставив охранение, всех свободных и здоровых отправили им в помощь. С командным составом Смирнов немедленно провел совещание. На нем были представлены друг другу офицеры базы и их группы. Всего на базе оказалось три офицера, шесть прапорщиков и двенадцать солдат-контрактников. Все с семьями. Всего 63 человека. Старший, крепкий черноволосый офицер, представившийся майором Савельевым, доложил обстановку с подготовкой автотехники к маршу. Следовало с десяти оставшихся машин снять оборудование станций. Это касалось аппаратных. УКВ – радиостанции Р-138, ЗИП к ним, сразу грузили в отдельную машину. Их можно было в дальнейшем использовать. Из антенных машин вынимали антенно-мачтовые устройства. Машины – аппаратные и антенные – оборудовались лавками для перевозки людей. Питающие машины с двумя бензиновыми генераторами не разукомплектовывали. Свободное место в кунге заполняли снаряжением и боеприпасами. Всего было 54 машины с кунгом – из них под перевозку людей переделывались 36, 18 машин с бензогенераторами, 8 тентованных грузовых машин, штабная машина, КРС-142, мастерская связи, автомастерская, 6 уазиков, 10 топливозаправщиков по 9 тонн каждый. Кроме всего перечисленного, имелась БРДМ-2РХБ. В данный момент использовалась как средство усиления гарнизона мощью башенного ПКТ. Фритч, когда услышал это, расплылся в улыбке и попросил подполковника отдать ее ему. По профилю. Смирнов не возражал.
