Кит Эванс наблюдал за дочерью, пока она наливала чай для них обоих. Её русые волосы были собраны в хвост на затылке, во взгляде читалась отрешённость. Такой он видел её почти всегда в последнее время.

Лийа предпочитала проводить дни в спортзале и много тренировалась. Больше её ничего не интересовало. Разве что изучение медицинских препаратов.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – спокойно спросил Кит, отпивая крепкий травяной чай. Отец был достаточно терпелив весь этот год и не знал, как помочь дочери смириться с утратой.

Лийа продолжала молчать, витая где-то в облаках. Она часто предпочитала игнорировать то, что ей говорят, ведь после прилёта на Эннею все твердили одно и то же: «Начни новую жизнь» или «Прими свою боль и отпусти его».

– Тебе уже всё рассказали, пап, – проговорила она ровным тоном и опустилась на стул напротив отца.

– Лийа, ты понимаешь, что тебя могли выгнать из армии за такой проступок?

Кит поставил чашку на стол, а взгляд Лийи по-прежнему был устремлён в пол. Будто она находилась не здесь.

– Это твоя мечта – служить в армии, получить специализацию. Ты сама это говорила. Ты сама это выбрала. – Мужчина старался не повышать голоса.

В последнее время он из кожи вон лез, чтобы у дочери была нормальная жизнь. Вместо этого он наблюдал, как Лийа с каждым днём увядала. Она, будто робот, постоянно что-то изучала, пропадая в здании под названием «Восстановление»¹, или тренировалась.

Чтобы сдать честный экзамен на роль ассистента, ей понадобилось четыре дня: сначала теория, затем эксперимент с пациентом, далее сцена-постановка, в которой нужно было за минуту оказать первую помощь трём «раненым», и в финале беседа с психологом и одним из членов правления.

Но на этом Лийа не остановилась. Она стремилась попасть в армию и обивала пороги здания правления, чтобы ей позволили проявить себя. Хотя Сэм настаивал на профессии медсестры. Лийа точно не знала, сыграл ли роль отец в этом решении, но в конечном счёте ей дали шанс.

Лийа вела себя безучастно: не заводила знакомств, не посещала бары, не интересовалась исследованиями Эннеи, которыми отец пытался завлечь. Почему-то на планете она продолжала чувствовать себя чужой. Её тянуло в темноту, в необъятные просторы… в космос, где осталось её сердце.

Единственной подругой Лийи стала Ева. Та самая, в которую был влюблён погибший командор Нил. Казалось, кроме Евы, больше никто не слышал правды.

По прибытии на Эннею Лийа без разрешения правления забрала многие вещи пропавшего командора. Среди них она нашла блокнот с контактами, а в нём и имя Евы.

Она связалась с девушкой, хотя та и так уже знала, что Нила больше нет в живых. Всё же встреча состоялась. Ева оказалась довольно сильной, в отличие от Лийи, которая часто плакала. Строгий взгляд серо-голубых глаз новой подруги чаще всего наталкивал на мысль, что у нее был скверный и тяжёлый характер, но при первой же встрече девушки легко нашли общий язык.

– Прости, пап. – Лийа тряхнула головой, стараясь оказаться в реальности. – Спасибо за терпение. Со мной трудно, я понимаю. Но если вернуть время назад, то я поступила бы так же. Нечего лапать мои вещи!

Ситуация, о которой они говорили, произошла около недели назад. Лийа довольно долго тренировалась в спортзале и не заметила, что случайно заняла время следующего бойца. Тот молча наблюдал за ней, ожидая своей очереди. Она часто видела этого высокого парня, но не знала его имени.

– Прошу прощения. Я не заметила, что моё время закончилось, – холодно сказала она, подходя к панели.

Помещение казалось не слишком большим по сравнению с тем, где она привыкла заниматься. Однако на Эннее такие спортзалы были во всей армии.

Теперь Лийа понимала, зачем многие стремились в космос: не только из-за звания, но и чтобы иметь возможность работать в огромном спортзале, который позволял выжать из себя намного больше, чем на планете.

– Странно. Мы же вроде все солдаты Эннеи, – с этими словами парень отошёл в сторону, пропуская девушку к панели.

Лийа хотела как можно скорее отсмотреть свой результат и исчезнуть. На удивление, в правлении ей предлагали не начинать всё с нуля. Кит тоже не видел в этом смысла, ведь дочь умела обращаться с оружием и драться.

Она же решила, что пройдёт всё с самого начала. Как положено. Конечно, прогресс был быстрым, она чувствовала себя увереннее, чем остальные.

– Откуда у тебя жетон? – Незнакомец вывел из раздумий, и она обернулась, игнорируя вопрос.

Лийа направилась к выходу мимо надоедливого солдата, но тот, сделав шаг вперёд, ловко схватил армейский жетон, висящий на её шее, и принялся рассматривать. Лийа остановилась как вкопанная от такой наглости.

– Убери руку, – спокойно попросила она, но в ответ получила лишь усмешку.

– Ты такой же солдат, как и я. И такие вещи явно не твоего уровня, детка, – сказал парень.

Жетоны отличались: у солдат с Эннеи они были чуть меньше по размеру и имели надпись-символ, первую букву планеты: «Э». Этот же Рэйдан получил на Мондуре, и гравировка красовалась с буквой «М».

Только вступив в ряды военных, Лийа осознала главное: бойцы с Мондура имели больше привилегий и занимали посты посерьёзнее. Например, быстро становились сержантами и отправлялись в космос. Причиной тому были разные уровни подготовки: на колонизированной планете-звезде в суровых условиях, с разными проверками, тестами и экспериментами воспитывали командоров. А на Эннее, в комфорте, по мнению Лийи, создавали подчинённых, которыми не жалко будет пожертвовать в случае чего… Естественно, об этом нигде не упоминалось. Да и выбирался с Мондура далеко не каждый…

Раздражающий незнакомец хотел перевернуть железку, но не успел: Лийа быстро схватила его руку и применила приём залома. Парень вскрикнул от боли.

– Ещё раз коснёшься жетона – я сломаю тебе руку, ясно?!

Ей было противно, что какой-то недоумок позволил себе лапать вещь Рэйдана.

– Ты больная?! Отпусти меня! – закричал он.

Эту сцену наблюдали два армейских тренера.

Пришлось ответить, что жетон принадлежит командору. Те удовлетворённо кивнули, но всё же передали в правление весточку о нарушении правил: никаких драк и сцен устраивать было нельзя. Дисциплина – это основа армии.

Лийа не заметила, как допила чай. Она не почувствовала вкуса и не слышала последних реплик своего отца. Лишь тяжёлый вздох Кита вернул вновь в реальность.

– Пап, прости, что ты сказал? – Она подняла взгляд и растерянно посмотрела в его лицо.

– Я молчал, Лийа, – разочарованно ответил он.

Его дочь осталась на «Инсайте», где-то там, в глубине космоса.

– Вчера я получила специализацию. Но после ситуации с жетоном… правление уверено, что я буду искать… его, если окажусь на корабле.

Лийа прикусила губу, словно боясь произнести что-то лишнее.

– А разве нет? – Кит поставил чашку на стол. Он оглядел квартиру дочери. Из кухни, где они находились, виднелся коридорчик, ведущий в спальню, и санузел.

На Эннее предоставляли жильё тем, у кого имелась профессия. Лийа получила квартиру рядом с местом работы сразу, как сдала экзамен на роль ассистента. На Эннее не существовало денег, но на этот счёт правление задумалось. Ведь народ прибывал, и порядок должен был соблюдаться. На планете все занимались делом – созданием условий для жизни. Поэтому оплатой пока считалась любая должность.

– Лийа, прошло больше года… отпусти, – заговорил Кит аккуратно и мягко. Отец неоднократно пытался хоть как-то вдохнуть жизнь в физическую оболочку дочери.

– Пока на моей шее кулон – я знаю, что он жив. – Стальной голос Лийи напугал Кита.

Она защищалась. От родного отца. Она кругом видела врагов, потому что никто не хотел даже допустить мысль, что командор жив.

– Никакая сила не заставит меня отвернуться от Рэйдана через год или даже через десять лет! – Она прикрыла глаза, стараясь унять подступающий к горлу комок. – Если я потеряю осколок метеорита, мне будет всё равно… Я больше не желаю слышать никаких «отпусти» и «начни сначала».

– Ты похожа на Эллисон гораздо больше, чем я думал. – Кит кивнул, сдаваясь, и Лийа обратила внимание на морщинки возле его глаз. Их стало больше.

Ей было не по себе, оттого что отец так постарел из-за неё. Он много нервничал и переживал.

– Пап, за любовь умирать не так страшно… – прошептала Лийа. И после паузы продолжила: – Страшнее жить, думая, что любишь, а на самом деле нет. – Она поднялась с места и убрала чашки. – Мне нужно встретиться с Евой. Заодно провожу тебя. – Привычная натянутая улыбка мелькнула на лице.

Иногда Лийе хотелось кричать, потому что, кроме Евы, её никто не слышал. Даже Пэйдж. Все были уверены, что она сходит с ума и не может смириться с утратой.

Шло время, а чувства к командору «Инсайта» становились лишь сильнее. Лийе снились сны, в которых она тянулась к нему, но никак не могла дотронуться…

Каждое утро она проверяла, на шее ли кулон и жетон. Лийа редко спала в футболках Рэйдана. Она боялась, что его запах испарится.

Как-то раз Ева сказала ей: «Так нельзя», но Лийа лишь пожала плечами. Она не говорила никому, как однажды на тренировке по стрельбе кожей почувствовала, что Рэйдан стоит сзади, как тогда, на «Инсайте», в самом начале её пути. Она даже ощутила его запах, тот самый, от которого снова и снова дрожь пробегала по телу.

Порой Лийа задумывалась, не сходит ли с ума, но тут же одёргивала себя, понимая, что это защитная реакция мозга. Игра воображения. В конечном итоге она решила, что пока может отличать реальность от мира фантазий – всё в порядке.

Попрощавшись с Китом, Лийа остановилась у входа в необычное здание. На этом участке имелось четыре небольших одноэтажных домика, а в каждом по три квартиры. Свыше четырёх считалось перебором: правление и население не желали иметь «муравейники» с кучей народа. Рядом располагалось кафе – круглое прозрачное строение, напоминающее огромный шар. Внутри было несколько столиков и приветливый персонал.

Всем жителям выдавали определённое количество посещений, которые фиксировались в браслетах. Например, Лийа могла до восьми раз в месяц сходить в заведения на Эннее, а в «помещение товаров»² можно было заглянуть два раза в неделю и взять необходимое. На выходе проверяли, как много человек выносит. Существовал лимит и на товары.

Обычно подруги встречались возле кафе рядом с жильём Лийи и вместе направлялись внутрь. Ева однажды спросила: «Почему ты не любишь ждать меня за столиком уже с чашкой чая?» Лийа отмахнулась, на самом деле она просто не любила шумные места и была безумно рада, что на Эннее личное пространство человека – не пустой звон.

Встретившись с возлюбленной Нила впервые, Лийа подумала, что они были бы идеальной парой. Черноволосая серьёзная девушка казалась полной противоположностью командора-весельчака. Ева призналась, что собиралась уйти от мужа, но не успела сообщить Нилу. Тогда сердце Лийи вновь разбилось.

Из-за недосказанности командор «Кобры» взвалил на себя непосильную ношу и погиб. А ведь мог бы вернуться на Эннею… И Рэйдан тоже мог бы… Лийю часто преследовал тот его последний взгляд, когда он закрывал тяжёлую дверь. Иногда хотелось кричать, от того, что она так и не сказала, какие чувства он в ней вызывает. И плевать, что Рэйдан бы вряд ли ответил…

Лийа глянула на часы на запястье. Ева слишком задерживалась. Такое случилось впервые. У подруги была годовалая дочь, но если планы изменились, она бы предупредила.

В один из вечеров Ева призналась, потягивая вино, что её дочка – ребёнок Нила. Лийа не смогла скрыть изумление.

– Да, я изменила мужу, – закатила глаза приятельница, поправляя волосы. – Он поднимал на меня руку. Не осуждай меня!

Лийа и не думала об этом. Её сердце сжалось – малышка не увидит отца. Нил любил Еву и погиб, даже не зная, что это взаимно.

Лийю мучил вопрос: почему подруга не сказала ему о том, что беременна и хочет уйти от мужа? В конце концов, она сделала вывод, что Ева не хотела отвлекать командора от важного задания.

Лийа вновь глянула на время. Когда приятельница не ответила на звонок, поспешила прямо к ней, плотнее натянув на себя кофту, потому что стало холодать.

На Эннее с наступлением вечера неумолимо падала температура. Планета остывала быстро. Лийа всё никак не могла привыкнуть к названию «Солнца» – Лямпо. С финского языка «lämpö» означало «тепло». Она задавалась вопросом о таком названии, и на лекциях, которые посещала, чтобы стать солдатом, объяснение нашлось:

– Хоть мы и говорим по-английски, всё же многие слова используем из других языков, – вещал преподаватель, мужчина лет сорока.

«Ну да, нет и не было чистого английского или другого языка», – поняла тогда Лийа. Процесс заимствования – абсолютно нормальный способ пополнения словарного запаса, казалось бы, разных языков. Вопросы, которые иногда преследовали Лийю, отпали сами собой: почему вместо слова «fruit³» она часто слышала итальянское «frutto» или вместо «house⁴» звучало французское «maison».

– Я надеюсь, ты не наделала глупостей, – прошептала Лийа, садясь в транспорт, словно подруга могла её услышать.

В последнюю их встречу Ева поделилась, что собирается признаться бывшему мужу в том, что Милена – не его дочь. Пара рассталась почти сразу, как только Ева прибыла на Эннею. Она осознавала, что муж разозлится, но надеялась, что всё же отстанет. Такому, как он, точно не будет нужен чужой ребёнок.

В окне мчащегося транспорта виднелись огромные горы, которым не было конца и края. Лийа вспоминала, как Рэйдан привёл её на возвышенность. Она даже не заметила, что сжала в руке армейский жетон командора.

Прибыв к нужному участку, Лийа вышла, схватив в кулак край кофты. Вечерело. Зона здесь, на востоке, была иной, выделялась своей зеленью и близостью к источнику воды – большому озеру «Байкал», находящемуся между гор.

Человечество помнило прекрасное, самое глубокое озеро на Земле, которое в результате катаклизма загрязнилось. Этому чудесному водоёму дали такое же название, чтобы люди имели в виду: случившееся не должно повториться никогда.

Район также выделялся дорожками-мостиками для прогулок, искусственными каналами и высокими зданиями, которых на Эннее больше нигде не было.

Некоторые горели желанием жить здесь, но правление выбрало иной путь: они создали комплекс под названием «Жизнь», убежище для пожилых людей, в другом здании – «Восстановление» – для тех, у кого депрессия или сильный стресс от пережитого. Именно сюда сначала попадали беженцы.

Вокруг было много зелени, гор и воды, так что взгляд любого человека приковывался к этому месту моментально. Однако сюда селили только семьи высокопоставленных чинов: членов правления, генералов или командоров.

Перед смертью Нил позаботился о том, чтобы Еве выделили жильё именно здесь. О просьбе его несостоявшаяся девушка узнала только после гибели командора. Из правления пришёл солидно одетый человек и сказал, что Нил просил только об одном: обеспечить Еву хорошим жильём и достойной профессией. В свою очередь командор Нил пообещал сделать всё, чтобы победить…

– Он отдал свою жизнь, а мы уважаем таких людей, и их просьбы не должны быть проигнорированными, – отметил Сэм и вручил Еве карту-ключ от квартиры. А ещё сообщил, что она может сменить профессию.

Дело в том, что Еву направили в ту отрасль, где не хватало людей – преподавать историю Эннеи. Предварительно она выучила предмет наизусть и сдала экзамены. Хотя мечтала стать врачом…

У Лийи оставалось не больше часа – после перестанут развозить до самого утра. Транспорт на планете был комфортабельный и быстрый, однако по ночам действовало строгое правило: выйти можно лишь по делу, с разрешением служащих.

Лийа подошла к одному из немногих небольших домиков, что находились на этой территории. Но в дверь стучать не пришлось, потому что та была приоткрыта. Лийа толкнула её, опасаясь, что на неё нападут, а оружие на Эннее носить запрещалось. Для защиты она могла использовать только свои навыки. К счастью, командор успел научить её многим трюкам. Лийа сама удивлялась, когда применяла их в армии. Хотя во время тренировок казалось, что всё это впустую и она недостаточно хороша.

– Ева?

В холле ничего невозможно было разглядеть. Где-то в глубине жилища послышался детский плач. Милена.

Лийа прошла на ощупь по тёмному коридору в кухню и включила свет. Дальше она действовала быстро, но словно в тумане. Ей хватило самообладания не растеряться: на полу возле большого стола лежала Ева.

Рядом с ней валялся окровавленный нож. Лийа аккуратно перевернула подругу на спину. На той почти не было живого места: глаза опухшие, нос разбит, а на руках виднелись порезы.

Лийа нажала на своём браслете «экстренный вызов»:

– Человек по моему местоположению нуждается в помощи! – проговорила она и, на удивление, голос не дрогнул.

Пульс был слабый. Как бы ни хотелось закрыть на это глаза, но пришлось обратить внимание, что кофта подруги пропиталась кровью. Явно серьёзные ранения.

Лийа решила больше не трогать пострадавшую и поспешила к ребёнку. Плач раздавался откуда-то сверху. Лийа собрала всю волю в кулак. «Если этот ублюдок такое сотворил с Евой, то что он сделал с Миленой?!» – у неё не оставалось сомнений, что здесь побывал бывший муж Евы. Возможно, пьяный и разъярённый.

Взбежав на второй этаж, она открыла две двери: в спальню и гостиную, но там никого не оказалось. Лийа бросилась в ванную, где Милена сидела с игрушками, а вода залила её почти по пояс. Если бы ребёнок прилёг или упал на бок, то захлебнулся.

Лийа выключила воду и открыла слив. Затем взяла на руки плачущую Милену.

«Выходит, этот сукин сын покинул дом недавно!» – Ярость завладела ею. Она сделала глубокий вдох, качая девочку на руках, чтобы та успокоилась, и поспешила вниз.

Первым порывом было найти ублюдка и заставить отвечать, но Лийа понимала, что сейчас нужна здесь. Она попыталась отыскать аптечку, чтобы хоть как-то помочь подруге, но обнаружив слот с препаратами, увидела в окне, что транспорт уже прибыл.

Врачи примчались быстро. До сих пор трудно было привыкнуть к порядкам на этой планете. Тут действительно волновались за народ и постоянно старались что-то улучшить.

Одна из опытных на вид медсестёр забрала ребёнка для осмотра, два врача склонились над Евой и тут же сообщили, что её необходимо отвезти в медицинский кабинет. Ранение в живот было серьёзным. Да и общее состояние оставляло желать лучшего.

– Итак, что у вас случилось? – спросил молодой мужчина, который прибыл с врачами.

Лийа сразу узнала в нём агента. Про них ей тоже впервые рассказали на «Инсайте». Что-то вроде полиции на Земле.

Свою работу они знали: быстрый опрос с анализом реакции, проверка браслета для установления личности и осмотр места происшествия с выявлением следов преступника. После расспроса Лийю отпустили домой. А вот шансов Еве давали немного. Нападавший оставил её умирать.

Лийа расплакалась, оказавшись дома. От бессилия. Всё казалось сном. Она думала, что вот-вот откроет глаза и очутится на «Инсайте» в объятиях Рэйдана. Но этого всё никак не случалось.

Вечером было выпито больше вина, чем обычно. Лийа легла в большую, но вовсе неуютную кровать, и сомкнуть глаза ей не удавалось.

Она вспомнила, как призналась в любви спящему командору и отдала бы всё за то, чтобы он услышал её слова. История Нила и Евы многому научила. Один из этих уроков Лийа усвоила на всю жизнь: любовь и гордость несовместимы. Если бы Ева доверилась Нилу, открылась ему… всё было бы по-другому в их печальной истории.

Спустя несколько минут сон взял своё. Она снова оказалась на «Инсайте» с Рэйданом. Там было спокойно: она знала, где он и что делает, казалось, она попала в рай. Лийа бежала от реальности, как могла…

А на следующее утро ей сообщили, что Ева скончалась. Самое шокирующее, что не из-за ранений. Ужасно тяжело было читать отчёт о состоянии подруги. Еву могли спасти от потери крови, но в её организме обнаружили смертельную дозу яда, который моментально всасывался в кровь и необратимо вызывал остановку сердца. Сначала Еву отравили, а затем жестоко избили, нанесли удары ножом и бросили умирать.

Лийа яростно швырнула чашку о стену. Теперь она не была полностью уверена, что это сделал бывший муж подруги. Убитая не стала бы мило распивать с ним чай или кофе. Скорее всего, злодеяние совершил кто-то, кому Ева доверяла. Более того, доступ к подобному яду имелся только у врачей или военных…