Парни из старшей школы

Глава 10

Рэйвен

– Э-э-э… Рэйвен?

Я поднимаю глаза от учебника. В приоткрытую дверь просунула голову одна из младших обитательниц приюта.

– Да?

У девчонки слегка расширяются глаза.

– Тебя кое-кто ждет у главного входа.

Я хмурюсь.

– Ты знаешь, кто это?

Она кивает.

– Ты собираешься сказать мне?

Засранка, покачав головой, убегает прочь.

Вздохнув, я вынимаю из уха левый наушник, бросаю плеер под подушку и иду к двери.

Виктория, сидящая на диване в гостиной, провожает меня злобным взглядом, но я не обращаю на нее внимания и выхожу на лужайку перед домом. Но, сделав шаг, я тут же разворачиваюсь.

– Эй, задержись на минутку, не надо быть такой грубой, – шутит Ройс, и я поворачиваюсь к нему.

– Что тебе нужно? – Я вздыхаю.

– Подойди, Рэйвен. – Он стоит, прислонившись спиной к своему джипу и скрестив руки на груди. – Или мне придется идти за тобой в дом.

– Как будто мне есть до этого дело.

– А если я скажу Мейбл, что трахал тебя в ее кровати в субботу вечером? В ту самую, когда она уходила на бинго.

Я хмурюсь. Они знают график Мейбл, интересно.

Ройс тоже хмурится, заметив мою реакцию.

– Давай же, иди сюда. У меня даже есть для тебя подарок.

Он поднимает крупный косяк и неторопливо залезает в свою тачку, кивком показывая мне сделать то же.

Не скрывая своего недовольства, я раздумываю, как же поступить, но мои ноги решают за меня и несут к этому полудурку. Тяжело вздохнув, я залезаю на пассажирское сиденье, как он и хотел.

Объехав дом, Ройс выезжает на грунтовую дорогу за территорией приюта и почти сразу же останавливается на обочине. Он выходит из машины, я тоже.

Парень открывает багажник, садится на край и хлопает ладонью по свободному месту рядом с собой.

Закатив глаза, я сажусь рядом с ним и беру у него зажженный косяк.

– По-моему, ты не куришь?

– Нет, – прищурившись, резким тоном отвечает Ройс.

Я начинаю смеяться, он улыбается и отводит взгляд.

– Поняла тебя. – Я делаю затяжку и задерживаю дым, глядя на фруктовые деревья. – Мейбл не разрешает нам приходить сюда.

Ройс кивает.

– Я несколько раз пыталась тайком прокрасться, чтобы покурить, но стоило мне дойти до деревьев, как она появлялась на заднем крыльце и кричала мне возвращаться к дому. У нее стопудово есть телепатические способности: стоит мне собраться сделать что-то, что ей не понравится, как она тут как тут.

– У нее чутье хищника, – соглашается Ройс, и от удивления я округляю глаза. Но прежде чем я успеваю спросить его, откуда он это знает, парень продолжает: – Удивлен, что ты слушаешь.

– А я удивлена, что ты приехал.

Ройс склоняет голову набок, чтобы посмотреть на меня.

– Если ты хочешь что-то сказать, говори. – Я передаю ему косяк.

– Тебе следует быть осторожнее, – предупреждает он меня, его взгляд становится тусклым.

Ну все, с меня хватит.

Я спрыгиваю и начинаю шагать в сторону дома, но Ройс хватает меня за руку и притягивает обратно.

Развернувшись, я заношу руку, чтобы ударить его, но он ее перехватывает.

– Угомонись, я не пытаюсь вывести тебя из себя. Садись, блин, обратно и хотя бы докури травку. А потом можешь вести себя как чертов ребенок и уматывать отсюда.

Тяжело посмотрев на него, я вырываю свою руку.

– Ладно. Но только потому, что травка досталась мне на халяву.

Ройс косится на меня, когда я снова усаживаюсь рядом с ним.

– И все-таки, Рэй-Рэй. Хватит конфликтовать с нами в школе.

– Имела я тебя и твоих мальчиков!

– Все уже так и думают, – парирует Ройс.

– Да, благодаря вам. Теперь я не только новенькая шлюха, но еще и единственная девчонка, которая может трахаться со всеми вами, когда захочет.

– Ну да, – морщится он. – И по-моему, это вышло боком Мэддоку.

– Да ну? – Я пытливо смотрю на него. – Как так?

Ройс пожимает плечами.

– То, что должно было создать тебе проблемы, наделило тебя властью.

– Почему это?

Он бросает косяк, который еще можно было бы докурить, на землю.

– Через нас прошло много девушек, но, как ты сама сказала, ты единственная, кто может трахаться со всеми нами в любое время… и выходит так, что мы хотим большего. И это делает тебя доминантом. – Ройс пристально смотрит на меня. – Такого раньше никогда не было.

Облизнув губы, я отвожу глаза. Офигеть просто.

А я так хотела держаться в тени.

– Давай представим, что ты все мне рассказал. – Я снова поворачиваюсь к парню. – Что теперь?

– Ловкий ход.

Я пожимаю плечом.

– Стоило попытаться.

– Слушай, сейчас все сложно. – Ройс придвигается ближе. – Сначала ты наехала на нас у всех на глазах, и нам пришлось сделать так, чтобы ты уяснила, где проходят границы дозволенного. Мы рулим здесь, потому что так нужно, но это дерьмо тебя не касается. И точка. Ты вроде как успокоилась. А потом вдруг появляешься на вечеринке и помогаешь нам справиться с этими мудаками из Грейвена. Ученикам Брейшо нельзя было приходить туда, но раз уж ты оказалась там, нам пришлось заметать следы на случай, если об этом узнали бы в школе. Мы предпочли втянуть тебя, чем предстать слабаками, которые не в состоянии утихомирить одну охреневшую бабу. Так вот, если вдруг все-таки выяснится, что ты была на той вечеринке, то только потому, что мы разрешили тебе, потому что мы взяли тебя с собой. Не потому, что ты решила так сама.

Я презрительно фыркаю и качаю головой, на что Ройс лишь пожимает плечами.

Я пристально смотрю на него, решив, что неплохо бы узнать еще что-нибудь, раз он сам приехал и начал говорить.

– Ты назвал того копа Грейвеном.

Ройс открывает рот, чтобы ответить мне, но из сада позади нас доносится рокот мотора, и парень опускает голову.

– Вот дерьмо.

Он смотрит на меня пустым взглядом, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть назад. К нам едет точно такой же, как у Ройса, черный внедорожник.

Он останавливается, когда нас становится видно в тонированное окно со стороны водителя. Оно медленно опускается, и мы оказываемся лицом к лицу с Мэддоком. Кэп сидит на пассажирском сиденье. Глаза обоих скрывают их любимые солнцезащитные очки.

Я оглядываюсь на Ройса. Он подмигивает мне, потом спрыгивает на землю и протягивает руку. Я слезаю сама, и парень прячет улыбку.

Пока он закрывает багажник, я бросаю быстрый взгляд на Мэддока, который сидит стиснув челюсти. Не уверена (все-таки на нем темные очки), но мне кажется, что он пристально следит за Ройсом.

Наверное, считает, что его друг нарушил правила, общаясь с врагом.

– Кажется, у тебя проблемы, – шепчу я с ухмылкой Ройсу, который одаривает меня сердитым взглядом и залезает на заднее сиденье джипа Мэддока.

– Возвращайся в дом, Рэйвен, – говорит мне Кэптен.

Я наклоняюсь, чтобы мне было лучше его видно.

– Как скажете, капитан.

Он отводит взгляд, испортив мне все веселье.

Мэддок с силой сжимает руль и, коротко кивнув мне, медленно выезжает на дорогу.

Я обхожу оставленный Ройсом автомобиль и смотрю туда, откуда они только что приехали, но вижу лишь миндальные деревья и грунтовую дорожку.

Под кайфом после травки я возвращаюсь в дом и понимаю, что до смерти хочу мороженого.

* * *

Я протягиваю девушке пять баксов и жду сдачу. Она насмешливо улыбается. Пусть это всего какие-то девяносто пять центов, но я уже спустила почти все деньги, и не на еду. А на девяносто пять центов можно купить четыре упаковки лапши быстрого приготовления и целую буханку хлеба, если знаешь нужный магазин.

У нее на руке часы «Эпл», так что мне моя сдача пригодится больше, чем ей. Да, я сужу предвзято, но мне всю жизнь приходилось думать о мелочи. То, что кому-то могло бы показаться совершенно незначительным, иной раз помогало мне выжить.

Я выхожу из лавки и направляюсь в противоположную от приюта сторону, просто гуляя по улице. Когда я прохожу мимо небольшого магазина спорттоваров, меня окликают:

– Привет, сладкая!

Я оборачиваюсь и замечаю парня с той домашней вечеринки, Коллинза, который сидит за небольшим столиком в компании еще нескольких парней.

– О, я совсем не сладкая.

– Готов поспорить, у тебя сладкая киска. – Он нагло ухмыляется, а его дружки усмехаются.

Я смеюсь вместе с ними, и взгляд Коллинза становится жестче.

– Ты никогда этого не узнаешь. – Я медленно качаю головой, но мои слова ему по барабану. Его ухмылка становится еще шире.

– Помнишь, что я говорил тебе, детка? – Он поднимается и подходит ко мне. – Никогда не говори…

– Рэйвен! – доносится слева от меня ровный голос, и мы оба поворачиваемся.

Мэддок припарковал свой джип на встречке.

– Залезай в машину, черт тебя дери.

Я запрокидываю голову, а Коллинз что-то рычит себе под нос.

– Иди на хрен!

– Сейчас же! – спокойно, но требовательно говорит он, и это еще больше выводит меня из себя.

– Нет.

Стоит этому слову слететь с моих губ, как из машины выпрыгивает Кэп и обходит джип спереди, а Ройс вылезает с заднего сиденья. Коллинз делает шаг вперед, и его приятели встают из-за стола.

Но никто не обращает на них внимания. Кэп чуть нагибается, без особых усилий перекидывает меня через плечо и бросает на заднее сиденье. Я не успеваю даже возмутиться, как дверца захлопывается и закрывается на замок.

Я отскакиваю от Кэптена, но тут же ударяюсь о Ройса, который залез с другой стороны.

– Вы, мать вашу, издеваетесь? – кричу я, но они лишь смеются.

Тогда я пытаюсь пролезть вперед, но Мэддок быстро выставляет руку и блокирует мне путь. Я отлетаю назад и приземляюсь на сиденье.

Я не сдаюсь, продолжая пытаться сбежать от них, и тогда Ройс, вздохнув, притягивает меня к себе на колени и прижимает к себе, обхватив руками за талию.

Я рычу, злобно глядя на него через плечо.

– Клянусь богом, лошадка…

– Успокойся ты, черт тебя подери! Тогда я подумаю, отпустить тебя или нет.

Тут Мэддок бросает взгляд на заднее сиденье, потом еще раз.

– Посади ее на чертово сиденье!

– Хочешь поменяться местами? – огрызается Ройс. – Она так пихается локтями, что я скоро получу по яйцам.

– Каким яйцам?

– Детка. – По-прежнему зажимая меня в тисках своих рук, Ройс проводит пальцами по джинсовой ткани на внутренней стороне моего бедра, и я начинаю дергаться. – Ты должна их чувствовать, когда трешься о меня…

Внезапно машина резко тормозит, и мы ударяемся головами об окно.

Кэп и Ройс начинают ржать, когда Мэддок выскакивает из джипа и обходит его спереди, но тут же затыкаются, когда распахивается задняя дверца.

Ройс, широко ухмыляясь, молча вылезает. Мэддок поднимает глаза на Кэпа, и тот тоже выходит из автомобиля.

Ройс садится за руль, Кэп рядом с ним, а Мэддок – сзади со мной.

Я одним движением передвигаюсь к другой дверце и собираюсь взяться за ручку, но между моих ног проскальзывает большая рука, хватает меня за бедро и дергает назад.

Взвизгнув, я разворачиваюсь и бью локтем по шее Мэддока, но в ту же секунду он перебрасывает меня так, что я оказываюсь на нем верхом, а его руки крепко удерживают мои у меня за спиной. Машина снова приходит в движение.

– Успокойся уже, блин. – В его голосе звучит скука, а я же, напротив, полыхаю от ярости.

– Выпусти меня, мать твою!

– Нет.

– Черт подери, да что с тобой не так?

– Закрой рот.

Его равнодушный тон еще больше выводит меня из себя. Тем более что я точно знаю, что он тоже разозлен и раздражен.

– А если нет? – спрашиваю я, нахально выгибая бровь и пытаясь высвободиться.

Его руки тут же придавливают мои бедра, чтобы удержать на месте, и я замираю, осознав, что делала.

Он явно не отказывал себе в удовольствии наслаждаться тем, как я трусь об него своей задницей, и теперь его рот оказывается чертовски близко от моей груди.

Мэддок, чьи глаза по-прежнему спрятаны за темными линзами, облизывает губы и шепчет:

– Я сказал, хватит шевелиться. Это касается твоих рук, твоей задницы и твоего рта. – Он на мгновение умолкает. – Я бы даже приказал тебе перестать дышать, чтобы твои сиськи не упирались мне в лицо, если бы был уверен, что ты сможешь.

Я выгибаю спину.

– Так лучше, здоровяк?

– Осторожнее, Белоснежка.

– А то что?

Парни начинают давиться от смеха, а когда я пытаюсь сердито зыркнуть на них, рука Мэддока поворачивает мою голову, чтобы мои глаза смотрели лишь на него, а потом снова хватает меня за запястье.

Машина останавливается, Ройс и Кэп вылезают, закрывая за собой двери, и мы с Мэддоком остаемся одни.

Простонав, я качаю головой.

Идиотизм какой-то.

– Что тебе нужно? Отстань от меня. – Я продолжаю вырываться.

– Нет.

– Это твое «нет» уже начинает чертовски действовать мне на нервы.

– Ты испытываешь мое терпение.

– Да плевать я хотела!

Внезапно Мэддок меняет позу, моя грудь оказывается прижатой к его груди, и он удерживает мои руки, чтобы я не смогла отодвинуться.

Я закусываю губу, наблюдая, как быстро начинает пульсировать вена на его загорелой шее.

– Я не доверяю тебе, – резким тоном говорит парень.

Я не могу удержаться от смеха.

– Как будто мне есть до этого дело.

Мэддок словно и не слышал меня.

– Как ты оказалась на вечеринке Грейвена?

– Мне было скучно.

– А что ты делала сегодня в компании Коллинза?

– Как это тебя касается? – Я снова пытаюсь высвободиться, и он сжимает меня еще крепче.

– Все думают, что ты с нами. Мы не можем позволить тебе якшаться с мудаками из Грейвена.

– Позволить, значит.

– Да, позволить. Этот город принадлежит Брейшо, это, черт подери, наш город. Ты живешь в Брей-хаусе, ходишь в нашу школу. Ты с нами. Так что держись от них подальше. – Я чувствую всем телом, как поднимается и опускается его грудь, и мое любопытство только растет.

Мэддок облизывает губы и стискивает челюсти.

Я поднимаю подбородок, быстро хватаю зубами его очки, снимаю их с него и бросаю в сторону, пока он не успел надеть их снова.

Наши взгляды встречаются.

Он хочет закрыться от меня, и его зеленые глаза становятся цвета ночных джунглей.

Тут я замечаю небольшой шрам под его левым глазом.

– Та драка, – вспоминаю я, снова встретившись с ним взглядом.

Мэддок ничего не говорит, но, когда я медленно выкручиваю руку, чтобы освободиться, отпускает меня.

Я провожу подушечкой большого пальца по фиолетовой ранке на его коже, и рука, все еще сжимающая другое мое запястье, напрягается.

– Почему вы вообще полезли драться с ними?

– Потому что они подослали ту девчонку.

– Зачем?

– Я же сказал, что не доверяю тебе.

На моих губах появляется кривая усмешка.

– Ах, ну да.

Он пристально разглядывает меня, потом отпускает мою вторую руку и отодвигается назад.

– Вылезай.

Закатив глаза, я неуклюже перелезаю через него и открываю дверь. Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что мы вернулись к приюту, но стоило мне занести ногу, чтобы выбраться из машины, как Мэддок хватает меня за руку и шепчет:

– Держись подальше от Ройса.

Мои губы медленно расползаются в дразнящей улыбке, и я подмигиваю ему. В ответ он одаривает меня зловещим взглядом.

– Будет сделано, здоровяк.

Подняв над головой руку и показав два пальца в виде буквы V, я направляюсь к дому.

Глава 11

Рэйвен

Я плюхаюсь на старый деревянный стул и достаю свою тетрадь на кольцах. Мейбл навязала нам идиотское правило заниматься всем вместе. И вот мы садимся рядышком и делаем свою домашку. На этой неделе мне повезло сидеть за одним столом с Викторией.

Она то и дело косится на меня, а потом поворачивается ко мне, чтобы привлечь мое внимание.

– Что? – спрашиваю я, не утруждаясь даже поднять на нее глаза.

– Ты хоть знаешь историю парней Брейшо или это не обязательно, чтобы раздвигать перед ними ноги?

– Совсем не обязательно, – отвечаю я, не желая слушать очередные сплетни. Обычно слухи очень далеки от правды.

– Если тебе не нравится, что другие считают тебя доступной, может, пора перестать так реагировать?

Я с силой бросаю карандаш на стол и смотрю на нее.

– Я могу клясться всеми святыми, что я не такая, спорить с каждым, кто будет осуждать меня, и все равно ничего не добьюсь. Я не собираюсь тратить свое время на идиотов. Люди верят в то, во что захотят, точка. Бессмысленно пытаться заставить кого-то изменить свое мнение.

– Значит, ты позволишь другим победить?

– Нет, потому что они уже проиграли, как ты только что.

Виктория непонимающе хмурится, и я поясняю:

– Твоей единственной целью сейчас было спровоцировать меня. Ты хотела вывести меня из себя, чтобы я ответила тебе, но у тебя ничего не вышло. Значит, я победила.

Она закатывает глаза и возвращается к своей домашке.

Но, как я и ожидала, не проходит и пяти минут, как Виктория опять начинает болтать.

– Мальчишки на самом деле не братья, но могли бы ими быть. Они росли вместе с младенчества, их воспитывала Мейбл – кстати, в этом самом доме.

Я пытаюсь не отвлекаться от своей писанины, но ей удалось зацепить меня, и, судя по ее язвительной усмешке, она прекрасно это понимает.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не подслушивает, Виктория продолжает:

– Их отцы были лучшими друзьями, тоже вместе росли, вращались в одних и тех же кругах, обладали властью и все такое – парни Брей своего времени. А вот их матери были кто откуда. Не принадлежали к элите. Наверное, охочие до денег шлюхи, кто знает. – На ее губах играет гадкая усмешка. – Ты у нас в этом спец.

– Да пошла ты! И что ты имеешь в виду под «элитой»?

Виктория таращится на меня.

– Грейвенов и Брейшо, конечно. Основателей этого города. – Ее брови вопросительно поднимаются, но я лишь пожимаю плечами, и она качает головой. – Ты вообще не обращаешь внимания на то, что здесь происходит?

– Похоже, что нет. Я решила, что между ними просто ненависть. Что они трахают девушек друг друга и все такое.

Думаю, нет нужды упоминать о том, о чем говорила мне Виенна. Вполне вероятно, Виктория уже все это знает.

– Да, они ненавидят друг друга, но когда-то давно Грейвены и Брейшо были партнерами. Но потом Брейшо ввели в дело еще одну семью.

Она ловит мой взгляд, и я высказываю предположение:

– Семью Мэддока?

– Ага. Ни один из этих парней не имеет кровной связи с Брейшо, но его семья была первой, которую ввели в дело. Потом, через какое-то время, сюда переехали семьи оставшихся двоих, и, конечно, это случилось задолго до их рождения. Короче говоря, когда к семье Брейшо присоединились еще три семьи, они образовали настоящую империю. Семьи начали притеснять друг друга, город разделился на части, люди стали выбирать стороны.

– Звучит как-то странно…. – Я умолкаю – может, она ради шутки сейчас рассказывает мне сказки.

– Это еще мягко сказано. Тут-то все и закрутилось. Вероятно, они участвовали в какой-то полузаконной сделке, но что-то пошло не так, и в них стреляли. Одного убили прямо на месте, а отец Мэддока смог вытащить отцов Ройса и Кэптена, но вот только те скончались в больнице.

– Вот черт.

Виктория кивает.

Я смотрю на нее.

– Откуда ты все это знаешь?

– У Мейбл есть книга, что-то вроде дневника, и несколько папок, оставшихся от Роланда – так зовут отца Мэддока. Он там все объясняет, плюс какие-то газетные статьи и прочее. Он отдал его ей, когда умер последний из настоящих Брейшоу и ему пришлось взять управление в свои руки. Тогда эта собственность и перешла к нему, и он перевез туда Мэйбл и мальчиков. Вроде как первые пару лет он с ее помощью проводил с ними почти каждый божий день, но, по-моему, скоро его все это достало, и бандитская жизнь победила жизнь семейную. После этого он стал редко здесь появляться. В любом случае он, видимо, посчитал, что однажды именно ей придется ответить на все их вопросы, сомневаясь, что ему удастся дожить до этого дня.

– Ты читала его?

– Нет, но читали другие девчонки, которые уже уехали отсюда, и передали информацию остальным. Я даже видеть его не хочу. Не хочу ввязываться в это, вдруг они поймут, что мы суем нос в их дела.

– А они знают?

– Судя по записям Мейбл, она все рассказала, когда им исполнилось двенадцать. Никто об этом не говорит. Сомневаюсь, что кто-то, кроме нас здесь, знает что-нибудь, но мы не настолько глупы, чтобы распускать сплетни за пределами этих стен. Мы лишь делимся со старшими девочками, раз уж они живут на этой территории.

– Парни живут на территории приюта? – Я удивленно поднимаю голову.

– Боже, какая же ты тупица! – Виктория смотрит на меня. – Та грунтовая дорога позади дома, по которой они все время ездят, – она ведет к их дому. Как только они перешли в старшую школу, Мейбл переехала сюда, оставив их там. Сомневаюсь, что это законно, но здесь никто не будет ничего о них выпытывать или разбираться. Для многих из нас нет места безопаснее, чем этот приют. Я лишь знаю, что каждый месяц, помимо государственного финансирования, Мейбл получает еще и чек.

– Почему Мейбл? – не могу не спросить я.

– Наверное, потому, что она работала на Брейшо, даже когда-то была няней отца Мэддока.

В изумлении я поднимаю брови.

– Так где же его отец?

– В тюрьме. – Виктория наклоняется ближе и снова переходит на шепот: – Его застукали с какой-то наркоманкой в угнанной машине, полной товара, и взяли обоих. Ну, как ты сама понимаешь, она стала кричать об изнасиловании, настучала на него и той же ночью вернулась домой. А ему дали пятнадцать лет. – Она отодвигается от меня. – Это случилось, когда мальчишки учились в начальной школе.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Постой, так ее не насиловали?

– Он клянется, что нет, но кто знает. Мужики скажут что угодно, если их припереть к стенке, точно так же сделала та женщина.

– Если они были такими влиятельными, как так получилось, что его осудили? Ведь деньги решают все.

– Грейвен решил еще быстрее.

– Что ты имеешь в виду? – медленно проговаривая слова, спрашиваю я.

– Обвинителем по тому делу был один из Грейвенов.

Я сдвигаюсь на край стула, внутри меня все сжимается.

– Нет…

– Угу. – Виктория усмехается. – Та еще хрень, да?

– Черт, как такое вообще могло случиться?

Она пожимает плечами.

– Ты же сама сказала: деньги решают все. Кто знает, как оно было на самом деле?

Охренеть можно. Не удивительно, что здоровяк так взбесился. С легкой руки Грейвенов (и, наверное, не только руки) пацаны лишились единственного родителя.

– А что их матери? Куда они делись?

– Их убила горничная. Думаю, Ролланд трахал всех, когда перевез к себе их и детей, а она хотела, чтобы он принадлежал только ей. Только вместо него получила пожизненное. – Виктория закрывает учебник и пожимает плечами. – Короче, я больше не могу выносить твою компанию. Я закончила.

И она уходит, оставляя меня с гребаным беспорядком в мыслях. А ведь мне не должно быть до них никакого дела.

* * *

На следующий день в школе я думаю лишь об этой истории и о том, правда ли это. Я думала порасспрашивать Виенну, но не хочу раздувать дерьмо, на случай если она ничего не знает. И, по-моему, она может оказаться одной из тех девушек, которые ни перед чем не остановятся, чтобы стать популярными. Если так оно и есть, то лучше не давать ей повод для шантажа, тем более это сыграет против нее.

Именно поэтому я все утро пряталась среди деревьев и ждала, когда все девочки уйдут, потому что сегодня Мейбл и ее помощница должны пойти в продуктовый магазин.

Я проскальзываю в окно и направляюсь прямиком в комнату Мейбл, быстро открываю замок. Она наверняка должна знать, что половина из нас может в любое время войти туда, если захочет, так что, может быть, этого требует округ.

Я проверяю основные места для тайников: под кроватью, верхнее отделение шкафа, нижние ящики комода, хотя уже понимаю, что ничего там не найду. Тогда я перехожу к местам, которыми обычно пользуются для тайников в наркопритонах: дно тумбочки в ванной, вентиляционные отверстия на полу и всевозможные секретные отсеки под ковриком, но и тут мне тоже не везет. Тогда я встаю посреди спальни и медленно поворачиваюсь, внимательно рассматривая каждый сантиметр комнаты. Мне бросается в глаза набор для вязания, стоящий в углу стола, на котором аккуратно лежат старый журнал и Библия.

Я вытаскиваю его, поднимаю крышку и ухмыляюсь, когда нахожу внутри папку.

Я открываю ее и в первом же прозрачном файле вижу написанное от руки письмо, адресованное «моим мальчикам». Закрыв набор, я кладу пустую коробку на место, поверх – журнал и Библию, запираю дверь и возвращаюсь в отведенную мне комнату.

Я вытаскиваю свой матрас и быстро запихиваю папку под дешевое изголовье кровати, а затем, сделав все как было, вылезаю в окно и направляюсь в школу.

Я не знаю, что там внутри. Но я знаю, что только у парней есть права на эту папку.

Я иду в класс и все утро не обращаю ни на кого внимания до тех пор, пока во время перерыва на ланч ко мне не подходит Ройс.

– О чем задумалась, Рэй-Рэй? – наклонившись, шепчет он мне в ухо. – У тебя немного нервный вид.

С другой стороны от меня садится Кэптен.

– Могу помочь с этим.

– Мы можем помочь с этим, – добавляет Ройс, и они ухмыляются.

Я закатываю глаза.

К нам подходит Мэддок и смотрит на нас с каменным выражением. Парень ловит мой взгляд, а затем нарочито лениво обводит глазами столовую. Я смотрю туда, где остановился его взгляд, и вижу Хлою, которая наклоняется над столом с самодовольной ухмылкой.

Что-то похожее на ревность бьет меня под ребра, и я отвожу глаза, но наши взгляды успевают снова встретиться.

Мэддок отходит в сторону, и Кэптен, встав, идет за ним. Они оба смотрят на Ройса, который, поколебавшись, тоже встает, и все трое уходят, не оглядываясь.

Не знаю, почему это так беспокоит меня – ведь мне всегда хотелось быть в одиночестве.

Остаток учебного дня мы не пересекаемся. Нет уже ставших привычными обменов взглядами, нет неуместных комментариев. Они не перекинулись со мной и парой слов, и конечно, это не осталось незамеченным.

Кто-то злобно смотрит на меня, кто-то косится, кто-то перешептывается, но я притворяюсь, что не замечаю их – ведь мне отлично удается избегать зрительного контакта.

К ланчу следующего дня я все поняла.

Вчера было начало их публичного акта освобождения: меня наконец-то «освободили» от почетного звания их шлюхи.

Это даже почти смешно – то, как все разом подхватывают их бойкот.

Да и наплевать десять раз, все равно по природе своей я скорее одиночка. И я никогда не гналась за их вниманием, они сами навязали его мне. Мне нравится быть подальше от главных событий.

– Рэй! – кричит мне Бас. Он сидит через несколько метров от меня, закинув ноги на соседний стол.

Я приподнимаю подбородок, и он с ухмылкой делает то же самое. Тогда я поднимаюсь со своего места и иду к нему, чувствуя на себе любопытные взгляды.

– Чем могу помочь, мистер Бишоп?

– Приезжай сегодня на точку, так, просто потусить. Я не буду делать ставки, просто хочу немного расслабиться. – Он улыбается. – Давай, Рэй, расслабься со мной.

Я весело смеюсь, постукивая костяшками по столешнице.

– Может быть.

– «Может быть» не значит «да».

– Откуда ты знаешь?

Он снова ухмыляется.

– Я говорю на языке Рэйвен.

Я смеюсь и делаю шаг назад, в сторону дверей.

– Тогда как насчет «посмотрим»?

Бас кидает в меня скомканную салфетку.

– Согласен.

Покачав головой, я поворачиваюсь к выходу, чтобы успеть подышать свежим воздухом до начала урока.

Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Мэддоком, как всегда, хмурым и недовольным. Но он ничего не говорит.

Я выхожу из столовой, раздраженная тем, как сильно на меня влияет всего лишь один взгляд почти незнакомого человека.

Отбросив все неприятные мысли, я иду по короткой дорожке к спортивной площадке, где играют в баскетбол парни из класса младше. Сомневаюсь, что они в команде, им еще нарабатывать и нарабатывать мастерство, но зато им хотя бы весело.

Я смеюсь, наблюдая, как они радуются удачному броску, когда рядом нет никого, кто смог бы заставить их попотеть.

Мяч подпрыгивает и катится к моим ногам, так что я поднимаю его и бросаю обратно.

Симпатичный парень с лохматой челкой кивает мне и широко улыбается.

– Спасибо.

Я пожимаю плечами, улыбаясь в ответ, и он воспринимает это как приглашение подойти.

Я отталкиваюсь от забора и распрямляю плечи.

– Ты Рэй, верно?

Я киваю.

– Я Джереми. – Он протянул было мне руку, но, увидев свою грязную от мяча ладонь, со смехом убирает ее. – Прости.

– Все нормально.

– Ну да.

Парень нервно оглядывается, потом снова смотрит на меня, и я начинаю смеяться.

Он милый и вроде не похож на напыщенного идиота, хотя явно уверен в себе, раз хватило смелости подойти. Круто.

– Слушай, раз теперь ты…

– Свободен.

Его глаза тут же поднимаются на человека за моей спиной, и мое тело тут же напрягается. Но я не оборачиваюсь.

Черт, я и без этого знаю, кто там.

Парень подбрасывает мяч в воздухе, раскручивает его и, натянуто улыбнувшись мне, уходит к своим друзьям.

Вздыхая, я качаю головой.

– У тебя крепкие нервы, здоровяк.

– Ты делаешь одну глупость за другой, Белоснежка. Как думаешь, чего хотят этот парень или Бас Бишоп? Только одного – перепихнуться с тобой. Все знают, что на прошлой неделе ты спала сразу с тремя парнями, а сейчас свободна. Они хотят получить свой кусок пирога.

– Тогда помоги мне, – заявляю я. – Расскажи им, как тебе было хорошо, здоровяк. Короче, замолви за меня словечко в раздевалке, ладно?

Когда Мэддок не отвечает, я разворачиваюсь к нему – и, похоже, именно этого он добивался.

– Считаешь, что ты достойна большего, чем быстрый перепих на заднем сиденье? – рычит он. – Так вот, нет. Тобой просто воспользуются, пока киска, которую им так хочется, занята. Ты не их цель.

Мэддок с пренебрежением оглядывает меня с головы до ног. Этого и того, с каким отвращением он только что говорил, почти хватает, чтобы разбудить слабую девочку, которая похоронена глубоко внутри меня.

Почти.

Он продолжает смотреть на меня, с каждой секундой его злость лишь растет. Ноздри раздуваются, брови сведены в одну линию. Парень наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Переливающиеся яростью изумруды.

Он злится. И из-за этого злится еще и на себя.

Да ну его к черту!

– Убирайся с глаз моих! – сердито шепчу ему я.

– А ты убирайся из моей головы!

Ошеломленная, я вопросительно поднимаю брови, и Мэддок резко отстраняется.

Облизав губы, он, как всегда хмурый, уходит прочь.