***
Король выходит из ванной, вытирая голову полотенцем. Он не ожидал увидеть меня. Это понятно по его выражению лица. Мне хватает доли секунды.
– Привет, – улыбается он.
– Привет, – хрипло отвечаю я.
Мы смотрим друг на друга. Я первая отвожу взгляд. «Не смогу…». Осознаю это и глубоко вдыхаю, пытаясь унять предательскую дрожь в руках.
– Малыш, что-то случилось?
– Нет, – я слишком быстро поднимаюсь с кровати и уже через миг прижимаюсь к сильному горячему телу. Маркус утыкается носом в мои волосы, зарывается в них пальцами. Он целует меня так, как мне больше всего нравится. С напором, властно, упиваясь каждым движение губ, растягивая секунды в минуты, отрывая меня от реальности.
– Я всегда буду рядом, – произносит он, беря мое лицо в ладони. – Всегда.
Я прижимаюсь щекой к его ладони. Уже который раз поражаюсь, какие нежные у него руки. Я накрываю его ладонь своей и ощущаю под пальцами небольшие ранки. Пока он не успевает отдернуть руку, вижу, что костяшки его пальцев сбиты, будто он дрался с кем-то.
– Откуда это?
– Ерунда.
– Кто звонил тебе вечером? – задаю я ему не дающий мне покоя вопрос.
– Ричард, – отстраняется от меня Маркус.
– Зачем?
– Хотел встретиться, – он подхватывает полотенце, которое бросил на кресло и направляется обратно в ванную.
– Это было что-то важное, раз он звонил через полчаса после заката.
– Нужно было срочно решить одно дело, – уклончиво отвечает Маркус. Он хочет вернуться в комнату, но я выставляю руку, загораживая ему проход. Король расплывается в улыбке. – Ты же не думаешь, что это меня остановит?
– Я просто хочу знать. Мы договаривались о доверии.
– Когда ты вот так стоишь рядом, я не могу ни о чем думать, – шепчет он, обхватывая мою талию руками.
– Маркус, не уходи от темы, – я пытаюсь вывернуться из его хватки. Вскрикиваю, когда он приподнимает меня над полом.
– Кажется, одного урока тебе было мало, – зловеще констатирует он.
ГЛАВА 25
Когда я проснулась, Маркуса уже не было в постели. Мое тело слегка ныло от властных и безжалостных объятий короля. Он терзал меня своей лаской снова и снова, пока реальность и наслаждение не слились для меня воедино.
Он, конечно же, не ответил на мои вопросы. Его трюк с «уроком» сработал в очередной раз. Понимаю, что не могу сопротивляться Маркусу. Даже не предпринимаю попытки.
Я лежу, раскинувшись на кровати, наматываю прядку волос себе на пальчик, проигрывая в памяти дневные события. И улыбаюсь своим мыслям.
***
Я застаю на кухне Зода. Он не спеша пьет кофе, наблюдая за Роксаной. Она не замечает его взгляда, но я-то вижу, с какой любовью он смотрит на свою жену.
– Привет, – улыбаюсь я, присаживаясь за стол. – Как дела?
– Лучше не бывает, – возвращает мне улыбку Зод.
– Маркус у себя в кабинете, не знаешь?
– Навряд ли…, – осторожно отвечает воин. Замечаю краем глаза, как Роксана кидает в нашу сторону обеспокоенный взгляд.
– И где же он? Разве ты не должен быть с ним?
– Марианна, послушай, Маркус все сам объяснит тебе, когда придет время.
Его ответ мне не нравится. Чувствую себя ребенком, которому не хотят доверять серьезные вещи.
– Отвечай, – единственное слово, которое срывается с моих губ, звучит, как приказ. Четко. Холодно.
– Он на военной базе, принадлежащей Элите.
– Что он там забыл?
Зод отставляет кружку и вздыхает, теребя свои коротко стриженые волосы.
– Он меня убьет за это…, – Зод смотрит на меня как щенок, пытаясь своим милым видом разжалобить, но я смотрю на него взглядом хищника.
– И?
– Вчера отряд бойцов Ричарда и наши воины задержали Дока при попытке пересечь границу…
Дальше я не слушаю. Эта новость – словно гром среди ясного неба. Хотя наоборот… только сейчас выглянуло солнце. Теплое, яркое, живое…
– Мне нужно туда попасть.
– Однозначно, нет.
– Я хочу его увидеть. Своими глазами. Сейчас же.
– Я сказал нет. Маркус будет в бешенстве от того, что я тебе рассказал, а если ты еще и полезешь туда, он мне голову открутит.
– Не открутит. Собирайся, ты поедешь со мной.
Не желаю слушать возражения. Начинаю злиться на Зода, пытающегося меня в очередной раз убедить, что моя затея плоха. Я непреклонна. В итоге ему ничего не остается, как согласиться.
Перед тем как уйти, Зод обнимает Роксану за талию и что-то шепчет ей на ушко. Она натянуто улыбается и неуверенно кивает ему в ответ. Его поцелуй в щечку мил. Он будто успокаивает Роксану. Адам все-таки ее брат, но позволить творить ему и дальше зло нельзя.
***
Всю дорогу до базы Зод просит меня не своевольничать. Я даже начинаю жалеть его. Дэвид тоже с нами. Он не упустил возможности сыграть роль моего телохранителя. Оказывается, в особняке все уже знали, что Док пойман. По возвращению мне с Маркусом предстоит долгий и тяжелый разговор.
Мы тряслись по незнакомым мне дорогам часа полтора. Машина наконец-то снижает скорость, выруливая на длинную заасфальтированную площадку. Предполагаю, что это взлетно—посадочная полоса. Вдалеке мелькает своими огнями высокий длинный ангар.
Через пять минут я уже иду по коридорам базы. Тут нет ничего примечательного. Серые, унылые тона. Стерильная чистота будто в лабораториях.
Нам навстречу спешит незнакомый мне вампир.
– У вас есть разрешение? – бросает он на ходу.
– Разрешение на что? – интересуется Зод.
– На пребывание здесь. Король ограничил круг посетителей.
– А я Королева, – вмешиваюсь я. – Не думаю, что мне нужно особое приглашение сюда.
Вампир замирает. Сначала замечаю недоумение на его лице, которое постепенно сменяется растерянностью.
– Простите, – единственное, что он может сказать.
– Где сейчас Маркус? – интересуюсь я.
– На переговорах с советом, – поспешно отвечает вампир, явно нервничая. Зод рядом со мной недовольно хмурится.
– А где находится Док? – не унимаюсь я.
– Обвиняемый сейчас в комнате для допроса.
– Отведите нас к нему.
– Марианна, это очень плохая затея, – начинает Зод, но я лишь бросаю на него испепеляющий взгляд. Я хочу лично увидеть этого ублюдка. Хочу заглянуть в его глаза еще разок.
***
В помещении включено лишь аварийное освещение. Огромное стекло, как я предполагаю, являющееся с другой стороны зеркалом, тянется от стены до стены. За ним ярко освещенная комната. Выглядит в точности как в фильмах, где плохого парня допрашивают с особым пристрастием блюстители закона.
Я подхожу вплотную к преграде, отделяющей меня от моего самого страшного кошмара. «Сколько боли он принес моей семье…»
В центре помещения – длинный стол. За ним и сидит Док. Напротив пустует одинокий металлический стул. Я ищу хоть какой-то намек на нервозность у Адама, но ничего нет. Он сидит неподвижно, со скучающим выражением лица. «Ублюдок!» А лицо его, кстати говоря, сейчас не такое милое, каким оно мне показалось в нашу первую встречу. Губа разбита, на скулах еще различимы следы недавних синяков. Я вспоминаю разбитые костяшки пальцев Маркуса. Я бы сама отделала этого сукина сына. И, казалось бы, сейчас я должна испытывать облегчение или хотя бы чуточку радости, а может злость на этого гада, но во мне пустота.
Зод и Дэвид не пытаются меня остановить, когда я двигаюсь к двери, ведущей в комнату. Еще несколько секунд, и я уже стою по другую сторону. На освещенной стороне моего кошмара.
Док бросает на меня равнодушный взгляд. Мое появление его ни капли не удивляет. Я молча присаживаюсь напротив. Столько всего хотела бы сказать ему, но, как и бывает в такие моменты, слова застревают в горле. Мысли опережают одна другую. Даже не знаю, как правильно задать мучавшие меня вопросы.
– Не ожидал, – первым начинает Док. – Как только Маркус пустил тебя ко мне?
– Я не нуждаюсь в его разрешении.
Док ухмыляется моим словам. Он кладет руки на стол, и я вижу, что они стянуты наручниками. Между нами больше метра металлического стола… так мало, чтобы впиться ему в горло и уничтожить раз и навсегда.
– Соскучилась по мне? – ехидно спрашивает он. – Подожди немного, выберусь отсюда и заберу тебя с собой…, – он изучающе окидывает меня взглядом. – Не посмотрю даже на то, что тобой уже попользовался король.
Его провокация не срабатывает. Я просто сижу здесь, посреди серой бетонной комнаты и впитываю в себя его образ. Хочу запомнить этого вампира. Хочу знать каждую морщинку на его лице. Свой страх нужно знать в лицо.
– Почему? – шепчу я. Все мои мысли обращаются лишь в этот простой вопрос.
– А почему нет? – улыбается он мне.
– И все же? – тусклым голосом интересуюсь я.
Выражение лица Дока меняется на маску пренебрежения. Он подается вперед, заглядывая мне в глаза. Я вижу лишь горящий безумием взгляд. У нас с ним глаза одного цвета…серые… но у него мне они напоминают грязный весенний снег.
– А тебе никто не рассказал? – тихо произносит Док и, замечая мое недоумение, продолжает: – Нет. Не рассказал. Кишка тонка. Ну, так я тебе расскажу, – он делает паузу, вызывая у меня непреодолимое желание приложить его лицом об стол. —Видишь ли, моя королева, наш король не тот, за кого себя выдает. Это сейчас он стал заботливым и внемлющим молитвам слабых, а раньше… раньше он без жалости брал то, что хотел…, – Док приподнимает бровь, с ухмылкой наблюдая, как я торопливо обдумываю его слова. – Сестренку мою заставил поверить в идеалы своего мирка. Она и хороша – прыгнула в постель к его воину… Зоду, кажется…
– Ложь, – спокойно произношу я. Уже не впервой слышать от этого вампира подобную грязь.
– Пусть будет так. – Улыбается он. Я стараюсь взять себя в руки. Хотя мне это дается с трудом.
– А мои родители? Чем они тебе помешали?
– Твой отец… не лучше твоего муженька… Кстати, видел фотографии с вашей свадьбы. Вы так эффектно смотрелись…
– Спасибо.
– Твой отец, – ядовито повторяет Док, игнорируя мою реплику, – твой отец отказал мне! А я был первым! Ты принадлежишь мне!
Он откидывается на спинку стула и глубоко вдыхает, возвращая напускное спокойствие.
– Знаешь, – небрежно бросает он, – надо было забрать тебя, как только ты родилась.
– Так почему не забрал? – спрашиваю я еле слышно.
Док приходит в бешенство. Безумство мелькает в его глазах.
– Не смог… даже не предполагал, что кто-то другой встанет между нами. Да даже если бы встал, ему бы ты не досталась… и не достанешься. Скоро ты будешь уже в моей власти. Да ты и сейчас моя…
Дверь в комнату резко открывается.
– А вот и наша проблема, дорогая, – ухмыляется Док. – Собственной персоной.
Маркус уверенно подходит ко мне, заставляет подняться и выводит из комнаты.
Я оборачиваюсь на пороге, в последний раз встречаясь со взглядом холодных глаз. Губы Дока искажаются в улыбке подобно оскалу. «Скоро», – читаю я по его губам. Дверь захлопывается. Мои глаза не сразу привыкают к полутемному помещению.
– С вами, – рычит Маркус на Зода и Дэвида, – я разберусь позже.
У нас есть несколько свидетелей в лице двух вампиров с собрания. Они пристально изучают меня. Их взгляды буквально забираются мне под кожу.
– Мы отвезем ее домой, – начинает Зод.
– Нет. Я сам.
Тон, которым это произносится, не терпит возражений. Хватка на моей руке лишь усиливается. Уверена, там будут синяки. Маркус дает распоряжения воинам, не отпуская меня от себя ни на шаг.
Я смотрю через стекло на Дока. Возможно, я вижу его в последний раз… лучше бы, если это было так. И он улыбается, сидя по ту сторону. Его взгляд направлен именно на меня. Мне становится жутко. Я понимаю, это еще не конец…
***
Маркус до боли сжимает мою руку. Понимаю, что он зол. По-настоящему. И именно на меня. Он молчит, пока мы идем к машине. Я хочу сесть на заднее сиденье, но он демонстративно открывает дверцу спереди. Не смотрит на меня, пока я сажусь во внедорожник. Я жду, что он начнет меня отчитывать, но он молчит всю дорогу. Только по тому, как побелели костяшки его пальцев, понимаю, что он желает, чтобы в его руках сейчас оказалась моя шея. Я сжимаюсь в комочек на сиденье. А может, правду сказал Док? Не поэтому ли Маркус не желал, чтобы я знала о его захвате? И эта недоговоренность. Что Адам имел ввиду, рассказывая про прошлое Маркуса? Мне становится дурно.
Обратный путь домой занимает, казалось бы, вечность. Внутри меня все натянуто. Правда, лучше бы Маркус бесился и кричал на меня. Его молчание невыносимо. Но я не могу заговорить первой… я просто боюсь.
Он останавливает машину прямо у входа. Улизнуть от короля не получается. Он успевает нагнать меня в дверях, берет под локоть и буквально тащит за собой.
– Позже, – кидает он встретившей нас Роксане. Его голос звучит устрашающе и леденит мою кровь. Понимаю, что возражать ему сейчас не стоит. И, вообще, хочу стать невидимкой.
Мы останавливаемся около двери на нашем этаже. Маркус что-то вводит на дисплее замка. «Новый код?» Я не успеваю опомниться, как он то же самое проделывает и с другими дверьми.
– Теперь ты отсюда не выйдешь, – кидает он мне на пороге нашей спальни, буквально отшвыривая меня от себя.
– Ты не можешь меня запереть!!!
– Лимит моего терпения, Марианна, имеет границы, – спокойно произносит он. – И знаешь, что? Ты уже давно его перешагнула, но я был чертовски слеп из-за своих чувств к тебе, чтобы это заметить.
«Вот как он заговорил?» Прекрасно!
– Ну, раз теперь ты это осознал, зачем меня держать взаперти? – подражаю я его манере холодной сдержанности. – Давай я уеду. Док пойман. Теперь мне ничего не угрожает.
– Ты не выйдешь отсюда, пока я так не решу.
– Один раз ты думал так же, правда?
Его глаза полыхают огнем злости. Он приближается ко мне, и мне ничего не остается, как отступить. Маркус сейчас напоминает мне о том кошмаре, в котором он сжимал мое горло.
– Ты. Останешься. Здесь.
Я поджимаю губы, неотрывно глядя в его почерневшие глаза.
– Или что? – шиплю я.
– Или ты вообще отсюда никогда не выйдешь.
– Катись к черту! – срываюсь я и подбегаю к двери. Я дергаю со всей силой за ручку, но мои попытки просто жалки. Я начинаю действительно паниковать. «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!»
– Зря стараешься, – бросает мне Маркус.
– Открой эту чертову дверь!!!
Каждое его движение размеренное и плавное, но я знаю, что это напускное. Он встает так близко, как это только возможно, прижимая меня своим телом к стене.
– Будешь хорошей девочкой, возможно, я подумаю над твоей просьбой, – шепчет он, нависая надо мной.
Во мне вспыхивает обида. Меня никогда так не унижали. Я работала в борделе, но даже там не позволяла пьяным мужикам опускать меня. Я себя уже не контролирую. Рука в порыве ярости поднимается сама по себе, оставляя на щеке Маркуса красный след.
– Я, черт возьми, не твоя подстилка! – кричу я ему в лицо.
На долю секунды вижу мелькнувшее в его глазах отчаянье. А потом он так же спокойно отстраняется и снимает блокировку с двери. И если бы только это. Он открывает ее, будто дворецкий…
Я вылетаю из комнаты, мчусь по коридору, зная, что он смотрит мне вслед. «Он выставил меня из нашей спальни! Он просто меня растоптал!» Мне больно! Я закрываю дверь своей комнаты. Странно, что на ней нет такого же замка с блокировкой, как в спальне…Маркуса.
Я пытаюсь отдышаться и не заплакать. На меня все давит. Все! Я хнычу и сползаю по двери вниз, беззвучно рыдая. Я стала слабачкой с ним. Испытываю к себе отвращение и начинаю злиться.
Размазывая слезы по щекам, подхожу к незаконченной картине. Срываю ткань, закрывающую ее от чужих глаз. «Зачем я ее рисовала? Зачем???!» Хочется уничтожить, растоптать, да что угодно, лишь бы стереть ее с лица земли. Только вот от своих чувств не избавиться.
Единственное, что поможет мне выплеснуть злость – это живопись, но понимаю, что сейчас не могу. «Черт!» Расшвыриваю одежду по всей комнате, буквально срывая ее с себя. «Будь все проклято!» Мне нужно куда-то деть эту энергию, которая переполняет меня. Если бы я была где-нибудь в лесу, то пробежала бы добрый десяток километров.
Холодный душ! Встаю под обжигающие струи. Тело покрывается мурашками. Хватаю ртом воздух. Стою там пока не приобретаю лиловый оттенок. Тело до боли занемело. Боль – это хорошо. Боль – сковывает меня, заставляет остудить кровь и не наломать дров. Хотя я уже постаралась в этом. Выхожу из кабинки и будто попадаю в тропики. Почему-то сразу представляю горячие объятья Маркуса. «Что он со мной сделал???»
Хочу выкинуть из головы его и все события прошлых месяцев. Хочу вернуться в свой домик на севере. Слезы застилают глаза, пока я лихорадочно ищу свою любимую пижаму – серые бриджи и свободная кофта. Натягиваю на себя, представляя, что все это было страшным сном, что я дома. Снова наедине со своими картинами.
Смотрю на постель как на врага. Это Маркус приучил меня спать в кровати. Самой мне нравится спать на полу. Я сама не заметила, как изменилась.
Картина привлекает мое внимание. Он не может отобрать у меня и это, а я уверена, что еще немного, и моей единственной страстью будет он. Я должна бороться. Сажусь на пол, обхватываю колени руками и смотрю, и смотрю на картину. Я ищу то, чего в ней не хватает. Я хотела изобразить те чувства, которые я испытываю, находясь в его объятьях. Что-то не так. Я не могу передать…мне не хватает… «Чего?»
Упираюсь лбом в колени и медленно раскачиваюсь. Прокручиваю в голове снова и снова свои ощущения. Я ищу и не нахожу. Значит, нечего изображать. Абсолютно нечего…
Дверь позади меня открывается. Это точно Маркус. «Он думал, я уже заснула, и пришел за мной? Ну, уж нет! Сегодня я буду спать здесь!» Он молча садится рядом. «Черт! Он видит мою картину».
– Я не хочу с тобой ссориться, Марианна, – выдыхает он. Я знаю, он сейчас провел рукой по волосам. Его типичный жест в моей компании. И вся злость на него уходит куда-то, будто и не было ее вовсе. Молчу, понимая, что… я тоже не хочу ссориться. —Ты закончила ее?
– Нет, – шепчу я, и мне хочется расплакаться от своего бессилия перед ним.
– Она холодная, – его слова врываются в мой мозг. Он прав. Она холодная. Я даже на миллиметр не сдвинулась в том, чтобы показать чувства. Я их боюсь. Я боюсь, что, кто-то их увидит и не поймет. Я в первый раз столкнулась с этим. Я стыжусь своих чувств.
Воображение рисует мне картину. Я вижу, какой она должна быть. Я не испортила холст, я просто не дорисовала. Там, где его рука касается ее кожи, разгорается пожар. Внутри тела должна быть вспышка огня. Еще много чего…раскрытые припухшие от поцелуев губы, ореол окружающего их аромата. Я открываю глаза и смотрю на картину. Сегодня я не способна ее нарисовать. «Завтра».
– Марианна? – я и забыла, что он здесь. Моргаю, пытаясь понять, что его так удивляет во мне.
– Что?
– Пойдем в кровать. Тебе надо отдохнуть, – он касается моей руки. В его взгляде мелькает злость. – Да ты вся заледенела.
Не успеваю я что-то ответить, как оказываюсь на его руках. Несколько секунд, и я уже в нашей спальне, лежу на кровати, завернутая в одеяло. Сама я больше не чувствую холода. Пока он вышел в гардеробную, избавляюсь от своей любимой пижамы. Она не греет, а мне хочется свободы. Маркус возвращается, ложится рядом и обхватывает меня рукой. «Сюрприз-сюрприз». Чувствую, как он напрягается, понимая, что я голая. Я хочу его!
Дальше все происходит слишком быстро, чтобы я думала. Поворачиваюсь к нему и впиваюсь в его губы. Он весь такой горячий. И нет никаких мыслей. Ничего нет… ведь тот, кто мне действительно нужен, сейчас рядом… Мой лед уходит, растапливается.
***
Маркус был беспощаден, вымещая на мне свой гнев. И пусть между нами все-таки установилось подобие перемирия, он не отказал себе в праве показать мне, кто все-таки хозяин положения. Он забирал все, что я могла дать… весь день до самого вечера. Сладкое наслаждение с примесью боли. Он пил мою кровь, буквально вгрызаясь в шею. Я была в его полной власти.
Я морщусь от неприятного ощущения. Чувствую, как его пальцы скользят по моей шее. Раны еще не зажили. Это плохо. Мне нужна кровь… его кровь. Я натягиваю одеяло повыше и забываюсь беспокойным сном.
***
Первый признак жажды – это слабость. Все тело плохо слушается. Горло саднит от сухости. Каждое сглатывание причиняет колющую боль.
Я открываю глаза, но темнота проходит только через несколько секунд. Понимаю, что моя строптивость в этот раз не привела ни к чему хорошему.
Добираюсь до ванной с огромным трудом. В зеркале вижу, до чего все плохо: синяки под глазами, бледная кожа. Я поворачиваю голову, рассматривая место укуса. Ранки затянулись, но так они не должны выглядеть. Прошло достаточно времени, чтобы я могла восстановиться. Уже середина ночи.
Я осматриваю свое тело. В некоторых местах видны растекающиеся синяки. Нужно придумать отговорку для Роксаны, чтобы она дала крови. От одной мысли об алой жидкости мое дыхание перехватывает и сразу сознание выдает образ Маркуса.
***
Каждый шаг дается с трудом, особенно когда желаешь показать, что все нормально. Я спускаюсь вниз и молю всех богов, чтобы Роксана была одна. Как часто это бывает, мои молитвы остались неуслышанными.
Дэвид с особым удовольствием уплетает круассаны и смотрит телевизор. Роксана наводит порядок после завтрака.
– Привет, – выдавливаю я из себя. Каждое слово, будто ножом режет мне горло, а запах Дэвида, как никогда становится довольно привлекательным.
– Привет, бунтарка, – улыбается он. – Нам здорово влетело.
– Прости.
Роксана смотрит в мою сторону, и я вижу, как она окидывает меня взволнованным взглядом. У меня перед глазами на долю секунды все чернеет. Я опираюсь о столешницу, пытаясь вернуть себе равновесие и сфокусироваться на чем-то, но предметы расплываются… пляшут. Я встряхиваю головой в попытке прогнать это все, но делается только хуже.
– Марианна, – слышу я голос Роксаны. Кажется, что у меня заложило уши, и теперь каждый звук отдает каким-то бульканьем. – Марианна, с тобой все в порядке?
– Я… мне лучше… пойду…, – произношу я с придыханием, и в следующее мгновение все начинает кружиться, будто в водовороте.
***
Я приоткрываю глаза. Морщусь от ноющей боли в висках. Горло неприятно жжет и жутко хочется пить… крови.
– Тебе стоит полежать, – слышу я спокойный голос Роксаны. – Ответь мне на вопрос: когда ты последний раз кормилась от Маркуса?
– Когда мы были в домике в горах, – припоминаю я.
– Сколько раз ты кормила его с тех пор?
– Раза два или три.
Роксана вздыхает и недовольно хмурится.
– Ты должна питаться, Марианна. Я пока что не звонила Маркусу, но это не значит, что он не узнает.
– Просто после той жуткой недели, когда их не было дома, я подумала, что ему нужно время для восстановления.
– Прошло уже несколько недель. На восстановление требуется максимум пару дней.
Мне нечего ей ответить. Я сама не знаю, почему так поступала. Хотя… знаю… пыталась снова доказать, в первую очередь себе, что смогу обойтись без Маркуса. Глупо и по-детски наивно.
– В любом случае, – продолжает Роксана, – стоит сделать тест… на всякий случай.
– Какой тест? – не придавая значения этому вопросу, спрашиваю я, садясь на кровати.
– На беременность. Возможно, вы ждете ребеночка.
Проходит несколько секунд, прежде чем я осознаю смысл ее слов. «Ребеночка??? Но разве…»
– Ребенок? – еле слышно переспрашиваю я. «О, нет! НЕТ!»
– Я сказала, возможно…
– Ты говорила, что шансы маленькие, что есть определенный период! – вскрикиваю я.
– В этот период шансы выше, а так он практически равен нулю.
– Но он есть!
– Практически нет.
Я опускаю голову, закрывая лицо ладонями, и начинаю раскачиваться. «Ребенок… я не могу… не могу… это не со мной».
– Марианна, дети – это благословение.
– Какое к черту благословение! Меня используют как… как…
Я начинаю рыдать. Страх парализует все мое тело. Даже находясь у Дока я не испытывала такого.
– Сейчас ты сделаешь тест, и все выяснится.
– Я такая глупая… будто мне всего лишь шестнадцать лет. Я даже не подумала, что стоит предохраняться, – всхлипываю я.
– Предохраняться? – удивляется Роксана.
– Да! Предохраняться! Презервативы. Никогда не слышала о таком? – срываюсь я на ни в чем не повинную Роксану.
– Вампиры не пользуются средствами контрацепции, Марианна. Дети у нас рождаются редко! А если мы еще и предохраняться будем, то вымрем!
Роксана в гневе. Мне даже становится не по себе.
– Я пытаюсь забеременеть уже не первое десятилетие, Марианна, а ты говоришь о том, что не хочешь рожать! Как можно быть такой бездушной?!
От ее слов мне больно. Я смотрю в глаза Роксане и понимаю, что она права. Я бездушная холодная тварь. Неуверенно встаю с койки, беру тест со стола и направляюсь к двери.
– Марианна, я…, – слышу я за своей спиной растерянный голос Роксаны.
– Не надо…
К чему все эти слова. Мне больно, но разве кто-то может ослабить мои страдания. Дело даже не в ребенке. Дело во мне. Глубоко внутри меня холодная пустота. Она поглощает меня, затягивает. Я потерянная, одинокая. Где бы я не находилась, меня ждет лишь обманчивая реальность. Кому доверять, если кругом одни недоговорки, тайны. За меня снова все решили. Я всего лишь пешка. Может, не так далеки от истины слова Адама?
И пусть я потеряла на время голову от воображаемой любви Маркуса ко мне, сейчас я должна трезво мыслить. Доверие… кому и в чем? Я заперта в клетке. Навечно. Меня душат сомнения и мои проснувшиеся чувства.
Захожу в ванную, распаковываю тест на беременность. «Все будет хорошо, Марианна. Все будет хорошо».
Я постукиваю пальцем по каменной столешнице в ожидании проявления полосок… Одна. Я вздыхаю от облегчения. Нервы были натянуты как струна, а теперь я расслабилась, и они провисли, обмякли, превращая меня в куклу. Заворачиваюсь в одеяло, сидя на нашей с королем кровати. Смотрю в одну точку. «Интересно, был бы Маркус рад ребенку?» Конечно, был бы. Наследник. Ему нужен наследник… и королева. Я сосуд и не больше. Все, что было между нами, хорошо спланированный спектакль. Я согласилась на свадьбу и потом сама же нарушила нашу с Маркусом договоренность. Нужно было понимать, что дети рано или поздно будут, но… не сейчас. Я не готова.
Дверь резко открывается, заставляя меня вздрогнуть. Маркус влетает в комнату будто ураган.
– Нет, – неожиданно громко и уверенно произношу я. Король останавливается перед кроватью. Не могу смотреть на него. Чувство будто предала, будто виновата… в чем только? Это же они мне ничего не объяснили.
– Марианна…, – слышу я его приглушенный голос.
– Расстроился? – равнодушно произношу я. Маркус вздыхает и присаживается напротив. Он молчит. Я приподнимаю голову и заглядываю ему в глаза.
– Это просто… я не ожидал такого, – искренне, как мне кажется, произносит он. – В любом случае у нас впереди много времени.
– Ты не понимаешь, да? – шепчу я. – Эта холодная война… Пока мы не уничтожим всех, кто за этим стоит, это не закончится. Постоянные нападения на вампиров, убийства. С нами может случиться что угодно. Если с тобой что-то произойдет, меня растопчут. Я никто, Маркус. Для них я всего лишь хорошее развлечение. Потерянная королева. Ты хочешь, чтобы наш ребенок повторил мою судьбу? Я не хочу…
– Если мы будем ждать, когда все это прекратится, может пройти вся наша жизнь. Мы не вечны, Марианна. Нам отведен меньший срок.
Я сдерживаю слезы, хотя так хочется завыть. Мне необходимо побыть одной. Понимаю, что не стоит, что закрываюсь снова. «Но разве меня кто-то поймет?» И раз это моя жизнь, то и жить я буду по своим правилам.
Каждое движение дается с трудом. Без питания кровью я истощена морально. Физическое бессилие лишь следствие.
– Куда ты собралась? – спрашивает Маркус.
– Я хочу побыть одна.
– Мар-рианна, – угрожающе протягивает король, и мне приходится зажать уши ладошками – до того режет слух каждый звук. Слезы все-таки начинают бежать по моим щекам.
– Пожалуйста, я просто хочу побыть одна, – всхлипываю я. Последние силы уходят на то, чтобы преодолеть расстояние до моей комнаты. «Пусть он останется там. Пожалуйста. Пусть он не пойдет за мной». Я не выдержу. Сломаюсь. Растаю. Его объятья стали всем для меня. А мне так больно от недосказанности.
Жалею себя. Понимаю, что по-настоящему смотрю на себя без прикрас. Мама бы обратила все в шутку, но она погибла. А я? А я медленно умирала все эти сто лет. Гнила в своем одиночестве. Маленькая, брошенная, раненая девочка. Трудно было открыться для других. Еще трудней теперь становиться снова равнодушной. Не будет уже как прежде. У меня теперь одна дорога. Смогу ли я ее пройти?
Роксана так и застала меня, сидящей на полу возле кровати. Я сама не заметила, как закуталась в одеяло в попытке согреться.
– Прости, – единственное слово, которое она произнесла, протягивая мне пакет с холодным тошнотворным студнем.
– На правду не обижаются…
В глазах Роксаны я читаю то, что так ненавидела всегда. Жалость. Я, наверное, так и выгляжу. Но если сдамся, покажу, что мной можно помыкать, совсем потеряю себя. Спазмы и раньше были привычным делом после приема холодной крови, но сейчас они будто выворачивают мой желудок наизнанку. Но я выдержу… на то я и королева.
***
Ночи стали холодными. И не потому, что прохладно в комнате… просто нет горячих объятий, к которым я так привыкла.
Два дня я провожу у себя в комнате. Маркус не приходит ко мне. Сначала я радуюсь этому, потом внутри зарождается тревога, сменяющаяся гневом и бесконечными вопросами. Извожу себя дурными мыслями. Может, я не нужна ему? Может, такая я ему и не была нужна никогда? Может, и вправду он ищет во мне лишь королеву и мать своего наследника?
По мере того, как силы возвращаются, во мне снова пробуждаются сильные эмоции. Хочется выместить свой гнев хоть каким-то образом. Я сдерживаю себя, когда приходит Роксана с новым пакетом крови. Она единственная из всех, кто не оставляет меня. Я держусь за эту мысль, хотя она абсурдна. Кажется, мне плевать на все. Только бы мне дали излить злость.
Выход приходит сам собой, когда я беру в руки кисти. Яркие цвета. Несколько холстов. Запах краски пропитывает мои волосы, кожу. Одежда вся покрыта пятнами. Я пахну собой. Бегу от Маркуса. По-своему. Изощренно. «Нельзя себя терять. Нельзя…»
***
Дверь за моей спиной открывается. Я знаю, что это Маркус. Он молчит. Я тоже ничего не говорю. Я не позволю ему мной управлять.
– Я уезжаю, – наконец-то произносит он. «Скатертью дорога».
– Удачного пути.
Вздыхает. Он рассчитывал, что я буду плакать и умолять его остаться. «Как бы ни так».
– Нам надо поговорить, Марианна.
Если он обращается ко мне по имени, это уже серьезно.
– О чем? – спрашиваю я, вытирая кисти. Я и так знаю, о чем он собирается говорить.
– О нас…и наших детях.
Я вздрагиваю. Во мне с новой силой вспыхивает ярость.
– Мне кажется, я ясно объяснила тебе, что ни о каких детях сейчас не может идти речи, —стараюсь как можно спокойнее произнести я, но в итоге срываюсь. – Я не готова, Маркус! Меня дрожь пробирает от одной только мысли об этом!