Льдинка

ГЛАВА 2

Не знаю, сколько я там просидела, пока не появляется Роксана с подносом в руках. Она приветливо улыбается, вызывая у меня смятение.

– Я решила принести тебе поесть, – говорит она мягко. – Поешь, пожалуйста.

Я молчу, потому что мне не по себе от такого внимания. Она печется обо мне, будто мы давно знакомы. Я смущаюсь. Никто уже давно не заботился о моей персоне. Я неуверенно встаю с пола и иду к небольшому столику. Роксана мне улыбается. Кажется, я улыбаюсь ей в ответ. Совсем чуть-чуть.

– Спасибо, – шепчу я. Это производит свой эффект. Она начинает рассказывать, что сегодня творилось в доме, наблюдая, как я ем. Я и вправду голодная. А у них здесь, судя по рассказу Роксаны, весело.

– Все было очень вкусным, – говорю я и оглядываю комнату. – Спасибо.

Роксана сияет. Никогда не думала, что накормить другого такая радость. Хотя… я никогда никого не кормила и ни о ком не заботилась кроме себя. Мне становится тоскливо.

– Хочешь принять душ? – неожиданно спрашивает она. Я хмурюсь и за все время впервые оглядываю себя. На мне лишь трусики и длинная белая футболка почти до колен. Мне становится стыдно. К щекам приливает жар. «На меня в таком виде глазели вампиры!» Я киваю Роксане. Она показывает на дверь и говорит, что принесет полотенце. Я еще раз оглядываю комнату и вижу камеру наблюдения.

– Не беспокойся. В ванной камер нет, – шепчет Роксана и широко улыбается. Я за сотню лет впервые нормально общаюсь с девушкой! У меня никогда не было подруги. Я колеблюсь. Мне хочется попросить ее кое о чем. Она замечает мою внутреннюю борьбу.

– Ты что-то хочешь? – интересуется она. Я киваю.

– Я… можно мне бумагу и карандаши? – Роксана застывает. Я выгляжу как сумасшедшая и просьбы у меня сумасшедшие. «Я знаю. Да. Не смотри так на меня, не надо».

– Да… конечно, я достану тебе… бумагу и карандаши, – растерянно шепчет она. «Ну, вот и славненько. Будет на чем рисовать план побега». Она уходит, а я бреду в ванную.

Из зеркала на меня смотрит привычное лицо. Малость похудела. Под глазами темные круги. Ничего нового. Волосы сбились колтунами. Интересно, в кого я так выгляжу. Русая, небольшого роста, с серыми как зимнее небо глазами. Мне нравятся мои глаза. Они безжизненные. Холодные и серые как весенний снег.

Грязная. Я грязная. Стягиваю с себя футболку. Над левой грудью бинт с пластырем. Я морщусь и снимаю его. Отлично… почти зажило. «Интересно, как они так сделали?» В дверь стучат, я подпрыгиваю и прижимаю футболку к груди.

– Можно войти? – спрашивает Роксана, но прежде, чем я отвечаю, она открывает дверь. В руках у нее стопка полотенец. – О, не стоило снимать. Ну ладно, вроде бы уже лучше. Скоро будешь как новенькая. Тебя чуть не убили. Пуля прошла близко к сердцу. Немного бы в сторону и все…

Я жалею, что она не пролетела немного в сторону. «Тоска смертная». Роксана кладет полотенца и выходит. Я становлюсь под душ. Моюсь тщательно, почти соскребая с себя кожу. Ощущаю себя очень грязной.

К тому времени как я выхожу из ванной, Роксана уже расправила постель. Меня смущает такое отношение к моей персоне.

– Тебе сейчас необходимо больше отдыхать. Ложись.

– Спасибо, – снова произношу я. Со стороны, наверно, кажется, что у меня заела пластинка.

– Бумагу и карандаши принесу завтра, ладно?

Я киваю. Мне начинает нравиться эта девушка. Я забираюсь в постель, сжимаюсь в комочек и медленно погружаюсь в сон.

***

Просыпаюсь с ощущением легкости и блаженства. Никогда еще мне не было так хорошо. Лежу на боку. Потягиваюсь как кошка, вытягивая ноги и руки. Прижимаю к себе одеяло, утыкаясь в него носом. Так хорошо. Какой же странный сон мне снился. Я вдыхаю аромат ткани и резко открываю глаза. Это не моя комната. И вообще, я часто сплю на полу в одежде. Черт! Все воспоминания накатывают с новой силой. Я не могу сдержать стон, зарываясь с головой под одеяло. «НЕТ! Черт побери! НЕТ!»

У меня ощущение, что я не одна. Скидываю с головы одеяло и наконец-то замечаю, что, прислонившись плечом к стене рядом с дверью, стоит этот громила… Маркус, кажется. Он неотрывно смотрит на меня.

Я машинально натягиваю одеяло до подбородка. Глаза у меня, небось, как у газели перед львом. Его брови сходятся на переносице. «Чем это он недоволен? Что я прикрываюсь от него? Ишь какой деловой, думал, что я кинусь в его объятия? Сорри, детка». Моя призрачная подруга берет попкорн и смотрит завороженным взглядом. Маркус отделяется от стены и движется ко мне. Вот это уже плохо. Я пытаюсь отползти от него. Он хватает меня за голень через одеяло. Ну вот. Дождалась. Он расплывается в улыбке. «Гаденыш!»

– Я просто хочу посмотреть твою рану, – продолжает улыбаться он. «Ах, рану. Какая забота». Теперь я могу не молчать. Меня разбирает от злости.

– Для этого нужно сторожить меня? Ты не врач! И мне плевать, что ты там хочешь!

Я бешусь. Его глаза раскрываются шире. Улыбка становится еще ослепительней.

– Ути-пути, какие мы разговорчивые стали, – ухмыляется он. Я брыкаюсь ногой, но это мало что мне дает.

Он уже сидит на краю кровати. Я осматриваю комнату на предмет чего-нибудь тяжелого.

– Я только посмотрю, – шепчет вампирюга. Я прижимаю одеяло сильней и начинаю шипеть, обнажая клыки. Его глаза становятся злыми. «Ну, давай же!» Он склоняет голову на бок и изучает меня. «Ненавижу!» – Раз ты такая разговорчивая, наверное, стоит ловить момент и спросить, как тебя зовут?

Я бешусь, отвечать не собираюсь, и, вообще, мне хочется ему врезать. А еще мне страшно, и в глубине зарождается паника. Это отвлекающий маневр. Он заговаривает мне зубы.

– Как тебя зовут? – протягивает он, смотря мне в глаза. «Я не лыком шита, милый». Поэтому отвечаю ему самым злым взглядом. – И где ты живешь?

Он тянет ко мне руку. Я в панике начинаю мотать головой. Я не хочу, чтобы меня кто-то касался. Его рука замирает.

– Покажи рану, – спокойно произносит он. Благо на мне ночная рубашка, которую Роксана принесла мне вчера. Я медленно опускаю свои руки и показываю ему ранение. От него остался только розовый шрам, который скоро исчезнет.

– Рад, что все обошлось, – произносит он с хрипотцой. Я прикрываюсь одеялом. Глаза у него стали такие хитрые и сладкие. «Ах ты, развратник!»

– Я в состоянии отправиться домой, – шиплю я.

Его взгляд меняется за секунду. Лицо вытягивается и на нем мелькает тень злости. Он встает с кровати и направляется к двери.

– Твой дом теперь здесь, – бросает он прежде, чем выйти.

Я сижу словно молнией пораженная. «Мой дом здесь». Почему-то первая мысль, которая приходит в мою голову о том, что я больше не увижу свои холсты и никогда не смогу рисовать. Это вызывает отчаянье. Я подтягиваю колени и начинаю плакать. Моя подруга, полулежа в кресле, обмахивает себя шелковым платочком.

***

Плакать я не умею. Это факт. Долго плакать – тем более. Поэтому уже через минуту мне надоедает это мокрое дело. Я поднимаю голову, вытираю глаза и злюсь. Вот это по мне. Злость для меня лучший двигатель прогресса. Делаю выводы – они меня не отпустят, а значит, у меня остается один выход – побег. Из этого следует, что мне нужно как можно быстрей выбраться из комнаты и начать осваиваться в доме. Мне стоит заручиться поддержкой… Роксаны. Я умею играть разные роли. Постараюсь сыграть и хорошую девочку.

Когда в комнату входит Роксана, я все еще сижу на кровати, обхватив колени руками. Вампирша принесла одежду для меня. Она улыбается, и мне становится немного легче. Ее доброжелательность обезоруживает.

– Как спалось? – интересуется она.

– Отлично. Спасибо.

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Я рада. Принесла тебе одежду. Думаю, ты не будешь против лосин и свитера. Твои вещи пришлось выбросить…

Я широко раскрываю глаза. Мои джинсы за тысячу долларов!!! Роксана, видя мою реакцию, расстраивается.

– Просто слишком много крови было на твоих вещах. Их уже было не отстирать, – пытается она оправдаться.

– Ничего страшного, – шепчу я. У самой прямо руки чешутся задушить Маркуса. Это он виноват! Если бы меня убили, меня бы похоронили в моих джинсах, и я бы так не огорчалась.

– Надеюсь, в этом тебе будет удобно, – говорит уже не так жизнерадостно Роксана и кладет вещи на кровать. – Я принесу завтрак… и бумагу с карандашами. Прости, я совсем забыла про это.

Она поспешно выходит из комнаты, оставляя меня одну.

Злорадствую вместе с королевой. Лосины отлично подчеркивают мои кости… Я любуюсь своим скелетом в зеркале ванной, и выглядит это забавно. Если бы я лежала и не двигалась, то меня бы приняли за труп анорексичной барышни. Черные лосины стройнят как никогда. Я могла бы спрятаться за фонарным столбом и навряд ли меня кто-то бы нашел. Благо свитер мне до середины бедер и скрывает выпирающие кости таза, но с моими худыми ногами-костылями ничего не поделать. Из хороших новостей – свитер приятен на ощупь, и он серого цвета. «Люблю серый!» Волосы я аккуратно расчесываю и заплетаю в косу. Ну вот, теперь я похожу на живую девушку, страдающую от анорексии.

Возвращается Роксана. Взглянув на меня, она не может скрыть своего ужаса. Я закатываю глаза.

– Извини, что смущаю. Я всегда была такой после… как меня сделали такой, – улыбаюсь я, замечая, как Рокси краснеет.

– Прости меня, просто ты ужасно… как ты вообще выжила в таких условиях?!

Я ошарашена. Передо мной стоит вампирша, похожая на ангела, и оплакивает мой вид. «М-да». Я пожимаю плечами.

– Я не жалуюсь на свою жизнь. Мне она нравилась… нравится.

– Ты жила все это время одна, – то ли спрашивает, то констатирует она, пододвигая ко мне тарелку с омлетом. Я киваю, не зная, что еще можно ей ответить.

– Не понимаю, как ты могла выжить. Там опасно!

– Вам не разрешают выходить на улицу? – вздергиваю я брови. По спине пробегает холодок. «Это что же за место такое дивное…»

– Нам разрешают выходить! – начинает она с жаром защищать их устои жизни. – Мы свободные женщины, но там опасно, поэтому мы всегда под охраной. Я не могу представить, как ты выжила. Это безумие.

– Безумие или нет, но я выжила, – пожимаю я плечами. – И даже очень хорошо справлялась со своей безопасностью. Лучше свобода и риск, чем все время быть под чьим-то контролем.

Роксана ошеломлена. Я, кажется, ломаю весь принцип их жизни.

– Наши вампиры охраняют нас, – пытается убедить меня она. – Они делают наш мир безопасней и никогда не допустят, чтобы с нами что-то случилось.

– Рада за вас, – я снова пожимаю плечами.

– Ты говоришь так, будто ты не одна из нас, – она складывает руки на груди и делает недовольное лицо. От этого я смеюсь. Маленький красивый ангелок с надутыми губками. В итоге Роксана сдается и улыбается мне в ответ. Я чувствую впервые в жизни, что могу с кем-то поговорить.

– Ты не скажешь свое имя? – шепчет она. Я мотаю головой. – Тогда давай придумаем, как мне к тебе обращаться.

Первое, что приходит мне в голову, это снег, но они же не могут звать меня Снег. Второе – это …

– Льдинка, – улыбаюсь я. Брови Роксаны взлетают, а потом она начинает хихикать.

– Льдинка? – переспрашивает она. – Тебе оно подходит.

– Я люблю снег, – шепчу я и невольно улыбаюсь ей. Завтрак съеден.

– Ты никогда не питалась от вампиров? – серьезно спрашивает она.

– Нет. Только люди.

– Вот поэтому ты и выглядишь так…

– …ужасно, – ухмыляюсь я.

– Я не это хотела сказать…, – ей неловко, – хотя да, это. Я не могу представить, как ты можешь такое терпеть. Ты должна питаться!

– Я питаюсь от людей. Вполне утоляет голод.

– Я говорю о наших мужчинах. Маркус же сделал тебе предложение. Не отказывайся.

Я смотрю на нее и теперь понимаю, что как бы прекрасно она не выглядела, и как бы мне не хотелось с ней подружиться, мы два полюса. Слишком много между нами различий. И здесь она не из-за меня, а из-за того, что тимлидер просто ее прислал сюда. Я чувствую себя дурочкой. Наивной дурочкой, какой я была больше ста лет назад. Роксана затихает в ожидании.

– Не волнуйся за меня. Я в порядке. Спасибо за завтрак, – сдержанно произношу я, ставя тарелки на поднос.

Я даю понять, что разговор на этом закончен. Она понимает и мрачнеет. Интересно, ее накажут за то, что она не сумела выудить из меня информацию?

– Я принесла бумагу и карандаши, как ты просила, – она кивает на комод около двери.

– Спасибо.

Все! Я больше не хочу что-то обсуждать. Мои руки уже зудят. Я хочу рисовать. Конечно, карандаш – это не то, что краски. Но сейчас меня это мало волнует.

Я снова рисую снег…

***

Я рисую и рисую. Везде снежинки в увеличенном размере. Мне необходимо вылить на бумагу все мои эмоции. К тому моменту, как возвращается Роксана с подносом еды, я уже сделала массу зарисовок, потеряв счет времени.

Роксана улыбается мне, а когда видит мои снежинки, замирает и только хлопает глазами.

– Они потрясающи, – шепчет она. Теперь наступает моя очередь впасть в ступор. Я, конечно, рисовала картины уже несколько десятилетий, но еще ни разу никто их не видел. Оказывается, выслушивать мнение других – это пытка. Я вздыхаю с облегчением, хотя вроде бы и не была напряжена. Мне приятно, что кто-то оценил мое творчество.

– Можно? – робко спрашивает Роксана, указывая на один из листов. Я лишь киваю и протягиваю его девушке. Она долго рассматривает рисунок, будто впервые видит снег.

– Это что-то волшебное. Может ты и вправду снежная королева?

«Хм. Оказывается, у меня уже есть прозвище». Я пожимаю плечами.

– Я ужин принесла, давай, садись живенько, а то остынет, – произносит Роксана, не отрываясь от снежинок.

Я ем и наблюдаю за тем, как она рассматривает мои творения. Она так легонько касается их, будто они могут растаять от этого. Я улыбаюсь.

– Никогда бы не подумала, что можно так изобразить снег, – присаживаясь напротив, произносит Роксана. – У тебя талант.

Я чувствую, что к моим щекам приливает кровь. «Интересно, откуда она только берется в моем истощенном организме?»

– Я люблю снег, все дело в этом, – шепчу я.

– Так у тебя никогда не было пары? – Роксана окидывает меня странным взглядом. Я опускаю вилку. Есть мгновенно расхотелось. Они снова начинают свой допрос.

– Нет. Ешь, – сердится Роксана.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду под парой, – вздыхаю я, пробуя мясо.

– Ты действительно загадка, – шепчет она. Я мысленно загибаю пальцы, считая свои прозвища. – Ну, у нас парой считается… эм-м-м… вампиры противоположного пола. Муж и жена.

– И все? – удивляюсь я. «Вроде бы в книжках я читала про связь и все такое».

– Нет. Это трудно объяснить. Между нами возникает некая связь, – пожимает она плечами. Видимо, ей трудно даются такие вопросы. Ага, а я снова удивляюсь прозорливости авторов вампирских романов. – Иногда это бывает между тем, кто обратил и непосредственно обращенным.

– Он меня бросил, – шепчу я, – поэтому навряд ли у нас с ним была связь.

– Тебя бросил тот, кто создал? – вскрикивает она с неподдельным удивлением.

– Да. Я была ему не нужна.

– Это против правил, – взволнованно шепчет Рокси. – Если его найдут, то будут судить.

– Мне все равно. Я раньше и с вампирами-то не виделась ни разу. Я привыкла быть брошенной, – Роксана смотрит на меня немигающим взглядом. Я пожимаю плечами. – Родители бросили меня… в монастырском приюте.

Роксана прижимает ладошку к губам. В ее глазах блестят слезы. «Ну вот. Я чувствую себя дерьмом».

– Не смей меня жалеть, – стараюсь равнодушнее произнести я, но яд злости просачивается в мои слова. Я решаю сменить тему: – А у тебя есть пара?

– Да. У всех в доме есть пара…, – она заминается, – кроме тебя, ну и короля.

– Короля??? – выдыхаю я и начинаю кашлять, поперхнувшись едой.

– Да, Маркуса.

– Это тот, что умудрился притащить меня сюда? – фыркаю я, чем снова удивляю Роксану.

– Да. Больше у нас нет королей.

– Понятно, почему он без пары.

– Он хороший, – пытается оправдать его Рокси. – Просто… король.

– Да уж замашки у него и вправду царские, – ухмыляюсь я.

– На самом деле все не так. Король обязан найти свою истинную пару. Только при таком союзе у нас рождаются дети.

Я таращу на нее глаза. Жесткие законы. Мое воображение рисует неприятные картины страдающих одиноких вампирчиков.

– А как определяется эта истинная пара? – любопытствую я.

– По крови.

– Анализы что ли? – удивляюсь я.

– Нет, конечно, – смеется Роксана. – Когда пьешь кровь другого вампира.

– Так значит вы питаетесь друг от друга? – кривлюсь я. – А люди чем вас не устраивают?

– Их кровь слабая. Попробовав один раз кровь вампира, уж точно не согласишься пить потом человеческую.

– Хм. И как узнать, когда пьешь, что вампир твоя пара? – продолжаю я любопытствовать. «Может, потому король и хочет, чтобы я его куснула?»

– Истинная пара – это больше, чем просто муж и жена. Это единое целое, – Роксана будто погружается в свои воспоминания, и на губах ее играет загадочная улыбка. – Кажется, что нет ничего в мире важнее, чем он, его присутствие рядом. Но чтобы все это понять, надо хотя бы попробовать…

– Ясно, – перебиваю я Роксану, понимая, куда она ведет. – Тогда мне жаль короля. Неужели нельзя что-то придумать? Он же один… и на нем, получается, все может закончиться.

– Не смей так говорить, – шепчет Роксана. Она даже бледнеет от моих слов. – Если тебя кто-то услышит, то ему могут доложить, а он не любит касаться данной темы. Накажет еще…

– За что? – громко возмущаюсь я. – За то, что я сказала правду???

Дверь резко открывается. На пороге стоит король собственной персоной. Роксана подпрыгивает на стуле, явно не ожидая такого поворота событий.

– Оставь нас, – обращается он к ней.

Роксана забирает поднос и поспешно выходит из комнаты.

Я смотрю на него и в моей голове проносятся все возможные виды пыток и казней. «Интересно, у них такое практикуется?»

По выражению его лица ничего нельзя понять. Он кажется и расслабленным, и немного раздраженным. «Что ему нужно?»

– Я хочу получить ответы на свои вопросы, – произносит он тоном, который теперь я могу спокойно называть королевским. Я закатываю глаза, пока он отвлекается, закрывая дверь, но он все же замечает мои кривляния.

– Я не даю интервью, – отрезаю я. Моя подруга гордо вскидывает голову. Хватит ей уже спать.

Маркус проводит рукой по волосам, потом садится в кресло напротив меня. Двигается он как уверенный в себе тиран. Весь собран. Король, чтоб его нелегкая. Он обхватывает рукой подбородок, указательным пальцем постукивая по губам. Они у него, по правде говоря, что надо, отмечаю я для себя.

– Считай, что я делаю тебе одолжение и возношу до небес твою скромную персону, – улыбается он. «Ах, вот как мы заговорили!»

– Чувствую себя богиней. Продолжай, мне нравится.

Как мне показалось, уголки его губ дрогнули, но за пальцем он старается скрыть улыбку.

– Как тебя зовут?

– Льдинка, – уверенно произношу я.

– Мне нужно настоящее имя.

– Выбери любое.

Он вздыхает, буравя меня взглядом. На мгновение мне кажется, что я таю. «Черт! Он король, а я явно не королева… о чем я думаю!» Моя подруга качает головой и принимается маникюрить ноготки.

– Где ты живешь?

– В доме.

– Адрес.

– Не помню, – и это чистая правда. «Я же только переехала!»

– Мне нужен твой адрес, – рыкает он.

– Еще раз повысишь на меня голос, и я с тобой вообще перестану разговаривать, – шиплю я, наклоняясь к нему. Я рассчитываю на другую реакцию, а он в свою очередь снова вздыхает и шепчет:

– Извини.

Я откидываюсь на спинку кресла и поджимаю губы.

– Я могу тебя покормить?

Смотрю на него, оценивая его здравомыслие. Моя левая бровь изгибается сама собой.

– Нет.

– Почему?

– Я не хочу.

– Ты станешь… слабой и можешь умереть, – тихо произносит он. Этот трюк я знаю – убеждение посредством голоса.

– Никто не просил меня спасать, – отрезаю я.

– Да, я уже сам считаю это своей глупостью, – улыбается он.

Во мне клокочет ярость. Моя подруга вскидывает голову, облачается в латы и с боевым кличем поднимает меч.

– Тогда есть смысл отпустить меня домой, – спокойно произношу я.

– Нет, – отвечает он тем же тоном.

– Твое время вышло, – поджимаю я губы.

Он молчит. Мы сидим уже минут десять. Я на него не смотрю. Он прожигает во мне дыру. В итоге сдается первым – вздыхает, поднимаясь из кресла.

– Ладно, – бросает он, направляясь к двери. – Я предлагал по-хорошему, теперь же ты будешь отвечать перед всем собранием. Подумай хорошенько.

Моя подруга так же, как и я, не удостаивает его взглядом, поэтому ему ничего не остается, как уйти.

ГЛАВА 3

Я зла, расстроена, потеряна, и мое тело не слушается меня. Я сижу в кресле и начинаю осознавать, что мое положение бедственное. Я уставшая, обескровленная вампирша. Масса эпитетов бы подошла мне сейчас. Жалость. Я себя жалею. Моя подруга свернулась в уголочке и шмыгает носом. «Вот так-то, прелесть моя, мы с тобой в жопе». От ее соплей мне самой хочется рыдать. Я бреду к кровати, как зомби. Он меня размазал, уничтожил, сравнял со всеми остальными. Король!

Отвечать перед собранием… На меня накатывает паника. Я боюсь большого скопления народа… тем более вампирского. Мне жутко холодно, хотя я забралась, не раздеваясь, под одеяло. «Что меня ждет на следующий день? Или ночь?» И вообще я даже не знаю, какое время суток сейчас на улице.

Я приподнимаюсь и оглядываю комнату. У обитателей особняка все продумано – нигде нет часов. Комната без окон.

Если я хочу снова попытаться сбежать, значит, мне стоит узнать время. Мысли о побеге приподнимают мой боевой дух. В голове начинают рождаться картинки. Когда я сосредоточена от меня больше толка.

Интересно, где будет проходить собрание? Повезут ли они меня куда-то или оно соберется здесь? Будут ли там часы? Если я сконцентрируюсь на своем побеге, то страх перед толпой мне не грозит.

Я сворачиваюсь под одеялом клубочком. Накрываюсь почти с головой, только носик высовываю. И лежу в тишине. Ничего не происходит довольно долгое время. За дверью тихо. Стоп! Я ни разу не проверила дверь на наличие замка! Я идиотка! Честное слово!

Когда я уже готова вылезти из тепла, дверь открывается. Я замираю и делаю вид, что сплю. Открою глаза, и меня тут же поймают. Мне интересно, кого принесла нелегкая, но изображаю из себя спящую красавицу. В комнате становится тихо. «Может, мне почудилось?» Но нет. Кто-то подходит и садится на кровать с краю. Визитер снимает с моей головы одеяло. Пальцы касаются моих волос, и я вздрагиваю. Стараюсь держаться, как могу. Если я начну паниковать, моя ложь раскроется.

– Что же мне с тобой делать? – шепчет знакомый низкий голос. Это МАРКУС! «Ах, моя твоя я злая бибизяна!!!» Он снова пришел меня сторожить, да еще ухитряется меня лапать! Я стараюсь сохранить спокойствие. Что, если во сне я болтаю о себе? Может, этим все объясняется?

Его пальцы все еще ласкают мои волосы, и мне почему-то это нравится. «Почему???» Он заводит локон мне за ушко, его пальцы касаются моей кожи. Я снова вздрагиваю, но не от страха, а от странного тепла, которое мгновенно разливается по телу. Моя подруга лыбится в тридцать два зуба и подмигивает мне. Дескать, подруга, ты попала.

Пальцы скользят по моей шее к ключице. Там они замирают.

Так же как внезапно все началось, это и заканчивается. И я расстроена. «Расстроена? Пф-ф-ф».

Меня укутывают в одеяло, как маленького ребенка. Я чувствую сильные руки. Да уж по сравнению с ним, я ребенок.

Мне становится тепло и уютно. Я не слышу, как он уходит. Сон приходит раньше.

***

Просыпаюсь я резко от того, что хлопает дверь. Я мгновенно сажусь в кровати и смотрю на Роксану. В руках у нее очередной поднос с едой. «Прямо откармливают на убой…» А вот на лице вампирши виноватое выражение.

– Я завтрак принесла, – произносит она. Я тру глаза, не понимая, сколько прошло времени. Завтрак?

Кроме нас в комнате никого. Может мне все это приснилось – Маркус, волосы, сильные руки? Скорей всего. Я даже не разделась, когда ложилась в кровать.

Присутствие одежды на мне облегчает мои думы. «Конечно же, это был сон! Зачем королю вампиров являться ко мне, чтобы закутать меня в одеяло?» Я мотаю головой, пытаясь прогнать остатки сна.

Пока Роксана возится с завтраком, я быстренько принимаю душ. Натягивая свитер, думаю, что в черных джинсах мои ноги не такие обалденно стройные. «Даже не позлорадствуешь».

Завтрак проходит молча. Мне нечего сказать Роксане, а она не задает больше вопросов. «Может он дал ей нагоняй?» Я передергиваю плечами. Да уж. Он не тиран. Он – супер тиранище.

– Сколько сейчас времени? – спрашиваю я напрямую. Роксана замирает и отводит глаза. – Тебе запретили говорить, да?

– Да. Чтобы ты не сбежала.

– А что разве я могу сбежать? – делаю я невинное личико.

– На всякий случай.

– Я даже дверь ни разу не проверила. Запирается она или нет.

– Запирается, – тихо произносит Роксана. Отлично. Я здесь в заложниках.

– И много у вас таких пленниц?

– Ты не пленница, – возмущается вампирша. – Просто мы заботимся о тебе.

– Странная забота у вас, – процеживаю я сквозь зубы. Не доев завтрак, отодвигаю от себя тарелку. Объявляю голодовку!

Роксана хмурится, но ничего не говорит и уходит. Я снова одна. Проверяю дверь – она и вправду заперта. Побег не удастся, если только я не найду ключ. Как я понимаю, двери открываются с помощью пластиковой карты. Смогу ли я незаметно ее украсть? Черт!

– Не хочешь прогуляться на кухню? – вернувшись чуть позже, спрашивает Роксана и поспешно добавляет: – Маркус разрешил.

Значит, она ему сообщила. Он главный. Он решает. «Хм».

Глупо отказываться от такого шанса осмотреть дом. Мы выходим из комнаты в просторный коридор. Роксана ведет меня направо. Мы петляем некоторое время, потом находим лестницу. Отлично! Я живу на втором этаже. Мы проходим через несколько комнат. Я запоминаю каждую деталь. Побег есть побег.

Через пять минут мы оказываемся на кухне. Она размером почти с мой дом. Везде куча полочек, шкафчиков. Все современное. Техники столько, что комната похожа на магазин. Живут эти вампиры припеваючи. Я оглядываюсь по сторонам, боясь к чему-либо прикасаться.

К нам присоединяется еще пара девушек. Все они будто со страниц глянцевых журналов. Видна порода. Моя подруга бросает на них хищный взгляд, оглядывая как соперниц. По сравнению с ними, я из породы тяжеловозов. Девушки щебечут как птички. Расспрашивают меня об искусстве и отстраненных вещах. У меня возникает ощущение, что разнообразия в их жизни не так уж и много. Прямо домашние зверюшки.

Я подхожу к окну и заглядываю за жалюзи, уже не боясь, как раньше, увидеть солнце. На улице темно – это странно. Если сейчас вечер, то Маркус должен быть дома. Или сейчас раннее утро, и тогда все сходится – Роксана звонила ему и узнавала, можно ли мне прийти на кухню. Иначе он сам бы явился в мою комнату и отшлепал меня за непослушание. Я оглядываю кухню на предмет часов. Ничего. «Хм. Они ради меня везде часы поснимают и технику выключат?»

Через час моего пребывания в компании домашних питомиц на кухню вваливается троица огромных парней. Я инстинктивно пячусь от них. Они улыбаются и приветственно кивают. Один из них приближается ко мне.

– Зод, – произносит он приятным голосом. Роксана подходит к нему и обнимает за талию.

Так вот кто ее пара. Выглядят они эффектно. Он протягивает мне руку и улыбается самой добродушной улыбкой. За его спиной я вижу Маркуса и, только чтобы насолить ему, я протягиваю свою руку в ответ. Прикосновение не то чтобы неприятное, а просто необычное для меня дело. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Наверное, свою роль сыграла та столетней давности драма в переулке.

– М…, – чуть не произношу свое имя, но быстро исправляюсь. – Льдинка.

– Тебе идет, – улыбается он так, что показывает клыки.

– Я прилетела с севера, – отвечаю я ему. И в этот момент понимаю, что ляпнула правду о себе. Зод и остальные подумали, что это шутка, и рассмеялись. Я рада, что они не просекли, но в душе ругаю себя за свою неосмотрительность. Моя подруга недовольно качает головой.

Я встречаюсь взглядом с Маркусом. Он недоволен. Так и должно быть. Пусть побесится, что ему я не даю к себе прикасаться.

Он кивает в сторону выхода. Пора сваливать, и я этому рада. Я протискиваюсь мимо парней и подхожу к королю. Никто не возражает.

Маркус пропускает меня вперед. «Как любезно с его стороны».

Мы молча идем куда-то. Надеюсь, что в мою комнату. Идем мы другой дорогой. Непонятно, то ли они хотят меня запутать, то ли он дает мне шанс сбежать. Если да, то я польщена его недооценкой моих способностей.

Я оглядываюсь по сторонам, рассматривая интерьеры. Все современно и неброско. В принципе, это мало что для меня значит, я жила и в худших условиях. В одной из комнат, которые мы проходим, я замечаю часы. Запоминаю время. С этого момента мне необходимо сосредоточиться.

В итоге мы подходим к моей комнате. «Выгул новой питомицы закончился!» Маркус открывает дверь карточкой и пропускает меня вперед.

Дверь закрывается за спиной, и только я думаю, что наконец-то осталась одна, как неожиданно меня разворачивают. Маркус, так и не убрав руки с моих плеч, пристально вглядываться мне в глаза.

– Значит, твое имя начинается на букву «М», – ухмыляется он. «Вот же дерьмо!»

– Я знаю очень много неприличных слов на букву «М» и, если ты меня не отпустишь, я просвещу тебя насчет них, – рыкаю я. Как ни странно, это срабатывает. Он отпускает меня, и я делаю несколько шагов назад.

– Я хочу, чтобы ты покормилась от меня, – спокойно произносит он, усаживаясь в кресло.

– Я не голодная.

– По тебе заметно, – ухмыляется он. «До чего же он меня бесит!»

– Что еще желает король? – ехидно интересуюсь я и испуганно сглатываю, когда его взгляд становится хищным.

Значит, он решил меня запугать. Я готова. Подхожу к кровати и плюхаюсь на нее так, что даже подпрыгиваю. Никогда не любила мягкие кровати.

Это не похоже на действительность. В голове всплыло воспоминание, как я спала на голом холодном полу все то время, пока восстанавливалась от солнца. Я поднимаю глаза на Маркуса, он сидит и рассматривает меня.

– Я хочу уйти отсюда, – произношу я спокойным голосом.

– Я тебе уже говорил – теперь твой дом здесь.

Он подражает моему спокойствию, но я вижу, как он сердится, сжимая губы в узкую полоску.

– Мой дом там, где я решу быть. А я не хочу быть еще одной зверушкой здесь, – я обвожу руками комнату, но имею в виду весь дом.

– С чего ты взяла, что ты будешь зверушкой?

– А что можно быть еще кем-то? – приподнимаю я бровь. Маркус шумно выдыхает. Самоконтроля у него расшатан.

– Послушай, мы помогли тебе там, в переулке…

– И вас об этом никто не просил.

– …и я считаю своим долгом позаботится о тебе теперь.

Он меня не слушает. Я сдаюсь. Подрываюсь с кровати и начинаю нарезать круги по комнате.

– Послушай, я не маленькая девочка. Я привыкла быть одна. Мне нравится ЭТО! Понимаешь? – я начинаю закипать. – Меня бросили родители, потом тот, кто создал. Я чуть не умерла, поджарившись на солнце…