Пустой

Я не могла ничего поделать с собой, я лишилась ума, адекватной речи и даже способности думать логично. Всё это доставляло мне огромный дискомфорт, потому что я связала себя со свободным человеком. С человеком, которому чужды забота, любовь и понимание. А я требовала невозможного. Это как в прямом смысле этого слова стоять и кричать на входную дверь, в ожидании того, что она откроется.

– Можно я заберу твой рисунок себе? – спросил он, увидев, что я нарисовала граффити.

– Да, конечно.

Знаете, есть такие люди, которые долго не соглашаются на встречи, вечно заняты и тем самым мы жаждем видеть их с собой чаще, но когда они рядом, то выкладываются по полной. За такой короткий срок я заболела им.

И вот Белорусский вокзал. Мы садимся в электричку, я не вижу никого, кроме него. Мы слушаем музыку. Я прилегла на его плечо и мы держались за руки. А потом закинулись таблетками.

– Через сорок минут, – тихо сказал Серёжа.

У нас было время дойти до супермаркета за алкоголем, пока наркотики не подействовали и мы не стали всеобщей темой для обсуждения прохожих. Уже на кассе в магазине мы поняли, что действие начинается. Нас постепенно и одновременно накрывало, мы торопились зайти в квартиру. Захлопнув за собой дверь, мы окончательно провалились в неизведанный мир.

К этому моменту мы уже построили собственный мир, который был известен только нам, и никакая утварь не могла бы заглядеть в окно или ступить на порог нашего мира. В нем были только двоя. Я и он.

– Мне хорошо с тобой, – говорит он моим любимым урчащим голосом и всё вокруг переставало иметь значение.

«Знал бы ты, насколько хорошо мне», – подумала я.

Я включаю колонки, из которых душевно лилась наша любимая песня. Чувствую его руку на моей талии, закрываю глаза. О, эти прикосновения, что сбивают ритм сердца… Он протянул мне бокал вина, а следом свою руку, чтобы позвать меня на танец. Я удивлена. Я ещё ни разу не танцевала в паре, кроме школьных уроков музыки или спектаклей. Мы танцевали посередине моей комнаты и смотрели друг другу в глаза.

«Они думали, мы упадём, океанами стали, мне это нравится, нравится,

Друг для друга с ума сойдём…

Поцелуй, ведь без тебя мне не справится»… – из колонок доносился звук, а я целовала его шею, время от времени утопая в зелёных, бездонных глазах, которые смотрели на меня с нежностью и любовью. Точно, любовью. Этот взгляд трудно с чем то спутать. Но он означал не только любовь. Его взгляд означал «грустный конец», но, боже, как я не хотела об этом думать. Не хотела, не хотела, не хотела… Как чёрным по белому написано: «Жди. Скоро ты взвоешь от боли. А пока живи».

Мы съели ещё по таблетке. Эффект продолжается. А вместе с ним эффект становится двойным. Я включила фильм. Он лирический, но тем не менее интересный. Мы легли на кровать, на которой царил беспорядок и обнялись. Мы падаем сквозь кровать и входим в историю, что показывают на экране. Он целует мою шею, губы… Я притягиваю его ближе и дыхание ускоряется. Я больше не могу оторваться от него. Он проводит пальцами по моей спине и снимает всё, что мешает до меня касаться. Мы снова падаем сквозь космос и все звёзды осыпают наши тела. Всё как в фильме, клянусь. Заниматься сексом можно было бы и без наркотиков. Можно было бы получать почти такой же кайф, но все дело в том, что под их воздействием ты расслабляешься и реализуешь свои фантазии по полной программе.

– Ещё…

Я просыпаюсь от того, что чувствую его взгляд на себе.

– Доброе утро, Серёж, – улыбаюсь, а он в ответ улыбается мне и поглаживает по щеке.

Горло сушит. У нас отходняк. Ужасное, депрессивное состояние, которое очень трудно перетерпеть. Нам нужны душ и лекарство.

Я полусонная иду на кухню готовить завтрак.

Даже в этом состоянии я вкладывала всю любовь в приготовление еды для него. И удивляла.

– Мааш, какие вкусные блинчики, – улыбался он, – ты мой любимый повар.

И вот мы двоя без сил плетёмся к вокзалу, садимся в электричку и обнимаемся. Мы просто молчим и едем. Мы приезжаем к его другу за лекарством.

– Это – Маша, – представил меня Сергей своему другу Денису, – моя подруга.

Класс. Всё, как обычно. «знакомься – подруга»…

Он не представил меня своей девушкой, а сказал просто – Маша.

На столе снова несколько точек, дырявая бутылка и сигарета. Я затягиваю дым в лёгкие. Вроде отпускает…

Но накрывает чем то другим, более легким. Всё вокруг становится спокойным и не столь важным.

Мы посидели ещё немного у Дениса, покурили и отправились гулять.

Мы фотографировались и смеялись. Шли за ручку, разговаривали. Всё, что связано с ним, было похоже на наркотики. Не удивительно, хоть и без кайфа я всё равно чувствовала себя под чем-то. Но всё это не относилось к человеческим, здоровым отношениям, где двоя имеют общую цель и поддерживают друг друга. Даже говоря на любые темы, мы растворялись друг в друге и всё вокруг было затуманено. Из человеческого между нами был только секс, хоть и он вскоре стал космическим. Мой чистый торч. Космос.

– Доброе утро, – я захожу на работу и улыбаюсь, приветливо всех одарив взглядом.

Переодеваюсь. Слышу, как на телефон пришло сообщение. «Выходи курить». Я выхожу на улицу и вижу его издалека. Идёт, улыбается. Солнце моё, если бы ты знал, каково мне было видеть тебя, в душе всё замирало и пело, жгло и барабанило одновременно.

Он смотрел своим пронзающим взглядом мне не в глаза, а в душу, но говорил о глазах:

– Они такие чёрные. Зрачков не видно.

– А у тебя зрачки расширяются, – говорю я.

– Это всё из-за тебя.

Мне нравилось в нём всё. Походка, грация. Я, словно пятнадцатилетняя девчонка мечтала о том, что мой принц придёт и спасёт меня от моих мысленных терзаний.

– Круто мы вчера погуляли, – сказал Сергей.

– Согласна. Как ты?

– Хорошо. Даже выспался.

– Я не удивлена, ты ведь проспал, – усмехнулась я.

– Точно… Видимо, я услышу пару ласковых от шефа.

А во время работы я напрочь от неё отключилась и уставилась в телефон, где вела диалог с ним. Не обязательно меня понимать здесь. Просто мне так хотелось.

– Серёж, у тебя когда нибудь был секс на работе?

– Маш, – улыбается, – нет.

Я выхожу в коридор, а он идёт мне навстречу. Я беру его за руку и тяну за собой вверх по лестнице, в номер. Сначала он ничего не понял, но всё равно пошёл за мной. Мы сбегаем с рабочих мест. Экстрим, адреналин, всплеск эмоций, назовите, как хотите, но одно скажу точно: я уже зависела от этого состояния. Мягкие белые простыни и наши тела на белье, распахнутые светлые шторы, через которые проходили солнечные лучи на наши лица. И снова наш космос. В идеальных отношениях чистая любовь и грязный секс дополняют, а не исключают друг друга. У нас всё было наоборот.

Он выходит из номера первым. Я, немного погодя, выхожу тоже.

– Маша! Ты где была так долго? – спрашивает бармен.

– Я курила, – отвечаю я.

– Сорок минут? – хмуро смотрит он.

– Да, сорок минут.

– Я сейчас тоже уйду на сорок минут, а ты сама будешь кофе делать!

– Не злись, я отлично делаю кофе, – смеюсь я и ухожу в зал.

– Ага, джинсы вытри, вся задница белая!

Я смотрюсь в зеркало, и правда – видимо, это была мука. Вот так мы не умеем уничтожать улики.

– Ань, не могу, боже… – рыдаю подруге, – зачем он появился, у нас ведь ничего не будет.

– Маш, ну у вас же всё хорошо, с чего ты себя накрутила?

Я знала, что не накрутила. Он просто не хотел. Он не мог быть со мной. Это было видно. Только слепой не разглядит его НЕ желания связать себя с кем-то отношениями. Для него это просто напросто обременительно. Привет, я та самая слепая.

Что вы скажете на то, что этот человек подходил мне по всем параметрам (кроме совместимости знаков зодиака, конечно же), он был со мной на все сто процентов, когда мы были вместе, пронзал мою душу глазами, но когда его не было рядом, ничто не могло его привести ко мне? Я вру. Мне хотелось, чтобы он подходил мне. Но мы оба были абсолютно разными людьми, где нет ни одной точки соприкосновения. Если бы я просила у него помощи, то вряд ли подучила бы её. Он не тот человек, который умеет заботиться и любить. Я бы честно, удивилась, если он проявил бы свои мужские качества. Его жизнь заключается в свободе. Моя тоже. Свобода – это главное, что имеет смысл. И как два свободных человека могут быть вместе? Зачем им быть рядом? Чтобы кому-то одному уйти от бессилия, а кому-то страдать неопределенное время? Нет. Такие люди не могут жить в одной квартире и делать вид, что им по кайфу, что тот связан с другим человеком. Я точно знаю, что он такой же, как и я – он собьёт с пути любого, кто посягается на его свободу. Но я не могла уйти сама. Для чего-то я безнадежно стреляла в него стрелами амура, отдавая всё тепло и заботу, зная, что скоро это полетит в тар-тарары.

Я пыталась вызвать в нём ревность, когда он не мог со мной погулять, либо просто врал, что не мог и шла гулять с другими, выставляла полуобнаженные фото в сети, общалась с мужчинами, но ему лишь было неприятно. Ему было тошно от этого и он говорил прямо, что смотреть не может на мои фото с другими, что он ревнует. Но это не означало, что между нами что-то большее, кроме дружбы.

Однако вскоре всё поменялось. Он стал ко мне настолько нежен, как только отец может заботиться о своей дочери. Или мне казалось? Может быть, это всё его двойственный характер и астрология совсем не врёт? Вы можете надо мной смеяться. Тогда я сделаю это вместе с вами. Потому что когда ты не понимаешь, зачем новый человек пришёл в твою жизнь, да ещё и разворошил её, то ты поверишь не только в астрологию! А особенно самые уязвимые люди могут делать очень, поверьте, очень многое, чтобы понять не понятное. Все его слова и жесты говорили о том, что он меня любит. Реально любит. Я же вижу. Или он психопат… Но об этом позже.

Началось. Мы стали парой.

– Ань, похоже, что мы встречаемся!

– Ура! Ну вот видишь, а ты переживала, – радовалась за меня подруга.

– Может быть, ты права. Я попробую думать о хорошем.

– Маш, в таком случае я желаю тебе счастья!

И почему люди всегда желают друг другу счастья? Ведь у кого-то счастье заключается в еде, это значит, что человек будет обжираться всю жизнь и не замечать ничего другого? Или, деньги, например. Неужели, кому-то хочется купаться в деньгах и не испытывать чувств, которые купить нельзя? Или любовь… Иногда мы так погружены в человека, что не слышим самого себя. Не нужно желать счастья. Оно у всех разное. Желайте лучше гармонии и терпения. Терпение точно пригодится!

Но если бы я знала, что это далеко не те отношения, которые я себе представляла. Это были совсем не цветы и не эсэмэски по вечерам с пожеланием спокойной ночи. Это было что-то вроде холодных требовательных фраз.

– Маш, где ты?

Я не могла ответить на сообщение, потому что с утра хозяин квартиры, которую я снимаю, сказал мне, что там появится ещё одна девочка, которая будет снимать комнату. Мне снова пришлось переезжать в другую комнату, потому что та была совсем маленькая. Точнее, вернуться в большую, которую я выбрала изначально. Я так закрутилась в делах, что мне было не до телефона. А потом поехала встречать девочку. На сообщение Серёжи я подумала: «Потом отвечу».

Я встретилась с Яной. Так звали мою новую соседку. Я показывала ей квартиру, пока она располагала свои вещи.

– Надолго планируешь здесь поселиться? – спрашиваю я.

– Пока не знаю, но на лето должна остаться здесь.

– Понятно. Квартиру, наверное, трудно снимать одной?

– Ну да. Дорого. Хотели с парнем вместе, но мы расстались.

– Это печально. Переживаешь?

– Уже нет, если честно. Прошло, – улыбнулась Яна.

– Ты молодец. А где работаешь?

– В Макдональдсе.

– Ты учишься?

– Да. Второй курс.

– Это очень круто, – я всегда восхищаюсь людьми, которые совмещают учебу и работу в таком раннем возрасте. Это очень похвально, – Ты умница.

Через минуту мне приходит снова сообщение:

– ГДЕ ТЫ?

– Ой, я и забыла, – разговариваю я сама с собой.

Отвечаю ему:

– Я дома.

– Да конечно, дома ты. Гуляешь, наверное, раз не отвечаешь. Что ж, удачной прогулки, пока.

– А это уже недоверие… – в недоумении нахмурилась я.

– О каком доверии ты? Ты не отвечаешь на сообщения, это заставляет думать меня, что ты… Посреди ночи там…

– Что-о-о-о?! – сильно удивилась я, – Как ты можешь думать обо мне плохо?

– Откуда я знаю, что ты делаешь?

И так было постоянно. Слово за слово, ссоры, ревность. Издевательство. Его над моими чувствами, мои – психами и обидами. И естественно, всё это заканчивалось моими поездками за «лекарством от меланхолии».

Тащусь через весь город. Жара. Душно. Я приезжаю к парням за весом. Захожу в старую, не первой свежести квартирку и вижу своего знакомого. Убитые глаза, худощавое тело, дрожащий голос – всё, что я успела разглядеть в его отходняке. Я понюхала у него дома, потому что не могла больше терпеть. Не могла терпеть душевную боль, физическую и само состояние опустошённости. Валера сочинял тексты для песен и честно сказать, у него отлично получалось. Потом свои треки он записывал в студии и выкладывал в сеть. В основном слова были посвящены его бывшей девушке – Лизе.

– Думаешь, вы больше не помиритесь?– спрашиваю я.

– Не знаю, Маш. Я не лучший выбор для неё.

– Вы расстались из за наркотиков?

– Поначалу она и сама нюхала. Но эти глупости закончились, а я да, так и остался. Она не смогла.

– Ты же знаешь, что всё можно изменить.

– Можно, – сказал Валера, затянувшись сигаретой прямо у себя в комнате, – а что тебе сказать на это? Ты теперь сама знаешь, что такое зависимость.

– Я не зависима! – воскликнула я.

– Тогда ты бы не стала лечить свою боль вот так и этого разговора не было бы.

– Я думаю, за своё счастье нужно бороться, – сказала я, не обратив внимание на предыдущие слова.

– Мне кажется, у неё уже другая жизнь.

– А что ты сделал, чтобы это проверить?

Валера молчал. Ясно, что он ничего не делал. Просто порой мы любим страдать, вместо того, чтобы взять себя в руки и всё наладить настолько, насколько это возможно.

– Слушай, это твоё дело, но от того, что ты купишь ей цветы, хуже не станет.

– Наверное, ты права.

– Тут не я права, это просто факт.

Эту ночь я не спала. Снова недомогание от бессонницы и новый день. Завтрак, трек после него, потому что если понюхать до завтрака, то второго просто не будет. Не хочется есть. Собираюсь на работу и думаю, думаю, думаю. О нём. Мы вроде не ссорились, но в душе все равно остался некий осадок. Всё время в электричке ехала в наушниках. Настроение, вообще, слегка приподнято, но я уже перестала его контролировать…

Я, как обычно, зашла в ресторан, переоделась и ждала сообщения. И он написал. Мы с Серёжей снова вышли в арку покурить.

– Привет, – улыбнулся он.

– Привет, – осторожно ответила я.

Он обнял и поцеловал меня в губы.

– Все хорошо? – спросила я.

– Да, Машуль, а как твои дела?

Это самый странный человек в моей жизни. Вчера он мог ненавидеть меня, а сегодня он уже добрый и ласковый. Это всё астрология! Ох уж эти близнецы!!! (Смеюсь).

Камера в раздевалке стояла так, что входа не было видно, только само помещение. И пока он переодевался, я стояла через порог двери и смотрела на него. О, Боже, эта спина… Я мысленно зацеловала его плечи, а он это понимал и улыбался. Мы выключили свет, чтобы камера нас не видела и целовались. Здесь разрушался весь мир, как только он прикасался ко мне и говорил что-то шепотом. Я готова была мяукать и растекаться по комнате, когда он был рядом. Мы обнимались полчаса, или больше. Все так же, с потушенным светом. Знаете, вот это рискованное чувство, конечно, у каждого оно своё и в разные моменты, но вот это чувство, что кто-то может сейчас зайти и всё узнать, давало какой то свой экстрим. Словно мы придумали план по ограблению банка и осуществляем его сейчас, хотя на деле не делаем ничего запретного. Ну если только немного. А потом мы расходились по рабочим местам. Насладившись им, получив нужные мне эмоции, я шла работать.

Но мне было грустно. Не знаю, что на меня так действовало, но я чувствовала, что мы не будем вместе, хоть внутри и была маленькая надежда. Наркотики так же приукрашивали моё состояние, но то, что было без них, было сильнее. Он был сильнее моих наркотиков. Он и сам был моей дозой.

Весь день я проводила в раздумьях. Было что-то, что не давало мне нормально подключить голову к процессу работы и я не концентрировалась на заказах. Моя самая дурная привычка… Во время работы думать о чем то постороннем.

Вечером мы с Сережей вышли в арку.

– Белочка, – улыбается он, оглянувшись на меня.

Только он мог так назвать меня и это было совсем необычно. Мне нравилось всё, что он говорил мне. И то, что он делал. Всё.

Мы стояли на улице молча, он нежно гладил мою щеку рукой, я поднимала глаза и в них было написано: «Я люблю тебя». Только дурак этого не мог прочитать. Или он. Тогда я решилась, что пора. Импульсивное решение, наверное, не совсем адекватное, но…

Я сейчас скажу ему. В глаза. В мои самые любимые глаза.

– Серёж, я…

Я не успела. Меня прервало чьё-то покашливание за спиной. И тут я испугалась, что о нас узнали.

– Серёг, закрой дверь в раздевалке, – это был су-шеф, он стоял и улыбался, глядя на нас, а потом удалился.

Знаете, какую долю адреналина я тогда получила! Всё было именно так, как мне представлялось. О нас узнали. Я надеюсь, что Антон не расскажет шефу. Это будет ужасно. Шеф может перевести Сергея в другой ресторан.

– Как ты думаешь, он промолчит?

– Надеюсь, что да.

– Ты же общаешься с ним, может быть, скажешь, чтобы он не говорил?

– Узнает и узнает. Ничего не изменить. Он всё видел. Да и плевать.

Серёжа успокоил меня и дал понять, что это уже сделано, ничего не поменять. На самом деле мне было даже немного приятно, что он так реагирует. Создавалось лёгкое чувство, что что бы не случилось, мы все равно будем вместе. Я дождалась, пока он закроет раздевалку и мы вышли вместе в сторону метро. Мы разговаривали о чем то не важном и иногда смеялись. А потом мы встретили Антона, который увидел нас вместе. Как ни странно, но он отнёсся спокойно к нам. Хотя, возможно, я сама накрутила себе дурацких мыслей, а человеку по сути всё равно, кто там и чем занимается. В конце концов, мы же не голые стояли в арке.

Мы шли до метро втроём. Сергей, Антон и я. Мне хотелось подольше побыть с ним, поэтому я не повернула в сторону электрички. Мне нужно было свернуть налево, но я говорила себе: «Дайте мне побыть с ним ещё немного». А ещё я чувствовала, что мне не по себе.

– Серёж, не хочешь пройтись со мной до Белорусской? – Спросила я невзначай, намекая, чтобы он проводил меня до вокзала, в то время, когда мы уже подошли к метро.

– Маш, я так хочу спать, я лучше поеду сейчас, – ответил он.

И тогда мне стало ещё грустнее, я подумала: «Неужели ему плевать, как я дойду?» И спустя ещё полминуты: «Что ж, проверим».

Я люблю делать глупости. Ну нет, не то что бы это моё хобби, но таким образом мой внутренний ребёнок выходит наружу и становится замеченным. Я хотела увидеть его реакцию. Зачем? Не знаю.

Придя на вокзал, я выложила фотографию электрички и подписала стихами Елены Фроловой:

«Не улетай ввысь, не убегай вдаль.

Хоть по ночам снись – нежной тоской жаль»… Уж очень мне нравились эти строчки.

Вслед вокзалам с последним рейсом, электричкам на Белорусской,

Номерам, подоконникам с многочисленным кофе, твоим ладоням -

прощай.

На душе так хреново, что после ликёра горькое послевкусие.

Да и я после вкуса горькая, словно истина после чужих обещаний.

Если дьявол не носит Prada, а носит маску, то тебе несомненно на эту роль,

снося кандидатов.

У тебя талант к пожиранию душ, что притягивают в театр,

Где ты круто сыграешь Крамера поперёк и вдоль.

Я, пожалуй, начну и закончу, что давно уже стоит отрезать,

А не слабо жалеть возле сердца, словно память – родной ребёнок.

Всё вокруг над моей вселенной превратилось в такое месиво, что не хочется в телефоне перелистывать фотоплёнку.

Там ведь ты.

Всё туманом словно обвивает вокруг души, всё прошло, ничего святого не осталось. прости. прости.

Я невольно пообещалась, что не стану писать тебе писем, соблюдать каллиграфию, 

Просить режиссеров сменить жанр на драму.

Но мне кажется, прога в моей голове, безусловно, зависла, попытавшись в отмороженных клетках достигнуть нирваны.

Нет, родной, ты мне больше не снишься и мне не спится.

но скорее не так…

Чужой, – подходящий антоним и впредь ты мне стал таким

К самой первой улыбки. мне там надо было слиться,

Как открыла глаза и увидела, что мы горим,

Мы горим! что стоишь и молчишь, как будто погружаешься в дымный омут?!

Секс на кухне, прижми покрепче, завяжи мне глаза, держи – удача!

Знаешь.. в той квартире 

Никто из нас не был понят.

Здесь, клянусь, я уже не заплачу.

Я не верю, что ты меня трогал, рискнув остаться,

Там где надо уйти, но отважно прошёл дорогу.

Ты не спрашивай, как я. выбралась – Слава Богу.

Но я свитер на горло.. на шее остались следы твоих пальцев.

И не надо, не надо, не надо до неба касаться, убедившись, что завтра оно заболит сильнее.

Помнишь, ты говорил, что в конце мы будем смеяться, оставляя свой запах на каждой моей постели?

Я отключила телефон. Зачем? НЕ ЗНАЮ!

Я села в электричку и всю дорогу смотрела в окно. Темно. Люди спешат домой, а я – никуда. Я просто еду в вонючем вагоне и думаю о важности моих чувств. Или всё-таки о важности обжечься? В чем прикол обжигаться, если потом тебе реально больно? Так больно, что ты думаешь: «Вот сейчас долюблю его и потом больше никого любить не буду».

Я зашла на порог, включила свет. Сбросила с себя с чёрное пальто прямо на пол, рядом с обувью. Разделась до гола прямо на пороге, с неизменной гримасой пошла в ванную и встала под холодную струю душа, в надежде смыть с себя немного печали, которая переполняла меня внутри и снаружи.

– Неужели, проводить меня одну станцию метро, составило бы большого труда? – спросила я себя вслух.

Потом я легла в постель с мокрыми волосами, зная, что завтра утром моя густая шевелюра превратится в львиную шерсть и выпрямить волосы будет очень трудно. Около двух часов я не могла уснуть. В эту ночь я познакомилась с госпожой бессонницей во всей её красе. Если раньше я ворочалась по несколько часов, чтобы уснуть, то теперь спустя два-три часа, если мне вдруг удалось уснуть, то через полчаса я снова просыпалась. Ощущение не из приятных, честно сказать.

Утром я без сил лежала на кровати, не желая что либо делать. Но так нельзя провести день, а руки так и тянутся включить телефон.

Я начала делать домашние дела, чтобы хоть как то убить скуку. Убралась в квартире до блеска, полила цветы, прочитала книгу. Потом я немного позанималась йогой, но это не прибавило всплеск эндорфинов или чего там ещё обещает йога. Но это моя проблема, я жду быстрых результатов, когда это не актуально в данном случаев Ближе к ночи я разобрала постель, накурилась и расслабленная хотела было лечь спать, но услышала, как дверь открывают ключом. Это была Яна, моя соседка.

– Маш! – Кричит она, – Ты дома? Тебя тебя все ищут! Мне написала твоя подруга, не знаю ли я, где ты.

– А с чего она это спросила? – удивляюсь я, ведь Аня не беспокоилась бы так сильно, что я не захожу в соц сети день.

– Ей Серёжа написал. И твоя мама тебя ищет.

О, Боже, только не это! Мама. Как я могла не подумать, что она тоже будет мне звонить? Вот дура. Надо было её как то предупредить. Всё это мой дурацкий характер, моя импульсивность. Прости, мам. Я никогда не была лучшей дочкой. И тогда я решила включить телефон. Но шум около двери раздался снова. Теперь в дверь стучали. Я тихонько подошла к порогу и посмотрела в глазок. Там никого не было. Тогда я открыла дверь и на пороге снова никого не оказалось, но входная дверь, та, которая объединяет все квартиры в тамбуре, почему-то была открыта. Дело в том, что ключи от неё есть только у владельцев и съемщиков квартир. В тамбуре находится четыре квартиры. Двое из хозяев уезжают на всё лето на дачу и не появляются там, а ещё один сосед – дедушка. Не думаю, что он стал бы прикалываться и стучать мне в двери, а потом убегать. Ночью-то. Как вы думаете, дедушка мог бы так сделать? М? Я вернулась в комнату.

Что ж, я всё-таки включила телефон.

В первую минуту на экран посыпались куча сообщений и пропущенных звонков. Мне писала моя сменщица с работы:

– Маш, где ты?!

– Всё нормально, – отвечаю.

– Серёжа мне передал, что если ты завтра не придёшь на работу, то будет писать заявление в полицию о пропаже.

Серьёзно? Он переживает за меня?!

Я была уверена, что от него нет ни одного сообщения, ничего. Но он даже звонил. Он писал моей маме и подруге. Он переживал за меня.

Проверка пройдена? Или я полная дура, что заставила встряхнуть душу нескольких людей?

Снова звонок. Это был он. Звонил по видеосвязи. Выдохнула. Успокоилась. Ткнула зеленую кнопку.

На своём экране я увидела беспокойные глаза, а затем Серёжа облегченно выдохнул.

– С тобой всё в порядке, – скорее, это было утверждение, чем вопрос.

– Я дома, – отвечаю я, как ни в чём не бывало.

– И где ты была целые сутки? – слегка нахмурившись и чуть прикусив губу спросил он.

И надо было мне додуматься так ответить, надо было настолько не подумать головой, но слова уже вылетели из уст:

– Я кормила уток на пруду.

Взрыв! Я понимаю, что сказала глупость, но всё равно настаивала на своём.

– Что, прости? Ты издеваешься? – Он смотрел на меня, словно только что я разочаровала его во всех смыслах. – Уток… Ну что ж, Маш, тогда мне нечего тебе сказать.

– Подожди, Серёж, это не ты ли мне стучался в дверь?

– Позвони своей маме, она переживает, – будто не услышав моего вопроса сказал он, а потом добавил: – Я рад, что ты жива. Пока.

Я поняла, как глупо я поступила и очень сильно пожалела об этом в ту же минуту. Искреннее, Серёж, пожалела…

До утра я мучалась от бессонницы, разные мысли лезли в голову, словно маленькие тараканы проходили через мой мозг. Мне было очень одиноко и грустно. Я ненавидела себя за свой поступок. В общем то я часто занимаюсь самобичеванием. Так и живу, с постоянным чувством вины. Качество не из лучших, честно сказать. Так и не уснув, я начала собираться на работу. Три чашки кофе. Иногда мне казалось, что я состою из смога и кофеина. Нашла свёрток с порошком. Трек. Вроде вставило. Не понятно толком, но спать не хотелось. Я прибавила темп и собралась на работу. По дороге ещё кофе. В туалете Макдональдса ещё трек. Это был последний, больше у меня не оставалось.

Я захожу в ресторан, как обычно переодеваюсь и жду Серёжу. Я хотела прижаться к нему и даже просто молчать. Я хотела ощущать его присутствие рядом. Мне важно было побыть с ним в этот день. Но ни через час, ни через пол дня он так и не пришёл на работу. Он не отвечал на мои сообщения и работать было невыносимо трудно. В голове был только он. Он. Он. Он.

Я не могла спокойно работать. Села на лестнице и разревелась. Повар Саша заметил моё расстроенное состояние и хотел поддержать:

– Ты чего здесь плачешь?

– Саш, – всхлипнула я, – скажи мне, какой график у Серёжи? Ты можешь мне показать его?

– Да, конечно. Он висит наверху, я сейчас принесу.

И через какое-то время принёс. На эмоциях я решила, что больше не хочу работать с ним в одной смене. В общем то, мной очень часто, практически всегда, но особенно в последнее время, управляют эмоции. Я уже успела накрутить в голове тысячи своих выдумок, успешно занимаясь самокопанием. Я не знаю, зачем это делала, но всё уже шло, а значит этому есть своё место. Я исправила свои смены и подгадала так, чтобы больше не видеться с ним на работе. Пора закончить это. Пора перестать надеяться на то, чего никогда не будет. Я точно могла ответить себе честно, что у нас не будет никаких отношений. Мы – люди разных планет. Я понимала это с первой нашей встречи. Но так не хотела в это верить…

Под вечер я уже засыпала на ходу. Наркотиков больше не было и я мучалась вдвойне. «Пора заканчивать эту историю, она приведёт только к слезам и терзаниям» – постоянно думала я об одном.

«Отношения всё портят» – я вспоминала его слова, он так считает и не важно, правильно это или нет. Это просто его мысли.

Но больше я не могла держаться, я тосковала по нему и чувствовала себя… Честно сказать, я себя почти не чувствовала.

Пишу смс:

– Серёж, не молчи, прости меня.

Через пару минут на экране появилось сообщение:

– Маш, не надо вот этого всего.

И рухнуло всё вокруг. Ему с самого начала не было этого нужно. Я сходила с ума. Отходняк от наркотиков был диким в этот раз, да и я сама подливала бензина в огонь своим эмоциональным состоянием. Я просидела полчаса на лестнице, а потом он написал мне, как ни в чем не бывало (как и всегда):

– Как дела?

Как дела?! Это всё, что ты можешь спросить меня сейчас? Я сижу на этой лестнице и меня штормит, я хочу сбежать, нанюхаться, бить кулаками об стену, всё это поток что я одурманена тобой, а ты спрашиваешь, как мои дела?!

– Нормально, – еле набирая слово на экране я отвечаю.

– Маш, со мной хочет шеф поговорить. Меня, наверное, уволят. Я сегодня приеду на работу.

Было не удивительно, что зашёл этот разговор. Он постоянно опаздывал на работу и это уже не лезло ни в какие рамки. Ну кому понравится, что его работник вечно опаздывает? В то время я подумала остаться ночевать в отеле, ведь у меня не будет никаких сил, чтобы добраться до дома. Я подошла к администратору на ресепшн и попросила свободный номер.

– Да, сегодня есть номер, – ответил он.

– Серёж, я сегодня останусь в отеле. Мы можем поговорить с тобой? – пишу ему смс.

– Думаю, да. Я приеду и после того, как поговорю с шефом, мы увидимся.

На улице заметно потеплело и вечернее солнце светило в окно. Было лучше на душе. Я ждала Серёжу и рисовала, потому что гостей не было, кроме начальника отеля. Я обслуживала их столик и Александр (так хвали управляющего) спросил:

– Маш, ты не хочешь хорошо заработать?

– Смотря что нужно делать.

– Быть официантом.

– Где? Стриптиз? – недовольно посмотрев на него, я спросила, он ведь знал, что я танцевала. Я и не скрывала, в общем то, но пока мне не хотелось возвращаться к этому.

– Нет. У нас здесь, внизу. Ты всё поймёшь, расскажу вечером.

– Сегодня?

Я вспомнила, что скоро мне нужно платить за квартиру, да и денег было катастрофически мало. Поэтому, недолго думая, я согласилась.

– Послезавтра я отпрошу тебя со смены. К восьми вечера.

– Это работа в ночь, я полагаю? – спросила я.

– Да. Думай только недолго. Можно хорошо поднять денег за пару часов.

Я отдала Александру его бефстроганов, который он заказал и вернулась к стойке, продолжив рисовать. И тут я услышала:

– Красиво.

Не оглядываясь, я улыбнулась, поняла, что это он. Мне безумно хотелось обнять его вопреки всем «нельзя», вопреки недовольному взгляду шефа и всех остальных, но… Нельзя. Это меня и манило к нему.