Император на измене

Император на измене

–1-

«Началось в колхозе утро», – подумала я, когда на стоящем на беззвучном режиме смартфоне высветился номер бывшего. После того, как ему стало понятно, что развод для меня – дело решенное, и что я не собираюсь отдавать ему свою часть нашего общего бизнеса (с чего бы, если я вложила в него столько же сил и средств, сколько он), Игорь названивал мне с завидной регулярностью и пытался продавить. То по-хорошему, то по-плохому. Чаще всего по-плохому, конечно. Но иногда случалось и такое, как сейчас:

– Алён, а давай я тебе миллион дам, – начал он без приветствий. – За твою долю в бизнесе.

– Сколько-о-о?

– Миллион.

– Долларов?

Бывший аж поперхнулся, а я с наслаждением представила его лицо, и как он тянет воротник рубашки, чтобы не задохнуться. Мстительное удовлетворение – оно такое. Просто я не из тех женщин, кто прощает измены, пусть даже еще вчера мне казалось, что у нас идеальная семья. Возможно, я была слишком наивна, но мне действительно так казалось. Когда я приходила домой, после беготни на заключения контрактов, готовила легкий ужин, набирала ванну, чтобы сначала накормить Игоря, а потом сделать ему легкий массаж и не только…

В тот день меня в офисе не должно было быть, я собиралась весь день встречаться с клиентами, но у меня сломалась машина. Я забежала, чтобы попросить у Игоря ключи и одолжить его внедорожник, и в кабинете обнаружила картину маслом, на которой мой благоверный в лучшем духе пошлейших анекдотов пялил свою новую секретаршу, Аделаиду.

Блондинку с ногами от ушей, четвертым размером и нарощенной шевелюрой до попы. Ну да, по таким параметрам я ей конечно проигрывала, ноги у меня росли из попы, кстати, совершенно точно не насиликоненной, в отличие от Аделаиды. Размер в худшие времена (то есть во время месячных) становился вторым на недельку, а наращивать волосы я так и не смогла. Попробовала и не смогла. Весь тот месяц, что я проходила с ними, мне все время казалось, что у меня голова отвалится, как перезревший розовый бутон от такой тяжести. Собственные волосы сотрудничать отказывались, несмотря на все уходы, поэтому я носила короткую стрижку.

Н-ну вот. Как-то так все и получилось.

– Сколько? – переспросил Игорь.

– Ну ты же сам предложил, миллион долларов, – напомнила я.

– Миллион рублей!

– Деев, ты знаешь, сколько стоит моя доля, – хмыкнула я. – Поэтому либо предлагай нормальные деньги, либо иди в жопу. К Аделаиде.

– Ты пожалеешь! – после непродолжительной паузы прошипел бывший и отключился.

Я вздохнула. Это со стороны могло показаться, что я – непробиваемая стерва, у которой одни нули на уме, на самом же деле мне просто так было проще. Гораздо проще притвориться, что у тебя нет сердца, чем чувствовать, как оно истекает кровью. А ведь когда-то все так хорошо начиналось…

Усилием воли отмахнулась от воспоминаний, в которых Игорь переносил меня на руках через лужи и целовал в висок, подошла к окну. Мне сейчас двадцать девять, а кажется, что все сорок. Что вся жизнь уже за спиной. Я не стала делить квартиру с бывшим, съехала сразу же, сняла приличную просторную двушку в новостройке и каждый день смотрела, как мамочки с детьми выходят гулять на детскую площадку.

Я тоже хотела ребенка, но Игорь отмахивался: «Вот сначала бизнес на ноги поставим, Ален…» «А давай сначала масштабируемся, и вот тогда…» И я как дура ему верила. Верила в то, что у нас действительно будет семья. По сути, ее никогда и не было.

Оттолкнувшись от подоконника, я на ходу допила остывший кофе и направилась в коридор. В тренажерный зал я сегодня с утра уже не успевала, надо было заехать в детский дом и решить, как мы будем сотрудничать дальше, потому что раньше Игорь, как генеральный, подписывал все счета на ежемесячные пожертвования. Сейчас он это делать отказался, и нам с директрисой Ольгой Альбертовной предстояло обсудить новые нюансы.

Я вышла на залитый солнечным светом двор, к припаркованной во дворе машине, села, вставила и повернула ключи. Откинулась на спинку сиденья, давая себе пару минут, чтобы прийти в себя и окончательно осознать: все, это конец. Между мной и Игорем никогда ничего больше не будет.

Так теперь начиналось каждое мое утро – в машине, в тренажерном зале или просто в кровати. Я пропускала через себя целую гамму чувств: от отчаяния и боли до принятия, прежде чем взяться за что-то серьезное.

Новая жизнь, Алёна. Впереди тебя ждет новая жизнь.

С этой мыслью я вырулила по двору ЖК к воротам, которые открывал консьерж, а после – на трассу. Ехать через центр с утра было самоубийством, поэтому я сразу вывела машину на обводную. Только разогналась, как снова зазвонил телефон.

Мама.

Впереди дорога была пустая, а сам смартфон удобно устроился на держателе, поэтому я просто нажала «принять вызов».

– Доченька, здравствуй! Ну ты как там?

С тех пор, как мама узнала о случившемся, она звонила мне каждый день, чтобы узнать, как я. И, к счастью, ни разу не произнесла самых идиотских в мире слов: «А я же говорила!»

– Все хорошо, мам. Я за рулем, поговорим позже.

– Конечно-конечно, – сразу произнесла она. – Я только сказать, что мы с папой очень тебя любим. Все будет хорошо!

На сердце потеплело, я улыбнулась.

– Я тоже вас люблю, мам.

Звонок был завершен, и я бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Меня стремительно догонял черный внедорожник без номеров.

На обгон пойдет. На повороте! Он вообще нормальный?

Это была последняя мысль перед тем, как мою машину сотряс удар сзади. Из-за поворота вылетела еще одна машина, на полной скорости ударила в бок.

Чувствуя себя как трусы в работающей стиральной машинке, летящей с десятого этажа, я ударилась головой о крышу салона.

И пришла темнота.

–2-

Просыпаться с головной болью, головокружением и звоном в ушах в принципе неприятно, а уж когда все это одновременно – тем более. Я открыла глаза и тут же их закрыла, потому что яркий солнечный свет, брызнувший в прореху тяжелых дорогих портьер…

Стоп. Что?

На этот раз я открывала глаза аккуратнее, приложив ладони к лицу. Чувство было такое, что меня посетили галлюцинации, потому что после страшной аварии я должна была проснуться либо на том свете, либо в реанимации. Утыканная трубочками, как ёжик иголочками.

Но нет. Трубочек не было, я лежала на роскошной кровати, под балдахином. Сама комната размером с две мои квартиры была уставлена элегантной и очень дорогой мебелью, темно-вишневая обивка которой была украшена лишь золотыми узорами, гармонично вписавшимися в позолоту подлокотников и ручек.

Недолго позалипав на это, я все же решилась спустить ноги с кровати, прошла мимо установленного чуть поодаль напольного зеркала. Вернулась обратно.

– А-А-А-А-А!

Я запечатала руками рот, рассматривая девицу в зеркале. Невысокую. Бледную. С густыми золотыми волосами такого шикарного оттенка и такой длины, что Аделаида позеленела бы от зависти.

Далась мне эта Аделаида!

Впрочем, додумать я не успела, потому что в комнату ворвались сразу трое: высокий мужчина в военной форме, девушка в строгом платье и, судя по халату, врач.

– Зачем вы встали, ваше величество?

– Вы кричали, ваше величество?

– У вас что-то болит, ваше величество?

Все это у меня спросили хором, причем, вопреки логике, последнее – не врач. О болевых ощущениях спросила девушка, навтыкать за ранний подъем мне собрался военный, а врач задал один из тех совершенно странных вопросов, на которые ответ не предполагался. Потому что ну кому тут еще кричать, кроме меня?

«Вашему величеству», – любезно подсказал внутренний голос.

Ой, мамочки. Я что, так резко с ума сошла?

Или у меня травма головы, и я все-таки реанимационный ёжик, а все это – игры моего сознания?

– Кричала я, – созналась честно, – ничего не болит. Встала, ну… потому что утро?

Почему у меня сейчас такое ощущение, что один из ответов на вопрос неправильный? Или все три?

Потому что вбежавшие в комнату переглянулись, врач сокрушенно покачал головой, подошел ко мне.

– Пойдемте, вам нужно немедленно вернуться в постель. После покушения вы едва выжили, вам нельзя долго быть на ногах, и вообще я рекомендую оставаться там минимум неделю, пока не восстановится работа всех энергетических контуров, и воздействие чуть не убившей вас магии окончательно не сойдёт на нет.

Покушение? Магия? Я точно сошла с ума. У меня глюки. Я ёжик. А может быть, и то и другое вместе.

– Ложитесь, – тут же засуетилась подбежавшая с другой стороны девушка, расправляющая покрывало. – Я с вами побуду, или, если хотите, могу позвать фрейлин…

– Не можете, – резко перебил военный. – До окончания расследования сюда не войдет никто кроме нас и его императорского величества.

– Выпейте зелье. – Оказывается, на тумбочке справа стояла бутылочка, из которой врач налил в ложку что-то зеленого цвета, по запаху напоминающее сироп от кашля. – Это поможет вам заснуть.

Вот говорила мне мама никогда не есть ничего из рук незнакомцев, но я вдруг подумала: засну сейчас такая, а проснусь нормальная! Ну круто же! На вкус зелье оказалось как варенье из авокадо. Если, конечно, из авокадо, варили бы варенье. А еще оно оказалось хорошим, забористым. Веки мгновенно потяжелели, лица стали расплываться, голоса и шаги зазвучали как из трубы. Последнее, что я из этой трубы услышала, было сочувственное от девушки:

– У него жену чуть не убили, а он с фавориткой развлекается… Бедная моя госпожа!

Занавес.

–3-

Дориан

Вечер шел как по нотам.

Теплый свет светильников а-ля факелы отражался в панорамных окнах с видом на парк. Оркестр играл его любимую музыку – тихую, позволяющую насладиться неторопливой беседой. Приятная компания красивой женщины: Айседора сегодня надела красное платье, выделяясь на фоне кремового интерьера. Ненавязчивые тона и безукоризненно-белая скатерть на столе, единственном, стоящем в центре большого зала.

Идеально.

Дориан любил, когда так. Когда ты правитель большого государства, требующего твердой руки, то рано или поздно начинаешь ценить такие простые, спокойные вечера. Они становятся самыми желанными.

Вышколенный официант налил воды в его бокал, затем переместился поближе к Айседоре. Дориан не употреблял вина, и тот даже не заикнулся о том, чтобы позвать сомелье. Тоже хорошо. Только слишком людно.

Дориан покосился на других официантов, вытянувшихся возле стены, будто они были гвардейцами, и старательно растягивающего губы в улыбке полного низкорослого шефа, который лично принес им закуски.

– Ваше величество, благодарю за ваш интерес к моему скромному заведению.

Модный ресторан «Еретик» был каким угодно, только не скромным. Начиная от пафосного названия и заканчивая очередью на год вперед. Кабер, его пресс-секретарь, убеждал Дориана, что за возможность поужинать здесь весь высший свет готов перегрызть друг другу глотки.

Дориан сделал глоток воды и посмотрел на шефа, который следил то за ним, то за блюдом, которое расположилось между ними. На серебряной тарелке лежали крошечные сэндвичи, собранные в странную геометрическую картину.

– Спасибо, – кивнул Дориан и, когда шеф не сдвинулся с места, поинтересовался: – Так и будете стоять здесь весь вечер?

Шеф побледнел, потом покраснел, взмахнул руками.

– Нет, ваше величество. Но я вернусь со следующим блюдом.

– Я медленно ем.

– Я запомню!

Дориан бросил еще один выразительный взгляд на «гвардию» официантов, и шеф засуетился, выпроваживая всех прочь.

Когда ты император, привыкаешь, что вокруг постоянно множество людей, но именно поэтому начинаешь ценить, когда их нет совсем. Или почти нет. Как сейчас.

Он подхватил один из сэндвичей и отправил в рот, медленно пережевывая. Хлеб, рыба и густой соус раскрылись на языке солено-пряным послевкусием. Что ж, Кабер не солгал, здесь действительно вкусно. Идеально.

Наблюдавшая за ним Айседора тоже попробовала закуску.

– М-м-м, изумительно, – пропела она, слизывая с полной нижней губы соус. Порочное движение, которое ему так нравилось. Нравилась ли ему сама Айседора? Она его устраивала. Темные волосы до плеч, модная укладка, правильные черты лица, стройное тело. Айседора была хороша в постели, увлекалась искусством, могла поддержать разговор на любую тему. Поэтому Дориан все чаще выбирал свидания именно с ней.

Она вписывалась в его идеальную картину мира легко и непринужденно. Главное, она была достаточно умна, чтобы помнить о своем месте и не требовать от него каких-либо чувств и прочей ерунды. Это тоже было идеально.

Неидеальной была только ситуация с Эфирией. Там сменилась власть, и новый правитель решил пересмотреть их дипломатические договоренности…

– Дориан, – его ноги под столом коснулась обнаженная женская ступня, – знаю, что ты очень занят государственными делами, но сегодня я эгоистка. Хочу твое внимание только для себя.

Это мигом переключило Дориана с «государственных дел» на здесь и сейчас.

– Сегодня ночью я твой, – сказал он, перехватывая ее за щиколотку, с нажимом проводя большим пальцем, а она сексуально рассмеялась. Дориан не верил, что Айседора обманывалась на этот счет, скорее, включилась в их маленькую игру. Все фаворитки прекрасно знали, что его сердце отдано одной-единственной женщине – его стране. Сердце, разум и прочие органы.

Они не попробовали основное блюдо, но Айседора подалась вперед, демонстрируя ему ложбинку между грудей.

– Может, ну его, этот ужин? – предложила она. – Не хочу терять ни одной минуты рядом с тобой.

Дориан склонился к ней и прошептал на ушко:

– Не хочешь дождаться десерта?

– Будешь моим десертом, – облизала губы Айседора.

Он уже был готов закончить с едой и переместиться в более подходящее для их свидания места, как в зале ресторана появился один из помощников Кабера. Одним своим присутствием разрушая идеальную картину вечера. Его взволнованный вид Дориану вовсе не понравился, не говоря уже о том, что в такие моменты как сегодня, его могли потревожить только по очень веской причине. В противном случае могли полететь головы.

Помощник подошел совсем близко, соблюдая конфиденциальность информации, которую он собирался сообщить, и склонился над Дорианом.

– Ваше величество, на вашу супругу совершено покушение.

Мощная ладонь врезалась в стол так, что подпрыгнули бокалы: Дориан так разозлился, что чуть не принял боевую ипостась и не разнес этот стол в щепки. Вечер не просто перестал быть идеальным, он резко стал отвратительным.

– Что с ней?

– Она жива, – испуганно прошептал помощник, бледнея. – Все в порядке…

– То есть в один из моих дворцов вломился убийца, прошел всю охрану, а у вас все в порядке? – процедил Дориан, поднимаясь. – Вы его нейтрализовали?

Ответ был настолько тихим, что он едва его расслышал.

– Не нашли, ваше величество.

Перед глазами Дориана вспыхнула красная пелена. Чтобы кто-то проник в его дворец? Покусился на его собственность? И сумел скрыться? Это немыслимо! Невиданно!

– Вечер окончен, – сообщил он Айседоре, поднявшись, и она лишь кивнула, принимая его протянутую ладонь.

Они вместе направились к выходу. Вечер был не просто окончен. Он был окончательно испорчен. Ко всему прочему, стоило выйти на улицу, их ослепили вспышки фото и видеокамер. Журналисты не могли к нему приблизиться, но могли выкрикивать вопросы:

– Что с ее величеством? Она здорова?

– Что вы намерены сделать со своей службой безопасности?

И все в таком же ключе.

Это означало, что пресса уже узнала о покушении, и Дориан зверел с каждым шагом. Для себя, для журналистов же он нацепил маску невозмутимости, вручив Айседору помощнику Кабера, а сам сел в лимузин.

– В Малый дворец, – приказал он водителю.

–4-

Я в дурке, подумалось мне, когда я открыла глаза. Я в дурке, а это – главврач. По крайней мере, стоявший в центре комнаты рядом с обычным врачом мужчина вел себя именно так. Он и без того был высокого роста, а за счет того, что напоивший меня зельем как-то сжался, вообще казался монументальным. Хотя, конечно для главврача он был слишком привлекателен: широкоплечий, с небрежно уложенными темными волосами, в костюме с иголочки. Почему-то я не могла слышать ни слова из того, о чем они говорят, хотя стояли эти двое в паре метров от меня, в широкой полосе солнечного света, врывавшегося в комнату между раздвинутых портьер.

Они не просто беззвучно разговаривали, но еще и не обращали на меня никакого внимания, как будто я была табуреткой или вазой.

Поэтому я приподнялась на локтях и достаточно громко произнесла:

– Добрый день!

Монументальный оглянулся, мигом придавив меня взглядом темно-лиловых глаз. Я могла поклясться, что в ярком солнечном свете в них разверзся космос. Это такие линзы? Крылья его носа хищно вздрогнули, выдавая раздражение. В нем вообще все было хищным. И разлет густых сдвинутых бровей, и сжатые губы, и даже квадратный мужской подбородок.

– Пришла в себя, – не спросил, констатировал он как факт. – Хорошо.

Голос у него оказался глубоким и властным. Таким только приказы отдавать, что он и сделал:

– Оставьте нас.

Доктор испарился быстрее, чем я успела заметить. Сам мужчина подошел и опустился в кресло рядом с кроватью:

– Почему с тобой столько проблем, дорогая супруга?

Супруга. В голове разом всплыло все, что память сохранила до того, как в меня влили зелье. И кое-что после этого – тоже. Когда я уже проваливалась в сон, служанка, укутывающая меня, что-то говорила про неверного мужа и фавориток.

Внутри меня словно проснулся дракон.

Маленький. Но он очень быстро рос.

Как говорила моя мама, я родилась дракончиком, а выросла в драконицу, и сейчас на миг очень ясно представила, как в нее превращаюсь, и…

Кусь. Грызь. Нет башки!

Ненавижу мужчин, которые изменяют!

Я понятия не имела, как стала ее величеством, как обрела внешность модели, и почему этот сидящий рядом хр… гм, мужчина – мой муж, но я обязательно в этом разберусь. А еще разберусь в том, как с ним развестись.

Прямо сейчас. Вот с этого и начну.

– Никаких проблем больше не будет, – сообщила я с милой улыбкой. – Когда мы сможем подписать бумаги о разводе?

Густые брови супруга взлетели вверх, а сам он подобрался будто тигр перед прыжком.

– Развод? – вкрадчиво поинтересовался он, будто считал, что ослышался. – Очевидно, магия наемника все-таки повлияла на твой разум не лучшим образом, Лилла. Я не вижу другого объяснения. Тебе стоит отдохнуть, прежде чем мы вернемся к нормальному разговору.

Он поднялся, явно собираясь уйти.

Из этой тирады я сделала два жизненно важных вывода: первое – меня зовут Лилла, и второе – мужчина рядом с моей кроватью неисправим.

У-у-у, как же это бесит! Они считают, что вправе портить женщинам жизнь, а потом вот так, как ни в чем не бывало заявлять, что это мне! Стоит! Отдохнуть! Игорь вон тоже вещал про нормальные разговоры.

– Я уже достаточно отдохнула, а магией меня, видимо, шандарахнуло, когда я собралась за тебя замуж, – сообщила я. – Но в целом да, ты свободен. Не забудь прислать документы через юриста.

Мой супруг обернулся, и солнце, рассекающее комнату на две половинки померкло. Резко стало темно, от массивной мужской фигуры по стенам расползлись зловещие, как в фильмах ужасов, и закрывающие все собой тени. Да, именно муженек был в центре всего этого мрака: он будто бы вырос в высоту, раздался в плечах. Словно этого было мало, его глаза вспыхнули кострами, а на голове обозначились рога.

Рога?!

Рога!

Интересно… Рога наставил мне он, но они почему-то у него. Я потянулась, чтобы проверить наличие-отсутствие этого аксессуара у себя, но супруг вдруг подался вперед, перехватив меня за руки и вжав в кровать. Намертво: захочешь пошевелиться, не пошевелишься.

Как завороженная, я всмотрелась в его глаза и поняла, что это вовсе не линзы, магия. И мне стало не до юристов.

– Что, Лилла, навело тебя на мысль о разводе? – поинтересовался он, нависая надо мной. Он не только весь изменился, голос у него тоже стал низким и зловещим.

Но все равно, все, о чем я могла думать сейчас – это…

– Рога, – честно ответила я и потрогала костяной нарост у него на голове. Мамой клянусь, настоящий! То есть настоящие! – Может, для тебя это в порядке вещей – так ходить, но я не хочу.

Темнота вокруг схлопнулась в один миг: словно кто-то включил лампочку. Рогатый муж резко меня отпустил и выпрямился, также резко становясь нормальным. Он смерил меня взглядом, которым обычно награждают людей, не дружащих с головой.

– Это может вылиться в серьезную проблему, – пробормотал он, казалось, больше для себя, чем пытаясь что-то объяснить мне. – Но я отдам приказ, чтобы тебя закрыли здесь, пока не найду врачей, которые справятся с твоим расстройством.

Что? Что?!

Что-то в выражении его лица подсказывало, что он тоже считает, что я из дурки. Видимо, та, что была его женой до меня, сидела тихо, не отсвечивала, и рога ее не смущали. Ни его, ни свои.

Вот только мне совершенно не улыбалось сидеть здесь закрытой! Мне еще надо понять, где я оказалась, и что вообще происходит.

Так-с, ну если он его величество, точно печется о своей репутации. Фиговенько так, судя по романам на стороне, но я ему такое устрою, что про его фавориток все забудут. Даже они сами.

– Журналистам очень понравится история, как ты своим отношением довел жену до безумия, – заметила я и показательно всхлипнула. – Особенно тем, что развлекался со своей последней фавориткой, когда на нее было совершено покушение.

У него вытянулось лицо.

А вот выкуси, хрен рогатый! Девушек с Земли злить себе дороже.

– При чем здесь Айседора? – переспросил его величество, видимо, все еще сомневающийся насчет моей адекватности. –  У каждой из вас свое место.

Ага, у каждой своя должностная инструкция!

Я хотела сказать, куда он может пойти со своей должностной инструкцией, в смысле, в какое место, но тут у меня в голове что-то щелкнуло.

Айседора – не Аделаида, конечно, но… рогатый мужик. Правитель. Его величество. И я, оказалась за ним замужем, будучи замужем за таким же вот… изменщиком на Земле!

Аццкий сотона!

В смысле, я в Аду. Похоже, надолго. Я умерла и попала в Ад.

За что-о-о?!

Рогатый мужик расценил мое молчание по-своему.

– Можешь забыть про журналистов, заодно про развод и прочую чушь и свободу, – пообещал он, сверкнув глазами. – Ты переезжаешь в Большой дворец. Так я смогу проконтролировать твою безопасность.

Сообщив мне все это, он развернулся и вышел. А я посмотрела ему вслед, спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Раздвинув шторы, зажмурилась от яркого света, ударившего в глаза.

Великолепный парк мало чем напоминал предместья Ада (по крайней мере, костров в нем не жгли и котлов тоже не наблюдалось), а солнце так и вовсе намекало на то, что мир, окружающий меня, реален и прекрасен. Птички вон поют за окном…

Я ущипнула себя за руку, ойкнула. Посмотрела на синяк.

М-да, Алёна, вот это ты вляпалась!

–5-

Дориан

– Вы нашли его? – задал первый вопрос госсекретарю Дориан, когда тот явился утром в его кабинет.

Демон среднего роста, рыжий, с филигранно выбритой бородкой, цепким взглядом и безупречной репутацией. Последнее казалось императору особенно ценным. Но…

– Нет, ваше величество, – даже не поморщился госсекретарь Эгер. Держал хорошую мину при плохой игре. Очень плохой, раз никак до сих пор не разобрался в покушении на императрицу. – Федералы вовсю работают над этой задачей. Лучшие артефакторы и магэксперты привлечены к ее решению. Им нужно еще немного времени.

А вот сам Дориан нахмурился, постучал пальцами по столу, за которым сидел.

– Не мне объяснять вам – чем больше времени проходит, тем след менее очевиден, – напомнил он. – Магический он или нет, без разницы.

– В том то и дело, что приглашенные эксперты так до конца и не разобрались, было ли это зелье или созданное заклинание. Всю пищу ее величества проверяют на яды, если это он и был, то сработал он исключительно на королеву Лиллу. Но при этом зелья обязательно оставляют след, а его нет. Значит, это заклинание. Защита от запрещенных заклинаний в Малом дворце тоже есть…

Дориан прервал его взмахом руки.

– Теперь мы не в Малом дворце. Мне нужно знать, что это. И что моей супруге ничего не угрожает. Надеюсь, вы понимаете, что вся эта акция, покушение на нее, это в первую очередь вызов мне и моему государству. Это должно быть пресечено, все виновные должны быть найдены и наказаны по закону. Исполняйте.

– Да, ваше величество, – поклонился Эгер.

– Свободны, – кивнул он госсекретарю и перевел взгляд на пресс-секретаря. – Что у нас там, Кабер?

Кабер на голову выше Эгера, но при этом тоньше и смазливее. Что не мешает ему великолепно исполнять свою работу.

– Журналисты откуда-то узнали про покушение на ее величество и конечно же раздули это. Некоторые даже умудрились напечатать, что это вы заказали убийство.

Брови Дориана взметнулись вверх.

– Через пару недель после свадьбы?

– Супруга в постели бревно, – ответил Кабер, а Дориан опасно прищурился. – Что? Я их цитирую, но они уже дали опровержение и извинились, а то, что ее величество вернулась в Большой дворец только укрепило общественное мнение, что вы заботитесь о нашей королеве.

– Конечно, забочусь, – кивнул император. – Только Лилла сможет выносить моих детей.

Несмотря на то, что эта женщина требует развод. Подумать только – развод! С ним. После того, как она несколько лет готовилась стать его женой, а теперь пошла на попятный? А о репутации она подумала? Его, своей, о политике, в конце концов. Пусть даже не мечтает об этом.

Не говоря уже о том, что Дориан даже не успел узнать: бревно она в постели или нет. По редким встречам с будущей супругой он понял, что она добра, скромна и привыкла подчиняться своему господину. В прошлом отцу, а сейчас – своему супругу. Идеальная жена, у которой были все шансы стать идеальной императрицей и любимицей народа. В постели Дориану нравились огненные страстные женщины, соблазнительные, с перчинкой. Лилла на первый, да и на второй тоже взгляд такой не была.

По крайней мере, до прошлой недели.

Когда она потребовала развода, Дориан сначала удивился, а затем пришел в ярость. Как она смеет? Девчонка! Но уже постфактум понял, что его восхитила ее пылкость, дерзкая откровенность. Даже сейчас в штанах стало тесно, когда он представил распластанную на кровати супругу с заведенными вверх руками и в задравшейся шелковой сорочке. С гневно вспыхнувшими щеками и затягивающим взглядом.

Это могло быть как побочное действие заклизелья, так и приближение брачного цикла. Но Дориан впервые слышал, чтобы брачная магия полностью меняла характер демонессы! То ли Лилла до этого скрывала свое истинное лицо, то ли покушение как-то повлияло на дерзость супруги. Она стала какая-то другая… Либо Дориан впервые ее по-настоящему рассмотрел.

– Кстати о расставании, – вклинился в его мысли голос Кабера. – Предлагаю ваши встречи с вашей фавориткой сделать непубличными. Или убрать из вашего расписания вовсе. Ее фотографии попали в новостные издания, получилось несколько скандально, и сейчас, когда ее величество пережила такой стресс, я рекомендую не трясти Айседорой перед журналистами.

– Отменить встречи? – поинтересовался он саркастично. – С кем мне тогда встречаться?

Риторический вопрос – с кем снимать стресс, который испытывал сам император? Особенно сейчас, когда перед глазами стоит, вернее, лежит возбужденная, взбудораженная жена.

– С ее величеством, – не растерялся Кабер, а Дориан даже поперхнулся от перспективы снятия стресса с официальной супругой. Она ему для другого нужна была. Для продолжения императорского рода! – Это будет замечательно. Пресса угомонится, скандал утихнет. Все станут гадать, когда ждать престолонаследника.

Дориану показалось, что он разжевал лимон. Как будущий правитель, он еще с детства учился делегировать и разделять все в своей жизни. Начиная от своих императорских обязанностей и заканчивая личной жизнью. Так вот Айседора и другие фаворитки до нее были для снятия напряжения, законная супруга – для продолжения рода, никак иначе. Но если того требовали обстоятельства, а главное – обстановка в его стране…

– Хорошо, сделай наши встречи с Айседорой непубличными, а встречи с ее величеством впиши в мое расписание.

Кабер получил, что хотел, но не спешил уходить.

– Что-то еще? – поинтересовался Дориан.

– Ваше величество, вы не можете держать ее величество взаперти. Это тоже плохо влияет на репутацию императорского дома.

– Ее пытались убить, Кабер. Я должен отпустить ее одну по городу гулять?

– Это крайности, – поднял вверх ладони пресс-секретарь. – Но народ должен увидеть свою императрицу. Хотя бы на прогулке по императорскому парку. Вы можете выдать ей лучшую охрану…

– Лучшую, говоришь? – потер подбородок Дориан. Ее защитой изначально занимались лучшие, но до его супруги все равно добрались. Придется взять это в свои руки и выбрать для нее не просто лучшего телохранителя. Идеального. – Позови Эгера.

–6-

Большой дворец оказался большим. Настолько, что по нему можно было неделями бродить с экскурсоводом и не посмотреть весь, но я не бродила. Мне вообще запрещали выходить из комнаты, этот местный сатрап реализовал свою угрозу и запер меня в своей комнате! С объявлением для прессы, что ее величество Лилла Аллийская приходит в себя после покушения.

Лилла Аллийская – это теперь я, приятно познакомиться. Каким-то образом после той страшной аварии, которая должна была оборвать мою жизнь, я оказалась в мире, где балом правят демоны. И мой муж, так сказать – один из них. К тому же, он еще и император Аллии, крупнейшей и самой развитой мировой державы.

От обилия информации пухла голова, но я продолжала ее изучать: все-таки мне теперь в этом мире жить. Потому что, судя по сведениям, которые я добыла из аналога интернета – местной мировой сети, никаких случаев перемещения обычных женщин с Земли в императриц просто-напросто не наблюдалось.

– Ваше величество, завтрак! – та самая девушка, которую я увидела после первого пробуждения, оказалась моей камеристкой.

Причем она была приставлена ко мне с юности, с того самого дня, как я начала выходить в свет. Тогда-то меня и познакомили с моим будущим мужем, Дориан Аллийский вот-вот должен был взойти на престол.

Верностью он не отличался с самого начала, а я, то есть Лилла, будучи скована цепями происхождения и долга перед семьей, все это терпела.

Повезло мне, так повезло! Я оказалась в ее теле аккурат на четвертый день после свадьбы, когда мой… гм, муж развлекался со своей Айседорой, а на меня, то есть на нее, благополучно отправленную в загородную резиденцию, было совершено покушение.

Кем – непонятно, но Лиллу они все-таки убили.

И, похоже, только по этой причине я осталась жива, а не погибла в той аварии. В смысле, оказалась здесь.