Ты тоже можешь сниматься в кино! Исповедь статистки

Всем статистам, актёрам массовых сцен, посвящается…

© Марина Цуркова, 2023

ISBN 978-5-4485-2911-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Некоторое время назад, написанное мною эссе (ниже я привожу его текст), подтолкнуло меня сесть за компьютер и написать эту небольшую книжку – записать свои воспоминания и размышления о людях, интересных и талантливых людях, с которыми мне посчастливилось встретиться. Встретиться волею судьбы.

С кем-то – на несколько минут, с кем-то – чуть более. Но даже эти мимолётные встречи оставили во мне, в моей душе, неизгладимое впечатление. Может, кому-то будет интересно познакомиться с этими небольшими зарисовками, которые получились у меня в результате воспоминаний об этих встречах.

Пишу об этом, вовсе не преследуя цель хоть как-то «погреться» в лучах славы личностей, имена которых знакомы многим из нас. Просто хочется, чтобы эти встречи не забылись. Увы, человеческая память имеет такую особенность – со временем многое забывать. А мне этого не хотелось бы.

И ещё. Очень надеюсь, что те люди, о которых я упоминаю в этой книге, не будут на меня в обиде, если она, вдруг, каким-то образом, попадет им в руки. И они не будут иметь никаких претензий по поводу того, что я «выплеснула» эти воспоминания на книжные страницы.

Отдельно хочу сказать по поводу фотоснимков. Все люди, запечатлённые на них, охотно соглашались позировать перед моей фотокамерой. Снимки делались только с их личного согласия.

А многие из героев с удовольствием беседовали со мной. Пусть и ненадолго, но впускали этим меня в свой мир. Так что все истории – реальные.

Ну, а всё остальное – мои личные впечатления и ощущения, которыми я имею право делиться с кем угодно.

P/S: Уж так вышло, но написание этой книги в общей сложности заняло у меня несколько лет, с 2008 года по 2017, с некоторыми перерывами. Думала, что сделаю буквально пару-тройку «зарисовок» и всё. Однако, всякий раз, когда казалось, что вот, наконец-таки, я ставлю точку в повествовании, возникала новая интересная история или встреча, которую непременно хотелось тоже включить в эту книгу. Даже пришлось сделать одну дополнительную главу не от автора, а от лица моего знакомого, с которым я когда-то работала на одном из питерских предприятий, и, который тоже, как выяснилось, статист, и тоже иногда снимается в кино. И у него накопилось несколько любопытных историй со съёмок. Он предложил включить их в мою «исповедь». Я согласилась. Но подробнее об этом – чуть позже.

А сейчас, упомянутое выше, эссе.

Эссе

Никогда не изменяй своей детской мечте! Ибо только в детстве сознание и подсознание выступают как единое целое. Только в детстве сознание ещё не загромождено жизненным опытом и стереотипами, выработанными средой обитания индивидуума.

«Неосознанное» в детстве – является единственно верным и правильным, определяющим твою дальнейшую судьбу. Если ты задушишь свою детскую мечту, отмахнёшься от неё, как от назойливой мухи, если ты предашь её, то ты обрекаешь себя в дальнейшем на бесконечные муки и страдания из-за неудовлетворённости своей жизнью.

Кем бы ты ни мечтал быть в детстве – будь им! Добивайся осуществления своей мечты, не пасуй перед трудностями! Не выбирай профессию только потому, что так легче и выгоднее. Знай: измена своей детской мечте больно отзовётся в более зрелом возрасте.

Хорошо, если осознание того, что ты проживаешь не свою, а чужую жизнь, проснётся в тебе не слишком поздно, и ты сможешь, быть может, успеть вскочить в последний вагон, уходящего навсегда поезда родом из детства…

Сколько их, предателей детской мечты, живут рядом с тобой? Живут с постоянным чувством неудовлетворённости своей жизнью… Этим людям, увы, когда-то не хватило смелости остановиться, оглянуться назад и увидеть сквозь пелену прожитых лет босоногого мальчишку или же девчонку с озорными косичками, которые всё это время, не переставая, кричали им вслед:

– Никогда не изменяй своей детской мечте!..

Остановись. Оглянись. Может быть поезд «родом из детства» замедлил ход, чтобы ты смог не упустить свой последний шанс?.. Действуй! Не дожидайся, когда кондуктор объявит:

– Конечная станция! Посадки нет…

Как вы уже, наверное, догадались, я являюсь именно тем человеком, который когда-то изменил своей детской мечте, и вместо того, чтобы прислушаться к позывам души и всецело посвятить свою жизнь творчеству, а конкретно, кино или театру, выбрал профессию… инженера.

Босоногая девчонка «с озорными косичками» появилась именно в тот момент, как только у меня в руках оказался диплом о высшем техническом образовании, и больно ткнула меня в спину, заставив оглянуться.

С этого момента начались мои метания и поиски себя в этой жизни.

– Не слишком ли поздно? – спросите вы.

– Нет, – отвечу я, – пока человек жив и пока «кондуктор» не объявил «конечную» остановку, ничего не бывает поздно!

Приобретённые мною дополнительные специальности, как то: визажист, художник росписи по дереву, рекламист, пишущий самостоятельно рекламные статьи, и не только рекламные, к сожалению, не давали мне полного морального удовлетворения. Душа моя продолжала жаждать чего-то большего…

И вот, его Величество Случай, как это часто бывает в нашей жизни, позволил-таки мне соприкоснуться с волшебным миром кино, а впоследствии, театра и телевидения.

Забегая вперёд, скажу – я не стала профессиональной актрисой, обладающей дипломом какого-либо театрального ВУЗа, и сотрудницей какого-нибудь телеканала тоже не стала (жаль, конечно же), но я, всё-таки, стала актрисой эпизодов, и в моём арсенале уже более четырнадцати интересных, разноплановых ролей. А ещё – снялась в двух клипах известной музыкальной группы «Little Big», в социальных роликах, в шоу известного блогера… И много ещё, где участвовала и продолжаю участвовать, применяя знания и способности, полученные мной будучи статисткой.

Обо всём этом я не пишу в этой книге, потому как, если описывать здесь всё, то книга эта превратится в летопись и закончить её будет, наверное, невозможно (шучу). Посему ограничусь только историями на начальном моём пути в киноактёрство, тем периодом, когда я в основном была актрисой массовых сцен, групповок и изредка эпизодов, и именовалась… просто статисткой.

Итак, я начинаю свою исповедь. Исповедь СТАТИСТКИ…

Его Величество Случай…

Всё началось в 2004 году. Как-то, сидя у печки на даче, и тщетно пытаясь растопить её отсыревшими за зиму газетами и старыми журналами, я наталкиваюсь в одном из журналов на небольшую заметку. В заметке крупными буквами написано: «ТЫ ТОЖЕ МОЖЕШЬ СНИМАТЬСЯ В КИНО!», а внизу, более мелким шрифтом, указывался телефон и адрес, по которым можно обращаться всем, желающим прикоснуться к волшебному миру кино.

Я глянула год выпуска журнала и поняла, что опоздала. Журнал был годовой давности. Однако на всякий случай номер телефона я всё же записываю.

Вернувшись в город, я звоню по указанному номеру. Оказалось, что люди всё ещё требуются, и меня приглашают на кастинг…

В назначенное время приезжаю на «Ленфильм». Молодой фотограф делает пару снимков: в полный рост и что-то типа портрета. Предлагает мне сначала улыбнуться, а потом изобразить в глазах грусть и печаль. Я всё выполняю. Затем, заполняю небольшую анкету и плачу энную сумму денег за услугу фотографа. (Увы, за удовольствия иногда приходится платить).

Формальности, наконец, закончены, и я включена в актёрскую базу студии при «Ленфильме».

Девушка, менеджер по актёрам, мило улыбаясь, сообщает, что мне позвонят, когда потребуется мой «типаж».

Так, волею случая, я становлюсь непрофессиональной артисткой (актрисой массовых сцен), а попросту – статисткой…

Мне звонят очень скоро, буквально через два дня после постановки меня в базу. Приглашают сняться в одном из эпизодов сериала «Принцесса и нищий» (режиссёр – Дмитрий Месхиев).

Я была «на седьмом небе» от счастья! Ура! Я тоже буду сниматься в кино! Воображение рисует, согласно названию фильма, сказочные картинки. Представляю сказочных персонажей, себя – в старинных нарядах…

Но оказывается всё не так. Фильм – современный, с бандитами, стрельбой и всеми вытекающими из этого последствиями.

Звонившая девушка предупреждает: одежда должна быть не яркая, белый и чёрный цвет тоже исключаются, в общем, какие-то нейтральные цвета, чтобы в кадре не бросаться в глаза. Так же она сообщает, что съёмка будет целый день, то есть, с утра и до позднего вечера, и с площадки, пока этого не позволит бригадир (человек, ответственный за статистов) уходить никуда нельзя. В конце она добавляет, что у нас будет обед и нас, статистов, будут кормить вместе со всеми актёрами и со съёмочной группой.

Кладу трубку. Настроение весь день приподнято-возбуждённое!

Наутро я уже в фойе «Ленфильма». Занятых в этом эпизоде сериала, помимо меня, оказывается ещё трое статистов: совсем юная девочка (лет семнадцати), молодая пенсионерка (как я окрестила эту женщину) и молодой человек лет двадцати пяти. Молодой человек и молодая пенсионерка, по части съёмок, люди искушённые. Они уже не первый год состоят в актёрской базе и на их счету уже несколько участий в фильмах. Они сообщают нам с юной девочкой о своих успехах и перечисляют фамилии актёров, с которыми им довелось поучаствовать в съёмках.

Проходит минут пятнадцать и в фойе появляется девушка-бригадир.

Она ведёт нас по сложным лабиринтам коридоров «Ленфильма».

Наконец мы выходим во внутренний двор киностудии, где уже стоит небольшой автобус и, где уже расположились участники съёмочной группы: гримёры, «муравьи» (молодые ребята, помогающие на съёмочной площадке подносить разные вещи и приспособления, короче, «мальчики на побегушках») и т. д. и т. п.

Они, как сомнамбулы, находятся в каком-то полуживом состоянии. Кто-то из них спит, прислонившись к окошку автобуса, кто-то всё время зевает и сонно обводит взглядом вновь прибывающих.

Ну вот все рассаживаются, и автобус трогается с места.

Съёмка должна проходить загородом, недалеко от посёлка «Репино», у железнодорожного переезда.

Когда нас привозят на место, там уже находится один автобус, в котором приехали операторы, помощники режиссёра и другие участники, без которых не обходится такой важный процесс, как съёмка кино.

Мы выходим из автобуса. День великолепный! Конец августа. Ярко светит солнце. Бригадир сообщает, что мы можем погулять, и когда мы понадобимся, нас позовут.

Я беру один из стульев, которые проворные «муравьи» выгрузили из автобуса, нахожу подходящее местечко, чтобы никому не мешать, и, усевшись, начинаю наблюдать за тем, что происходит на съёмочной площадке.

А происходит следующее… Всё те же «муравьи» проворно бегают туда-сюда по съёмочной площадке, выгружают всю необходимую аппаратуру, кто-то устанавливает рельсы для камеры, кто-то подтаскивает провода.

Гримёры и костюмеры заняты своим делом – подмазывают, подкрашивают, одевают главных действующих лиц данного эпизода. Не забывают и про нас, статистов. Мне накладывают толстый слой грима на лицо. Лето. Надо быть загорелой. Гляжу на себя в зеркало – боже мой! Отелло отдыхает…

Так проходит больше часа. К съёмкам ещё не приступали. Выгружают пластмассовый круглый стол. Затем появляются большие термосы, чай в пакетиках, одноразовая посуда, печенье, сахар. Устанавливают небольшую торговую палатку, внутри палатки – ещё один стол.

С интересом наблюдаю за происходящим.

Проходит ещё какое-то время. Кто пьёт чай, кто – просто бесцельно слоняется туда-сюда.

Мы, то есть я, юная девушка и искушённые в съёмках молодой человек и молодая пенсионерка, не знаем чем заняться.

Нас приглашают попить чайку. С удовольствием соглашаемся.

Наливаю в пластмассовый стаканчик горячую воду из термоса, кладу пакетик с чаем, беру печенинку и решаю пойти в автобус (хоть ещё и лето, но всё же солнце уже не очень греет). Не успеваю сделать шаг на ступеньки автобуса и замираю, как вкопанная…

Навстречу мне выходит из автобуса… Андрей Краско. В белой рубашке, салатных брюках. Пытаюсь скрыть своё волнение и смущение. Произношу робко:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, – с какой-то грустной улыбкой отвечает мне Андрей.

Я отхожу в сторону, даю ему выйти. Он подходит к круглому столу, тоже наливает чай, шутит…

Боже мой! Если б тогда можно было знать, что ему осталось всего лишь два года… Если б тогда можно было знать! Может кто-нибудь из близких ему людей сказал бы ему тогда:

– Побереги себя, Андрюша. Побереги своё сердце…

Но тогда об этом никто даже и не догадывался.

Он шутит, смеётся, а в глазах – какая-то печаль и грусть… Я это очень хорошо запомнила. Помню, ещё тогда, мысленно отметила этот взгляд и окрестила его, как взгляд «грустной собаки».

Подхожу к помощнику режиссёра, женщине средних лет, спрашиваю:

– Можно сфотографировать Андрея?

Она отвечает, что мол, спросите у него самого.

Долго не решаюсь подойти. Он прогуливается, обнявшись, с какой-то молодой женщиной. Перебарываю в себе смущение и неловкость, подхожу к Андрею с его спутницей.

– Извините, Андрей Иванович, – произношу смущённо я, – можно вас сфотографировать?

Он опять грустно улыбается, спрашивает:

– Меня одного? А со мной – не хотите?..

– Хочу. А… можно?

– Ну, конечно же, можно! – весело отвечает он.

Его спутница любезно соглашается на роль фотографа, забирает из моих рук фотоаппарат и делает несколько снимков.

Я благодарю Андрея, забираю назад фотоаппарат и, вдруг, неожиданно для себя самой, произношу:

– А я вас, Андрей Иванович, только вчера видела.

Затем добавляю:

– С Михаилом Пореченковым…

– Да? – удивлённо произносит Краско.

Я, видя его удивление, быстро поясняю:

– Вчера смотрела очередную серию «Агента национальной безопасности». Вот там я вас и видела…

– А… Понятно, – опять с какой-то грустью произносит Андрей, – а я с Мишей уже давно не виделся…

Актёр Андрей Краско и я. Август 2004 г. Сериал «Принцесса и нищий».

Я часто пересматриваю фотографии, сделанные мной во время участия в съёмках. На них запечатлены разные актёры (о них я напишу дальше), но всякий раз, когда я смотрю на фото Андрея Краско, у меня щемит сердце. Как жаль, что смерть никого не щадит, и забирает так рано, на взлёте, людей, подобных этому замечательному актёру. Я общалась с ним всего несколько минут, но даже этих нескольких минут оказалось достаточно, чтобы понять, какой он человек: совершенно «незвёздный», лёгкий и простой в общении.

Я наблюдала, как он запросто, легко общался с целой «гвардией» военных, принимавших участие в этом эпизоде (они, в камуфляжной форме, изображая группу захвата, задерживали главных героев, одним из которых и был Андрей Краско). А потом Андрей фотографировался и с ними. Обнявшись, как с хорошими друзьями…

Встреча с Иваном Ивановичем Краско

Пройдёт чуть меньше трёх лет с того момента, как я принимала участие в съёмках «Принцессы и нищего» и судьба, опять же, совершенно случайно, сведёт меня с отцом Андрея Краско – Иваном Ивановичем.

Благодаря моим очень хорошим знакомым – певице Татьяне Валери (Кудрявцевой) и её другу-музыканту Александру Каменному (через какое-то время они поженятся но, увы, спустя совсем короткое время, разведутся. Теперь у них у каждого своя, как личная, так и творческая жизнь) попадаю на мероприятие, посвящённое ветеранам войны и блокадникам Ленинграда.

Мероприятие проходит в «Доме актёров», на Невском. Меня приглашают поучаствовать в сборном концерте – почитать свои стихи. В концерте принимают участие, помимо Тани с Сашей и меня, ещё два человека.

Один из них – питерский композитор, который сам исполняет написанные им же песни, другой – куплетист, с маленькой гармошкой. (Прошу прощения, но не помню, как их зовут, но публика, видимо, их знала хорошо, особенно «куплетиста», так как принимала его бурными овациями ещё до того, как он начал своё выступление).

Ведёт это мероприятие Иван Иванович Краско. Как я потом узнаю, эти мероприятия – тематические и называются они, если не ошибаюсь, то ли «Вечера у дяди Вани», то ли – «Встречи у дяди Вани». В общем, что-то там «у дяди Вани». Извиняюсь, если название переврала. Думаю, что это не столь важно. А важно другое. То, что я имела возможность принять участие в концерте, ведущим и вдохновителем которого являлся (и до сих пор является) замечательнейший актёр – Иван Иванович Краско, отец Андрея Краско.

Приезжаю в назначенное время в «Дом актёров». Меня уже встречают Саша и Таня. Поднимаемся в гримёрку.

Гримёрка очень просторная – с отдельными кабинками. В простенке между окнами – огромное зеркало. С боков, у стен – тоже зеркала. Потолки – высоченные. Красотища! Рассмотреть «себя любимую» можно со всех сторон и ракурсов.

Мы с Татьяной поправляем причёски, крутимся у зеркала. Заходит организатор концерта – женщина средних лет, приносит мешок с какими-то сладостями. Сладости – это нам с Таней. Делим, по дружески, угощения.

Саша ходит взад-вперёд по гримёрке, садится – проверяет звучание гитары, что-то там поднастраивает.

И вот открывается дверь, и входит он – Иван Иванович. Весь в белом, элегантный, подтянутый и голос… Неповторимый, обволакивающий, неподражаемый, всегда и везде узнаваемый, ЕГО ГОЛОС…

Здороваемся. Иван Иванович ведёт себя так, будто мы знакомы сто лет. Легко, просто, непринуждённо. Записывает на бумажке, как нас представлять. Саша представляет меня, как поэтессу и сценаристку, Таня добавляет:

– Актриса.

Я протестую:

– Какая я актриса?! С ума сошли что ли?! Да и поэтесса со сценаристкой – это тоже громко сказано.

Иван Иванович записывает. Поправляет Сашу, что правильней говорить не поэтесса и сценаристка, а – поэт и сценарист, независимо от того, относятся эти определения к мужчине или женщине. Мы не спорим. Ему виднее.

Ждём начала концерта.

Зал полный. Собралось около двухсот человек. Поджилки немного трясутся. Ведь я всего второй раз читаю свои стихи перед таким количеством народа. Саша с Таней, хоть для них выступать привычное дело (он – музыкант, она – профессиональная актриса), тоже волнуются.

И вот начинается действие… Вначале – торжественная часть. Мы наблюдаем за происходящим из-за кулис.

На сцене – Иван Иванович. Просто, легко, доверительно обращается к зрителям. Никаких заученных фраз. Просто – разговор по душам. Он называет чьи-то фамилии, вручает грамоты, цветы. Зал очень живо реагирует на его слова, аплодирует. Атмосфера какая-то тёплая, домашняя. Я успокаиваюсь. Иван Иванович объявляет первый номер – это Саша.

Саша выходит, прихватив с собой на сцену стул, садится, перебирает пальцами струны гитары, начинает петь…

В зале тишина. Все внимают Сашиной игре и голосу. Голос – слегка хрипловатый, с надрывом, берущий за душу…

Иван Иванович тут же, на сцене. Рядом с кулисами – стол и стул. Он сидит за столом, внимательно слушает Сашу. Саша заканчивает петь. Зал взрывается аплодисментами и криками:

– Браво!

Саша благодарит публику и исполняет ещё две песни. Публика не хочет отпускать его. Поёт он здорово! С чувством, не «халтурит».

Иван Иванович объясняет зрителям, что исполнителю нужно немного отдохнуть, и, что он сегодня обязательно ещё что-нибудь споёт. Но это будет чуть попозже. А сейчас перед ними выступит поэт и сценарист…

Стою в кулисах, не понимая, о ком это он? Татьяна толкает меня в бок. Наконец до меня доходит – это ж я!..

Иван Иванович оборачивается в мою сторону, улыбаясь, произносит:

– Мариночка, ну где ты там? Выходи…

Господи! Помоги мне! Выхожу на сцену.

Сцена освещена прожекторами. В зале темно. Подхожу к микрофону. Смотрю поверх голов зрителей, как когда-то меня учили ещё в детстве, когда я занималась хореографией, и мы часто выступали с концертами. Говорю какие-то слова, поздравляю ветеранов с двадцать третьим февраля и наступающим восьмым марта, желаю здоровья… Что-то рассказываю об истории создания стихотворения, которое собираюсь сейчас для них прочесть.

Стихотворение называется «Ностальгия». Начинаю читать…

В кулисах Саша подыгрывает мне на гитаре. Звуки известной грустной мелодии очень кстати дополняют текст, который я читаю. В зале тихо. Боковым зрением вижу Ивана Ивановича. Он сидит за столиком у кулис, внимательно слушает. Читаю последние строки, и… зал буквально взрывается аплодисментами. Как и Саше, мне кричат:

– Браво!

Состояние невозможно описать. Ноги дрожат, почему-то хочется плакать. Говорю зрителям – Спасибо, – и читаю ещё одно стихотворение. Реакция та же. Боже мой, неужели мои стихи нравятся? Я же не профессиональный поэт! Я ведь писала их для себя, стесняясь показать широкой аудитории. А они, оказывается, нравятся людям…

Состояние шоковое и, в то же время, радостное, окрыляющее. Да, действительно, сцена подобна наркотику. А энергетика зрительного зала – магическая энергетика. Испытав однажды на себе эту магию, хочется испытывать её снова и снова.

Опять благодарю зрителей, растерянно улыбаюсь…

Иван Иванович поднимается со своего места, подходит ко мне. В его руке – красный тюльпан. Он берёт мои руки в свои, жмёт их, затем наклоняется и целует мне руку. В довершении – дарит тюльпан…

Я, как в тумане. Оглядываюсь в сторону кулис. Саша машет мне рукой, – мол, продолжай, читай дальше! Но я не в силах больше ничего говорить. Еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Под аплодисменты зрителей ухожу за кулисы. Таня меня поздравляет. Куплетист и композитор улыбаются. Концерт продолжается…

Выступает Татьяна: поёт песню, аккомпанируя себе на гитаре. Затем, в лицах, читает юмористическую сказку. Публика благодарно аплодирует. Затем на сцену выходит композитор, а за ним – «куплетист». «Куплетиста» долго не отпускают. Завершает концерт снова Саша.

Иван Иванович прощается со зрителями, приглашая их на очередные встречи «с дядей Ваней». Концерт окончен.

Мы идём снова в гримёрку. Забираем свои вещи. Саша куда-то уходит, затем возвращается и сообщает нам с Таней, что будет ждать нас в ресторане, тут же, в «Доме актёров». Я отказываюсь, но Татьяна уговаривает меня, и вот мы уже входим в ресторан…

В ресторане просторно, чисто. Из посетителей – только человек пять-шесть мужчин, сидящих справа от входа, недалеко от окна, за несколькими столами, сдвинутыми вместе. Один из мужчин оборачивается – это Саша. Машет нам с Таней рукой.

Подходим. Здесь все, кто принимал участие в концерт, и ещё, то ли – двое, то ли – трое (сейчас уже не помню) незнакомцев. У одного из них в руках трубка, как у Шерлока Холмса.

При нашем появлении возникает какое-то оживление. Нам с Татьяной освобождают два места. Мы садимся. Тут же появляются чистые тарелки, вилки, стопки. Иван Иванович улыбается, что-то рассказывает присутствующим своим неподражаемым голосом. Официант приносит закуску: отварную картошечку с лучком и селёдочку. Сглатываю слюну. Чувствую, что проголодалась. Сижу напротив Ивана Ивановича, через стол.

Он предлагает нам с Таней немножко выпить. Мы вежливо отказываемся. Он опять, на правах хозяина, предлагает нам картошечку, селёдочку:

– Девочки, ешьте, не стесняйтесь…

Я кладу себе в тарелку картошку и селёдку, пробую… Вкусно!

Иван Иванович рассказывает присутствующим о своих, каких-то немыслимых и весьма странных почётных званиях. Что-то вроде «почётного металлурга» и тому подобного. Их у него много. Мы все улыбаемся. Вдруг он обращается ко мне с вопросом:

– Мариночка, а вы знаете, кто такие «засраки»?

Смущенно пожимаю плечами.

Иван Иванович поясняет:

– Это – заслуженные работники культуры!

Все опять улыбаются. Оказывается всё так просто. Такая неблагозвучная аббревиатура на поверку является весьма приличным званием работника культуры!

Затем разговор заходит о детях. Иван Иванович спрашивает Сашу, который сидит рядом с ним, и с аппетитом ест картошку с селёдкой, не отказавшись, как и все присутствующие мужчины, «опрокинуть» стопочку, – есть ли у него дети?..

Саша кивает, сообщает, сколько лет младшему ребёнку. В глазах Ивана Ивановича появляется какая-то печаль. С того момента, как не стало Андрея, прошло около восьми месяцев, но у Ивана Ивановича есть ещё два маленьких сына, и он говорит, что его младшему – пять лет (сейчас они уже большие ребята).

Я понимаю, что разговаривая о детях, он, конечно же, вспоминает своего старшего сына. Как всё перепутано в этом мире! Отец – жив, а сына – нет…

Проходит какое-то время, и я решаюсь тоже, чуть-чуть, выпить. Мужчины одобряют моё решение. И вот уже Иван Иванович протягивает мне через стол руку со стопочкой водки. Я тянусь навстречу. Мы «чокаемся».

У меня в сумке – фотоаппарат, но я не решаюсь предложить всем сфотографироваться (а зря).

С некоторых пор (это я объясню чуть позже), я очень осторожно выступаю в качестве фоторепортёра. Да и вообще, всякий раз стремиться запечатлеть на свою фотокамеру любого известного (или не очень) человека, наверное, не стоит. Нужно действовать по обстоятельствам. А в данный момент обстоятельства не располагали к этому: фотографировать за столом, жующих людей, мне показалось, было совсем неуместно, а уж, тем более, говорить Ивану Ивановичу о том, что я когда-то, пару с лишним лет назад, имела честь оказаться на съёмочной площадке вместе с его старшим сыном.

Поэтому в тот день я никого не фотографирую и ни слова не говорю Ивану Ивановичу о моей мимолётной встрече с Андреем.

Повторно с Иваном Ивановичем я встречусь через несколько месяцев, уже в качестве статистки, на съёмочной площадке.

Помню, тогда на съёмки пригласили моего младшего сына Дениса (он тоже, как и я, периодически приобщается к миру кино). Я в тот раз не требовалась. Правда, по ходу съёмок оказалось, что на очередной эпизод нужны и взрослые, и я тоже, всё-таки, оказалась востребованной.

А пока я привезла Дениса на Крестовский остров. Съёмка должна проходить на стадионе «Динамо». Снимали очередной сериал про «Ментов», а точнее – сотрудников ГИБДД.

Иван Иванович исполнял роль дедушки. По ходу сюжета – похищали его внука (эту роль исполнял обычный мальчишка лет семи-восьми) и Иван Иванович везде бегал, следил за «бандитами». По крайне мере, так было на съёмочной площадке. Весь сюжет я не знаю.

Я стояла в сторонке, ждала, когда освободится Дениска, и наблюдала за ходом съёмок. Подходить к Ивану Ивановичу я не стала. Зачем? Может он меня и не помнит вовсе? Ну, выступала у него в концерте. Ну, сидели вместе за одним столом. И, что из того? У него таких, как я, «выступальщиков» и тех, с кем он сидел за одним столом и с кем «чокался», не сосчитать, наверное. Поэтому я скромно стояла в сторонке и наблюдала за его игрой.

Вскоре детей отпустили. Нужно было снимать очередной эпизод, где требовалась взрослая массовка. Дениса я проводила до маршрутки, сама же отправилась в магазин «Карусель» на Приморском шоссе, где и должны были снимать следующий эпизод.

Немногочисленная массовка, человек пять-шесть, уже была в сборе.

Мы прошли внутрь магазина, где нам объяснили, что необходимо делать. Ничего сложного: нагрузить большие корзины на колёсиках продуктами, и «гулять» с ними по магазину по заданному маршруту.

Иван Иванович тоже что-то там «покупал» и, опять же, следил за каким-то «бандитом»…

На какое-то мгновение он оказался рядом со мной, и мне показалось, что он меня узнал. А, может, просто показалось? По крайне мере, он задержал на мне свой взгляд, и в этом взгляде было какое-то напряжение, будто он силился что-то вспомнить. Я улыбнулась и кивнула ему, и всё.

Тогда, в «Доме актёров», я была, можно сказать, его коллегой. Сейчас же, в «Карусели», всего-навсего, обыкновенной статисткой, актрисой массовых сцен.

Но прежде чем я окажусь с Иваном Ивановичем за одним столом, а затем – на съёмках эпизода в «Карусели», должно пройти ещё больше двух лет…