Пятая колонна

Глава 1

В пустой школьный коридор, на полу которого играла переменчивая тень от каштанов за окном, вторглись двое старшеклассников: главред школьной газеты и президент школы.

– Почему нас дернули с урока, как думаешь? – спросила первая.

– Не паникуй, Аня, – ответил второй.

Президент застегнул верхнюю пуговицу рубашки и, широко расставив локти, поправил галстук. Он резко остановился и нагнулся, чтобы завязать разболтавшиеся шнурки на туфлях. Аня, беря пример с президента, тоже привела себя в порядок: застегнула манжеты на блузке, поправила складки юбки.

Школьники спустились по лестнице, прошли через вестибюль и попали в административное крыло.

– Ты хорошо выглядишь, – президент подбодрил спутницу. – Так и должен выглядеть настоящий главред.

– Должность обязывает, – ответила Аня. – Только туфли неудобные, узкие.

– Привыкнешь.

Они остановились около приемной директора школы. Президент постучал и открыл дверь.

– Здравствуйте! – Он улыбнулся секретарше. – Нас вызывали к Елене Николаевне.

– Палкин и Некрасова? – Секретарша посмотрела на школьников поверх очков. – Проходите. Она вас ждет.

Кабинет директрисы был обставлен в традициях провинциальной роскоши: обои с вензелями, массивная деревянная мебель по углам, батистовые занавески на окнах и широкий телевизор на стене.

– Садитесь, ребят. – Директриса отложила в сторону папку с бумагами, ребята опустились на стулья около ее стола. – Сразу к делу. К нам едет проверка из министерства, будут смотреть внеклассную деятельность: спорт, кружки́, самодеятельность и прочее.

Директриса поежилась в кожаном кресле с высокой спинкой.

– Володь, ты что-нибудь знаешь об этом? – спросила она у президента.

– Папа ничего не говорил. Само собой, если бы я что-то узнал, то непременно предупредил бы вас.

– Все-таки спроси у отца. Фамилия проверяющего – Хлестов. Вдруг подскажет что-нибудь.

Палкин достал телефон из внутреннего кармана пиджака и начал печатать.

– Хорошо, Елена Николаевна. Я помечу себе, чтобы не забыть.

– Нам нужно организовать встречу гостя. Наша заведующая по воспитательной работе в декрете, поэтому я полагаюсь на вашу инициативу, ребята.

– Можно воспользоваться актовым залом? – спросил президент, не отрывая глаз от телефона.

– Конечно.

– Поставим там стенды с фотографиями и статьями об истории школы. На сцену пригласим музыкантов, сыграют что-нибудь патриотическое.

– Отлично. По итогам приема надо будет подготовить материал для школьной газеты и для сайта. – Директриса зацепила взглядом Некрасову.

– Сделаю, – ответила Аня.

– Не беспокойтесь, Елена Николаевна. Я лично все проконтролирую. – Палкин убрал телефон в карман. – Начнем готовиться прямо сейчас. Ань, скоро перемена, собери в библиотеке нашу инициативную группу.

– Какую группу собрать? – Некрасова непонимающе дернула плечами.

– Ну наших ребят… Киреевского приводи – он ведь пишет с тобой статьи для газеты? Уварова тоже – он нам хорошо помогал готовиться к выборам. И еще эту… как ее? Девчонка, пришла к нам из «Б» класса. Творческая такая. Стихи читала на линейке.

– Матвеева?

– Она самая. Давайте соберемся, обсудим.

– Хорошо. Можно я пойду тогда?

Директриса кивнула.

– Встретимся в библиотеке минут через десять, – добавил Палкин.

– Ладно. – Аня поднялась с места. – До свидания, – попрощалась она с директрисой и вышла.

Палкин дождался, когда Некрасова пройдет из приемной в коридор, и пододвинулся ближе к директрисе:

– Могу я кое-что предложить, Елена Николаевна?

– Давай.

– Мне отец не раз говорил, что любая проверка сразу становится более снисходительной, если их встречают, как говорится, с хлебом-солью. Даже самый придирчивый ревизор прямо тает, если к нему отнестись с вниманием.

Директриса посмотрела сперва на часы, потом на стопку неразобранных документов. Палкина она, казалось, и не слушала.

– Володя, ты у нас парень неглупый. Тем более отец у тебя важную должность занимает. Уверена, ты сможешь найти правильный подход к этому Хлестову.

– Конечно. Единственное, для такого дела ресурсы нужны. Сами посудите, – Палкин начал загибать пальцы, – ламинированная фотопечать для стендов, бумага и краски для плакатов, закуски и десерты для фуршета, напитки. Мы ведь не хотим, чтобы гость почувствовал, что к нему относятся без уважения?

– Не хотим, конечно. Но и лишних денег у школы нет.

– Я понимаю, но все же не стоит экономить на мелочах. Например, я вижу, у вас в кабинете свежий ремонт – все идеально, не к чему придраться. Сразу ясно: денег не пожалели.

– Уходишь от темы, Володя.

– Я имею в виду: может показаться, что школа экономит на всем ради ремонта в кабинете директора. Но мы ведь не хотим выставить администрацию в таком невыгодном свете.

– Ладно, – прервала его директриса, снова глянув на часы. Она схватила листок бумаги для заметок и ручку. – Сколько тебе надо, чтобы приличный прием устроить?

– То, что я перечислил, уже выйдет где-то… примерно… – Палкин поднял глаза к потолку, ища там подходящую цифру. Дорогая люстра с хрустальными подвесками помогла ему определиться. – Думаю, не меньше тридцати тысяч, Елена Николаевна. И это нам еще ужаться придется.

– Уж как-нибудь ужмитесь, – сказала директриса и сделала пометки на бумажке. – Я попрошу бухгалтера выделить тебе деньги. Но чтобы все пошло в дело.

Палкин приложил правую ладонь к груди:

– Предоставлю все чеки, Елена Николаевна, не сомневайтесь.

– После уроков зайдешь в сто второй кабинет, заберешь всю сумму.

– Спасибо большое. Не подведу вас, – Палкин успел три раза поклониться директрисе, пока вставал со стула.

– Иди занимайся своей инициативной группой.

– Организуем прием в лучшем виде!

Глава 2

В школьной библиотеке – месте, куда захаживали реже, чем на кладбище, и где лишь жужжание мухи напоминало о том, что жизнь не замерла здесь навечно, – Володя Палкин пытался приободрить заскучавших одноклассников. Все сидели у большого стола, составленного из двух списанных парт.

– Не понимаю, что ты хочешь от нас? – спросил Уваров, высокий широкоплечий парень, игрок школьной команды по баскетболу. – Пусть директриса этим занимается. Мы тут при чем?

– Для нас тоже есть хорошие возможности, – ответил Палкин.

– Какие возможности? Получить тройки за то, что мы не готовились урокам, а занимались не пойми чем?! – возмутилась Матвеева, невысокая худая девчонка с рыжими кудрями. – Мне по литературе надо доклад готовить по «Войне и миру». Ты видел, что это такое? Четыре тома!

– Да, кстати, – поддержал ее щуплый Киреевский, рукой отбрасывая назад растущие в разные стороны жирные патлы. – На меня биологичка взъелась, каждый урок спрашивает. Мне обязательно нужно готовиться.

– А эта дура по истории? – добавил Уваров. – С чего-то решила, что я должен ответить ей лично все даты Первой мировой. Там их штук пятьдесят, и все надо выучить!

Палкин устало вздохнул и потер глаза.

– Вы что? Еще ничего не начали, а уже сдулись? – Володя оглядел подручных. Не протестовала пока только Некрасова. – Вы не забывайте, что это задание от самой директрисы, а она над всеми учителями стоит. Поможем школе с мероприятием, и Елена Николаевна решит все ваши учебные проблемы. Хоть с биологией, хоть с чем угодно.

Ребята примолкли. Все помнили прошлый год, когда Палкин благодаря покровительству директрисы получил по итогам года одни пятерки.

Володя встал из-за стола и расстегнул пиджак. В небольшом читальном зале, где они собрались, воздух был наполнен пылью и запахом типографской краски. Пространство сужалось массивными книжными полками в потолок, на которых в два ряда теснились учебники и хрестоматии с потрепанными корешками. Володя подошел к окну, распахнул шторы и приоткрыл фрамугу. В зал с улицы ударил солнечный свет, в лучах которого мелкие пылинки плавали, как в киселе, то поднимаясь, то опускаясь.

– Так мы можем кого-то нанять! – загорелся идеей Киреевский. – Знаешь, такие компании, которые праздники организуют.

– Не вариант. Денег у нас немного, – поперхнувшись, ответил Палкин. – Нужно экономить, поэтому придется справляться своими силами.

Володя вернулся к ребятам, решительно уперся кулаками в выгоревшую поверхность стола и начал раздавать указания:

– Для начала нам нужны стенды для вырезок из школьной газеты и фотографий. Потом – посуда и закуски для фуршета. И еще аппаратура для выступлений.

– Где ты предлагаешь все это взять? – спросила Матвеева. – Из книжных полок сколотить стенды? – Она оглянулась на шкафы с учебниками. – Я не против разгромить тут все.

– Обойдемся без вандализма. В подсобке спортзала есть стенды, остались еще с советских времен.

– Надеешься, что они не сгнили?

– Ой да все с ними в порядке. Подлатаем, если что. Колонки и микрофоны возьмем школьные, которые во время линеек используют.

– А остальное?

– Посуду пусть кто-нибудь из дома принесет. У кого есть пара лишних тарелок в серванте?

– Я могу принести, – отозвался Уваров. – Бабушка подарила нам набор тарелок и чашек. На кухне места нет, поэтому их поставили в шкаф в мою комнату. С радостью от них избавлюсь, тем более родителям сервиз не нравится.

– Хорошо. На остальное школа выделила нам…

Володя запнулся и кашлянул в кулак. Денег удалось выторговать с запасом. И что делать с излишком? Пустить все в дело, если что-то останется – вернуть школе, или же позволить себе заработать несколько тысяч за труды и старания? Как-никак, Володя сейчас делает работу завуча, пока она в декрете. К тому же он устал мириться с теми крохами, которые его родители называли «карманными расходами».

– Сколько? – переспросили ребята.

– Пятнадцать тысяч, говорю. Сможем купить угощения для фуршета и распечатать плакаты для стенда.

– Ого! – Киреевский посмотрел на президента, приоткрыв рот. – С чего такая щедрость от директрисы?

– Надо уметь договариваться, Ваня. – Палкин свысока посмотрел на Киреевского, после чего обратился к Некрасовой, которая от скуки пялилась в планшет и листала ленту новостей: – Аня, на тебе материалы для стендов. Нужно про историю школы написать, про успехи выпускников, достижения учителей. Ребята тебе помогут с текстами. – Он показал на Уварова и Киреевского.

– Не стоит. Я сама все напишу. Мальчики пусть с историческими фотографиями школы повозятся.

– А где их искать? – спросил Уваров.

– В архиве есть, наверное.

– В приемной директрисы висят старые фотографии. Можно их отсканировать, – добавил Палкин вслед за Некрасовой.

– Я тоже хочу написать один текст, – сказал Киреевский. – Про выпускника нашего. Он профессиональным футболистом стал, в Кубке России забивал.

– Отлично. Пиши! – разрешил Палкин.

– Только перечитай внимательно несколько раз, – сказала Некрасова. – В прошлых статьях у тебя много ошибок было. Я не хочу по два часа тратить на исправление твоих текстов.

– Просто ты всегда сильно придираешься. – Киреевский стыдливо опустил взгляд.

– Я главный редактор этой газеты и хочу, чтобы в статьях запятые стояли, как надо.

– Ваня прав, – сказал Палкин. – Будь проще. Все равно никто не знает до конца, как правильно расставлять эти запятые.

– Говори за себя, – усмехнулась Некрасова и вернулась к новостям.

– Валя! – Палкин посмотрел на Матвееву. – Запиши себе где-нибудь: надо пройтись по магазинам и прицениться, на какую сумму выйдут угощения для фуршета. Будешь отвечать за меню. Я как получу деньги, дам их тебе. Ты все купишь.

Пока Валентина делала пометки в телефоне, в коридоре раздался звонок на перемену.

– Ладно, хватит прогуливать уроки, – сказал Палкин. – Что у нас сейчас?

– Алгебра, – уныло ответил Уваров.

– Говорят, Руновская параллельному классу такую контрольную засандалила. Вагон двоек огребли, – сказала Матвеева.

– Сегодня и до нас доберется, – вздохнул Киреевский. – А потом еще непонятно, как их отрабатывать.

– Отставить нытье! – Палкин хлопнул в ладоши. – Если мероприятие пройдет как надо, директриса не оставит нас с трояками в аттестате, не парьтесь. По мероприятию все задачи поняли? – Ребята единодушно кивнули. – Если возникнут еще вопросы, по ходу дела обсудим.

Все, кроме Некрасовой, поднялись с мест и закинули сумки на плечи.

– Володя, ты не забыл, что нужно сделать твое интервью для школьной газеты? – Аня закрыла в планшете ленту новостей и нажала на иконку заметок. – Ты сам просил тебе напомнить.

Палкин посмотрел время на телефоне.

– Это длинная перемена, – напомнила Аня. – Времени хватит.

– Я только за! – Володя подмигнул Некрасовой.

– Ладно, на уроке увидимся, – попрощался Киреевский. Вслед за ним ушли Матвеева и Уваров.

Палкин сбросил сумку с плеча, но не стал садиться. Он навис над Некрасовой, бедром уперевшись в край стола:

– Задавай свои каверзные вопросы.

Володя провел пальцами по пряди волос на виске Некрасовой.

– Ты что делаешь? – Аня, слегка порозовев, подняла глаза на Палкина.

– Просто прическу поправил, – тихо ответил он. – Это называется заботой.

Некрасова пересела на другой стул, подальше от Палкина. Она наклонилась над планшетом: на одной половине экрана были заметки с подготовленными вопросами, на другой – диктофон с включенной записью.

– Вопрос первый. Тебе нравится быть президентом школы или это скорее в тягость?

– Конечно, это ответственность, но я от нее не бегу. Думаю, любой человек на моем месте воспринимал бы эту должность не просто как работу или хобби, а как судьбу.

– Судьбу?

– Да! Когда я оборачиваюсь назад, смотрю на политическую карьеру дедушки и отца, то понимаю, что мне предначертано пойти по их стопам. Президенство в школе – только первый шаг на этом пути. Мой папа сказал однажды, что школа – она как государство в миниатюре. Это хороший полигон для репетиции, первых успехов и ошибок.

– Раз уж ты сам об этом заговорил… Подходит к концу твой срок на посту президента школы. Каких успехов тебе удалось достичь за это время?

– Мое главное достижение – это создание школьной газеты, – Палкин улыбнулся Ане и чуть пригнулся, чтобы она наверняка эту улыбку увидела.

– Она существовала и до твоего президентства, – поправила его Некрасова.

– Да, но до меня газета находилось в полном запустении. О ней никто не знал. Я же возродил эту традицию и, что можно назвать еще одним важным достижением, пригласил на пост главного редактора самую талантливую девушку в старших классах.

Володя пододвинулся в сторону Ани.

– Спасибо, – процедила она.

– Помню, мы сидели в кафе, готовились к дебатам перед выборами. Ты редактировала текст моего выступления, и я убеждался, что лучшего главреда для школьной газеты мне не найти.

– По-моему, это было не в кафе, а в школьной столовке.

– Но мы же обедали как-то раз в кафе после уроков? Я угощал тебя, точно помню. Надо будет повторить.

– Давай лучше продолжим интервью… Что скажешь про свои ошибки на посту президента? В чем твои главные неудачи?

– А-а… Уместно ли об этом говорить сейчас?

Палкин, нахмурившись, заглянул в планшет Ани. От вида диктофона, который ловил каждое слово, ему становилось тревожно.

– Почему нет? – Некрасова с удивлением посмотрела на Володю.

– Не за горами новые выборы президента школы. Думаю, стоит заострить внимание на успехах, а не на неудачах. Так мы привлечем больше людей на нашу сторону.

– Вот как? – улыбнулась Аня. – Ну, во-первых, я главный редактор школьной газеты, а не твой личный секретарь, Володя. Значит, я могу спрашивать, о чем захочу, и печатать те статьи, которые посчитаю нужным.

– Рвешься уйти в оппозицию?

– Я этого не говорила. – Некрасова опустила взгляд на планшет. – Пойми, людям нравятся политики, которые не боятся признавать ошибок. Это показывает их адекватность. Поэтому важно рассказать в интервью не только об успехах, но и о неудачах.

Палкин на минуту задумался. В это время он пододвинулся еще ближе к Некрасовой, сел на стол прямо около планшета и, смотря на Аню сверху вниз, не мог удержаться от удовольствия заглядывать в вырез ее блузки.

– Не могу устоять перед твоим обаянием, Анечка.

– Ну, что напишем о неудачах?

Некрасова снова посмотрела на Палкина, и Володя тут же перевел взгляд на книжные полки. На глаза ему попался «Евгений Онегин» Пушкина.

– Знаешь ли… я… так сказать…

– Настолько тяжело признавать ошибки? Или, думаешь, ты безгрешен? – Аня сдержанно усмехнулась и посмотрела, куда направлен взгляд Володи. – Очень удобно считать всех нулями, а себя – единицей, – ее саркастичный тон начинал раздражать Володю.

– Я хочу сказать… Ошибки случаются у каждого. Никто от этого не застрахован. Но важно быть уверенным в том курсе, которым ты движешься, и тогда, как ледокол, можешь идти, не особо обращая внимания на то, что происходит вокруг, но стремясь к цели.

– Эм-м… Можешь как-то попроще выразиться? Иначе это интервью можно будет читать детям на ночь, чтобы они быстрее уснули.

– Послушай, Аня, если тебе не нравятся мои ответы, то ты тогда не задавай таких вопросов. Либо же прояви терпение, потому что не на все вопросы можно найти простые и короткие ответы.

Володя сидел, свесив ногу за край стола и покачивая ей, как маятником метронома. Носком туфли он при каждом движении задевал стул Некрасовой. Ане хотелось ткнуть президента чем-нибудь острым в эту самую ногу. Палкин, наверное, взвизгнул бы от боли и вскочил со стола. Да, внезапный укол сбил бы с него спесь. Представляя эту картину, Аня перетерпела выпад Володи и вернулась к вопросам:

– Ну и какой же у тебя курс, по которому ты хочешь, как ледокол, вести нашу школу? Расскажи подробнее. Перед новыми выборами читателям это будет особенно интересно.

Нога Володи застыла в согнутом положении. Некрасова посмотрела на Палкина: президент рыскал глазами по книжным полкам.

– Мой курс достаточно прост и понятен, – неуверенно начал он, зрительно выхватывая и перебирая хрестоматии и учебники на полках. – Я хочу, чтобы больше учеников участвовало в самоуправлении и помогало выводить нашу школу на первые позиции. На этом поле уже есть успехи. Взять хоть нашу команду – Киреевского, Уварова, Матвееву – их удалось привлечь. Дело за остальными.

– Предполагаю, что на всех учеников у директрисы не хватит пряников.

– Дело не только в поблажках от администрации. Дело в отношении. Нас ведь считают за пустое место. Говорю как-то раз парням из параллельного класса, чтобы не шумели в коридоре. Объясняю им, я президент школы, поэтому надо подчиниться, а они отвечают матом и удивляются, что у нас в школе существует такая должность. Это обширная проблема на самом деле. Об этом много говорит и мой отец. Он говорит, люди недостаточно уважают политиков: все норовят залезть под кожу, какие-то оскорбительные шутки придумать или, того хуже, забраться в личную жизнь и откопать небылицы вроде дачи в Геленджике или дорогого внедорожника.

– Кстати, видела на твоей страничке фотки из Геленджика – пейзажи потрясающие! – подметила Некрасова, лукаво глянув на Палкина.

– Ты не улавливаешь сути, – строго сказал Володя. Он расставил локти в стороны, чтобы казаться серьезнее.

– Боюсь, я улавливаю даже больше, чем тебе хотелось бы, – ответила Аня, выключила диктофон и заблокировала экран.

– Я еще не закончил.

– Думаю, этого достаточно. Если продолжим, то опоздаем на контрольную по алгебре. Не хочу злить Эмилию Григорьевну, – объяснила Некрасова, складывая вещи в сумку.

– Ладно, пошли на урок, – согласился Володя. Ему тоже не хотелось раздражать строгую учительницу. – Когда подготовишь интервью для публикации, пришли мне текст на утверждение.

– Повторюсь, я не твой секретарь, – сказала Некрасова, закинула сумку на плечо и направилась к выходу.

– Аня, дорогая, подожди секунду.

Некрасова остановилась в дверях. Палкин вальяжно подошел к ней, засунув руки в карманы:

– Какое-то сумбурное интервью у нас вышло. Я бы хотел немного остудить это напряжение между нами.

– Успокойся, Володя. Не надо ничего остужать.

– Так что насчет кафе? Ты не ответила на мое предложение.

– Кафе? Помню, когда мы там были первый и, кажется, последний раз, ты говорил, что это пустая трата денег, что обычный чай не может быть таким дорогим.

– Да брось! Я просто был не в духе. Сейчас меня уже не напугаешь ценником на чай. – Володя изобразил легкий смешок, будто речь шла о старой шутке. – Думаю, нам есть что обсудить с глазу на глаз: мою политическую программу, например, твои успехи на посту главреда или еще что-нибудь… личное.

– Извини, но не сегодня. – Аня снисходительно оглядела Палкина, который старательно пытался выдавить из себя хоть крохи обаяния. – Я буду занята. Помимо твоего интервью, мне еще нужно подготовить репортаж для школьной газеты.

– Что за репортаж?

– Опубликую, тогда и узнаешь. Заодно, надеюсь, найду тебе музыкантов для мероприятия.

Некрасова захлопнула дверь и зацокала каблуками туфель по коридору.