Глава десятая
Разговор с этим монстром оказался не из приятных. Подыгрывать даже не пришлось. Эмоции на лице и теле были истинными. Его утешения на секунду затуманили разум, и мне захотелось рассказать всю правду. Но я вовремя вернула себе рассудок. Ибо кто знает, что сделает этот зверь. Расскажи я хотя бы о записи нашего диалога. Милан же в уверенности своей власти надо мной с ярким выражением и восторгом высказывал, что ждет того, кто его ослушается. Трудно поверить в человека, который может быть таким злым и жестоким. При этом всеми действиями и выражением лица выказывать помощь. Последние слова окончательно подтвердили мою правоту в том, что он решил сдать меня, при этом подарив время подготовится. Хотя на самом деле, по его задумке, должна накрутить себя еще сильнее. В конечном итоге выведя на пик эмоциональной нестабильности.
Спустя три недели от разговора, наконец, решилась выложить запись. Нельзя тянуть, как бы не было страшно, это единственный шанс моего спасения. Попросила знакомую из его класса выложить запись в чат. Рассказала липовую историю, заливаясь в слезах и истерике. Говоря, что делала все для поступления. В какой-то момент упомянула Милана, однажды застукавшего меня и снимающего на камеру. После вышесказанного начала захлебываться еще сильнее, делая вид, в попытке связать хоть слово. Закрепила тем, что в итоге Милан превратил меня буквально в раба через шантаж. Закончила рассказ на том, что боялась сказать правду, так как многие знают, что у меня проблемы в семье. Не было доказательств в мою пользу. Боялась, что это всплывет выше учеников и т.д.
Ее удивлению не было предела. Что сам Милан и на такое способен. Парень, ведущий себя всегда спокойно и сдержанно, помогающий одноклассникам, если того потребует. С трагедией в жизни. Но запись принуждает ее усомнится в своем устоявшемся мнении. Как много могут сделать слезы и слова. Подкрепленные доказательствами, цементируя сказанное намертво.
Огласки в стенах класса будет достаточно, и это не выйдет на общее обозрение всей школы. Да и даже если выйдет, то из-за размера школы, затеряется в потоке остальных событий.
***
Утром иду в школу, как обычно. До калитки оставалось метров двести, как вдруг сзади на повороте меня дернули за плечо и прижали к стене. Щурясь от неожиданности, потихоньку начала открывать глаза. Напротив стоял Милан.
– Привет, давно не виделись. Решил возобновить наши отношения и не дождался вечера, – подкалывая, произнесла я.
Отпустив куртку, сделал шаг назад, за угол, видимо, чтобы его не увидели и сдержанно начал говорить:
– Ты что себе позволяешь? Забыла свое место?
– Так и знала, что ты не такой чистый, каким себя выдаешь, – уже серьезным тоном говорю я. – В ином случае ты бы ко мне не подходил. Значит у тебя однозначно есть проблемы в школе, – с небольшой ухмылкой закончила я.
– Я все еще могу слить тебя! – резко сказал он.
Говорит тихо, уже намного аккуратнее, чем тогда. Сказал так, чтобы только я могла это услышать.
– Конечно, можешь. Но ты уверен, что тебе поверят и не обвинят в обмане и фотошопе? Ты мог меня уничтожить, будь ты раньше. Но не сейчас. Учитывая, что у тебя все же есть проблемы в самом классе, в которых до этого я разочаровалась, ибо твоя одноклассница отзывалась о тебе только в положительном ключе, – напористо выказала я.
Он молчал и даже в этот момент был сдержан, практически смотря в упор лица. Увидев его глаза так близко, впервые за все время я осознала – он хуже, чем монстр. Он дьявол во плоти. Наслаждающийся болью и властью, причиняемой людям. Правду говорят, глаза – зеркало души. Он прижал меня, потому что хотел показать в тот момент. Показать свое превосходство даже в такой ситуации. Только одно все бросалось. Я и раньше знала, что он трепетно относиться к своей одежде. Постоянно чистые до блеска туфли, выглаженные брюки и пиджак. Практически джентльмен, если бы не школьные издержки. Хоть на нем пальто, а пиджак скрыт. Только сейчас заметила, что каждый раз перед тем, как начать говорить, он делает что-то руками: отряхивает брюки, постукивает туфлями, прячет руки. И только после начинает. Если вспомнить, то и раньше такое было. Он постоянно при завершении диалога или действия поправлял одежду, особенно при напряженных ситуациях. Может ли быть такое, что таким образом он себя успокаивает? Может даже инстинктивно?
– Хах, а я хотел сделать это послезавтра. Но видимо меня опередили. Так еще какая уверенная стоишь передо мной. С какого момента? Мне казалось, я полностью тобой владею,– немного помолчал, смотря на меня, снова продолжил. – Неужто с того момента, когда не было в школе. Произошло то, что в несколько раз опаснее? Интересно узнать, кто или что это, – без какой-либо злости и криков закончил он.
– А ты все не колеблешься, посмотрим надолго ли. С этого момента наши отношения завершены, – сказала я, поправила челку и направилась в школу.
Глава одиннадцатая
Ситуация не из приятных. Да что уж тут скрывать, полная задница. Не представляю, что ждет меня в школе. Девчонка сделала так, чтобы новость не вышла за пределы класса, обезопасив свою шкуру. Получается, я сам загнал себя в угол, из которого теперь не выбраться. С другой стороны все говорило о том, что рано или поздно меня вскроют. Раз так, тогда лучше пусть это будут школьные дела и не более. Но даже так обстановка хуже некуда. Я подошел к калитке, несколько раз озарился вокруг. Никого из класса не было. В этот момент немного отлегло, даже проскочила мысль, что смогу решить вопросы, переведя все в недоразумение. Это состояние продлилось до того момента, пока не подошел к своей вешалке. На ней был нарисован человечек из палочек с проколотым крючком замест головы и надписью “Даигрался”. Серьезно и вот от этих людей идет угроза в мой адрес? Это даже унизительно. Меня могут избить эти плебеи. Но тем неимение это так. И груз озабоченности камнем вернулся в тело. Дальше идти не было никакого желания. В этот момент в голове появилась мысль: “Не попробовав – не узнаешь”. Какой блять идиот придумал эту пословицу. Видимо в тот момент, когда кому-то она пришла в голову, человек занимался мечтами и грезами, а не реальными проблемами. Посмотрел бы в лицо этому человеку, окажись он на моем месте.
Дверь класса была закрыта. Потянувшись к ручке, на секунду остановился и собравшись с мыслями открыл дверь. Переступив порог, весь класс одновременно обернулся, смотря на меня презрительным, поедающим взглядом. Ожидая упреков и тонны оскорблений, приготовился слушать помои льющихся из их ртов. Но никто не подал и звука в мою сторону. Вместо этого развернулись и продолжили заниматься своими делами. Влад единственный, кто не повернулся посмотреть, а просто продолжал играть в телефон, как и сейчас. Только немного улыбаясь. Ну хоть что-то не меняется в этой жизни. Отброс он и в Африке отброс. Я в свою очередь направился к парте. Естественно там сидела Анфиса. Сейчас узнаю, насколько плохи дела, хотя по бумажке в раздевалке дает понять, более чем. Снимаю рюкзак с плеча, вешая на крючок, отодвигаю стул. Садясь за парту.
– Негодяй же ты , – сказала она.
– Что ты лепечешь себе под нос. Можешь конкретнее выражаться? – намеренно задаю глупый вопрос.
Включу дурака. Будто не понимаю, что она говорит про Лилию. Намеренно выведу ее из себя, чтобы точно ничего не скрыла.
– На счет Влада. Это был ты, – утверждая, сказала она.
Дрожь пробежала по телу, сердце забилось в два раза быстрее. Не выдавая шока на лице, прикусил язык и сложил руки на парте, как учат в начальной школе, спрятав сжатые кулаки под рукавами. Скрывать и играть дурачка уже нет смысла. Теперь понятно, почему Влад улыбается. Тогда тем, кто пойдет в наступление, будешь не ты, Анфиса, а я. Успокоившись, отпустил язык. Собрался с мыслями и начал говорить:
– Он тебе рассказал? – немного остановившись посмотреть на ее реакцию, поняв нужное продолжил. – Нет, ты сама подошла. Неужели решилась. Какая молодец. Теперь ты знаешь все. Что дальше, зная про Лилию и Влада. Расскажешь учителям? Нет, ты расскажешь классу. Постойте-ка уже рассказала. Эти придурки тогда не смотрели бы таким подозрительным взглядом со своими перешептываниями. Вместо этого, наоборот, убеждал бы в своей невиновности. В конечном счете, скорее всего, доказав свою правду. Чувствуешь себя героем, да? Так вот, ты не герой! Ты в разы хуже меня.
– Когда ты таким стал? Неужели здесь сидит Милан, который был четыре года назад, – с явной озабоченностью сказала она.
Пока Анфиса удивлялась человеку сидящему возле нее, я достал ручку и учебники, положив рядом. Аккуратно все расположив, снова повернулся в ее сторону, глубоко вздохнул. И не вызывая эмоций, поставил точку:
– Все дальнейшее – твоя вина.
Через два урока бесконечного перешептывания ко мне, как и ожидалось, подошли Марк и Саша. Один сел на парту, другой стал возле, обнял за плечо.
– Сегодня ты идешь домой через Сквер, – сказал Саша.
– Вы меня хотите куда-то пригласить? Так напрямую и скажите. Я приду, – закончил я.
– Слышь, чмо, сейчас нашутишься! – в этот раз сказал Марк.
– О, как у вас поменялось мнение! На резко противоположное. Так еще выносите друг друга рядом. Неплохо переобулись, – с улыбкой сказал им в лицо я.
После этого ожидал, что прямо здесь и сейчас на меня набросятся с кулаками. Но вместо долгожданной расправы ударили рюкзак ногами и пошли в столовую. Анфиса же все это время сидела и смотрела на происходящее, не пытаясь им даже сказать хоть слово.
– Молодец, ты этого добивалась? По видимому да. В лишний раз убеждаюсь в твоей лицемерности, – с презрительным, невыносимо отвратительным лицом и выражением сказал я.
Ничего не ответив, Анфиса взяла телефон с парты и быстрым шагом вышла из кабинета.
Не вижу смысла тянуть. Если у меня получится избежать это сегодня, то произойдет завтра, а если и завтра сбегу, то на следующий день. С каждым днем их гнев будет становится сильнее, и я буду усугублять свое положение. Иронично, конечно выходит.
Последние уроки атмосфера в классе все сгущалась, дышать становилось невыносимо тяжело. Теперь понимаю, как себя ощущали остальные. Незавидная положение. Но почему-то мне наоборот, после осознания даже полегчало. Я и правда неплох в том, что делал. Еще раз взглянув на Влада, увидел, как тот смотрел прямо на меня жалостливыми глазами. Словно сожалеет о своем поступке. Наглый лжец. Тебе ни капли не жаль. Внутри себя ты радуешься, нет, ликуешь, что твой обидчик получит по заслугам. Но уже поздно. Твоя жизнь и так потрепана, ничто не изменит этого. Будь в моих силах, убил бы твоих родителей. Подарок тебе за мою ошибку.
Прозвучал звонок с урока. Ученики вскочили со своих стульев и направились к выходу. Мне же впервые абсолютно не хочется идти домой. Оно и понятно. Саша и Марк стали по обе стороны от меня и начали подгонять. Анфиса, Влад так же стояли и ждали, когда я выйду.
– У вас прям квартет. Не думаю, что подойду. Квинтет из нас будет плохим, – в саркастической манере произнес я.
– Шути сколько влезет, гнида. Скоро мы будем шутить, – резко сказал Марк.
Спустившись на первый этаж, зайдя в раздевалку и накинув пальто, уже готовый выходить, меня резко подозвал женский голос.
– Милан, подожди секунду, мне нужно тебе сказать кое-что, – прокричал голос.
Выйдя из раздевалки, это оказалась психолог. Она шла в мою сторону, держа в руке бумагу. Одноклассники же сделали вид непричастности, будто медленно одеваются и чистят куртки с рюкзаками от грязи. Какой же это цирк.
– Привет. Не займу много времени. О, Саша, Марк вы тоже еще тут, – отвлеклась она и сразу продолжила. – Помнишь, мы проходили тест в прошлый раз?
– Да, конечно. На целый час задержались, – ответил я.
– Так вот, ты же поступать собираешься. И этот тест нужен для твоего поступления… Точнее не так. Тебе нужно лечь на неделю в психдиспансер. Чтобы выписали бумагу для “пригодности” к обучению. Знаю, звучит странно, но это обычная бюрократия. Более не придется туда ложиться. Думаю, сам понимаешь, по каким причинам, – закончила она.
– Да, понимаю. Хорошо, когда мне нужно ехать? – спросил я.
– Смотри. До конца осталось совсем немного, и к твоему выпуску там будет море призывников. Поэтому лучше сейчас на весенних каникулах съездить, пока есть места. И тебя не положат в общее отделение, – закончила она.
– Хорошо. На каникулах поеду.
Она отдала мне ксерокопии теста с моими данными. Я же в свою очередь снял рюкзак и положил их во внутренний карман. Попрощался и направился к выходу. Эти четверо прямиком последовали за мной.
Меня удивило, что никто из учеников не пошел за нами. Понимание пришло буквально сразу. Им пообещали, что приведенное в силу наказание снимут на камеру. Похоже на то, когда смертника ведут на казнь подобно прошлому за счет электрического стула, либо как в наше время, называя это “гуманным способом” – смертельная инъекция. Но там и там присутствует неотъемлемый фактор – зрители. Они нужны для того, чтобы документировать смерть человека со стороны третьих лиц. Это ложь чистой воды, ибо причина совершенно в другом. Люди приходят, потому как любят видеть наказание присвоенное человеку. Истинное удовольствие наблюдать за страданиями других, а осознание того, что на его месте, оказался не “я”. Делает происходящее в разы мощнее. Многие теряют сознание, блюют. Но не уходят из помещения, потому что считают истинно правильными действия совершаемые над человеком. Вопрос: “Чем мы отличны?”. Лишь в одном. Во мне есть уникальность, а в них нет.
У Сквера, меня направили к месту избиения Влада. Там уже стояла девушка. Это была Лилия. Подойдя к месту в этот момент я сказал:
– Ну, не ребят. Уже получается сикстет… – меня мгновенно остановили.
– Совсем больной? – сказал Марк.
Саша с внушительной силой врезал кулаком по моей печени. На несколько секунд затемнив ясность в глазах. Не дав мне отключиться, пощечинами вернули сознание, схватили за воротник и ударил по животу. Марк схватил сзади за подмышки, держал так, чтобы я не упал. Саша же продолжил бить шквалом ударов. Особенно больно было, когда ногами он попадал по внутренней стороне бёдер. Чувство такое, будто их режут на живую, при этом ломая одновременно. Боль отдавалась по всей ноге, видимо за счет нервов. После нескольких минут они поменялись местами и тоже самое начал делать Марк. В этот момент я уже не мог стоять вовсе. Марк просто добивал, одновременно придерживая. Отличия в навыках очевидно. Саша бил с четко выверенной траекторией, ритмом и знанием человеческой анатомии. Мне ли не знать. Тупой спортсмен, но свое дело знает. Марк же в разы легче и опрометчивее. Чему точно был удивлен, так тому, что они удержались от ударов по лицу. Видимо мне повезло. Но при этом на всем теле не оставив и живого места.
Лилия, Влад и Анфиса просто стояли, смотрели за всем происходящим. Лилия никак не проявляла эмоций сострадания, лишь всем видом показывая: Я это заслужил. А вот Влад с Анфисой пару раз отвернулись и несколько раз просили остановится. Что только подстегнуло Марка и Сашу бить сильнее и больше. В конце бросили на траву, еще несколько раз пнув ногами.
– Теперь не такой уверенный, да, – разгневанным голос сказал Саша.
– Если еще что-то подобное всплывет и не будет понятно, кто виноват, то без суда и следствия вся вина будет на тебе. Так что советую вести себя тихо, – сказал Марк. – Псих конченный! Что бы ты и остался в психушке! Там тебе самое место, амеба неполноценная! – закончил Марк.
Остальные стояли и смотрели, необмолвив и слова.
Через нехватку воздуха и боль по всему телу. Я засмеялся, что есть сил.
– Вы все только подтвердили мое впечатление о вас. И я не сожалею, что сделал с вами. Скажу даже больше, не узнай вы обо мне, до конца года сильно не поздоровилось бы каждому. Но даже так, я все равно победил. Почти четыре года вы так мило и радушно общались с человеком, который и создавал вам проблемы. Это было потрясающе! – через боль закончил я.
Эти слова были определенно лишними. Они еще несколько раз ударили меня ногами, попав по лицу, рассеча бровь. И наконец выпустив пар, бросили на траве, уходя в сторону выхода Сквера. Лишь Лилия напоследок сказала, добивая меня окончательно:
– Сказала ведь. Недолго тебе осталось.
Глава двенадцатая
Через боль с трудом доковылял до дома снял одежду и посмотрелся в зеркало. Синяки по всему телу пульсировали в унисон, с бедрами заплывшими в полной синеве. А кровь на брови запеклась, запечатав рану. Наполнив ванну холодной водой и помогая руками, медленно поднял в начале одну ногу, а затем другую. Аккуратно опустившись в холодную воду, расположился в ванной, пытаясь расслабить тело. Хоть холод и перебивал боль, но жар по телу не давал в полной мере расслабить мышцы. В конце же, отдавшись воде, закрыл глаза, успокаивая бешеный ритм сердца. Это наверно впервые, когда я почувствовал, что осознанно погружаюсь в мысли. Мне показалось, вот она медитация, которую практикуют монахи, дабы обрести “духовный покой”.
Сегодня определенно вынесен важный урок о неспособности контроля над всем, чем мне угодно. Желания, постоянно перебарывает рационализм и предостережения. Уверен, что рано или поздно прогулки не смогут приносить, достаточного удовлетворения, требуемого мной. Осознание, только ускорит процесс. И c этим определенно нужно будет что-то решать, но пока хочется лишь лежать и ни о чем не думать в ванной наполненной холодной воды.
Выйдя из ванной, помазал синяки, до которых смог дотянутся, мазью от ушибов и пошел на кухню готовить ужин. Должен сказать, что ванная и правда помогла, хоть в начале и сомневался, ибо обычно используют данную процедуру для расслабления мышц после тренировок. Телевизор не стал включать, хотелось побыть в тишине, подумав над будущими действиями. Весенние каникулы не за горами, это значит до них нужно успеть, хоть один раз сходить прогуляться. К концу недели возвращаются бабушка с дедом, поэтому надо бы сделать это до их приезда, ибо в этот раз я собираюсь задержаться и возможно даже не сдерживаться вовсе на том, кто попадется. Отлично подойдет наркоша, покупающий героин на стоянке поблизости. Не зря же данную категорию людей я оставляю на прозапас, специально для подобных случаев. Если пользоваться ими часто, то они как голуби разлетятся в разные стороны и больше их не поймаешь, ибо передохнут в своих вонючих квартирах или где еще.
Касаемо школы. Все решено. Вести себя тихо, как было сказано. Вариантов попросту нет. Я стал своеобразным “козлом отпущения” класса. Смешная ситуация. Даже если будет известен предполагаемый виновник той или ситуации, они все равно повесят вину на меня: Милан был пойман за хвост, как шавка, так почему и в этой ситуации он не может так поступить? Немного поспорив, в конце единогласно согласятся с моим обвинением. Но беспокоит меня не школа и даже не психдиспансер. Беспокоит озабоченность того, что я буду делать после школы?
Кое-как поел, бросил посуду в раковину и пошел в комнату. Не снимая одежды и не расстилая кровать, дабы в лишний раз не напрягаться, плюхнулся на матрас. Ощущение легкости и погружения обволокло тело. Никогда не думал, что приятные ощущения могут принести такие простые вещи. Наверно, нужно, чтобы меня почаще били. Только вот ублюдки испачкали мне костюм.
***
*Перешептывания*
Прошло два урока с начала учебного дня. В чате сегодня утром было четыреста пятьдесят сообщений. Разве не хватило вечера и ночи для подробного обсуждения? Хотя, с другой стороны, удивляться здесь нечему. Одно дело обсуждать на расстоянии, через сообщения, другое – в живую, видя человеческие эмоции, давая им оценку даже с таким примитивным мозгом, как у них. Но поразило другое. Вместо того, чтобы всячески оскорблять и унижать, они, похоже, что стали боятся. Смотрят с опаской и настороженностью, в лишний раз не пересекаясь взглядом. Ладно вчера видеть такую реакцию из-за шока и озадаченности. Но сегодня-то почему? Когда вчера сполна оприходовали два имбицила, “показав” мое место. Неужели реакция на видео в тот момент их настолько шокировала? Мне казалось, что тем выпадом я должен был поставить себя на смех и окончательно озлобить одноклассников. Мда. Сколько бы не интересовался психологией и не получал ее на практике, поистине непостижимая наука.
Осталось отсидеть три урока, и можно будет покинуть этот театр абсурда. Нужно восстановить тело и успеть сделать дела до выходных. Бедра до сих пор сильно болят. Постарался на славу, урод. Так еще заболело в грудной клетке, да так, что вздохнуть полной грудью не получается от слова совсем. Спасибо за меткое попадание в солнечное сплетение…
Пока я сидел за партой и пытался справится с болью, не подавая вида. Пропустил момент как класс перестал разговаривать меж собой и стадом скопился возле окон. Я только краем глаза, через просвет голов увидел, что в здание школы вошла полиция. Все резко устремились к выходу. Я тоже последовал за ними. В эту секунду меня одолел внутренний страх.
– Блять, неужели это за мной. Да быть того не может, – словно мышь прошептал я.
Стал позади класса, вышедшего из кабинета. Из-за того, что вышел последним, полицейские уже поднялись по лестнице с директором школы впереди. Смотря на полицейских, находящихся буквально в нескольких метрах от меня. Время будто остановилось. Боль по всему телу прошла, словно ее и не было. Дыхание остановилось вовсе.
– Не везет мне… – снова тихим, только уже принимающим голосом прошептал я.
Но, не обратив на нас внимания и толикой взгляда, быстрым шагом направились в другую сторо крыла школы. Боль по всему телу вернулась в туже секунду. А легкие напомнили, что хоть и не могут вдохнуть в полной мере, но потребность в кислороде никто не отменял. Недолго думая, ученики медленным шагом, держа расстояние, пошли за ними. Удивительно, почему кроме нас никто не вышел посмотреть, и только наш класс единственный, кому хватило наглости даже пойти за ними. Но увидя, как из одной двери попытался выскочить ученик, его сразу затащили обратно. Стало ясно, что учителям заранее сказали никого не выпускать. И только наш класс остался без присмотра, ибо урок ведет сам директор, который сейчас с полицией.
Не доходя до конца крыла, директор первым зашел в десятый класс, а следом за ней люди в форме, через пару секунд выведя парня, заковав того в наручники. Тут и понимать нечего, этот идиот был “закладчиком”. Узнал сам довольно недавно, по случайности. Ехал с другого района и увидел, как у одной из площадок этот придурок под фонарем что-то закапывает.
Заметив нас, стоящих в стороне и наблюдавших за происходящим, разревелся как младенец, не способный даже устоять на ногах. Да так, что одному из полицейских пришлось тащить того за подмышку.
Заведома, зная, что не увижу ничего нового, кроме соплей, капающих на пол, и следов от обуви, создающих проблемы только уборщицам. Поправил воротник пиджака, засунул руки в карманы. И собравшийся идти… Один из учеников с ярким трепетом и указательным пальцем вдруг сказал:
– Смотрите, похоже, они в еще один класс зайдут.
Я сразу развернулся, потому как далее был класс Лилии. Это и правда был он. Так же быстро, без суеты вывели второго парня. Эту особу знает вся школа. Сын богатеньких родителей, каждый раз уезжающий на иномарке. И чего же ему не сиделось на месте? Неужели настолько все приелось в жизни, что захотелось испытать острых ощущений. Но, видимо, хватило ума только на это. Да будь я на его месте по полной, использовал бы все возможные ресурсы. Деньги есть, но на мозги не осталось. В отличие от первого парня, он шел только с тусклой миной, делая вид, что теперь его жизнь кончена. Оказывается, помимо мозгов ему также не хватило на актерский талант. Достаточно взглянуть на эмоции, без учета материальной составляющей, и сразу станет понятно, кого что ожидает.
Уже наверняка засунул руки в карманы, перед этим снова осмотрев и поправив одежду, спокойным шагом направился в класс. Остальные же чуть ли не до самого выхода смотрели за происходящим. Лишь, Анфиса, посмотрев на меня, осталась стоять на месте. В произошедшем сегодня есть по настоящему положительная сторона. Про меня забудут на добрую неделю, а может и на две. Теперь это тема номер один всей школы.