– Элмер, что с шаттлом? – спросил командир.
– Его хватит еще на пару циклов взлета и посадки через такую плотную атмосферу. А дальше – конец соплам, и нижняя защита прогорит насквозь.
– Принял, направляйтесь к городу. Дыхательной смеси у каждого на шесть часов, можете не торопиться.
С дюны открывался вид на мегаполис – точнее, на то, что от него осталось: в руинах небоскребов хозяйничали деревья исполинского роста.
Тягостное впечатление усилилось, когда космонавты вошли в город. Из окон первых этажей торчали корни; стволы, поросшие ветками с синеватой листвой, прошивали здания насквозь. Улицы упирались в длинные заполненные водой котлованы.
– Здесь было метро или монорельс, – предположил парень.
Посреди высоток затерялся трехэтажный дом. Фасад был изрешечен отверстиями от пуль. Внутри сохранились только перекрытия.
– Когда-то тут устроили заварушку… – Элмер предостерег Римму, что крыша может обвалиться. Девушка выбежала из дальней комнаты:
– Там человеческий скелет!..
Адам тем временем пробовал разные частоты, чтобы связаться с жителями Земли. Погруженный в задачу, он не сразу обратил внимание на монитор с параметрами двигателей. Показатель Delta V (доступный ресурс орбитальной скорости) таял на глазах: 10 845 метров в секунду, 10 839… «Температура топлива в норме, – недоумевал командир, вбивая строки в консоль. – Что это может быть?»
Он решил осмотреть шаттл снаружи, заглянул под него и обомлел: посадочные стойки челнока будто затягивало в трясину.
«Зыбучие пески…» – прошептал Адам.
На очередном перекрестке, заваленном фонарными столбами, парень с девушкой свернули направо. Перед ними до самого горизонта простирался кратер. Искореженные куски металла на его стенах перемежались с папоротниками-великанами.
– Диаметр около километра, глубина метров сто, – прикинул Элмер.
– Радиометр выдает значения чуть выше нормы, – обеспокоенно сказала Римма.
– По городу ударила ядерная боеголовка, вот моя версия. Людям не повезло оказаться не в то время не в том месте, – парень опечаленно смолк.
В наушниках космонавтов зазвучали позывные:
– Элмер, Римма, прием! Срочно возвращайтесь на челнок.
– Что случилось, Адам?
– Мы приземлились в зыбучие пески. Delta V падает, уже десять тысяч семьсот. Упадет до девяти с половиной – и нам крышка, топлива не хватит даже на стыковку. Конец связи.
– Элмер, бежим! – торопила девушка. – Иначе застрянем здесь навсегда!
– Не могу. Как я буду жить, зная, что был рядом, но не дошел до нее?
– Это не разумно! В воздухе пятьдесят процентов кислорода – ты заработаешь отравление!
– Я приспособлюсь, а тебе надо спешить.
– Но…
– Скорее! – яростно выкрикнул парень.
Глядя в иллюминатор, Адам мысленно подгонял крошечную бегущую фигурку на горизонте. Значение Delta V неумолимо подбиралось к критическому. Возле дюны фигурка пропала из виду, затем снова появилась с ближней стороны холма. Отряхнувшись, девушка обошла челнок и поднялась в кабину. Аварийный свет застилал глаза красной пеленой.
– Элмер не… – начала было Римма, но Адам прервал ее:
– Знаю! Быстрее пристегивайся!
Внутренний люк шлюза закрылся. Вертикальные двигатели, расположенные в носовой части, подбросили шаттл так, что он встал перпендикулярно поверхности, на задние посадочные стойки. Взревели маршевые двигатели, и «Летяга» оторвался от Земли, разбрасывая клубы песка.
Глава III
"Тонкая грань разума с безумием"
Командир следил за мониторами «Виктории». Девушка сидела неподалеку, обхватив колени. Мерцающий свет заставлял с тоской вспоминать земное небо.
– О чем думаешь, Римма?
– Стараюсь не думать, это заводит в тупик.
– Отчаяние – нормальная реакция. Но мы еще можем спасти человечество! – Адам расправил плечи.
– На Земле произошла ядерная катастрофа, если верить Элмеру. Наш сигнал остался без ответа.
– Зато мы поймали сигнал с Марса, со станции криоконсервации.
– Там могут быть люди? – оживилась девушка.
– Конечно, и не один десяток.
– Но ведь корабль серьезно поврежден.
– В наших силах это исправить.
За час они восстановили графеновый щит: Римма вырезала плазменной горелкой дефектные куски полотна, командир наладил систему терморегуляции и отвод водорода.
Пока Адам разрабатывал маршрут, девушка пыталась начать дневник. Вывела фразу: «Во время полета я думала о…» – и отложила карандаш. Лежа на спальном мешке, она сверлила взглядом иллюминатор. Надежды, связанные с Землей, рассыпались в прах.
– Займись капсулами! – донеслось из другого отсека. Римма вытерла слезы и спрятала блокнот.
Девять месяцев спустя
Мужчина поднялся из криокапсулы, прочистил легкие. Было темно, лампы отказывались работать. Римма открыла глаза. Сморщенные пальцы не слушались. Наконец она тоже выбралась из капсулы, преодолевая озноб. С волос и халата стекала вода.
После переодевания космонавты вооружились фонариками. Адам обследовал командный отсек и сел за пульт:
– Запусти сканирование систем шаттла, проверь аптечку и возвращайся.
– Есть, – Римма направилась к первому атмосферному шлюзу.
Внутри «Летяги» фонарь ей уже не понадобился – в иллюминаторах появился Марс. Солнечного света, отраженного от его атмосферы, было достаточно. Но сама планета, вся в оранжевой пыли, не давала себя рассмотреть.
– Римма, как успехи?
– Проверка завершена, аптечка в порядке! – девушка заняла кресло рядом с командиром, от волнения не особо вникая в его слова:
– Окно до станции через три с половиной часа, мы уложимся, если поторопиться. Нам нужно охладить газ от зондов…
Тормозные поверхности шаттла раскрылись.
– Высота тридцать восемь километров, вертикальная скорость сто двадцать восемь метров в секунду, – отчиталась девушка.
– Выведи на второй дисплей программу сближения с целью.
– Есть, – по указанию Риммы роботизированный женский голос объявил расстояние до планеты.
Темно‑синий фон в иллюминаторе перекрасился в рыжий. Утомленное лицо Риммы посветлело. Через минуту она продолжила:
– Высота двадцать четыре километра, вертикальная скорость сто пятьдесят и растет.
– Сто пятьдесят чего? – рявкнул командир.
– Метров в секунду.
– Любая неточность может стоить нам жизни, которую тебя, врача, видимо не научили ценить!
– Ты утрируешь.
– Посмотрел бы я, как ты выбираешься из-под обломков шаттла.
Космонавты замолчали. Слышался лишь гул ветра и грохот сопротивления тормозов. Механический голос прозвенел: «Двадцать километров до цели».
«Летяга» рассекал атмосферу Красной планеты. Он выглядел потрепанным: механизм, который отвечал за раскрытие тормозной системы, болтался на устаревших креплениях, иллюминаторы были забиты сажей и пузырились по краям, растрескавшиеся солнечные панели покрылись слоем пыли.