Носорог

Пролог

Соня

Храп. Точно! Это просто мужской храп.

А мне снилось, что на меня, с жутким рычанием, напал какой-то зверь.

Сонно разлепляю глаза. Вижу над собой потолок с люстрой в форме черепа. Где я? В моей спальне миленькие светильники, а не этот ужас.

Так. Вчера я была на вечеринке. Танцевала, веселилась. Ругалась. Послала кое-кого куда подальше.

Мои мутные спросонья размышления прерывает новый раскат грома. Вернее, оглушительного храпа. Настолько громкого, что я внезапно понимаю, что его источник находится совсем рядом. Поворачиваю голову и… А-а-а!

Рядом со мной на кровати лежит… Кто это?

Это явно мужчина. Укрытый с головой одеялом. Повернувшийся спиной ко мне.

Но я не помню, чтобы я… Да точно нет! Но… Боже… как я в это вляпалась?

Кто это? Кеша?

Или Макс?

Вчера я танцевала с ними обоими. И они оба хотели большего. Эти два боевых индюка подрались! Уж от кого, от кого, а от Кеши я такого точно не ожидала… И я отшила обоих.

Но что было после этого? Я не помню. А ведь я выпила всего один бокал шампанского! Тогда почему у меня так болит голова? Да еще и подташнивает.

Но это ладно. Главный вопрос не в этом.

Главный вопрос барабанной дробью звучит у меня в голове: с кем я сегодня проснулась? И что между нами было ночью?

Я в панике всматриваюсь в накрытый одеялом силуэт. Я же не могла… Но вдруг…

Что мне делать, если это не тот мужчина?

Я уже собираюсь стянуть одеяло и узнать правду, какой бы она не была. Но тут раздается скрип двери. И мой взгляд натыкается на до боли знакомое лицо…

Глава 1

Соня

– Эй, красотка, не проходи мимо! Иди ко мне.

– Зачем?

– Потанцуем. Для начала.

– Отвали, – бурчу я. – Для начала.

Парни ржут над Котом, которого я довольно грубо отшила. А он и ухом не ведет. Сразу же начинает подкатывать к какой-то девчонке. А чего еще от ожидать от Мартовского Кота? Бесит.

Как же меня все бесит! И крики, и музыка, и вся эта толпа, собравшаяся на день рождения Носорога, которого на самом деле зовут Кеша. И он сам меня тоже необъяснимо раздражает.

Ходит среди гостей с невероятно огромной бутылкой шампанского, наливает всем. Время от времени поглядывает на меня. Улыбается, сияя безупречными белыми зубами… Нереально бесит!

Потому что у меня болит зуб. С самого утра. И с каждой минутой боль усиливается.

И зачем только я сюда поехала? Это Яна меня затащила. Но это не мои друзья! Это друзья ее мужа. И нового парня Юли. Но я-то не имею к этому празднику вообще никакого отношения!

Надо вызвать такси и ехать домой. Страдать там в одиночестве…

* * *

Я, уже в который раз за вечер, ловлю на себе взгляд виновника торжества – Носорога. А сейчас он не просто смотрит. Он внезапно материализуется передо мной, берет за руку и очень уверенно куда-то ведет. Скорее, даже тащит.

– Эй, пусти! Что происходит? – возмущаюсь я.

Он останавливается. Разворачивает меня лицом к себе. Берет за подбородок. И командует:

– Открой рот.

– Что?

От такой наглости я даже как-то теряюсь.

– Зуб посмотрю, – бурчит он.

– Что?

Он щелкает перед моим лицом пальцами.

– Ты здесь?

– Чего тебе надо?

– Рот открой.

Я стою. Туплю. Чего он до меня докопался? Почему я должна открывать рот? И откуда он знает про мой зуб?

И, пока я предаюсь сердитым размышлениям, эта Носорожина кладет свою растопыренную лапу на мою нижнюю челюсть, куда-то там нажимает, и мой рот сам раскрывается. Я так делала, когда надо было дать собаке таблетку.

Но я не собака! Что он себе позволяет?

– Пятерка? – спрашивает он.

И светит мне в рот фонариком телефона.

– Что? – в который раз спрашиваю я.

Он отпускает мою челюсть, внимательно смотрит в глаза, и спрашивает:

– Сколько ты выпила?

– Две кружки.

– Чего?

– Чаю!

– А чего такая заторможенная?

– А ты вообще… кто? И чего лезешь в мой рот без спроса?

– Я стоматолог.

– Ты… стоматолог?

– Да. Ты не знала?

– Нет… Я думала, ты…

Я смотрю на его огромные руки, на широкие плечи, на квадратную линию подбородка. Он весь такой… широкий, крепко сбитый. Точно – Носорог.

Честно говоря, я никогда не задумывалась о его профессии. Я вообще о нем особо не думала. Но ему бы больше пошло быть каким-нибудь каменотесом. Не знаю точно, что это такое. Просто это слово ему идет.

– Сейчас я дам тебе таблетку, и зуб пройдет.

– Я уже пила таблетку. Две! Нет, три. Не прошел.

– А сейчас пройдет, – веско произносит Носорог.

Уходит, возвращается, дает мне какую-то капсулу. И наливает воду в стакан.

– Пей.

Я пью.

– Завтра заеду за тобой в десять, – произносит он.

– Утра?

– Утра. Рано? Спишь еще в это время?

– Не сплю. А зачем ты заедешь?

– В клинику отвезу. Зуб вылечу.

– А, может…

– Нет, – перебивает он, не дослушав. – Надо лечить. Пятерку срочно, остальные – не срочно.

– Какие остальные? У меня больше ничего не болит.

– И не будет. Потому что мы все вылечим.

Он исчезает так же внезапно, как и появился. Я стою со стаканом в руке и растерянно хлопаю глазами.

Что это сейчас было?

Глава 2

Соня

Солнечное субботнее утро. Я сижу на кухне, пью кофе и упорно смотрю в окно. Чтобы не смотреть на пустые стулья.

Каких-то три месяца назад по субботам мы часто завтракали втроем с девчонками. Готовили разные вкусности, литрами пили кофе, сидели за столом часа по два, никуда не торопясь и наслаждаясь веселой болтовней. А теперь я одна! Яна вышла замуж. Юлька вчера укатила со своим Медведем в лес. От нее ни слуху, ни духу.

И, судя по тому, какие огненные искры летают между этими двумя, она тоже скоро отсюда съедет. И я останусь совсем-совсем одна… Грустно.

Нет, я очень рада за подруг. Нам было весело втроем. Но этот этап жизни закончился. Для них.

А для меня… Я вздыхаю. Смотрю в окно. Думаю про Носорога. Он странный. Мы уже не раз встречались, но до вчерашнего дня я не обращала на него внимания.

Может, стоит обратить? Не зря же он предложил мне вылечить зуб. Наверное, я ему нравлюсь. А он мне? Не знаю.

Если честно, я его побаиваюсь. Просто я боюсь стоматологов…

* * *

Ровно в десять часов раздается звонок домофона.

– Соня, здравствуй. Это Иннокентий. Ты готова?

– Да.

Я, кстати, не говорила ему адрес. Сам узнал. Так же, как вчера сам откуда-то выяснил про мой больной зуб. Который чудесным образом прошел после той капсулы.

И я еще пару часов веселилась. И пыталась присмотреться к Кеше. Но у меня не получилось. Потому что он все время куда-то исчезал.

Да, он странный. Юлька еще до своего внезапного отъезда успела мне сказать, что они с Михеем подарили Кеше мачете. И что у него есть коллекция ножей, топоров и других колюще-режущих предметов.

Может, он вообще маньяк? Кстати, похож. С этой своей квадратной челюстью, неестественно спокойным взглядом и огромными ручищами, как будто специально созданными для того, чтобы держать топор.

Может, не стоит с ним ехать? Так и представляю, как он привязал меня жуткому стоматологическому креслу и навис надо мной с руками по локоть в крови…

Отогнав навязчивые картинки, я все же выхожу. У подъезда стоит темно-синяя “Тойота”. Я вижу за рулем Кешу. Он сидит, уставившись в телефон. Дверь мне не открывает. Я сама нажимаю на ручку.

– Привет, – произношу неуверенно, заглядывая в машину.

– Садись, погнали.

Я сажусь. И мы едем. Совсем не гоним. Скорее, ползем. Хотя в этот субботний день дороги практически пусты, Кеша не нарушает скоростной режим, трогается не раньше, чем загорится уверенный зеленый, и дает всем желающим себя обогнать.

И при этом молчит.

– А как ты вчера узнал, что у меня зуб болит? – не выдерживаю я этой напряженной тишины.

– Ты руку держала у щеки. И морщилась. Характерные признаки.

– Понятно. А куда мы едем?

– В клинику.

– А где она находится?

– Тут, недалеко. Еще минут десять.

Мы останавливаемся на светофоре, и он поворачивается ко мне. Внимательно вглядывается.

– А ты чего так трясешься? Боишься зубы лечить?

Я трясусь? Да вроде, нет. Но мне правда страшно. Я поэтому и довела зуб до такого состояния, что боялась идти к врачу.

Но Иннокентию, который всю дорогу не обращает на меня никакого внимания, я в этом признаваться не хочу.

– Нет, – смело отвечаю я. – Не боюсь.

* * *

– Здравствуйте, Иннокентий Валерьевич, – встречает нас администратор. – Мы не ждали вас сегодня. У вас же выходной.

Ну вот. Он приехал на работу в свой выходной день. Еще и после бурного празднования дня рождения. И все из-за меня… Точно, я ему нравлюсь. Хотя по его поведению этого никак не скажешь.

– Алла, подготовьте, пожалуйста, кабинет, – командует он.

Оставляет меня в коридоре. Куда-то исчезает. И появляется уже в белом халате.

Ой… Вот теперь я точно его боюсь!

– Спокойно, – он берет меня за руку. – Никто никуда не бежит.

Как он понял, что я хотела дать деру?!

– Я не маньяк, – продолжает он своим вкрадчивым маньячьим голосом. – Причинять людям боль не люблю. Все будет быстро и совершенно безболезненно.

Он заталкивает меня в кабинет. Через секунду я оказываюсь в кресле. С распахнутым ртом. Медсестра подает ему шприц, я дергаюсь, но не успеваю щелкнуть зубами, как десна начинает деревенеть. Я даже не почувствовала укол!

Носорог надевает очки и склоняется надо мной. Его лицо так близко… Я вижу его глаза, увеличенные стеклами. Они такие темные. Холодные. Спокойные и внимательные.

Все же есть в нем что-то жутковатое. И странно притягательное.

Мне неловко таращиться на него так близко, и я зажмуриваюсь. Прислушиваюсь к своим ощущениями. Нет, совсем не больно. И даже почему-то не страшно. Просто Носорог заполняет весь кабинет этим своим неестественным спокойствием. Рядом с ним как-то неловко истерить. Чувствуешь себя полной дурочкой.

* * *

– Было совсем не больно! – радостно сообщаю я, когда все манипуляции заканчиваются.

– Так и должно быть, – равнодушно отвечает мой уже совсем не страшный стоматолог.

Он такой спокойный!

А меня просто распирает от счастья. Я вылечила зуб, который мучил меня морально и физически несколько месяцев. Я не испугалась. И было совсем не больно.

Мне так хочется поделиться своей радостью. Но… не с этим же бесчувственным Носорогом! Он как будто совсем не испытывает человеческих эмоций.

– Спасибо, – говорю я, когда он провожает меня по коридору к выходу. – А где можно заплатить?

– Нигде.

– Но я…

– Дружеская услуга, – бросает Кеша.

И просто уходит.

– Спасибо! – говорю я в его широкую спину.

Но он не оборачивается.

А я еще думала, что нравлюсь ему…

Глава 3

Кеша

И кто меня вчера тянул за язык?

Какого хрена я вписался лечить зубы этой испуганной мыши субботним утром? Дженльмен, мля. Не смог пройти мимо дамы в беде. Тронули меня ее страдающие глаза… Но можно было хотя бы на понедельник прием назначить! В крайнем случае, на воскресенье.

А не вот это вот: завтра утром, я сам тебя отвезу! Идиот.

Пацан сказал – пацан сделал. Пришлось утром соскребать себя с кровати, десять минут стоять под холодным душем, пить адскую смесь из сырого яичного желтка с перцем и лимоном… И все равно подыхать от дикой головной боли. Потому что на обезболивающие у меня аллергия. Еще и несет изо рта, как из помойки. Ненавижу такое состояние!

Это все Кабан, скотина, со своим вискариком. Надо выпить, надо выпить, тридцать три года бывает раз в жизни… Как будто тридцать два бывает раз десять.

Так-то я не пью. Потому что знаю, чем это заканчивается. Вот этим! Выпиваю один стакан, мне хочется второй, третий… А потом в башке мощные бородатые кузнецы изо всех сил стучат по звонкой наковальне.

Короче, лучше не начинать.

* * *

Всю дорогу я еле полз, боясь, что меня остановят дпсники. И я их обрадую прекрасным амбре десятилетнего виски, недоусвоенного моим тридцатитрехлетним организмом.

Девчонку тоже не хотелось пугать этим ядреным ароматом, поэтому пытался на нее не дышать. И не смотреть. Чтобы она тоже не смотрела на мою опухшую рожу. Мечтал поскорее надеть медицинскую маску…

Наконец-то!

А она сидит в кресле, куда я ее чуть ли не силком усадил, вся трясется. Смотрит на меня так, как будто я собираюсь ей выдрать все зубы без анестезии.

Ой, да ладно! Прям так страшно! Удивляют меня эти нервно-психические. Лечить зубы уже лет двадцать как не больно! Сами себе что-то придумают, сами испугаются. А мы потом их пачками из обмороков таскаем.

С такими – никаких нежностей. Все быстро, четко и по делу. Если начнешь такую истеричку успокаивать – она вообще взбесится. И покусать может. Либо, опять же, в обморок грохнется.

Короче, я был жестким. И ей это понравилось. Просто закрыла глаза и лежала себе спокойно. Говорю же: с такими только строгость и жесть.

Свою работу я делаю на отлично в любом состоянии. Ну и не настолько у меня сильное похмелье, чтобы руки тряслись. Так что пломбой я доволен. Красиво получилось.

А мышь Соня вообще готова броситься мне на шею. Они всегда так! Как только все страшное закончилось – любят тебя и обожают.

А я… Завязал со всей этой любовью. Развелся четыре года назад – и все. Больше никогда и ни за что. Так, легкие интрижки для здоровья.

Но с этой такое не прокатит.

Почему я вообще об этом думаю? Да я не думаю. Так, мысль мелькнула.

Провожаю ее до двери. Разворачиваюсь, погруженный в свои мысли. Которые приходится изо всех сил разгонять поганой метлой.

Так, я же дату следующего приема не назначил… Позвоню потом. Сейчас лучше свалить. Привести мысли в порядок.

Но я прямо чувствую, как Соня сверлит взглядом мою спину. Осуждает. Думает, что я грубиян и нахал. А я просто злой похмельный Носорог. У которого дико трещит между рогами.

Я оборачиваюсь.

Она уже уходит. Ну и шла бы! Сама доберется, не маленькая. Но у меня вырывается:

– Подожди! Я тебя отвезу.

– Спасибо. Но… мне неудобно. Ты и так…

– Неудобно спать на потолке, – обрываю ее я. – Одеяло падает. А доехать со мной до дома вполне удобно.

Мля… Кто опять тянул меня за язык? Надо было оставить машину, пойти выпить бутылочку пива и поехать домой спать. На такси.

* * *

Мы едем.

Я молчу. Она тоже. И в этой оглушительной тишине вдруг раздается громкое утробное рычание… Вообще не по-джентльменски.

Это у меня в животе урчит. И что-то так жрать хочется, что аж руки трясутся. Похмельный синдром во всей красе.

– Поехали поедим, – говорю я.

– Поедим? – она снова смотрит на меня испуганно.

Да тебя я жрать не собираюсь! Не нужна ты мне. Просто составишь компанию.

– Ты в принципе ешь? – спрашиваю ее.

– Ем.

– Не похоже.

– Почему это?

– Худая и бледная. Какой у тебя гемоглобин?

– Не знаю…

А я знаю. По-любому ниже нормы. Еще и ферритин, небось, где-то на дне. Откуда ты только взялась на мою голову, такая хилая?

– А витамины пьешь какие-нибудь? – продолжаю опрос пациентки.

– Нет…

– За здоровьем надо следить, – поучительно произношу я.

– Я врачей боюсь, – бурчит это чудо.

– Скоро перестанешь бояться.

– Почему это?

– Привыкнешь ко мне.

А это я зачем сказал?

А, ну да. Мне же ей еще все остальные зубы лечить. А работы там дофига. Пломбы стоят, но качество… Где ей их ставили? В подворотне? Короче, надо все переделывать. Работы на месяц – полтора.

Так что видеться будем часто.

Глава 4

Соня

– Возьми бифштекс, – командует Носорог.

– Я не ем мясо.

Он смотрит на меня, как на идиотку.

– Давно?

– Ну… где-то месяц.

– Почему?

– Решила стать вегетарианкой.

– С чего это?

– С того! – огрызаюсь я.

Просто слушала одного там… блогера. И приняла решение больше не засорять кишечник продуктами гниения. Но почему-то я чувствую, что озвучивать это вслух не стоит. Чую, что Носорог в пух и прах разнесет эту теорию. Еще и на смех меня поднимет.

– Девушке бифштекс, – говорит он официанту. – А мне хаш и карбонару.

– Я хотела просто чай с десертом, – лепечу я.

– Десерт не советую. У тебя кариес. На двух шестерках, на левой нижней четверке и…

Нет, это была ужасная идея – пойти в кафе со стоматологом! Да еще и с этим маньяком, который почему-то считает, что может мной командовать.

– Знаешь, я, пожалуй, вызову такси и поеду домой.

Я начинаю подниматься.

– Сидеть! – рявкает он.

И я невольно сажусь. Но тут же вскакиваю снова. Какого фига он раскомандовался? Орет на меня, как будто я его собака! Бесит.

Носорог тоже вскакивает. Оказывается передо мной.

– Софья, извини, – произносит он, с искренним раскаянием заглядывая мне в глаза – Я погорячился. Садись, пожалуйста. Хочешь десерт – ешь десерт. Не хочешь бифштекс – не надо.

– Так что принести даме? – спрашивает официант.

Причем не меня, а Кешу. Что, блин, за сексизм и домострой? Я сама в состоянии решить, что мне есть. И, кстати, платить за себя тоже собираюсь сама.

– Салат, – бурчу я. – И шоколадный фондан.

Кеша морщится.

– И еще пирожное “Сникерс”! – злорадно добавляю я, глядя на него.

В этот момент я впервые вижу, как в бесстрастных карих глазах Носорога сверкает быстрая зеленая молния. Мгновенная вспышка – и он снова становится спокойным, как танк, и совершенно непробиваемым.

Официант уходит.

– Сейчас я хаш съем и буду добрый, – произносит Носорог.

– Такой голодный?

– Ага.

– У меня тоже иногда от голода руки трясутся и голова кружится.

– Гипогликемия, – произносит он непонятное слово.

Еще один диагноз для меня? Блин, тяжело общаться с медиком.

– От Михея никаких известий нет? – спрашиваю я, чтобы прервать новую фазу затянувшегося молчания. .

– А должны быть?

– Не знаю. Я волнуюсь за Юльку. Увез ее куда-то. И на сообщения она не отвечает.

– Просто в его избушке нет связи.

– Это подозрительно.

– Вообще не переживай, Михей ее не обидит.

– А она может, – замечаю я.

Вспомнив историю с битым стеклом в постели.

Какие у них страсти кипят! Они оба как будто заболели любовным бешенством. У меня такое тоже было. Один раз. И больше не хочу… А больше и не было. Все как-то ровно и скучно.

Я бросаю беглый взгляд на Кешу и замечаю, что он морщится, как от боли. Странный он. Очень!

– Где мой хаш? – чуть ли не рычит он на официанта, который приносит мне салат.

– Минуточку, – лепечет тот, сразу сжимаясь под свирепым носорожьм взглядом.

– Ты сам назначил срок! – рявкает Носорог. – Я жду.

Тарелка дымящегося хаша появляется ровно через минуту. Не сомневаюсь, что испуганный официант поставил часы на таймер, боясь опоздать.

Носорог втягиват носом аромат, берет в руки ложку и набрасывается на еду. На лице непередаваемое блаженство. Мне даже захотелось попробовать знаменитый хаш. Но я же вегетарианка.

Я жую салат.

– Детей тоже будешь травой кормить? – вдруг спрашивает Носорог.

– Каких еще детей?

– Наших.

Я чуть не падаю со стула.

– Выдохни, – усмехается он. – Я шучу. Какие тебе дети! Ты сама еще дитя неразумное. К тому же дохлик. Тебя же ветром сдувает!

– Я кирпич в сумочке ношу, – бурчу я.

Он усмехается.

– Ничего, гемоглобин тебе поднимем, витаминчики пропьешь, бросишь свое вегетарианство – и отрастишь румяные щечки.

– Тебе нравятся щекастые девушки?

Он пожимает плечами.

– Я просто забочусь о твоем здоровье.

– Спасибо, я в состоянии сама о себе позаботиться.

– Кстати, а где тот белобрысый? – внезапно вспоминает Носорог. – С которым ты тусила на свадьбе Варлама?

Надо же, заметил и запомнил. А я, хоть убей не помню, был ли он там один или с кем-то.

– Да козел он, – вырывается у меня.

Носорог меняется в лице. Я снова вижу отблеск зеленой молнии в его темных глазах.

– Хамил? Обижал?

.– Ну… Намекнул мне, что долго ломаться не стоит. Конкуренция очень большая. Мол, вокруг него куча девок из трусов выпрыгивает.

– А ты что?

– Говорю: иди, лови.

– Кого?

– Выпрыгивающих из трусов девок.

Кеша хохочет, запрокидывая голову и хлопая себя по колену.

– У тебя прекрасное чувство юмора.

– У тебя тоже, – говорю я.

Вспомнив его шутку про наших будущих детей.

– У меня его вообще нет.

Его лицо снова становится непроницаемо серьезным.

– Так. Завтра я не смогу за тобой заехать, работа. Сама приезжай вечером. В шесть тридцать сможешь?

– Наверное…

– Разберемся с левой шестеркой и, может, захватим четверку.

– Спасибо, но…

– Что?

– Да как-то неудобно.

– Неудобно знаешь что?

– Знаю. На потолке спать.

– Молодец, отличная память.

Он и хвалит меня, как собаку… Или как трехлетнего ребенка.

– Я заплачу за лечение, – говорю я.

– Нет, – просто произносит он.

– Но…

– Дружеская услуга. Мы же друзья?

Откуда мне знать? Я никогда особо не дружила с парнями. Не знаю, как это бывает. Вообще, мне сначала показалось, что я ему нравлюсь. Пятнадцать минут назад он говорил про наших общих детей. Шутил, как оказалось.

А теперь говорит, что мы друзья. Тоже шутит? Если честно, я ничего не понимаю.

Что ему от меня нужно вообще?

Глава 5

Кеша

Кто бы мог предположить, что Мыши бывают такими упрямыми? Она меня вчера просто вывела. Из благодушного состояния, в которое меня привел горячий наваристый хаш.

Сначала назло мне наелась пирожных. Демонстративно лопала вредный сахар и блаженно закатывала глаза. А потом говорит: я сама за себя заплачу, и точка. Уперлась, как ушастое парнокопытное. Пришлось уступить.

Унизила мое самцовое достоинство! А мне было так хорошо после хаша… Чуть не уснул прямо там, на диванчике.

Но с этой Мышью разве уснешь? Каждые три минуты выводит из равновесия.

Ладно, я позволил ей скинуть деньги за пирожные мне на карту. Но уехать на такси я ей позволить не мог. Так что пришлось выпить кофе, продрать сонные глаза и доставить ее по назначению.

А через полчаса она будет здесь. Я уже закончил с последней на сегодня пациенткой. Принимаю только постоянных, тех, кто у меня лечится много лет. Всех остальных сбагрил сотрудникам, мне и административной работы хватает. Нигде нет такой бюрократии, как в медицине. Если у тебя частная клиника – тебя пытаются поиметь все контролирующие и надзирающие органы.

Выхожу из душа. Да, у меня тут есть душ и все, что может понадобиться, если после работы едешь не домой. Надеваю свежую рубашку, брюки и накидываю сверху халат. Снимаю. Надеваю новый комлект нашей фирменной униформы. А чего выпендриваться? Надо ходить, как все врачи.

Смотрю на себя в зеркало. Поправляю воротник. Брызгаюсь туалетной водой. Мля… Я что, на свидание собрался? Она же почует запах. И поймет, что я готовился.

Надо еще раз принять душ.

Не, ну это совсем беспредел! Чего меня так накрывает-то? Это просто врачебный прием. Просто дружеская услуга. Что я, никогда зубы друзьям не лечил?

Самые проблемные пациенты, кстати.

* * *

Вхожу в кабинет. И застываю у порога. На пару секунд. Эти секунды мне нужны, чтобы вспомнить, зачем мы тут собрались. Ну, в смысле… Это что еще за нафиг?

Я тут дружескую услугу оказывать собрался, а эта наглая Мышь, которая еще вчера была смущенной и испуганной, сегодня осмелела. И вышла на тропу эротической войны.

Надела коротенькую клетчатую юбочку, рубашку в облипочку, на которой не забыла расстегнуть три верхние пуговицы. Да еще и гольфы. Белые, с двумя черными полосками. Как школьница из соответствующей категории порно.

Она что, соблазнить меня пытается? Забавно.

– Добрый вечер, – произношу я подчеркнуто официально.

– П-привет, – немного растерянно отызвается эта секси-герл.

– Присаживайся. Как пятерка?

– Все отлично, спасибо.

Она в кресле. Сверкает голыми коленками. Рубашка натянулась на выпуклостях. Я вспотел. Она улыбается. Зараза…

Хорошо, хоть Алла сразу нацепила на нее нагрудник. Очень кстати!

Но коленки никуда не спрячешь. Но что мне коленки? Я буду смотреть исключительно в рот.

Но кто бы мог подумать, что эта пугливая Мышь такая провокаторша! Ноги она мне демонстрирует… Думает, раз вчера была в джинсах, я не знаю, что они у нее стройные, длинные, с изящными лодыжками и тонкими щиколотками.

Я эти ноги разглядел еще на свадьбе Варлама, где Соня была в коротком черном платьице, в золотистых туфельках на каблуке, с золотистой же сумочкой. И с белобрысым хреном, который работает в “Атмосфере” на поставках.

Этот хрен мне тогда активно не понравился. А Соня…

Ну что? Девчонка и девчонка. Подруга Яны. Симпатичная. Веселая. Немного застенчивая. И – трогательно беззащитная с этими своими голыми коленками и зябкими плечиками.

Короче, еще тогда у меня возникло необъяснимое желание ее одеть, накормить и обогреть. Но ее грел белобрысый. И ей это нравилось.

А я… вообще не лезу ни во что, похожее на отношения.

Я просто вылечу ей зубы. И разберусь с составом ее крови. Потому что… надо, блин, следить за своим здоровьем! Или за ним будут следить другие.

Я, например.

* * *

– Подожди здесь, – командую я Соне.

Мы вышли из кабинета, где она просто сидела с открытым ртом и закрытыми глазами, а я разобрал и заново собрал ее левую шестерку. Сумев абстрагироваться от всех анатомических подробностей.

Я иду к себе, быстро переодеваюсь в джинсы и косуху, беру два шлема – и ловлю за руку Соню, которая, как обычно, не послушалась меня. Пытается заплатить за лечение.

Мой администратор лишь разводит руками – я не выставил счет на оплату.

– С нее денег не брать, – бросаю я на ходу. – Никогда.

– Я поняла, Иннокентий Валерьевич.

Я даже ничего не говорю упрямой Мыши. Просто веду ее на стоянку, где стоит мой верный железный конь. Она ошарашенно таращится то на мотоцикл, то на меня.

– Я сегодня без машины, – говорю я.

Она протягивает руку и гладит моего коняку по сиденью. Как живого. Этот жест мгновенно отзывается в моем организме. Четкое ощущение – она погладила меня.

Ну да, мы с конем – одно целое.

– Такой классный! – завороженно шепчет Соня.

Мой позвоночник простреливает разряд тока.

– Прокатимся? – хриплю я.

– Я в юбке.

– Тебя что-то смущает?

– А тебя?

– Нет.

– Ну, тогда и меня нет.

Она упирается ладошками в моего железного коня и легко перекидывает через него свою стройную длинную ногу. Вау! Очень хочется достать телефон и запечатлеть эту позу. Чтобы созерцать одинокими зимними вечерами…

Соня сидит верхом на моем мотоцикле, а у меня ощущение, что ее обнаженные бедра обхватили меня. В организме – полная готовность к продолжению. Джинсы трещат по швам.

Я усилием воли пытаюсь потушить адский костер внутри.

А Мышка – скрыть смущение.

Я вижу, что она пытается сдвинуть коленки, а это технически невозможно. Но при этом взгляд у нее дерзкий. Мышь на тропе войны…

Я надеваю на нее шлем и застегиваю его, касаясь легких пушистых волос и проводя ладонью по подбородку. Случайно!

Сажусь перед ней. Ее голые коленки по бокам. Мне невыносимо хочется положить на них лапы. Я так и делаю. Мышка вздрагивает от моего прикосновения. Дрожь ее тела новым разрядом проходит через меня.

Мля, у нас тут сейчас бензобак взорвется!

– Что такое? – спрашивает Соня.

– Придвинься поближе. И крепко держи меня за то место, где должна быть талия.

Соня хихикает и обнимает меня.

– Погнали! – говорю я.

Хотя голос разума мне говорит, что надо бы притормозить…