Идеалистка

– Ждать целую неделю.

– Можешь не ждать. Ты человек свободный.

– И всё же позвони мне из Москвы, когда возвращаешься. Я не многого прошу?

Глава 4

Поездка в Турцию сложилась удачно и для Садовского с его компанией и для Ксении. Переговоры заняли два дня, и контракт был подписан. У Никольской было полдня пройтись по торговым площадям Стамбула и сделать покупки домашним, попав на новогоднюю распродажу. Она смогла увидеть лишь маленький кусочек старого города, гуляя по вечерам и во время трёхчасового шопинга.

Самолёт приземлился в родном аэропорту около полуночи. У выхода из терминала, она заметила Артёма.

– Привет! Я за тобой.

– Максим Геннадьевич, меня встречают. Всего хорошего. – Что-то ты неважно выглядишь. Не заболел?

– Горло побаливает. Может простуда. Рассказывай, как прошла поездка.

Пока ехали, Ксения говорила, а сама поглядывала на Артёма, и чем чаще смотрела, тем больше он ей не нравился. Добравшись до квартиры, она протянула ему градусник. Температура была 39,3, а самого его начало знобить.

– Ложись на диван, герой-любовник, – говорила она, набирая номер скорой помощи. – Тебе не приходило в голову, что ты мог угробить себя и меня, садясь за руль в таком состоянии.

– Утром всё было нормально. Извини.

Бригада приехала быстро, сделали укол и посоветовали утром вызвать участкового, а пока обильное питьё и следить за температурой. Ксения сделала ему чай с малиной и позвонила брату, попросив принести ей пару своих вещей. Павел пришёл минут через десять.

– Что у тебя горит? На часы смотрела? Зачем тебе мои вещи? А Артём давно здесь?

– Паш, ты проснулся? Я понимаю, на улице ночь. А мне, что прикажешь делать? Встретил меня час назад в аэропорту, а у него температура больше 39. Куда мне его девать? Он потный весь. Ему нужно переодеться и уложить в постель. Помоги.

Павел помог Артёму раздеться, сменить футболку, разложил диван, и больного уложили в постель, накрыв тёплым одеялом.

– Сто лет не болел, – виновато произнёс Артём.

– Не вздумай умирать. Постарайся уснуть. Захочешь пить, чай с лимонов на табурете. Зачем ехал в аэропорт, если чувствовал себя неважно?

– Очень хотел увидеть тебя. Думал, пройдёт.

– Интересно, каким местом ты думал. Засыпай, мыслитель.

Ксения с братом вышли на кухню.

– Парень хотел сделать как лучше, – улыбнулся брат.

– Всё получилось просто замечательно. Вместо букета цветов и шампанского, мы имеем неотложку и температуру под сорок. Я его должна караулить, спать на коврике, а утром весело шагать на занятия.

– Приляжешь на краешек дивана.

– Очень остроумно. Вот ты и приляг, а я здесь устроюсь.

– Хорошо. Утром разбуди меня раньше. Я до работы зайду домой и переоденусь.

– Ладно. Иди домой. Сама справлюсь.

Ночь прошла спокойно. Дважды Ксения просыпалась от неудобства на кухонном диванчике, проверяла температуру. Жара не было, и она возвращалась досыпать. Окончательно проснувшись в шесть, заглянула в комнату. Больной проснулся.

– Как самочувствие? Врача на дом будем вызывать? Держи градусник.

– Врача вызывать не будем, а чувствую я себя как побитый. Вы под шумок с Павлом меня не пытали? Я, сам того не желая, создал для тебя определённые неудобства. Извини.

– Шутишь – это хорошо. Тебе поесть нужно. Знаю, что не хочется, да и предложить мне тебе особо нечего. Но один бутерброд осилишь с чаем? Это твои вещи. Переодень футболку, она влажная и я принесу тебе чай с бутербродом. Градусник давай. Ты почти здоров. Нет и 38. – Она вышла и через пять минут вернулась с бокалом чая с лимоном и тарелкой с бутербродами. – Один с сыром, второй с колбасой. Где ты мог простыть? Пьёшь холодное или ноги мёрзнут? Здоровье в столь молодом возрасте нужно беречь. Кому ты нужен такой дохлый?

– Это вроде комплимента или месть за сон на кухне?

– Ешь и не разговаривай, а слушай. Я уйду часа на четыре. Меня должны видеть в университете. А ты постарайся уснуть. Если будет подниматься температура, выпьешь таблетку, – говорила она, положив упаковку на табурет рядом со стаканом воды, и стала собираться на занятия. Уже уходя, она добавила: – проснётся аппетит, не скромничай, но и не вороти нос. Все продукты по сроку годности съедобные. Я скоро вернусь.

Вернувшись после второй пары, она не застала ни машины Артёма у подъезда, ни его самого в квартире. Диван был собран, постель сложена, а на кухонном столе лежала записка: «Спасибо за приют. Уехал домой». «Ну и ладно. Уехал, значит не так и болен, – разбирая пакет с продуктами, думала она. – У нас есть чем заняться и без помощи болящим». Разобрав чемодан, разложила всё по своим местам, а в пакет положила подарки родителям и брату. До Нового 2008 года оставалось четыре дня. Именно поэтому она не стала тянуть и купила по дороге домой кое-что к празднику. «Новый год мне нравится запахом мандарин и хвои. Возможно, от фруктов ничего не останется до праздника, а вот ёлочные веточки уже заняли место в цветочной вазе, – думала она. – Садовский рассчитался ещё в Стамбуле, думал, мне понадобятся деньги. Они в долларах, их нужно обменять на рубли, и тогда можно купить не только мандарины, но и баночку красной икры или нарезку из сёмги, хороших конфет и кофе. Господи! Я намечтала на аванс от следующей командировки», – одёрнула она себя и стала собираться к родителям.

– Привет, мам. Как у вас здесь дела? Что нового?

– Всё хорошо. А как твой больной?

– Сбежал. Вернулась из университета, а его нет.

– А чего огорчилась? Расскажи как поездка.

– Это вам подарки от турецкого Деда Мороза. Просил передать, – Ксения протянула пакет, посмотрела на родителей и коротко поведала о поездке, о своих впечатлениях, напрасных страхах и планах на ближайшее будущее.

После рассказа, родители нерешительно задали вопрос:

– Дочка, а что будем делать с Новым годом?

– А что с ним не так? – улыбнулась она. – Новый год – это семейный праздник. Мы его семьёй и встретим. Пашка собирается куда-нибудь?

– Едет второго на базу отдыха с друзьями.

– Значит, с него ёлка. В прошлом году он принёс небольшую, но пушистую. Какой праздник без ёлки и мандарин. Сделаем пару салатов, что-нибудь придумает на горячее. – Пап, тебе поручим купить шампанское, а мы с мамой составим меню.

– Можно мне внести в него всего одно блюдо?

– Чего хочет предложить профессор?

– Профессор хочет холодца, как в старые добрые времена. Это не так затратно. Уважь отца. Хорошо бы ещё с горчицей.

– Я думала, ты захочешь устриц или рябчиков. Если найду нужные продукты, сделаю.

– А мне понравился салат на дне рождения. Его можно повторить. Из меня плохой повар и никакой кулинар.

– Будешь у нас распорядителем и ответственным за десерт. Нас всего четверо и мы с таким количеством едоков справимся. Что-то приготовлю дома, что-то здесь на месте. Целый день впереди. Извините. – Да, – ответила она на телефонный звонок и выслушала собеседника. – Передай маме, что в сезон я варю не только варенье из малины, но и из смородины, вишни. Ягоду покупаю на рынке, сахар в магазине. Большого ума для этого не нужно. Делаю небольшой запас на зиму, как учили. Вопросы ещё есть? Поправляйся.

– Ксения, ты себя слышала?

– Меня его глупые вопросы раздражают, и мне хочется съязвить. Какая им разница, откуда у меня варенье из малины?

– Ты сердишься на вопрос или ждала другой темы для разговора? Ты кого хочешь обмануть, что он тебе безразличен, себя или нас?

– Артём мне симпатичен, но у нас нет будущего, а значит не стоит и начинать.

– А почему просто не жить настоящим и не заглядывать в будущее? Ты боишься ошибиться или быть обманутой? Напрасно. Это может случиться, возможно, и не с ним и не сейчас. Жизнь наша непредсказуема и часто обман случается совсем не там, где ты его ждёшь, а ошибки нужно исправлять своевременно и учиться на них. Ты прислушайся к себе, к своему сердцу. Иногда наши ожидания себя не оправдывают, в то время как счастье рядом с нами, а мы этого не замечаем.

– Возможно, ты в чём-то прав, пап. Только я не раз видела, кто его знакомые. На их фоне я бледная поганка и бедная родственница в одном флаконе. Зачем я ему?

– Может именно за тем, что ты на них не похожа. А потом, что в тебе не так? Ты разумная, воспитанная, молодая, симпатичная, без жилищных проблем, почти с образованием. Этого мало? Даже варенье варишь.

– Тебе весело?

– Ксюш, скажи честно. Ты неуверенна в себе или в нём? Я понимаю, он парень из состоятельной семьи, с повышенным эго, но это не порок. Ты у нас девушка самодостаточная и не позволишь собой манипулировать, а значит не всё так плохо, как тебе видится. Как там больной?

– Живой! Температура до тридцати восьми, лечится дома. Родители передают мне особую благодарность. Его встреча в аэропорту вышла мне боком. Я по его милости провела ночь на кухонном диване и спала одним глазом.

– Парень старался, – мать улыбнулась. – Он не думал, что сам испортит радость встречи. Садись обедать, добрее станешь.

– Виктор Иванович собирается в Харбин в феврале. Если меня возьмёт с собой, я получу диплом и обязательно полечу в Турцию на южный берег дней на десять.

– Я думаю, мы с папой и без помощи Садовского отправим тебя на отдых. Ты его заслужила. Знаешь, я никогда не думала, что ты так быстро станешь самостоятельной. Ладно, отец, но я плохая мать. Бросила вас на произвол судьбы. А ты сама не пропала и брата «вытащила».

– Оставь прошлое в прошлом. Мне двадцать один, вам нет и пятидесяти, и мы сумеем подружиться, но не пытайтесь меня перевоспитывать. Что выросло, то выросло.

Новый 2008 год встретили вчетвером. Артём поздравил всех с праздником, сказав, что почти поправился. Ксения удивила семью праздничными блюдами. Они не были сложными и изысканными, но все одинаково вкусными. Елена Михайловна всегда была далека от кухни, надеясь на свекровь, а та передала свои знания внучке. Дочь осталась ночевать в квартире родителей в своей комнате и ушла к себе только после обеда первого числа. Павел уезжал на выходные с друзьями на базу отдыха, а у Ксении с восьмого числа начиналась сессия. Артём приехал второго после обеда.

– Извини, что задержался с подарком от Деда Мороза. Решил окончательно поправиться, чтобы не подарить тебе вирус. Держи, – он протянул ей пакет.

– Проходи. Как ты себя чувствуешь? – спросила она и, вспомнив разговор с родителями, решила последовать их совету.

– Нормально. А ты чем занята?

– Готовлюсь к сессии. Что в пакете?

– Подарок от Деда Мороза. Все претензии к нему. Ты в детстве писала ему письма?

– В моём детстве он раздавал только сладости в кульках, а твой щедр на подарки. Ладно, мандарины и сладости, а это лишнее, – она смотрела на Артёма, держа в руках упаковку с телефоном.

– Если нет адреса отправителя, ты не сможешь его вернуть. Курьер не виноват, что тебе не понравился подарок.

– А ты значит, курьер? И какие у курьера планы? С чем ты пришёл кроме доставки?

– Я думал, мы решим это вместе.

– Боюсь, не получится. Ты после болезни, я занята учёбой, поэтому прогулки отменяются. Будем сидеть в квартире?

– Я тебе буду мешать?

– Ты будешь меня отвлекать.

– Ты меня не гонишь – это уже хорошо и обнадёживает.

– Тём, чего ты хочешь?

– Я рассчитываю на твою взаимность. Ксюш, тебе двадцать один год, а парня у тебя нет. Это нормально?

– А ты решил, исправить это недоразумение?

– Я не понимаю, почему ты не воспринимаешь меня всерьёз? Что во мне не так?

– Хочешь знать правду? – она посмотрела ему в глаза. – Я тебе не доверяю. Возможно, причина в нашем необычном и циничном знакомстве или моё негативное отношение к мажорам. Я не знаю, но сидит внутри сомнение. Я склонна думать, что твоя цель – постель, а после держать себя так, будто ты меня осчастливил.

– Ты против секса? – он улыбался и удивлялся одновременно.

– Я сказала что-то смешное? В моём понимании секс – это обоюдное влечение, страсть, а не чей-то каприз или прихоть.

– Ксюш, ты большой ребёнок, – он обнял её и прижал к себе. – Если бы дело было только в постели, я не стал бы так долго тебя доставать и давно оставил попытки. А я терпеливо жду, когда ты поймёшь серьёзность моих намерений. Тебе нужно время на сессию, я подожду. А пока ты отвлеклась от учёбы, предлагаю выпить чаю и спокойно обсудить наши отношения. Потом я вернусь домой, а ты продолжишь прерванные занятия, – он посмотрел ей в глаза. – Тебе лучше мне поверить. Ты мне нужна. –

Прошло около часа, прежде чем Артём стал прощаться. – Когда у тебя экзамены?

– Восьмого и двенадцатого.

– Десять дней я тебя не беспокою. Позвони мне, когда сдашь второй.

Кристина и Лена навестили Ксению в Рождество, и они устроили маленький праздник, дав себе возможность расслабиться перед экзаменом. Когда в разговоре Лена спросила её об Артёме, она вспомнила, что он не звонил ни разу после своего ухода, и её это задело. Лена же, узнав, что межу ними ничего нет, поведала о том, что он ей очень нравится, и принялась фантазировать по этому поводу. Вечер для Ксении был безнадёжно «испорчен». Она не хотела представлять Артёма рядом с подругой в её фантазиях. Он ей нравился. Хотелось ему верить, но она помнила, что в большинстве своём парни его круга эгоисты и меняют девушек очень часто. Ей было не по душе пополнить чью-то коллекцию, поверив тому, у которого слова расходятся с делами. Слушая Лену, чувствовала ревность и некую зависть. У подруги не было проблем с мужским полом, и к свободным отношениям без всяких обязательств она относилась абсолютно спокойно.

Сдав экзамены, Ксения с облегчением вздохнула. Оставалась только дипломная работа. Впереди было два выходных дня и Новый год по старому стилю. Двенадцатого всей компанией они отправились в клуб. В квартиру она вернулась около полуночи слегка навеселе. Она успела переодеться, как в дверь коротко позвонили. В глазок она увидела Артёма и открыла дверь.

– Что-то случилось? Ты знаешь, который час?

– Я пришёл раньше, но тебя не было дома, а телефон ты не брала. Решил дождаться в компании Павла. Собрался домой, но увидел свет в окнах.

– Я была с девочками в клубе. Паша не сказал тебе об этом?

– Сказал. Я не поехал в клуб, чтобы не казаться навязчивым, хотя очень скучал.

– Это не повод являться сюда среди ночи. Мог отложить визит до утра. Или ты мечтал увидеть здесь кого-то кроме меня? Глупо! Я выпила всего два коктейля, полностью вменяемая и отдаю себе отчёт в поступках. Езжай домой.

– Можно я останусь?

– Зачем? – успела задать она вопрос и задохнулась от поцелуя. Симпатия к нему или коктейль расслабили её, и сопротивления не было. К необычной лёгкости во всём теле прибавилось нечто такое, чему трудно было противостоять. Его губы и руки заставляли забыть обо всём. Волна небывалого наслаждения перехватила дыхание, и только некий дискомфорт вернул её на землю. Спустя минуту, она скрылась в ванной. Стоя под струями душа, думала, что и как скажет Артёму. Главное, чтобы он понял и оставил её в покое. Был ли это стыд, смущение или что-то ещё, но водные процедуры затянулись.

– Ксения, открой дверь. Не заставляй меня будить соседей.

– У меня всё в порядке. Сейчас выйду, – она накинула халат и вышла, стараясь не встречаться с ним взглядом

– Присядь. Ксюш, прости меня, не сдержался, – он присел перед ней. – Сегодняшний вечер должен быть начаться вот с этого, – на его ладони была коробочка с кольцом. – Выходи за меня замуж.

– Ты серьёзно? – она подняла на него глаза, в которых стояли слёзы.

– Ты чего, Ксюш?

– Я такую обвинительную речь приготовила. Получается, зря старалась?

– Хотела сказать, что я добился своего и теперь могу быть свободен.

– Что-то вроде того. Ты действительно, хочешь на мне жениться? Но я замуж не собираюсь. Мне рано создавать семью. Хочу найти достойную работу, в отпуске путешествовать, побывать в разных уголках.

– Разве это нельзя делать вдвоём? Мы можем пожениться летом, когда получишь диплом. Будем работать и путешествовать, а когда ты повзрослеешь, подумаем о детях. Обещаю не ограничивать твою свободу и поддерживать во всех вопросах. Я люблю тебя.

– А тебя не смущает, что я тебя не люблю?

– А ты сама в этом уверена? Любовь это не только слова, но и поступки. Судя по твоему отношению ко мне, можно не обращать внимания на слова. У нас есть время разобраться в своих чувствах.

– Павел знал о твоих намерениях?

– Знал. Мы вместе кольцо выбирали. Твои родители были в курсе.

– С семьёй партизан я разберусь. Знали и молчали.

– Не сердись. Я хотел это сделать раньше, но ты так была занята учёбой, что не обратила внимания на моё волнение. Я понял, что не время и ждал десять дней. О чём говорить, если сам не был уверен, что найду подходящий момент. Скажи, в чём ты сомневаешься?

– Не знаю.

– А ты подумай. Есть два варианта: либо я тебе неприятен и ты гонишь меня в шею, либо симпатичен и ты позволяешь себя любить. Я не хочу тебя потерять, особенно после того, что произошло.

– В этом было что-то особенное?

– Для меня да. Примерь кольцо.

– Не могу.

– Почему? Если позже почувствуешь, что нас ничего не связывает, вернёшь. Но думаю, стоит попробовать.

– И что это тебе даст?

– Ты станешь моей невестой, мы сможем чаще видеться или даже жить вместе. Мы узнаем больше друг о друге, ты, возможно, изменишь своё мнение обо мне. В загс мы пойдём месяца через четыре, а свадьбу устроим после получения диплома. Что плохого в моём предложении? – он надел кольцо ей на палец и поцеловал руку. – А теперь ложись спать. Помолвку мы отметим завтра. И не нужно меня стесняться. Привыкай, – нежно поцеловав её в губы, уложил в постель и прилёг рядом.

Утром после завтрака уехал, обещая вернуться к обеду, а она навестила родителей.

– Ты приняла предложение Артёма? – задала мать вопрос прямо у порога.

– Приняла, но я не уверена, что поступила правильно. До лета полгода. Посмотрим, что будет дальше. – Паш, ты веришь в его искренность?

– Он любит тебя, сестра. А вот как надолго накрыло его это чувство, сказать не могу. Хотя уверен, что не обидит.

– И на том спасибо.

– Ксюш, я не понимаю твоих сомнений. Не хочешь замуж, не выходи. Если он тебе не нравится – гони, а если нравится, чего опасаться. Живи и радуйся.

– Пап, а ты чего молчишь?

– А что ты хочешь, от меня услышать? Павел прав. Ты сама должна принять решение. Принять кольцо не значит выйти замуж, как и обещать, не значит жениться. Смотри на жизнь проще, дочь. Он хочет перебраться к тебе?

– Не думаю. Я плохо представляю, как он, после своего коттеджа и прислуги, будет чувствовать себя свободно на моих шестнадцати метрах.

– Если тесно, пусть купит жилплощадь большего размера. Или он намерен поселить тебя в доме родителей?

– Какими бы они хорошими не были, я туда не поеду. А вот вам придётся приютить невестку или разменять квартиру, – она улыбнулась, глядя на брата. – Видимо, я просто отстала от жизни, у меня нет ни понятия, ни какого-либо опыта в отношениях. Отсюда все сомнения. Папа прав. Буду смотреть на жизнь проще.

Артём вернулся, как обещал, привезя с собой небольшую сумку. Устроил настоящий романтический ужин и необычную ночь. Уже через пару недель Ксения привыкла к присутствию в её жизни молодого мужчины и перестала сомневаться в нём.

В феврале ей позвонил Садовский и пригласил к себе.

– Ксения Сергеевна, есть небольшая работа и поездка в Харбин, я говорил тебе об этом. Ты сможешь полететь со мной? Я не настаиваю. Иногда даже хорошие деньги не стоят того чтобы менять планы. Мне с тобой просто спокойно. Ты видишь то, что не замечают другие.

– Когда нужен материал и когда вылет?

– Бумаги мне нужны12, рейс 16, домой вернёмся 20-21.

– Я полечу с вами. У меня осталась только дипломная работа.

– А что после получения диплома?

– Есть предложение в бюро переводов. У меня второй язык китайский. Мне бы практика в нём не помешала. Но не ехать же на работу в Китай.

– Поезжай на языковые курсы в тот же Харбин.

– Это нереально в данный момент. Я съездила на стажировку в Англию и поняла, что это необходимое, но дорогое удовольствие.

– Почему не реально? Если после диплома пойдёшь работать в нашу компанию, я оплачу твои курсы китайского. Подумай.

– Виктор Иванович, зачем вам переводчик на постоянной основе?

– Будешь моим референтом. Ты девушка сообразительная и быстро разберёшься в нашей кухне. Референт – это не секретарь, это мой помощник. У меня часто бывают встречи, иногда одна накладывается на другую, а я уже не в том возрасте, чтобы многое помнить, анализировать, сопоставлять. Да и приезжать на встречи с молодой умной помощницей приятнее, чем с хмурым мужиком.

– Боюсь, это не моё.

– Ксения, я давно уже не тот субъект, который возит свою любовницу с собой. У меня дети старше тебя.

– Я не об этом подумала. Моё дело переводы, а в вашей торговле я ничего не понимаю.

– Для того чтобы торговать, нужно быть, прежде всего, дипломатом, психологом и немного знать потребности рынка. Это основное. Сейчас многое изменилось, а я человек старой закалки, не успеваю идти в ногу. Со временем я передам руководство Антону, но пока он не готов принимать взвешенные решения. Я попросил сделать копию, и ты можешь работать дома. Буду ждать результатов.

Вернувшись в квартиру, Ксения приготовила ужин и села за работу. Перебравшись в квартиру невесты, Артём бывал здесь пять дней в неделю, появляясь дома в понедельник и в среду. Вещей у него было мало, и все они отправлялись в стирку к нему домой, а привозились свежими. Покупку продуктов доверил Ксении, деньги оставлял в ящике стола и не требовал отчёта, как и разносолов в еде. После работы спешил домой. Даже в пятницу, встречаясь с Павлом и друзьями в баре, он был дома не позже двадцати трёх. Чем больше Ксения узнавала Артёма, тем больше убеждалась в своём ошибочном мнении о нём.

Накормив «жениха» ужином, она рассказала о визите к Садовскому и о разговоре с ним.

– Улечу в ночь на семнадцатое, вернусь не позже двадцать второго. Возражения, претензии, пожелания есть?

– В таком случае, я поживу это время у родителей. А что касается работы, здесь ты сама должна принимать решение, хотя я не в восторге. Подождём окончания обучения, получишь диплом, а к этому времени могут появиться другие вакансии. Что касается курсов, то их ты можешь пройти и без помощи Садовского, при этом не будешь ему чем-то обязана. Поинтересуйся языковыми курсами в университете. Узнай возможности, сроки и стоимость, а позже решим. Спасибо за ужин, – он поцеловал её в щёку. – Я так понимаю, у тебя срочный заказ. Не буду мешать и расслаблюсь под телевизор. День был напряжённый.

Во вторник Ксения пришла в офис Садовского, но прежде, чем изложить свои соображения, попросила посмотреть оригинал документа.

– Тебя что-то смущает?

– Взгляните сами, – ответила Ксения через минуту, положив перед ним копию и перевод. Сроки поставки и оплаты были сокращены вдвое.

– Как это возможно?

– Когда делалась копия с диска?

– За день до нашего с тобой разговора.

– Копию сняли, а лист в ней заменили. Я обратила внимание на изложение всего одного пункта. В числах и сумме прописью есть грамматические ошибки. Их всего две, но их нельзя не заметить. Тогда я обратила внимание на шрифт. Здесь меня ждал сюрприз. Он очень похож, но не тот. Кому это нужно? – она посмотрела на Садовского. – Что оно даёт вам, чем грозит?

– Нужно это тому, кто хочет сорвать сделку. Уменьшить сроки, значит, вынудить поставщика пойти на условия, которые он не выполнит. Кто же на это пойдёт?

– А на что надеялись? Вы не могли не обратить внимания на эти цифры.

– Мог, Ксения. Мне и в голову не могло прийти, что у меня под носом крыса. Меня волнует другой вопрос. Как собирались внести поправки в оригинал, когда и кто? С этим я разберусь. Ты иди к юристу, заполняй бумаги на выезд и сделай копию паспорта. О номере рейса и времени вылета тебе сообщат. Попроси Максима зайти ко мне как освободиться. Держи честно заработанные, – он протянул ей конверт.

Ей понадобилось полчаса, чтобы закончить оформление бумаг. Попрощавшись с юристом, оделась в приёмной и спустилась вниз. Уже пройдя охрану, она почувствовала, что её схватили сзади из-за колонны и зажали рот рукой.

– Пикнешь – удавлю, – тихо произнёс молодой мужчина, стягивая концы шарфа, который обматывал её шею. – Тебя кто просил лезть не в своё дело, дура? Я не школьник, оправдываться перед старым маразматиком. Придушу тебя, и сорву эти чёртовы переговоры, – он сильнее потянул за концы шарфа. Ксении стало трудно дышать. Она выпустила из рук сумку и двумя ладонями ударила ими по ушам мужчины, он опустил концы шарфа, держась за уши, а она ударила коленом в пах и закричала. Звук был далеко не криком. Только после этого она ослабила шарф и сползла вдоль колоны. Охрана на входе заметила нападение на мониторе, пришла на помощь. Всё произошло за несколько секунд. Нападавший что-то кричал, на него надели наручники, а Ксения набрала номер Садовского.

– Я внизу. Меня душили собственным шарфом, – тихо сказала она.

– Как вы? Хорошо, что шарф мягкий и вас заметила охрана на мониторе. Что будете делать? – спросила незнакомая женщина.

– Я не знаю. Приду в себя и поеду домой. Не задушил, слава Богу.

Ксения знала, что в этом крыле офисного здания находятся четыре компании, каждая на своём этаже. Вход строго по единым пропускам, и кто этот мужчина она не имела понятия. Стало зябко от пережитого или сидения на холодном полу, и она поднялась с помощью женщины, когда увидела Садовского.

– Тебе надо в больницу.

– Мне нужно домой, а ноги не идут, – голос её немного дрожал.

– Пётр Иванович тебя отвезёт. Чего он хотел?

– Хотел сорвать переговоры, назвал меня дурой, а вас старым маразматиком. Мне показалось он в отчаянии, как зверь, загнанный в угол. Он кто?

– Придурок. Теперь ты не полетишь со мной?

– Полечу. У вас много ещё таких? Я буду готова. Звоните.

Максим Геннадьевич проводил её до машины. Водитель, глядя на неё, спросил:

– Вам холодно?

– Перенервничала. Меня в первый раз пытались задушить собственным шарфом. Это очень неприятно, – в глазах появились слёзы. – Я понимаю, человек не в себе, но я просто сделала свою работу. Откуда мне знать о внутренних конфликтах. Спасибо брату, что научил защищаться от подобных нападок. Где бы я сейчас была, не сделай то, что сделала?

Поднявшись в квартиру на непослушных ногах, но уже без дрожи в теле, переоделась, включила плиту и час занималась ужином. Это как-то отвлекало. Накрыв приготовленный ужин, обмотала шею, на которой всё же осталась красноватая полоса, коротким шарфом, прилегла на диван и задремала. Артём пришёл около пяти часов.

– Ты почему рано?

– А ты почему в постели? Что с горлом?

– Кажется, простыла. Ты ужинать будешь?

– Переоденусь, и поужинаем вместе. У меня для тебя хорошая новость.

Ужин пришлось отложить. В дверь позвонили

– Мы к Никольской Ксении, – сказал пожилой мужчина. – Я, Садовский Виктор Иванович, а это мой сын и дочь.

– Входите. Ксения в постели. Что-то с горлом.

– Лежите, Ксения. Как вы себя чувствуете? Мы ненадолго.

– Нормально. У вас ко мне дело? Это мой молодой человек Артём Савчук.

– А это мои дети Антон и Марина. Мы можем поговорить наедине?

– Тёма, пожалуйста, предложи гостям чай или кофе. Я позже тебе всё объясню.

– Я расскажу Артёму о причине нашего визита, – сказала дочь Садовского.

Когда Артём прикрыл дверь кухни, Садовский виновато посмотрел на Ксению.

– Этот тип, муж моей дочери и мой зять. Ты будешь писать заявление о покушении?

– Нет, но мне нужна гарантия безопасности. Вы мне её дадите?

– Он сядет, но по статье за мошенничество. У нас к нему много претензий, – он грустно усмехнулся.

– А ваша семья от этого не пострадает?

– Не переживай. Я этого не допущу. Раньше он не был таким алчным, а года два назад стал одержим быстрым заработком без особых усилий. Я поймал его за руку и дал очередной шанс, а он решил отомстить. Что мы можем для тебя сделать?

– Спасибо. Всё будет в порядке со мной, но вряд ли я соглашусь с вами работать на постоянной основе. Там, где большие деньги, всегда есть проблемы.

– А как же Китай, Харбин?

– В Харбин я полечу, как обещала. И от разовой работы с вами я не отказываюсь. Что там? – спросила она, заметив, как Садовский что-то положил под её подушку.

– Моральный ущерб, – он похлопал её по ладони. – Можешь ехать на курсы. Поправляйся, а мы пойдём. Встретимся в порту.

Артём проводил незваных гостей и хмуро спросил:

– Горло, говоришь, болит? Там на столе конверт оставили, видимо, на таблетки. – Он присел рядом и прижал её к себе. – Испугалась?

– Очень. На секунды впала в ступор, но вовремя опомнилась. Ты не сердись. Я бы тебе позже обо всём рассказала. Не могла же я долго носить эту удавку, – она сняла шарф с шеи.

– И как в такой гадюшник идти работать?

– А ты видел стадо без паршивой овцы? Пойдём ужинать. Надо быть реалистом. То, что он сделал в состоянии аффекта – лёгкий вред здоровью. Поэтому, лучше принять конверт в качестве компенсации, – беря в руки конверт, говорила Ксения. – Вред здоровью оценили в приличную сумму, – она положила на стол купюры.

– Что будешь делать с ними?

– Получу диплом и поеду в Турцию, если ты передумаешь на мне жениться. Как видишь, невеста у тебя проблемная.

– Размечталась. Теперь ты от меня не сбежишь. Будет и свадьба, и Турция, раз тебе туда хочется. У меня есть к тебе предложение. Как ты смотришь на обмен твоей квартиры на большую площадь?

– Конкретнее можно?

– Мы купим квартиру на твоё имя и, пока там будет идти ремонт, поживём здесь. Вернёмся из свадебного путешествия, переедем в новую, а эту продашь, и вернём отцу часть денег. Я не хочу в дальнейшем делить её с тобой.

– Это ты так пошутил?

– Нет. Именно так я и думаю. Это единственная твоя жилплощадь, а у меня есть возможность для манёвра. Это сейчас я у тебя в роли приживалы, а позже, мысль о том, что я вложился частично в покупку, будет меня согревать, – Артём улыбнулся.

– Куда ты спешишь? Купишь квартиру, а я откажусь от брака. Не боишься?

– Не откажешься. Я слишком тебя люблю и сделаю тебя счастливой.

– Родители в курсе такого решения?

– А это их идея. Они продолжают считать меня ветреным, а ты у них на первом месте. Отец мне ясно дал это понять и на этом условии обещал помочь с ремонтом.

– Дело осталось за малым – найти подходящую жилплощадь.

– Ты тоже меня недооцениваешь. Я её уже нашёл и получил добро. Дело осталось за тобой. Двухкомнатная квартира в новом доме на Академической улице, пятый этаж из десяти, площадь чуть больше восьмидесяти. Кухня и спальня по шестнадцать, комната двадцать пять, два санузла, большая лоджия. Дом в пяти минутах ходьбы от родительского дома. Местность ты знаешь. Настроение поднялось?

– Я постараюсь переубедить твоих родителей, что ты другой, – она обняла и поцеловала его многообещающе. – А теперь давай ужинать.