Motörhead. На автопилоте

Судя по всему, со времён царя ничего не изменилось - сильные делают что хотят, а все остальные за это расплачиваются. В России так всегда было. И никакой долбаный Ленин, несмотря на всю свою болтовню, ничего не изменил для простого человека.

Похоже, никто больше не верит в музыку. Музыкальная индустрия развивается, убивая музыку.

Через два дня я оставил её одну, а сам уехал с панями. Не знаю, зачем я сделал это. Наверное, она была не та. Я никогда не находил ту самую. Несколько лет спустя я подумал, что нашёл, но она умерла. И теперь навсегда останется той самой, потому что у неё таки не будет шанса доказать обратное.

Люди не становятся лучше, когда умирают; о мёртвых просто говорят так, как будто они стали лучше.

Порой мы раскумаривались, шли прогуляться в парк и беседовали там с деревьями, и если спорили с ними - деревья иногда побеждали

Разумеется, после смерти все становятся гениальнее - процентов на 58. Твои пластинки лучше продаются, и ты становишься великим человеком: "Блин, какая жалость, что мы не купили ни одной его пластинки, пока он был жив, но все же...". Уверен, мне светит то же самое: "А вот Motorhead? Шикарная ведь группа. Жаль, мы не успели услышать их живьём...".

... я не понимаю, почему люди так любят предаваться панике. Им кажется, что если рни всё время паникуют, то этим они показывают своё неравнодушие, но это полная чушь. В панике ты упускаешь множество важных деталей.

Единственная проблема, с которой я столкнулся, когда адаптировался к жизни в Америке, это совершенно другое чувство юмора. Понимаете, британцы любят черный юмор, злой юмор – а американцы в такое не врубаются. За две недели я практически разрушил все свои социальные связи. Я отпускал какую-нибудь, на мой взгляд, уморительную шутку, а на меня смотрели с ужасом: «Как вы можете такое говорить!» Они были шокированы, оскорблены и так далее. Боже, совершенно незачем так оскорбляться! Калеки выглядят смешно – извините, моей вины тут нет! Я говорю, что вижу.

Оглядываясь назад - а в этом случае, должен сказать, зрение у всех стопроцентное

Весь Лондон, казалось, был тогда обдолбан. Мы закидывались и шли в парк, разговаривали там с деревьями – и иногда деревьям удавалось тебя переспорить.